скачать книгу бесплатно
Когда девушка приехала в лицей, в коридорах ещё никого не было. В лицее царили тишина и спокойствие. Впрочем, в школе, из которой сбежала Романова, тоже бывало тихо. После того, как уходили дети, разумеется.
– Всё-таки хорошо в школе без детей. Тишина, благодать, – подумала девушка. – Другой вопрос, что без учеников в школах и смысла нет.
Она сидела в кабинете Псарёва и готовилась к урокам, когда вдруг услышала из коридора звук, характерный для игры в настольный теннис. Вика была не на шутку заинтригована. Спортзал располагался на первом этаже, а кабинет истории – на третьем. Маловероятно, что сюда могли долетать шумы из спортзала. Она вышла в коридор, заглянула за угол, и увидела просторный холл, посреди которого стоял теннисный стол. Два мальчика с увеличением играли в пинг-понг, а ещё десяток лицеистов с интересом наблюдали за игрой.
«Надо же, как интересно, – думала учительница, возвращаясь в кабинет. – На каждом этаже столы для настольного тенниса. Круто, круто».
Возле кабинета истории уже стояло человек десять учеников 7Г. Маслова и Ибрагимовой среди них пока не было. На новенькую учительницу ребята смотрели с интересом.
– Вы у нас заменяете? – спросила девушка в очках и чёрном пиджаке. – Арина Федотова, староста. Обращайтесь, если что.
Прозвенел звонок, и ученики 7Г принялись рассаживаться на свои места. Егор Григорьев то ли случайно, то ли вполне умышленно опять сел один, а не с Колей Перепёлкиным. Только спустя минуту в класс вбежали Тимофей и Камила. И застыли на пороге в растерянности.
– Это наши места! – произнёс Тимофей и демонстративно поставил свой рюкзак рядом с Егором.
– Да не вопрос, садись. А она пусть сядет в другом месте, – огрызнулся Егор. – Я тут всегда сидел…
– Егор, тебе же Игнатий Михайлович велел! – поддержала новеньких староста Федотова. Но Егор не обратил внимания на её слова.
– Ты, кажись, не понял? – Тимофей наклонился к Егору и произнёс с угрозой в голосе. – Мы сидим вместе, точка. Нас посадили сюда. Так что встал и освободил место.
– А то? – спросил Егор с вызовом, глядя прямо в глаза Тимофею. – В глаз дашь? Попробуй, рискни здоровьем.
Только тут Тимофей понял, что новый одноклассник приготовил ему ловушку. Егор, без сомнения, знал, чем грозит любой открытый конфликт. Именно на конфликт он их сейчас и провоцировал.
– Я прошу вас уступить место, – обратилась Виктория к Егору. Но тот проигнорировал просьбу учителя. Игната Псарёва тут боялись и уважали, его слушались. Незнакомому человеку, пришедшего на замену, Егор подчиняться не собирался.
Тогда со своего места встал Вова Иванов. От него Тимофей никак не ожидал встретить поддержку. Но поведение Егора возмутило даже Вову.
– Кончай, Егор. Завтра классный придёт – всё равно пересадит.
– Вот завтра и пересяду, – произнёс Григорьев невозмутимо. – А сегодня чёрта с два я с места сдвинусь.
Повисла напряжённая пауза. Длилась она несколько секунд.
Тимофей стоял перед Егором. Кулаки нестерпимо чесались. Он с трудом подавил желание тут же, прямо в кабинете поставить на место наглеца. Но он понимал: делать этого не стоит. Камила переминалась с ноги на ногу, переводила взгляд с одного мальчика на другого. Виктория тоже была растеряна. Она никак не ожидала, что ученик не подчинится прямому приказу, и сейчас ломала голову, как же заставить детей пойти на компромисс.
И тогда со своего места встал Коля Перепёлкин. Он поднял с пола рюкзак, прошёл через весь класс и сел на свободный стул рядом с Егором.
– Можете сесть там, – обратился Коля к новеньким.
Егор прожёг товарища испепеляющим взглядом. Но промолчал.
