Страсти Тьмы

Влас остановился и посмотрел на Феликса.

– Сколько у нас времени? – спросил он.

И Феликс понял, что Влас имеет в виду.

– Два дня, – ответил он.

Два дня до следующего звездопада.

– Времени нет! Нужно действовать сейчас! Так и быть… я все расскажу вам…

Феликс мог представить себе смятение Магдалины, которая не понимала ни слова из спутанной речи Власа. В то время сам Феликс ликовал от того, что все-таки не ошибся.

Интуиция не подвела его.

– Дайте мне минутку…

Влас прошел к стеллажу с книгами и достал несколько томов. Затем он извлек исписанные бумаги, а за ними нашел две глиняные таблички.

– Еще таблички? – удивилась Магдалина. – У вас они есть?

– Да-да… сейчас…

Влас начал разгребать хлам, который он создал на полу. В итоге он собрал в неаккуратную стопку несколько исписанных листов и две книги по истории древних цивилизаций.

Влас сел на пол по-турецки, обложив себя бумагами и книгами. Сейчас он напоминал Феликсу студента, который готовится к завтрашнему экзамену.

– Где вы нашли эти таблички? – перевел дух Влас.

– Одну мы отыскали в доме Генхелии, – ответил Феликс, – после нашего визита в ее дом погиб Виктор. Вторую мы нашли у себя в доме на книжной полке. Это было еще до отъезда.

– Понятно-понятно… нам с вами предстоит очень серьезный разговор, так что я прошу вас быть максимально откровенными.

– Мы не врем, – голос Магдалины затвердел.

Феликс поймал себя на мысли о том, что никогда не видел Власа таким. Он видел, как этот мужчина может внимательно изучить механизмы автомобиля и заниматься ремонтом. Он видел, как он может гневно кричать и плакать. Он видел, как Влас умеет драться, уклоняться от ударов и действовать быстро и четко.

Но еще никогда он не видел Власа таким напряженным и в то же время максимально сосредоточенным.

Пока он изучал свои записи и таблички, Влас постепенно успокаивался, и его дыхание приходило в норму.

Закончив свои дела, Влас обратился к Феликсу:

– Дайте их мне.

Феликс с радостью избавился от ноши.

– Так-так… очень интересно…

Феликс и Магдалина наблюдали за тем, как Влас, сидя на полу, по всей видимости, пытается понять содержимое высеченных иероглифов.

– Я расскажу вам, где я нашел свои две таблички, – говорил он, не отрываясь от своего занятия, – первая оказалась в Тисовом лесу, погребенная совсем неподалеку от Соленого пруда. Вторая повстречалась мне на маяке. Ее я нашел в тайнике, спрятанной за фальшивой каменной плитой на вершине у самого фонаря. Я нашел их и изучил. Мне удалось узнать секрет тайного шифра. Я разгадал перевод этого текста. И символы на ваших табличках… они такие же, как и на моих. Все четыре… они – часть большой плиты, расколотой когда-то очень давно. Примерно… тысячу лет назад.

Феликс и Магдалина переглянулись. Феликс подозревал, а вот Магдалина никак не могла подозревать о том, что Влас может оказаться исследователем, который изучал мистические события Рапсодии. Наверное, этот человек совсем близок к разгадке. Она и не догадывалась, что Влас может оказаться ключом ко всем тайнам.

– Если все так, как я думаю, то ты, Феликс, знаешь не больше, чем я сам… я ведь долго работал в маяке. Успел кое-чего набраться… Но сейчас мы все узнаем все, – произнес Влас.

«Как же долго я этого ждал», – кричал в душе Феликс.

Исследователь загадок маяка старательно изучал древние таблички, сверяясь со своими записями.

– Что это за символы? – поинтересовалась Магдалина. – Я знаю много древних языков, но таких иероглифов я еще не встречала…

– Конечно! Мало того, что это и без того древний язык затерянной цивилизации, которая погребена на дне этого океана, так он еще и зашифрован. Я долго работал, поверьте… долго объяснять, что и как делается. Важно содержание. Я сейчас все переведу… не стоит занижать себе самооценку, Магдалина. Я не сомневаюсь в ваших познаниях археологии и истории. Я сам, когда столкнулся с этим впервые, пришел в тихий ужас…

– Вот как…

Но Феликса мучало другое:

– Кто-нибудь еще знает?

– Как и о кассете. Ни одна живая душа, кроме нас двоих. Если бы рассказал… мне бы точно не поверили.

