Сны библиотеки

Стены, потолок и пол заменились на растянутый летний плющ с лилиями. От них пахло горько-сладким ароматом. Передвигаясь по ветками, Фантазия поймала себя на мысли, что цветы наблюдают за ними. Хотя больше её пугал сам факт того, что она видит себя в дневном свете.

Она опустила взгляд на свои ладони, осознавая насколько же она бледная. Но явного нездоровья она не чувствовала. Странно, но здесь уж слишком легко все ощущается.

– Мы пришли, – сказал Виллоу, вытягивая руку перед Фантазией.

Фантазия с сомнением посмотрела с начала на его рукав, потом на то, куда указывали пальцы: широченная арка с неизвестными символами, двигающимися как планеты, а дальше…

– Слишком долго, – проговорил высокий и бархатный голос свысока. – Я не привыкла столько ждать.

Испуганный из-за ничего, Виллоу заерзал на месте, но кое-как перебирая ноги, все же решился зайти дальше. Фантазия шла за ним.

Это место окружали блики света: золотые, радужный, серебряные, похожие на светлячков. Такие же стеллажи, идущие в бесконечную длину и в плотную заставленные книгами, вокруг которых летали озорные писки. Здесь были деревья, кусты и цветы, создающие образ библейского Эдема. А в самой середине, под космическим куполом росло огромное дерево, раскинувшее свои необъятные кроны, как кучевые облака.

У самых корней был трон, на котором сидела невероятной красоты женщина, настолько невероятная, что описать было невозможно. Однако Фантазию пугала ни её красота, а её глаза, точнее сказать то, чем они были. Крутящиеся в бездонной тьме шестеренки.

Запись 7. Чаепитие с подсказками

– Так значит, ты хочешь покинуть Библиотеку? – проворковала изыскано одетая дама, сидя за золотым круглым столиком, у которой то и дело двигались ножки в виде львиных лап. – Понимаю, – нежно проговорила она с приятной легкой улыбкой, прикрывая свои веки, где в глазницах щелкали шестеренки. От неё в целом исходил тикающий звук, как от часов. – Я не возражаю вас выслушать, – сказала она детям, сидящим по сторонам. Вытянула тонкую спину и сделала помахивающий жест рукой в черной перчатке. – Но давайте с начала выпьем чаю. Время как раз для чаепития.

Сжатый в неуверенности Виллоу с прижатыми к голове кроличьими ушами испуганно встрепенулся, когда на стол приземлился крылатый чайник, возмущенно пыхтящий паром. Он неуклюжа передвигался на своих лапках, а следом за ним, словно пауки, на стол карабкались живые чашки, блюдца и даже поднос.

Фантазия удивленно раскрыла рот, наблюдая за всем действием волшебной посуды. Они сами уложились по местам, сами себя наполнили. И когда улеглись, дама в завершение щелкнула пальцами, и по середине вспыхнула корзинка с шоколадками, конфетами, печеньями. И что поражало, они тоже двигались. А у некоторых так вообще были глаза, и они пищали.

Дети с легким пренебрежением переглянулись, явно не желая к ним прикасаться, не говоря уже о том, чтобы брать в рот и есть. Женщина это подметила, но никак негативно не отреагировала, только затейливо усмехнулась.

– Не нужно так на них смотреть, – сказала дама. – Они могут обидеться, если вы их не будите есть, – после такого непринужденного предостережения она демонстративно взяла пальцами круглое печение и надкусила. – Если вас не устраивает вкус или вид, то можете пожелать любую сладость. Они превратятся даже в то, чего не существует.

– Извините, но я не голодная, – подняла руку Фантазия, второй она пытаясь аккуратно оттолкнуть назойливый чайник, который подобрался к её чашке, чтобы налить горячий чай.

На бледном лице женщины впервые появились нотки хмурости, что подметил Виллоу и с нарастающей паникой легонько пхнул девочку локтем в бок. Фантазия недовольно на него зыркнула. Пока не смотрела, чайник уже наполнил её чашку и, гордо фыркнув, стал отползать к центру.

– Тебя не устраивает наша еда, Фантазия? – спросила таки женщина строгим тоном.

Девочка отпихнула руку Виллоу и вгляделась на эту необычную женщину. Смело, но покорно.

– Нет. Я просто не привыкла к таким… странным вещам, – прямо призналась она, но ни как не солгав. – Извините, если моя реакция вас оскорбила.

