Тайна тосканской ведьмы

– Обычно он исключительно пунктуален.

– Вы не подумали, что ошиблись и он не ждал кофе в это время?

– Такого не могло быть. И еще он предупредил насчет них, – она кивнула на Сашу и Лапо. – Сказал могут прийти двое и я должна показать им комнату экономки внизу. – Она подозрительно глянула на Орсини и поинтересовалась: – Это же вы? Вы, эти… принцы?

– А когда вы обычно приходите?

– В восемь утра. Но сегодня у синьора Пикколоджоне была встреча.

– Где назначена встреча?

– Здесь, конечно.

– Вы уверены?

Женщина задумалась. – Ну… да. Он сказал, что ждет посетителя и я могу взять выходной на полдня. Сказал, что не хочет, чтобы его беспокоили.

– Он сказал вам, кого ждет?

– Нет.

– Упомянул время встречи?

– Нет, и я не спрашивала, не мое дело.

– Вы случайно не знаете, появился ли этот анонимный посетитель?

– Наверное. Я нашла две чашки и тарелку в раковине. Синьор сам мог приготовить кофе, если бы хотел предложить гостю, а тарелку с бискотти я оставила на всякий случай в столовой.

– Где чашки?

– Я помыла их и убрала, как только пришла.

– Синьор вел ежедневник? Он записывал свои встречи?

– Не знаю. Никогда не видела.

– Скорее всего записи в компьютерах. – сказала Саша.

– Точно, наверное вы найдете все, что хотите знать, на этом его компьютере,– оживилась женщина.

– Эксперты в пути. А вас я попрошу еще раз повторить рассказ.

Женщина задрожала. – Еще раз? Я ведь уже рассказывала несколько раз.

– Боюсь, что да. Сделайте это снова, шаг за шагом.

Руки домработницы дрожали. Она сжала их коленями.

– Я приготовила кофе и пошла в столовую с подносом. Потом я поставила поднос на стол, вышла в коридор и крикнула: синьор, ваш кофе готов! Когда он не ответил, мне пришло в голову, что могло что-то случиться. Поэтому я поднялась по лестнице и постучала в дверь его спальни. Конечно, я не осмелилась войти, поэтому снова позвала через дверь, ну, типа: синьор, вы там? Все в порядке? Но ответа так и не было.

– Вы открывали дверь?

– Конечно, нет. Я не должна беспокоить его, если дверь закрыта.

– Что вы сделали дальше?

– Ну… я не знала, что делать. Постояла. Потом я заметила, что дверь в ванную открыта, поэтому заглянула. Все его бритвенные принадлежности были там, а ночная рубашка висела на крючке. Затем я увидела, что дверь в его кабинет приоткрыта, чего никогда не бывает. Он с самого начала дал понять, что я не должна убираться в кабинете. Это категорически запрещено. Но я ведь должна была посмотреть, правда? – Она сглотнула.

– Не торопитесь, синьора. И что дальше?

– Я увидела его и кровь… и я… его потрогала, хотела узнать, нужна ли ему помощь… – Она уставилась на свои руки, словно ожидая снова увидеть кровь. Потом закрыла лицо руками и пробормотала: – Я вроде вышла в коридор… Я, наверное, закричала.

– Хорошо. Не волнуйтесь, осталась всего пара вопросов.

Женщина шмыгнула носом. Слезы потекли ручьем. Массимо посмотрел на Сашу, словно предлагал что-то с этим сделать.

– Все хорошо, tutto bene,– сказала Саша. – Вас никто не подозревает. Давайте просто побыстрее закончим со всем этим.

Домработница кивнула и вытерла глаза салфеткой.

– Каким человеком был синьор Пикколоджоне? Хорошим работодателем?

– О, да. Он был скрытным. Очень скрытным. Никаких лишних разговоров. И уважительным.

– Когда вы начали работать здесь?

– В прошлом феврале. Год и полмесяца.

– Он хорошо платил?

– Очень хорошо. Из-за… его требований.

– Его требований?

– То, что я так одеваюсь, например. – домработница потеребила свое старинное платье. – Я знаю, это выглядит глупо, но для него это было важно. На нашем первом собеседовании он сказал: «Снаружи этого дома – настоящее время, синьора Варна. Но внутри – XVIII век. Вы понимаете?» Я сказала: «О, да». Я так хотела получить эту работу! Он предложил большие деньги, где бы еще я такие нашла! И не требовал никакой тяжелой работы, всегда был любезен, до тех пор, пока я следовала правилам. Хуже всего была стирка. Никаких современных удобств! И глажка. Кошмар! Представляете, мне пришлось использовать один из тех старых утюгов, которые были у людей в те времена, с углями, нагретыми на плите. Трудно не сжечь вещи, знаете ли. Но мой муж инвалид, и мне нужны были деньги, поэтому я решила, что это словно… ну, как будто я участвую в этом как в пьесе. Я в молодости играла в любительской театральной группе. У меня хорошо получалось!