Тимофей и Камила смогли, наконец, сесть за парту вместе. Виктория и представить себе не могла менее удачное начало урока в новом классе с новыми детьми. На её глазах произошёл конфликт, а она ничего не смогла сделать. Егор просто пропустил её слова мимо ушей. Это был сильный удар по её авторитету. Нужно было срочно исправлять ситуацию.
– Знаете, ребята, – произнесла учительница задумчиво, – а ведь только что на наших глазах развернулась драма в духе феодальной раздробленности.
Дети засмеялись.
– Князь Георгий отказался уступить Киевский престол князю Тимофею, – хихикнул Вова. – Но пришёл великий князь Константин и навёл порядок.
– А князь Владимир несёт какую-то хрень! – огрызнулся Егор.
Вика между тем продолжала.
– Казалось бы, стульев в классе столько же, сколько детей. Не больше и не меньше. И всем, в идеале, должно быть хорошо! Так и на Руси. Вот вам Киев, вот Чернигов, вот Новгород-Северский, вот Галич. Но нет. Два князя как сцепятся за великое княжение, так половину Руси сожгут…
– А всё амбиции князя Георгия, – заметила Арина Федотова.
И все снова засмеялись.
Егор глядел по сторонам хмуро, недобро. Он никак не ожидал, что класс встанет на сторону пришлых учеников. Тимофею стало окончательно ясно: никакого заговора против них нет. По крайней мере, пока. А с одним, двумя соперниками вполне можно побороться.
– Да пошли вы все! – рявкнул Егор, вскакивая с места. – Жаловаться буду. На всех на вас пожалуюсь!
– На место сядьте, – выпалила Виктория. – Вы нарушили распоряжение классного руководителя. Вас поставили на место. И никто вас пальцем не тронул, это подтвердит весь класс.
– Не тронули. Даже слова грубого не сказали! – подтвердила Арина.
– Ты, Егор, не прав. И нечего на нас дуться. Сам виноват, – добавил Вова.
Егор рухнул обратно на стул и с отрешённым видом уставился в окно.
А Виктория весь первый урок рассказывала классу о конфликтах князей из-за Киева на примере Владимира Мономаха и Юрия Долгорукого.
Парта, за которой сидели Егор и Коля, выполняла роль Киева, парта Тимофея и Камилы – Ростово-Суздальского княжества. Арина и Вова символизировали Великий Новгород. Получилось живо и понятно, ребята слушали с интересом. Каждый раз, когда Вика посылала суздальские полки на Киев, Тимофей зловеще усмехался, а Егор злился и ворчал.
Блокнот с историческими курьёзами Вике не пригодился.
«Зато на втором уроке я немного расслаблюсь, – решила учительница. – Просто почитаю им из блокнота».
Прозвенел звонок, и класс вышел на перемену.
– Ребят, задержитесь на пару минут, – обратилась Вика к Тимофею и Камиле.
Но прежде, чем закрылась дверь, из коридора раздался голос Егора.
– Предатели! – голос Егора звенел от негодования. – Мы с пятого класса вместе учимся. Я думал, мы друзья, а вы!
– Егор, уймись, – отвечал Коля. – Что ты к ним привязался?!
– Это моё место! – рычал Григорьев. – Я тут всегда сидел. И тут припёрлись эти… И сразу Егор уступи. Почему я, почему не ты?!
– Так классный сказал, – пытался успокоить товарища Коля, но Егор лишь распалялся ещё сильнее.
– Да пошёл он. Достал уже! То нельзя, это нельзя! Мы не в казарме, а он не прапор.
– Егор, уймись! – в разговор вступила Арина. – И не смей так говорить про Игнатия Михайловича. Он хороший учитель.
Продолжение беседы Вика не услышала, спорящие подростки отошли от двери класса. Слышно было лишь, как Егор продолжает бушевать.
– Кажется, из-за нас в классе конфликт, – тяжко вздохнула Камила. – Жаль. Очень жаль.
