Марена

–… семь, восемь… А?! А… Да там, у берега, возле малого родника, где в прошлом году молния ударила. Вот тама, рядом. Так! Восемь! Девять, десять!

– А гостинец? – крикнула она вслед удаляющемуся Лешему.

–… пять, шесть, семь… – не обращая внимания Леший ушёл в глубь леса.

Марена пожала плечами и пошла в сторону реки. Река была не широкая, но глубокая, у самого берега можно было уйти по макушку. Местные хорошо знали эту реку, просто так в воде не баловались. Зато всякие ранимые души и жертвы страстной, но не взаимной любви частенько тут топились… Вода всегда, даже в самое жаркое лето, тут была ледяная и прозрачная, рыбы тоже водилось много и разной.

В реке виднелось несколько странных фигур.

–… и потом поднимаешь волну вот та-а-ак… – размахивал руками Водяной, что-то объясняя двум мавкам, которые непонимающе смотрели на него. Мавки когда не в воде, выглядят как красны девицы. А в воде на них смотреть страшно: прозрачно-зелёные, вместо волос водоросли, а зубы… – Понятно? – мавки синхронно отрицательно покачали головой. Водяной закатил глаза, поднял к небу лицо и крикнул что-то невразумительное.

– Работаешь? – улыбнулась ведьма. Мавки вопросительно посмотрели на Водяного, на всякий случай задрав руки и оскалив кривые зубы. Водяной покачал головой и мавки с интересом начали разглядывать ведьму.

– Как видишь, – вздохнул Водяной. – Почему в моей реке только неразумные топятся? Может это испытание?

– Ну, разумные топиться не станут, – улыбнулась Марена.

– А ты чего пришла? Надобно что?

– Да мне б на другую сторону… Да бревно, я смотрю, смыло.

– Погоди! Значится так! – Водяной грозно посмотрел на мавак и те сделали самый серьёзный вид. – Как я уже говорил, руки вот так, – он вытянул руки, слегка скрючив пальцы, – плечи вот так, голову вперёд! И слово заветное не забудьте! Пробуйте.

Мавки скрючились, нахмурились, ушли в воду так, что только глаза торчали, что-то пробулькали и течение в реке замерло, остановив и плывущие льдины, и бревна. Марена легко и быстро перескакивала по ним и скоро очутилась на другом берегу.

– Спасибо. Гостинец будешь? – ведьма достала из корзины баранку, но Водяной уже не слушал её, он усердно объяснял что-то ещё мавкам, которые были довольны собой за проделанную работу. Течение начало их уносить, и вскоре речной хозяин скрылся за поворотом. Марена пожала плечами и побрела дальше.

Шла ведьма не долго. Вскоре её взору предстала та самая поляна. Снег ещё не везде сошёл, однако на заветной поляне его не было, травы и цветы были высокими и ярко зелёными, как на летнем лугу. Марена быстро собрала все ей необходимое, стараясь не топтать и не срезать лишнего. Мало ли, кому ещё повезёт набрести на волшебную поляну.

Вскоре она вышла обратно к реке. Водяного нигде не было. Мавок тоже.

"Травы волшебные, колдовать нельзя, худо будет" – подумала ведьма, тяжело вздохнула, припомнив где ближайший мост и побрела вниз по течению.

К обеду мост все же показался. На мосту стояла девица, вытирая слезы, видимо, прощаясь с миром. Марена не успела ничего сказать, как девица сиганула с моста в реку. Ведьма лишь горестно вздохнула, переходя мост. Уже на другом берегу она услышала возню.

– Пошла вон отсюда! – орал Водяной, силой вытянув девицу из реки. Та лишь смотрела круглыми глазами, не понимая, что происходит. – Что смотришь? Нашла время… Приходи топиться следующей весной! Сейчас нет у меня времени с ещё одной мавкой возиться!

– Но ведь… – всхлипнула девица, – свет ни мил. Не любит он меня-а-а-а…

Водяной как-то странно булькнул и рядом с ним появились две мавки. Их рты были широкими, аж до ушей, торчали огромные острые, кривые зубы, глаза были белыми, через зеленоватую кожу просвечивают внутренности.

