Год Венус

– Ну уж нет. Сделай что-нибудь! Я столько тебе помогала, а ты не можешь спасти мою сестру? Да какая ты Избранная-то после этого!

И тут же, будто устыдившись своих слов, она прошептала:

– Прошу. То зелье… оно нужно ей.

Венус дернулась и отвернулась еще сильнее, вывернув шею до боли.

– У меня… нет его.

Аврора склонила голову, уставившись в землю и холодным голосом откликнулась:

– Ты отвезла его Ампрапану?

Венус взмолилась всем богам, чтобы Аврора не прочитала ее мысли.

– Да.

Белокурая девушка устало кивнула. В страшной наступившей тишине было слышно лишь похрипывание ребенка. Анжил закрыла лицо платком и замерла. Ребята затаили дыхание. Аврора вновь обратилась к Кайре, начала разбирать спутавшиеся на потном лбу волосики. Девочка выгнула спину и закатила глаза так, что стали видны лишь белки, как совсем недавно у шамана. И тут легатка поняла, что делать.

Венус несмело протянула руки к больной.

– Позволь? Я кое-что сделаю. Не то, чтобы это поможет. Но ей станет легче.

Аврора без колебаний протянула ребенка рыжей. Венус закатала рукава, обнажив браслеты, дотронулась до нескольких из них, и приняла ребенка. Она мерно укачивала ее и шептала заклинания, походившие на песню. Солнце наполовину спряталось за верхушками деревьев, когда тишина вдруг стала абсолютной. Все на поляне будто очнулись от транса. Кайра застыла. Голова ее безвольно свисала вниз, а из приоткрытого рта текла слюна. Аврора подалась вперед.

– Она… – выдохнула девушка.

– Спит, – помотала головой Венус, успокаивая подругу. – Я надеюсь, когда-нибудь я смогу расшифровать тот рецепт, и она вернется к нам. Но тех пор она будет спать.

– Доченька моя…

Аврора забрала ребенка и вновь стала гладить ее по волосам, по которым текли слезы безутешной матери. Венус сама еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. В толпе она заметила испуганную Марию. Та держала двух кукол – для себя и подружки. Только вот последняя не скоро сможет с ней играть.

– Она ничего не чувствует. Не видит, не слышит. Еда ей тоже не нужна. Только покой.

Аврора не ответила. Она раскачивалась из стороны в сторону, напевая какую-то колыбельную. Не в силах выдержать этого зрелища, Венус развернулась и пошла в дом. Слезы градом бежали по ее щекам. «Как неправильно. Дети не должны умирать».

Следующие несколько недель прошли в траурном молчании. Дом будто замер. Аврора все это время не отходила от кровати Кайры, которая стала совсем невесомой и, казалось, почти прозрачной. Анжил приносила еду бедной матери и убиралась в комнате госпожи.

Венус же это время провела за изучением обрывка рецепта. Она комбинировала разные травы, ездила за ними из одного края страны в другой, говорила с травниками и целителями, проводила опыты с крысами и кротами, но все бесполезно.

Однажды дорога привела Венус в прибрежный город Аттилу, где, по слухам, лечил людей не то человек, не то рыба по имени Вазган. Узнать, где он живет, было чрезвычайно трудно, потому как из-за своих исключительных способностей к исцелению, Вазган имел многочисленную армию страждущих. А рыбы, как известно, не любят шума и суеты. Однако Венус смогла найти его лачугу. Для этого пришлось облазить самые злачные места портового городка, пару раз выпустить дракона, чтобы припугнуть и развязать языки местным бандитам, и оставить не одну сотню злотых хозяевам таверн, которые, как известно, знают много, но обязательно не то, что нужно. Но вот волчица стоит на пороге покосившейся хибары, разместившейся под сваями домов, уперлась одной ногой в стену и, руками ухватившись за ручку, пытается открыть дверь, которую с той стороны упорно держит хозяин дома.

– Никого нет! Все буль-буль, того, ушли!

– Откройте, мне только спросить!

– Всем только спросить! А потом начнется! Ой-буль, у меня тут чешется, а тут помажь, а тут подорожник приложи. Нет!

Наконец, дверь не выдержала и с жалобным стоном слетела с петель. Вазган, в плавниках у которого так и осталась ручка, недоуменно хлопал третьим веком. Запыхавшаяся Венус подвинула рыбу и, войдя внутрь, устало упала на кресло, о чем впрочем, тут же пожалела – кресло было покрыто чем-то склизким и дурно-пахнущим.

