скачать книгу бесплатно
– Лоу не приедет, это точно. Я звонил ему, он смотрит документалку про Стива Джобса. Но я разочарован. Ты забраковал мою идею еще до того, как я ее озвучил.
Мы поднялись наверх. Войдя в мою комнату Скотт, как всегда, рухнул на кровать.
– Вообще, я согласен. Обычно это ничем хорошим не заканчивается. Но на этот раз все будет иначе. Эй, это что, та самая толстовка, которую ты бросил мне в лицо на вечеринке у Моники?
Уверен, это покажется глупым, но с помощью нескольких маленьких гвоздиков я растянул толстовку, как плакат, на стене слева от окна. Слева, если смотреть от входа в комнату. А если смотреть снаружи дома – справа от окна. Хотя, думаю, это не принципиально важно. И, кстати, я не стирал ее.
– Если тебя успокоит, я даже не помню, как снимал ее с себя.
– А зачем ты повесил ее на стену? Сувенир с первой вечеринки?
– Решил сохранить на ней и увековечить запах твоего лица.
– Если бы я поверил, то, пожалуй, сказал бы, что польщен. Ладно, ближе к делу. Ты ведь, наверняка, помнишь Дилана, парня Эби, и его друга Алекса. Полчаса назад я встретил их в супермаркете недалеко от дома и случайно подслушал их разговор. Я узнал, что завтра вечером они будут недалеко от нашей школы. Не знаю, какой ветер несет их в центр города поздним вечером, но информация точная. Так вот мой гениальный план. Мы же оба знаем, что тебе нравится Эби. Ты позвонишь ей, попросишь подойти куда нужно. Сам будешь ждать ее там с букетом цветов и в одном из своих лучших прикидов. И прямо на глазах Дилана подходишь к ней, даришь цветы и говоришь что-то типа…
– Скотт, где они будут завтра вечером?
– Возле бургерной недалеко от школы. Не помню, как она называется.
– Я понял, о чем ты. Ты даже не представляешь, как помог мне.
– Согласись, план – пушка.
– Несомненно. Но нужно приберечь его до лучших времен.
– Каких еще лучших времен? Такие вещи нельзя откладывать в долгий ящик!
– Мы оставим этот план на случай, если я действительно влюблюсь в Эбигейл.
– Надеюсь, я доживу до того дня, когда ты прекратишь отрицать, что без ума от нее.
– Как поживает Линда?
– Лили. Я выяснил, ее все-таки зовут Лили. Не знаю, отлично, наверное. Я не общался с ней после той вечеринки.
– Между вами что-то было? – нахмурив брови и заранее зная ответ, спросил я.
– Не больше, чем просто секс.
Скотт всегда говорил об этом настолько свободно и непринужденно, что мне становилось неловко. Для него секс – это лишь способ удовлетворения естественных потребностей, в то время как у меня отношение к этому совсем иное. К семнадцати годам у меня сложилось мнение, что секс без чувств абсолютно неприемлем, хотя и повсеместен в наше время. Но, скорее всего, я занял такую романтично-утопичную позицию, лишь потому что у меня его еще не было.
– Ты не думал о том, чтобы попробовать завести отношения? – ненавязчиво спросил я.
– Зачем?
– Не знаю. Ну… Ты ведь не будешь всегда один.
– Почему нет? Я не завишу от кого-либо, делаю все, что моей душе угодно, полная свобода действий, никаких обязательств. В случае, когда мне нужна женская энергия, я ее получаю.
– И ты планируешь прожить так всю свою жизнь?
– И снова – почему нет?
– Сейчас не помешала бы лекция Лоуренса о деградации семейных ценностей.
– О-о-о, да, моя любимая. Лекция о важности морали и создании семьи от человека, скрывающего систематические измены матери от отца.
Мы оба засмеялись, но смех сменился неловкой тишиной. Как бы забавно это не звучало, нам, действительно, было жаль Лоу и его семью.
– Мне всегда было интересно, что толкает человека на измену, – задумчиво произнес Скотт.
– Не думаю, что можно выделить конкретные универсальные аргументы. В основе каждой измены кроются свои причины. Кто-то изменяет, потому что чувства прошли, но не хватает смелости признаться и разорвать прежние отношения. Кто-то изменяет ради денег или власти. Кто-то изменяет, чтобы отомстить. И, конечно, нельзя забывать о тех, кто изменяет, когда очень пьян.
– Все настолько неоднозначно. В каждом из случаев на того, кто изменяет, можно взглянуть с разных сторон – обвинить или понять.
