Тайна короля

– Достаточно того, что я не виделась с сыновьями долгие годы, – неожиданно возразила баронесса де Оре. – Однако Жиль – не только мой родной племянник, но и последний из рода Лорьянов. Поэтому я не хочу отпускать его от себя!

– Не забывайте, что у Вас есть свои обязанности, а у меня – служба. Кто будет заботиться о нём?

– Жилю уже семь лет, и он вполне может служить пажом.

– Насколько мне известно, в придворном штате нет вакантного места, и пока оно появится, может пройти много времени.

– Ничего страшного, Жиль поживёт здесь.

– Иногда невозможно сладить с Вашим бретонским упрямством, дорогая, – барон покачал головой.

– Кажется, у королевы освободилось место, – нерешительно произнесла Луиза. – Один из пажей заболел, и его забрали родственники.

В этот момент полог стоявшей рядом кровати слегка качнулся и оттуда выглянул мальчик в ночной рубашке. Ступая босыми ногами по полу, он приблизился к баронессе и жалобно произнёс:

– Тётушка, я хочу к матушке!

– Ваша матушка посвятила себя Богу, племянник. Поэтому отныне мы с сеньором де Оре будем заботиться о Вас, – вздохнула Изабель.

Однако мальчик не уходил:

– А когда мы вернёмся в Лорьян? Я скучаю по борзой и соколу, которых подарил мне отец.

– Но ведь Вы сами, господин де Лорьян, захотели поехать со мной в Париж, чтобы увидеть короля и королеву, – напомнил ему барон де Оре. – Почему же теперь проситесь домой?

Жиль опустил голову и по его щеке поползла слеза. Тогда, обняв своего племянника, Изабель с укором сказала мужу:

– Прошу Вас, будьте ласковей с Жилем. Ведь он ещё ребёнок!

– Ваш племянник уже вырос из детского платьица и ему необходимо мужское воспитание!

Тем временем мальчик, бросив исподлобья взгляд на Луизу, вдруг заявил:

– Вы похожи на мою матушку!

Улыбнувшись, девушка пригладила его каштановые кудри:

– У меня тоже есть сокол.

– А где он сейчас? – с интересом спросил маленький барон де Лорьян.

– Здесь, во дворце. Если хотите, то завтра мы с ним можем прогуляться по садам.

Жиль кивнул и позволил увести себя в постель.

В конце ужина, бросив взгляд на Эда, барон спросил:

– Что с Вами, сын мой? Почему Вы ничего не едите?

– Отец, я помолвлен с Мари де Монбар и хочу жениться на ней! – вдруг выпалил тот.

Переглянувшись с супругой, барон затем обвёл глазами присутствующих: если на лице Эда читалась отчаянная решимость, то Артур сидел с невозмутимым видом. В душе Шарля же, по-видимому, боролись противоречивые чувства: с одной стороны, он не одобрял выходки кузена, а с другой – понимал, что брак его сестры с Эдом был бы очень выгоден их семье. Что же касается Луизы, то она изучала узор на скатерти.

– Вам было известно о планах Вашего брата, сын мой? – спросил после паузы барон у пасынка.

– Да, отец.

– А Вам, племянница?

– Мари призналась мне во всём, дядя.

Вздохнув, Амори снова повернулся к Эду:

– Почему мы с баронессой узнаём последние о Вашей помолвке?

– Но ведь Вы сами рассказывали, что тоже обручились с матушкой втайне от Вашего отца.

– Да, но перед этим я заручился согласием покойного барона де Лорьяна. А родители Мари знают о Ваших намерениях?

Юноша опустил голову:

– Нет.

– К тому же, я дал слово Вашей матери в присутствии покойной королевы и моего друга барона де Монбара. А на вашей помолвке кто-нибудь присутствовал?

– Мы с Мари просто спустились в часовню и дали клятву перед ликом Господа, что будем принадлежать только друг другу. А потом обменялись кольцами.

Луизе показалось, что Изабель облегчённо вздохнула. Барон же после паузы заключил:

– Пожалуй, я поступлю так, как когда-то Ваш дед. Узнав о моём желании вступить в брак, граф де Сольё сказал, что даст своё благословение после того, как я прославлюсь военными подвигами. Вернувшись из итальянского похода, я обвенчался с Вашей матерью и достиг всего, чего желал. Поэтому, сын мой, Вам ещё рано заводить речь о женитьбе.

После обеда к Луизе подошёл Артур:

– Позвольте, кузина, проводить Вас.