– Чего именно хозяин ожидал от вас?

– Как я уже сказала, стирка и глажка. Это было мучением, и не только из-за тяжелого старого утюга. Мне пришлось стирать все вручную в медном горшке в подвале. Воротники и манжеты рубашек приходилось крахмалить. Он настоял, чтобы я использовала одну из этих старых механических отжимных машин. Потом было вытирание пыли, пылесос, мытье посуды. Готовка была главным делом. И выпечка. Синьор любил бискотти и пирожные. Я готовила ему ужин, а он разрешал мне брать что-нибудь домой на чай моему мужу.

– Вы сказали, что все было хорошо, пока вы следовали правилам. А если не следовали? Становилось плохо?

– Нет, не плохо, нет. Он был просто… строгим. Однажды он поймал меня с мобильным. Я проверяла мужа. С тех пор он сказал мне, что я должна оставить свой мобильный дома. Но я этого не сделала. Держала его в сумочке. Смешно же, ну какой восемнадцатый век со всем этим его оборудованием! Но я должна была идти пешком от автобусной остановки, даже под дождем. Изначально он хотел, чтобы я жила у него, но я настояла на своем. Я не могла этого сделать из-за мужа. Поэтому он согласился при условии, что я буду приходить и уходить пешком.

– И вы были полностью довольны условиями своей работы?

– Меня беспокоила плита. Ей двести лет, сами понимаете. Она нуждалась в реставрации, на ней трудно готовить. А он никак не мог найти реставратора. Сами понимаете, кому сейчас нужны такие плиты!

– Вы знаете кто мог желать зла вашему работодателю?

– Нет. Но я же не знала его – как человека, я имею в виду. Он никогда не говорил о чем-то личном, о своей работе или друзьях. Как я уже сказала, мы словно играли в пьесе. Играли роли. Мы не были собой, никто из нас.

– А как насчет его семьи?

– У него была сестра, Диана, фамилия мужа- Николини. Я бы и не знала, но они с мужем приезжали на прошлой неделе. Мой хозяин потребовал испечь торт по старинному рецепту. Получилось хорошо, хотя я чуть все не спалила, пытаясь испечь в этих условиях. Зачем отказываться от благ цивилизации? Да любой бы в XVIII веке схватился за такую возможность!

– Где она живет?

– В Лукке, если я не ошибаюсь.

– Это был семейный визит?

– Что-то связанное с юридическими вопросами.

– Синьор сказал вам это?

– Нет, это то что я услышала, когда подавала десерт. Они упоминали адвокатов.

– Вы слышали имя?

– Я не уверена… Риккарди вроде. Я не слушала.

Выражение ее лица подсказывало, что она как раз внимательно слушала, но не собиралась признаваться в этом никому, тем более полицейскому.

– Как синьор ладил со своей сестрой?

– Нормально, насколько я знаю. Ему не нравился муж. Неприятный тип. Он повышал голос. Ой, я не хочу сказать, что он мог застрелить хозяина, мадонна, нет! – женщина перекрестилась и поцеловала сложенные пальцы.

– Были ли в доме еще какие-нибудь посетители за последние несколько недель?

– Около недели назад приходила женщина. Она не задержалась надолго.

– Знакомая?

– Больше, чем знакомая, как мне кажется. Они казались… ну…близко знакомыми.

– В романтическом смысле?

– Нет, совсем нет. Просто хорошая знакомая.

– Он что-нибудь говорил вам о ней? Имя? Зачем она пришла?

– Нет.

– Можете ли вы ее описать?

– Я видела ее всего минуту. Она была вся закутана в куртку с капюшоном. Высокая. Она была высокой. Это все, что я могла видеть.

– Молодая? Старая?

– Ну, явно не девочка. Я думала, синьор захочет, чтобы я сварила кофе, но он ясно дал понять, что я не должна беспокоить.

– Вы заметили перемену в хозяине в последнее время? Хоть что-то, синьора, каким бы незначительным это не казалось?

