All inclusive, даже бывший

– Иди в жопу! – рявкаю и перевожу взгляд на администратора, потому что смотреть на Муромского слишком опасно – во рту скапливается так много слюны, что можно захлебнуться.

Но я не попадусь больше на эту удочку.

– Надо же, ты научилась ругаться, – он улыбается, но уже не по-голливудски – именно так, как делал это раньше, когда я была по уши влюблена в него.

А бабочки в моем животе настолько старые, что вспархивают крыльями. Спасибо, что их мало и это последние старушки, на которых я могу не обращать внимание. Точнее, они не будут властвовать над моими мыслями и желаниями.

– Я пошлю тебя еще дальше, если ты немедленно не заткнешься.

Муромский придвигается. Опускает локоть на стойку и подается вперед. Мои рецепторы улавливают аромат его одеколона – что-то легкое, но при этом с терпкими нотками. Я не разбираюсь в мужской парфюмерии, но точно могу сказать, что Яше он подходит. Мы смотрим друг другу в глаза, оказавшись на одном уровне. Когда Муромский не возвышается надо мной, делать это невероятно легко. Так же, как и тонуть в его светло-голубом взгляде.

По спине и рукам бегут мурашки. Я списываю это на порыв холодного воздуха кондиционера и игнорирую причину, стоящую напротив меня в считанных сантиметрах.

– Знаешь, я бы с удовольствием послушал, – произносит настолько соблазнительно, что за ребрами все сжимается.

Господи, Лиля, он предложил тебе ругнуться, а ты готова закапать слюной пол! И не только ею…

Внутри все закипает от злости. Да как он вообще смеет так расслабленно разговаривать со мной и даже флиртовать! Мне ведь не показалось, да?

После всего, что между нами было, ему еще хватает наглости вести себя подобным образом? Можно подумать, я его фанатка или хоккейная зайка, готовая запрыгнуть в его постель, потому что он хорошо стоит на коньках и умеет орудовать клюшкой! Да пошел он к черту!

Возразить Муромскому я не успеваю – администратор наконец обращает на нас свое внимание.

– Извините за задержку. Обсудим вашу ситуацию?

– Нашу? – мои брови взлетают вверх. – Как мы могли оказаться в одном номере? – перехожу в режим стервы. Обычно в нем все проблемы решаются очень и очень быстро.

– Простите, это какая-то ошибка, – администратор сосредоточенно смотрит в монитор. – Я не знаю, как так получилось…

– Да неважно, как это получилось! Решите проблему! – терпение лопается, а Муромский усмехается, стоя за моей спиной. Когда он там вообще оказался? Не успеваю за ним следить. Дурацкий призрак из прошлого.

– Скорее всего возник системный сбой во время бронирования, – продолжает администратор, не понимая сути проблемы, – вы оформляли в одно время, в системе что-то сработало не так, и…

– Я не собираюсь жить с ним в одном номере! – перебиваю его, едва не топая ногой.

– Простите, Лилия, у нас нет свободных номеров, отель заселен полностью, и мы… – администратор делает паузу. – Можем предложить вам скидку и бесплатную трехчасовую прогулку на катере в открытое море, – он поднимает глаза и тяжело сглатывает. – И персональный ужин в беседке на берегу моря. Разумеется, бесплатный.

– Если это распространяется на нас двоих, я за, – вдруг вступает в диалог Муромский и опускает свою лапищу мне на плечо. – Хватит всех тиранить, Лилит, мы спали вместе два года. Десять дней как-нибудь переживем.

– Как-нибудь? Это мой отпуск, я не собираюсь проводить его как-нибудь!

Беспомощно всплескиваю руками. Надежды на счастливое времяпровождение сыплются песком сквозь пальцы. Муромский же моего хмурого настроения не разделяет. Весело встряхнув меня, он наклоняется и говорит тихо, так, чтобы услышала только я:

– Тогда давай проведем его охуенно. Обещаю быть паинькой и свалить от тебя, как только освободится номер.

