Сны библиотеки

Оскорблённо наморщившись, всадник убрал саблю в ножны и, выпятив груди в мундире, он высказал:

– Зато моя история, запечатлённая в книгах!

– Хм! Эта скучная сказка давно не несёт своего следа, а вот его очень значительна, – она с любовью погладила своего диковинного питомца, всё ещё пытавшегося укусить ноги коня, но мощные челюсти проходили сквозь. – О, мой милый Густав, зачем тебе эта вонючая кляча? Пойдём, дорогой, я дам тебе парочку свежих молодых ножек.

Девочка проследила, как дама, прихрамывая, уводила скулящего крокодила от скакуна, и скрылась во тьме конца коридора. Болтая ножками, она вытянулась, расслышав цокот копыт. Никто никак не реагировал, когда мимо пронесся необычный всадник на довольно крупном чёрном коне, настолько тёмном, что ночь была бледной по сравнению с ним. Сверху сидел человек в латах и мечом, только без головы. Они оставляли за собой холод и сырость, а от копыт тряслись деревья. Несясь подобию ветра за их спинами доносился рёв пламени.

– Оу! Месье! Прошу, подождите! Позвольте поделиться с вами новостями.

Военный развернул своего мёртвого жеребца и бросился следом, выкрикивая никому не интересные истории о своим военных замыслах.

– Господи, кого тут только нет! – изумилась девочка, поднимаясь на ноги. Прищурившись, она обратила внимания на одну деталь. – Они все могут спокойно выходить и входить, когда захотят. Значит, у них есть что-то что позволяет им избегать правил коридора.

Раздумывая, попутно разглядывая остальных, она пыталась увидеть и различить нечто, что могло объединять этих существ. Однако, сколько девочка не ходила вокруг, не задавала навязчивые вопросы, (безголовые, зашитые или истерзанные тени её уже не смущали) ни одного сходства не было.

Не зная, куда идти и что делать, девочка, хмыкая, отбрасывал носочками туфелек книги, переходя от света окон к темноте стен. Она пару раз заглядывала в открытые секции, пока её чуть не сбила стая лающих гончих. Внутри они были одинаковы одним: огромное помещение с многоэтажными стеллажами, столами. Однако там служили совершенно другие существа, не схожие с Аглинесс. В одной из секций вместо пола плескалась морская вода, где плавали дельфины, а переплывать там можно только на лодке. Силуэт такой же любопытной девочки рассказал, что надзирателем там является Кракен. Правда, книги там давно заросли водорослями и ракушками.

Другая ещё больше буквально душила сыростью, а полки, столы и стены давно исчезли в зарослях густого тропического леса. Повсюду расцветали дикие плотоядные цветы, кричали обезьяны и слышался звук водопада. Вместо мотыльков кружили колибри и небольшие миловидные феечки. За столом надзирателя сидел ягуар в галстуке. К нему подлетали феи, о чем-то спрашивая, на что он пролистал журнал и после ответил:

– Да-да эти книги на верхние полки. Эй! Подальше от гнёзд туканов! Девочки, прошу, постарайтесь не устроить ещё один переполох. – Вздохнув, он поводил ушами и развернул морду к выходу. – Вам что-то нужно? – приятно поинтересовавшись, ягуар вытянул лапу. – Прошу, не стесняйтесь. Если хоти почитать, книжные пикси достанут вас любую книгу!

– Нет! Спасибо! Мне не нужна книга, – пояснила девочка, не зная, можно ли ей зайти. – Я хотела узнать кое-что.

– Тогда не стоит стоять в дверях, – сказал ягуар глубоким и грудным голосом. Он был очень приветливо, в отличии от Аглинесс. – Проходи. Если смогу, я отвечу на вопрос. Эй, вы! Даже не думайте!

Как только девочка сделал боязливый шаг, несколько здоровенных мухоловок вытянулись и раскрылись для атаки, но только их отдернул и, вяло опустились, пропуская девочку к столу надзирателя. Идти по склизким корнями, где ещё с потолка свисали лианы, было сложно.