– А такой, значится, полюбит? – улыбнулся Водяной. Девица завизжала. – Ну иди тогда к нам. Будешь такой красотой добрых молодцев заманивать.

Девица бежала быстро и кричала очень громко.

– Сбила! Со счёту сбила-а-а!!! – заорал Леший прямо в лицо девице, вылетая из кустов.

– А-а-а-а-а!!!! – заорала та ещё пуще и скрылась в зарослях леса.

– А где… Уголёк заветный верни!!! Верни уголёк!!! – пустился за ней вдогонку Леший.

В лесу царила тишина. Лишь сосны легко покачивались да поскрипывали. Ведьма шла по лесу, тихо, почти кралась, прислушиваясь к малейшему шороху. В лесу точно было что-то не так. Зверей видно не было и чувствовалось сильное тёмное колдовство. Долго Марена кралась и прислушивалась, но когда солнце пошло на убыль, а до дома оставалось не так много, все же ускорила шаг.

На поляне стоял короб. "Забыл что ли кто-то… " – подумала ведьма, подойдя ближе. На коробе была прибита дощечка с надписью " гостинцы ведунье Марены из деревни". Ведьма с недоверием оглядела короб, ближайшие кусты, но никакой опасности не было. Она аккуратно открыла крышку. В коробе лежали платья, бусы, серьги, пара новых красных сапог (мужских), подковы, гвозди, небольшой молоток, пара клубков шерстяных и аккуратно завёрнутая в кучу тряпок нога кабана. И это только то, что лежало наверху. Марена попыталась поднять короб, но не смогла. Да и два-три витязя навряд-ли бы унесли все это богатство. "Эх, жаль колдовать нельзя" – подумала Марена. "Ничего, сейчас травы домой отнесу и за гостинцами вернусь".

Ведьма добралась домой лишь когда стемнело. Она аккуратно развесила травы, что-то нашептала, тряхнула руками и щелчком пальцев зажгла огонь в печи. Травы лишь пыхнули искрами. Худого не произошло. В дверь постучали.

– Я пришел… – Леший качнулся в дверях, споткнулся о порог и упал мордой в пол. В вытянутой руке намертво был зажат заветный уголёк.

– Молодец. А я вот ухожу.

– Куда? А покормить гостя?! – Леший возмущенно поднял голову.

– За гостинцами схожу, гостинцами попотчую.

– Ну и иди, – хозяин леса резко опустил голову, лбом чуть не проломив половицу. – Никто меня не любит, не приголубит. Девки чёртом обзывают, угольки воруют, столько кустов поломала, завтра снова считать по новой придётся. Иди, старая. Брось меня тут умирать, на полу гряз… А! Убивают!!! Чистом!!! Чистом полу!!!

– То-то же, – фыркнула ведьма, ставя ухват на место. – Скоро вернусь.

В лесу было все так же тихо. Ведьма уже почти в полной темноте пробиралась по тайным тропкам к поляне, на которой остался короб с её гостинцами. Но на поляне уже были два мужика. Марена схоронилась в кустах, стараясь прислушаться.

–… Да может не нашла она ещё этот короб! – говорил один. – Лес ведь не маленький.

– А вдруг не понравились гостинцы? Вот на кой шиш ей подковы? А?

– А вдруг у неё какая животина волшебная есть, а не подкованная! Негоже это!

– Я смотрю, ты такой умник и гвозди к подковам положил…

– И молоток! – гордо добавил мужик. – И не суди меня! А на кой ей сапоги твои?!

– А может у неё мужик есть!

– Ага, волшебный, да не подкованный…

– Да шёл бы ты! Меня жена заставила. Мол: что это, вся деревня гостинцы ведьме шлёт, а мы опять, как нелюди, гостинец не отправим. Ну и отобрала у меня сапоги… Мне не жалко!!! Просто…

– Ты чей-то, старая, по кустам прячешься? – вяло протянул Водяной, присаживаясь рядом.