Глава 6

Конечно, никто не пошел мне навстречу и не поселил Муромского в подсобке или хотя бы не оставил переночевать в спа-комплексе. А там есть диван, я помню по фото!

И мы втроем снова идем к теперь-не-только-моему домику четырнадцать. Администратор семенит за нами с раскладушкой в руках, потому что спать на одной кровати с Яшей – безумие. Я не вижу Муромского, но прекрасно чувствую его энергетику и прожигающий мои лопатки взгляд.

Не оборачиваясь, открываю дверь своим ключом. Хочется по-детски захлопнуть дверь перед их носами, но я сдерживаю ядовитый порыв. Во-первых, потому что мне не четырнадцать. Во-вторых, у Муромского есть дубликат ключа.

– Что ж, располагайтесь, – администратор заходит последним и оставляет раскладушку у двери. – Лилия, сумма скидки вернется вам на карту, с которой производили оплату брони, в течение десяти дней. Чуть позже вам доставят небольшой презент от отеля. Приятного вечера, – звучит издевательски, но парень понимает это слишком поздно. Бросив на меня виноватый взгляд, пожимает плечами и быстро исчезает из домика, оставляя нас с Яшей вдвоем.

В комнате вмиг становится тесно. Еще утром домик казался мне просторным, а теперь нечем дышать. Муромский своими плечищами занимает все свободное пространство. И этот его парфюм… Срочно нужно проветрить!

– Твоя кровать стоит у двери, – произношу, не оборачиваясь.

– Шутишь? Эта раскладушка уже, чем моя спина, – Муромский смеется, не воспринимая мои слова всерьез.

– Тогда придется спать на боку, – закатываю глаза.

– Я летел двенадцать часов, не считая времени пересадок. Женщина, пощади, – продолжает веселиться Яша.

– Не нужно было бронировать мой номер. В конце концов, четырнадцать – это мое число!

Потому что четырнадцатого апреля у меня день рождения. И я всегда и везде ищу это число, считая его символом удачи. Выбираю четырнадцатое место в самолете, в театре. Бронирую номера в отеле с этим числом в составе. Я даже в спортзале просила ключи от четырнадцатого шкафчика, пока туда ходила. А уж про номер машины я тем более молчу.

– Это был единственный дальний домик с классным видом. Ничего общего с тобой мой выбор не имеет, – летит в спину, пока я сражаюсь с ручкой на окне. Она не поддается, и я не сразу понимаю, что тяну ее не в ту сторону.

Черт, совсем сбилась с толку с этим внезапно возникшим в моем номере бывшим.

Решаю не продолжать перепалку. Беру из холодильника минеральную воду и выхожу на террасу. Пишу Марго, что могу недолго поговорить, но в ответ получаю фото подруги с двоюродной сестрой. Желаю девочкам повеселиться, насколько это возможно в ситуации Риты, и, отключив звук, устраиваюсь в кресле. Прижимаю колени к груди и устраиваю на них подбородок.

Свежий воздух не помогает избавиться от воспоминаний о прошлом.

Ничего общего с тобой мой выбор не имеет.

Почему от слов так неприятно, будто кто-то царапнул за ребрами? Мы давно не вместе, и пусть отношения с Яшей были лучшими в моей жизни, это ведь не значит, что я все время должна прокручивать в голове давно случившиеся моменты. Я не хочу так на него реагировать и вспыхивать от каждого взгляда. И мне совершенно не нравится, что нам придется провести отпуск вместе. Возможно, мне стоит подыскать другое место – может быть, более бюджетное. Уверена, неподалеку найдутся оптимальные варианты, которые будут не такими классными, но тоже на море.

Завтра же этим займусь. А сегодня нужно как-то пережить ночь.

К вечеру быстро становится прохладно, и я, продрогнув, возвращаюсь в комнату.

