скачать книгу бесплатно
Ее дух преобразуется в сгусток магии. А нить впитывает его в себя, становясь длиннее. Следом за ней исчезает дух нашей бабушки Элоизы, тети Шарлотты. Все и каждый подпитывают эту нить собой, становясь частью нее.
Нить тянется вокруг нас, вспыхивая ярче с каждый разом. Поколение за поколением. Они даруют нам свое благословение, свою магию, свою силу, свою защиту.
И наконец эта золотая нить достигает отца. Прежде чем исчезнуть, он окидывает взглядом каждую из нас и останавливается на мне. В его глазах столько тепла и гордости, что сердце сжимается.
«Я ведь оказался прав насчет Триады»
Невольно усмехаюсь, его образ размывается перед глазами из-за слез, но я слышу, как голос становится серьезнее.
«Не забывай, что я сказал тебе, Ками. Ты со всем справишься»
Снова бросает взгляд на сестер.
«Вы трое справитесь со всем»
Обе крепче сжимают мои ладони. Папа смотрит на наши сцепленные руки и улыбнувшись, кивает, затем исчезает, превращается в чистую магию. Нить тянется дальше к нашей маме, требуя завершения.
Валери делает шаг к ней, но останавливается, когда та качает головой.
«Я горжусь вами»
Ее родной голос заполняет теплом всю пустоту внутри меня.
«Каждой»
«И я всегда буду рядом»
Эви кивает, вытирая слезы свободной рукой, а Вал стискивает челюсти, но ее щеки остаются сухими.
«Благословляю вас, мои дорогие»
«Используйте этот дар с умом. У вас будет всего одна попытка»
Коснувшись нити, мама растворяется в ней, а магия мощным потоком устремляется к Валери, проходить сквозь ее сердце. Затем обвивает наши сцепленные с ней руки, проникает дальше к моему сердцу и связывает нас с Эвивой.
Связывает нас троих.
Нить проникает под кожу, впивается в нее и оседает где-то глубоко, пока ее видимая часть не исчезает. И тогда я чувствую это. Магия взрывается внутри меня, потоком течет от Эви и взывает к Валери. И я позволяю ей наполнить старшую сестру до краев.
Свет вокруг резко рассеивается, возвращая нас в жуткую реальность. Я замечаю ведьм, вытаращившихся на нас, немногих оставшихся в живых стражей, волков и демонов, замерших, как будто в ожидании приказа. А затем взгляд притягивает тот монстр, что убил нашего отца.
У вас будет всего одна попытка
– Убей их всех. – хрипло произношу я.
Мощный поток силы вырывается из Валери, земля под нами содрогается, ночное небо гремит, а следом вспыхивает молния, освещая поле битвы, хаос и лица тех, кто выжил. Мы с Эви удерживаем связь, не даем сестре перейти черту, точно берега реки.
Валери и есть эта река. Мы и есть эта магия. Одно целое.
Часть меня устремляется вместе с потоком, которым управляет Валери. Я чувствую, как невероятная сила пронзает первого попавшегося демона и разрывает его изнутри.
Затем еще одного.
И еще.
Каждое чудовище наполняется огнем и разрывает на части магией наших предков. Магией нас троих. Магией Триады.
Один за другим они рассыпаются в прах. В ничто.
Того, что хладнокровно убил нашего отца, Валери оставляет напоследок.
Он знает, что его ждет. Всего на секунду чувствую нечто, похожее на эмоции. Но его лицо ничего не выдает. Он просто смотрит на нас. Его черные холодные глаза вспыхивают, а уголки губ едва дергаются вверх. И в этот самым момент сестра обрушивает на него всю свою ярость.
Мои ноги подкашиваются. Перед глазами появляется пелена. Из носа на подбородок капает кровь, чувствую металл на губах.
Кровь. Так много крови.
А затем мир погружается во тьму, в успокаивающую, кромешную тьму.
8
Три дня. Прошло три дня с того нападения. Три дня с тех пор, как мы возвели погребальный костер в честь погибших.
В честь Элоизы Макклауд. Кэролайн Макклауд. Эдварда Манро. Девяти стражей. Семи ведьм, что работали на нас. И даже Ангуса Локхарта мы сожгли на том костре. Отдельно от остальных. Никто из его семьи не явился, чтобы забрать его тело. Я стояла там одна. Наблюдая за тем, как от него остается лишь пепел.
Три дня с той ночи, как Ева потерла двух своих младших сестер, как мы потеряли отца, как дом заметно опустел и ничто никогда больше не будет, как прежде. Надежда снова стать одной семьей угасла вместе с погребальным костром. В душе я даже немного жалею, что пророчество Евы не сбылось три дня назад. Жалею, что у меня нет кольца на пальце. Тогда бы…все было проще.
