Шумные соседи

В проделки домового я бы поверил, да вроде из детсадовского возраста уже вырос. Потому я задался вопросом: почему Вадик не заявил о пропаже сапог и плаща ни сразу, ни позже? При осмотре квартиры после смерти Самуилыча Юсуп попросил Вадика глянуть, всё ли на месте, не пропало ли чего. Вадик глянул. О пропаже не заявил. Не заметить пропажу столь крупных вещей как сапоги и плащ Вадик не мог, чай не булавка.

Через секунду я родил гениальную супер-пупер-версию. Согласно моей расчудесной версии Нину и Глеба убил Вадик. Почему дядьку Некто я переименовал в Вадика? Тут двумя словами не обойдёшься.

*

*

Я вспомнил, что когда в квартире Самуилыча Афоня стрелял в потолок, Вадика в квартире я не видел. Со слов Вадика, он с восьми вечера торчал на даче Глеба. Что, если Вадик торчал дома, а когда пришёл Афоня и началась пальба, Вадик спрятался? Где? Да хотя бы под кроватью. И всё слышал. И понял, что Афоня стрелял, а значит, держал ружьё в руках, и оставил на ружье пальчики.

Вадик знал, что ни я, ни Афоня под кровать не заглядывали, Вадика не видели, и потому Вадик смог сварганить себе алиби. Ведь о том, что во время потасовки Самуилыча с Афоней Вадик мог лежать под кроватью, мог знать только Самуилыч. Единственный возможный опровержитель липового алиби Вадика умер. Это ли не рай для убийцы?

Если Вадик во время потасовки Самуилыча и Афони лежал под кроватью, то понятно, почему всё обернулось против Афони, и почему Самуилыч получил два заряда дроби в сердце именно в тот день, а не днём раньше или позже. Ведь Вадик видел, как Афоня стрелял, пусть и в потолок. Вадик был уверен, что ему достаточно скрыть своё присутствие в квартире и следы пороховых газов на своих руках, и подозреваемым номер один станет Афоня. Ведь на ружье Самуилыча остались афонины пальцы, а на руках Афони нашлись бы следы пороховых газов.

Если о существовании следов пороховых газов Вадик знал, и теми следами хотел Афоню подставить, то мог знать и то, что следы остаются не только на руках. Полагаться только на перчатки Вадик не мог. Потому Вадик и надел кроме перчаток плащ и сапоги.

Следующая мысль растёрла мои мозги в пыль: в момент потасовки Самуилыча с Афоней Вадик мог прятаться не только под кроватью. Вадик мог сидеть на балконе. Тогда Вадик видел всё действо целиком.

Когда я обнаружил труп Самуилыча, в коридоре горел свет. Тогда я подумал, что убийца стрелять в освещённом коридоре не побоялся, потому как знал, что коридор Самуилыча из окон не просматривается, и соседям из дома напротив ловить нечего даже с самым мощным биноклем. Юсуп предположил, что если квартира Афони под квартирой Самуилыча, то кому как не Афоне знать, что коридор Самуилыча с улицы через окна не просматривается. Ведь планировка афониной квартиры такая же, как и у Самуилыча.

Но и Вадик планировку квартиры Самуилыча знал не хуже Афони. Почему я не подумал об этом сразу, как только начал подозревать Вадика? Ответ ищу до сих пор.

На дверце шкафа, который стоял в коридоре Самуилыча, висело большое зеркало. Когда во время ночного визита к Вадику я сидел на балконе и молился, в то зеркало я видел всё, что Вадик делал в коридоре. Видел я потому, что дверца шкафа с зеркалом была приоткрыта.

Я вспомнил, что и в момент потасовки-перепалки Самуилыча и Афони дверца шкафа была приоткрыта. Значит, Вадик – если сидел на балконе – в отражении балконных окон через зеркало, что на дверце шкафа, мог видеть всё, что творилось в коридоре в момент потасовки-перепалки. При этом Вадика ни я, ни Афоня не видели точно так же, как Вадик не видел меня, когда я сидел на балконе, и когда Вадик меня чуть не застукал во время ночного визита.