Некоторое время они шли молча, пока молодой человек вдруг не предложил:

– Может быть, прогуляемся по саду?

Так как было ещё светло, девушка согласилась.

Когда они вышли в парк, Артур снова спросил:

– Как Вам живётся при дворе, кузина?

– Хорошо, кузен. Королева очень расположена ко мне.

– Рад за Вас. Однако, как Вы сами сегодня убедились, фрейлины подвергаются постоянным домогательствам со стороны мужчин. Поэтому, если кто-нибудь снова станет приставать к Вам, то скажите мне!

– Мне кажется, кузен, что монсеньор де Ангулем просто пошутил…

– Хочу предупредить Вас, что Франциск де Валуа – большой охотник за юбками и думает, что ему всё позволено. Ведь он не только зять короля, но и считается наследником престола до тех пор, пока королева не родит дофина. Поэтому опасайтесь Ангулема и его приятелей: сердцееда Бонниве, грубияна Монморанси и болтуна Флеранжа.

Луиза промолчала, в то время как пасынок барона де Оре продолжал:

– Пожалуй, самый опасный для девиц Бонниве, который происходит из рода незнатных дворян Гуфье. Его старший брат, сеньор де Буази, был гувернёром Франциска, который воспитывался вместе с младшими братьями Гуфье и их кузеном Монморанси. Сам Бонниве на несколько лет старше Ангулема и, в отличие от него, успел отличиться при осаде Генуи и получить звание рыцаря. Этот красавчик – самый близкий друг принца и, несмотря на то, что брат женил его на дочери управляющего графини Ангулемской, погубил репутацию уже не одной дамы.

– Что же касается Монморанси, то он принадлежит к одной из самых могущественных семей королевства, – после паузы добавил Артур. – Его отец является управителем королевских финансов и замков. Поэтому Монморанси крестила сама покойная королева, которая дала ему своё имя – Ан. Как и Бонниве, он принял участие в последней итальянской кампании и неплохо показал себя в битве при Равенне. Но, к сожалению, подобно своему кузену, не слишком разборчив в любовных связях. При дворе ходят слухи об его ухаживаниях за одной из английских фрейлин королевы…

– А кто такой Флеранж? – видя, что её собеседник умолк, поинтересовалась Луиза.

– Отец Флеранжа, владетельный герцог Бульонский, отправил сына в возрасте десяти лет ко двору нашего короля, где он вошёл в окружение принца Ангулемского и женился на племяннице кардинала д’Амбуаза. Затем присоединился к королевской армии в Милане и принимал участие практически во всех битвах, заслужив себе прозвище «Смельчак Флеранж». С горсткой своих людей он захватил Верону, после битвы под Равенной осаждал Алессандрию и Новару, а под Асти получил сорок шесть ран, но выжил. Вместе с тем, при дворе Флеранж известен как интриган и сплетник, что не делает ему чести.

– Впрочем, будьте уверены, кузина, я сумею дать отпор каждому, кто позволит себе какую-либо вольность с Вами! – заключил Артур.

– Даже если это будет сам король? – лукаво поинтересовалась девушка.

И, не дожидаясь ответа молодого человека, добавила:

– Это шутка, кузен. Ведь всем известно, что наш государь влюблён в свою супругу. Да и в его возрасте трудно думать о других женщинах.

– Людовик не так уж и стар, ему нет ещё и пятидесяти четырёх, – возразил Артур.

И тут Луиза обнаружила, что они вот уже несколько минут кружат по так называемому лабиринту Дедала. Это было прекрасное место для свиданий, расположенное между двумя парками, где многочисленные деревья, кусты и клумбы укрывали молодых людей от нескромных взоров. Однако уже начало темнеть и девушка забеспокоилась:

– Мы не заблудились, кузен?

В ответ Артур молча взял её за руку и вскоре они вышли к высокой чёрной башне, которая обычно служила ориентиром для заплутавших в лабиринте. За нею через двор располагалось жилище короля. Луизе было известно, что эту башню приказал соорудить король Людовик ХI для своего врача Жака Куатье, по слухам, занимавшегося там чёрной магией. Ещё говорили, что его призрак до сих пор разгуливает в башне. С опаской покосившись на это строение, девушка вдруг заметила в её верхнем проёме тёмный силуэт.

– Что с Вами, кузина? – ощутив, что она дрожит, спросил молодой человек.

– Там кто-то есть, – Луиза указала на окно.

