Забивая стрелки

➪➪➪

– Спасибо за покупку! Хорошего вам дня!

Под приветливые голоски продавцов-консультантов Рип покинула девятый за день магазин одежды. Ван Винкль вышла на торговую аллею и подтянула на плечо лямку одного из бумажных пакетов.

Субботний торговый центр «Кристалл Котлова» кишел посетителями: молодые родители оставляли детей в игровых комнатах, а сами ходили по магазинам, подростки зависали на фуд-корте, пожилые люди бродили по гипермаркету, подыскивая домашнюю утварь и овощи посочнее.

В центре торгового комплекса шумел фонтан, украшенный бутафорскими осенними листьями и тыквами. Из колонок лилась медитативная мелодия, вплетающаяся в беспрерывный гам.

– Какой же кайф сливать деньги на фуфло, которое я надену пару раз… – прямолинейная охотница поупражнялась с сумками, как со снарядами, и лучезарно улыбнулась консьержу: – Надо бы и тебя приодеть.

Утомленный шоппинг-марафоном, Ахт радости от предложения не разделил:

– Обойдусь.

– Не ломайся, Ахтик, – прощебетала Рип и потянула его за рукав. – Мне западло транжирить общую выручку на одну себя. Деян столько нам отстегнул, что можно полгода не работать!

Ифрит вдохнул шлейф ароматизаторов из магазина бомбочек для ванн, и у него слегка закружилась голова. Ван Винкль змеей подползла к нему и намотала на палец золотую цепочку.

– Мы похожи на самца и самку птицы, только я самец. Что за готика, чернота, бу-э. У тебя ж редкая радужка глаза, как у Элизабет Тейлор, надо цвет подчеркивать, а не затемнять.

Ахт посмотрел влево-вправо и жестом подозвал охотницу. Она подставила ухо, и он прошептал:

– Если игра в стилиста – ваше желание, то я готов к переменам.

– Какой ты меркантильный засранец, – Рип в шутку отпихнула ухмыляющегося ифрита. – Ну и хрен бы с тобой. Ходи в своей «готик-лолите» сколько влезет. Устала, аж аппетит разыгрался… – охотница поискала взглядом кафе и остановилась на одном. – О! Я хочу шоколадный фондан.

– Бесконечный день…

Рип подхватила пакеты и подалась в сторону уютной кофейни с вывеской «Чаек да Кофеек». Нечего делать – Ахт потащился вслед за ней. Ван Винкль расплющила кончик носа о витрину, вокруг рта запотело стекло. Она прищурилась и щелкнула пальцами:

– Это же Гудбой Догги! – вдохновенно прошептала охотница, словно увидела телезвезду. Она ткнула в рекламный плакат с минималистическим изображением акита-ину.

– Смею напомнить, вам полтинник, госпожа, а вы ведете себя как малое дитя. – Ифрита сбило с мысли теплое прикосновение – его обхватили за запястье и потянули в кофейню. От того, как тонкие пальцы, точно у хищной птички, перетянули каналы его вен, случился перебой в сердце, и оно не билось на миг дольше положенного.

– Мне сорок девять, – процедила сквозь зубастую улыбку Рип и подвела ифрита к витрине, переполненной аппетитной выпечкой и пирожными. Они встали в небольшую очередь. – К тому же… – ее взор помутнел, что не ускользнуло от внимания Ахта, – легкая ебанца мне простительна. Я еще неплохо держусь. На больничной койке, как на гребаной ДеЛориан, я переместилась в будущее, где не осталось ни намека на прежний мир. К тому же, у меня амнезия. Мне сказали, что те, кого я знала, мертвы. Получается, меня никто не знает. Я просто начала с нуля, Ахт.

От печальной улыбки в фортификации демона образовалась сквозная дыра. Он с чувством пригладил волосы над ухом и не придумал, что ответить. Ифритов учили не привязываться к жертвам – правило номер один, основа основ, краеугольный камень. Как-то один из новобранцев спросил: «Зачем в таком случае мне оставили сердце и член? Отключить это – как приказать себе ослепнуть».