Соль в том, что на снимках, которые я нащёлкал во время осмотра квартиры сразу после смерти Самуилыча, дверца шкафа была закрыта. То есть Вадик мог стрелять без опасений, что его через окна увидят соседи из дома напротив.

В версии с балконом играло важную роль не только то, что Вадик потасовку-перестрелку видел, но и то, что Вадик после того, как участники потасовки разошлись по домам, слышал.

После стрельбы по потолку Самуилыча Афоня отправился к себе, затем пригласил меня. Мы поболтали, причём не шёпотом. Болтали не в комнате, не в коридоре, а на кухне, да ещё при открытых окнах. Если бы под балконом Афони стоял любитель подслушивать чужие разговоры, то мог слышать каждое наше слово. Звук, как известно, распространяется во все стороны. Кухонные беседы слышны не только под, но и над балконами.

Если в момент потасовки Вадик сидел на балконе, и затем балкон не покидал ещё минут десять, то мой с Афоней разговор при открытых окнах да при вечерней тишине Вадик мог слышать до единой буквы.

Не исключено, что подслушивал наш разговор на пару с Вадиком и Самуилыч, чтобы знать планы коварного Афони. Но дело не в Самуилыче. Если Вадик мой разговор с Афоней слышал, то знал, что, когда я от Афони ушёл, Афоня остался в квартире один и без свидетелей. Другими словами, если убить Самуилыча не мешкая, то алиби на момент убийства Самуилыча у Афони не будет.

Вадик это смекнул, и побежал убивать Самуилыча.

На горе Вадика Афоне позвонила дама сердца, Лора, и у Афони хватило ума изливать свои любовные переживания не на кухне, чтобы слышало полдвора, а в комнате. Или Афоня болтал с Лорой в коридоре. Или в туалете. Во всяком случае там, где Вадик Афоню не слышал, и не знал, что у Афони на момент убийства Самуилыча есть хоть какое-никакое, а алиби.

Я собрал в кучу известные мне факты, добавил чуток фантазии, и получил картину трёх преступлений. Я прокрутил кино в голове, чтобы проверить, всё ли учёл.

В первых кадрах моей картины Вадик сидел на балконе и слушал мой с Афоней разговор. Затем Вадик услышал, что Самуилыч пошёл в туалет. Через пару секунд Вадик услышал, как я от Афони ушёл. Вадик снял с балконной бельевой верёвки перчатки для мытья посуды, сапоги, плащ. Надел. Если надевать сапоги и плащ на балконе, то Самуилыч, будучи в туалете, не услышит. На том же балконе в ящике для инструментов Вадик взял молоток, с бельевой верёвки снял банное полотенце, завернул молоток в полотенце. Вадик покинул балкон, вошёл в кухню, подошёл к коридорным дверям, спрятался за углом.

Самуилыч вышел из туалета, шагнул к ванной, чтобы вымыть руки, взялся за ручку за ручку ванной комнаты. При этом Самуилыч стоял к Вадику спиной.

Вадик вынырнул из-за угла, ударил Самуилыча по затылку молотком, обёрнутым в полотенце. Если бы шуршание плаща-дождевика Самуилыч и услышал, то повернуть голову на шорох успел бы вряд ли. Даже если бы Самуилыч мыть руки не пошёл, и увидел Вадика в защитном одеянии, и спросил, по какому случаю маскарад, то всё равно жить Самуилычу оставалось считанные секунды. Только и того, что получил бы молотком не по затылку, а по лбу.

Когда Самуилыч свалился без сознания, Вадик снял с вешалки ружьё, – а ружьё Самуилыч зарядил “на Афоню” ещё при мне, – обернул срез ствола полотенцем, выстрелил деду в спину, ружьё бросил рядом.

В момент убийства Самуилыча я принимал “душ Шарко”, потому выстрелов не услышал бы, даже если бы Вадик стрелял без глушителя.