– Так и чем я могу помочь, мисс? – спросил ягуар.

– Я хотела узнать своё имя, – сказала девочка, вставая на носочки. – Но коридор меня не выпускает. А ещё некто Меланхолия сказал, что я должна найти себе путеводитель, иначе мне не выйти! – в голубых глазах скользнуло едва уловимое отчаянье. – Сэр, вы можете мне помочь?

– Боюсь, здесь я бессилен, – с грустью проговорил ягуар. – Мы, надзиратели, отвечаем лишь за наши секции, и чтобы выйти за их пределы самим нужно разрешение. Ты, наверное, уже встречала Аглинесс, – с подозрительностью догадался он. – Моё имя Энрике. Понимаешь, коридор – это детище Либрариума, а их здесь сотни, и некоторые далеко не такие приветливые, как этот.

– Значит, способа выйти нет? – спросила она, полностью поникнув.

– Если получишь разрешения, возможно, коридор и выпустит, – сказал Энрике. – Я мог бы его дать, но…

Просияв и заулыбавшись, девочка запрыгала на месте так, что пушистые волосы спутались окончательно, а юбка сарафана задиралась выше колен. Не отводя радостных глаз, она уже вытянула руки через стойку.

– Правда?! Дайте! Дайте, пожалуйста!

– Но! Но! Но! Дитя! – тут же осадил ребёнка Энрике, беззлобно наморщив усатую морду. – Я не могу его просто дать. Если прознают, Хозяйка меня по голове не погладит.

– Ты просто очень жадный, Энрике, – проворковала из ниоткуда взявшиеся женщина, привлекая к себе всеобщее внимание. – А ещё говорят, что лисицы самые хитрые. Да вы, коты, нам на сто лет фору дадите.

Лисы были указаны в её словах не просто так: голова незнакомки на стройной шее принадлежала лисе. Вытянутая привлекательная мордочка с чёрным носиком и лакомой улыбкой под накрашенными раскосыми изумрудными глазами. Манящую сладострастную фигуру обтягивало пёстрое кимоно нежно пастельно-желтого цвета. Позади вертелся пышный ухоженный хвост с белой кисточкой на конце.

– Ты, кажется, просто почитать заходила, – раздражительно напомнил Энрике, отворачивая голову в сторону, когда лисица легла пышной грудью на стол, вытягивая спину ему навстречу. – Займись уже делами, Итадзура.

– А что я по твоему делаю, лапочка? – ласково поинтересовалась она, скучающе вздыхая. – Пока Юмите не вернётся, я вынуждена блуждать по вашему этажу. А так хочется домой.

Они как-то односторонне беседовали о всяких мелочах, о которых забытая девочка не могла понять. И вот, когда диалог зашёл о новом любовнике лисицы Итадзуру, она резко отдернулась и опустила хитрый взгляд, наигранно стыдливо прикрывая рот.

– Ой, прошу меня простить. Взрослые не должны говорить такие вещи при детях. – Извинившись, Итадзура наклонилась к изумлённой девочке, нежно улыбаясь. – А я тебя, кажется, видела. Ты не та малышка, что баловалась с радио?

– Н-нет. Это была не я, – уверенно заверила её девочка, заметив, что улыбка лисы резко дёрнулась, а хвост быстро заходил.

Услышав ответ, Итадзура быстро перестала улыбаться. Вновь стала скучающей.

– Вот как, – бесстрастно сказала, вытягиваясь во весь рост. – Я тут ненароком подслушала ваш разговор, – упомянув она многозначительно покосилась на девочку и, заулыбавшись, обратилась к настороженному ягуару. – Энрико, лапушка. Почему ты не дашь этой милашке разрешение?

– Ты знаешь, Итадзура, – строго отрезал он. – Не положено.

