скачать книгу бесплатно
А тут – коричневое, невзрачное, колючее и громоздкое. И пахнет так странно. Коридорами этими темными пахнет. Как можно жить в этих подвальных коридорах? Вот уж действительно дети подземелья.
Но хуже всего, если они окажутся правы и на Третьем уровне нет взрослых. Бред какой-то. Страшный сон, кошмарное наваждение. Эмме бы и в голову такое не пришло. Нет взрослых!
А кто тогда отдает распоряжения на станции? Кто организует производство? Кто отчитывается Торговой гильдии? Если крейсеры приходят за товаром – а Федор говорил, что они действительно приходят, – значит, взрослые должны быть. Хотя бы на этих крейсерах.
Эмма перевернулась на бок, досадливо поморщилась, прислушиваясь к печальным жалобам пружин, и натянула одеяло до подбородка. Холодно тут и голодно. Что это за ужин – хлеб с тонким слоем масла? Разве этим наешься? И смешные два пряника. Два пряника!
А сегодня утром Эмма завтракала яичницей с овощами, несколькими ломтями сыра, стаканом молока и шоколадным печеньем. И его, этого шоколадного печенья, было сколько душе угодно. А сейчас два пряника – и все!
Разве могла она подумать, что так закончится последний день детства? Жуткая драка, Коля, девочка Таис и парень с серыми глазами, которого зовут Федор. Вот, теперь это ее друзья, и ей предстоит с ними жить.
Из этих троих только Федор нормальный. Коля каким был безответственным хулиганом, таким и остался. О Таис и говорить нечего: жестокая, грубая и наглая. Как быстро вылетели у них из головы все законы! Как быстро опустились они на примитивный животный уровень. Никакой цивилизации не осталось, самые настоящие дикари. Ни правил, ни законов, что хотят, то и делают.
Они даже на людей не похожи, как будто застряли в безвременье и никуда не двигаются. Не Второй уровень детства и не Третий уровень взросления. А какой-то Нижний уровень, о котором ничего на станции не известно и о котором и сказать-то нечего.
Вспомнилось, как они собирались лечить рану Коле грязными руками. Такое простое правило – мыть руки – и то им неизвестно. Страшно подумать, что было бы с рукой Коли после их лечения! Занесли бы инфекцию, а после удивлялись, что рука пухнет.
При одном воспоминании о глубокой ране на плече Кольки охватывала дрожь. Как у нее получилось обработать, смазать и заклеить лейкопластырем? Просто она тогда была слишком злой, все в ней так и кипело. Да и кто бы это делал? Бестолковая Таис, которая даже руки не догадалась помыть? Можно себе представить, как бы это выглядело.
Зато Федор среди них самый здравомыслящий. И глаза у него такие… необыкновенные глаза. Почему-то приходит на ум сравнение со сталью. Серый цвет стали.
Спокойные и серьезные глаза умного человека. Как он оказался здесь, на Нижнем уровне? Если он может писать сложные и дельные программы – как, например, та, с помощью которой они остановили пятнадцатого андроида, – то его место в управлении станцией. Он мог бы многого добиться, работая на Третьем уровне, а вместо этого занимается глупостями тут, в заброшенных коридорах.
Может, потому, что на него плохо влияет Таис? Может, из-за нее он тут? Сошел же с ума Илья и бросился за Катей. Натворил глупостей и сейчас пыжится и делает вид, что Эмма его предала и он – несчастная жертва. Если бы не Закон, Эмма с удовольствием назвала бы его дураком.
Но опускаться до уровня детей подземелья нельзя. Нельзя забывать то, чему учили столько лет. Нельзя забывать Закон. Закон – это, можно сказать, единственная ниточка, что связывает ее с миром взрослых людей.
Эмма еще раз повернулась на кровати и прислушалась к дыханию уснувшего Коли. На базе стоит такая тишина, что скрип кровати кажется грохотом. Все спят? Может, пока все тихо, дать деру? Найти выход и рвануть на Третий уровень. А после направить сюда донов и взрослых – пусть наведут порядок.
Эмма старалась двигаться очень тихо. Наклонилась над сопящим Колей, нашла на полочке, приделанной к стене, тонкую флешку – она видела, как с помощью такой штуки открывали дверь на базу. Автоматические замки срабатывают от кода на флешке.
Время на одевание тратить не пришлось: Эмма спала одетой. Ни пижамы, ни чистого нижнего белья – ничего не оказалось на Темной базе. Только новое полотенце да кое-какое постельное белье. И еще пара носков – как будто одна пара носков может поправить ситуацию.