Тимофей был спокоен. Если бы весь класс ополчился против них, тогда это стало бы проблемой. А то, что под раздачу в итоге попал его обидчик, Тимофея полностью устраивало.
– Ну как вам тут, ребят? – спросила Вика.
– Трудно, – честно призналась Камила. – За один день устала как за неделю. Ну ничего, втянусь. Кстати, Тим, а как там в этом торговом центре?
Мальчик неохотно проворчал что-то вроде «всё нормально». Но по всей его позе, по тону, по выражению лица было видно: в ТРЦ Тимофею не понравилось.
Прозвенел звонок, начался второй урок.
– А сейчас, ребята, я вам кое-что расскажу, – объявила Виктория, когда дети вернулись в кабинет.
– Итак, представьте себе. 1938-ой год, октябрь. Чехословакия. Продавец в книжном магазине недалеко от границы с Германией сидит себе в кресле, зевает. И вдруг к вашему магазину подъезжает немецкий танк… Оттуда выходят немцы и идут покупать карту.
– Чё? Карту?! Зачем? – спросил Коля Перепёлкин.
– А забыли взять, – рассмеялась в ответ Вика. – Операцию готовили в такой спешке… Гитлер сам, видимо, не ожидал, что ему Чехословакию просто подарят, что даже карты местности офицерам не раздали. Не учли как-то. Ну вот они взяли, и купили. И поехали себе дальше. Красиво? Красиво…
– Эх, чехи-чехи. Надо было гранатной в них кинуть, – заметил Коля Перепёлкин.
– Откуда у продавца книг может взяться граната?! – фыркнул Вова. – Стулом разве что мог бы в них кинуть… Но история забавная. А про операцию «Коттедж» вы слышали? В 1943-ем. Это когда американцы штурмовали пустой остров, где не было ни одного японца.
– Знаю я эту историю, – учительница улыбнулась. – Но можешь рассказать сам, я буду рада!
Вова был польщён. Он вышел к доске и в ярких красах пересказал классу историю про десантную операцию войск США на остров Кыска, где не оказалось ни одного врага. Зато на безжизненные скалы опустился такой туман, что множество американцев полегли от дружественного огня, а один эсминец напоролся на мину и затонул. Потери союзников в итоге были сравнимы с боевыми. И это при полном отсутствии на острове солдат противника. Даже Егор с интересом слушал рассказ Вовы.
Урок шёл по плану. Виктория был счастлива.
«Пошли дела кое-как, вот и хорошо», – думала она.
Следующий урок Виктории предстояло провести в 7А, инженерном классе. К счастью, бродить по зданию в поисках нужного кабинета не требовалось, ученики сами приходили в её кабинет, так что на перемене учитель смогла собраться с духом и мыслями.
«Значит, это физико-математики… Попробую начать с того, что интересно им», – решила Вика. Она включила интерактивную доску и вывела на экран схему: изображение военного самолёта времён Второй Мировой войны с красными точками на корпусе.
В 7А училось двадцать пять человек, из которых двадцать – парни. То есть, полная противоположность 7-ому Г. На Викторию они смотрели с интересом, перешёптывались. Ещё больший интерес вызвала у класса картинка, висевшая на экране.
– Это что такое? – спросил парень, сидевший на первой парте прямо перед учительским столом. У него были очки с толстыми линзами, а чёрные волосы топорщились так словно их только что лизнула корова.
– Ошибка выжившего, – отвечала Виктория. – Слышали про такое явление?
– Слышали, – отозвалась рыжеволосая девушка, одетая в клетчатый пиджак. – Это когда человек делает ошибочный вывод на основании личного опыта. Но при чём тут самолёт и красные точки?
И тогда Вика встала, взяла в руки указку и рассказала классу о том, как британские авиаконструкторы в 1941-1942 годах ломали голову над вопросом, как снизить потери бомбардировщиков от огня зениток.
– Представьте, на базу возвращается борт, – увлечённо рассказывала Вика. – Техники осматривают самолёт и видят, что основные пулевые отверстия у него тут, тут и тут. После этого усиливают бронирование в тех самых местах, которые я показала. Вроде, логично. А потери не снижаются! Вот хоть тресни, не снижаются, и всё тут. В чём ошибка?
