Очевидный выбор

– Ооо, в этом он динозавр. – отмахивается она, выпуская дым.

– А ты ему на что? Почему не предложила?

– Как я уже тебе говорила, мне просто нравится готовить. Весь организационный процесс не мое. Начальник из меня не очень.

Я кладу ноги на кофейный столик и запрокидываю голову назад. Эмма же придвигается ближе и выжидательно буравит меня взглядом.

– Что? – поворачиваюсь к ней.

– Вы поговорили с Шоном?

Из меня вырывается стон, и я прячу лицо в ладони.

– Не напоминай.

– Ты ему не сказала?

– Нет. – бормочу в свои ладони и поднимаю глаза к Эмме. – Знаешь, когда он устроил сцену ревности перед Тристаном у меня как-то не получилось сказать «прости, но свадьба сейчас не в списке моих приоритетов».

Эмма слегка улыбается и выгибает бровь, снова поднося сигарету к губам.

– А что в списке?

Не этот вопрос я ожидала.

Список. Хм. Не думаю, что у меня вообще есть список.

– Ну, на данный момент, я хочу, чтобы хотя бы половина из блоггеров согласились прийти на открытие.

– А потом что?

– Не знаю, так далеко в будущее я не заглядываю.

– Неплохое начало, не думаешь?

Пожимаю плечами.

– Да, может быть.

Неужели у меня и вправду появилась цель?

Моя собственная. Работа, на которую мне действительно не плевать. Вау. Это просто…

– Мне страшно. – признаюсь я, прижав руку к груди, где снова появились нервные пузыри.

– Значит, ты все делаешь правильно. Это всегда страшно, когда приходится делать что-то важное для себя или других. Преодолевая этот страх, ты становишься сильнее, забираешься выше. Это называется жизнь, подруга.

– Значит, мне страшно жить.

Она начинает смеяться.

– Добро пожаловать во взрослую жизнь. Здесь всегда так. Иногда хреново, но иногда, – она придвигается еще ближе, и голос опускается до шепота. – Чертовски восхитительно.

Мы обе начинаем смеяться.

– Чем мы вообще тут занимаемся? – вдруг выпрямляется она.

– Ну, я пытаюсь предотвратить паническую атаку, а ты может, помогаешь мне?

– Раз я скорая помощь, тогда мы прямо сейчас едем в бар.

Она тут же подрывается на ноги и тушит сигарету о блюдце на кофейном столике.

– Что? Нет. Я сегодня не в настроении для веселья и…

– И что?

Я открываю рот и снова закрываю.

– Подожди, я пытаюсь придумать еще одну отговорку.

Эмма закатывает глаза и тянет меня за руку.

– Ты пока подумай, а я выберу, что тебе надеть.

Ее руки толкают меня в спину, и я буквально вваливаюсь в спальню. Подруга распахивает шкаф и принимается внимательно изучать содержимое.

– Почему у тебя все платья такие длинные?

– Шону не нравится, когда я слишком сильно оголяюсь.

Ее голова тут же оборачивается ко мне с испепеляющим взглядом.

– Тащи ножницы.

– Зачем? – с ужасом спрашиваю я.

– Будем творить искусство.

Я отлично понимаю, что если не принесу ей ножницы сама, она в любом случае их найдет рано или поздно. Поэтому просто повинуюсь ей и всему, что она собирается сделать. Мне и самой не нравятся эти платья из-за их длины. Мои ноги в них кажутся короче.

Эмма достает темно-синее платье на бретельках и опускается с ним на пол, вооружившись ножницами.

– Отойди. – приказывает она. – Ты мне свет загораживаешь.

Я сажусь на кровать, внимательно наблюдая за тем, как ее руки с хирургической точностью обрезают платье прямо по середине, сантиметр за сантиметром.

– Готово. – торжественно заявляет она спустя минут десять и швыряет платье мне прямо в лицо. – Надевай.

– Слушаюсь и повинуюсь. – бормочу я и срываю с себя такие удобные шортики с футболкой.

Тонкая синяя ткань струится по моему телу и опускается на середину бедра, нет, даже выше.

– Черт, я же не надеваю белье под него. А теперь еще и нагнуться не смогу.

– Бесшовных трусов нет?

– Нет.

– Тогда идешь так.

– Ты издеваешься?

– Нет, я серьезно.