Застегнув липучки на кроссовках, Эмма тихо спустилась по лестнице, стараясь двигаться медленно и осторожно. Не стоит торопиться. Вот двойная дверь, вот разъем.
Дверь тихо заскрипела, открываясь, но Эмма ловко приподняла руками отъезжающую в сторону створку и чуть двинула ее в пазу. Вот так она будет скрипеть гораздо меньше. Еще одна лестница, длинная и неудобная. Дверь на базу закрылась сама, и Эмма едва успела кинуть назад в проем Колину флешку. Брать чужое нельзя, это воровство, нарушение Закона. Поэтому флешку следовало вернуть.
Лишь оказавшись в полутемном коридоре, Эмма вздохнула с облегчением. Кажется, удалось выбраться. Теперь вперед. Где-то тут наверняка должны быть лестницы или лифты. Ведь дети подземелья частенько воровали еду на Втором уровне. Значит, проходы есть, и их несколько.
Эмма старалась идти по тем коридорам, где горел свет. В темные туннели не сворачивала. И еще старалась считать и запоминать повороты. Потому что хуже баз может быть только перспектива заблудиться на Нижнем уровне.
Первый поворот, второй, третий. В одном из коридоров Эмма заметила небольшой лаз над трубами. Он сворачивал куда-то в темноту, но там дальше и чуть выше виднелся тусклый свет. Отбрасывал блики на гладкие бока труб, и Эмма улыбнулась. Раз трубы блестят, значит, по ним часто лазят, потому и отполировали до блеска. Значит, тут наверняка есть проход. Вот сюда и надо повернуть. Пролезть по трубам – а на них действительно ни пылинки – и туда дальше, к свету. Попасть хотя бы на Второй уровень, а там уже можно обратиться к донам за помощью.
Двигаться в темноте оказалось неудобно. Жаль, что нет фонарика, сейчас бы пригодился. Надо, видимо, придерживаться этих самых труб, а они приведут куда надо. Эмма изредка прикасалась к ним рукой и чувствовала мягкую пыль. Здесь, в темных коридорах, все в пыли, и эти трубы тоже. Тут, значит, через трубы не перелазили очень давно, слой пыли толстенный. Может, повернуться и поискать другой путь? Но еле заметный отблеск света звал вперед. Идти туда? На свет? Наверняка туда, раз есть свет, значит, есть и проход.
Дорогу преградил еще один узкий лаз, и, пробравшись в него, Эмма оказалась в широком коридоре, похожем на транспортный. Удобная резиновая дорожка, покрытая пылью, намертво сжатые огромные двери ангаров и несколько светящихся ламп почти на уровне пола, маленьких, прямоугольных.
Это был вспомогательный свет – стрелки-панели, показывающие, куда везти груз. А основное освещение на потолке – плафоны ртутных ламп – не работало. Коридор тянулся абсолютно ровной линией, никаких полукруглых загибов. Видимо, он пересекал и внутренний, и внешний круги корабля. Может, он точно ведет в заброшенные крейсерные шлюзы? И там, в этих шлюзах, есть еще шаттлы? Наверное, старые, вышедшие из употребления. Выкинуть их не решились – все-таки собственность Торговой гильдии. Потому убрали на Нижний уровень.
Эмма прошла еще немного вперед, удивляясь тому, как гулко звучат ее шаги. Остановилась и пригляделась. На полу лежали останки пятнадцатого андроида. То, что это именно пятнадцатый, можно было понять по форме оторванной головы, валявшейся рядом с туловищем. Покрытое пылью лицо, выдавленные из глазниц глаза, торчащие провода.
Сначала Эмма подумала, что здесь орудовали дети подземелья, но тут же отмела эту мысль. Слой пыли на туловище и на голове был таким толстым, будто эти останки робота пролежали здесь много лет.
Пол тоже покрывала пыль, и следы Эммы оставались на ней неясными отпечатками. Этот путь не ведет на Второй уровень, это точно. Надо поворачивать и возвращаться. Делать тут больше нечего. Бросив последний взгляд на длинный коридор, Эмма хотела уже вернуться, как вдруг заметила что-то странное. За останками робота лежал человеческий череп и несколько костей.