– Вот как, – кивнула дама, и спокойствие вернулась на её искусственное лицо и чарующий голос. Выточенным аристократическим движением она подцепила ручку фарфоровой чашки, другой, приподняла за ним блюдце и, пригубив к черным губам, сделала кроткий глоток. – Тогда хорошо.

Сейчас, когда она сидела к ним так близко, Фантазия могла вдоволь её разглядеть. Однако даже присматриваясь она понимала, что совершенно не понимает, что из себя представляет Хозяйка данного места.

Высокая, худая, элегантная женщина в черном обтягивающем платье. Длинные прямые, темные волосы цвета северной ночи были распущенным и простирались по всему саду. Они овивали полки, стеллажи, кольцевались на ветках гигантского дерева, распростились по траве, были абсолютно везде. На её голове величественно ветвились черные оленью рога.

Фантазия поняла, что это та самая женщина с картин и статуй, что были в коридоре.

Если оглядеться, то тут цвели черные лилии, а над ними кружили прозрачные бабочки и механические колибри. Рядом со стеллажами, тянущимися ввысь, кружили разноцветные огоньки.

Стен здесь не было, как и неба. Дверь, через которую они вошли, тоже уже исчезла. Вместо неё был небольшой водопад с озером, где плескались серебристые карпы, оседланные маленькими человечками-самураями.

Никто из них не произносил ни слова за все это время. Виллоу все так же с сомнениями, но стал покусывать шоколадный кекс. Фантазия же, не решаясь перебить распивание чая этой важной дамы, попробовала взять чашку с прозрачно коричневой жирностью, видя свой отражения, как только поднесла ко рту, её пальцы сильно обожгло, и она едва не выронила чашку, быстро поставив её на стол.

– Осторожно. Они кусаются, если их не правильно брать, – с улыбкой сказала женщина, ставя свою чашку с блюдцем на место. – Этикет, милая. Этикет.

Потирая красные подушечки пальцев, Фантазия промолчала, бросив мстительный взгляд на чашку.

– И так, – произнесла дама без прежней улыбкой, выпрямив спину. Дети одновременно посмотрели на неё, перестав заниматься своими делами. – Фантазия, – обратилась она к белокурой девочке червоточиной своих глазниц с подвижными механизмами. – Ты ведь не знаешь, что из себя представляет Либрариум. Я права?

Опустив руки на колени, девочка так же серьезно произнесла:

– Я даже не знаю, кто вы такая, – честно призналась она, а Виллоу, поперхнувшись куском кекса, сцепился в рукава её одежды в немом ужасе. Девочка же никак не отреагировала, продолжив: – Я не помню кто я, не понимаю, что это за место и почему я здесь. Но всё, те кого я встретила, сказали, что вы Хозяйка, и только вы можете мне помочь. Потому я и пришла к вам.

Красивое лицо дамы стало непроницаемым. Невозможно было понять, на кого она смотрит и о чем думает на самом деле.

– Да. Меланхолия Сангинарий и Фокусник мне уже о тебе рассказывали, – выдохнула женщина с легкой усталостью. – Очень необычно. Попавшие сюда редко задумываются над тем, кем они были. И уж тем более не пытаются это понять и покинуть Библиотеку, – она замолчала, сомкнув губы, отводя взор куда-то в сторону. Фантазия же ненароком подняла глаза на её ветвистые черные рога и искренне гадала, не тяжелые ли они для человеческой головы. – Хорошо. Для начала я представлюсь. Меня зовут Лакримоза Вондерфул. Я одна из создателей Либрариума и Хозяйка пятого этажа Элизиума, на котором мы сейчас и находимся.

– Пятого? – тихо повторила Фантазия, удивленно расширив глаза.

Лакримоза благородно кивнула.

– Всё начинается на моём этаже. Попадают сюда, а потом уже решается, куда дальше.

Виллоу, все еще держась за рукав Фантазии, поочередно с неутихающим испугом смотрел то на Лакримозу, то на девочку, не решаясь вступить в их диалог.

– А как попадают в Библиотеку? – спросила Фантазия, понимая, что раз перед ней создательница этого ненормального места, то и узнать она сможет многое.

На её вопрос Лакримоза задумчиво промычала, прижав палец к губам.

– Кто знает, – неопределенно выдала она и загадочно усмехнулась, сощурив глазницы. – Каждый по своему. Кто-то мучительно, кто-то будучи при смерти, а кого-то просто затаскивает сюда. Простой водоворот случайностей. Не более, – развела руки в стороны Лакримоза.