Стажеру не дали внятного ответа, либо Ахт его не запомнил.

– Хм-м… – Рип навела на ифрита большой палец и зажмурила глаз, как режиссер на кастинге. – Знаешь, я подумала, что стиль у тебя все-таки ничего. Ты неплохо ухаживаешь за волосами. Воск, да? И когда успеваешь?

– Мы не спим по ночам, – напомнил Ахт.

Он задержал взгляд на прорези между пухлых губ охотницы и собрался подбодрить по поводу комы и амнезии, но крашеный в черно-белый бариста лет двадцати в кепке с логотипом кофейни идею обломал, как ветку:

– Добрый день, добро пожаловать в «Чаек да Кофеек»! Что вам приготовить?

Ван Винкль тыкнула в рекламный плакат, на котором персонаж-песик держался за щеки напротив стакана с напитком. Надпись гласила: «Акция от Гудбой Догги!».

– Мне пряный чай латте и… и… – Рип два раза рвано вдохнула и от души чихнула. Она потерла румяный нос, извинившись.

– Я ведь предупреждал, что заболеете, если так оденетесь сегодня, – вставил Ахт.

– Ну не зуди ты, как мамка, – пробормотала Рип. Она обратилась к курчавому неформалу: – Короче, мне вот эту акцию. К ней правда идет брелок с щеночком Догги?

Бариста широко улыбнулся, сверкнув пирсингом-«смайлом», и кивнул. Ван Винкль припала к витрине с десертами в поисках желанного пети гато.

– Хотя бы заем мерзкий пряный чай.

«Так она его даже не пьет?» – демон перестал поражаться непредсказуемости охотницы.

Древесный аромат обрушился на нее вместе с прикосновением к плечу – Ахт наклонился и нарочито терпимо, но сквозь зубы произнес:

– Напротив кафе – магазинчик с безделушками, в котором тот же пес продается в два раза дешевле.

Рип толкнулась спиной в грудь ифрита. Она нашла фондан и сделала пару знаков бариста, который отправился готовить заказ. Охотница повернулась к нависшему Ахту и проскользнула в миллиметрах от вытянувшегося консьержа. Ван Винкль потрепала его за щеку:

– Ничего ты не понимаешь. Просто купить – скучно. А оригинальный экземпляр из Азии – это раритет, ясненько? Их разбирают в первые часы акции! Безумные орды фанатов.

– Безнадежная жертва промоушена, – выдохнул ирифт, почесывая веко.

– Девушка, – протяжно позвал неформал, состроив виноватый «бебифейс», – мне очень жаль, девушка, но Гудбой Догги закончился. – Бариста пошуршал под прилавком и достал несколько фигурок рыжих котов с хищными улыбками. – Остался только его злейший враг Бэд Китти.

– Поверить не могу! – поверженная, Рип растянулась на прилавке. – Я ненавижу кошек, у меня на них вообще аллергия.

Очередь сгущалась и начинала громко бухтеть. Бариста поставил поднос с напитком и десертом, кинул щедрую стопку салфеток и звякнул приборами.

Ифрит дотронулся до ван Винкль:

– Госпожа, берите свой чай и идемте уже. Прекратите устраивать буффонады.

– «Госпожа»? – неформал вильнул бровями, осматривая необычную парочку. – Вы что, ребята, практикуете садо-мазо?

– А ты что, хочешь к нам третьим? – Рип стукнула карточкой о терминал и выдернула поднос. – Бэд Китти! Ушам не верю.

Ахт переглянулся с бариста и пожал плечами, мол, ничего личного, просто ван Винкль подавлена из-за того, что не получила дешевый сувенир и вынуждена давиться нелюбимым напитком в угоду капитализму.

