скачать книгу бесплатно
кипарис стрелою.
Ждет, когда придет он,
свиданья час условный.
Смотрит, ждет, мечтает
уже долго-долго.
Локоть на карнизе,
розовая щечка
в ладони отдыхает
а в сознанье смутном
образ кипариса,
как мечта витает.
Кто, когда и как вдруг
Свиданье ей назначил?
Кто? Она не знает.
А когда? В то время,
как, уйдя из детства,
встретилася с жизнью.
Где? В своем же сердце,
в душе неспокойной.
Но слова какие?
Все без слов! Лишь вздохи
вкруг ее летают.
И, поникши, ждет всё,
ждет и ожидает,
когда солнце сядет,
день другой наступит,
и тень кипариса
оживет с зарею.
На горящем небе
высится колонной
он среди развалин,
и ее как будто
тихо утешает:
«Дочь моя! Терпенье!
Терпенье в ожиданьи!»
И проходят тучи
над ним чередою,
словно дни проходят,
но все не приходит
любимый на свиданье.
Охраняет поле
кипарис суровый,
и подобен башне,
сторожевой он.
и с него, бедняжка,
глаз не сводит :
«Страж!
Мой стражник черный!
Когда его увидишь,
меня предупреди ты,
если усну невольно,
как поедет мимо —
сон развей мой.
Так дни мои уходят
и вместе с ними
о счастии надежда
вот-вот покинет».
Томятся в ожиданье
кипарис и дева,
а его все нету,
и так долго,
что думает бедняжка
об уголке спокойном,
что за оградой
ей отдых обещает.
В монастырь укрылась,
там и ищет счастья,
что в мире не обрящет,
ждет теперь свиданья
с Женихом Небесным.
Он придет однажды,
днем прекрасным,
и возьмет с собою,
в край, где нет страданья.
Вечерами тихими
сидит теперь средь зелени
вместе с кипарисом,
облокотившись
рукою на колени,
в облаках витая
в грезах смутных.
Бледны ее руки,
и лицо поблекло.
Кипариса-друга
она просит:
«Страж!
Мой стражник черный!
Когда с небес сойдет он,
меня предупреди ты,
если усну невольно,
как пойдет он мимо —
сон развей мой.
Так дни мои проходят
и вместе с ними
о счастии надежда
вот-вот покинет».
И он ей отвечает:
«Терпение, терпение,
дочь моя, в смирении».
И умерла в терпении,
ожидая вести,
в земле благословенной.
Под тенью кипариса
ее похоронили,
там теперь и спит она,
но, уснувшая,
вечно в ожидании,
когда ее возлюбленный
придет к ней на свидание.
И вечерами тихими,
когда садится солнце
и алыми лучами небеса сияют,
кипарис покинутый
ей стойко повторяет:
«Терпение, терпение,
дочь моя, в смирении».
А базилик? Замерз он
одним холодным утром,
когда проехал всадник
неведомо откуда,
ища глазами жадными
собственное счастье…
Нашел окно пустое,
под небесами ясными.
ВОТ ЧЕЛОВЕК
Вот человек, что на углу вещает.
Зачем руками так размахивает?
Ужели важно то, что говорит?
Перекрещенье рук его имеет смысл?
И если б был,
то, что ж, оправдан пыл?
И кто такой есть я,
чтоб мерить степень
у ценностей чужих?
Пускай Господь хранит его энтузиазм!
Пока он так руками машет,
сам о себе забыл,
с годами
его волненье и мое бесстрастье
отправятся на отдых
в одно и то же озеро,
где воды мертвые
бесплодны…
Жестикулируй, гражданин!
Прекрасная гимнастика,
и в жизни важно – жить и быть
здоровым и без напастей.
В ТЕНИ ЭТОГО ДЕРЕВА
В тени этого дерева
он отдохнул когда-то;
прошло лет триста,
и все еще в листве
вибрирует воспоминанье.
И соловей священный, что гнездо
на ветках охраняет,
также хранит преданье,
которое услышал соловей,
такой же, как и он,
из уст святого пилигрима ранее.
Когда клонится солнце тех времен
и у холмов подножья тени удлиняет,
невнятно птичка слова эти повторяет,
что прозвучали человечьим языком,
но превратилися в небесные скрижали.
И дерево их понимает, и листва,
их слыша, в такт кивает.
Я ЖИТЬ ХОЧУ ОДИН
«Я жить хочу один, —
так Пепе говорил, —
чтоб не причесывали
и не умывали».
«Один? ты потеряешься
и будешь плакать», —
ему Марица возразила.
Вот разговор детей…
И их отец подумал:
«Тот, кто живет один,
теряется и плачет,
и его никто не слышит.
Один… И кто же не один?
Все одиноки,
каждый в самом себе,
и наша жизнь —
лишь одиночество,
не более,
мы потерялись все
и плачем,
и нас никто не слышит».
АНТОНИО МАЧАДО
(1875 – 1936)
ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ПЕСНИ