Эмма осторожно приблизилась. Череп оказался пробитым, как будто в него ударили чем-то тяжелым и острым. Он был не белый, как учебный муляж, а темный от какой-то грязи, хлопьями налипшей на него. Оголенные зубы скалились в жутковатой усмешке. Совершенно целыми сохранились только светлые, припудренные пылью пряди волос. Рядом – развороченная грудная клетка. Выломанные ребра, останки таза. Костей рук и ног нигде не было видно. Кто унес их, а главное – зачем?
Эмма вдруг почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Скелет весь был облеплен какими-то темными клочьями. Что это вообще такое? Может, остатки одежды? Или так выглядит кожа, когда… В общем, когда наступает смерть… Судя по всему, скелет лежал в коридоре очень давно. Чей он? Кого тут убили? И… кто? Дети подземелья к этой смерти точно непричастны.
Эмма подняла глаза на стену и увидела надпись, сделанную, видимо, рукой. Написано чем-то темным, почти черным. «Они здесь» – два слова, криво накорябанных на стене длинного грузового коридора. Зачем это писать? Кто это – «они»? Крейсеры, которые прилетали с товаром? Или роботы-андроиды?
Эмму пронзила догадка: это написал тот человек, чьи кости лежат сейчас, покрытые пылью. Написал своей кровью, перед смертью. Пытался, видимо, донести что-то важное, если выводил буквы, несмотря на предсмертную агонию.
«Они здесь» – это важно? Настолько важно, что надо было писать, макая палец в собственную кровь? Что произошло в этих коридорах? И почему кости лежат отдельно друг от друга? Кто их разбросал?
Вокруг стояла ватная тишина. Такая же плотная, как слой пыли на полу. И в этой тишине Эмме вдруг почудился звук дыхания. Кто-то вдыхал и выдыхал воздух. Медленно, с паузами. Тяжело и длинно.
Бросив последний взгляд на человеческие кости, Эмма побежала прочь. Тум-тум… – загрохотали ее кроссовки. Но теперь уже не до конспирации, только бы выбраться из этого жуткого коридора. Только бы не потеряться. Вот он лаз – сорванная панель. Оказывается, Эмма пробиралась сюда через систему закрытых коммуникационных ниш. В проломе виднеются ряды труб и какие-то толстые разноцветные кабели, наверное электрические. Ей нужно влезть туда и двигаться во тьме обратно тем же путем, которым пришла. Только бы не заблудиться и не потеряться! Только бы найти базу!
Лишь оказавшись перед знакомыми темно-серыми стальными створками со странной эмблемой – двумя треугольниками, соединенными перемычкой, – Эмма облегченно вздохнула. На базу ей не попасть, двери закрыты. Но тут хотя бы есть люди, пусть и дети подземелья. Тут не так страшно. Можно присесть и подождать, пока кто-нибудь не проснется и не откроет дверь.
«Они здесь»… Фраза засела в голове, точно пароль от программы. Звучит как приговор, как констатация какого-то жуткого факта. Кто эти загадочные «они»? Почему «они» находились именно в том коридоре? Зачем это сообщение на стене и – главное – для кого?
Присев на корточки и облокотившись о стену, Эмма почувствовала, что замерзает. Пока лазила по коридорам, холод не особенно донимал. Все-таки движение вырабатывает тепло в организме. А сейчас, сидя у закрытой дери, Эмма поняла, что с удовольствием оказалась бы в кровати с коричневым одеялом. Хотя бы. А еще лучше в своей спальне, в тепле и уюте. И чтобы на кухне стучал посудой лон и пахло бы какао, ореховым маслом и тушеным картофелем.
Глубокий вздох вырвался мимо воли. Сколько тут сидеть придется? Неужели до утра? Который сейчас час?
Глянув на ручные часики, Эмма дотронулась до кнопки. Тут же выскочила небольшая голограммка, закрутились выпуклые цифры. Половина второго ночи. Еще только половина второго! Еще сидеть и сидеть тут под дверью!
Внезапно створки двери дернулись и разъехались в стороны. Показался Колька – перешагнул через порог, остановился. Поднял черные брови, поскреб затылок и спросил:
– Тут удобнее, что ли?
– Глупый вопрос, – ответила ему Эмма, поднялась и зашла на базу.
Колька последовал за ней. Двери закрылись. Наклонившись, Эмма подняла с пола флешку – вряд ли бы ее просто так нашли, залетела в самый угол. Протянула Коле и спросила:
– Как же ты открыл дверь без флешки?
– С помощью планшета. Мы поставили простой замок, его легко открыть, три цифры всего у кода. Тут не от кого запираться. Так, больше тепло бережем, потому двери и замыкаем.