Лиса громко усмехнулась и распутно высвобождала пальцами из-под ткани грудь. Она шепнула на кошачье ушко. И до этого серьёзный Энрике весь опал, а потом, положив передние лапы на стол, осклабился так, что стал полностью похож на разъярённую кошку.

– Возвращайся в квартал Красных Фонарей, пока цела! – яростно зарычал Энрике, оголяя острые дюймовые клыки, и его рык не был шуткой.

Кокетливо повиливая своей стройной талией, Итадзура, всё так же приветливо улыбаясь, помахала Энрико рукой и послала воздушный поцелуй, успев прихватить не протестующую от шока девочку за собой.

Выйдя в коридор, Итадзура только закрыла за собой дверь и тут же залилась лучистым смехом.

– Я не могу на него! – вскрикнула она, хватаясь за живот. – Так дерзко меня выгнал. Но ничего, потом сам ко мне придёт. И ты его не бойся, – посоветовала Итадзура ничего не понимающей и бросающей тревожные глаза то на дверь, то на лису девочке. – Он, может, и выглядит грозным, однако на деле всего лишь домашняя киса. Ах да, ты разрешение хотела получить. Я не ошиблась?

– Не думаю, что это уже возможно, – без радости сказала Девочка, надув губы.

Итадзура проигнорировала столь депрессивный настрой и, запустив руку за спину, немного подвигала локтём, а после вытянула кулачок так, чтобы его было хорошо видно. Когда она разжала тонкие пальцы, в ладони лежал серебряный значок ромбовидной формы. Уголки украшены драгоценными камнями, а по серединке- алхимический символ свинца, символизирующий планету Сатурн.

Девочка посмотрела на значок, искренне не понимая, зачем он нужен. По приподнятым бровям Итадзура всё поняла и пояснила:

– Этот знак может помочь тебе проходить на любые уровни, секции и коридоры любого отдела Либрариума. Я не скажу, что они прям редкость, но их выдают только важным персонам или личным слугам хозяйки. Достать их очень сложно.

Присмотревшись поближе и поточнее, девочка вспомнила, что похожий значок постоянно болтался на банту у Меланхолии Сангинария. Не решившись спросить, откуда он у неё, она подняла взгляд на довольную лису.

– И вы мне отдадите его? – с надеждой спросила девочка.

Лисица быстро закрыла ладонь, лукаво сверкая глазками.

– Я могу тебе его отдать, – лукаво сказала она. – Однако не запросто так. Ты будешь мне должна одну просьбу, – после этих слов девочка недовольно сморщилась, не зная, что сказать. Итадзура, закрыв глаза, уже развернулась к ней спиной. – Ну, если не хочешь, я не настаиваю.

Плечи малышки от страха потери последней надежды содрогнулись. Ухватившись за шёлковое кимоно, она поспешила остановить уходившую лису.

– Нет! Вы ни так меня поняли. Я не отказываюсь! П-просто не знаю, что делать, – стыдливо призналась девочка, пряча кругленькое белое лицо в тени. – А какая у вас просьба?

– Совсем другой разговоров, – откликнулась на её вопрос женщина-лиса взмахнув хвостом.

– Можешь взять, – она аккуратно взяла маленькую ручку девочки своей и легко вложила на ладошку холодный стальной значок. – Без него ты никуда не пройдёшь. И моя просьба крайне бестолкова, – пояснила она, увидев ошарашенно приоткрытый рот и опередив готовый вопрос. – Мне нужен сияющий шарик в стекляшке. Достань его для меня и если всё пойдёт по плану, я помогу тебе выбраться из этого места, а так же скажу твоё настоящее имя.

– А вы знаете, как меня зовут? – возбуждённо встрепенулась девочка, сжимая до боли стальные углы пальцами. – Вы знает моё настоящие имя?