И судя по выражению ее лица, возражений она тоже не примет.Что ж, ну допустим. Рассматриваю себя со всех сторон в зеркале и пытаюсь наклониться под разными углами. Стоит чуть податься вперед или слишком высоко поднять руки, как в лучшем случае видно часть задницы. В худшем вся моя промежность выставляется на показ. Однако мои ноги выглядят в этом мини просто божественно. Я вдруг вспоминаю, что Шона здесь нет, чтобы осудить выбор моего платья. Идея похода в бар теперь кажется более притягательной, особенно учитывая тот факт, что мне сегодня не придется думать о том, во сколько нужно ехать домой. Ведь дома меня никто не будет ждать.

Неужели меня действительно радует мысль о том, что меня никто не будет ждать? Серьезно?

Я думаю об этом, пока мы вместе с Эммой делаем себе вечерний макияж. Она надевает один из моих топов с отрытой спиной.

– Не пойму, ты сказала, что Шону не нравится, когда ты оголяешься, но этот топ…

– Я надеваю его только, когда я с ним. – рассеянно отвечаю, размышляя о том, какие надеть босоножки.

– Ты хоть понимаешь, как дико это звучит?

Пожимаю плечами.

– Это не проблема для меня.

По крайней мере, раньше никогда не было проблемой. В Нью-Йорке я почти никуда не выходила. У меня не было друзей, с кем бы я хотела ходить в бары и выпивать время от времени. У меня был только Шон.

Я наношу немного духов на запястья и шею.

Серебряные. Надену серебряные босоножки.

– Ты рассказывала, что твоя мать тоже полностью контролировала твой гардероб.

– Да, и я в тайне от нее покупала себе джинсы и топы.

Она как-то странно смотрит на меня и будто бы хочет еще что-то сказать, но передумывает.

Спустя час мы вызываем такси и выдвигаемся в ночной Париж.

По дороге к бару я отвечаю на сообщение Шона и вру, что уже ложусь спать. У нас с ним и так все не совсем гладко, а если он еще узнает, что я собираюсь в бар с Эммой…все станет намного хуже. Так что, это можно считать ложью во благо. Успокаиваю себя этой мыслью и отбрасываю все остальные навязчивые, о честности.

Сегодня мне хочется просто хорошо провести время со своими друзьями.

Этот бар отличается от тех, в которых я была раньше, потому что он находится в подвале. Мы спускаемся по металлическим ступенькам. Эмма крепко держит меня за руку, когда мы проходим через толпу мимо бара. Черт, да тут полно народу. Мы протискиваемся между танцующими парами и попадаем к кабинкам с кожаными диванами, где нас уже ждет Элиот с парой девушек и еще одним парнем.

– Марсель? – перекрикиваю я музыку.

Парень растягивается в улыбке и машет мне, продолжая прижимать к себе симпатичную брюнетку. Его татуировки просто отменно смотрятся, контрастируя с белой футболкой.

– Вы знакомы? – тут же спрашивает меня Элиот, когда мы с Эммой садимся напротив него.

– Да. – отвечает она, кивнув. – Мы работаем вместе. А ты то откуда его знаешь?

– Он сводил мне тату на заднице. Классный парень. – ухмыляется Элиот и придвигает нам поднос с шотами. – Угощайтесь.

– У тебя была тату на заднице? – удивляюсь я.

– Ага, «добро пожаловать» и стрела к очку. – морщится он. – Больше я не курю траву с текилой.

Я смеюсь, качая головой. Боже, если у меня в запасе пара постыдных историй, то Элиот просто кладезь плохого жизненного выбора, который он гордо называет опытом.

Марсель во всю занят тем, что засовывает язык своей спутнице в рот, а мы с Эммой только берем по первому шоту.

– Нам нужно их догонять. – говорит мне подруга. – Дорожку в Рай?

Я киваю, в предвкушении, и мы опрокидываем подряд каждая по четыре шота.

– Ооо. – протягивает Элиот, играя бровями. – Это будет райская ночка.

Его девушка дотошно изучает языком каждый сантиметр его кожи на шее, а ему кажется, больше нравится следить за тем, как мы напиваемся.

Он вдруг выпрямляется и широко улыбаясь, говорит:

– Принесу еще. Да побольше.

Успеваю только кивнуть, как Эмма хватает меня за руку и мы вливаемся в поток беспорядочных движений под песню Promiscuous.

Девочка, неразборчивая в связях

Где бы ты ни была,

Я всегда один,

Ведь мне нужна только ты.