Входная дверь распахнулась. Посетители кофейни мгновенно уставились на вошедшую. Молодая рыжая девушка выглядела так, будто пару дней бродила по лесу: веточки и листья в растрепанных волосах, клетчатая рубашка была лишена одной пуговицы и сдвинута, ботинки замараны. На заплаканном лице – разводы туши.

Девушка застряла в дверях и затравлено озиралась. Взбухшие от слез глаза искали помощи и вдруг зацепились за Ахта, кто единственный крутил головой и пытался раскачать спутницу, залипшую на Лизе, как моль – на источнике света.

Лиза всхлипнула и вцепилась в рукав пальто незнакомца.

– Мне нужна помощь… Пожалуйста, помогите мне! – взмолилась она.

Ахт не колебался, аномалия налицо. Он схватил Рип за капюшон и поволок за собой, равно как и девушку, от которой охотница не отлипала.

– Для начала найдем укромное место, – сказал ифрит, закрывая жертву от посторонних глаз собой.

И вот, трое стояли на пустой улице, за парковкой, прячась под козырьком здания торгового центра. Студентка делилась подробностями жуткого утра.

– …Поиск ответов привел меня на работу, но из-за тревоги я ничего толком не нашла. – Лиза припала к стене рядом со служебным входом. – Меня не заметил только один незрячий и, те, у кого я находилась вне поле зрения. – Она взглянула на Рип со спальной маской на лице, которая, сложа руки, участливо слушала. Затем на Ахта. – И вас. Кто вы?

– Ифрит. Сверхъестественное существо. Видимо, ты интересна только людям.

– О, ну… Как это… ифрит? – Лиза глянула на ван Винкль, которая развела руками с улыбкой. – Ну, я не осуждаю. Всякое бывает.

Ахт застыл с недоуменным видом, пока Рип посмеивалась в сторонке. Она показала студентке жест о’кей и заверила:

– Все пучком. Ты нарвалась на спецов. Я – Рип ван Винкль, а это, – «слепая» указала в противоположную от консьержа сторону, – мой напарник Ахт. Вместе мы находим корень аномалии – такой, как твоя, – и не оставляем, сука, ни камешка на камне, пока не выкорчевываем его.

Лизино лицо озарил робкий проблеск надежды.

– Проникновенно, – прокомментировал консьерж. – Долго репетировали?

– Чистая импровизация, детка.

Смешок. Еще один. Лиза расхохоталась, поражаясь, какие забавные хелперы ей достались. Из покрасневших глаз хлынули слезы – но котловскую студентку никто бы не осудил за слабость, ее день был полон дрянных сюрпризов и кошмара.

Она вдруг осеклась, и ее лицо вытянулось.

– Так вы… та самая Рип ван Винкль? – спросила Лиза. – Котловский Лазарь?

– Я не люблю это пошленькое погоняло, но факт, ага, я – та чувиха, которая перехитрила Смерть.

В бравых речах, отметил про себя Ахт, сквозил надлом. Рип не шибко любила говорить о коме.

Лиза выровняла носки кроссовок по парковочной линии. Закрапал дождь, моментально окрашивая серый асфальт в черный, пятно за пятном. Клиентка протерла глаза рукавом: они стали выглядеть еще более раздраженными.

– Я слышала, что ваши услуги стоят не дешево. Учусь в одной группе с сыном бизнесмена Деяна Варнова. Он мне по секрету сказал, что вы решили проблему за миллион, – девушка заговорщически понизила голос. – У меня нет таких денег.

Рип отвернулась от всех и приспустила маску. Она дважды вздрогнула, когда дождевые капли разбились о ее щеки и покатились к изогнутым в улыбке уголкам губ. Она сказала:

– Знаешь, у меня, оказывается, была младшая сестренка. Она сгорела от какой-то пиздецомы. Так что не ссы, – разрумянившись, ван Винкль поторопилась замять откровение, – у меня все по Фрейду. Тебе не придется платить.

– Спасибо! – Лиза обняла охотницу со спины, но, будто обожглась, отстранилась от неловкости: – Простите. Только не смотрите на меня, пожалуйста. А вы… – студентка обратилась к ифриту, – Ахт, вы не будете против?