– Ш-ш-ш, – приложила ведьма палец к губам.

– Понятно, – безразлично зевнул Водяной, укладываясь на снег поудобнее. – А я вот к тебе иду. Иду такой и вижу, что наша старая умом поехала, за мужиками из кустов подглядывает.

– Цыть! Не слышно ничего!

– И подслушивает. Ай-ай-ай. Негоже это. Да не смотри на меня так сурово. Когда надо точно их услышишь. Я тут шёл пока к тебе, видел недалеко…

– А-а-а-а-а!!! – заорали мужики и кинулись через кусты в сторону деревни. К коробу неспешно из соседних кустов шатаясь вышло тело. Одной руки нет, глаз по самые губы свисает, живот распорот, кишки навыворот…

–… видел я умруна. Собственно этого. – закончил Водяной и вяло потянулся.

– С каких это пор у нас умруны водятся? – шёпотом спросила Марена.

– Может оттаял по весне, выполз из сугроба… Смотри, он в короб полез.

– Не тронь! Не твоё!!! – взвилась ведьма в воздухе, в руках заполыхал огонь. Водяной лениво встал.

Умрун быстро вылез из короба и вопросительно нагнул голову.

– Э… эль… Ведьм… – пытался выговорить он.

– Ведьма, ведьма! – грозно рыкнула Марена. Умрун одобряюще осмотрел её, достал из-за пазухи драной рубахи чистенький конверт и протянул Марене.

– Ба, да это поди весточка от Кощея, – усмехнулся Водяной. – Не, гонцы у него конечно так себе, и на вид, и на запах тоже…

Умрун скорчил недовольную рожу и плюнул остатками зубов в сторону Водяного. Лишь ведьма взяла из его рук конверт, как умрун отошёл чуть подальше и закопался в землю, оставив лишь холмик.

– Пойдём уже, дома прочитаешь, – махнул Водяной и побрёл в чащу.

В дом ведьмы дверь была открыта. У порога валялся Леший, лбом вниз, до сих пор что-то причитая, о том как никто его не любит и не ценит. Водяной нагло прошёл по его спине и уселся за стол. Леший понял, что жалеть его не собираются и тоже сел рядом. Марена махнула рукой и на стол полетели блюдца, бочонки, горшки, в углу приземлился короб с надписью на дощечке "гостинцы ведунье Марены из деревни".

– Неужто Кощей письмо прислал? – глядя на конверт подпрыгнул Леший. – А чего от него так мертвечиной пахнет?

– Нынче у тебя в лесу ещё могилка появилась, – лениво протянул Водяной, макая баранку в варенье.

– Как он надоел со своими умрунами! Сил нет! Что, птицу али зверя какого послать не могёт? Али мышь летучую? Али змею какую?

– Не надо нам змея!

– Та я не про Горыныча!

– Тихо, письмо читать буду, – гости замолчали, а Марена развернула снежно-белый лист. – Ну, здравствуй, старая. Спасибо тебе за витязя. Спасу от него конечно нет, но в хозяйстве очень полезен. За три дня мне и дворец помыл, и каждую крупинку пересчитал в закромах, у кого-то курицу золотую спёр да мне приволок, мол, глаз радует да душу тешит… По твоему наказу не заморил его, а пожалел, приголубил, да отправил на новый подвиг – в Горыныче добро пробудить. Так что я тебе пакость какую не сделаю, так хоть Горыныч за меня и себя отомст… (это зачёркнуто)… отблагодарит. Вот решил я тебе в благодарность гостинцев привезти. Так что к лету жди.

– Витязя жалко, – вздохнул Водяной.

– Мы тебя с ним познакомим… Хе-хе-хе… – усмехнулась ведьма, а Леший подавился чаем.

– Он что? Сюда ещё вернётся?! – завопил хозяин леса.

– Как знать, – Марена попивала чай из блюдца. – Как знать…

– Ой, мужики! Чё было!

– Дай я расскажу! Пошли мы вчера к коробу, стоит себе, не тронут…

– Ну мы и подумали, может не понравились гостинцы…

– Али не нашла ещё! И тут из кустов умрун! Ка-а-ак выскочит!!!