– Его здесь знают все, – бойко ответила Итадзура, словно это был какой-то пустяк. Наклонив плечи, её ноготь врезался в грудь девочки, не давая задать новый вопрос. Лисица уже не улыбалась, а в глазах не играла шутка или игра. – Мой пока последний совет: держись подальше от слуг госпожи. Они хитрее и убийственный, чем могут казаться.

Девочка подумала, что это какая-то глупость. Как её имя знаю все, но она сама не знает. Она не глупила, когда чётко решила никому не доверять. После встречи с Аглинесс, дворецким Меланхолией, а теперь её женщина-лиса говорит ей, что выведет её отсюда. Девочка поняла, что по какой-то пока неясной причине она сама за себя. Взрослые больно умные, однако они всегда ищут выгоду для себя.

– Не суди – не судим будешь, – проговорила она сама себе. Прикрепив значок в груди рядом с лямкой. Серые огромные глаза поднялись на молчавшую Итадзуру. – Хорошо, миссис лиса, а куда мне нужно идти, чтобы найти сияющий шарик в стекляшке? – ей никто не ответил. – Миссис лиса?

Внезапно остолбеневшая Итадзура, не моргая, уставилась в дальний конец коридора. Голоса, бормотание, шаги и даже часы не издавали ни звука. Всё помещение окутало большим мраком. Фигуры замерли. Время буквально остановилось.

Все тревожные, застывшие взгляды здешней общины были устремлены в одну чёрную точку. Они стояли, как вкопанные, пока за стенами не протрубил истошный рёв эхом уходил дальше в ночь. Девочка почувствовала, как от него по спине загудели позвонки, а ноги и руки стали деревянными. Тяжелые, нечеловеческие шаги очень неторопливо шли к ним, словно дразня. Мерзкое дыхание в перемешу с голодным рыком стало ближе, и через проём просунулись костлявые пальцы. Стоило им коснуться стены, и камень с треском покрылся коркой льда.

Пронизывая своими суховатыми руками ночную пелену, показалась с торчащими во все стороны волосами голова, потом выпирающие широкие плечи и рослое тело в обтягивающих штанах, клетчатом пиджаке.

С первого взгляда он ничем не отличался от обычного одетого мужчины. Оно производило впечатление послушного гражданина или того домочадца, кто обычно сидит дома. Но, подняв лицо, сразу стало понятно, что человек он только внешне: нездорово бледная, почти прозрачная кожа обтягивала выпирающие скулы, удлиненный подбородок, вогнутый нос и сильно впалые в глазницы глаза, похожие на червоточины прикрытые за стёклами очков.

Влажный рот пропускал из щуплого горла рык. Острые, длинные зубы нервно постукивали. Его рослые, непропорционально длинные руки болтались у таких же ног гораздо ниже колен. Он, будто не видя, осматривался и принюхивался, как собака.

Сам лунный свет замер в страхе. Пикси, что свободно летали на пару с книгами. Силуэты, звери, – они все были до ужаса напуганы. Они до смерти боялись того, кто перед ними. Того, кто крадётся, как ночной кошмар, кто неизбежен, как разрастающаяся чума, несущая гибель, и того, кто одним воем высасывал душу.

Девочка попыталась вздохнуть, но ребра сжало невидимым кольцом. Трясущиеся коленки подкашивались, пока ноги неловко отступали назад. Мгновенно тварь бросила принюхиваться к окну, развернула голову, хрустя шеей, и колкий, полный жажды крови взор устремился прямо на девочку. Оно выдало отвратительное подобие улыбки, однако не спешило кидаться. Опуская руки к полу, он настороженно, ещё изучая, отходил от стены к стене, игнорируя тени, подкрадываясь к месту, где стояла девочка и Итадзура.

– Беги! – прошипела лисица трясущимися руками. – Беги, кому говорят!

Девочка только закрывала и раскрывала рот, даже не понимая, что ей говорят. Заметив её шокирующие смятение, Итадзура набрала больше воздуха и закричала:

– Это Вещатель! Все бегите из коридора!