– Что тебе надо, мерзкая девчонка? – пробурчал Вазган. Дряблое чешуйчатое тело его дрожало при каждом звуке. Из жабр, расположенных там, где предположительно у него была шея, вырывались недовольные всхлипы.

– Меня зовут Венус Венга. Ребенок моей подруги наступил на камарку. Я пришла слишком поздно, яд глубоко отравил ее. Сейчас она в коме. Я ищу противоядие.

Вазган дернулся, услышав фамилию Венга, и невольно покосился в дальний угол комнаты, где на кровати за шторкой из грязной линялой ткани угадывался чей-то силуэт. Рыба засучила плавниками и помотала головой. Длинные, будто моржовьи усы его, забрызгали Венус.

– От камарки нет противоядия, сама знаешь. В первые две минуты еще можно что-то сделать, а потом уже все. Я знаю только одну девушку, которая спаслась, но и то, ее уже успели похоронить. а чем вылечили не знаю. Все, иди, мне некогда.

– Еще скажи, что нет лекарства от всех болезней.

– Конечно, нет! – воскликнул Вазган. Но тут же по хитрому лицу Венус понял, что не все так просто. – Или…

Венус поняла, что рыбка клюнула.

– Или есть. Но мой рецепт неполон. Если ты можешь помочь, я отдам его тебе.

С удивительно ловкостью Вазган выдернул из рук Венус клочок бумажки и тут же начал что-то бормотать и искать на своих полках, на которых царил невероятный бардак, к тому же все они были покрыты слизью. Пару раз Венус окликнула целителя, желая предложить свою помощь, но тот ушел в себя и не реагировал на нее. Оставив его наедине с рецептом, девушка решила осмотреться в лачуге. Тут было много непривычных для нее ингредиентов. Обычно рыжая использовала травы и ягоды, иногда грибы. Тут же было полно шкурок, костей, зубов и странных субстанций в стеклянных баночках, происхождения которых она не хотела знать. И слизь, кругом была эта мерзкая зловонная слизь, которая ко всему прочему еще и скользила под ногами. Вот так резко отпрянув от полки, разглядев на ней засушенную змею, Венус потеряла равновесие и попыталась удержаться на ногах, схватившись за висевшее здесь полотно. Но ткань с предательским треском порвалась, уронив девушку и открыв то, что было за ней. Вернее, того. Вернее, ту.

Последняя, кого Венус ждала увидеть в лачужке, спрятавшейся под сваями домов маленького портового города, была леди Мирра. Но за импровизированной ширмой лежала именно она.

– Мама?

Женщина с трудом разлепила глаза и непонимающе уставилась на девушку. Спустя несколько секунд взгляд ее стал более осмысленным, рот дернулся и губы, без того тонкие и обветренные, вытянулись в нить. Женщина узнала легатку.

– Венус? – голос ее походил на шелест сухих колосьев.

– Мама, что с тобой? – сердце колотилось у Венус где-то в горле. – Как ты тут очутилась?

Вместо ответа леди Мирра беззвучно заплакала, отворачиваясь от дочери и закрывая лицо руками. Девушка, не зная, что делать, медленно осела на край скрипучей кровати. Потом начала медленно гладить мать по рукам, волосам, мокрому от слез лицу. Постепенно женщина успокаивалась, всхлипы становились все реже, и Венус начала разбирать одну-единственную фразу, которую повторяла женщина.

– Прости меня, доченька. Прости.

Леди Мирра прикрыла глаза и тихо засопела, провалившись в глубокий сон больного человека. Венус почувствовала движение за спиной.

– Так вот кого она звала все это время. Я рад, что ты успела.

– Успела?

– Леди очень плоха.

– Что с ней произошло?

– Насколько мне известно, она путешествовала с торговцами по южным берегам. На одном из островов половина команды подцепила неизвестную хворь. Они направились сюда, но сбились с пути. Почти все заболевшие погибли, но эта женщина – настоящий борец. Я взялся ее выхаживать, но как видишь, сил совсем оставили ее. Но, может, твое появление поможет.

– Я могу остаться?

– Тут места нет, но можешь снять комнату в городе.

Так Венус и поступила, найдя угол у приветливой заарконки. Каждое утро и каждый вечер девушка приходила проведать мать. Вазган был прав, появление дочери пошло на пользу Мирре, и та стала поправляться. Днем Венус расспрашивала торговцев или плавала на попутных кораблях к ближайшим островам в поисках лекарства, но все было тщетно.