Консьерж с улыбкой покачал головой. Он предложил временно укрыть Лизу в доме Рип, пока ведется «следствие». Девушка планировала отказаться, но вспомнила утренние «гляделки» с Киром и согласилась.

– Ну и ладушки, – Рип с азартом потерла ладони друг о друга. – Всем в тачку!

– В салоне только два места, – обломал ее ифрит. – И вы не сможете водить, отвлекаясь на нашу клиентку.

– Ой, я не подумала. – Рип округлила глаза. – Ну, вызови ей такси, а я пойду заведу нашу тачку.

Подобрав пакеты, ван Винкль отправилась на парковку. Ручка одного из них порвалась, и охотнице пришлось остановиться около дорожного знака. Вовсю лил дождь. Она натянула капюшон ветровки, как вдруг ее взгляд упал на сам знак: белая стрелка на синем фоне. Рип отошла, рассматривая частокол таких же знаков, указывающих туда, откуда охотница пришла. На повороте от угла здания велись газовые работы: углубление в земле до коммуникаций было обнесено забором, а знак в треугольнике показывал путь объезда. Диагональная стрелка, обведенная лихорадочными аварийными лампами, указывала четко на ифрита.

Рип мотнула головой, хмыкнув:

– Тебе бы проспаться, подруга.

Она сложила порванный пакет в другой и донесла покупки до «Тойоты». «Супра» приветливо моргнула фарами. Водитель разблокировала багажник, поместила внутри сумки и обошла со стороны водительского места. Дождь не переставал, и, мокрая насквозь, охотница решила включить печку и погреться, пока старомодный ифрит дозванивается до местного таксопарка.

Рип открыла дверцу, но ее захлопнули, возникнув за спиной. Ван Винкль опустила плечи, скуксившись, и подняла взгляд на отражение в окне:

– Ахт, напуг… – ее вопль оборвался в мужской ладони.

Брыкаясь, охотница попыталась привлечь к себе внимание, но лишь выронила ключи от авто – они с брызгом шлепнулись в лужу. Загрохотал гром, молния озарила парковку: в том же отражении ван Винкль увидела лицо нападавшего, скрытое темной маской. Он был в капюшоне, весь в черном, в перчатках без пальцев, но она узнала его.

Охотница воспользовалась свободными руками, ткнула нападавшему в глаза и оттолкнулась от машины. Она повалила злоумышленника на землю, и они принялись возиться в луже. Рип попыталась позвать Ахта на помощь, но напавший заткнул ей рот. Тогда она оставила для ифрита послание – выкинула смартфон и спрятала в кармане беспроводной наушник.

В шею впилось болезнетворное жало. От препарата, который ей вкололи, у Рип поехала картинка зрения. Охотница свалилась в лужу и беспокойно подергивалась, теряя сознание. Злоумышленник ловко скрутил Рип и затерялся с нею среди автомобилей.Звон будильника разбил сон Лизы. Девушка разлепила глаза и промычала, потирая рот от слюны. Студентка зевнула, скинула с себя одеяло и поднялась. Лиза не любила подолгу отлеживать бока – неизбежность подъема вынуждала вставать по первому звонку.

Она развела шторы, позевывая до выступивших слез, и зажмурилась от золотистого осеннего солнца. Лиза заправила за уши рыжее каре и дала себе установку работать лучше, чем вчера.

Расписание пар в Котловском университете позволяло подзаработать без вреда для учебы, поэтому она устроилась в кофейню бариста. Менеджер относилась к Лизе, как к младшей сестре, и адаптация на первом рабочем месте для двадцатилетней студентки проходила как надо.

Сделав утреннюю рутину, Лиза натянула джинсы с флисовой рубашкой и сбежала по лестнице в гостиную. В столовой, подобрав под себя ноги на барном стуле, завтракал ее младший брат.