– Вы так решили сами?

– Да.

Больше Феликс не стал мучать Власа вопросами на тему того, почему тот держал свои научные исследования в тайне.

Брат и сестра не стали больше тревожить Власа и отвлекать исследователя от работы. К тому же он так увлекся, что, кажется, забыл о существовании двоих гостей. Это было видно по тому, как Влас время от времени размышлял вслух и даже разговаривал сам с собой. Конечно, Феликс не стал отвлекать его.

– Птица… кар-кар! – Влас помахал руками. – А вот это… блок, значит дверь… дверь закрыта… так… змей… щ-щ-щ-и-и-и-а-а-а… ядовитая тварь! Вот тебе… и значит, все повторится… какой кошмар! Но шанс есть… часы, стрелки… тик-так… пламя Ада и Рая… чушь! Вернется… да, вернется… из тьмы… или мрака? Лучше из тьмы!.. Дерьмо… черта с два!.. вот оно! Да!.. и вот так…

Влас наконец оторвался от своих записей, смахнул с носа очки и торжествующе воскликнул:

– Получилось! Да! Я сделал это! Сделал!

– Перевели? – спросила Магдалина.

Влас замер. Он впервые за долго время посмотрел на гостей и сказал растеряно:

– Да, перевел…

Прокашлявшись, Влас собрал все свои книги и записи задвинув их в сторону. Потом он сложил все четыре таблички в одну большую глиняную плиту, словно мозаику.

– Теперь я готов вам обо всем рассказать.

– Правда?! – обрадовался Феликс.

– О, да… теперь мне известны все тайны Рапсодии.

От этих слов по спине у Феликса пробежала дрожь.

– Через два дня будет последний звездопад, – сообщил Феликсу Влас, – это единственный шанс предотвратить катастрофу.

– Дверь должна быть закрыта. Я знаю.

– Именно!

– Эй, о чем это вы?! – вставила Магдалина.

Влас встал и осмотрел комнату.

– Я принесу нам воды и чаю. Пригодится. Это будет нелегко. Наберитесь терпения.

Феликс уже весь изнемогал от нетерпения, но при этом позволил Власу, хозяину дома, поухаживать за своими гостями.

Вскоре они были обеспечены горячим зеленым чаем, сахаром, мятным печеньем и водой.

Влас поставил себе стул, сел, налил себе стакан воды, отпил и перевел дух прежде, чем начал свой рассказ.

– Начинаем.

Феликс приготовился собрать собственную мозаику воедино.

– Я поведаю вам о нашем общем враге. Теперь, благодаря этим табличкам, мне о нем известно, если не все, то достаточно много, чтобы иметь о нем полное представление. Для начала важно объяснить, откуда взялись эти таблички. Они были написаны для нас. Кем? Людьми. Жителями, древней цивилизации, существовавшей здесь много столетий назад. По моим данным выходит так, что этим записям даже больше одной или двух тысяч лет. Это была очень древняя цивилизация, о которой мало кому известно, если известно вообще. Я не знаю почему до нас не дошли более новые сведения. Видимо, другие, которые были после людей той древней цивилизации, но до нас, оказались недостаточно умны или же достаточно наивны, если предположили, что это больше не повторится. Скажу открыто. Я не знаю, как так получилось, что мы нашли все эти части плиты именно там, где нашли. Сейчас, когда они все собраны вместе, это не имеет большого значения, верно?

Двое подыграли рассказчику и кивнули.

– Не волнуйтесь, если чего-то сейчас не поняли. Это мои личные выводы и субъективные расчеты и предположения. Некая прелюдия перед главными тайнами. Продолжим.

Все трое отпили немного чая.

– Я говорил о том, что мы должны говорить с вами совершенно открыто. Сейчас под угрозой не только мы все, живущие на острове, но и остальной мир. Вся планета и Вселенная в целом. Изучив надписи табличек, я сделал вывод о том, что наша история, которая сейчас происходит с нами, повторяется каждые тысячу лет. И она повторится вновь, если мы будем такими же разумными, как наши предшественники, и не допустим возникновения катастрофы.

Влас отпил воды.

– Феликс, Магдалина, вы хотели знать, кто же является виновником всех тех событий, с которыми вам и нам довелось столкнуться. Время открыть карты пришло. Теперь я точно знаю, кто наш враг.

Феликс напрягся.