– Мы на утёк! А он за нами! Пена изо рта хлещет, сожрать хочет!

– А тут ведьма на него! "Не тронь" кричит "мужиков"!

– И завязалась у них драка в небе! Она его огнём жгла!..

– Молниями кидалась!..

– А мы сбежать успели. Кабы не ведьма, сожрал бы нас умрун!

– Так что не зря мы ей гостинцы отнесли!..

– Ой, бабоньки! А Настька-то из леса вся седая пришла!

– Говорит, её чуть чудище в реку не утащило, потом по лесу гоняло…

– Ой, а за мужиками умрун по лесу бегал!

– Да какой там умрун! Перепили под вечер, вот и напридумывали. Верь им больше. Но Настьку жалко…

–Жалко девку, жалко…

Сказ Летний

– Ой, бабоньки, что делается!..

– И не говори! До недели Купалы ещё далече, а нечисть гуляет, как у себя дома!

– А слыхала я, что соседнюю деревню черт спалил!

– И я слыхала. А там, за дубравой, в деревне вся скотина померла! Говорят, мол тоже нечисть…

– Ой, бабоньки! Кабы нас это несчастье стороной обошло!

– Может ведьму попросить? Мы ей гостинцев потом, али ещё чего, что ей там надобно.

– Да кто ж в лес то пойдёт?! Там такое твориться! Мужики уже от умрунов устали бегать! К реке не подойти, мавки буянят! Черти все пакости творят!

– Может дьяка попросить?

– А я говорю, ведьму просить надобно!

– Дьяка!

– Ведьму!

– Дьяка!!!

– Ведьму!!!

Ведьма как обычно спокойно сидела за столом, медленно попивая чай. Водяной ел баранки, думая о чем-то своём. Леший шумно ходил из угла в угол, еле передвигая ноги в красных сапогах, которые ему были очень велики. Хозяин леса был явно чем-то обеспокоен, что-то бубнил себе под нос, иногда останавливался, загибал пальцы, что-то подсчитывая в уме. Дверь в дом ведьмы медленно отворилась и в горницу вполз умрун. Был он необычайно толст, вонюч и без ног. Подобравшись по ближе к ведьме, он извлёк чистенький белоснежный конвертик и отдал хозяйке дома. Выполнив свой долг, он так же медленно пополз прочь, восвояси.

– Не, ну вы видели! – заорал Леший, провожая взглядом гонца. – Он такой огромный, что тут не могила, а курган на пол леса выйдет! Ну, Кощей! Я тебе припомню…

– Да что ты зубами то скрипишь? – вяло отозвался Водяной. – Ну подумаешь, пару холмиков в лесу будет.

– Пару?! – Леший подпрыгнул от возмущения. – Только на этой неделе уже четвёртый! А сколько их до этого было?! У старухи целый стол письмами Кощеевыми завален! Да тут уже не лес, а настоящие кладбище!!!

– Ну и ладно, они ж в земле, не просто так валяются, – зевнул Водяной, грустно смотря на последнюю баранку. – Что пишет наш Кощей? Скоро он уже будет?

– Угу, – кивнула ведьма. – Через пару дней.

– Я ему все выскажу! – не унимался Леший. – Тоже мне, владыка нежити! Царь потрохов и гнилого мяса! Я ему все Навье царство в клумбу превращу! Будут у него лютики-ромашки вдоль реки Смородины! И плющом весь дворец окутаю! На троне его шиповник с малиной выращу, чтоб сиделось мягко!..

– А у меня мавки буянят, – вздохнул Водяной, не обращая внимания на возмущение хозяина леса. – Скучно им, говорят, мол любви хочется, настоящей. Все молодцев к себе зазывают, да только от их виду те разбегаются.

– А я слышала, что в края наши черт забрёл, – так же вяло отозвалась ведьма. – Что его в нашу глушь занесло?