Вид у Фантазии сделался весьма удрученным. Она уже поняла, что здешние сущности мало того, что и близко не походили на людей, так еще и не говорят ничего прямо. Как черти заговаривают.

Часть определенных воспоминаний уже возникли в её голове, как плохая мелодия поломанной шкатулки. Но Фантазия не верила этому месту. Следовательно, и тому, что можно было назвать её «воспоминаниями», тоже верить нельзя.

В отличии от других мест, ту было светло, как в летний полдень, а потому она посмотрела на свои руки, крошечные и белые, поражаясь, насколько же она явно не хорошо выглядит.

Её чисто белые воздушны волосы, пышные ресницы и серые болезненные глаза тоже не говорили ничего хорошего. Была ли она такой раньше или стала после попадания в Библиотеку, она тоже не знала.

И словно прочитав её мысли, Лакримоза заговорила:

– Ты, скорее всего, не знаешь, Фантазия, – дернувшись, девочка подняла глаза на улыбающуюся ей женщину. И душа внутри содрогнулась от этой тревожно-коварной улыбки. – Но если долго оставаться в Либрариуме, то со временем твое тело, душа и разум подвергнуться серьезным изменениям.

– Что вы имеете в виду? – с опаской спросила Фантазия, едва подавляя зачатки плохого предчувствия.

– Должно быть, ты уже видела здешних обитателей? – просто поинтересовалась Лакримоза, вид которой сделался резко скучающим. Белокурая девочка не смело кивнула. – Так вот, раньше все они выглядели как обычные люди. Но попав в Библиотеку человеком остаться на долго невозможно. Здесь все перестраивается и жители не исключение. Обычно для большинства это не такая уж и трагедия. Многие принимаю обновленных себя, однако, – её голос сделался холодным и строгим. Виллуо сильнее прижался в Фантазии. – Есть и те, кто перевоплощается в свои истинные страхи и извращенные желания. И вот они крайне опасные существа. Опасны, потому что их уже ничего не сдерживает.

От той напряженности, что была в речи Лакримозы, дети поняли, что говорит она серьезно, без намека на шутки. Фантазия хотела было спросить, принимают ли они хоть какие-то меры по этому по воду, но Виллоу зловеще прошептал:

– Прямо как Белая Ведьма.

Изумленно уставившись на мальчика с кроличьими ушками, Фантазия совсем не обратила внимания, как исказилось мраморное лицо Лакримозы. Гримаса готовой вот взорваться ярости была минутной, но потом дама поджала губы, сделал несколько вдохов и выдохов, прежде чем вновь стать собой.

– Она что… Снова здесь? – свирепо вопросила Лакримоза, обращаясь к и так испуганному до нельзя, Виллоу.

Несмотря на внешнее спокойствие, гнев в её бархатистом голосе звучал так четко, как осколки упавшего стекла.

Виллоу затрясло и уши его упали. Он что-то бормотал нераздельно, заикаясь. Фантазия, разобрала, что он пытался выговорить:«Да, Госпожа», однако ему бы это не удалось с такой-то тряской, что на него косо чайник с чашками поглядывали. Фантазия потрепала его по голове и когда юный психопомп утих, недоуменно моргая глазками, Фантазия закончила за него, смотря прямо и говоря очень отважно, без единой запинки.

– Мы видели женщину в белом на вашем этаже. Я конечно не знаю, кто такая Белая Ведьма, – на миг отвела в сторону глаза Фантазия. При мысли об этой женщине у неё внутри все холодело и начиналась тошнота. – Но Виллоу сказал, что от неё надо держаться по дальше. Ну, мы и убежали.

– Вот как, – лишь спустя какое-то время сказала Лакримоза, постукивая пальцем по столу. Эмоции на её помрачневшем лице было не прочесть. – Боже. Сколько не гоняй её, а она все никак не уймется, – раздраженно прошептала она, цыкнув языком. – Позже с этим разберусь, – решила она, вытягиваясь спиной. Дети молча следили за ней. – И так Фантазия, – вновь заговорила с ней Лакримоза, чьи глазницы с шестеренками были обращенным прямо на девочку. – Ты все еще хочешь покинуть Либрариум? – вежливо поинтересовалась она. Фантазия не долго удивляясь, часто закивала. – Хорошо, – кивнула Лакримоза.