Ливень ручьями стекает по окну моей комнаты. Он не останавливается уже три дня. Я стою и смотрю на черный кусок земли, размываемый дождем.
Отца больше нет.
Мои раны болят. А душа…я ее больше не чувствую. Будто бы она онемела от боли. Тупой. Неизлечимой.
Я не покидаю эту комнаты уже второй день. Отойдя от окна, подхожу к зеркалу. Механически оттягиваю лямку своей черной майки и снимаю белую повязку с плеча. Царапины на спине не такие глубокие, но плечо…Его приходится обрабатывать постоянно. Моей магии хватило, чтобы исцелить остальных, но себе я не могла помочь. По крайне мере не так, как другим. Хотя даже если бы и могла, не думаю, что сделала бы это. Физическая боль – единственное, что у меня осталось. Она напоминает о том, что я все еще здесь. Дышу и существую. Может со временем появится смысл. Но сейчас…
Заменив окровавленную повязку новой, я наношу мазь на раны ниже ключицы и на лопатку. Затем накладываю чистую повязку. Шепнув заклинание, избавляюсь от грязной ткани.
Синяк над бровью стал темнее, отек сошел. Мне потребуется еще несколько недель до полного восстановления. Забавно, как тело умеет быстро восстанавливаться, выживать.
Завтрак на тумбочке возле кровати остается нетронутым. Даже смотреть не могу на еду. Думать тоже. Поэтому снова подхожу к письменному столу, заваленному книгами, и погружаюсь в чтение.
Раздается тихий стук в дверь.
Я не отвечаю. Но слышу, как дверь открывается за спиной. По беззвучным шагам узнаю Агнес. Она забирает поднос с тумбочки.
– Не понимаю, почему в этих книгах так мало о Триаде. – бормочу, перелистывая страницу.
Она не отвечает, и я оборачиваюсь.
Домоправительница стоит с подносом в руках, внимательно изучая мое лицо.
– Ты снова ничего не поела. – упрекает она уже в сотый раз.
– Я не хочу есть, Агнес.
– Знаю. – подойдя ко мне, ставит поднос на раскрытую книгу передо мной. – Но тебе нужны силы. Съешь хотя бы что-то.
Знаю, что у ее терпения есть пределы, и я исчерпала все его запасы за последние два дня. Она так и будет стоять, пока я не поем. Будет смотреть на меня своими багровыми кошачьими глазами, пока не решит силой пропихнуть еду мне в горло.
Стиснув зубы, опрокидываю в себя сладкий холодный чай вместе с кусочком сыра. Только тогда Агнес наконец удовлетворяется и забирает поднос. Прежде чем она уходит, я спрашиваю:
– Кора еще не вернулась?
Женщина отрицательно качает головой.
Кора отправилась в Аргос два дня назад, чтобы доложить человеческой королеве о нападении и разрушенном барьере. Она так и не сообщила нам о том, что было решено на собрании. Мы все просто ждем.
– Валери?
– Ее не видели со вчерашнего дня. – сухо сообщает Агнес.
– Эвива?
– Она в столовой.
Мое сердце вдруг начинает биться сильнее.
– Что? Она вышла из комнаты? Почему ты раньше мне не сказала?
Подрываюсь на ноги и вылетаю из комнаты, игнорируя улыбку мефиры.
Сестру я не видела с самого погребального костра. В отличии от Валери, Эви позволила мне залечить свои раны, но после заперлась в своей башне.
За считанные минуты я преодолеваю коридор, небольшую лестницу и толкаю деревянную дверь. Всевозможные запахи ударяют в нос, и живот болезненно скручивает, тошнота подкатывает к горлу. Мои глаза тут же находят черную косу Эви. Она ковыряет вилкой в тарелке. Напротив нее сидят Бренда, Иона и Катрина. Они все еще здесь. Я и не знала, что они остались.
Схватившись за кованые перила, преодолеваю ступеньки и медленно подхожу к столу. Девочки замечают меня первыми, а после и Эви поднимает свои уставшие синие глаза. Они широко распахиваются от удивления.
– Ками. – шепчет она одними губами и подрывается на ноги.
Ее руки крепко обвивают меня за шею, и я обнимаю сестру в ответ. Не смотря на боль, охватившую плечо.
– Я думала, ты еще месяц не выйдешь из комнаты. – тихо говорит она мне в волосы.
Так и было в прошлый раз, когда не стало мамы. Но не сейчас. На этот раз я не могу себе этого позволить.
Я отстраняюсь и ловлю ее взгляд.