– Я не знаю его имени. Его просто нет. У этого нет названия. Именно поэтому, чтобы было проще и понятнее нам всем, давайте будем называть это Тьмой или Мраком. Хорошо?

Двое кивнули через силу.

– Тьма. Мрак. Оно существовало во Вселенной еще до ее появления. То нечто, живущее здесь до сотворения мира, каким бы образом оно ни появилось. Это самое древнее и могущественное из всего, что когда-либо существовало. Да, до сотворения мира… Очень важно, чтобы сейчас вы правильно представили себе, чем оно является. Тьма – это не просто черный дым, паранормальная сила или какое-либо древнее существо. Нет… Это нечто большее. Тьма – это энергия.

Такого Феликс никак не ожидал.

– Энергия, которая существовала в самом начале. Она не появилась из ниоткуда. Она просто была. И из нее появилось все. Мрак не просто энергия, которую человеку не удалось изучить и подчинить себе. Мы подчинили много другой энергии. Но эта осталась необузданной. Что так роднит эту энергию с живым существом потустороннего мира? Разум. Эта энергия может мыслить, и она знает, чего хочет.

– Как это возможно? – подался вперед Феликс.

– Я долго думал об этом. Я могу вам привести пример для сравнения. Давайте возьмем электричество. Это энергия, которая обеспечивает нас светом, обитает в различных технических устройствах и даже может свободно образовываться в атмосфере. Я говорю о молниях. Молнии – электричество в чистом виде. Мы же видим лишь ее проявления. Так и с Тьмой. Когда мы увидели, как голова Бориса взлетела в воздух, я все понял. Это была Тьма в чистом виде. Темная энергия. Чайки. Одержимый Понтий. Жуткие видения и остальное… Все это проявление темной энергии, как электричества, которое мы с вами наблюдаем.

Феликс постепенно понимал, о чем говорит Влас.

– Но, как я уже сказал, Тьма обладает разумом. Вернемся к электричеству и представим, что оно свободно. Оно обладает разумом. Оно может мыслить. Молнии сами решают, кого убить, куда лететь и во что ударить. Электричество само решает, сколько ему сидеть в одной лампочке и когда уйти по проводам в другую. Понимаете? Если вы в своем воображении наделите электричество разумом, способностью самому принимать решения, то вы сразу все поймете! Так и с Тьмой. Это темная доисторическая энергия, существовавшая до зарождения мира, которая обладает сознанием.

Только сейчас Феликс осознал весь масштаб того, к чему ведет Влас.

– Вот, кто наш враг. Когда появилась Вселенная, то Тьма была ужата, изгнана, ослаблена. Сейчас она, как лампочка, которая вот-вот перегорит. Но если лампочке помочь, дать ей больше электричества, то она вспыхнет, как новенькая! Вот, что Тьма хочет сделать сейчас. Она хочет вспыхнуть.

Феликс жал в руках свою чашку с чаем и замер, внимательно выслушивая рассказ Власа.

– Маяк – сосредоточение миров. Перекресток. Да, именно так… Маяк – перекресток миров, других вариантов существования Вселенной. И мы в одном из них. Исчезающий этаж. Одиннадцатая дверь. Тьма там. Это ее дом. Ну, или тюрьма… За одиннадцатой дверью, как вы могли догадаться, находится такой мир, которым правит Мрак. Правит так, как это было до возникновения Вселенной.

Полная картина постепенно вырисовывалась в сознании Феликса. Магдалина же слушала Власа с приоткрытым ртом.

– Когда появился мир и его варианты, то Тьма была изгнана в заточение в один из таких вариантов Вселенной. И ей там тесно. Тесно так, что она обозлилась, и у нее появилась цель – вернуть себе доисторическую власть. Тьма хочет снова быть единственным существующим элементом в этом мире. Мрак хочет заполнить собой другие миры, другие варианты существования нашего мира. Понимаете?

Феликс понимал.

– И во время звездопада… ткань мироздания, стена между мирами становится тонкой и призрачной. Каждая такая ночь – шанс для Тьмы вырваться из плена. Все повторяется каждое тысячелетие. Каждую тысячу лет случается несколько звездопадов, которые делают ткань мироздания тонкой. Тьма образует брешь и проникает в другие миры. И в наш с вами тоже. А потом звездопады прекращаются еще на тысячу лет. И каждый раз находятся смельчаки, которые держат одиннадцатую дверь закрытой, не давая Тьме освободиться. Одни из таких, жители древней цивилизации, оставили для нас, потомков, подробные инструкции обо всем этом. Послезавтра наступит последняя ночь. Последний звездопад этого тысячелетия, когда у Тьмы будут все шансы, чтобы выбраться. Этого допустить, конечно, нельзя. Если Мрак вернется, то наш мир станет еще одним исчезающим этажом маяка.