Я поднимаю руки вверх по телу, чувствуя, как алкоголь растекается по венам. Мы вместе двигаем бедрами в такт, улыбаясь друг другу. Спиной я трусь о кого-то в танце, но мне плевать. Музыка полностью овладевает мной, я трясу попой и головой, волосы в полном беспорядке. От активных движений и жара тел вокруг нас капли пота образуются на шее. Но мне и на это плевать. Впервые за двадцать три года я чувствую себя действительно свободной.

Когда песня заканчивается, мы возвращаемся к столу, мое сознание уже потихоньку расплывается, а поцелуи за столом больше не вызывают желания отвернутся. Не садясь, мы с Эммой вливаем в себя еще больше текилы. Я даже на пару рюмок больше.

– Полегче. – шепчет она мне.

– Все в порядке. – тут же отмахиваюсь.

– Да, Эмма, все в порядке. – подначивает Элиот. – Не мешай ей.

О, он просто обожает меня в пьяном состоянии.

Я ставлю рюмку и опираясь одной рукой на стол, наклоняюсь к нему так близко, что наши губы оказываются на одном уровне.

– Что ты…пытаешься…сделать? – мой язык немного заплетается, тяжелея.

Элиот еще шире улыбается и сокращает расстояние между нами. Я чувствую его язык на своей шее. Он что только что слизал каплю пота с моей шеи?

– Развлекаюсь, как и обычно. – шепчет он мне на ухо и чмокает в щеку.

Я выпрямляюсь и чувствую кого-то рядом с собой. Поднимаю глаза.

– Тристан! – верещу я от радости и буквально бросаюсь ему на шею, но тут же отстраняюсь, слыша за спиной раскатистый смех Элиота.

– Дана? – произносит Тристан так, будто не сразу меня узнал.

Боже, я так рада его видеть. Почему я рада его видеть? Потому что на него приятно смотреть. Черт возьми, эту голубую рубашку на нем стоит запретить. Никто не должен быть настолько привлекательным. А предплечья? О. Боже. Эти предплечья просто потрясающие.

– Что ты делаешь здесь? – мой голос эхом отдается в моей голове.

– Я его позвала. – отвечает Эмма, пытаясь подавить смех.

Почему они все смеются? Даже Тристан. Ой, черт, наверное, это потому что я повисла на его плече, разглядывая его руки.

Ай, плевать.

– Идем танцевать. – тут же выпаливаю я, обхватив Тристана чуть ниже за руку.

– Дана, я не… – отвечает он что-то, но мы уже на танцполе.

Мне всегда хотелось потанцевать так с парнем, но Шон не фанат таких мест. Я поворачиваюсь к Тристану спиной и начинаю тереться о него всем телом. Но он совсем не двигается, и я оборачиваюсь, чтобы узнать, в чем дело. Он игриво улыбается и наклоняясь, говорит мне на ухо:

– И часто ты так веселишься?

– Не так часто, как хотелось бы. А ты что не танцуешь? – спрашиваю, подергивая бедрами.

Он улыбается, наблюдая за моими движениями. Играет Kitten – Cut it out.

– Я не люблю танцевать. И не умею.

– Да ладно тебе. Все умеют танцевать.

Чтобы подбодрить его, я начинаю странно пожимать плечами и махать руками совсем не в такт музыке. Как обычно делают дети. Танцуя всем телом. Я дергаюсь, отходя назад, и вижу его улыбку. Мне нравится его улыбка, и что он не стыдится меня, а просто кивает в такт музыке. Это распаляет мою уверенность, и я делаю еще более странные движения бедрами одновременно с руками.

Тристан немного расслабляется, взрывается припев, и я подлетаю к нему, кладу руки на его шею, он свои мне на талию. Наши глаза сталкиваются, и мы начинаем вместе немного двигаться.

Я начинаю подпевать.

Дай мне свет, дай мне дышать,

Согрей мне лицо, ты все, что я вижу,

Напиваешься, ты все, что мне нужно

И тут он начинает подпевать вместе со мной, и мы кричим вместе слова.

Просто позволь мне дышать.

Просто позволь мне дышать.

Просто позволь мне дышать.

Мы возвращаемся за столик, запыхавшись. Эмма смотрит на меня во все глаза. Но у меня так сильно кровь стучит в висках, что я не пойму, почему. Ноги бешено гудят. Я тянусь за новой порцией шотов.

– Ты уверена? – усмехаясь, предостерегает меня Элиот.

– А ты что, моя мама?

– Ах! – он показательно прикладывает руку к сердцу. – Я оскорблен!

Я фыркаю, и он кивает на танцпол.

– Пойдем, я покажу тебе, как твоя мамочка никогда не сделает.