– Слишком сложно, чтобы нам рассуждать об этом. Не знаю, как бы я поступил, если бы девушка мне изменила.
– Эби так не поступит, – Скотт ехидно вскинул брови, и я бросил в него первую попавшуюся тетрадь, лежавшую на столе.
Следующим утром между Эби и Моникой снова состоялсяне самый приятныйразговор, но на этот раз меня рядом не было. Для того чтобы и в дальнейшем вам было понятно, откуда растут ноги, поясню – обо всех ситуациях, при которых я лично не присутствовал, я узнавал со слов третьих лиц позже. О некоторых даже спустя годы.
На обеденном перерыве все старшеклассники толпились в столовой, занимая свободные столики и уплетая сэндвичи, принесенные из дома. Эбигейл пила кофе и жевала картофельную запеканку из контейнера, в то время как Моника пила диетическую колу и голодными глазами осматривала всех вокруг.
– Как мне надоели эти диеты, – печально произнесла она. – Иногда мне кажется, что я скоро испарюсь, а весы показывают все те же цифры.
– От этих диет никакого толку, ты ведь сама знаешь. Ты один день ешь огурцы и тертую морковь, потом срываешься и еще три дня ешь как в последний раз. Если тебе не нравится твое тело, займись спортом или хотя бы йогой, для начала.
– Знаешь ведь, спорт – это по твоей части, а у меня с ним отношения вообще не ладятся. Что сегодня вечером делаешь? Может, сходим в торговый центр?
– Я бы с удовольствием, но сегодня не могу, извини. Я поеду к Дилану, – Эби спешно запустила в рот следующий кусок запеканки и уставилась в заблокированный телефон.
– О, у вас сегодня романтик? – оживилась Моника.
– Не совсем.
Эби дорожила дружбой Моники, со всеми ее сумасбродными идеями, шумной болтовней, часовыми разговорами по телефону и бесконечной страстью к шопингу. Моника была ее единственной по-настоящему близкой подругой, пронесшей сквозь годы все чувства и переживания от взросления, все секреты и обещания.
– Эбс, ты снова за свое? – Моника сердито отодвинула свою баночку с колой. – Ты обещала мне, что такого больше не будет.
– Я сдержу свое обещание, но позже. Мне сейчас нужны деньги.
– Какие к черту деньги? Ты с ума сошла?
– Не кричи, пожалуйста, нас услышат!
– Эбс, – Моника перешла на злобный шепот. – Ты должна прекратить. Ты же понимаешь, если твой отец узнает о том, что ты в этом замешана, он уничтожит и тебя, и Дилана, и Алекса, и всех остальных.
– Он не узнает. Если, конечно, ты не скажешь ему.
– Не в моих интересах вредить тебе. Я хочу помочь! Но я уже не знаю, как заставить тебя бросить все это.
– Мони, я не так глупа, как ты думаешь, и прекрасно понимаю, как это рискованно. Но, повторяю еще раз, сейчас мне нужны деньги. Как только я получу нужную сумму, я сразу скажу Дилану, что выхожу из игры.
– Сколько тебе нужно? Давай я поговорю с родителями, и мы тебе займем.
– Не говори ерунду. Я разберусь с этим сама, хорошо?
– Зачем тебе нужны деньги?
– Это… Эмм… Что-то вроде сюрприза. В общем, я пока не могу сказать.
– Что за тайны, Эбс? Ты хочешь уехать в колледж в Европу?
– Я обязательно тебе все расскажу, но позже.
Эби улыбнулась, и Моника, как и любой другой человек, не смогла устоять перед ее улыбкой. Конечно, она не была удовлетворена этим разговором, но ее успокоили слова Эбигейл о том, что ей самой не нравится все это.
Весь вечер я думал, как улизнуть из дома так, чтобы мама не заметила моего исчезновения. Я очень волновался, ведь я никогда не сбегал из дома, никогда не устраивал слежку и, наконец, никогда не видел передачу запрещенных веществ.
Надев исключительно черные вещи, я на цыпочках спустился вниз и был всего в нескольких шагах от успешного побега, когда услышал из гостиной голос мамы:
– Лиам, милый, куда ты собрался в такое время?
Я повернулся к ней и, кажется, на моем лице отчетливой читалось: «План провалился». Лицо налилось краской, руки затряслись, ноги подкосились. Мой мозг судорожно пытался придумать и выдать хоть что-то внятное.
– Ты в магазин? – Мама сделала это за меня, чему я был безмерно рад. Я так разнервничался, что смог лишь нервно кивнуть и глупо улыбнуться. – Купи, пожалуйста, бумажные салфетки и освежитель воздуха. Возьми мою карточку в сумке.