От подобной мысли Феликс содрогнулся.

– То, с чем мы столкнулись. Все эти исчезновения и смерти. Это проделки той малой части Тьмы, которая уже сумела проникнуть в наш мир.

– Зачем она похищает людей? – спросила Магдалина.

– Так она набирает силу.

Простой ответ.

– Во время пребывания человеческой души в ее тюрьме на исчезающем этаже могущество Тьмы возрастает. Сейчас оно уже достигло того уровня, чтобы она смогла разорвать ткань миров и проникнуть в наш мир. Если это случится, то темная энергия поработит нас в одно мгновение. Мы все перестанем существовать. Наши души станут ее рабами, а наш мир – ее домом. И чем больше миров она захватит, тем больше сил у нее будет, чтобы захватить все варианты Вселенной и вернуть себе господство над всем.

И Феликс понял, что, если он собирается остановить Тьму, ему придется стать следующим храбрецом. Стать Героем, о котором никто никогда не узнает.

– Почему Тьма похищает именно определенных людей? – спросил Феликс. – Почему это были Лиза, Денис, Офелия? Кого-то она убивает… а кого-то похищает.

И еще один простой ответ Власа:

– У Тьмы есть свои пристрастия.

Феликс и Магдалина переглянулись. Они не совсем поняли то, что имеет в виду Влас. Исследователю пришлось объяснить.

– Видите ли… Мрак – энергия, обладающая разумом. И не просто разумом, но и определенными свойствами, как и любая другая энергия. Это лишь гипотеза, но мне кажется, что Тьма умеет проникать в сознание других людей, ощущать их мысли и даже чувства. Иными словами, Мрак видит нас всех насквозь. Тьме известно о наших потайных страхах и желаниях. Она может играть с нами. Призрак Дениса, который являлся Софи, на самом деле – часть Тьмы. Я уверен, что Мрак хочет украсть и ее, но пока ему это не удалось. Поэтому за Софи нужно присматривать. И я присматривал…

У Феликса голова шла кругом от такого потока новой информации.

– Тьма умеет перевоплощаться. Она способна принимать различные формы. Мрак может «шутить», причинять боль и странствовать по миру.

«Странствовать по миру… именно так Тьма нашла меня тринадцать лет назад! Но почему меня? Я… я стал ее пристрастием», – в ужасе осознал Феликс.

– Убивая и похищая людей, Тьма набирает былую мощь. Она способна контролировать нас, приказывать нам. Именно это случилось с Понтием. Часть темной энергии вселилась в него, поэтому он сразу не умер после выстрела. Но, стоило Тьме покинуть его тело, и пес был мертв. И Тьма способна занять не чье-то одно тело, а множество… это доказывает происшествие с нападением стаи чаек. Очередная проделка Тьмы. Рапсодия находится рядом с маяком – перекрестком миров. Это то самое место, откуда Тьма прорвется в наш мир, если ей это удастся. Уверен, что перекресток прежде имел разные формы. Маяк – оболочка. Важно содержание – порталы и проходы в другие миры. Именно поэтому те, кто в древние времена жил на этом острове, были стражами Тьмы. Каждую тысячу лет они не давали ей проникнуть через дверь в наш мир. А теперь пришло наше время. Мы должны стать стражами, которые продолжат дело наших предков. Неизвестные герои, которые постоянно спасали нашу Вселенную от зловещей участи.

Теперь Феликс все понял. Рассказ Власа расставил все на свои места.

– Тьма не только чувствует нас. Но и она сама способна чувствовать. Это роднит ее с чем-то живым. Но нельзя забывать, что Тьма – некая древняя энергия, обладающая такими уникальными свойствами. И мы должны удержать ее взаперти.

Повисла тишина.

Чай остыл.

Магдалина посмотрела на брата. Она была напугана не меньше его самого.

– Феликс… ты как? Что нам делать?

Собравшись с мыслями, Феликс ответил:

– У нас есть дело. Мы должны стать новыми стражами Тьмы. Послезавтра все закончится.

– И еще одно, Феликс, – вставил Влас.

Двое обратили на него свое внимание.