Вадик снял с себя защитный прикид, упаковал в новенький голубенький пакет для мусора. Молоток Вадик вернул в ящик для инструмента.

С момента убийства Самуилыча Вадику надо поскорее ехать к Глебу, чтобы успеть подешёвке прикупить немного алиби.

Вадик вышел из квартиры, дверь закрыл, но на замок не запер, чтобы смог зайти я. Замок не автомат, при закрытии двери не запирается, только ключом. Проверни дверную ручку, и входи.

Мобильник Вадик оставил дома, чтобы не вычислили по трубке, что Вадик приехал на дачу Глеба вовсе не в восемь вечера.

Пакет, куда сунул сапоги, плащ, полотенце да перчатки, Вадик взял с собой, собрался сжечь.

К тому времени как Вадик после убийства Самуилыча покинул дом, уже порядком стемнело. Потому соседи наверняка Вадика не видели, что сыграло Вадику на руку: Вадик мог не опасаться, что какой-нибудь сосед заявит, что видел Вадика в тот час, когда Вадик по легенде должен бы быть у Глеба на даче.

Вадик успел отойти от дома, к примеру, с полквартала, как Вадику в голову шибанула дельная мысль: мобильник-то Вадик оставил на столе! Дверь в квартиру открыта, а значит, тот же Афоня может зайти, увидеть труп Самуилыча, вызвать милицию, наткнуться на мобильник Вадика да и позвонить тому же Глебу в поисках Вадика.

Если бы тот же Афоня до Глеба дозвонился раньше, чем Вадик до дачи Глеба добрался, то Глеб бы сказал, что Вадика не видел. В итоге алиби у Глеба можно не покупать, ибо цена такому алиби грош, а других мест по продаже алиби Вадик наверняка не знал.

Возвращаться домой, чтобы мобильник запаролить, Вадик побоялся, потому как липовым алиби ещё не обзавёлся, а труп Самуилыча уже в наличии. А ну как кто-то – тот же Афоня – уже в квартиру Вадика заглянул, и труп Самуилыча обнаружил?

Потому у Вадика счёт пошёл на секунды.

Звонить Глебу из уличного автомата и договариваться об алиби Вадик не стал, не такой уж Вадик и круглый идиот. А ну как разговор подслушал бы случайный абонент, которого станция по ошибке подключила параллельно?

Потому Вадик и не сжёг пакет с компроматом сразу. Времени-то у Вадика было в обрез.

Если полотенце и можно облить бензином и сжечь за пару минут, то чтобы сжечь плащ из прорезиненной ткани, нужно хотя бы минут пять. Сапоги, так те вообще будут гореть минут десять.

Да и где бы Вадик взял бензин? Чтобы всё облить бензином и бросить спичку, надо как минимум иметь бензин. Времени на покупку бензина, равно как и на сцеживание горючего из бензобака дедовского “Запорожца”, у Вадика было ноль. С пустой канистрой до заправки ещё надо добежать, да дождаться своей очереди. Гараж Самуилыч сдавал, потому запасная канистра с бензином Вадика в гараже не ждала.

К тому же сжечь пакет Вадику попросту было негде.

Бросить пакет в мусорный контейнер, поджечь контейнер, и смыться Вадик не мог. А если жильцы, которым дым валит в окна, костерок погасят, да ненароком найдут то, что Вадик хотел сжечь?

К тому же сыщики захотят узнать, почему невдалеке от дома, где найден труп и не найдены перчатки и полотенце-глушитель, загорелся мусорный контейнер. Недогоревшие улики сыщики могут найти. Такое показывают по ящику через день.

Вдобавок в частном секторе, через который надо ехать на дачу Глеба, мусорных контейнеров нет. Туда раз в неделю приезжает мусоровоз, и частники выносят вёдра с мусором прямо к машине. На дачах мусорные контейнеры только возле домика управления. Там горящий контейнер потушит сторож, да недогоревшие улики опять-таки могут попасть к сыщикам. Рядом со сторожем ещё попробуй тот контейнер подожги! Получишь из дробовика заряд соли в то самое место, на котором сидишь.