Я снова кивнул и скорее вышел из дома, пока мама не заподозрила в моей поздней прогулке что-то большее, чем поход в магазин. Отвратительное чувство, когда что-то с самого начала пошло не так. Наверное, мне стоило остановиться еще тогда, купить бумажные салфетки и освежитель воздуха в ближайшем магазине, вернуться домой и мирно уснуть в своей постели. Но я не мог отступить от своей цели. Я чувствовал своим долгом показать Эби, что от нее скрывает Дилан.
Я не знал наверняка, где Дилан встретится с поставщиком, поэтому был готов к тому, что передвигаться нужно будет быстро и бесшумно. Я спрятался в кустах и, просидев около десяти минут, увидел парня в темной куртке, приближающегося к бургерной. Из-под его шапки торчали длинные запутанные волосы, которые, кажется, давно не видели шампуня. В его зубах была сигарета, дотлевшая почти до самого фильтра и излучающая самый мерзкий запах табака из всех, что мне, к сожалению, пришлось чувствовать в своей жизни. Он зашел за угол, я осторожно двинулся за ним. Парень открыл дверь – судя по всему, запасного выхода – и тихо закрыл за собой. Я продолжал сидеть на корточках, спрятавшись в кустах. Время шло, становилось все холоднее, ноги затекли. Взглянув на часы, я испугался, что позвонит мама, и выключил звук на телефоне. Я почувствовал себя совершенно непрофессиональным шпионом из-за того, что не подумал об этом раньше.
Как только меня посетила очередная мысль о том, что нет смысла ждать, к бургерной подъехал старенький внедорожник, и я понял, что не зря остался. Может, моя жизнь была бы намного проще, если бы в тот вечер я все-таки вернулся домой и оставил идею доказать Эби, что я не вафля. Но именно благодаря тому вечеру я начал меняться и вскоре стал тем, кем, пожалуй, являюсь до сих пор.
Как и ожидалось, из внедорожника вышли Дилан и Алекс, с ними был еще один парень, которого я не видел прежде. Я не сразу поверил своим глазам, но с ними был еще кое-кто. Эбигейл Кроссман – девушка, назвавшая меня вафлей. Девушка, из-за которой я вообще оказался здесь на грани вечера и ночи. На ней была черная кепка, кожаная куртка, черные джинсы и белые кеды. Я взглянул на ее лицо, окутанное тьмой и слабо освещенное фонарем, возвышающимся рядом с дорогой – оно было крайне серьезным и сосредоточенным, в носу не было серебряного колечка. Они говорили очень тихо, так что я почти ничего не слышал. Парни выкурили по сигарете, причем Дилан несколько раз предлагал своей девушке затянуться, но она отказалась.
Парень в шапке вышел из здания и подошел к машине, они перемолвились парой фраз, и все кроме Эби вошли внутрь. Тогда я понял, для чего она здесь – она следила, чтобы все проходило чисто и никого не было рядом. Она стояла возле машины, все время оглядываясь по сторонам. Алекс вышел из здания с большой картонной коробкой и загрузил ее в машину. Затем вышел Дилан, передал ему еще одну коробку. Я не мог поверить своим глазам – сколько же там запрещенных веществ. Не знаю, каких именно – в общем-то, к счастью или нет, но я не сильно разбираюсь в наркотиках.
Дилан завел машину. Я был не разочарован, но обескуражен. Меня переполняло яростное желание уничтожить Дилана, ведь, очевидно, он втянул Эбигейл во все это.
Поставщик снова вышел и окликнул Дилана, сказал ему что-то. Дилан позвал парней с собой, и они вместе вошли внутрь. Заходя последним,Дилан обернулся, серьезно взглянул на свою девушку. Она молча кивнула. Эби обошла машину, и, когда она повернулась ко мне спиной, я заметил пистолет, спрятанный в джинсах сзади, как у настоящих бандитов в кино.
Вафля. Так она меня называла. И на мгновение, увидев ее такой серьезной и властной, я почувствовал себя именно вафлей. Даже не знаю, почему; наверное, я боялся увидеть, что будет дальше.
Я совсем замерз и устал сидеть на корточках, ноги затекли так, что еще минуту – и их свело бы судорогой. Я решил сесть удобнее, на колени, и, по классике жанра, не смог сделать это бесшумно. Локтем я задел какую-то ветку, и та с хрустом сломалась и упала на землю. Эби была бдительна и, конечно, услышала это. Я слышал, как она достала пистолет и зарядила его. Дыхание перехватило, ладони вспотели, пальцы затряслись. По приближающимся шагам я понял, что она движется в сторону моего убежища. Я замер, опустил веки, словно от этого мое присутствие становилось тише. Наконец, неизбежное застало меня врасплох.