– Поскольку для Тьмы это последний шанс достигнуть своей цели (в случае провала ей придется ждать еще тысячу лет), она будет сражаться. Она будет бороться за свою свободу.

– Тогда и мы будем биться за свободу.

Глава 36

Тук-тук-тук.

Стучали в дверь.

Феликс сел в постели и открыл глаза. За окном ярко светило утреннее зимнее солнце.

– Магда! – сказал он громко.

Девушка повернулась в постели.

– Нужно открыть!

Магдалина проснулась и посмотрела на дверь, в которую продолжали стучать.

– Хорошо… сейчас… кто там?!

Магдалина быстро вскочила с постели, завязала пояс домашнего халата и направилась к двери.

– Это сестра Мария! Простите, что в такую рань!.. Это важно!

Магдалина открыла дверь, и Феликс увидел на пороге монахиню, которая тяжело дышала.

– Что случилось? – спросила Магдалина.

Сестра Мария переводила дыхание, держась правой рукой за грудь.

– Денис… он очнулся!

* * *

Сабина не отходила от сына ни на шаг. Она сидела рядом с ним и не переставала прижимать к себе. Марк сделал крепкий чай и передал Денису чашку. Мальчик жадно пил.

В комнате, кроме родителей мальчика, были еще Софи и Василиса. Феликс выжидал подходящего момента, когда он сможет задать волнующие его вопросы.

Денис дрожал, и Софи накрыла его теплой курточкой поверх теплого шерстяного одеяла.

– Она… она осталась там… – произнес Денис.

– Кто остался? – вырвалось у Феликса.

Денис посмотрел на Софи. И девочка поняла, о ком шла речь.

– Офелия, – догадалась она.

Денис уверенно кивнул.

– Она жива? – спросила Василиса. – Ты ее видел? Что с ней?

– Не стоит так сильно давить на него, Василиса, – ответил женщине Феликс, – он нам сам все расскажет, когда соберется с силами.

Василиса замолчала. Ей стало неудобно за свой излишний непрофессиональный напор.

Денис отпил еще чаю и заговорил снова:

– Мне так жаль… я не смог ее спасти… она боится… очень-очень испугана…

– Но ты же сбежал, – помогал мальчику Феликс.

– Да, потому что…

Из глаз ребенка потекли слезы.

– Простите меня… мне так стыдно… пусть дядя Влас меня простит! Как же мне стыдно!

– Тише-тише,– Сабина прижала сына к себе сильнее.

Денис не переставал плакать.

– Тебе не должно быть стыдно, – продолжил Феликс, – ты ни в чем не виноват. Ты вернулся, чтобы помочь ей. Так?

– Я просто испугался и убежал. Слабак… и трус…

– Нет! – вырвалось у отца Дениса. – Не говори так… ты очень храбрый. Я знаю.

Магдалина взяла Дениса за руки. Она посмотрела мальчику в глаза.

– Что ты видел, когда попал туда? Что это за место?

– Там темно. Всегда темно и холодно. Нас пугали… и с каждым новым страхом какая-то часть меня покидала мое тело, мою душу…

«Тьма набирается сил», – понял Феликс.

– Это место напоминает нашу деревню… но она совсем другая. Понимаете? Другая!

Взрослые переглянулись с непониманием. И только Феликс понимал, о чем он говорит.

– Это место находится в маяке, Денис?

Мальчик в ужасе взглянул на него.

– Да…

– Оно за дверью с номером одиннадцать?

– Да… Там… Откуда вы знаете?

Сабина, Марк и Василиса посмотрели на Феликса, будто задавая ему тот же вопрос.

– Офелия осталась там? – продолжил Феликс.

Денис кивнул.

Все стало сложнее для Феликса. Этой ночью будет последний звездопад. Последняя ночь, когда появится исчезающий этаж. Это последний шанс проникнуть в темный мир, где правит Тьма. И последний шанс для Тьмы вырваться из того мира.

Офелия там.

Феликс еще не определился точно, но он хочет ее спасти.

– Отдыхай, – сказал Феликс Денису, – теперь ты дома. Все будет хорошо.

Сабина крепко обняла сына и поцеловала его в макушку.

– Тебе сделать еще чай? – спросила она его.

– Не откажусь.

Сабина дала знак мужу, и Марк отправился на кухню.

– Софи, – обратился Феликс к девочке, – останься с Денисом. Ему нужен друг в такую минуту.

– Конечно!

И Софи села рядом с Денисом.