– Я никого не вижу.

Ещё раз бросив взгляд в сторону башни, дочь барона де Монбара убедилась, что призрак, если только это был он, действительно исчез.

– Если хотите, я могу подняться туда, – предложил Артур.

– Наверно, мне показалось, кузен, – поспешила остановить его Луиза, которой не хотелось оставаться одной возле места, пользующегося недоброй славой.

Прежде, чем они расстались, пасынок барона де Оре, глядя ей в глаза, вдруг твёрдо сказал:

– Клянусь, что защищу Вас от любого, будь это даже сам король!

Словно по мановению волшебной палочки одна из больших галерей дворца Турнель была превращена в зал Камелота. Её пол устлали сухим камышом, а стены завесили дорогими коврами и гирляндами из хвои, веток лавра и омелы. Тут же на небольшом помосте установили два кресла для короля и королевы под балдахином, вышитым шёлком. Прямо перед помостом стоял огромный круглый стол, выточенный из морёного дуба. Посредине его виднелся кубок, накрытый куском белой парчи. Согласно легенде, он знаменовал собой Святой Грааль, наполненный кровью Христа, добыть который стремились все рыцари Круглого Стола. Имена самых знаменитых из них, написанные золотом, красовались на деревянных сиденьях стульев, расставленных вокруг стола. Всё остальное пространство галереи, освещённой факельными светильниками, было отдано для танцев. Оба входа в неё охраняли огромные ландскнехты в пёстрых фантастических нарядах с рыжими бородами и волосами, которых Людовик ХII привёз с собой из Италии. Они как нельзя лучше вписывались в сказочную атмосферу вечера.

Хотя Луиза была посвящена в замыслы королевы, войдя в зал, она подумала, что перед ней словно ожили страницы рыцарских романов. Под звуки труб король и Мария Тюдор заняли свои места на помосте. Обрюзгший Людовик, несмотря на роскошное одеяние, мало походил на легендарного короля Артура, зато его супруга сияла тройным блеском молодости, красоты и богатства. Придворные тоже нарядились в маскарадные костюмы. Луиза, изображавшая Озёрную Фею, надела белое платье и прозрачную вуаль, придававшую всему облику девушки воздушность. В отличие от неё, Шарль был в своём обычном костюме, как и их кузены, с которыми Луиза не виделась со вчерашнего дня. В зале также присутствовали гости и иностранные послы.

По знаку Людовика те дворяне, которые должны были изображать двенадцать рыцарей Камелота, расселись за столом. Среди них был Ангулем, взявший на себя роль сэра Гавейна, племянника короля Артура. Рядом с ним сидел Суффолк (Ланселот). Однако первым взял слово Персиваль в лице герцога де Лонгвиля. В иносказательной форме, впрочем, понятной всем присутствующим, он начал рассказывать о том, как ему удалось устроить брак своего государя с английской принцессой, помирив, таким образом, Францию с Англией. Его речь снискала всеобщее одобрение. Затем заиграла музыка, и король с королевой спустился с помоста, чтобы открыть бал. Проходя мимо стола, Людовик остановился и что-то сказал своему зятю. Тот сразу же поднялся с места и направился в сторону фрейлин. Окинув взглядом знатока шеренгу краснеющих девушек, он внезапно остановился перед Луизой:

– Мадемуазель де Монбар, король приказал мне пригласить Вас на танец.

Хотя голос Франциска звучал серьёзно, карие глаза его смеялись. Когда он взял её за руку, девушка ощутила, что по всему её телу словно разлилось тепло. Не успела она опомниться, как уже очутилась в одном ряду с королевой и герцогиней Алансонской, которую пригласил Суффолк. На всём протяжении гальярды Луизе казалось, будто она видит прекрасный сон. Ведь не прошло и месяца с тех пор, как она приехала из Бургундии в Париж и вот уже танцует в королевском дворце с наследником французского престола. Как только танец закончился, Людовик сказал жене:

– Извините, мадам, но я чувствую себя утомлённым и хочу прилечь. Поэтому продолжайте веселиться без меня.

После ухода короля присутствующие почувствовали себя вольнее и стали разбиваться на группы, беседуя друг с другом.

– Ты делаешь успехи, сестрица.

Обернувшись, девушка увидела Шарля. Почувствовав иронию в его голосе, она пожала плечами:

– Монсеньор де Ангулем пригласил меня на танец по приказу короля, который, вероятно, хотел выказать этим любезность нашей бабушке.