Запись 3. Фантазия

Вслушиваясь в спокойное постукивание пиковых стрелок по ледяному циферблату, прямо чувствуя кончик острия, словно она была той проклятой цифрой тринадцать, они били в самом центр. Свет нескольких лун отпечатком лёг на лицо существа, несущего в себе когда-то человека. Пусть каждая частичка, каждый угол век, скул и подбородка был сглажен. Он был жуток, но одновременно приятен глазу. Он был тусклый как дождь. Движения его ног были чёткими, руки вытягивались в целеустремлённом жесте, а лицо выражало странную, пугающую радость, облегчённое счастье и многолетнею скорбь.

Оно, одновременно рыдая и улыбаясь, шло, полностью опьянённое этими раскрытыми эмоциями. Кряхтя, он шаг за шагом сбросил ту хищность, пытаясь что-то сказать. Грязных слёзы падали, разъедая деревянный пол.

И вот пролетел всего миг с того, как Итодзура закричала: первыми в рассыпную бросились сверкающие пикси, прячась за высокими вековыми ветвями и стволами, отделяя линии неуловимого света. Шедшие до этого безразличные силуэты завопили, однако крик их не был похож на голос: помесь весеннего ветра, смеха сыча и скрипучего метала. В полной истерии они плотным стадом бежали кто куда, топча тысячелетние корни. Деревья тоже вопили от боли, скидывая книги.

Девочка, чувствуя покалывания на подушечках пальцев, свела руки в молитвенном жесте, обдуваемая со всех сторон. Её белые и пышные волосы, как морская пена, таяли для взора Вещателя. Никто не касался её даже при такой тесноте. Она не видела, куда все бежали. Но моргнув и сжав губы, девочка прощально вскинул конец юбки, заставляя свои худенькие ножки бежать. Бег был как во сне, мягким, вялым и ватными, замедляясь каждый раз, когда всё получалось. Самая живая, но самая тихая, будто мёртвая. Спотыкаясь о выпирающие корни, задыхаясь от поднятой пыли, девочка, тяжело дыша, бежала к двери, где находилась Безликая секция. Однако там лишь пустая арка, кривая и тихая, ведущая в кромешную неизвестность. Те не многие тени кто ещё мог походить на людей, вопили подобно призракам и бежали, оставляя за собой расплывчатый, быстро меркнувший ветер.

Позади, стремглав за ней несся Вещатель. С тем же неупокоенным рёвом. Его взгляд больше не выражал тоски. Теперь это было чудовище из под кровати, пожирающее детей. Он исчезал, а потом снова появлялась.

Увидев это, она обернулись только один раз, а после без раздумий ринулась вперёд, закусив губу и насупив брови. После недолгого бега Вещатель почти нагнал её, что было отчасти не удивительно. Вытянутые кривые пальцы уже коснулись пушистых волос и тут неожиданно схватили воздух. Девочка юрко согнулась и, ловко проскользив туфлями по полу, толкнула тележку на рослого мужчину, сбив последнего с ног.

Вещатель, выкрикнув, перевернулся вместе с тележкой, упав на пол, скрипя зубами, жмурясь от боли. Девочка неуверенно отступила, тихо пробормотав: «Я этого не хотела. Извините, если вам больно!» и побежала дальше, более не оборачиваясь.

Она не знала и не видела, гонится ли за ней Вещатель, однако жуткие вопли неслись следом, вгрызаясь в спину. Девочка забежала за арку, не видя ничего. Тут не было ни дверей, ни картин, ни прозрачных окон. С болью в груди она не останавливалась, пока пол не затрясся, заставив её упасть на колени. Трещины кровоточивыми царапинами трещали под ней, проваливаясь в образовывающуюся бездну. Оглохнув от криков агонии, ослепнув от поднявшейся пыли и мрака, девочка, зажмурившись, с силой надавила на уши, прогоняя странные вспыхнувшие образы из головы. Она пришла в себя лишь когда уже подала в неизвестность, а сверху, жалостливо мыча, к ней тянул руку Вещатель, чьи блики от очков она смогла запомнить чётко.