Муромский полулежит на кровати и болтает с кем-то по видео. Он без верха, и я на долю секунды задерживаю взгляд на его груди.

Ну хватит, Лиля! Ему нет до тебя никакого дела – веди себя так же!

Быстро отворачиваюсь и иду к нашей мини-кухне, ставлю бутылку обратно в холодильник и снова вспыхиваю от злости, когда слышу голос Яши:

– Bye, babe. I miss ya, – говорит он, и меня едва не выворачивает. Серьезно? Он настолько отбил себе голову на льду, что прощается с девушкой и говорит, как сильно по ней скучает, пока лежит в кровати другой?

Сволочь! Бесчувственный мудак со сломанным моральным компасом!

И ему еще хватает наглости подмигивать в камеру!

Нет, нужно срочно чем-то себя занять, чтобы не свернуть этому американскому кретину шею из женской солидарности. Схватив с полки шкафа пижаму, иду в ванную и быстро переодеваюсь. Конечно, вид у меня явно не для того, чтобы проводить ночь с внезапно появившимся соседом. Слишком откровенно: короткие шортики, тонкие бретельки майки, открытая полоска кожи в области живота.

Когда выхожу из ванной, Яша по-прежнему в кровати, но в руках у него больше нет телефона. Он всерьез собирается здесь ночевать?

– Я ведь сказала, что не собираюсь спать с тобой. Почему ты в кровати? – смотрю на Муромского сверху вниз. Он открывает один глаз и смотрит на меня с улыбкой.

– Я тоже сказал тебе, что не помещусь на той раскладушке. Если хочешь, спи на ней сама, но кровать достаточно большая, и наши задницы не соприкоснутся. Не вижу смысла страдать, – произносит спокойно и в доказательство поворачивается ко мне спиной, натягивая одеяло практически до ушей. – Доброй ночи, Лилит.

– Ты… да ты… – слова застревают в горле, потому что в сущности я понятия не имею, что ему сказать, чтобы не выглядеть жалкой обиженной брошенкой, которая несколько лет таила обиду. Взывать к его мужскому достоинству смысла нет, оно потерялось очень давно.

– Можешь поругать меня, только не кричи ночью, я не взял беруши, – бормочет Муромский.

– Козлина! – шепчу яростно и сама иду к раскладушке. Не собираюсь я думать всю ночь, как избежать случайных прикосновений. И вообще не планирую спать в одной постели с Яшей. Эти мероприятия закончились. Точка.

Назло Муромскому ставлю ее в центре комнаты, долго и громко стелю свою новую постель и, когда наконец укладываюсь, выдыхаю с облегчением. Яша все это время притворяется спящим, но я прекрасно знаю, что он не спит. Слишком уж неподвижно лежит и неровно дышит.

Конечно, разница с кроватью колоссальная. А еще раскладушка скрипит даже от вздохов. И беруши в скором времени понадобятся мне.

Наконец устроившись, закрываю глаза. Усталость берет свое, и я быстро проваливаюсь в поверхностный сон. Мне снится Муромский и наш романтический вечер на пляже. Это врезается в память, и это не картинки из прошлого – мой мозг скопировал наши образы и дорисовал картинку.

Слава богу, сцену поцелуя я не вижу. У меня затекает рука от неудобной позы, и я переворачиваюсь с одного бока на другой. А потом недолго лечу вниз, вереща на весь номер параллельно с грохотом.

Не сразу понимаю, что это подо мной сломалась раскладушка, и теперь я лежу на полу и на обломках, боясь пошевелиться. Двигаю пальцами на ногах и руках, проверяя чувствительность. Все работает.

– Лилит, ты жива? – с кровати раздается хриплый голос Муромского. В темноте он будоражит, и изображения из сна быстро мелькают перед глазами, напоминая, чего я собственноручно себя лишила.

– Твоими молитвами!