– Объясни это Артуру. Он был очень огорчён тем, что не смог потанцевать с тобой.

– А где шевалье де Оре? – Луиза огляделась по сторонам.

– Пошёл вместе с Эдом провожать короля. Ведь это входит в его обязанности.

В этот момент Франциск Валуа стал повествовать о том, как он вместе с королём Артуром и другими рыцарями отправился на север, чтобы узнать, чего женщины хотят больше всего на свете, и брат Луизы вынужден был умолкнуть. Рассказ Ангулема закончился тем, что прекрасная принцесса, прибывшая из-за моря, сказала: «Больше всего на свете женщины хотят властвовать над мужчинами». Последние слова принца вызвали оживление в зале. Мария Тюдор тоже благосклонно улыбнулась своему зятю, который, воспользовавшись этим, пригласил её танцевать. К Луизе же подошли сразу двое кавалеров: толстый благообразный господин и золотоволосый молодой мужчина в костюме монаха. Первого Шарль отрекомендовал ей как сеньора де Буази, начальника охраны королевы, а во втором девушка узнала Флеранжа, приятеля Ангулема.

– Ваша сестра, господин де Монбар, очаровательная девушка, – галантно произнёс начальник Шарля.

После чего уступил танец с Луизой Флеранжу. Пока музыканты настраивали свои инструменты, молодой человек сказал:

– Я полностью согласен с Гриньо, мадемуазель де Монбар.

– Как Вы назвали сеньора де Буази? – удивилась та.

– Гриньо, – повторил Флеранж. – Старшего брата Бонниве прозвали так за то, что он раньше был гувернёром Франсуа, да и теперь даёт ему советы.

Между тем снова зазвучала музыка, и Шарль пригласил на танец Наннету Дакр. Луиза же, вспомнив предостережение Артура насчёт приятелей Ангулема, сказала своему кавалеру:

– Простите, господин де Флеранж, но мой кузен хотел потанцевать со мной. Поэтому я хочу дождаться его.

Однако сына герцога Бульонского, казалось, не смутил её отказ:

– Значит, шевалье де Оре действительно Ваш кузен?

– Да.

– В таком случае, Вам повезло.

– Почему? – Луиза с недоумением посмотрела на своего собеседника.

– Потому что он известен при дворе как бескорыстный защитник чести всех дам и девиц, хотя некоторые из них были бы рады повеситься ему на шею.

Уловив в его голосе насмешку, Луиза промолчала, а Флеранж продолжал:

– Этим он отличается от всех нас. Ведь здесь каждый имеет по две-три любовницы, и даже среди фрейлин королевы редко встретишь девственницу…

– Не могу поверить, что наш король поощряет это.

– Конечно, на словах Людовик осуждает разврат. Тем не менее, в молодости, как я слышал, он очень любил куртизанок, пока не остепенился, женившись на холодной Анне Бретонской. После же её смерти спросил совета, вступать ли ему в новый брак, у пятидесятишестилетнего Великого сенешаля Нормандии. И тот ответил, что сам женился на пятнадцатилетней дочери графа Сан-Валье и счастлив в браке. Тогда наш король решился. Только вряд ли этот брак принёс ему счастье.

– Почему?

– Во-первых, слишком многие были недовольны его женитьбой на Марии Тюдор, в том числе, и старшая дочь короля. Во время их венчания ей не удалось сдержать своего волнения и мне пришлось утешить её такими словами: «Не плачьте, мадам, слезами не вернуть Вашу любимую матушку». Вдовствующая же графиня Ангулемская была просто в ярости и не скрывала своей неприязни к англичанке, из-за чего поплатилась удалением от двора. А вот монсеньор Франсуа был озабочен лишь до тех пор, пока не увидел новую королеву…

Сделав паузу, собеседник Луизы продолжил:

– Для короля красота его супруги тоже сначала оказалась радостным потрясением, и с ней он словно почувствовал себя молодым, хотя все считали его уже наполовину мёртвым. На следующий день после свадьбы Людовик говорил, что совершил чудеса… Однако я этому не слишком верю, ибо его вид внушал опасения за его здоровье. Единственный же, кто выиграл от этого брака, это Лонгвиль, который из пленника превратился в посла и заручился благодарностью короля, хотя и так был в фаворе из-за того, что женился на Жанне де Хохберг, которую считают внебрачной дочерью Людовика.