– Кир, разуваться надо, сколько можно повторять? – побранила ребенка Лиза и распахнула створки кухонного шкафа. Она достала банку кофе и коснулась чайника. Дернувшись, охладила пальцы о мочку. – Горячий!

Студентка заварила себе американо и, помешивая, села за стол. Кир смотрел на нее, будто хотел что-то сказать. Долго и очень внимательно. Лиза почувствовала себя уязвленной.

– У меня что-то на лице? Плохо накрасилась? – девушка потерла щеки. – Ну что такое?

Брат без отрыва смотрел ей в глаза. У Лизы поднялись волосы на руках, кофе не лезло в горло из-за выросшего там кома.

– Э… это какая-то твоя очередная тупая игра? Завязывай уже пялиться! – разгневалась она.

Мальчик смотрел, смотрел, смотрел, но материнский голос привел его в чувство:

– Кирюша, солнышко, помоги мне, пожалуйста!

– Иду, мам!

Позабыв о существовании сестры, Кир побежал на зов. Лиза выдохнула. Она брезгливо посмотрела на кофе и, прикрыв веки, потерла их. Допоздна училась, полночи переписывалась с одногруппницей, всю неделю много работала – уговорив себя поверить, что странности от недосыпа, Лиза оставила недопитый кофе, обулась, накинула куртку и вышла из дома.

Девушка выкатила из гаража велосипед и поехала привычным маршрутом до Котлова. Их поселок городского типа располагался за городской чертой, но она доезжала до автобусной остановки за двадцать минут. В то утро – быстрее обыкновенного, будто Лизу подгонял сам дьявол.

Странное поведение брата занимало все ее мысли. Так, омраченная ими, она прицепила велосипед к забору, проверила замок и, засунув руки в карманы ветровки, добрела до остановки. На лавочке спал бродяга, а вдалеке, облокотившись на тележку, стояла полная старуха. Она жевала беззубые десны и пристально смотрела на Лизу.

Студентка испытала дежавю. Повышенное внимание смущало ее, она отвернулась и облегченно передернула плечами, когда из-за горизонта появился автобус. Он выехал из морока утренней дымки, шурша листвой притормозил и, выпустив воздух, открыл двери. Лиза вбежала в салон и забилась в угол.

Но поездка обернулась кошмаром: все без исключения пассажиры повернулись и смотрели на студентку. От страха у Лизы затряслась челюсть. Она отвернулась к окну и моментально пожалела об этом – ребенок, сидевший на заднем сиденье внедорожника, с которым она пересеклась взглядами, прилип к стеклу и, не мигая, глядел на студентку.

– Не смотрите на меня! – завопила она.

Лиза вцепилась в волосы, взвыв. Она выбежала в проход – десятки взглядов следили за каждым движением. Заплакав, студентка побежала к кабине водителя и обрушилась на прозрачную перегородку с кулаками:

– Остановите, пожалуйста! Прошу, мне надо выйти!

Водитель посмотрел на ненормальную через зеркало заднего вида… и не смог отвести взор.

– Смотрите на дорогу! Черт!

Автобус опасно вильнул. Лиза скатилась по перегородке, пряча лицо между коленей. Слюни и сопли растеклись по джинсе темными пятнами. Она задыхалась от паники и от глаз, что непрерывно наблюдали за ней. Автобус выровнял курс – и на первой остановке объект всеобщего внимания сошел с рейса и исчез в глуши спального района.

➪➪➪

– Спасибо за покупку! Хорошего вам дня!

Под приветливые голоски продавцов-консультантов Рип покинула девятый за день магазин одежды. Ван Винкль вышла на торговую аллею и подтянула на плечо лямку одного из бумажных пакетов.

Субботний торговый центр «Кристалл Котлова» кишел посетителями: молодые родители оставляли детей в игровых комнатах, а сами ходили по магазинам, подростки зависали на фуд-корте, пожилые люди бродили по гипермаркету, подыскивая домашнюю утварь и овощи посочнее.