– Язвишь – значит все в порядке, – он ерзает в кровати, а затем загорается ночник. Яша смотрит на меня, поднявшись на локте. – Серьезно, хватит играть в эти игры. Я понял, что ты сильная и независимая, но ложись в кровать. Ты вообще можешь встать? – он садится в кровати. Одеяло сползает, и я вижу резинку фирменных боксеров Calvin Klein, готова поспорить – оригинальных.

– Могу! – подскакиваю моментально, чтобы только не видеть Муромского в трусах. Я от его вида без футболки не до конца отошла – большую программу лицезреть пока не готова. – Вот, стою, – держу в руках одеяло, телефон и подушку.

Половина кровати выглядит маняще, но я упорно от нее отказываюсь. Ни за что, пока Яша находится на расстоянии вытянутой руки.

Развернувшись, иду на неудобный диван, совершенно не предназначенный для того, чтобы на нем спали.

– Да ты издеваешься! – Муромский с недовольным стоном падает на подушку.

– Спокойной ночи, – бросаю недовольно, устраиваясь на диване и уже предчувствуя, как утром у меня будет болеть спина.

Глава 7

Всю ночь я плохо сплю. Отключаюсь, только когда за окном начинает светать, и лежу в такой неудобной позе, что к моменту пробуждения перестаю чувствовать поясницу. Открываю один глаз, затем второй. Подниматься не спешу – понимаю, что не смогу порхать бодрой ланью. У меня и так утром проблемы с этим, а после пыточного ложе тем более.

В комнате тихо, и я наивно надеюсь, что мой нежеланный сосед осознал, что поступил плохо, и уже нашел себе люкс в другом отеле на первой береговой линии.

Оперевшись на локоть, выглядываю из-за спинки. Кровать пуста, даже заправлена. На душе вмиг становится легче. Боже, он и правда ушел! Надеюсь, навсегда!

Поднявшись на ноги, потягиваюсь. В центре комнаты сломанная раскладушка, с которой я вчера упала. Нужно позвонить на ресепшн и попросить, чтобы ее забрали. Но все потом. Сначала прекрасное утро счастливой одинокой женщины на отдыхе.

И начинаю я его со стакана воды со щепоткой соли.

На часах – шесть тридцать, и я решаю не пренебрегать зарядкой. Сегодня без йоги, но тоже на свежем воздухе. Взяв полотенце и спортивную одежду, иду в ванную, думая о Муромском. Куда он все-таки подевался?

Проворачиваю ручку, и в этот момент дверь открывается, утягивая меня за собой, и я лечу прямиком на Яшу, выпячивая ладонь вперед и проезжаясь по его влажной груди. Он будто из стали!

Муромский ловит меня за талию, не давая упасть. Я вмиг покрываюсь мурашками, позволяя себе на секунду задержаться в крепких руках, но обида, ноющая боль в пояснице и разгорающаяся злость возвращают меня на пусть истинный, и я отскакиваю от него, как от горячего утюга.

Ладонь жжет, и я прячу ее за спину, сжимая кулак.

– Ты здесь? – спрашиваю разочарованно вместо доброго утра.

– А где мне еще быть? – Муромский, ничуть не стесняясь, поправляет на поясе полотенце, роняя взгляд в вырез пижамного топа.

– В другом отеле? – прохожу в глубь ванной, оставляю полотенце на крючке.

– Я и забыл, какой язвой ты бываешь спросонья, – он качает головой, губы изгибаются в усмешке, и я зачем-то представляю, как эти самые губы касаются моих.

Фу, Лиля! Хватит! Ты еще в любви ему признайся и на колени упади.

– Наслаждайся, – пожимаю плечами, – но за пределами ванной.

– И тебе доброго утра, – кричит он, закрывая за собой дверь.

