Тайна тосканской ведьмы

Юлия Евдокимова

Тайна тосканской ведьмы

«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».

(Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни, автор книги «Настоящая итальянская паста».)

***

«Влюбленная в Тоскану, между своей работой и желанием писать книги, Юлия не забывает о земле Боккаччо. Борги и рецепты всегда были в центре всеобщего интереса, сегодня в ее исполнении они снова становятся бестселлерами и литературным приключением».

(Тосканская газета «Il Tirreno».)

***

«Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус».

(Газета «Аргументы и факты».)

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

(Журнал «Италия».)

«В каждой стране есть дом ведьмы, отличающийся от других, там туман и луна любят задерживаться подольше и обмениваться своими секретами.»

(Фабрицио Караманья, итальянский журналист).

***

«Верование в существование таких существ, как ведьмы, является настолько неотъемлемой частью христианской веры, что упорное отстаивание противоположного мнения попахивает ересью.»

(Якоб Шпренгер и Генрих Инститор Крамер, «Malleus Maleficarum», 1487)

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Утро выдалось серым и холодным. Тонкие ленты тумана окутывали стволы деревьев, собирались в ложбинах и приглушали краски осени.

Обычно в это время округа уныла и молчалива, даже лошади встревоженно прижимают уши, боясь лишний раз фыркнуть и нарушить безмолвие. Но сегодня народ сгрудился на площади, не сводя глаз с влажных от росы веток. Неужели костер не разгорится?

Женщина дрожала больше от страха, чем от холода, ее глаза казались неестественно огромными от ужаса. Она переводила взгляд с будущего костра на людей, всматривалась в лица судей, ища проблеск сочувствия, но все, что она видела – жесткие, непреклонные лица, сжатые рты. Казалось, все с нетерпением ждали, когда же закончится неприятный процесс и можно вернуться в гостеприимное тепло своих домов, где ждет плотный завтрак.

Лицо ее было таким же бледным, как и тонкая ткань сорочки, промокшей и обвисшей, босые ноги посинели от холода и не чувствовали опавших листьев.

Женщина моргнула, когда священник зачитал обвинение.

– Костанца да Лари, ты признана виновной в стрегонии – колдовстве и приговорена к лишению жизни через повешение.

Толпа оживилась. Когда ведьм сжигали, это было настоящее развлечение. Но влажная погода могла испортить зрелище и власти решили не рисковать. Да и народное поверье знали все, даже церковь: стрега, которую сжигали на костре, могла превратиться в бесплотный дух и вселиться в большой плод орехового дерева. В тот момент, когда орех падал с дерева и ударялся оземь, ведьма могла вернуть свою прежнюю силу.

Пока толпа перешептывалась, на раскидистом дереве в конце площади уже закрепили веревку с петлей.

Женщина подняла голову. Темная фигура еле различалась в окне старого дворца. Именно там находился ее настоящий палач.

Глава 1.

– Куда катится мир! – Возмутилась Александра, прочитав местные новости. – Я понимаю, что таинственных преступлений в реальной жизни почти не случается, на самом деле все скучно и банально, но это уже ни в какие ворота! Ты только послушай! Пенсионерка зарезала соседку садовыми ножницами, потому что решила, что та отравляет ее помидоры своими удобрениями. Ветром приносит, видите ли.

– Бабка в маразме. – Невозмутимо ответствовал муж. – Но я не удивлен. Мелкие раздражения копятся, человек не дает им выйти наружу и в один не прекрасный день пузырь лопается и происходит взрыв.

– Психолог! Но послушай дальше. Музей пыток в Сан Джиминьяно собирается приобрести платье одной из самых известных ведьм Италии. Это уже интереснее, хотя… немного банально, тебе не кажется? И наверняка платье – подделка. Они его что, из костра достали, сохранили и через пятьсот лет решили продать музею?

От дальнейшего брюзжания Сашу отвлек телефонный звонок. Она внимательно слушала, потом рассмеялась, потом фыркнула, а нажав отбой, повернулась к мужу в совершеннейшем изумлении.

– Что такое?

– Не поверишь. Звонила Симона. Ее пригласили…

– Оценить платье ведьмы.

– Это ты так пошутил?

– А что не угадал?