– Я узнал все, что нужно, идем, – скомандовал Феликс Магдалине.

Когда они покинули дом Лариных, Василиса любопытно уставилась на Феликса.

– И все? Что же вы такого узнали?

– Предостаточно, чтобы понять, как спасти Офелию, – ответил спокойно Феликс.

– А такое возможно?

– Не могу дать полных гарантий, но да… это возможно.

Василиса стояла не в силах двинуться с места. Она просто не понимала, что ей следует делать.

– Вы обещали довериться нам, помните? – обратилась к ней Магдалина.

Собравшись с мыслями, Василиса серьезно кивнула.

– Хорошо. Я все помню. Наша деревня в ваших руках.

– Спасибо за понимание, – тепло улыбнулся Феликс.

– Я на вас рассчитываю.

– И мы вас не подведем.

И Василиса ушла, отправившись в сторону полицейского участка.

– Что теперь? – спросила Магдалина у брата.

Феликс посмотрел в сторону маяка, над которым парили чайки, и ответил:

– Завтрак.

* * *

Они остались наедине у голого дуба, который стоял недалеко у обрыва. Замерзшие веревки держали автомобильную шину, которая служила для детей качелями.

Магдалина и Лир смотрели вдаль на океан и просто молчали, держась за руки.

– С вашим появлением здесь наша деревня претерпела множество изменений, – нарушил молчание Лир.

– Мне жаль, что не все получилось так хорошо, как хотелось бы, – призналась Магдалина.

– Но Денис снова с нами. Он дома с родителями. И это важнее всего.

– Мы еще должны спасти Офелию. Влас заслуживает того, чтобы его дочь была с ним.

Лир кивнул, соглашаясь с этим.

– Этот человек много потерял. У него непростая судьба. Но… Феликс уверен, что сможет сделать это, вернуть Офелию?

Магдалина посмотрела прямо в глаза молодого человека.

– Я никогда не сомневаюсь в своем брате.

Это заставило Лира отбросить все свои сомнения.

– Ты должен знать, Лир, что скоро все закончится. Когда Офелия вернется домой, мы уедем…

Лир обеспокоенно посмотрел на девушку. Он не хотел, чтобы она уезжала.

– Я не могу тебе всего рассказать, но скоро… скоро что-то случится, что может навсегда изменить наши жизни. Я хочу, чтобы ты меня правильно понял.

– Но я… не понимаю тебя, Магдалина.

Она развернулась к нему и взяла за две руки, проведя по его ладоням большими пальцами.

– Сейчас поймешь.

Она смотрела прямо ему в глаза, а сама старалась контролировать слезы, которые начинали подступать.

– Я знаю, что девушкам не предстало говорить об этом самим, но в сложившихся обстоятельствах я решила взять все в свои руки.

Лир заметно напрягся.

– Я не такая, как остальные девушки. Так что могу позволить себе такое.

– Магда… то есть…

– Все в порядке. Называй меня так. Я не против. Пока брат не слышит…

На ее губах появилась легкая улыбка, когда она вспоминала о том, как Феликс запрещал Лиру называть ее Магдой, настаивая на том, что это только его привилегия.

– Я скажу тебе то, чего бояться сказать многие девушки сами. У них не хватает храбрости. У меня эта храбрость есть.

Лир крепче сжал ее руки.

Магдалина шагнула к нему ближе, подняла немного голову и посмотрела ему в глаза.

А потом сказала:

– Я люблю тебя.

Лир был не в силах пошевелиться.

– Я хочу, чтобы ты это знал, – добавила она.

Лир замер.

– Да… это правда. Я люблю тебя, Лир.

– Я…

Она ждала.

– Магда, я тоже тебя люблю.

Она улыбнулась.

– Я даже не сомневалась…

Лир наклонился к ней ближе. На этот раз первым действовал он.

Она оказалась больше не в силах сдерживать поток слез. Она была одновременно счастлива и напугана тем, что этот поцелуй может больше не повториться.

Она не знает, что ждет ее этой ночью, что ждет их всех…

Этот день – последний шанс сделать все, чтобы не пожалеть о несделанном перед лицом смерти, которая уже нависла над ней. Она ее чувствует.

А потом Магдалина обняла Лира, прижав его к себе. Он обхватил ее своими сильными руками и не отпускал. Как и Сабина не отпускала своего сына, Магдалина не хотела отпускать любимого человека.

Сегодня она стала по-настоящему счастлива.