Замок здесь не предусмотрен. Вряд ли в номере отеля нужно от кого-то прятаться. Никто ведь не предполагает, что на сайте случится сбой, и два человека окажутся в одном домике. Бе-сит. С самого утра в раздражении – так до мимических морщин недалеко.

Смотрю на свое отражение в зеркале, но там не я, а какая-то отекшая, недовольная жизнью и даже воздухом, которым дышит, женщина. И вот так я выглядела перед Муромским? Какой ужас!

Торчу в ванной целых сорок минут, делая всевозможные массажи и чередуя сыворотки. Пятиступенчатый уход сам себя не сделает. Когда выхожу, Яша по-прежнему в номере и, к моему великому сожалению, полуголый.

И сожалею я вовсе не потому, что не могу на него смотреть. Могу, но как-то несправедливо, что бывший стал непростительно хорош.

– О, ты все-таки не решила остаться там навсегда, – Яша не оборачивается, чем-то сосредоточенно занимается у кухонного стола. Не завтрак же он готовит, я надеюсь? – Еще пять минут, и я бы вызвал спасателей.

– Поразительное благородство, – закатываю глаза.

– Кстати, я немного поизучал окружение, пока ты плескалась, – он разворачивается, держа в одной руке телефон, а в другой – спортивную бутылку с протеиновым коктейлем. Мой взгляд все равно пересчитывает кубики на животе Муромского, игнорируя остальные части тела. Сексуальный голод – это жестоко. – Прогноз отрицательный: заняты все приличные места. Есть пара гостевых домов с общей душевой и туалетом, в двадцати минутах ходьбы от пляжа. И еще один отель, но сама посмотри…

Яша протягивает мне телефон, и я уже собираюсь взять его, как в последний момент до меня доходит неприятная правда:

– Ты что, хочешь сплавить меня в другой отель? – упираю ладони в бока.

– Я туда точно не поеду, но если тебе так неприятна моя компания, то, возможно, стоит рассмотреть варианты, – произносит он беззлобно, но меня трясет так, словно Муромский вылил на меня ведро ледяной воды. – Стоимость этого номера я тебе возмещу.

– Мне не нужны твои деньги, – произношу обиженно и даже уязвленно. – И это ты обещал «свалить» от меня при первой же возможности. Так что теперь не нужно перекладывать свои заботы на мои плечи. Ты – уезжаешь, я – остаюсь, все как обычно, – прикусываю язык, но, к сожалению, слишком поздно.

Глаза Муромского округляются, а брови, изогнувшись, подскакивают вверх.

– Ты что, до сих пор обижаешься? – Яша убирает телефон в карман и крепче сжимает в руке бутылку.

– Нет, ты что! – прикладываю ладони к груди. Голос стремится к ультразвуку. – Яшенька, милый, спасибо, что бросил меня и подписал контракт на восемь лед с клубом в США. Я так рада тебя видеть, ты даже не представляешь! Так скучала – спать не могла! Может, потрахаемся по старой памяти? – от натянутой улыбки сводит щеки.

В глазах Муромского вспыхивает пламя и гаснет так же быстро, как появилось. Его взгляд пристальный, кажется, Яша не только все, что на моем лице написано, может прочитать, но и легко просочится в мысли.

Тут же жалею о своем эмоциональном выпаде. Муромский прекрасно знал, что причинил мне боль, и не нужно давать ему поводов сделать это снова. Совершенно очевидно, что жертвовать своим комфортом мы оба не станем, а значит, нам придется делить этот номер, хотим мы того или нет.

Яша смотрит на меня, нахмурившись. Его губы слабо двигаются – Муромский подбирает слова. Но я не хочу оправданий. Мы все сказали друг другу тогда. Я не получила визу в Америку, а Яша поставил в приоритет карьеру. Наши пути разошлись и случайно пересеклись на ограниченное количество времени. Ни к чему ворошить прошлое и пытаться себя оправдать.