В центре торгового комплекса шумел фонтан, украшенный бутафорскими осенними листьями и тыквами. Из колонок лилась медитативная мелодия, вплетающаяся в беспрерывный гам.

– Какой же кайф сливать деньги на фуфло, которое я надену пару раз… – прямолинейная охотница поупражнялась с сумками, как со снарядами, и лучезарно улыбнулась консьержу: – Надо бы и тебя приодеть.

Утомленный шоппинг-марафоном, Ахт радости от предложения не разделил:

– Обойдусь.

– Не ломайся, Ахтик, – прощебетала Рип и потянула его за рукав. – Мне западло транжирить общую выручку на одну себя. Деян столько нам отстегнул, что можно полгода не работать!

Ифрит вдохнул шлейф ароматизаторов из магазина бомбочек для ванн, и у него слегка закружилась голова. Ван Винкль змеей подползла к нему и намотала на палец золотую цепочку.

– Мы похожи на самца и самку птицы, только я самец. Что за готика, чернота, бу-э. У тебя ж редкая радужка глаза, как у Элизабет Тейлор, надо цвет подчеркивать, а не затемнять.

Ахт посмотрел влево-вправо и жестом подозвал охотницу. Она подставила ухо, и он прошептал:

– Если игра в стилиста – ваше желание, то я готов к переменам.

– Какой ты меркантильный засранец, – Рип в шутку отпихнула ухмыляющегося ифрита. – Ну и хрен бы с тобой. Ходи в своей «готик-лолите»[1] сколько влезет. Устала, аж аппетит разыгрался… – охотница поискала взглядом кафе и остановилась на одном. – О! Я хочу шоколадный фондан.

– Бесконечный день…

Рип подхватила пакеты и подалась в сторону уютной кофейни с вывеской «Чаек да Кофеек». Нечего делать – Ахт потащился вслед за ней. Ван Винкль расплющила кончик носа о витрину, вокруг рта запотело стекло. Она прищурилась и щелкнула пальцами:

– Это же Гудбой Догги! – вдохновенно прошептала охотница, словно увидела телезвезду. Она ткнула в рекламный плакат с минималистическим изображением акита-ину.

– Смею напомнить, вам полтинник, госпожа, а вы ведете себя как малое дитя. – Ифрита сбило с мысли теплое прикосновение – его обхватили за запястье и потянули в кофейню. От того, как тонкие пальцы, точно у хищной птички, перетянули каналы его вен, случился перебой в сердце, и оно не билось на миг дольше положенного.

– Мне сорок девять, – процедила сквозь зубастую улыбку Рип и подвела ифрита к витрине, переполненной аппетитной выпечкой и пирожными. Они встали в небольшую очередь. – К тому же… – ее взор помутнел, что не ускользнуло от внимания Ахта, – легкая ебанца мне простительна. Я еще неплохо держусь. На больничной койке, как на гребаной ДеЛориан, я переместилась в будущее, где не осталось ни намека на прежний мир. К тому же, у меня амнезия. Мне сказали, что те, кого я знала, мертвы. Получается, меня никто не знает. Я просто начала с нуля, Ахт.

От печальной улыбки в фортификации демона образовалась сквозная дыра. Он с чувством пригладил волосы над ухом и не придумал, что ответить. Ифритов учили не привязываться к жертвам – правило номер один, основа основ, краеугольный камень. Как-то один из новобранцев спросил: «Зачем в таком случае мне оставили сердце и член? Отключить это – как приказать себе ослепнуть».

Стажеру не дали внятного ответа, либо Ахт его не запомнил.

– Хм-м… – Рип навела на ифрита большой палец и зажмурила глаз, как режиссер на кастинге. – Знаешь, я подумала, что стиль у тебя все-таки ничего. Ты неплохо ухаживаешь за волосами. Воск, да? И когда успеваешь?

– Мы не спим по ночам, – напомнил Ахт.