Пугливо приоткрывая слипавшиеся глаза с ещё расплывчатым зрением, девочка лёжа оглядела незнакомое место. Перед ней стояли полки с различными чудаковатыми приборами: разбитыми зеркалами, стеклянными шарами, где порхал снег или сияли искорки. Кучкой стояли связанные старые лохматые метёлки с интересной гравировкой на ручках.

– На таких обычно летают ведьмы, – сказала девочка, поднимаясь.

Её спина оставила заметный след: пол был покрыт толстенным слоем пыли. Осмотрев руки, она брезгливо отряхивала одежду. Больше всего её тяготило то, что за этим место никто не следит. А что стало ещё страшнее, когда она смогла получше осмотреться. В этой узкой комнатке не было двери.

Это была заброшенная подсобка, как в любом доме, только без данного выхода из неё. Светом служили стеклянные шары с разноцветными искрами. Подойдя ближе и взяв одну в руки, Девочка прочла название чуть ниже под стеклом:

– Поймай свою звезду души.

Подозрительно вертя шар туда-сюда, девочка неожиданно вскрикнула и ощупала лямку сарафана на груди. После облегчённо вздохнула. Ромбовидный значок на месте. Используя искры в стекляшке, как фонарик, она осторожными шажками прошла дальше, разглядывая набитые хламом полки, пока не дошла до другого конца абсолютно голой бетонной стены. Незначительный круг фиолетового света бликом лег на холодную поверхность. Девочка оценивающе оглядела препятствие, но не сдаваясь, решила пошарить по полкам. Те не многие места, до которых она могла достать, всё меньше и меньше давали ей надежду.

– Один хлам, – скверно подметила девочка, ковыряя пальцами в коробочке с гроздями. – А? Что это? – почувствовав не ладное, она, приподняв шар, склонила голову. – ААААА! Фу!

Как только она выдернула руку, задетая коробка упала на пол, рассыпав содержимое. Вместо гроздей по полу, мерзко пища, поползли бурые склизкие пиявки, тянувшие хоботки присоски вверх к незваной гостье. А мягкое дно коробки было мокрым, и, как после стало видно, оно имело алый цвет.

От едкого запаха железа, девочка прикрыла нос, прижав сияющий шар к груди и сделав небольшой круг, насколько ей позволяла узкое помещение, остановилась у угла, заставленной тройкой дряхлых манекенов в диковинных одеждах, подвешенных за крючок.

Красивые пышные платья были по дикарски изодраны. Их подолы окрашены той же красной жидкостью, что подходила к краю ткани и капала на небольшую лужицу. От них так же отвратно воняла сталью. Настолько мерзко, что в груди девочки поднималась тошнота.

– Выходу выход не нужен, потому его нужно искать! – решительно заверила себя девочка. Сумев дотянуться до круглого стекла и встав на ноги, она никак не могла избавиться от липкой тошноты в глотке.

– Довольно мудрые слова, однако звучат они неубедительно, – сказал кто-то позади.

Свет парящих внутри огоньков начал подмигивать и тухнуть, оставляя маленькое лицо в тенях, делав фигурку беспомощной и одинокой. Чья-та крепкая рука буквально вылезла из стены, подкралась сзади и легла на хрупкое детское плечо, заставив девочку с диким криком отшатнуться. С разбегу она больно стукнулась лопатками о края полок, и на неё повалились всякие мелкие предметы в виде мячиком. Хорошо, главное что не пиявки.

Из выхода, среди шкафов и манекенов ей на встречу вышел, а скорее сказать, выползло нечто, напоминающие бесплотный силуэт голодной гадюки. Постепенно оно прообразовывалось, вырастая в длину и вырисовывая, как на рисунку, гуманоидное строение.