– Никаких перемен, нет. Он был очень замкнутым человеком. Сдержанным. Скрытным, можно сказать. – Домработница нахмурилась. – У него была тайна.

– Какая тайна?

– Не знаю… Откуда же мне знать?

***

Саше и Лапо пришлось сдать отпечатки пальцев, чтобы исключить из прочих в кабинете Гвидоне Пикколоджоне.

– Почему ты разрешил нам присутствовать, когда допрашивал домработницу? – Поинтересовалась Саша.

– Опрашивал. Допросы я веду не так. – Улыбнулся инспектор. – Неприятное дело. Странная обстановка, странный человек. Впервые такое вижу. А вы оба… были там, на вечере, где стреляли, и здесь тоже.

– Подозрительно? – Пошутил Лапо.

– Нет,– серьезно ответил Массимо. – По времени вы бы не могли убить Пикколоджоне, медики полагают, что это случилось рано утром. Конечно, мы проверим ваше алиби, но я ни минуты не сомневаюсь. что вы не причем. И стрелять на вечере вы не могли, рядом стояли свидетели. Ее интуиция… – он кивнул на Сашу, – Должен признаться, что она часто оказывалась права. – Он покачал головой, глядя на девушку. – Только это не значит, что можно вмешиваться в это дело, просто если услышишь что-то полезное во время поисков истории платья. Еще раз подчеркиваю-никаких расследований! Самый явный мотив – убийство связано с его работой в сфере кибербезопасности. Но это не значит, что мы будем рассматривать только эту версию. Возможно, причина кроется в его личной жизни. Просто держи глаза и уши открытыми. И… принц Якопо, я приношу извинения за фамильярность, просто мы давно знакомы с вашей женой.

– По-моему вы достаточно уже знакомы и со мной, так что не принц, а Лапо. И давайте перейдем на «ты».

– Когда эксперты закончат, мне очень нужно попасть в дом. Осмотреть сундук. – Сказала Саша.

– Я позвоню, когда они закончат и мы снимем опечатывание с дверей. Еще раз прошу – проводи исследования, а не расследование, договорились?

Саша кивнула, но не удержалась от вопроса:

– Гвидоне мог быть целью стрелка на вечере?

– Совпадения случаются, ты сама это знаешь. Но… дело в том, что три месяца назад кто-то проник в его дом. Пикколоджоне обратился в полицию. В то время его не было дома. Оказавшись внутри, они взломали дверь в его компьютерную комнату, которая всегда была заперта. Как раз в этот момент хозяин вернулся, и они скрылись через заднюю дверь. Пикколоджоне сказал, что ничего не пропало. И никаких отпечатков пальцев. Мы нашли следы ДНК, но никаких совпадений в нашей базе данных. Кто бы это ни был, он мог сегодня вернуться.

Глава 5.

Они возвращались домой длинной дорогой, чтобы посидеть в тишине и переварить случившееся.

Несколько раз за окном мелькнула вывеска: agriturismo Portinari. Ферма, принимающая гостей, процветала, иначе не смогла бы позволить себе столько рекламы. Когда перед глазами возникла очередная, на этот раз яркая, от руки написанная вывеска: «Всего один километр до агритуризмо Портинари! Не забудьте заехать на лучший в Италии яблочный пирог! У нас есть пирог!» Саша и Лапо рассмеялись и повернули на указатель.

Старые ворота широко распахнулись к подъездной дороге и сразу показалось простое, одноэтажное каменное строение с вывеской «дегустации». Саша и Лапо открыли застекленную дверь и оказались в помещении, полном полок, забитых джемами, печеньем, бутылками с оливковым маслом и банками с яблочным и лимонным соком. Здесь были даже бутылочки с лимончелло. Сашин рот непроизвольно наполнился слюной. Как же захотелось немедленно получить кусочек пирога и рюмочку лимончелло!

Дверь распахнулась и в зал вкатилась маленькая, еле достающая Саше до подбородка, полненькая и кудрявая женщина лет семидесяти.

– Ciao, ciao, ciao! – пропела синьора мелодичным голосом. – Надеюсь, я не заставила вас ждать! Столько дел, столько дел! Какой занятый день!

Девушка с трудом представляла, откуда берется «столько дел» в такой тишине и пустоте, интересно, что поет синьора летом, в сезон?

Женщина выглядела так мило и уютно, что оба Орсини улыбнулись во весь рот.

– Я синьора Портинари. Добро пожаловать на ферму Портинари, где выращивают лучшие яблоки и лимоны в Тоскане!

– Ух ты. – Сказала Саша.