– Угадал,– вздохнула Саша. – И не только ее. Она… в общем, она позвала меня присоединиться. Порекомендовала. И они согласились.

– Так что от вас требуется? – Невозмутимо спросил Лапо, словно его жену каждый день приглашают заняться платьем ведьмы.

– Определить, действительно ли это платье … э… Костанцы.

– Так они нашли платье Костанцы да Лари?

– Ты ее знаешь?

– Ее все знают. – Лапо допил кофе, поставил чашку в раковину. – Мне пора, Бернадетта все тебе расскажет. Но я не представляю, как можно определить принадлежность платья.

– Не совсем принадлежность. Симоне нужно заняться определением его возраста, а мне… вернее, нам обеим, проследить его историю.

Лапо кивнул. – Я знаком с директором музея, ну, не слишком хорошо, но он должен меня помнить.

– Странно, если бы он не помнил принца Орсини, – ухмыльнулась Саша. – Значит, мы в деле?

***

– Что за кипеж с ведьминым платьем? Возьми любое той эпохи и выдай за одежду этой… как ее там? Костанцы. Зачем все эти лишние телодвижения? – Саша отпила глоток Верначчи ди Сан Джиминьяно и вопросительно посмотрела на подругу.

– Все не так просто. Во-первых, Костанца – самая известная тосканская стрега – ведьма, о ней написаны книги и даже сняты сериалы. Тут подделкой не обойдешься, выставка привлечет много народа. Во-вторых, музей получил грант министерства культуры на новую выставку, посвященную самым известным приговорам инквизиции. Все как обычно: пара черепов, иначе школьников не заманишь, ветхие протоколы инквизиции, прочая лабуда. Открытие запланировано на лето, к началу туристического сезона. И центральным экспонатом должно статье платье, которое якобы принадлежало Костанце. Оно передано в дар музею синьором Гвидоне Пикколоджоне. Необычная личность, думаю, директор музея тебя с ним познакомит. Поищи в интернете его канал, поразишься.

– Директора?

– Нет, Гвидоне Пикколоджоне.

– И что в нем такого необычного?

– Узнаешь. Давай о деле. Нам предстоит выяснить историю платья.

– А что, владелец не может пояснить?

– Говорит, купил на аукционе. А вот откуда оно там оказалось- должна выяснить ты. Мое дело – определить соответствие эпохе.

– А о каком времени мы говорим?

– 1594 год.

– Ничего себе. И ты думаешь, можно проследить историю платья?

– Ты убийство этрусской принцессы раскрыла, а тут какой-то XVI век, – рассмеялась Симона. – Твои фантазии были тогда очень убедительны. А какие-то пятьсот лет – это тебе раз плюнуть.

– И чем она так знаменита, эта Костанца? Молодая, красивая?

– Шестьдесят восемь лет.

– И ее сожгли? За что? Да Лари это фамилия?

– В XVI веке в Тоскане использование фамилии было ограничено важными благородными семьями и элитой. Для идентификации всех остальных, включая мелких дворян, к имени добавлялось имя отца или места рождения. Леонардо да Винчи, например. Но в случае Костанцы – повитухи, целительницы, предсказательницы и предполагаемой ведьмы, сложнее. Остался единственный источник – протоколы инквизиции.

Саша вспомнила мистическую венецианскую историю, прочитанные протоколы и глаза заблестели. Она уже приготовилась немедленно бросаться на поиски… эм… а чего собственно? Истории платья?

– Так вот, Костанца на самом деле не родилась в Лари, туда она переехала после смерти мужа. Обычно небогатые вдовы заканчивали свою жизнь в нищете. Отверстия во флорентийских церквях для милостыни-помощи женщинам, оставшемся в трудном положении, касались лишь обедневших дворян. Беднякам никто не помогал. Неизвестно, где научилась Костанца ремеслу повитухи, но она прославилась именно как акушерка и целительница. Опасная профессия, скажу я тебе!

– Почему? Она же помогала людям?

– К целителям относились со страхом и подозрением. С одной стороны к ним шли за помощью и помощь получали. С другой, возможности травниц воспринимались неоднозначно. «Dominae herbarum» боялись и часто ненавидели. Те, кто умеет лечить, несомненно умеют и вредить, «портить» детей, мужчин, животных и урожай и даже убивать, в этом простой народ не сомневался. Неудачные роды, болезнь, которую целительница не могла вылечить, делали их козлами отпущения. А кого еще обвинять?