Я начинаю громко хохотать, и он хватает меня за руку под следующий трек – Charli XCX – Break the rules.

Его бедра начинают сексуально покачиваться, волна поднимается к плечам, а я просто стою и улыбаюсь, представляя свою мать на его месте. Тут припев набирает обороты, и мы вместе начинаем трястись всем телом совершенно беспорядочно. Он подхватывает меня за талию, раскачивая еще сильнее. Эмма подлетает к нам, и наше трио образует что-то вроде круга. Очевидно, что мы решили устроить соревнование по тому, кто выполнит самое странное движение, потому что наши дерганья до абсурдного странные. Но нам плевать. И всем вокруг нас тоже. Есть только этот чертов момент, и мои сумасшедшие друзья.

Когда мы возвращаемся к столу, девушек уже нет, а Тристан что-то увлеченно обсуждает с Марселем.

– Ну, вот. – надувает губы Элиот при виде пустого места. – Ты ее спугнула.

– Я? Да ты видел, как дергался твой зад там? Будто у тебя судорога какая-то.

– Да она весь вечер здесь сидела только из-за моего зада.

– Ну, да, конечно, утешай себя.

Выпиваю еще шот, поражаясь, как мой рот все еще способен воспроизводить членораздельные предложения. У барной стойки раздаются ликующие вопли, что привлекает мое внимание. Девушка поднимается прямо на барную стойку.

– Даже не думай об этом. – тут же предостерегает меня подруга.

– Да, расслабься Эм. – отвечает Элиот с ехидной улыбкой. – Она в жизни туда не залезет.

Тут я понимаю, что наш разговор внимательно слушают и Марсель с Тристаном.

– И с чего ты это взял? – выпаливаю, слегка покачиваясь на месте.

– Детка, я знаю тебя со школы, ты в жизни не полезешь на эту стойку.

– Дана, ты не хочешь этого делать. – снова пытается остановить меня Эмма, но я уже встаю под слова песни P!nk – U+Ur Hand. Выпиваю еще шот и уверенно направляюсь к стойке, которая правда слегка плывет перед глазами.

Вижу Элиота, Эмму, Марселя и Тристана в толпе, когда бармен помогает мне вскарабкаться наверх. Толпа оглушает меня криками, и я начинаю танцевать. Слышу подбадривающую волну свистов, и двигаю бедрами еще сильнее, немного расставляя ноги. Поднимаю руки вверх. И еще выше. Сверкают вспышки камер. И я немного выпячиваю зад. Толпа ликует. Краем глаза замечаю внизу Элиота с открытым ртом и Эмму в ужасе.

Кто-то хватает меня за руку, и я теряю равновесие, оказываясь на руках у Тристана.

Он борется с улыбкой и под недовольство толпы несет меня к друзьям. Элиот хлопает в ладоши, и тут же скручивается пополам от смеха. Тристан опускает меня на землю, и я слегка отшатываюсь. У Марселя такое странное выражение лица. А Эмма прикрывает рот одной рукой, качая головой, будто не верит в то, что я действительно это сделала.

– Да что не так? – возмущаюсь я, и Тристан наклоняется к моему уху.

– На тебе нет белья, Дана.

Вот же чертова текила!

8

Открываю глаза, чувствуя целую пустыню во рту. Все тело протестует против малейших движений. Меня будто меня поезд переехал.

– О! Ты уже проснулась. – бодро щебечет Эмма, влетая со шипящим стаканом воды. – Держи.

Выхватываю стакан, словно от этого зависит моя жизнь и осушаю его залпом. Эмма забирает его, и я откидываюсь обратно на подушку. Голова трещит. Похмелье. Нет ничего ужасней. Когда меня уже жизнь научит?

Эмма присаживается на кровать с другой стороны. Выглядит как-то странно. Ее глаза буквально улыбаются, и она явно подавляет веселье. Что-то случилось? Вчера я…

– Нет. – мои глаза широко распахивается. – Я не могла.

Улыбка пытается прорваться, но Эмма все еще держится и просто кивает.

– О Боже! – стону я, зарываясь в одеяло. – Гребанная текила!

Сквозь одеяло слышу смех подруги.

– Почему ты меня не остановила?

– Я пыталась, но ты так понеслась к этой стойке, мы просто не успели.

– Черт.Черт. Мать твою.

Осторожно выглядываю из своего убежища.

– Тристан видел?

Она кивает.

– И Марсель?

– Даже Элиот.

– Нееет. – снова прячусь под одеяло. – Этого не могло произойти.