Было прохладное утро Месяца Юных Листьев, когда Венус, подойдя к лачужке, увидела мать, стоявшую у входа с маленьким мешком в руках. Все это время они практически не разговаривали – леди Мирра заливалась слезами, стоило Венус начать говорить о доме или расспрашивать о злоключениях матери. И сейчас Венус не могла предположить, куда та собралась.

– Доброе утро! Ты… как себя чувствуешь?

Леди Мирра избегала смотреть дочери в глаза и тихо откликнулась.

– Доброе. Да, думаю, да. Венус, ты сможешь проводить меня кое-куда?

– Куда же?

На пороге возник Вазган. Он тоже не достиг успеха в поисках лекарства. Этот факт очень злил рыбу, но лекарь уверял Венус, что это временные трудности, и он обязательно докопается до истины и сообщит об этом девушке. Сейчас он сказал следующее:

– Я сделал все, что мог для твоей матери. Сейчас ей нужно начать двигаться, не забывать про правильное питание и сон. К тому же она высказала желание поработать на благо общества. Мы решили, что лучшим вариантом будет направить ее на остров Чумарек, в их местный монастырь.

Леди Мирра вопросительно взглянула на дочь. «Решила поработать… маму очень изменила эта болезнь». Вслух же Венус сказала:

– Конечно, я провожу тебя.

Она выхватила из рук матери котомку, взяла ее под руку, коротко кивнула Вазгану, и женщины направились к пристани. Там, в ожидании ближайшего корабля, который смог бы довезти их до места, мать и дочь впервые поговорили. Не было пролито ни слезинки, все, что можно было, они выплакали до этого. Леди Мирра с искренним интересом слушала о том, как преобразился дом, обрадовалась, когда Венус сказала, что смогла отстоять честь отца, и, казалось, по-настоящему опечалилась, когда узнала о Кайре. Когда же Венус хотела спросить о том, что произошло с мамой и сестрой после расставания в тот злополучный вечер, усатый капитан пригласил их на борт. Путь предстоял недолгий, и женщины провели его, стоя на палубе и высматривая вдали остров Чумарек. Они стояли совсем близко, но все же не касались друг друга. И молчали.

Как только Венга высадились на острове, к ним подошли две монашки в темно-красных одеяниях. Оказалось, что леди Мирра загодя прислала им письмо с просьбой принять в свою обитель. Ответ монахинь был положительным.

Настало время прощания. Обе знали, что это их последняя встреча. И никто не был готов начать этот последний разговор. Да и о чем было говорить? Наконец, молчание прервала Мирра.

– Таин умерла от той болезни, что чуть не забрала меня. Кстати, я благодарна тебе, что ты не бросила меня и довезла сюда. Я рада, что у тебя теперь все хорошо. Прости, я знаю, многое было не так. Я люблю тебя. Прощай.

С этими словами женщина резко повернулась и начала свое восхождение в сопровождении двух монахинь, по семи тысячам ступеней, которые должны было вознести ее в обитель.

«Вот и все», – отпечаталось в голове у Венус. Она, может, и хотела бы еще что-то сказать матери, может, догнать ее, вернуть. Но оклик капитана, возвещавшего, что корабль скоро отбывает, прервал ход ее мыслей, и девушка побрела к морю.

***

Пока Венус искала лекарство, остальные ребята занимались домом, садом и огородом. Ко многим сюда уже переехали семьи, и дом окончательно ожил, став похожим на маленький город. Вскоре сюда стали приезжать торговцы и купцы, продавая или покупая товары. Все дела вел Фиар и вел очень успешно, так что скоро на месте бывшей псарни стали строить второй дом. Однако потом произошло странное. В одно утро к главному крыльцу пришло множество собак. Стая, состоявшая по крайне мере из пятнадцати голов, просто разлеглась на поляне перед домом. Они не вели себя агрессивно, наоборот, радостно приветствовали Венус, ластились, лизали ей руки и виляли всем телом, будто давно ее искали. Одна собака, большая черная сука, показалась Венус смутно знакомой.

– Прогнать их, наставница?

– Нет, пусть живут. У нас как раз нет охранников.

И псы остались, и псарню пришлось отстраивать заново. После этого происшествия прошло всего пара дней, как к Венус обратились Джефф и Фиар с весьма трудным разговором. Они подловили ее у колодца.

– Наставница, есть разговор, – пряча глаза, начал Фиар. Девушка напряглась и, отставив пустое ведро, обернулась к ребятам.