Она вновь щелкнула пальцами, вытянув руку. Вся посуда и чайные приборы, как потревоженные пауки тут же разбежались освободим столик. Над головами ребят прозвучал свист. Они подняли головы и высоко на куполом заметили кружащегося толи ястреба, толи какую-то раскую птицу с длинным подвижным хвостом. Покружившись, птица спикировала прямо к ним и подлетев по ближе, расправила цветные крылья, чтобы опустить лапки на поверхность стола. Фантазия и Виллуо разули глаза в неудержимом восхищении. Птица и впрямь была красивой, вот только собрана она была из различных драгоценных камней. При каждом её движении блеск слепил глаза. Её хвост был причудливой формы, лапки сделаны их железок. Под крыльями так же виднелись механизмы, пружинки и шестерни.

– Это Лексантрук. На языке Альтер-Савари означает: «Рожденный, как драгоценность», – пояснила Лакримоза. Виллоу продолжал воодушевленно рассматривать птицу, а Фантазия не поняла, что такое «Альтер-Савари» но и перебить с расспросами не решалась. – Фантазия. Возьми любой камешек, – девочка несмело замялась, но потом таки вытянула руку к крылу вертевшей головой птицы и ухватившись пальцами за бирюзовый овальный камень, без труда оторвала его и села обратно, разглядывая находку в ладонях. – Лексантрук отныне будет тебя сопровождать и если потеряешься, то просто призови его, позвав по этому камешку. Он птица вольная и летать с тобой рядом сутки на пролет не будет.

Птица согласно вытянула шею, издав громкий возглас и расправы широкие крылья, взметнулась вверх, не много покружилась, а потом вылетела через арку.

Что за странное чаепитие у них выходит?

С драгоценностью в руках Фантазия задала себе этот вопрос, пока ее не отпитый чай куда-то убежал с остальными приборами и посудой.

Запись 8. Этажи в бездну

Фантазия еще раз посмотрела на красивый чистый камень и потом таки обратилась к Лакримозе.

– Вы что же… Позволите мне уйти из Библиотеки? – изумленно поинтересовалась она.

Дама, заслышав это, мягко рассмеялась, прикрыв рот. Фантазия тут же опустила плечи, нахмурившись.

Само собой. Можно было догаться, что так просто ей этого сделать не дадут.

– Фантазия, – начала Лакримоза, еще не подавив приятный слуху смех. – Я ведь говорила, что не одна управляю Либрариумом? По мимо меня здесь есть и другие её Хозяева. Я вместе с ними буду решать, можно ли тебе уйти или нет.

– Ну да. Логично, – пробурчала она, убирая драгоценный камешек в карман юбки. Но её тут же осенило. – Подождите! То есть я…

– Да, я дам официальное разрешение на посещаемость всех этажей, – объявила Лакримоза, поднимаясь со стула и отходя от стола. Она была и впрямь высокой. Больше двух метров.

Изящными движениями она обошла столик, потом постучала в ладоши. Теперь перед детьми вспыхнуло синие пламя. Виллоу вскрикнул, вновь обняв Фантазию, а та чуть не упав со стула и сама прикрыла лицо руками, скрываясь от синего свечения.

От огня не шло жара, только холод. Заметив, что свет огня утих, опустила руки и увидела, что на месте потухшего племени стояло что-то похожее на глобус.

Только более выпуклое, удлиненное и поделенное на девять частей, с картинками, светящимися линиями. Ни одно изображение не было похоже на другое. Различные детали, ландшафт и цвета были абсолютно разными.

К примеру, на третьем кругу все было белым, словно там снег, но при этом с него сыпались розовые лепестки каких-то цветов. На пятом изображалось дерево с троном, по которому прыгали животные, а на самом последнем был мрак и тьма. Само место походило на нескончаемое подземелье или подвал с извивающимися личинками. От одного только вида передергивало.