На базах действительно оказалось теплее, чем в коридорах.
– Что ты делала за дверью? – поинтересовался Коля, останавливаясь перед Темной базой.
– Есть хочется ужасно. Думала раздобыть еды. – Это не совсем ложь. Она действительно планировала в первую очередь поесть, как только доберется до Второго уровня.
О неудачной вылазке рассказывать не хотелось. В голове по-прежнему вертелись слова «они здесь» и шевелились в душе неприятные предчувствия. А если дети подземелья правы и взрослых нет? Эмма допустила такую мысль только на несколько секунд, но разлившийся в душе ужас заморозил посильнее, чем холодные коридоры Нижнего уровня.
Если нет взрослых, то это катастрофа. Самая настоящая. Беда, страшнее которой и придумать нечего. И дело даже не в том, что мало еды и холодно в коридорах. И не в том, что коричневые одеяла колются и некрасиво выглядят. Дело в том, что тогда не остается ничего настоящего. Ничего, что удерживало бы, никакой цели, никакого смысла.
Предоставленные сами себе, подростки могут натворить на станции таких дел, что и представить трудно. И тогда надо выяснить: куда на самом деле делись взрослые?
Глупости все это. Полуночный бред. Взрослые есть, раз приходят крейсеры и забирают готовый товар. Раз привозят еду и вещи, значит, есть цивилизация, в которой управление принадлежит взрослым людям. Надо только во всем этом разобраться. Одно верно – не все просто на станции Моаг. Что-то происходит, только вот что? Дети подземелья этого не знают и объясняют случившееся по-своему.
2
– Ты что, искала проход на Второй уровень? – догадался Колька, устраиваясь на матрасе.
Он только что заварил две кружки кофе, и горячий напиток почти прогнал холод из рук Эммы. Она внимательно осмотрела блестящую глубокую кружку из нержавейки – вдруг плохо помыли? Кто моет у них посуду? Машины посудомоечной нет, это точно: Эмма осмотрела весь кухонный угол в общей комнате. Вымытая руками посуда – это очень негигиенично. И очень неприятно.
Но делать нечего. Надо просто попытаться раздобыть собственную кружку и самой ее мыть.
– Где вы взяли эти кружки? – спросила она у Коли, игнорируя его вопрос. Что искала – это не его дело.
– Они были тут, на этих базах. Постельное белье, одеяла, матрасы – все было тут. Мы так и не поняли, что это за базы. Но жить здесь очень удобно.
Эмма даже не улыбнулась. Ничего себе удобство…
– Надо раздобыть еды, теплые одеяла, моющие средства, посуду. Как вы выбираетесь на Второй уровень?
– Зачем еще теплые одеяла? – поднял черные брови Колька.
– Надо. Как вы выбираетесь? – Эмма повторила вопрос. Что, трудно дать ответ, что ли?
– Есть очень много путей. В основном через вентиляционные люки. Отключаем тепловые датчики в нескольких проходах, намечаем маршруты и действуем по обстоятельствам.
– Зачем датчики отключаете? Разве Моаг не сообразит, что вы именно там, где датчики не работают?
– Не сообразит. Он же не человек. Он воспринимает это как сбой системы, поэтому, пока датчики не включатся, в этих коридорах даже донов нет. Хотя если они гонятся за нами, то в отключенные коридоры забегают. Но доны не опасны, у них в программах заложено беречь детей и не причинять вреда. Убивают пятнадцатые. И последние инъекции делают тоже пятнадцатые.
– Почему именно инъекции?
– Гуманный способ. Под видом необходимой вакцинации перед тем, как приступить к работе на Третьем уровне. Сначала усыпляют, после останавливают сердце. Все гуманно и безболезненно. Хорошая смерть, если уж на то пошло. Вот у нас такая вряд ли будет. Сашка в прошлом году истек кровью в коридорах, ему прострелили грудь и живот. Он так кричал, что я до сих пор забыть не могу…
– Ты можешь отключить датчики и сделать проход?
– Прямо сейчас? Хочешь все-таки вернуться на Второй уровень?
– Хочу добраться до своего лона и еще раз посмотреть карту Третьего уровня. Я видела там людей, взрослых. Красные точки от тепловых датчиков.
– Видела? – Коля замер на мгновение, посмотрел удивленно. – Когда?
– Недавно. Позавчера.