– Гады какие.

– Людям свойственно искать виноватого, так проще. Да и церковь сыграла свою роль, способности травниц приписывались сговору с дьяволом.

– Но почему ее история стала так известна? Ведь множество ведьм сжигали и вешали!

– Дело происходило в Сан Миниато, городе, о котором говорили, что он «прекраснее Флоренции, где все оправлено в золото». Не в глуши, а в самом центре просвещенной Тосканы. К тому же, несмотря на пытки и признание в колдовстве, Костанца никогда не признавалась в самом тяжком грехе – отступничестве от веры. Представляешь, колдовство есть – сговора с дьяволом нет. Инквизиторы встали в тупик. Но вариантов не было, только смертная казнь. Особо лютовал молодой инквизитор, Марио Поркаччи. Вписал свое имя в историю, так сказать.

– Так ее повесили?

– Да, а для верности потом еще и сожгли. В одной книге написано, что костер никак не могли разжечь, дело было осенью, мокро, дождливо. Но в конце концов все получилось. Но это все выдумки. В общем, на днях нас ждут в Сан Джиминьяно, посмотрим, что за ведьмино платье там отыскалось!

***

– О чем задумалась? – поинтересовался Лапо за ужином.

– О старинных тайнах… раскрытии секретов далекого прошлого. Все, кто имел к ним отношение, давно ушли и нет никаких преступлений, никакой опасности. Но потом ты оказываешься в Тоскане и узнаешь, что за секреты пятисотлетней давности могут убить и сегодня. Таким было мое самое первое дело, когда я познакомилась с комиссаром Лукой Дини. (Об этом рассказывает книга «Убийство со вкусом кьянти», вышедшая в издательстве Эксмо).

– Ну, в этом деле комиссару точно не придется участвовать. А вот у нас завтра насыщенный день. Я созвонился с директором музея, он ждет у себя в одиннадцать часов.

Глава 2.

День выдался ясным, мартовское солнце пригревало так, что хотелось снять куртки. Саша предвкушала встречу с платьем, которое могло принадлежать повешенной ведьме. Новое приключение обещало быть интересным.

– Где эта деревня, Лари?

– Ее больше не существует. Она исчезла.

– Как исчезла?

– О, ничего мистического,– рассмеялся Лапо. – Как исчезают другие деревни? Люди уезжают, место пустеет, потом окончательно разрушается. В случае с Лари все произошло довольно быстро. Долина дьявола добралась до него своим адским огнем.

– Час от часу не легче! Что такое долина дьявола?

– Valle del diavolo находится недалеко от Пизы. Сегодня там все застроено турбинами электростанций, отвратительное зрелище, но небольшая природная часть осталась. Из-за вулканической зоны там происходят постоянные утечки пара из-под земли и возникли бассейны кипящей грязи, где пар вырывается на поверхность. Это место облюбовали еще этруски и в археологической зоне можно увидеть Иль Баньо – их древний термальный комплекс, посвященный божествам-целителям. А еще – Лапо округлил глаза и понизил голос: – Там пахнет серой! Точно, как в преисподней!

– Представляю картину. А мы туда поедем?

– Знаешь, я не любитель прогулок там, где в любой момент тебя может поглотить кипящий котел.

Саша передернулась.

– Они действительно могут поглотить? Эти… воронки.

– Конечно. Надеюсь, ты уже не собираешься на экскурсию? У меня предложение получше. После встречи мы вернемся домой и приведем себя в порядок. Вечером в музее благотворительный вечер, мы приглашены. Так что есть повод надеть вечернее платье!

– И что мы надеемся узнать на вечере? Тебя на такие мероприятия обычно не загонишь!

– Надеюсь, немного больше о человеке, который пожертвовал экспонаты, твоя подруга и все мои знакомые описывают его, как «колоритного». Он – твоя отправная точка.

– Колоритный в каком смысле? Почему все улыбаются и не хотят объяснить?

– В смысле эксцентричный.

***

Музей располагался в старинном палаццо прямо на центральной площади Сан Джиминьяно. Саша не раз уже здесь побывала и сегодня уверенно вошла в старинные двери. Экспонаты ее не впечатляли, казались игрушечными, даже одинокая виселица в садике не пугала.