– Ух ты. – сказал Лапо. – По-моему яблоки выращивают в Альто Адидже, а лимоны на Гарде и на юге!

– В том-то и дело! – Подмигнула ему женщина. – В Тоскане мы единственные. Когда туристам надоедает оливковое масло и кьянти, они видят нашу вывеску и заезжают, чтобы попробовать что-то неожиданное и свежее. Это всегда работает!

Саша блаженно улыбалась. Как же она любила эту сторону своей тосканской жизни: тишину, холмы, оливы и виноградники, простую деревенскую жизнь. Плечи расслабились и мысли о событиях этого дня растаяли, словно ничего и не произошло.

– Что я могу предложить вам сегодня? – продолжала синьора Портинари.– О, я знаю! Горячий пончик с бокалом яблочного сидра! Только из печи, а вот и моя племянница с корзиной!

Саша и Лапо ошарашенно переглянулись. Сидр? Пончики? В Тоскане?

Девушка-подросток, которую синьора разглядела в окно и энергично замахала, вошла и поставила на стойку плетеную корзину, накрытую белой льняной тканью, откуда еще шел пар.

– Но откуда вы узнали…

– Нет-нет, синьора, конечно я не знала о вашем приезде, но через полчаса в Сан Джиминьяно поедет туристический автобус, гид предупредила, что они заедут к нам на дегустацию. Берите скорее, иначе все пончики разметут в две секунды!

Аромат был таким, что Саша не стала дожидаться следующего предложения, откинула ткань, столкнувшись рукой с мужем.

– Погодите-погодите! – Синьора легонько стукнула их по рукам. – Обожжетесь!

Она взяла пончик салфеткой, передала его Саше и тут же достала второй, для Лапо.

– За счет заведения, принц Якопо.

– Откуда вы…

Синьора расплылась в счастливой улыбке, она снова удивила гостей.

– Такие персоны, как вы, не замечают простых фермеров на ярмарках. А мы видим все и знаем всех. Разве наше вино сравнится с вашим! Вот поэтому мы делаем лимончелло и его разбирают все туристические магазинчики. Туристы хотят покупать то, что является для них символом: кьянти, лимончелло, не задумываясь, в каком регионе находятся. А иначе им не были бы заполнены все лавки!

Саша подула на пончик, откусила большой кусок, закрыла глаза, блаженно пробуя теплое сладкое тесто с оттенком сладких яблок и корицы.

– Мускатный орех? – Поинтересовался Лапо.

– Именно, bravo, principe!

– Не могу сказать, что я любитель пончиков, но эти готов есть каждый день. – Польстил Лапо, а Саша искренне призналась, что это лучший пончик в ее жизни.

– Синьора из Неаполя?

– Bravo, principe! – Снова расплылась фермерша. – Вы правильно угадали, кто еще может делать лимончелло и печь zeppole napoletane, неаполитанские пончики! Сорок лет назад я вышла замуж за тосканца, но так и осталась неаполитанкой!

– А корица и яблоки?

– Туристы любят привычный вкус. И что может быть лучше в холодное время года, чем корица и яблоки! Но это наши яблоки, не покупные, у нас великолепный яблочный сад, мы выращиваем разные сорта и даже побеждали на конкурсах! Можете в это поверить? Тосканские яблоки! – женщина сияла от удовольствия. – Ну конечно, у нас есть стая несушек, несколько коз и пара свиней.

При слове «стая» Саша представила себе куриный клин, улетающий на юг. Нет, от этой синьоры она бы не улетела, даже будучи курицей!

– Я подарю вам несколько наших особенных яблок. Они прекрасно сохранились с лета. И вы испечете потрясающий пирог, principessa! Вы же умеете печь яблочный пирог? С карамелью!

Саша, всегда вздрагивающая от смешного слова «принчипесса», кивнула. Она ни за что бы не призналась этой женщине, что на кухне-царство экономки Бернадетты. В конце концов, почему бы принцессе не печь яблочные пироги! С карамелью.

– Мы удачно заблудились, свернув на незнакомую дорогу, – сказала Саша.

– О, дорогая, я не верю, что можно заблудиться. Мы всегда оказываемся там. где нам и положено!

Лапо уложил в машину тщательно упакованный пирог, целый пакет яблок, и еще один, промасленный пакет с пончиками.

– Съешьте их по дороге! Остывшие, они потеряют вкус. И нет, я не приму ваши деньги. Просто приезжайте на осенний праздник урожая в Сан Джиминьяно и обязательно найдите наш стенд. Это будет честь для нас и… визит принцев Орсини привлечет к нам покупателей! – Она в очередной раз подмигнула.