– Это она беседует сейчас с мадам Клод, – Флеранж кивнул в сторону довольно красивой молодой женщины, чем-то действительно смахивавшей на Людовика ХII.

– Я не знала, что у нашего короля есть незаконная дочь.

– Не только дочь, но и сын, кардинал Буржский, которого Людовику родила одна придворная прачка. Но он уже умер.

Не успел собеседник Луизы произнести последние слова, как за его спиной раздалось:

– Простите, господин де Флеранж, но я хочу потанцевать с кузиной.

Приятеля Ангулема словно ветром сдуло, Артур же хмуро поинтересовался у Луизы:

– Что понадобилось от Вас этому болтуну?

– Сеньор де Флеранж хотел пригласить меня на танец. Но я отказала ему.

Лицо молодого человека сразу просветлело:

– Надеюсь, он принёс Вам свои извинения?

– Нет, ведь друг монсеньора де Ангулема ничем не обидел меня.

– Чего не скажешь о самом Франциске…

– Вы хотели потанцевать со мной, – поспешила напомнить ему девушка.

Так как музыка ещё играла, они с Артуром присоединились к танцующим.

Затем пришёл черёд Суффолка рассказывать о своих приключениях. Посол поведал собравшимся, как отправился в далёкую заморскую страну, дабы совершить подвиг ради королевы Гвиневры и победил всех встречавшихся ему на пути рыцарей, кроме одного, самого известного и могущественного. Наконец, ему удалось повалить на землю и этого противника. Но, открыв забрало последнего, он, к своему удивлению, увидел лицо совсем другого человека.

– И тогда я понял, что тут не обошлось без колдовства, – насмешливо закончил англичанин, обведя глазами притихший зал.

Тогда, поднявшись с места, королева подала знак музыкантам и те заиграли фарандолу – весёлый народный танец. Взяв колокольчики, Мария Тюдор протянула руку Суффолку, который, в свой черёд, увлёк в хоровод Мэри Болейн, а девочка – Шарля. В последнюю минуту тот успел увести сестру от зазевавшегося Артура. Таким образом, наращивая всё новые и новые «звенья», цепь танцоров двигалась к выходу. Затем через распахнутые двери, смеясь и болтая, они вынеслись в коридор. Когда же музыка смолкла и цепь разорвалась, старшая дочь барона де Монбара обнаружила себя в самом дальнем коридоре дворца. Но тут брат, не дав ей опомниться, потащил девушку за собой и спустя несколько минут они оказались в том самом заброшенном корпусе, где разговаривали накануне.

– Что это значит, Шарль? – спросила Луиза. – Зачем тебе понадобилось приводить меня сюда?

– Потому что вокруг тебя сегодня постоянно увивались кавалеры. А здесь нам никто не помешает.

– Тогда объясни скорее, в чём дело.

– Сеньор де Буази предложил мне купить одного из его жеребцов, а у меня не хватает денег.

– Но ведь у тебя есть лошадь.

– Она совсем не имеет вида.

– Значит, ты хочешь попросить у меня в долг? – наконец, догадалась девушка.

– Да.

– И сколько тебе не хватает?

– Сто ливров.

– Это большая сумма!

– Я не виноват, что здесь, в Париже, всё так дорого!

– А в какую сумму тебе обошлось это украшение? – Луиза указала на грудь брата, где в свете луны, проникавшем сквозь оконные ставни, блестел золотой «змеевик» с маленьким круглым рубином.

– Нисколько. Это подарок, – молодой человек самодовольно усмехнулся.

– Хорошо, я одолжу тебе деньги. Но ты должен мне кое-что пообещать.

– Что именно, сестрица?

– Поклянись, что ты не будешь больше ухаживать за Агнес Гийонне.

– Клянусь спасением моей души и райским блаженством!

На этом их разговор, возможно, и закончился бы, если б в коридоре не появилась ещё одна пара. По мелькнувшему в дверном проёме платью Луиза сразу узнала Марию Тюдор. А вот кто её спутник, она догадалась, только когда мужчина произнёс по-английски:

– Это безумие, Мэри! Что, если нас кто-нибудь увидит?

На что королева со смехом ответила:

– Не волнуйся, Чарльз! Мы ведь переждали в боковом коридоре!

– А вдруг тебя хватятся и начнут искать?

– Ничего, у нас есть несколько минут. Ведь я затеяла весь этот бал только ради того, чтобы хоть мгновение побыть с тобой наедине. Скажи, ты меня по-прежнему любишь?