– Это, – указала рукой Лакримоза. – Карта всех девяти этажей Либрариума. Я о них коротко расскажу, чтобы ты не запуталась, – любезно улыбнулась она, приложив палец в живым картинкам. – Первый этаж Башни Канделария хозяйничает на нем Горгофона. Второй – Эдем, хозяйка Бетти Иб. Третий – Сад Атараксия, ну кто-то называет его еще Кэнроку – Эн. Руководит Иная. Четвертый – Лемниската, его глава Альтер. Этот этаж, именуемый Элизиум. Мой этаж, – лукаво посмеявшись, объяснила она. Фантазия приблизилась и бдительно присмотрелась к пятому кругу. Коридоры синих цветом с наполненными пыльными стеллажами резко сменился на рисунку самой Фантазии и Виллоу, сидевших за столом. А рядом возвышалась подвижная фигурка Лакримозы. – Продолжим, – все так же довольно отдернула девочку женщина. – Предупреждаю, – уже строго проговорила она, опустив кончик бледного, как у куклы, пальцы на шестой круг. Фантазия и Виллоу подняли на неё настороженные взгляды. – Начиная с этого этаже ничего хорошего не идет. Но я лучше один раз увижу, чем сто раз услышу. Потому дам лишь такой пустой наказ, – Фантазия озадаченно посмотрела на не менее недопонимающего Виллоу, но тот, прижав уши, лишь развел руки и повертел головой перед ней. – Шестой этаж Акельдама принадлежит Винтеру Глуминессу. Личность… не самая приятная. Седьмой – Мордрагор ни менее приятный, как и его надзирательница Миссис Кет. Она тварь коварная, прямо как и обитатели её этажа, – голос Лакримозы от просто недовольного быстро переходил на холодную ярость. – А восьмой ни разу не лучше. Одовакар, где живет Мать Тиамат. Хотя "живет"это не самое подходящие слово, – как-то по злобному усмехнулась Лакримоза под звук шерстяной в её глазницах. – Ну и самый последний и мерзкий этаж, – черный ноготь с брезгливостью скользнул на конец глобуса. – Катакомбы Гиенна. Название говорит само за себя. Это просто катакомбы. Хозяина у этой гадости нет. Однако основные его жители – Дети Мизерикордии, населяли данную местность с самого рождения Библиотеки. Никто из высших сущностей Альтер-Савари не захотел там править, и мы оставили все как есть.

– Восьмой и девятые этажи – самые страшные, – сжавшись в кресло, проговорил Виллоу Фантазии. – Я слышал от других психопомпов, что многие оттуда не возвращаются и что там умирают самой страшной смертью.

Белые брови Фантазии нахмурились от его предупреждения. Лакримоза, стоявшая над детьми, как тень злого рока, отбрасывающая кривые оленьи рога все в такой же элегантной позе, чему-то улыбалась черными губами.

– Так и, – поведя глазами по округе, протянула Фантазия, прежде чем поднят голову на Лакримозу, – что от меня требуется?

Её губы растянулись еще сильнее.

– Видишь ли, моя дорогая. Я всегда была не равнодушна к определению судеб. Или проще, люблю гадать. Абсолютно всем, – важно подчеркнула она. – Но больше всего душа лежит к картам таро, – длинная рука повелась в сторону трона и там вспыхнул большой глаз с ромбовидной радужкой и крыльями как у птицы. Он подлетел к руке Лакримозы и снова вспыхнув, превратился в диковинную книгу, чем-то похожу на сборник заклинаний, какие бывают у ведьм. Посреди обложки под названием на неясном Фантазии языке, по сторонам крутился все тот же глаз. Книга, упавшая в руку хозяйки, сама открылась, прошелестев желтыми страницами. – Эта книга была сделана одним из старинных альтер-савари. Он Богоот Чудес и Творчества. Хотя среди людей он больше знаменит как Леонардо Да Винчи. Но это в начальной эпохе. В последующих у него другие имена.

Фантазия приблизилась к Виллоу.

– Богооты? Это еще что такое? – шепотом не желая прерывать речь этой дамы, спросила она, озадачено приподнимая бровь.

На лице Виилоу проступила неловкая улыбка.

– Я тебе потом расскажу, – так же тихо ответил он ей.

Увлеченно болтая о своих друзьях, которых Лакримоза именовала Богоотами или Альтера-Савари, а так же множеством других терминов, от которых у Фантазии голова шла кругом.

Пока угрюмо слушала, в голове что-то резануло по нервам. Голос рогатой женщины стал стремительно таять, а на его место пришло… Тиканье часов.

Настойчиво они били по самым тонким сосудам, добираясь до ушной раковины, и это тиканье с каждым разом становилось все громче и громче. Невыносимо тошно, угрожающе…

А вместе с тиканьем заслышались далекие голоса, размазанные в подвижной темноте. Слышались, как если бы голова была под водой.

– Ну, вышло, в принципе, не плохо, – задумчиво рассуждал первый голос с отдаляющимся звуком. – Думаю, Дэвису не к чему будет придраться.

– Соглашусь, – с еще худшей звучностью расслышался второй, более довольный. – Твои часы – это истинное творение гения. Как, кстати, их назовешь?