– Принц… – Директор склонился в вежливом поклоне, потом чмокнул воздух у Сашиной руки,– Принцесса. Ваш визит – честь для нас.

– Зовите меня просто Якопо. Моя жена- Алессандра.

Директор – дотторе (вежливое обращение к лицам с высшим образованием в Италии) Савини был привлекательным мужчиной лет около пятидесяти: спортивный, чисто выбритый, слегка загорелый в начале марта. Безупречный костюм-твидовый пиджак и шерстяные брюки со складкой, которой можно резать хлеб. Он выглядел английским джентльменом, а не директором провинциального итальянского музея.

– Ваша знакомая, синьора Молинари, уже здесь, осматривает платье. Сразу пройдем к ней?

Директор Савини повел их в служебные помещения. По старинной кованной лестнице они поднялись на второй этаж и вошли в небольшой кабинет, большую часть которого занимал стол, покрытый белоснежной тканью. На ткани лежало платье, совсем не похожее на пышные наряды благородных дам великого герцогства тосканского. Синее, в крупную клетку, хотя и клеткой не назовешь, просто перекрещивались линии. Без рукавов, обрезанное на предплечье. Из вырезов выпущены длинные собранные воланами рукава рубашки, то ли кремовые, то ли пожелтевшие от времени. Такая же светлая нижняя юбка виднелась в разрезах.

Симона выпрямилась, откидывая назад копну кудрявых черных волос. Потянулась традиционно чмокнуть воздух у щеки.

– Привет, а вот и вы!

– Уже можешь что-то рассказать?

– Что-то могу. Позволь мне объяснить, что я делаю. В таких случаях прежде всего оценивают состояние вещи в целом, затем аккуратно удаляют поверхностные загрязнения, пыль, ворс и тому подобное. Я использую обычный пылесос на самой низкой скорости. Следующим шагом будет исследование пятен, разрывов, заражения насекомыми, плесени. Повреждения обычно стабилизируются, а не ремонтируются.

– Почему?

– Удаление пятен зависит от многих факторов, это всегда субъективно. Значимость складок, пятен, разрывов и грязи оценивается в свете того, что мы называем «истинной природой» ткани, то есть его истории и контекста. Удаление пятен – необратимый процесс. Если это платье принадлежало Костанце да Лари, пятна и места ремонта будут иметь историческое значение.

– Часть истории, понимаю,– кивнула Саша. И чуть не добавила: – И сенсационный розыгрыш. Платье ведьмы, даже смешно. На этом от ее услуг точно отказались бы.

– Это же хлопок? – Спросил директор.

– Ситец. Ткань с простым плетением, грубее муслина, сделанная из неотбеленного хлопка, не полностью обработанного. Видите здесь? – Симона откинула часть ткани и указала на небольшие неровности в плетении. Типично для того периода. Ничего примечательного, за исключением пятен, конечно.

Она открыла еще одну часть, обнажив большую часть юбки.

У Саши перехватило дыхание. Передняя часть юбки была покрыта большими полосами того, что выглядело очень похожим на старые пятна крови. Разрыв ткани около подола был почти невидимо зашит. Она наклонилась поближе, чтобы рассмотреть повреждение.

– Ремонт был сделан примерно в то время. – Сказала Симона. – Заставляет задуматься, правда? Почему такое платье сохранилось?

То, что издали казалось обычным белым воротником, на самом деле сделано из замысловатого кружева с узором из цветов и листьев, сотканного из нитей, тонких как паутина.

– Как странно! Платье выглядит тонкой работой, но Костанца была простой женщиной.

– Говорили, что она внебрачная дочь флорентийского аристократа и швеи. Это многое объясняет. Мать могла передать ей умение. И мы не знаем ничего о ее семье, возможно, у нее была сестра-швея.

– То есть ты готова признать, что это платье Костанцы?

– Конечно, нет. Пока нет. Это просто возможное объяснение. И я не определю владельца, только эпоху.

– Вам пожертвовал это платье благотворитель, верно? – Обратилась Саша к директору. – Вы можете рассказать что-то о синьоре Пикколоджони?