Зачем Вадику эти нервы? Проще отвезти пакет к Глебу на дачу, да там до поры до времени спрятать.

Вадик поймал такси, покатил на дачу Глеба. Дача в черте города, в Ракитной роще. На такси ехать пятнадцать минут. Можно было бы начать поиски таксиста, который Вадика подвозил, да только где ж взять столько времени? Только в одном таксопарке под две тысячи машин, и таких таксопарков в городе не меряно, ибо народ кредитных машин нахватался, возвращать кредит нечем, вот и подался весь город в таксисты. К тому же если о том, что подобрал клиента с бордюра и подвёз по пути на вызов из Ракитной рощи, таксист диспетчеру не сообщил, то того таксиста можно искать до второго пришествия.

На даче Глеба Вадик пакет спрятал. Где? Да хотя бы в баке с водой для полива участка. Бак Глеба стоял возле дороги, не в глубине участка, потому Вадик и смог бросить свёрток в бак, как только вошёл на глебов участок. Люк бака без замка, преград ни единой. Со слов председателя дачного кооператива, люк бака на замок не заперт потому, что старый замок Глеб спилил, а новый купить не удосужился, ведь Глеб почти всё время на участке, и бояться тех, кто захочет из бака воду вычерпать, нечего.

Пакет закрыт герметично, завязан на узел, иначе пакет в бак с водой Вадик бросил бы вряд ли. Ведь Вадик понимал, что рано или поздно компромат надо сжечь, а мокрое придётся сушить, терять время. Я подумал, как хорошо, что пакет завязан, ведь так запах Вадика на компромате сохранится гораздо дольше.

Вадик пришёл в темноту, кореша наверняка сидели в домике Глеба, накуренные и оглушённые музычкой из бумбокса, потому ни увидеть, как Вадик бросает пакет в бак, ни услышать всплеска от падения пакета в воду не могли.

Глебу о пакете в баке Вадик не сказал. Ведь тогда пришлось бы говорить правду, а под это дело Глеб мог не подписаться. Под мокрухой подписываться…

По той же причине Вадик и не сжёг пакет на даче Глеба в кругу верных корешей. Вадик хотел компромат от корешей утаить. Если бы кореша поняли, что Самуилыча убил Вадик, то могли бы Вадика сдать или за молчание запросить денег раз в десять больше.

Вадик решил назавтра вывезти пакет на берег речки и сжечь, когда рядом не будет ни единой живой души, и дело с концом.

Почему не спрятал на любом другом участке, а спрятал именно на глебовом? Так ведь на дворе была ночь. Кто в темноте разглядит, что там да как на незнакомом участке? А ну как Вадик подумал, что пакет спрятал, а утром окажется, что положил на самое видное место? Или хозяин участка утром решит полезть именно в то место, где Вадик устроил схрон? Бак Глеба в этом отношении выглядит нычкой почти идеальной, ведь в бак заглядывают раз в сто лет.

На даче Вадик застал Глеба, Хребтолома и Ковылякина.

Вадик состряпал вид напуганного до смерти. Вадик рассказал корешам легенду. Наплёл какую-нибудь муть с окончанием вроде “деда убили, и могут спихнуть на меня, потому выручайте, други лепшие”, пообещал после продажи квартиры за липовое алиби заплатить. Лепшего друга вызволить из беды кореша согласились.

Вадик позвонил мне. Знал, что я сыщик, то есть начну расследование и вызову милицию, а не сделаю вид, будто заходил да трупа не заметил, как наверняка сделал бы каждый второй нормальный человек, который не хочет лишних проблем ни себе, ни своей семье. Кроме того, Вадик знал, что я разнимал Самуилыча и Афоню. Другими словами, мне есть кого подозревать – Афоню.

Знал Вадик и о том, что звонок Вадика подозрений у меня не вызовет, ведь и раньше случалось, что Вадик звонил мне и просил деда проведать.

На следующий день Нина позвонила Глебу, напомнила, чтобы вечерком полил участок свой и не забыл полить участок соседа.