Спустя определённое время после волшебных метаморфозом уже перед широко выпученными от страха глазами стоял высокий статный мужчина в обтягивающем костюме с блёстками, оборочками, кривыми линиями и налепленными карточными мастями. В столь эксцентричном виде при нём была трость, диковинно раскрашенный цилиндр, а сияющие лицо скрывала бриллиантовая маска, закрывающая и так неприметные змеиные глаза.

Он с ловкостью опытного акробата прокрутил трость, подкинув без проблем и перехватил длинными пальцами в белоснежных перчатках. Убрал туже руку за спину, склонил одно колено перед девочкой, наклонив голову и плечи в благороднейшем поклоне.

– Моё приветствие, юная госпожа, – сказал он, плавно подымая голову, увенчанную гибкими рогами. – Сдаётся мне, я единственный, кто соизволил вас достойно встретить. – в молчании он посмотрел в упор и странно улыбнулся. – Вы боитесь меня?

В свете, что отдавал всё ещё прижатый ею шар, девочка разглядела его узкие фантастические глаза, менявшие свой цвет, как переливающийся радужный кварц в чреве пещеры. Кожа, до болезненности бледная, бросала блики и была покрыта чешуей.

– Вы тоже ненастоящий, да? – неловко спросила девочка, разочарованно опуская глаза.

На миг глазницы существа расширились, а улыбка, фальшиво выражавшая дружелюбия, перешла в удовлетворённый, даже садистский оскал.

– Сны создаём мы сами, и нам же и решать, настоящие они или нет, – нравоучительно проговорил он, вытягиваясь в полный рост. И вновь со странным вырезом на губах, существо попыталось говорить уже мягче. – Ты подняла такой переполох наверху, дитя моё.

– За мной гнался Вещатель! – оправдывалась девочка, поднимаясь с пола. – Я просто гуляла по коридору, а он напал ни с того ни сего!

– Вещатель? – удивленно поинтересовался мужчина, прижав палец к подбородку. – Это очень странно. Обычно он не подымается на верхние этажи. Большую часть своего времени его привлекают катакомбы и нижние уровни. Мне не ясно, зачем он поднялся так высоко. А больше мне ни ясно, что ты делала в коридоре.

Девочка растерянно опустила шар, думая и подняв голову на собеседника, лишь пожала плечами.

– Искала выход? – предположила она, изогнув одну бровь и глупо улыбнувшись.

А вот с незнакомца улыбка исчезла.

– Да ну? – саркастично протянул он.

– Поймите, меня сэр! – взбунтовалась девочка. – Я не знаю, где я нахожусь, ничего не помню. Разуметься, у меня много вопрос, и я хочу ответы.

– Ответ – это то, что нужно заслужить старанием или знанием, – важно подчеркнул незнакомец тем же серьёзным тоном. – А ты ни того, ни другого ещё не сделала.

Оба глядели друг на друга с дурашливой враждебностью, как если бы взрослый отчитывал нашкодившего ребёнка, отказывавшегося признавать свою вину. Его кристальная маска скрывала только глаза, падая выпуклостью на основании носа. И всё же девочка была уверена, что вместо кожи у него алмазная чешуя гидры или виверны. Светившееся глаза, как и говорилась раньше, никак не могли принадлежать человеку. Люди смотрят с ненавистью, нежностью, весельем, однако ни с такой вековой гордыней.

– Хорошо, – первой отступила девочка. – Но, сэр, мне действительно нужно выйти как минимум отсюда, чтобы я смогла продолжить свои поиски.

– А что ты ищешь? – спросил мужчина.

– Имя. Мне нужно узнать, как меня зовут и…

– Нонсенс! – воскликнул он, резко отворачиваясь, сверкнув алмазами во тьме. – Имя – это пустая вещь! Оно как часть расчаленного Бармаглота: никчемная, мерзкая, шаткая… – бормотал про себя незнакомец, незаметно для девочки вгрызаясь в пальцы зубами и шипя, как змея.