– Да брось ты, с кем не бывает.

– С тобой не бывает! А вот со мной постоянно!

– Дана. – она пытается стянуть с меня одеяло.

– Нет. Я останусь здесь навсегда.

– Это вряд ли, завтра открытие, тебе придется там появиться.

– Как я буду смотреть в глаза Марселю после вчерашнего? Мне же с ним работать. А Тристану? О, Боже!

– Ну, вчера у тебя с этим проблем не было. Ты то и дело заглядывала ему в глаза, восхваляя их цвет.

– Когда? – резко опускаю одеяло.

– В такси, я сидела спереди, а вы сзади.

Стыд поднимается высоко к горлу, заливая лицо краской.

– У тебя такой глубокий цвет! – продолжает она, копируя мои интонации. – Вот мои светлее, с такими небольшими серыми вкраплениями. А твои просто синева. Где ты достал такие глаза…

– Не продолжай. – обрываю я.

– Не буду. – замолкает она, старясь изо всех сил подавить смех. – Я там сделала кофе, но остаться не могу. Нужно ехать в ресторан.

Чмокнув меня в щеку, она направляется к двери, но тут же оборачивается и добавляет:

– Не залеживайся, у тебя еще полно сегодня работы.

– Черт. Точно. – я резко встаю на ноги, но тело сопротивляется, и я морщусь, чувствуя, как разъедает внутренние органы.

Голову пронзает точно пилой.

Эмма начинает громко смеяться.

– Надеюсь, когда-нибудь ты научишься пить. – кричит она мне из гостиной.

– Ага, но видимо не в этой жизни. – бормочу себе под нос и слышу, как хлопает входная дверь.

Первым делом вливаю в себя литр кофе, затем принимаю душ и привожу свое умирающее тело в порядок. Тошнота все еще присутствует, но теперь я могу хотя бы нормально думать.

Включаю бодрую музыку на колонке и размещаюсь на балконе с сигаретой и смартфоном. Начинаю отправлять приглашения всем из своего списка. Затем оформляю профиль ресторана. Черт, мне потребуется больше фото и видео. Делаю несколько постов для своего аккаунта, и на пару часов погружаюсь в мир Pinterest, ищу всевозможные аккаунты популярных заведений в Париже, но прихожу к выводу, что на мой вкус, ни один не похож на тот, что мог бы мне понравиться. Где-то слишком много еды, где-то текста, в каких-то цветовая палитра слишком яркая. Все не то.

Плетусь на кухню за новой дозой кофе. Так, мне нужно будет снять еще работу кухни, и атмосферу в зале завтра. Черт. Мне же еще придется работать. Фотограф. Нужен фотограф.

Быстро пишу Эмме, спрашивая наняли ли они кого-то, но она только сбрасывает мне номер Тристана и советует спросить у него. Я колеблюсь немного. Ладно, минут тридцать собираю в кучу свои яйца, чтобы все-таки набрать номер. Все непрошеные картинки вчерашнего вечера отгоняю, словно назойливых мух.

Я могу быть профессионалом.

Надеюсь.

– Да? – раздается его голос, и я вздрагиваю, повскакивая со своего места.

Частицы собранной уверенности разбегаются от меня.

– Тристан, это Дана. – хриплым голосом отвечаю.

– Привет. – слышу улыбку в его голосе. – Как ты?

– Все хорошо, я звоню по делу.

– Я слушаю.

– Вы же нанимали фотографа на сегодняшний вечер?

– Агентство…– слышится многозначительный выдох.

– Его у нас нет?

– Нет.

Твою мать.

– Я что-нибудь придумаю, не волнуйся. – прозвучало вполне неплохо. – Скинуть тебе список блоггеров?

– Не нужно, я тебе доверяю. Звони, если что-то потребуется.

– Конечно.

Твою мать. Я в заднице.

– И Дана. – добавляет он. – Спасибо.

Я киваю в воздух, и он сбрасывает звонок.

Черт. Снова опускаюсь на балконный стол и хватаю очередную сигарету. Так, кто мог бы согласиться взять подработку на завтра? Нужен кто-то толковый. Но кто возьмет работу за день до мероприятия?

Элиот.

Точно. Почему он мне сразу в голову не пришел?

Набираю его, но на другом конце глухо. Пробую снова. Ничего.

Тут мне на телефон приходит сообщение о том, что на мой счет зачислено несколько сотен евро. Я буквально раскрываю рот. Это же треть моей зарплаты официанткой. Следом прилетает еще одно сообщение от Тристана.