– Забудь, что я сказала, – взмахиваю рукой, будто отгоняю муху, на самом же деле посылаю прочь назойливые воспоминания. – Если нам придется провести вместе какое-то время, давай установим правила.

Глава 8

К обеду я наконец снова чувствую себя на отдыхе. Муромского нигде не видно, и я, вернувшись с пляжа, разбираю вещи и меняю купальник на сухой, потому что после похода в ресторан собираюсь долго валяться на шезлонге у бассейна. Возможно, сидеть в баре и жаловаться красавчику-бармену на тяготы жизни.

Мы обсудили правила и со всеми быстро согласились: никого не приводить в номер, не шуметь после одиннадцати и не ходить полуголыми. Словом, ничего лишнего, но я чувствую, что что-то забыла.

Поразмыслить над этим не успеваю – на кровати трезвонит мобильный, и я принимаю вызов, растягивая губы в виноватой улыбке.

– Полдня прошло, блин! Ты совсем совесть потеряла в отпуске или уже попала под обаяние американского бойфренда? – Рита ругается, выглядит крайне недовольной. – Где подробности?

Мы делимся друг с другом всем. Марго самый близкий мой человек, но вчера и половину сегодняшнего дня я была не готова с ней разговаривать. Потому что понятия не имела, что сказать.

– Если коротко, то в бронировании случился сбой, и мы оказались в одном номере. А свободных номеров в отеле, как ты понимаешь, нет. Так что теперь мне приходится делить домик с соседом, – вздыхаю и выхожу на террасу, коротко пересказывая подруге события безумного вечера.

– А он что? – Марго берет в руки пилочку и осторожно подпиливает ногти с идеальным маникюром.

– Ничего. Живет припеваючи, будто я ему совсем не мешаю, – закатываю глаза и качаю головой. – Предлагал мне съехать в какую-то дыру, представляешь?

– Вот сучок! – Рита подбирает еще пару эпитетов и весьма успешно их озвучивает. – Но я не об этом. Он вживую такой же секси, как на фотках?

– Рита! – раздосадованно встряхиваю рукой с телефоном. – Ты, блин, сумасшедшая, – смеюсь и оборачиваюсь, проверяя, не решил ли Муромский нагрянуть в самый неподходящий момент. – Да, он такой же секси. Возможно, даже больше, – смотрю на свою ладонь, которой проехалась по мускулистой груди. Ее вдруг начинает покалывать, когда я вспоминаю, как влетела прямиком в руки Яши. – Я пялюсь все время, – кусаю нижнюю губу, вдруг задумавшись о том, смотрит ли на меня Муромский. Господи, зачем я вообще задаюсь этим вопросом?

– Ну знаешь, если бы передо мной все время расхаживал такой красавчик, я бы тоже пялилась. Ноль процентов осуждения, – взмахивает пальцами Рита. – И вообще, может, это судьба?

– Что ты такое говоришь? – хлопаю ладонью по лбу.

– Сама подумай. Какова была вероятность, что топовый игрок НХЛ приедет отдыхать в Краснодарский край, а не улетит в Монте-Карло? То, что вы оказались в одном отеле и номере – не просто так. Точно тебе говорю, – Марго говорит серьезно, даже улыбка сползает с лица, и я на какие-то секунды забываюсь и начинаю верить, пока подруга не продолжает: – Я видела в соцсетях, что у овнов начинается новый период в жизни, в котором возможны судьбоносные встречи с людьми из прошлого. Это же точно про тебя! И это судьба!

– Нет, это дурацкий технический сбой, – закатываю глаза. – И мало ли, почему он приехал! Может, не так уж много он и зарабатывает, чтобы проводить отпуск в Монте-Карло, – отмахиваюсь от слов Марго, но заброшенная удочка цепляется крючком за клубок мыслей, медленно его распутывая.

И правда ведь странно. Обычно после окончания сезона хоккеисты перебираются поближе к пляжам, причем на самых дорогих курортах. Тот, кто много работает, должен хорошо отдыхать, и не ниже категории «все включено».