– Вера у них странная, в мужика мёртвого верят, рабами себя называют, – махнул рукой хозяин реки. – Видимо, слаба пока их вера, вот и заслали сюда этого, одинокого, чтобы показать, что не брехня все это.

–… и костьми лягу, но устрою там вечную весну, с дождями, бабочками, цветочками! – сам себе говорил Леший. – Не поленюсь, с других стран кроликов приведу, пушистых, белых, говорят, они плодятся страсть как быстро! А надо будет, так и сам туда перееду, устрою Кощею сладкую жизнь! В цветах! В красоте! И каждому умруну по венку из одуванчиков! Чтоб красивее было!

– О, как тебя понесло, – улыбнулся Водяной. – А за нашим лесом кто смотреть будет?

– Ничего, – махнул рукой Леший. – Зверей по соседним лесам, а за кустами да деревьями и Марена поглядит. Я ненадолго. На век-другой.

– Всю жизнь мечтала каждую весну пеньки считать, – проворчала ведьма. – Интереснее этого занятия ничего больше на свете нет…

Ближе к ночи гости разошлись. Водяной ушёл раньше, сославшись на то, что у него много дел, при этом грустно смотря на пустую тарелку, где от баранок не осталось и крошек. Лешего Марена еле выгнала; он уже составил план по озеленению Навьего царства и заявил, что воплотит его в жизнь в кратчайшие сроки. Оставшись наконец в одиночестве, Марена принялась за уборку. Она очень любила порядок и никогда не ленилась, поэтому с первых дней в её доме поселился Домовой. Он безумно любил свою хозяйку за опрятность и часто помогал ей, хотя та никогда и не просила. Когда у ведьмы бывали гости, он не выходил, все время прятался. Леший очень настойчиво пытался с ним познакомится, за что получил летающим ухватом по голове, когда полез за печку. После этого Домового никто не трогал и казалось, вообще забыли о его существовании.

Пока Марена мыла посуду, Домовой тщательно подметал пол. Был он мал, ростом чуть больше кота, в чистой красной рубахе и соломенных лаптях. Тонкая бородка, на голове небольшая лысина. Когда все было убрано, Марена молча отдала Домовому небольшую булочку и крынку молока. Получив награду, старичок сразу же исчез, в благодарность улыбнувшись хозяйке. Марена устроилась на печи и сразу же провалилась в сон.

Проснулась ведьма от того, что кто-то настойчиво толкал её. Е будил испуганный Домовой. Полностью проснулась Марена от запаха гари, с улицы через дверь в дом сочился густой дым. Не долго думая, ведьма оделась и выбежала на улицу.

– Ой, таки здравствуйте, – скрипучий голос окликнул её. – Зачем вы встали? Надо было дальше спать. Мне совершенно не нужна помощь, я и сам могу все доделать.

Позади стоял черт, прямо у стены дома разводя костёр. Пламя ещё было не большое, но уже успело перейти на жилище ведьмы. Марена грозно махнула рукой, пламя исчезло, а обугленные балки вернули свой прежний вид.

– Ну-ка, голубчик, давай-ка поговорим с тобой, – ведьма схватила рогатого за хвост и поволокла в дом. Тот начал вырываться, кричать, но ничего не помогало. Стоило ведьме войти в дом, как дверь наглухо захлопнулась. Черт лежал на полу, испуганно смотря на старушку.

– Простите, меня, добрая бабушка, – взглянув на ведьму, взмолился рогатый, на всякий случай спрятав под себя длинный хвост.

– Ну, и зачем ты мне дом подпалил? – грозно спросила Марена, в руке её задрожал огонь.

– Работа у меня такая, – начал оправдываться черт, стоя на коленях, не сводя глаз с огня. – Таки я не знал, что в этих чудесных краях живёт такая красивая ведьма! Если бы я знал, я бы пришел к вам с цветами и подарками! Но меня не предупредили…

– Правильно, потому что я не твоей веры.