– Да?

– Аврора тут обмолвилась, что Вы уедете скоро. И пока Вы еще с нами, мы попросить кое о чем хотели.

– Мы, конечно, и сами могли попробовать, но с Вами как-то… – замялся Джефф.

– Говорите же.

– Мы хотим расправиться со служителями Гептоса!

При упоминании убийц внутри у Венус все похолодело. Она тут же вспомнила письмо, найденное ею в комнате матери. Девушка так никому и не рассказала о нем. «Почему? Ты боишься служителей? Или боишься того, что могут подумать о твоей матери и самой тебе?».

Ребята расценили молчание рыжей по-своему:

– Если у Вас времени нет совсем, то мы и сами…

– Нет-нет! – голос Венус вдруг сорвался, став высоким и неубедительным. Она прокашлялась. «Хватит пищать как мышь». – Меня они тоже тревожат. И одних я вас не отпущу. Но времени у меня и правда немного. Потому – отправимся сегодня вечером, только соберем вещи.

«Сейчас или никогда».

– А мы уже собрали, – усмехнулся Джефф. – Мы знали, что Вы поедете. Вы смелая.

Ребята развернулись и пошли к дому, а Венус еще несколько минут прокручивала в голове слова парня, забыв о ненабранной воде.

«Смелая… и это он про меня! Я была какой угодно, но смелой».

«Еще скажи, что это не так, что ты не смелая».

«Я… разберемся со служителями и тогда поговорим».

…

Осторожничая, Венус решила заселиться в паре кварталов от таверны Миколса. Они выбрали гостиный дом среднего уровня – тут была и конюшня, и клопы. Проспав весь первый день, после тяжелого ночного пути, который они преодолели на телеге, вечером ребята отправились в таверну. Был четверг, служителя можно было не ждать, но воины захотели своими глазами увидеть место, где им придется следить за врагами.

Они сели прямо напротив тринадцатого столика, заказали еду – ужин был поистине богатым, ведь ребята ничего не ели последние сутки. Пока мальчики за обе щеки уплетали жареную курицу, Венус с радостью отметила, как подрос и пополнел Фиар. Больше ребятам не должны были перебиваться горохом и орехами, усадебная земля, как и предсказывала Венус, была готова дать им многое.

Со стороны могло показаться, что воины просто болтают, но каждый из них приглядывался к посетителям, подслушивал разговоры, искал укромные уголки и подмечал странности. Например, с некоторых посетителей, обменивавшихся едва заметным кивком с хозяином, стоявшим тут же за прилавком, денег не брали. Вряд ли они были служителями, но то, что они имели власть – было несомненно. Наконец, Венус сложила на опустевшей тарелке крестом нож и вилку. То же проделали и парни. Это означало, что все, что нужно было, ребята увидели и можно отправляться домой. Возможно, такие предосторожности были излишни, но Венус казалось, что у служителей везде есть уши. «Они пробрались в таверны, в стражу… что уж там, они пробрались в мою семью».

К полуночи воины были дома. Они прошлись самым длинным путем, тем, что должна была завтра возвращаться Венус. Там, завесив окна и заперевшись, воины еще раз проговорили план, разработанный вчера в телеге и потерпевший изменения в связи с тем, что они увидели сегодня в таверне.

То ли от того, что ребята проснулись лишь к вечеру, то ли от предчувствия завтрашнего дня, в комнате царило легкое возбуждение и никто не мог уснуть до первых птиц. Потому проснулись ребята только к обеду, привели себя в порядок и вновь направились в таверну.

На входе возникло некоторое замешательство. Внезапно у дверей появился страж, который решал, сможет ли пройти очередной посетитель или будет вынужден отправиться в другую забегаловку. Венус и Джефф решительно направились к нему.

– Цель посещения? – грозно спросил страж. Венус невольно начала приглядываться, нет ли на его форме звезд и полумесяцев.

– Ужин, – буркнул Джефф.

– Пожрешь в другом месте, – усмехнулся воин. Венус потянулась в карман и, вытащив оттуда медальон, помахала им перед носом стража.

– Уверен, что стоит нас выпроваживать?

Казалось, воин испугался. Он невольно обернулся назад, в глубину зала, где столкнулся взглядом с другим стражем. Тот напряженного нахмурился.

– Да, простите, леди Мирра, проходите. И Ваш спутник тоже.