После того как солнце жарить перестало, Глеб решил полить участок сначала свой, затем соседский. Глеб подключил шланг к сливному крану бака, начал поливать участок, да вдруг вода из шланга течь перестала. Глеб заглянул в бак проверить, в чём дело, ведь по прикидкам Глеба в баке вода ещё должна была быть.

Глеб увидел, что в баке плавал непустой пакет для мусора. Вадик ведь постарался, пакет завязал, потому пакет воды не набрался и не утонул. Патрубок сливного крана в глебовом баке для воды приварен не у самого дна, как делают неграмотные, а чуть выше, сантиметрах в пятнадцати-двадцати ото дна. Так делают, чтобы ржавчина, что собирается на дне бака, сливной кран изнутри не забивала. В какой-то момент пакет Вадика к патрубку крана подплыл, да к патрубку и прижался, чем и сыграл роль пробки да не дал воде орошать глебов участок.

Глеб изловчился, пакет из бака выудил, раскрыл, увидел перчатки, полотенце с кровью и дырками с опалёнными краями, плащ, сапоги. Глеб сообразил, что Вадик соврал, когда говорил, что Самуилыча не убивал, а только застал готовый труп. Иначе зачем Вадику прятать перчатки и остальные прибамбасы, если по ним могут вычислить убийцу, и Вадика это спасёт?

Глеб понял, что за компромат на Вадика можно выторговать куда больше, чем за липовое алиби. Глеб решил пощипать Вадика по-взрослому. Глеб пакет перепрятал, а у Вадика в обмен на молчание решил попросить кучу денег. Потому Глеб и бросил поливочный шланг почти у дороги, ведь в глазах горел барыш от шантажа.

Глеб не удержался, позвонил подружке Танюше, сказал, что ждёт больших денег, наказал покупать купальник. Мол, бабла ожидаю столько, что рванём, подруга, на море, и проваляемся на пляже до осени.

По телефону Глеб просить кучу денег у Вадика не стал. Понимал, что трубку Вадика могут прослушивать, потому как я сказал, что Вадика подозревают в убийстве Самуилыча.

Вадик приехал к Глебу вечером. Вадик не хотел доставать пакет из бака днём, чтобы Глеб видел. Вадик решил прийти якобы в гости, дождаться темноты, по-тихому достать пакет из бака, отнести на берег речки, и сжечь.

Вадика ждал сюрприз: Глеб выставил Вадику счёт за молчание. Говорить, куда перепрятал пакет с компроматом, Глеб отказался. Мол, или Вадик платит, или Глеб идёт в милицию. Аппетит к шантажистам приходит во время еды, потому Вадик решил Глеба убрать, а пакет найти позже. А может, Вадик понадеялся, что пакет там, куда его спрятал Глеб, и сгниёт. Ведь если спрятал, то случайный прохожий пакет не найдёт.

После убийства Глеба Вадик на всякий пожарный порылся у Глеба на даче, на участке. Пакета не нашёл. Зато Вадик нашёл ключи от квартиры Глеба, и подумал, что Глеб мог спрятать пакет не на даче, а в квартире.

Вадик глебову дачу покинул. Через полчаса следы Вадика с участка Глеба смыл ливень. Затем на дачу Глеба приехал я, нашёл труп Глеба. Конец второй серии.

Пока шли титры, я думал, куда Глеб мог перепрятать пакет. Не додумался.

В третьей серии фильма под названием “Вадик и три убийства” главный герой поехал к матери Глеба.

Вадик шлялся вокруг дома Нины, ломал голову, как бы забраться в квартиру Нины, до тех пор, пока к Нине не приехали я и Юсуп. Вадик дождался, когда мы с Ниной уехали на опознание, и влез к Нине в квартиру.

На беду Вадика мы с Ниной вернулись раньше, чем Вадик успел обыскать все пять комнат. Вадику пришлось прыгать с балкона. В итоге Вадик квартиру недообыскал. Вряд ли Вадик был от такого фиаско в восторге. Если пакет найдёт Нина и позвонит в милицию…

Вадик от дома Нины не отходил, прятался где-нибудь за деревьями, держал мой джипчик в поле зрения.