– Старых богов почитаете? Тогда понятно, почему о вас мне неведомо. Но я все равно прошу у Вас прощения! Я таки готов возместить Вам ущерб! У меня есть хорошие связи, могу достать омолаживающие яблоки. Или может Вам нужно что-то конкретное? Только не бейте меня… И не отправляйте обратно в преисподнюю! Я ещё месячную норму не выполнил, выговор ввалят, с работы выгонят…

– Дров наколи, – вздохнула Марена, пламя в её руке исчезло. Она как-то понимающе посмотрела на рогатого. – Чаем хоть тебя напою…

– Э-ге-гей!!! – Леший стоял на берегу реки, солнце только поднялось, над рекой стелился лёгкий туман. – Ну, вылезай давай!

Эхо разносило его слова, нарушая тишину. Течение было как никогда слабым, пахло свежестью и прохладой.

– Ну и сиди там, – тихо проворчал хозяин леса. – Без тебя у старухи все баранки съем…

– А лещом тебе по голове не постучать? – из воды вылез Водяной. – Баранки он все съест… Я тебя потом лягушками накормлю.

– Нужны мне твои баранки! – отмахнулся Леший. – Тебя по другому не дозовешься! Пойдём к старой, вдруг Кощей приехал уже. Я на нем грибы выращу! Белые!

– Марена уже так делала.

– С Кощеем?

– Нет, с грибником одним…

Гости без стука вошли в дом ведьмы и застыли. За столом сидел черт, громко и быстро рассказывая какие-то истории, при этом так же быстро поглощая булочки, пирожки и баранки. Ведьма внимательно слушала странного гостя и даже не обратила внимания на друзей, в отличии от рогатого. Тот резко замолчал и замер, не зная, чего ждать. Водяной резко подскочил к столу, жадно схватил тарелку с баранками и подсел ближе к ведьме.

– Эм… Кхм… Здрав будь, зверь чудной, – медленно подошёл Леший к столу, усаживаясь рядом с чёртом.

– Да-да, откуда ты животину такую взяла, старая? – не выпуская тарелку из рук спросил Водяной.

– Здравствуйте, – робко начал рогатый. – Я не зверь, я – черт. В Ваших краях по поручению начальства. Скотину морю, посевы гублю, деревни жгу, выполняю мелкие поручения.

– А леса жжёшь? – прищурился Леший.

– Только по указанию высшего начальства, – попытался оправдаться рогатый. – За всю жизнь – только один раз. И тот был гиблым.

– Ну тогда ладно, – махнул рукой хозяин леса и принялся за угощения.

– А таки можно узнать, кто вы?

– Лефый я, – чавкая откликнулся Леший. – Хофяин лефа. Фмотрю за тем, фто бы фсе цфело и жило фпокойно.

– Водяной, – откликнулся хозяин реки. – И это были мои баранки.

– Там ещё есть, – махнула рукой Марена. – Не жадничай.

– И давно Вы дружите с этой прекрасной и доброй госпожой?

– Эмвумдфифнл, – пробурчал Леший.

– Давно. Уже и не помним сколько, – перевёл Водяной. – А тебя каким ветром к ней занесло?

– Ну… – замялся рогатый. – Скажем так; я ошибся домом, пока выполнял поручения начальства…

– Он меня чуть не сжёг, – спокойно пояснила Марена.

– Эфпрофацлы? – с набитым ртом спросил хозяин леса.

– Он спрашивает "почему у тебя тогда ещё рога на месте? " – снова принялся переводить хозяин реки.

– Таки я чуть не пожертвовал своим хвостом за свою оплошность. Ещё искупил вину тяжёлым физическим трудом.

– Дров наколол и за водой сходил, – так же спокойно пояснила ведьма.

Гости сидели у Марены до поздней ночи, беседуя обо всем подряд и рассказывая о своей нелёгкой доле. Черт рассказывал о том, как много им приходится трудится, что их цель – распространить веру в них по всему миру, что план нужно выполнить не позже чем через триста лет. Леший делился опытом пересчёта лесного зверя по головам и хвостам, рассказывал о тонкостях морочащего ремесла. Водяной ничего не говорил, жадно ел баранки, периодически что-то спрашивая и одобрительно кивал головой.

