скачать книгу бесплатно
– Ах ты, мразь, чтоб ты сдох! – простонала Алина, вылезая из клумбы. Некит и Кирюха с трудом встали на ноги. Они явно готовы были драться дальше.
В этот момент у подъезда остановился автомобиль и оттуда вышел сосед Камилы, Степан Сапожников, высокий, спортивный мужчина в кожаной куртке. Семья Ибрагимовых дружила с соседями, так что Камилу Степан отлично знал.
– Алё, шпана. А ну прыснули отсюда! – зарычал на подростков Степан Сапожников и замахнулся огромным кулаком.
Хулиганы испугаться взрослого мужчину, бросились наутёк через клумбы и загородки. Но прежде, чем скрыться за углом, Алина показала Камиле средний палец.
– Привет, ребята. Это кто такие были? – спросил Степан Сапожников.
– Одноклассники. Бывшие, – проворчала Камила. – Ох, чую, не отстанут они от меня.
– Да, надо что-то сделать… – вздохнул Тимофей, вытирая рукавом кровь со щеки. – Сами эти дебилы не отвяжутся.
Глава семнадцатая.
О том, что в конце мая ей предстоит работать на Едином экзамене, Вика узнала ещё в декабре.
– Оргом будешь, – заявил ей Дмитрий Юрьевич.
– Кем-кем? – Вика сначала вообще не поняла, о чём речь.
– Ну, организатором. На Едином государственном.
– Но почему я? У меня ж опыта никакого…
– Чему надо – научат. Невелика премудрость, – сухо, без лишних подробностей отвечал директор, потом слегка смягчился и добавил вкрадчиво:
– Работать некому, Викуль. Одни эксперты, их оргами ставить нельзя. Других учителей на сопровождение ставить надо, чтоб наших выпускников водили. Заняты все, даже хореограф и психолог…
Виктория вышла из кабинета директора слегка успокоенная. На первый взгляд новая задача не выглядела сложной. Всего-то пара недель в конце мая – начале июня. Экзамены шли не каждый день. На историю и обществознание её бы не поставили. Существовало правило, согласно которому учитель не мог работать на экзаменах по тем предметам, которые сам же преподавал.
Секретарь дал Виктории дополнительное соглашение к трудовому договору, и девушка, мельком проглядев текст, подписала его.
– Как оно, на ЕГЭ? Сложно? – спросила Виктория Игната Псарёва, но тот лишь фыркнул.
– Не сложнее замены в пятом классе… – проворчал Игнат. – Но тоска зелёная. Сиди себе, стенку подпирай, глазами хлопай.
– Почему «стенку подпирай»? – удивилась Вика.
–А больше ничего делать нельзя, – желчно рассмеялся Игнат. – Как в тюрьме чесслово. Книжку почитать – и то нельзя! Сидишь четыре часа как зомби…
Больше на эту тему он говорить отказался.
Мария Зельцерман оказалась разговорчивее.
– Страшного ничего нет. Но это сложно, – рассказывала Мария. – Приезжаешь ни свет, ни заря. Освобождаешься часа в два, а то и в три. Везде камеры слежения. То нельзя, это нельзя… На экзамене куча разных тонКолей. Есть мелочи. А есть серьёзные моменты, за которые могут и оштрафовать.
– Оштрафовать? – глаза Виктории округлились. – Например, за что?!
– Да мало ли, за что, – устало вздохнула Мария. – Вынесла бланк из аудитории. Не заметила шпаргалку у ребёнка… Конечно, такое бывает редко. Но случается.
Беседа с Марией Зельцерман оптимизма Вике не прибавила. Она залезла на учительский форум и расстроилась ещё сильнее. Коллеги склоняли дежурства на экзамене на все лады.
«Каторга, просто каторга, – писал человек с ник-неймом Иван Иваныч. – Заставляют к восьми приезжать. А экзамен только в десять! Полчаса инструктаж, десять минут оформить доску. Остальное время просто сидишь, страдаешь! Да какой вредитель это придумал?!».