– Бизнес леди! – Восхитилась в машине Саше.

– Неаполитанка! – резюмировал Лапо.

***

Когда они добрались до дома, было уже поздно. Бернадетта оставила еду в духовке, осталось разогреть.

Пока Саша разогрела, разложила по тарелкам и принесла ужин в маленькую гостиную, Лапо разжег огонь в камине. Настольные лампы придавали комнате золотистое сияние, а пледы, наброшенные на кресла, довершали уютную картину.

Как же полюбила Саша старое поместье, ставшее для них с Лапо домом! Двери в их кухню были всегда открыты, там копошилась Бернадетта, туда приходил старик Симоне, показать найденные трюфели и поделиться ими с хозяином, забегала его жена, синьора Луиза. Бернадетта не допускала чужих пирогов и джемов в доме, где властвовала безраздельно и Луизе оставалось лишь сплетничать о событиях в деревне. В кухню часто заходили работники с виноградника, обсуждали с Лапо насущные проблемы, пили кофе. Здесь, в поместье, он был не принцем, а одним из них, таким же работником на своей земле.

Но сегодня было уже поздно и очень тихо, дрова в камине приятно потрескивали.

– Я расстегну пуговицу на джинсах,– сказала Саша. – После пончиков в машине, а теперь запеканки с бараниной, большими ломтями хлеба и салата предстоял еще и яблочно-карамельный пирог синьоры Портинари. Для него уже не было места, но как не попробовать!

В Лапо же все влезало прекрасно.

– Я удивлен, что ты молчишь, даже не хочешь обсудить сегодняшние события. Это радует!

– Зря радуешься. Я как раз думаю о взломе дома Гвидоне Пикколоджоне. Почему домработница не сказала о нем? Это странно!

– Ну, наверное шок от тела работодателя вытеснил воспоминания. А может, она и не знала. Он же был скрытным, она сама сказала.

– А еще я думаю… почему это всегда случается со мной? Я занялась историей платья, а в итоге снова наткнулась на труп.

– Судьба!

– Я серьезно! Я собираюсь… решить историческую головоломку и вдруг оказываюсь в центре расследования убийства.

– В которое тебе запретили вмешиваться, если не забыла. Может, это твое предназначение в жизни?

– Натыкаться на трупы?

– Находить решения загадок. Даже если это загадка с убийством. Ты и меня в это втравила, вот только у меня есть свои дела и придется тебе немного умерить пыл. Потому что одно дело-документы, а другое – твои поездки к убийцам в гости. Без меня ты больше никуда не поедешь, без обид! Или ты все же откажешься от загадки платья? Хороший момент, кстати, все поймут, я уже говорил.

– Ты же знаешь, что я очень хочу узнать историю платья ведьмы.

– Я знаю. – Лапо подошел и чмокнул жену в щеку. – Так какие планы?

– Поговорить с сестрой Гвидоне. Она может знать о платье. И о женщине в жизни брата.

– Это на самом деле интересно, разгадать тайну, которой пятьсот лет. И если всплывет что-то подозрительное, связанное с Гвидоне, ты передашь это полиции. Все, как ты любишь.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, Якопо Джанлодовико Грегорио Доменико Орсини, принц Салерно и Таранто, герцог Гравина, маркиз Нерони-Гаэтани, граф Нола, синьор ди Монте Арджентарио, дель Джильо. Мы женаты меньше года, а уже никакой тайны.

– Ты запомнила?

– Нет, еще десять титулов я не помню.

– Я сам их не помню. – Засмеялся Лапо. – И не переживай, ты настолько непредсказуема, что это всегда держит в тонусе!

Глава 6.

Инспектор позвонил следующим утром. Этой ночью в окно советника Торрини бросили камень с приложенной запиской: «не выпендривайся, иначе будешь следующим».

Бедная Каролина… Там, на вечере, она была в ужасе. Но значит ли это, что стрельба и убийство Гвидоне не связаны?

В этот день музей истории криминалистики был закрыт для посетителей, а значит, можно спокойно поговорить с директором. Саша вызвала такси и отправилась в Сан Джиминьяно.

Вчерашняя мрачная погода и черные тучи, словно специально создавшие антураж для убийства, сменились теплым солнышком, холмы зеленели, в лощинах лежал туман. Еще два-три месяца и зелень исчезнет, выгорит на жарком солнце. Но пока холмы долины Эльза представали во всей красе, переливались как бархат, сияли как шелк всеми оттенками зеленого, от изумруда до нежного яблока и малахита.