Он задержал взгляд на прорези между пухлых губ охотницы и собрался подбодрить по поводу комы и амнезии, но крашеный в черно-белый бариста лет двадцати в кепке с логотипом кофейни идею обломал, как ветку:

– Добрый день, добро пожаловать в «Чаек да Кофеек»! Что вам приготовить?

Ван Винкль тыкнула в рекламный плакат, на котором персонаж-песик держался за щеки напротив стакана с напитком. Надпись гласила: «Акция от Гудбой Догги!».

– Мне пряный чай латте и… и… – Рип два раза рвано вдохнула и от души чихнула. Она потерла румяный нос, извинившись.

– Я ведь предупреждал, что заболеете, если так оденетесь сегодня, – вставил Ахт.

– Ну не зуди ты, как мамка, – пробормотала Рип. Она обратилась к курчавому неформалу: – Короче, мне вот эту акцию. К ней правда идет брелок с щеночком Догги?

Бариста широко улыбнулся, сверкнув пирсингом-«смайлом», и кивнул. Ван Винкль припала к витрине с десертами в поисках желанного пети гато.

– Хотя бы заем мерзкий пряный чай.

«Так она его даже не пьет?» – демон перестал поражаться непредсказуемости охотницы.

Древесный аромат обрушился на нее вместе с прикосновением к плечу – Ахт наклонился и нарочито терпимо, но сквозь зубы произнес:

– Напротив кафе – магазинчик с безделушками, в котором тот же пес продается в два раза дешевле.

Рип толкнулась спиной в грудь ифрита. Она нашла фондан и сделала пару знаков бариста, который отправился готовить заказ. Охотница повернулась к нависшему Ахту и проскользнула в миллиметрах от вытянувшегося консьержа. Ван Винкль потрепала его за щеку:

– Ничего ты не понимаешь. Просто купить – скучно. А оригинальный экземпляр из Азии – это раритет, ясненько? Их разбирают в первые часы акции! Безумные орды фанатов.

– Безнадежная жертва промоушена, – выдохнул ирифт, почесывая веко.

– Девушка, – протяжно позвал неформал, состроив виноватый «бебифейс», – мне очень жаль, девушка, но Гудбой Догги закончился. – Бариста пошуршал под прилавком и достал несколько фигурок рыжих котов с хищными улыбками. – Остался только его злейший враг Бэд Китти.

– Поверить не могу! – поверженная, Рип растянулась на прилавке. – Я ненавижу кошек, у меня на них вообще аллергия.

Очередь сгущалась и начинала громко бухтеть. Бариста поставил поднос с напитком и десертом, кинул щедрую стопку салфеток и звякнул приборами.

Ифрит дотронулся до ван Винкль:

– Госпожа, берите свой чай и идемте уже. Прекратите устраивать буффонады.

– «Госпожа»? – неформал вильнул бровями, осматривая необычную парочку. – Вы что, ребята, практикуете садо-мазо?

– А ты что, хочешь к нам третьим? – Рип стукнула карточкой о терминал и выдернула поднос. – Бэд Китти! Ушам не верю.

Ахт переглянулся с бариста и пожал плечами, мол, ничего личного, просто ван Винкль подавлена из-за того, что не получила дешевый сувенир и вынуждена давиться нелюбимым напитком в угоду капитализму.

Входная дверь распахнулась. Посетители кофейни мгновенно уставились на вошедшую. Молодая рыжая девушка выглядела так, будто пару дней бродила по лесу: веточки и листья в растрепанных волосах, клетчатая рубашка была лишена одной пуговицы и сдвинута, ботинки замараны. На заплаканном лице – разводы туши.

Девушка застряла в дверях и затравлено озиралась. Взбухшие от слез глаза искали помощи и вдруг зацепились за Ахта, кто единственный крутил головой и пытался раскачать спутницу, залипшую на Лизе, как моль – на источнике света.

Лиза всхлипнула и вцепилась в рукав пальто незнакомца.

– Мне нужна помощь… Пожалуйста, помогите мне! – взмолилась она.