К его записи был оставлен комментарий от некого SuperTeacher: «К восьми? А 7.50 не хотите? По новому распорядку время явки 7.50! Даже странно, что не 7.49».
«Почему этим занимаются учителя?! – вторил человек с ником «Училка-в-депрессии». – Почему не чиновники?! Сами придумали всю эту хренотень с бланками, папками, сами пусть и работают! Достали уже, честное слово. В этом году делаем так, в следующем – всё иначе. Заняться нечем им, что ли?!».
В таком же духе были почти все комментарии. Позитивных откликов Вика нашла не больше десятка. Но и там тональность была примерно такая: «Деваться некуда, придётся работать».
– Ладно, наверняка эти люди просто себя накручивают, – решила Вика. – А в интернете вообще любой может написать. Может, они все и не учителя вовсе.
В конце марта её, Марию и других учителей из лицея отправили на учёбу организаторов ЕГЭ в соседнюю школу. В актовый зал набилось человек сто, при этом окно было открыто всего одно, в самом конце зала. В помещении было душно и шумно. Занятие ещё не началось, и учителя галдели, как галки в городском сквере.
Мария пришла одетая в удобные кеды, джинсы и футболку. Вика надела платье и туфли на каблуках, но быстро пожалела.
– А где Игнат? – удивилась Виктория, не увидев Псарёва на курсах.
– Он эксперт, – ответила Мария Зельцерман. – Он от этого освобождён.
«Хитрый какой, – Вика почувствовала укол зависти. – И здесь подсуетился».
Мария, как более опытный работник, захватила с собой бутылку воды. Вика не взяла ничего, и быстро начала страдать от жажды.
– У них, экспертов, свои курсы, – шепнула ей Мария. – Нечему тут завидовать.
Вике стало стыдно. Она не сказала ни слова, но её чувства слишком красноречиво отразились на лице, и Мария всё поняла.
Тем временем курсы начались. Пожилой мужчина с седой бородой и в очках, похожий на волшебника из сказки, вышел на кафедру, включил презентацию и принялся рассказывать о правилах работы на экзамене. Начал он с новости, которая всех невероятно обрадовала.
– Здравствуйте, коллеги. Я ваш куратор, Стасенко Роман Валерьевич. У нас по регламенту должно быть три занятия по сорок минут в разные дни. Но я проведу всё сегодня. И уложусь в два часа. Зачем нам ещё два раза собираться?
Учителя ответили на слова куратора одобрительным гулом.
– Через две недели вам придётся сдать зачёт по процедуре проведения, – продолжал Роман Валерьевич.
– Что?! – глаза Вики округлились. – Зачёт? Какой зачёт?
– О! Это целая история, – шепнула в ответ Мария. – Тридцать вопросов. У каждого по четыре варианта ответа.
– А если я его не сдам? Если завалю? – задал вопрос учитель, сидевший в первом ряду.
В ответ на это Роман Валерьевич грустно улыбнулся, и сказал:
– В прошлом году был случай. Пожилая дама два раза сдавала и проваливала. Может, специально, а может, правда ничего не могла запомнить. В день экзамена она была дома, думала, что освобождена. Ну, ей позвонили и велели бежать на экзамен, иначе – вон с работы.
– Будем работать, куда мы денемся? – раздался чей-то голос.
– Да уж, будем, куда денемся… – зашептались остальные.
Занятия начались. Роман Валерьевич переключал слайды и объяснял, какие нововведения в процедуре экзамена появились в этом году.
– Раньше бланки складывали как? – обратился он к аудитории.
– По типам. Первые отдельно, вторые отдельно, – отвечали учителя.
– А теперь всё наоборот. Складываем по детям. Сначала все бланки одного ребёнка, потом все бланки второго. Упаковываем в один конверт. Теперь оформление стенда. Раньше дату, предмет, код предмета и так далее мы писали маркером. Теперь всё это уже есть на самих бланках.