Эмма вдруг уставилась на Колю, подозрительно прищурилась и спросила:
– Это же вы вывели Катю и Илью, да? Вы пришли за ними в комнаты на Третьем уровне?
– Да, мы втроем. Я, Федька и Тайка.
– Значит, это я вас видела тогда на Лонькином мониторе, – сдержать явное разочарование уже не хватило сил.
Значит, это были не взрослые, а все они, дети подземелья. Единственные, кого она вообще видела на корабле. Единственные взрослые – ведь Федора и Таис можно считать взрослыми. Сколько им лет, интересно?
– Я хочу попасть к лону. Он закажет продуктов, и я возьму нужные вещи. Сделай проход, пожалуйста.
Она отвела взгляд и зачем-то поправила край одеяла на кровати. Кофе в ее кружке потихоньку остывал, но пить его совсем не хотелось.
– Ладно. Проход сейчас будет. Не переживай.
Коля включил планшет, склонился над ним.
– Покажи, как вы это делаете. Я заберу свой планшет… Хотя не заберу, он остался в сумке на Третьем уровне.
– Планшет для тебя раздобудем, это точно, – не поднимая головы, отозвался Коля. – Смотри. Теперь у нас есть код пятнадцатых. Пятнадцать цифр кода – вводим и оказываемся в базе данных Моага. Круто, правда? Могу спорить, что ты тут не была ни разу.
Эмма понимала все, что делал Колька. И то, как он вводил код, и файлы внутреннего сервера Моага. Она хорошо разбиралась в подобных программах, хорошо знала устройство станций наподобие Моага. Знакомая и понятная информация. Глядя на то, как Коля ловко выбирает коридоры и как легко запускает программу, отключающую датчики, она даже улыбнулась.
– Хорошо разбираешься в информатике, – сказала она ему, – а я думала, что ты так и остался оболтусом.
– Ничего себе – она думала, – фыркнул Колька. – А кто форматировал лона? Я залез на Третий уровень раньше тебя. Ну, то есть в карты этого уровня. А после решил сбежать к ребятам вниз. Я разобрался во всем сам.
– Странно, – Эмма выпрямилась и откинула за спину непослушную гриву волос, – если взрослых нет и всем управляет Моаг, зачем он учит детей на программистов? Зачем вообще учит и обещает светлое будущее? Никакой логики, глупость одна. А после вы взламываете его системы.
– Нет тут логики, тебе же Федька сказал, – мотнул головой Колька, – глюки одни, вот что. Моаг следует своим программам, ну а мы можем поступать так, как хотим. Нам не обязательно играть в игры Моага, мы не зависим от программ. Поэтому Моаг нас учит, а мы взламываем его файлы. Такая жизнь. Все, проход готов. Давай навестим твоего лона, что ли.
– Ты тоже пойдешь, да? А рука твоя как?
– Вообще не болит. Серьезно. Я могу ею двигать, все нормально. Только махать сильно не могу, но, надеюсь, это и не понадобится.
– Отлично. Тогда пошли. Вдвоем, чтобы не привлекать к себе внимания и не разбудить Соню. Ей не обязательно знать, что Третий уровень только для пятнадцатых.
3
Не было никакого удовольствия в лазании по вентиляционным шахтам. Узкий, темный проход, в котором даже голову поднять невозможно, тянулся и тянулся. Извиваясь, точно ящерицы, – именно так эти твари и двигаются, Эмма помнила из документальных фильмов, – они оба ползли очень медленно. Колька впереди, Эмма за ним, стараясь держаться на небольшом расстоянии, чтобы не получить кроссовками приятеля в лоб.
Потом Коля возился с решеткой – каким-то образом с помощью магнитной отвертки он заставил шурупы открутиться снаружи. И вот наконец Эмма ступила на прорезиненную дорожку Второго уровня. Теплый воздух, знакомые запахи, тишина и уют. Другая жизнь, в которую у Эммы теперь нет доступа.
Как странно! Как глупо и странно! Она думала, что начинается новая, интересная и насыщенная жизнь. Настоящая жизнь взрослого человека. А на деле вышло, что интересная и насыщенная жизнь закончилась, а началась какая-то ерунда.
Не оглядываясь на Колю, Эмма решительно зашагала по коридору. Она быстро определила, где находится, быстро нашла нужный туннель. Колька не отставал. Эмма иногда оглядывалась и видела его сосредоточенные черные глаза.
Дверь каюты открыл лон, привычно свистнул и спросил:
– Выгнали?
– Я после расскажу. Дай мы пройдем.