– Как я могла, если тут так вкусно пахнет. – мои губы складываются в подобие улыбки, от чего она кажется неестественной на моем лице, будто все мышцы атрофировались.
Кивнув и едва заметно улыбнувшись, сестра возвращается на свое место, а я сажусь во главе стола. Иона слева от меня накрывает своей ладонью мою и слегка сжимает. Жест кажется таким простым, но одновременно непривычным, незнакомым. Я отвыкла иметь рядом друзей. Отвыкла от тепла прикосновений. В ее глазах цвета грозового неба то же самое, что и на смуглом лице Катрины, и в улыбке Бренды – «мы рядом».
Улыбаюсь им троим, надеясь, что хотя бы в этот раз выгляжу искренней.
Иона кивает в ответ, выпрямляется и возвращается к еде. Значит, у меня получилось изобразить эмоции. Хорошо. Пока этого должно быть достаточно.
Передо мной магическим образом возникает тарелка дымящегося супа и еще одна чашка чая. Повернув голову, замечаю Агнес на кухне. Она отдает распоряжения поварам, которых стало в разы меньше. Многие из работников покинули поместье сразу после похорон. Остались лишь те немногие, кому некуда пойти, потому что здесь их дом. Остальные же не стали рисковать. Мы слишком близко к границе с Иным миром.
Из ниоткуда возникает Эрик и подливает Эвиве кофе. Она не обращает на него внимания, продолжая толкать омлет по тарелке. Он жив. Хорошо, что он жив, думаю я и чувствую слабое шевеление в груди. Почти неуловимое. Эмоция. Слабая, как легкий ветерок в лесу. Она появляется так же быстро, как и исчезает. Затем снова пустота. Оглушающая. Необъятная как черная дыра. Утыкаюсь взглядом в тарелку.
Смогу ли заткнуть эту пустоту едой?
Вряд ли.
Смотрю на сестру, которая тоже почти ничего не ест, и это ее поникшее состояние кажется еще более неправильным, чем пустота в груди. Даже после смерти мамы Эви не была такой тихой.
– Агнес надерет мне зад, если ты не поешь, Эвива. – шепчу я ей. Она поднимает на меня удивленный взгляд. Затем переглядывается с девочками, и все четверо разражаются смехом. Таким, что заставляет уголки моих губ дернуться вверх.
– Кто бы говорил. – отвечает Эви, откинувшись на спинку стула.
Расслабленно пожимаю плечами, очень реалистично. Беру ложку и зачерпываю горячую жидкость. Ком подкатывает к горлу вместе с привкусом желчи, но я все равно отправляю суп в рот. Даже глотаю. И тут замечаю, как Эви подавляет улыбку и повторяет за мной, медленно доедая омлет.
Отлично, хотя бы с этим я справилась.
Странное ощущение вспыхивает где-то в позвоночнике, и я оборачиваюсь. Всматриваюсь в каменные стены, в широкие окна. Все еще идет дождь. Теплый свет под потолком согревает воздух. Но ничего особенного не замечаю. Странно. Такое чувство, будто бы кто-то наблюдает за нами. Может, в свете последних событий, я становлюсь параноиком?
– Значит, Триада, хм? – Бренда откидывается на спинку стула, выгнув светлую бровь, и подносит чашку чего-то горячего к губам.
– Ага, чтобы это не значило. – устало выдыхает Эви.
– Вы чувствуете какие-то изменения? – интересуется Катрина, убирая каштановые волосы за спину. Ее зеленые глаза ждут ответа.
Мы с Эви переглядываемся, будто бы проверяя, не вырос ли у кого-то из нас хвост за последнее время.
– Я чувствую себя, как обычно. – говорю, убирая ложку в сторону.
Эвива соглашается со мной. Иона придвигается ближе, сцепив руки перед собой.
– А эта сила, что мы тогда видели? Она что, куда-то исчезла? – в желтом свете огней ее синие волосы кажутся почти зелеными. Вылитая нимфа, если бы такие реально существовали.
– Думаю, это был одноразовый заряд. – предполагаю я.
– По крайней мере, так сказала мама. – добавляет Эви. Все трое тут же устремляют на нее свои ошарашенные взгляды.
– Мы видели ее. – поясняю я. – И папу. Мы видели всех.
Эвива улыбается одними губами, словно то мгновение немного утешает ее. Держит на плаву. Видеть их вместе. Родителей. Это дает какое-то успокоение, надежду, на то, что однажды мы вновь встретимся.
Возможно, я даже раньше. Забавно, но с той ночи, мысли о скорой смерти больше не вызывают во мне прежний ужас. Я вроде как смирилась с этой мыслью. Ведь конец жизни означает покой. Настоящий покой.