«И хорошо. Чем меньше писанины, тем лучше», – подумала Вика.
С ней уже случалось такое, что девушка писала на доске неправильное число и день недели. Просто путалась в днях. Но на экзамене подобная описка могла иметь серьёзные последствия.
Рядом с Викторией и Марией на свободный стул присел молодой мужчина примерно её возраста, в пиджаке, белой сорочке и галстуке. Он опоздал, видимо, бежал, и сейчас тяжело дышал. Мужчина достал из кармана платок и вытер взопревший лоб.
– Это первое занятие? А второе когда будет? – шёпотом спросил припозднившийся учитель.
– Сегодня же. И третье тоже, – отвечала Мария.
Учитель расплылся в улыбке.
– Слава Богу, – произнёс он. – Хоть не таскаться сюда ещё два дня.
С собой молодой учитель принёс бутылку воды и сейчас жадно пил из неё.
«Все тут сообразительные, кроме меня, дурёхи», – вздохнула Виктория.
Куратор перешёл ко второй части: «Сложные ситуации на экзамене». Аудитория, слегка притихшая во время первой части, вновь оживилась. Начиналась по-настоящему важная и нужная информация.
– В прошлом году на экзамене был случай, – рассказывал Роман Валерьевич. – У ребёнка шпаргалка. Организатор не обратил внимания. А кто-то из деток заметил. Написал жалобу. Называется «апелляция по процедуре». Учителю – выговор за невнимательность.
Эта история потрясала Вику до глубины души. Её поразило не столько то, что один из участников экзамена пошёл и нажаловался, сколько то, что в итоге виноватым назначили учителя.
– Ещё был случай, – продолжал куратор. – Учитель пришла на высоких каблуках и часто ходила по кабинету. Ну, и каблуки стучали, конечно. Ребёнок написал апелляцию по процедуре, дескать, шум мешал ему сосредоточиться.
Роман Валерьевич сделал эффектную паузу и продолжил.
– И ребёнку разрешили пересдать в резервные дни. Вот так-то. А учителю объявили выговор.
– Какое свинство! – воскликнула какая-то женщина.
– Возможно, – устало улыбнулся куратор. – Но мой вам совет, милые дамы. Шпильки оставьте дома. Пять часов на каблуках – тяжело, даже без всяких апелляций. Обувь должна быть удобная. В нашем деле мелочей не бывает.
Тем временем куратор объявил пятиминутный перерыв.
– После этого вас ждёт самое важное. Буду диктовать вам правильные ответы на вопросы теста для организаторов.
Учителя, сидящие в зале, сильно устали. Все приехали сюда после уроков. Но последнюю реплику куратора встретили оживлённым гулом.
«Он хороший дядька, правильный, всё понимает», – думала Виктория, выходя из душного зала в прохладный коридор.
Вика села на подоконник, прислонилась спиной к оконному стеклу и закрыла глаза. От обилия информации она успела здорово устать.
Рядом на этот же подоконник присел молодой учитель.
– Здравствуйте, коллега, – вежливо поздоровался мужчина. – Я вижу, вы пить хотите. Вот, берите.
И с этими словами мужчина протянул Виктории бутылку воды.
«Вы из неё уже пили. Спасибо, не надо», – жёсткие слова готовы были сорваться с губ девушки. Но тут она увидела, что бутылка не открыта. Её предусмотрительный коллега прихватил с собой две бутылки. Из одной он пил сам, вторую протягивал Вике.
«Ух ты. Сразу видно, опытный человек. Знает, что тут к чему», – подумала Виктория и с благодарной улыбкой приняла бутылку.
Обычная питьевая вода показалась ей невероятно вкусной. Она выпила тремя большими глотками почти половину бутылки, и только тогда почувствовала, что жажда отступила.
– Спасибо, – произнесла Виктория, потом протянула мужчине руку.
– Романова, Виктория Сергеевна, – представилась она.
– Ковалевский, Дмитрий Олегович, – ответил мужчина. – Я математику веду. А вы?