– Интересный персонаж, мягко говоря. Но давайте отложим этот вопрос до вечера, когда вы сами с ним познакомитесь.

– Конечно,– вежливо улыбнулся Лапо и бросил многозначительный взгляд на жену.

Странно. Что за тайна окружает этого синьора? Почему никто не хочет о нем говорить?

– Боюсь, мне пора идти. – Директор сделал приглашающий жест, явно не желая оставлять Сашу и Лапо в кабинете с Симоной. – У вас будет достаточно времени, чтобы позже вновь осмотреть платье и коллекцию предметов, найденных вместе с ним. Если платье подлинное, оно будет выставлено вместе с пятнами крови на манекене, когда откроется выставка.

– Очень драматично, – сказал Лапо.

– Мы надеемся на это, – не заметил иронии директор.

Глава 3.

К шести вечера Лапо совершил привычное превращение: лохматый винодел в очередной раз стал элегантным принцем в смокинге.

Саша хихикнула про себя: надо быть очень внимательной в этот вечер, ведь когда пробьет полночь, смокинг превратится в старую кожаную куртку, начищенные до блеска туфли-в резиновые сапоги, а автомобиль-в трактор со следами грязи после мартовского дождя. Придется убегать за пять минут до полуночи, чтобы остальные гости не увидели метаморфозы!

Сама она надела маленькое черное платье. Пусть думают, что у нее нет вкуса и фантазии, ничего более беспроигрышного и стильного она не знала. Ну, разве что джинсы с белой футболкой или рубашкой, такой же скучный, но универсальный вариант, правда, не для гала ужина.

Машина выехала на дорогу и повернула совсем не в ту сторону, где высились башни Сан Джиминьяно, прозванный туристическими справочниками средневековым Манхеттеном. Любят люди странные сравнения, одних Венеция» в мире наберется больше десятка!

Все ближе становились терракотовые стены любимого Кастельмонте.

– О, я ж тебе не сказал. – Улыбнулся Лапо. – Средневековое палаццо не позволяет вместить всех гостей и прием пройдет в отеле «Кастельмонте».

Саша видела отель со стороны, но никогда там не была, комплекс с дорогим рестораном, бассейном, перестроенным старинным зданием отеля расположился на выезде из нижнего города, слишком далеко от средневекового борго на холме.

На каблуках она оказалась слегка выше мужа, но это не причиняло неудобства, в любой ситуации девушка чувствовала себя комфортно рядом с Лапо. А принца-винодела такие мелочи не занимали.

Что ж, отель, похоже, стоил запрашиваемых денег, кругом роскошь, включая публику. Все мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, часто излишне откровенных на сморщенной коже восьмидесятилетних синьор. Но блеск бриллиантов в ушах и на шеях скрывал это небольшое недоразумение.

Длинные столы по бокам бассейна заставлены изысканной едой – крохотными бутербродиками и не менее крохотными канапе; официанты в черных брюках и белых рубашках изящно двигались сквозь сверкающую толпу.

Директор Савини помахал им, извинившись перед парой очень пожилых синьоров с бокалами игристого.

– Принц, принцесса,– сказал он достаточно громко, чтобы привлечь внимание публики, – добро пожаловать!

– Вы пригласили столько народа! Bravo,– Лапо склонил голову в приветствии.

– О, это свидетельство того, как много значит новая экспозиция для нашего сообщества. Окровавленное платье ведьмы – именно то, что нам нужно. Что-то необычное, вызывающее игру воображения.

Лапо еле заметно скривился. – Если оно подлинное.

– Конечно, если оно подлинное. – Напускная сердечность в тоне директора не оставляла сомнений, что он примет лишь одно заключение – о подлинности платья. – Когда я удостоился чести возглавить музей, я пообещал, что о нем услышат по всей стране. И скоро это обещание станет реальностью!

Саша открыла рот, но не успела ничего сказать, к ним присоединилась высокая темноволосая женщина в мерцающем золотом коктейльном платье. Красивая, средних лет, полная, очень ухоженная. Она взяла Савини под руку:

– Он сказал вам, что музей вошел в шорт лист национального конкурса «Музей года»?

– Это большая честь, – кивнул Лапо.

– Один я бы не справился. – Улыбнулся директор Савини: – Позвольте представить вам Аличе Феррари, заместителя директора.