«А маму тут хорошо знали», – с грустью отметила Венус. Но сейчас это было им на руку. Они прошли за тот же столик. Венус незаметно выглянула в окошко, из которого было видно лишь кусок мостовой у входа в таверну, на котором развалилась черно-бурая дворняга. Девушка усмехнулась. Затем они сделали заказ, начали вести непринужденную беседу (тема и реплики, конечно, были придуманы заранее, чтобы случайно не сказать ничего лишнего). Девушка поймала себя на мысли, что боится смотреть в сторону тринадцатого столика. Прошло уже минут сорок, а она та и не взглянула на таинственного З. Краем глаза она видела двух посетителей, которые подходили к нему и отходили обратно. Венус почувствовала, что Джефф внезапно напрягся, она взмолилась, чтобы он не выдал их, и попыталась незаметно осмотреть зал и понять, что же его так напугало. Осознав, что не проверила лишь одного человека, Венус пару раз глубоко вздохнула и обернулась к тринадцатому столику.

За ним, почти спрятавшись в полумраке, сидел человек в плаще. Вскоре глаза Венус привыкли к темноте того угла, и она смогла различить что-то, кроме пары желтых поблескивающих глаз с узкой щелочкой зрачков, уставившихся прямо на нее. Она разглядела заарконца, родившегося змеей – чешуя по прежнему покрывала его лоб и щеки. Длинные тонкие пальцы, выглядывавшие из широких рукавов, медленно крутили четки. Он смотрел прямо на Венус, и той ничего не оставалось, как степенно кивнуть ему в ответ. Чуть заметным движением головы змей приказал ей подойти. И хотя ноги Венус стали предательски ватными, она понимала, что неповиновение дорого обойдется ей и ее спутникам. Она еле сдержала желание вновь обернуться к окну и проверить, на месте ли собака. Рыжая подошла к столику служителя и без разрешения села напротив него.

– Мне ссказали, у Вассс медальон леди Мирры, – без приветствия начал змей. Воздух со свистом пролетал между его передних зубов, а тонкий раздвоенный язык то и дело выскальзывал наружу. – Но Вы явно моложе ее.

– Да, все верно. Я – ее дочь. Леди Мирра отошла от дел.

– О, да хранит Он ее светлую душу, – змей чуть склонил голову в знак скорби.

– За свою душу она помолиться сама в монастыре, в котором решила уединиться. А я – позабочусь о ее земных делах. Венус Венга, новая глава дома Венга.

Заученная наизусть и не раз произнесенная вчера речь прозвучала, как казалось Венус, убедительно. Змей кивнул.

– Так что же, леди Мирра ввела Васс в курс наших дел?

– К сожалению, нет. Она лишь направила меня к вашим письмам, чтобы я могла связаться с Вами. Но общий смысл работы мне ясен, – Венус зачем-то понизила голос до заговорческого шепота. – Поиск панацеи.

Змей улыбнулся, обнажив два длинных тонких клыка.

– Вссе так. Последнее уточнение – Вы же знаете, каким образом мы приближаемся к этой цели? Что является нашим… ммм… материалом?

Внутри у Венус все передернуло. «Он называет невинных детей материалом! Как же хочется натравить на него дракона прямо сейчас». Но девушка сдержалась и даже улыбнулась в ответ:

– Все во имя высшей цели.

Змей облизнулся:

– Мне нравитсся Ваш подход. Что не говори, но новое поколение более открытое к новым ощущениям и мировоссприятию. Не в обиду леди Мирре, но мне долго пришлось с ней провозиться. В Вассс же я вижу тот самый огонек, что так нужен в нашей работе, – он помолчал, будто что-то обдумывая. – А как надолго Вы в сстолице?

– До следующей пятницы, – наугад ляпнула Венус. По довольному кивку воина она поняла, что не ошиблась.

– Я хотел бы позвать Васс на одно мероприятие. Увидите, как все это происссходит, так сказать, вживую. В это восскресенье.

– Я в городе со спутниками. Они…

– Мероприятие закрытое, количесство человек строго ограничено, – оборвал ее змей. И добавил, уже чуть мягче. – Поймите и Вы меня. Наше дело – оно не для вссех. Большинство, если бы они увидели то, что будет твориться в воскресенье, упало бы в обморок. А меньшинство попыталоссь бы меня убить. Но Вы и подобные Вам, и Вашей матери – настоящие бриллианты.

Венус внезапно почувствовала легкое головокружение. В этом углу пахло чем-то дурманящим, приторно сладким. Голос змея эхом отзывался у нее в голове. Почти не помня себя, девушка закивала.

– Да, понимаю, приду. Куда?