Когда я от Нины уехал, Вадик вернулся квартиру Нины дообыскать.

Открывать дверь глебовым ключом Вадик не пробовал, потому как Нина могла услышать, как кто-то тычет в замок ключом, и могла вызвать милицию. Вадик постучал в дверь, назвался, наплёл нечто вроде: “Я только что от дачников узнал, что Глеба убили. Какое несчастье! Примите мои соболезнования”. На такие слова Нина не отпереть не могла.

Не надо быть Гераклом, чтобы перевернуть кресло-каталку с инвалидом.

После убийства Нины Вадик квартиру Нины дообыскал. Нашёл Вадик пакет с компроматом или нет, я на тот момент не знал.

Зато я знал, что примерно во время смерти Нины Вадик дома перед телеком не сидел, попкорном не хрустел. Во время моего необъявленного визита к Вадику накануне я Вадика дома не застал. Вадик пришёл домой, когда я уже заканчивал поиски перчаток.

Когда пошли финальные титры моего трёхсерийного фильма, я позвонил телефонисту, попросил узнать, где светился мобильник Вадика накануне с шести вечера до полуночи. Через минуту телефонист перезвонил, сказал, что мобильник Вадика провёл весь день в районе дома Вадика. Я решил, что Вадик, когда ходил на дело, мобильник оставлял дома в лучших традициях фильмов о бандитах. Потому я решил деньги на телефониста более не тратить, и о мобильнике Вадика позабыть.

Чтобы не бездельничать, я принялся ломать голову, как доказать всё то, что я понапридумывал. У Глеба Вадик не наследил, у Нины наверняка тоже. А если у Глеба и у Нины пальчики Вадика таки найдутся, то Вадик скажет, что был у Глеба в гостях за пять минут до его смерти, а убийца Глеба сидел в кустах и ждал, пока Вадик уйдёт. То же Вадик скажет и о смерти Нины. Мол, узнал о смерти Глеба от Хребтолома или Ковылякина, зашёл к Нине выразить соболезнования, а когда ушёл, Нина была жива.

Когда я понял, что без явных улик доказать вину Вадика не смогу, звякнул дверной звонок, и Юсуп гаркнул: “Ян, это я! Открывай!”. Я представил, с каким удовольствием Юсуп разнесёт в пух и прах мою супер-пупер версию, поморщился, поплёлся открывать.

*

*

Юсупов врач сказал, что Нина умерла накануне вечером с девяти до одиннадцати. Убийством смерть Нины врач назвать не смог. Упала и ударилась головой, не более того.

Кинолог, как ни старался, а заставить собаку взять след так и не смог. Объяснил тем, что следов нет.

Криминалисты сказали, что в замки дядька Некто отмычку не совал.

Когда я указал на статуэтку кота как на доказательство обыска, Юсуп сказал, что даже юсупов шеф не заставит Юсупа поверить, что обычное положение глиняного кота – хвостом к зрителям.

Затем я услышал одну из любимейших фраз Юсупа: “Да меня шеф за такое убийство сожрёт с потрохами!”. Я понял, что Юсуп собрался списать смерть Нины на несчастный случай.

Тогда я ввёл в бой тяжёлую артиллерию: ударил по юсупову неверию моей стройной супер-пупер версией.

Юсуп меня выслушал, покрутил пальцем у виска, посоветовал посетить психолога, сказал, что моя версия ни к чёрту, и чтобы я угомонился. Юсуп добавил, что я могу Юсупу звонить не раньше чем найду плащ с сапогами, а до того я имею полное право и почётную обязанность к Юсупу с бредом не лезть. Иначе мои звонки будут выглядеть не лучше, чем если бы я серпом да по юсуповым воздушным шарикам, надутым для первомайского парада.

Я подмахнул протокол допроса, пожелал Юсупу благополучно замять умышленное убийство ради красивой статистики, и откланялся.