– Ну-с, мне пора идти, – вздохнул черт, сползая со стула. – Работы ещё много, я и так засиделся. Не дай Дьявол, встречусь с дьяком…

– Что? Изгонит обратно в ад? – спросил Леший.

– Да какое там… – улыбнулся черт. – Нет у него такой силы. Просто читает он свои молитвы так нудно, долго, много… Хоть уши рогами затыкай! Такой нудный тип, хочу я вам сказать.

– Ну иди тогда, – улыбнулась ведьма.

– В краях наших ещё будешь – заходи в гости. На чай с баранками.

– Со своими баранками, – добавил Водяной. – Мне тоже пора.

– И мне.

Гости разошлись, Марена не торопилась убирать. Домовой тихо вылез из-за печки, подсел к ней за стол, налил чая. Дверь тихо отворилась. На пороге стоял высокий, худой мужчина в богатых одеждах. Был он бледен, на лысой голове красовалась золотая корона. Он тихо вошёл в дом и сел напротив ведьмы, улыбнувшись.

– Ну здравствуй, старая…

Сказ Последний

– Пирога с бузиной не желаешь? – улыбнулась старуха.

– Отчего же не желать? Желаю! – гость с интересом разглядывал угощения на столе.

– Долго же ты ко мне шёл, голубчик. Я аж вся заждалась.

– Ох, Маренушка, столько дел… Я-то из царства своего еле вырвался. Времена то сейчас не лучшие, работы много.

– Ну так поделись с подругой своей, – улыбнулась хозяйка, достав из под стола настойку. – Чай, времени хватает.

– Я бы так не сказал. Кстати долг я тебе отдал. Еле у жёнушки выклянчил! Страшно злая она последнее время…

– Я бы тоже злая была, коли всю жизнь среди пепелищ, сажи да копоти жила. Да и дворец твой, как я помню, не шибко красивое место.

– Не тронь святое! Я его чужими руками знаешь сколько строил?!

– Да будет тебе, Кощеюшка, на шутки обижаться. Чай, не первый век дружим.

– Главное – что бы не последний, – он поднял стопку с настойкой и, кивнув ведьме, выпил.

– Да ладно, куда я от тебя денусь, – рассмеялась Марена.

– Гаснет вера в нас, – вздохнул Кощей. – Кругом, куда не плюнь, черти да бесы шалят, да токмо перед крестом и отступают. Хитростью людские сердца завоёвывает вера заморская, да нам скоро в мире этом места не будет. Тут, не так далече, забудут нас.

– Не похоже, чтобы ты сильно был этим опечален.

– А чего печалиться-то? – усмехнулся Кощей. – Зло всегда в цене, знаешь ли. Подумываю имя сменить, да в князья к бесам податься. Буду править… как там его… адом, во! Чем плохо? Дворец новый отстрою, да буду жить припеваючи.

– А как же царство твоё? Не жалко? Как ни как, пусть та ещё яма, да дом родной.

– Ничего, слышал я тут от рогатого одного, что их царство на моё очень похоже; огненные реки, копоть, сера, все как у меня. Ничего своего придумать не могут, а!

– А Мара как? Согласная с тобой уйти?

– Е долго уговаривать не пришлось. Уже вещички собирает.

– А с остальными из Навьего что будет?

– Не знаю, – гость длинным тонким пальцем почесал козлиную бородку. – Кто как я, к рогатым подастся, кто ещё куда уйдёт. Может кто в Нави и останется. Из Прави то точно никто не уйдёт. Неправильно ведь это – дом свой бросать. Дураки…

– Так ты ко мне попрощаться зашёл, голубчик?

– Да… – тяжело вздохнул Кощей. – Мара тебе привет передавала. Сказала, что ещё три века о тебе вспоминать не будет. А там уж… Сама понимаешь, работа у неё такая.

– Ты же мне только два проиграл, – удивилась старуха.

– Это тебе от неё подарок такой. Мало сейчас людей хороших. Вот и балует всех, кто ей мил. А что в этом аду будет – пока не знаем. Может так и останется по людским душам бегать.