У Муромского какие-то проблемы? Или шесть лет спустя проснулась тоска по родине?

Нет, Лиля, думать ты об этом не будешь! Это не твое дело!

– Или он наконец осознал, что совершил ошибку, – слишком открыто намекает Марго.

– Я не хочу даже представлять. Я настроилась на релакс и соло-отпуск, а теперь Муромский все время маячит перед глазами, и я не перестаю думать о нем.

– Если не можешь подавить революцию – возглавь, – миролюбиво предлагает Рита и, увидев мое растерянное лицо, поясняет: – Сделай, что хочешь, и перестань себя корить. Яша бесит тебя тем, что может себе позволить все – так всегда было, даже не спорь, – предупреждающе тычет пальцем в экран, и я смеюсь. – Начни делать так же. В конце концов, ты уверенная в себе, красивая и чертовски сексуальная в этом купальнике женщина. Расслабься уже и получай удовольствие от отпуска, он имеет свойство быстро заканчиваться.

– Я постараюсь. Расслабиться, – обещаю возможный максимум. – Но точно не с Муромским. Лучше уж курортный роман с незнакомцем, чем с бывшим, – морщусь, будто мне подсунули кислый лимон.

– С тем горячим барменом, например, – коварно играет бровями Марго. – Хотя нет, он не нужен. Наверняка у него каждый день в постели новая отпускница. Забудь, что я сказала! Нужно найти компанию понадежнее.

Я смеюсь, запрокинув голову.

– Ну что опять? – возмущается в камеру Рита. – Лиля, ты должна отдохнуть за нас двоих, ты в курсе вообще? Поэтому во все тяжкие, милая. И я сейчас не про тотал-спа с массажем всех частей тела.

– Но я уже запланировала день в спа как раз послезавтра.

– Ты безнадежна, – усмехается Рита, закатывая глаза.

– И ужасно хочу есть. Поэтому пойду, пока в ресторане еще осталось что-то вкусное.

Мы прощаемся. Я обещаю подумать над веселой программой и выйти из «зоны серости и контроля», как назвала мое состояние Марго. И чтобы не быть голословной даже решаюсь посетить сегодняшнюю вечеринку, которая пройдет на открытой веранде ресторана. В программе мероприятия гавайские танцы, конкурсы для парочек, семей и одиночек и множество подарков. Дресс-код – пляжный. Запись – сегодня до конца обеда, нужно всего лишь навести камеру на экран и указать свои данные. Прекрасно. Обратного пути нет!

Глава 9

Выхожу из воды и иду к своему шезлонгу. Сегодня после обеда мне перепал двойной, рассчитанный на парочки или целые семьи. Конечно, выгляжу я на нем как царица, мне только подушек и персонального мальчика с опахалом не хватает для полного удовольствия.

И, как оказалось, двойной шезлонг одинокими мужчинами воспринимается как приглашение. Ко мне подходили познакомиться уже трижды, и всем троим я отказала. У первого, как бы он ни прятал правую руку, на безымянном пальце белел след от кольца, второй делал слишком грязные намеки, а третий… у парня не было шансов, потому что на романтический бред и предложение прокатиться вдвоем на сапах я не ведусь.

План Марго по отдыху за двоих грозит обернуться крахом. И дело вовсе не в том, что я против флирта. Но хочется найти достойного, с которым не придется задаваться вопросом, поймет ли он мой ответ или окрестит меня главной идиоткой побережья.

Несмотря на вечер, солнце по-прежнему жарит, и в ход идет спф-крем. На пляже полным-полно людей, и я случайно встречаюсь взглядом с незнакомым мужчиной. Судя по внешнему виду, он только вышел из воды. Положив ладони на пояс, он, словно хозяин морей, осматривается, но тут же возвращает внимание ко мне и подмигивает.