– Угол Медвежьего тупика. Наш человек встретит Вас. Предъявите ему это. До всстречи.

Змей наклонился и что-то сунул в руку девушке. Та тут же вскочила, опрокинув стул, и поспешила выйти на улицу, по пути столкнувшись с парой посетителей, что-то недовольно пробубнивших ей вслед. Свежий воздух взбодрил Венус – голоса перестали наслаиваться друг на друга, а предметы вокруг – плясать в страшном танце.

Рядом послышался голос Джеффа. Воин чуть задержался, оплачивая заказ.

– Наставница, как Вы? – воин положил ладонь на ее плечо.

– Я… да. Нормально.

Их оттеснили в сторону. Из таверны выходил змей. С обеих стороны его охраняли высокие рослые мигальцы. Чуть поодаль Венус заметила еще одного телохранителя, следившего за ближайшим переулком. Каждый из них был готов снести голову любому, что посмел бы обидеть хозяина. Любому… человеку. На остальных эти великаны не обращали внимания. И потому Венус с удовлетворением заметила, как следом за змеем, на почтительном расстоянии, затрусил никем не замеченный бродячий черно-бурый пес.

«Будь осторожен, Фиар».

…

Парень вернулся тогда, когда отчаявшаяся, напредставлявшая себе самых страшных кошмаров, которые могли случиться с парнем Венус была готова уже отправляться его искать. Воин выглядел уставшим, но вполне здоровым, и, прикончив в три укуса пирог, поведал друзьям о том, что ему удалось подслушать. Змей отправился по названному адресу, где у него было нечто вроде убежища. Фиару не удалось пройти внутрь – противный охранник пнул пса, но тот учуял запах крови и множества трав. Все, кто приходил и уходил, а таких было порядка десяти, выказывали охраннику свои ожидания по поводу грядущего воскресенья. Все были немного взволнованы или даже напуганы.

– Охранник спокойно реагировал. Вообще мне показалось, что он-то тут давно, а вот остальные будто первый раз. И выглядели они обычно. Ну, только вот на шее медальон как у тебя, а в остальном – торговцы, пекари, извозчие. Один страж был.

Венус покрутила в руке медальон, данный ей Змеем. Полумесяц, окружающий звезду. Улыбающиеся во все зубы лица у обоих пугали Венус. Она поспешила спрятать серебряную безделушку обратно в карман.

– Детей я не заметил. Ни запаха, ни следа. Может, их с другой стороны… ну… привозят.

Венус нахмурилась. Она была готова прямо сейчас ворваться в убежище и разобраться со всем, но что-то ей подсказывало, что она будет выглядеть глупо и ничего не добьется.

– В воскресенье узнаем, – хмуро откликнулся Джефф. – По-хорошему, нам бы с тобой тоже медальоны раздобыть, а то негоже наставницу одну отправлять.

Фиар кивнул:

– Раздобудем. Прослежу за парой доходяг да покажу им, где раки зимуют!

…

Суббота у мальчишек ушла на то, чтобы добыть пропуски. Обошлось без приключений – Фиар в обличии пса проследовал за двумя пожилыми леди, потом бесцеременно укусил одну из них за ногу, гавкнул на вторую («и ничуть об этом не жалею!»), сорвал с шей медальоны и был таков. На боязливое предположение Венус, что они могут заявиться на праздник и устроить там скандал, и все вскроется, Джефф справедливо заметил, что никто не докажет, что их медальоны – те самые, Фиара же они смогут узнать лишь по запаху. Венус рассеянно кивнула. Ребята справились со своим заданием, это главное. А вот Венус так и не смогла придумать, что именно им надо будет делать на празднике. А встреча с шаманом окончательно выбила ее из колеи.

К обеду субботы Венус надоело сидеть одной в четырех стенах, и она решила пройтись по рынку, узнать последние новости и закупиться в обратный путь. Еще одну ночь без еды в телеге она пережить была не готова.

Война наложила свой отпечаток на столицу Востока. Несмотря на выходной день, торговцев было немного. С прилавков исчезли так любимые Венус в детстве цветные ткани, дешевые украшения, лютни и флейты, на которых мог научиться играть даже ребенок. Не было тут и сцены, на которой всегда по выходным играли труппы бродячих музыкантов. Зато появились мечи, кольчуги, походные плащи и множество лавок с лечебными травами. Расстроившись от этой картины, Венус поспешила укрыться в забегаловке, которые, казалось, единственные не пострадали здесь от войны.