– Complimenti. Мои поздравления.

– Нами движет любовь к сохранению исторического наследия. И хочу вас заверить, что истории о ведьмах такая же часть нашей истории, как и все прочие. – Улыбнулась Аличе.

– Поэтому здесь и собралась такая замечательная публика и мы рассчитываем на щедрые пожертвования в фонд музея. – Кивнул Савини.

– Думаю, Симона Молинари быстро определит подлинность платья. – Сказала Саша.

– Да. Милая девочка, – губы Аличе дрогнули, она привычно смахнула невидимую ворсинку с пиджака директора.

Ах ты, сучка крашеная,– подумала Саша. Симона далеко не юная девочка, но эта матрона умудрилась одновременно унизить известную художницу и искусствоведа и показать интимные отношения с директором. Ну-ну. Неприятная тетка.

Престарелая пара отвела Савини в сторону. Аличе пришлось вежливо, но совершенно без интереса улыбаться принцам Орсини, которых ей явно не хотелось развлекать.

– Синьор Пикколоджони приехал? – Поинтересовался Лапо. – Мы хотели с ним познакомиться.

– Вон он,– кивнула Аличе в сторону. – Тот синьор с тростью.

Гвидоне Пикколоджоне был бы обычным мужчиной среднего роста, лет сорока-сорока пяти, полноватый, смуглый, с аккуратно подстриженными усиками и длинными бакенбардами. Но внешность уходила на второй план, ведь самым примечательным был его наряд: облегающий фрак, достойный исторического музея, поверх узорчатого жилета с цепочкой от золотых часов, темные брюки и лакированные остроносые туфли, котелок. Он опирался на трость с серебряным набалдашником.

– «Львы Сицилии»,– восхищенно сказал Лапо. – Или «Леопард»? Явно что-то из классики.

Саша молча таращила глаза на экзотическую птицу.

– Это не маскарадный костюм, дорогой принц. Он всегда так одевается. Называет себя историческим реконструктором.

– Чем он зарабатывает на жизнь? – Наконец обрела дар речи Саша.

– Вот в чем ирония! Он частный эксперт по кибербезопасности. Одной ногой в прошлом, другой в настоящем. Необычно, не так ли? Пойдемте, я вас познакомлю.

Гвидоне Пикколоджоне поклонился, усилив ощущение, что они находятся на съемках костюмированного сериала.

– Piacere! Директор Савини сказал мне, принцесса, что вы вместе с дотторессой Молинари должны подтвердить подлинность платья. Вы уже успели его увидеть?

– Видите ли, синьор Пикколоджоне, дотторесса Молинари будет подтверждать соответствие платья эпохе. В мою задачу входит отслеживание его истории. Мне все равно придется задать вам этот вопрос, так почему не сейчас! Как платье попало к вам?

– Совершенно случайно. Я приобрел имущество – мебель, книги, инструменты, которые продавались вместе с домом. Старая вилла, знаете, из тех, которыми никто не занимался. Предыдущий хозяин жил в другом месте, дом стоял заколоченным десятилетиями.

– А хозяин…

– Умер. Дом перешел наследникам которые даже ни разу там не побывали. Кто-то купил виллу, а меня интересовало то, что внутри. Сегодня нелегко найти подлинные предметы и детали, даже в Италии. Такие, чтобы были в хорошем состоянии.

– А платье?

– Я нашел его в сундуке, аккуратно сложенным, с запиской, в которой говорилось, что оно когда-то принадлежало ведьме Костанце да Лари. Естественно, мне стало любопытно, а раз я вхожу в попечительский совет музея, то сразу связался с директором Савини.

– Вы сохранили записку?

– Я отдал ее директору вместе с платьем. Предполагаю, платье будет главным экспонатом будущей выставки.

Саша и Лапо переглянулись. Директор не упоминал о записке.

– Вы нашли среди имущества какие-нибудь личные документы, описи имущества, фотоальбомы?

Цепочка владельцев и история предмета надежно определяется документами, когда это невозможно, на помощь приходят старые фотографии. Гвидоне Пикколоджоне получил предметы из одного источника, если удастся доказать связь между владельцем дома и Костанцей да Лари, вопрос будет решен. Но зачем сохранили окровавленное платье?