«Это только часть, обсудим твое новое назначение после открытия»

Новое назначение? Мое сердце пускается танцевать сальсу. Так, соберись. Что ты делала до этого? Элиот. Точно. Пробую дозвониться еще раз. В итоге прошу Эмму скинуть мне его адрес и вызываю такси.

Дверь в его студию оказывается открытой, и я осторожно вхожу. Пожалуйста, молю я, никакой обнаженки. Ага, сказала та, кто…Так, не думай об этом, Дана.

Внутри как-то тихо.

– Элиот? – зову я.

Раздается шум из его спальни. Я в жизни туда не пойду. Но, слава Богу, этого и не требуется. Белая дверь распахивается, и из нее сонный выходит Элиот, демонстрируя мне свой идеальный пресс.

– Спасибо, что в штанах. – бормочу я.

Он подмигивает и приближается ко мне, как акула к добыче. Его горячий взгляд медленно скользит по моему телу и возвращается к лицу.

– Даже не начинай. – предупреждаю его, наставив на него палец, точно оружие.

Одна его бровь поднимается вверх.

– Что не начинать? – якобы хмурится он, но следом на его лице растягивается довольная улыбка.

– Я здесь по делу.

– Угу. – бормочет он, и его взгляд снова спускается вниз по моему телу.

– Прекрати! Мне нужна твоя помощь.

– Элиот. – раздается мужской голос за его спиной.

Я выглядываю из-за своего друга и вижу высокого блондина с широкими плечами, натягивающего футболку на обнаженное тело. Следом за ним выскакивает абсолютно голая девушка с розовыми сосками, на ходу она через голову надевает бирюзовое платье.

– Когда ты успел? – шепчу я, снова возвращаясь к Элиоту.

Он пожимает плечами.

– Они были здесь, когда я приехал. Удобно, да?

Я закатываю глаза.

– Мы поехали. – говорит парень, возникая рядом с нами, затем неожиданно притягивает моего друга за шею и запускает язык ему в рот.

Я отвожу взгляд, но тут же натыкаюсь на блондинку с другой стороны, ее взгляд еще сексуальней, чем у Элиота. Она оценивает меня своими карими глазами и подмигивает. Все, что могу сделать я, это улыбнуться ей в ответ.

Блондин отодвигается от Элиота, и теперь его подруга прижимается к нему всем телом. Мой друг шепчет что-то ей на ухо, от чего она закусывает губу и кивает. Я замечаю, как на меня смотрит Блондин.

– Привет. – говорит он мне на французском. – Я Маркус.

– Ей не интересно. – обрывает его Элиот.

Тот пожимает плечами и схватив девушку за руку, направляется к выходу.

– Увидимся. – кричит блондинка.

Элиот кивает им обоим и снова концентрирует все внимание на мне.

– Кофе? – спрашивает и проходит мимо меня на кухню.

– Они похожи, как брат с сестрой. – вслух озвучиваю свое предположение и плетусь за ним следом.

Элиот усмехается.

– Поверь, дьяволенок, ты не хочешь знать.

Он включает кофеварку, а я запрыгиваю на кухонный стол.

– Так какая помощь тебе требуется? – спрашивает, доставая кружки из шкафчика.

– Почему ты сказал, что мне не интересно?

На секунду он замирает, ставит кружки на стол, приближается ко мне, и раздвинув мне ноги, встает между. Его тело излучает жар, а губы останавливаются на опасном расстоянии от моих. Кажется, что он ничего не делает, но я непроизвольно сжимаюсь и тяжело сглатываю.

Элиот тут же смахивает свою сексуальную маску и чмокает меня в кончик носа.

– Может быть, когда-нибудь, дьяволенок, – говорит он. – Но не сейчас.

Отстранившись от меня, он возвращается к кофе, а я чувствую, как пылают щеки. И дело даже не в Элиоте. Он уже сотню раз проделывал такое со мной. Что-то глубоко во мне изменилось. Мне любопытно. Какого это иметь разных партнеров? Какого это не боятся своей сексуальности и открыто ее проявлять? Может, это просто отсутствие секса в моей жизни?

– Так, что ты там хотела от меня? – снова спрашивает Элиот, но тут же резко поднимает на меня широко открытые глаза. – Или ты и вправду пришла сюда за горячим сексом?

– Нет!

– Ну, нет, так нет. – пожимает плечами и протягивает мне кружку с кофе.

– Ты мне нужен как фотограф. Завтра открытие ресторана, а ты лучший из тех, кого я знаю…