– Хм. Дай подумать. О! Точно как насчет…

–…азия! – прорывался крик сквозь мрак пелены.

Часы. Звук часов. Отравления рассудка.

– …тазия! – свет проклевывался, но тик часов не выходил из головы.

Спешка, уход от реальности, безумие запах гнили… золотое….

– Фантазия! – яркий свет резанул по резко раскрывшимся глазам, перекрашивая тьму в очертания вымысла или искаженной правды. Перед побледневшей, дрожавшей девочкой лицо перепуганного мальчика с заячьими ушами. – Ты снова провалилась в себя? – спросил, слегка потряхивая за маленькие плечи.

– П-провалилась… К-куда? – ослаблено вторяет Фантазия, с небывалой слабостью в теле, покачиваясь в рукал Виллоу. Её глаза стремительно закатывали, как если бы она теряла сознание.

Слабый мальчик всеми силами пытался подержать её на стуле, но когда девочка облокотилась спиной на спинку живого стула, её сознание стало отдаляться. Она засыпала и не могла этому сопротивляться, теряя краски зрением, звуки слухом и мир разумом.

Она едва расслышала, как Виллоу с паникой в тонком голоске умолял все это время стоявшую Лакримозу помочь ей. Однако высокая женщина в черном в глаза Фантазии ставшая одним расплывчатым столбом, без прикраса, как усохшее кривое дерево, ответила с неким пренебрежением, пусть и улыбкой в голосе:

– Не стоит переживать, юный психопомп. Эта душа относительно недавно зародилась в Библиотеке, а потому нагрузка за такой короткий срок любого выведет из строя. Она в порядке. Просто… Ей нужен отдых. Эй! Вызовите ко мне мисс Балкли с третьего этажа! – отдала она кому приказ. – Скажите, что у нас душа с Затемнением.

Ещё полуприкрытыми глазами, Фантазия уже из последних сил услышала это:

– Передай, когда в себя придет, – говорила точно Лакримоза. Виллоу тоже что-то проговорил, но она не смогла разобрать. – А мне нужно оповестить остальных Хозяев этажей. Если их не предупредить, карточные домики вновь рухнет. Хе-хе-хе.

Когда же Фантазия окончательно провалилась в сон, она ничего не видела, однако была несказанно рада, что тиканье часов отступило.

Только вот… надолго ли?

Запись 9. Место из прошлого

Эта комната всегда казалось больше пыточной, нежели местом, способным, как говорили, прояснить ситуацию или очистить душу от негативных мыслей. Плохое мышление порождает болезни. Они их прародители. А еще этому помогают таблетки. Особые, горькие, мерзкие… такие, говорят, не купишь просто так.

Сидя на одиноком стуле в этой холодной одинокой комнате без окон и картин, девочка с пустыми глазами болтала босыми тонкими ногами в меру роста, не доставая до ледяного пола.

Стены были грязно-коричневыми, в углах ржавчина и бегали стайки тараканов. А еще эти красные рисунки по всем сторонам… Они были очень свежими, и фигура, которую они создовали, казалось, если долго смотреть, начинала улыбаться и подмигивать девочке в образе человеческих глаз.

Но девочка была все так же равнодушна. Её хрупкое тело замерзало в этом замкнутом пространстве, в одной белой ночнушке. Она изредко, не меняя не заинтересованного лица, обнимала себя руками и ежилась от мерзкого ползучего холодка, что заползал под одежду, бесстыдно прикасаясь.

Девочке вся эта симуляция начинала надоедать. И тут перед ней раскрылась дверь. Скрипучая и тяжелая. Настолько старая, что её бы цепями обвешать. И будет прямо как в тех страшных замках на её альбомах.

Внутрь комнаты с точно таким же стулом вошла женщина в белом плаще. Девочка при виде неё апатично подняла глаза. Она дернулась, когда обычная женщина на миг приняла образ искаженного скрюченного монстра, что издавал протяжные мучительные звуки. Но девочка так часто этовидит и слышит, что уже реагировала на них, как нормальный человек реагировал бы на кота, развалившегося на лавке.

– Ну, снова здравствуй ….., – очень приветливо поприветствовала женщина, поставив табуретку. Немного запыхавшись, она обступила стул и села на него, не переставая лучезарно улыбаться. – Как твое самочувствие сегодня?

– А я опять вижу Зигзаги, – вяло ответила девочка. – И они тоже здесь есть, – от этих слов женщина слегка нахмурилась. – Красный мелок таким обшарпанным стенам не идет.