– Да, – после короткой паузы ответил Суффолк. – Хотя мне не следовало этого говорить, потому что ты весь вечер кокетничала с Ангулемом.

Супруга Людовика снова негромко рассмеялась:

– Ни один мужчина не может сравниться с тобой, Чарльз!

– Но мы должны быть очень осторожны, Мэри. Ведь за тобой здесь постоянно следят.

– Не волнуйся, Чарльз, я кое-что придумала…

Затем англичанка понизила голос и спустя несколько минут они с Суффолком удалились. Шарль же поинтересовался у сестры:

– О чём это наша королева говорила с послом?

– А ты разве не понял?

– Нет.

– В таком случае, тебе лучше не знать об этом.

– Ладно, а когда я получу свои сто ливров?

– Завтра утром.

Не желая возвращаться назад, Луиза попросила брата проводить её до комнаты фрейлин и поэтому так и не узнала, чем закончился бал.

Глава 6

Прерванный поединок

– Смотрите, кузина, как высоко поднялся Роланд! – захлёбываясь от восторга, Жиль запрокинул голову, так что его шапочка едва не свалилась на землю.

В свою очередь, Луиза бросила взгляд на хмурившееся небо, в котором парил белый сокол, а затем посмотрела на своего спутника. Ещё вчера перед балом племянник Изабель был представлен королеве. Симпатичный мальчик понравился англичанке, и она приказала зачислить его в число своих пажей. Однако сейчас было раннее утро, и девушка решила прогуляться по садам Турнеля, тихим и пустынным в такое время.

Стояла типичная погода для середины ноября и землю слегка подморозило. Но раскрасневшийся Жиль явно не чувствовал холода.

– А Вам нравится Роланд, мадемуазель Болейн? – обратился он затем к Мэри, напросившейся идти с ними.

– Да, – равнодушно ответила та, кутаясь в шерстяную пелеринку.

– Кузина, приманите его! – не унимался Жиль.

Подняв вверх перо цапли, девушка стала звать сокола. Едва тот опустился на её перчатку, как мальчик попросил:

– А можно мне его подержать?

Получив желаемое, маленький бретонец осторожно погладил птицу по оперению:

– Ну, разве Роланд не красавец?

Взглянув на сокола, а потом на Жиля, которому очень шёл пурпурный кафтанчик с белой опушкой, Мэри, наконец, улыбнулась. Луиза же любовалась грациозными лебедями, не имевшими возможности улететь из-за подрезанного оперения, которые плавали в тёмной воде канала. Одновременно она слушала Мартину. Вчера та ходила в дом Льва по поручению девушки и теперь делилась с ней последними новостями оттуда. Ненароком вдова упомянула, что встретила на улице Розье Шарля.

– Зачем мой брат приходил туда? – удивилась девушка.

– Не знаю, мадемуазель.

Луиза ощутила досаду. Не из-за Агнес ли Шарль навещал банкира? Впрочем, вчера брат дал ей клятву…

После паузы девушка оглянулась по сторонам:

– А где господин де Лорьян и мадемуазель Болейн, кормилица?

– Вон они! – Мартина махнула в сторону, где между деревьями действительно мелькал яркий кафтанчик и голубая пелеринка.

И тут же добавила:

– Лучше бы Вам не привечать эту девочку, мадемуазель.

– Почему?

– Уж я-то вижу, как она стреляет глазами в сторону мужчин.

– Но мадемуазель Болейн гораздо старше племянника баронессы де Оре.

– А я имею в виду не его…

Не успела Луиза ничего ответить вдове, как её окликнул Томас Болейн:

– Я решил навестить дочь, но мне сказали, что Мэри ушла с Вами на прогулку.

– Надеюсь, Вы не против этого.

– Нет. Моя дочь очень хвалила Вас.

– Великолепное вчера было празднество, не так ли? – после паузы добавил англичанин.

– Да, именно так я представляла себе Камелот и королеву Гвиневру.

– Брэндон тоже был великолепен в роли Ланселота.

– Мне показалось, что королева очень расположена к герцогу Суффолку.

Посол бросил на Луизу хитрый взгляд:

– Дело в том, что его отец, простой знаменосец, закрыл своим телом покойного короля в битве при Босворте и тот поклялся умирающему позаботиться о его сыне. Поэтому Брэндон воспитывался с королевскими детьми и подружился с ними. А после смерти Генриха VII стал главным шталмейстером двора и герцогом Суффолком. Сейчас его называют вторым человеком в Англии после короля.