– Стоп-стоп, – перебил Вику парень в очках. – Самолёт, который получил пробития в указанных местах, смог-таки дотянуть до базы. Значит, не такие уж они были серьёзные!
– Точно, – поддержала его девушка в клетчатом пиджаке. – А те, которые получили попадания в других местах, так и остались лежать где-нибудь под Гамбургом.
– И вы хотите сказать, что генералы этого не понимали?! – выкрикнул кто-то с задней парты. – Генералы. Опытные военные. Вы прикалываетесь?
– Во идиоты! – засмеялся другой ученик инженерного класса.
По-хорошему, Виктории стоило сделать всем участникам дискуссии строгие внушения, что говорить следует только с поднятой рукой. Но она промолчала. Замечания нарушили бы живое течение диалога. Так что он позволила себе отпустить ситуацию и просто наслаждаться процессом.
– Хотите верьте, хотите нет, – Виктория картинно развела руками. – Но до этого очевидного вывода очень долго никто не мог додуматься. А ошибку выявил не военный, а статистик. Абрахам Вальд.
Вика вывела на экран портрет героя её истории, улыбчивого седого учёного в очках.
– Именно он, этот гражданский человек, проанализировал статистику по пробоинам, и понял, что военные всё это время делали не то.
На экране появилась третья картинка. Тот же самый самолёт. Только отмечены были как раз те зоны, где у вернувшихся самолётов не обнаружили пробоин.
– А теперь кто догадается, что сделали военные? – обратилась учительница к классу.
– Стали делать всё наоборот? Бронировать то, что раньше не бронировали? – предположила девушка в пиджаке.
– Точно, – расплылась в улыбке Вика. – И потери в авиации сразу снизились. Вот так бывает в истории.
– Я слышал про закон Мёрфи, – заговорил снова мальчик в очках с толстыми линзами. – Звучит как-то так: «Если что-то может пойти не так, оно пойдёт не так». Есть ли реальные примеры действия этого закона в реальной жизни?
– О-о! В каком-то смысле вся история человечества – это сплошной закон Мёрфи. Но, конечно, есть и очень яркие примеры. Слушайте.
И Виктория рассказала классу о той череде фатальных случайностей и абсурдных совпадений, которые привели в итоге к гибели «Титаника», а дети слушали её, разинув рты.
– Охренеть! Жиза! Во дают, – такими комментариями сопровождали её рассказ.
Первое время Викторя слегка морщилась от таких комментариев. Она всё же представляла себе лицеистов несколько иначе. Но скоро Виктория поняла: в лицее учились самые обычные дети. От её бывших учеников они отличались не примерным поведением и утончёнными манерами, а искренним интересом к науке. Чего-чего, а этого у них было не отнять.
И когда 7А со звонком покидал кабинет, многие ребята останавливались возле учительского стола и говорили с искренними улыбками:
– Спасибо, это было клёво.
Сил на ещё один такой урок у Вики не было. Поэтому, когда на урок собрался 7Б, где парней и девочек было примерно поровну, она решила просто почитать им забавные истории из блокнота. Она больше не бегала по кабинету с указкой, изображая рыцаря, а просто сидела и читала. Но химико-биологическому классу, который оказался самым спокойным в параллели, хватило и этого. Ребята сидели и с улыбками слушали истории про графов и баронов, диктаторов и президентов творивших неописуемую дурь. А после звонка дружно сказали учителю: «Спасибо!».
Для Виктории их слова и улыбки были главной наградой.
В первый раз с того дня, как девушка получила диплом учителя, она почувствовала: в её труде есть смысл. Она не безнадёжна. Она что-то может.
Глава шестнадцатая.
Конкурс школьных музыкальных коллективов проходил в центральном доме культуры. Через жёсткий предварительный отбор прошло десять местных коллективов, которые и были приглашены выступить вживую перед жюри.
Победителей ждал денежный приз и право выступить на одной сцене с московскими музыкантами.