– Черт бы тебя побрал, – негромко произнесла она.
Я, как всегда, глупо улыбнулся и помахал рукой, приветствуя ее. Дуло пистолета все еще было направлено мне в лицо. Эби обернулась и, убедившись, что парни еще не вышли, забралась в кусты и присела рядом со мной.
– У тебя есть двадцать секунд, чтобы объяснить мне, какого черта ты здесь делаешь, – шепотом сказала она и, наконец, опустила оружие, отчего мне стало комфортнее, но ненамного.
– Эбигейл, это не то, что ты думаешь, я…
– Пятнадцать секунд.
– Я случайно подслушал разговор Дилана и Алекса на вечеринке Моники.
– Случайно?
– Ладно, специально, но это не важно. Из разговора я понял, чем они занимаются. Они договорились о встрече с этим поставщиком… Я решил проследить за ними и достать доказательства, фотографии, чтобы показать тебе. Я хотел, чтобы ты знала, кто он на самом деле. Но я ведь не знал, я даже подумать не мог, что ты часть всего этого!
– Тшш! – Она приложила указательный палец к вытянутым губам и, слегка приподнявшись, удостоверилась, что парни все еще внутри. – Слушай, я тоже не ожидала увидеть тебя здесь сегодня.
– Эбигейл, ты с ума сошла? Зачем ты это делаешь? Он заставил тебя?
– Лиам, послушай. Я все тебе расскажу, обещаю. Но завтра. Сейчас тебе нужно убираться отсюда, пока они не вернулись.
– А если не уйду? Пристрелишь меня? – я указал взглядом на пистолет, который Эби, хоть и не направляла на меня, но все еще крепко сжимала в руке.
– В нем нет патронов, – она снова выглянула из-за кустов и в последний раз взглянула на меня. – Прошу тебя, уходи. Я обещаю тебе, что обо всем расскажу. Но ты, в свою очередь, должен пообещать, что это останется нашей тайной.
– Обещаю, – не раздумывая, ответил я.
Она прикусила губу, кивнула и поднялась на ноги. Она вернулась к машине, а я тихо выбрался из кустов и, на расстоянии обойдя бургерную, направился в сторону дома.
Я вернулся около полуночи, совершенно обессиленный и ужасно замерзший. Мама уже спала. Я вспомнил, что должен был купить что-то в магазине, но это меня мало волновало. Я принял горячий душ и без сил рухнул в постель. Мой мозг снова был на грани взрыва. Не знаю, из-за чего больше: из-за того, что Эбигейл оказалась соучастницей грязных дел своего парня, из-за того, что всего час назад она направляла на меня дуло пистолета, или из-за того, что этим вечером она впервые назвала меня по имени.
Следующим утром я был искренне удивлен, увидев Эби на первом уроке в школе. Несмотря на пять часов сна и ноющий от трех чашек кофе желудок, я все равно намеревался вернуться к вчерашнему разговору. Я с трудом набрался терпения, чтобы дождаться обеденного перерыва, ведь разговор предстоял длинный и непростой.
– Лиам! – Эби окликнула меня в коридоре на первом этаже, едва я успел выйти из аудитории. – Привет.
Она подошла ко мне вплотную – так близко, что я невольно смутился. Она излучала аромат сладковатого, но не приторного парфюма, губы покрыты персиковым чуть блестящим бальзамом, серебряное колечко вернулось на привычное место.
– Не хочешь пообедать на улице? – улыбнувшись, спросила она.
Мы уселись на газоне, на заднем дворе школы. Я достал из рюкзака термос с кофе, печенье и контейнер с сэндвичами. У нее был только кофе.
– Ты на диете? – спросил я, открывая пачку с печеньем.
– Нет. Я с трудом встала к первому уроку, так что не успела собрать обед.
– Тогда угощайся, – я протянул ей сэндвич. Она улыбнулась, и я подумал, что, кажется, я не единственный, кого можно подкупить едой.
– Он не заставлял меня.
Она жевала сэндвичи говорила вполне непринужденно, однако я слышал едва уловимое волнение в ее голосе.
– Когда мы с Диланом только познакомились, я не знала, чем он занимается. Он рассказал мне спустя полгода отношений. Мы тогда сильно поссорились. Меня дико злило, что его руки в грязи и что он столько времени скрывал от меня это.