Директор работал за своим столом на тонком серебристом ноутбуке. Поблагодарил сотрудницу, сопроводившую Сашу и встал поприветствовать гостью.

– Добро пожаловать, принцесса. Какое трагическое событие, не правда ли? Кофе?

– Нет, спасибо.

– Как ужасно, найти тело Гвидоне… но я надеюсь… это не повлияет на ваше согласие проследить историю платья?

– Не повлияет. Но скажите… вчера на вечере я видела, как вы спорили с синьором Пикколоджоне. Наверное, вы переживаете, что ваш последний разговор был таким… эмоциональным?

– Спорили? Ах, вон вы о чем… Гвидоне говорил о том, чтобы составить завещание и включить в него наш музей. Жаль, не успел.

– Но мне показалось, вы ссорились.

– Сундук. Я хотел, чтобы сундук, в котором обнаружено платье, также попал на выставку. Но Гвидоне был категорически против. Не могу понять почему, мне не удалось его уговорить.

– Вы близко знали синьора?

– Его никто не знал близко. Скрытный, очень скрытный! Но я рад, очень рад, что вы от нас не отказались. Так чем я могу помочь?

– Для начала немного справочной информации. Деревня Лари исчезла, как я поняла, где-то в начале двадцатого века. Нет ли ее случайно на старых картах?

– Конечно есть. – Директор вышел, вернулся со старой картой в рамке и ткнул пальцем: – Вот. Прямо здесь. Слева, по соседству от valle del diavolo.

– Что-нибудь там осталось?

– Соседняя деревня. Там рассказывают легенду, что в штормовые ночи слышат колокол исчезнувшей Лари. И еще…– он понизил голос, – говорят, что там на лугу бродит дух Костанцы. На самом деле ее, якобы, повесили именно там, в Сан Миниато лишь вынесли приговор.

– А жители деревни? Возможно, там остались ее родственники? В Тоскане люди знают свою родословную на тысячу лет назад, уж ведьму не упустили бы.

– Никто не знает, откуда взялась Костанца. Лари- это последнее место ее… деятельности, если позволите так назвать. Возможно, какие-то сведения есть в протоколах инквизиции. Но протоколы закрыты для публики, а фильм- чистая фантазия. Книги написаны на основе краткой информации, которая раньше публиковалась. Тоже никакой достоверности.

– Призрачные колокола. Интересно! А где находятся протоколы? В архиве?

– Конечно, но не в государственном. Они в архиве Ватикана и лишь церковь решает, что и когда публиковать. Даже историкам доступ закрыт. Потомки известных семей имеют право дважды в год знакомиться с документами в архиве Ватикана, но это касается лишь собственной семьи. Хотя вы знаете это лучше меня.

Саша представления не имела о таких правилах, но согласно кивнула и поинтересовалась с видом знатока:

– А какие-то приходские записи?

Директор закинул ногу на ногу. – Они исчезли вместе с деревней. Поверьте, я сразу же это проверил – хотя они могут и скрываться, незамеченные, в чьей-то библиотеке. Такие вещи здесь случались не редко. Люди в маленьких деревнях были не так бережны с записями, как следовало бы. Вы знаете, что такое бывает, иногда прошлое мертво. Даже в Тоскане.

– Я хотела бы увидеть коллекцию вещей, которые синьор Пикколоджоне пожертвовал вместе с платьем. Они могут быть полезны.

– Конечно. Я распоряжусь. – Директор снял трубку и отдал распоряжение. – держите меня в курсе.

Музейное хранилище располагалось на втором этаже, большое, хорошо освещенное помещение с металлическими полками от пола до потолка, где хранились предметы, которые в настоящее время не выставлялись.

Аличе, на сей раз не в золотом платье, а в обычных джинсах и свитере, проводила Сашу к столу, где уже лежало несколько предметов: какие-то брошки, красивый старинный сосуд для вина, резная деревянная шкатулка и картина без рамки, совсем маленькая.

– Но зачем вам все эти предметы?

– Раз они найдены вместе, может быть связь.

– О, я понимаю. Мы называем это синхронностью. Еще вот это кольцо. – Аличе положила на стол золотое кольцо, выпуклое, с темно-синим сапфиром, обрамленным двумя ограненными алмазами.

Кольцо было интересным, но определенно не сокровищем. Большая часть золота стерлась. Камни не самого лучшего качества, это понимала даже Саша.