Когда уселся в джипчик, я позвонил Вадику. Вадик снял трубку, прочистил горло кхеканием.

– Ян, вы же звоните не для того, чтобы…

– Вадик, где ты был вчера с девяти до одиннадцати вечера?

– У тёти Нины. Это мама Глеба.

– Что ты там делал?

– Мне позвонил кореш, сказал, что Глеба убили. Ну, я и пошёл тётю Нину проведать. Может, чего надо помочь. Жалко всё-таки. А что случилось?

– Нину убили.

– Да вы что?! Не может быть!

– Где ты был вчера вечером с четырёх до шести?

– Это допрос? Хотите узнать, где я был, когда убили Глеба? Только не спрашивайте меня, откуда я знаю, когда Глеба убили. Об этом знают все дачи.

– И где ты был, когда убили Глеба?

– В четыре я был у Глеба. Где-то в полпятого ушёл. Что, не получилось, Ян? Хотели повесить на меня, кроме деда, ещё и Глеба, и тётю Нину? Вы вообще нормальный? С чего вы на меня взъелись?

– С того, что ты мне всё время врёшь, Вадик. Ты сказал, что перчатки деда выбросил, верно?

– Да.

– Твой пакет мусора я нашёл. Перчаток там нет.

– Лезть в мой мусор вы не имеете права! Это вторжение в частную жизнь!

– На свалке я имею право лезть куда захочу. Кстати, куда подевались дедовы рыбацкие сапожки и плащик, а? Почему я их в твоей квартире не видел? Испарились?

– Откуда мне знать? Наверное дед их выбросил, когда был на рыбалке. Ведь старьё.

– Вадик, я видел как твой дед выгружал из машины и сапоги, и плащ, когда приехал с рыбалки.

– Хм… Тогда их украли вы, когда нашли деда.

– Что ты споёшь, когда я их найду?

– Ищите, Ян. Бог в помощь.

Вадик повесил трубку.

Казалось бы, чего там думать? Тебе суют под нос улики, всё чин чинарём. Признавайся, и дело с концом. Ан нет, Вадик продолжил гнуть своё: “Я невиновен!”.

Вот только зачем невиновному врать? Вадик наверняка заготовил отмазку “Сапоги и плащ я выбросил, потому как старьё”, но понял, что если я на свалке не нашёл перчаток, то я не нашёл на свалке и сапог с плащом. В спешке Вадик сочинил отмазку новую: “дед их выбросил, когда был на рыбалке”. Не скажу, что у Вадика получилось очень уж мастерски. Ляпнул что попало. И попался на очередном вранье.

Насчёт того, где Вадик шлялся в момент смерти Глеба и Нины, я спрашивал, чтобы убедиться, что Вадик избрал именно ту тактику, которой только и мог вооружиться тот, кому надо объяснить свои следы, которые могли найти на месте преступления.

Осталось найти голубой пакет для мусора с компроматом на Вадика. Правда, я не знал, возымеют ли мои поиски смысл, ведь Вадик мог найти пакет в квартире Нины, после чего я мог найти лишь угольки.

В рукаве у меня осталось только липовое алиби Вадика. Я решил смотаться к корешам Вадика, чтобы расспросить пацанов с пристрастием, потому как терпение моё собиралось вот-вот закончиться. Перед тем как избивать липовых свидетелей до полусмерти, я решил рассказать горе-очевидцам мою супер-пупер версию в надежде, что те поймут серьёзность положения Вадика, одумаются, да врать ради своего же блага прекратят.

*

*

Когда я подкатил к даче Хребтолома и посигналил, то радушный хозяин на крыльцо не вышел, хлебом-солью меня не встретил.

Выламывать дверь не пришлось, потому как дверь в домик Хребтолома оказалась незапертой. В домик я вошёл с предварительным “Есть кто дома?”. Как водится, мне ответила тишина. Я домик обошёл, хозяина не нашёл. Я покинул домик, остановился на крыльце, осмотрелся.