Марена

Эльза Вий

Марена

Сказ Осенний

– Ой, бабоньки… Слыхали, что ведьма наша учудила?

– Это ты про горе-грибника нашего?

– Ага, а вы уже все знаете?

– А что тут не знать? Всей деревней с его морды грибы собирали. Да не поганки, а подосиновики да белые. Один снимаешь, новый вырастает! Вся деревня грибов столько на зиму засолила… Несколько лет в лес ходить не придётся!

– А вот интересно, за что она его так?..

– Да какая разница. Вот что бы ещё кто так по ягоды сходил…

Светало. Из леса постепенно отступал мрак, приятно пахло пряной осенью и свежестью. Где-то уже лежал первый иней. В глухой чаще, на маленькой полянке стоял дряхлый домик: два окошка, дверь да печная труба. Крыша давно поросла мхом, пол дома обвивал плющ, у края опушки из груды камней бил родничок. Каждый в деревне знает, что это – дом ведьмы Марены, нелюдимой старухи, которая не жалует гостей. И пусть весь мир сейчас борется с магией как с самым страшным проявлением зла, Марену никто не трогал; во первых – баба она хоть и странная, но тихая – просто так никого трогать не станет, а во вторых – себе же хуже. Много уже всяких витязей пытались искоренить зло в этом лесу (хотя в каком месте одинокая старушка являлась злом – не знал никто в деревне), но в итоге уходили ни с чем, если, конечно, могли стоять на своих двоих… или четырёх…

В деревне Марену побаивались, но уважали. Не первый век живёт она в этой чаще, деревня сама младше будет чем ведьма. Зато лес цветёт, дарами щедрыми одаривает, нечисти в нем нет, Марена следит за порядком. Страдают от старой ведьмы только заезжие дураки и дураки местные. А так – спокойнее край не найти.

Марена, для своих то лет, которых у неё не мало, была красива. Высокая, с тонкой талией, волосы длинные, белые, как снег, на лице – благородная старость. И добрая: зверей лечит, за лесом приглядывает, чтобы и ягоды и грибы были, чтобы все цвело и жило. Только людей она не любила.

– Так почему же ты людей не жалуешь, мать? – лениво протянул Водяной, доедая сметану.

– А за что их жаловать, – тихо отвечала Марена, вытирая полотенцем мокрые тарелки. – Жадные они больно. Вчера шла по лесу, увидела небольшой такой подосиновик. Нагнулась за ним, мне на суп больше грибов и не надо, а тут, как из под земли, выскочил мужик, два больших лукошка с грибами в руках, во всех карманах грибы, рубаху в зубах держит, и из неё грибы сыпятся. Схватил подосиновик и гордо так поковылял в кусты. Я его спрашиваю: зачем тебе столько? А он мне: ещё найдёшь, а мне мало. Ну и нестерпела я… Теперь до зимы на нем грибы расти будут. Мало не покажется, – ведьма неспешно расставляла тарелки. – Жадные они. И боли чужой не понимают. Думают, будто у собаки зубы по иному болят. Все ходят, землянику топчут, ветки ломают просто так, зверей пугают, ради забавы отлавливают и мучают.

– Может они это не со зла? – вздохнул Водяной.

– Да, ясен пень, что не со зла, – вздохнула Марена, присаживаясь за стол рядом с гостем. – От глупости они это. Не ведают, вот и…

Разговор прервал громкий стук в дверь. Марена махнула рукой и дверь отворилась. На пороге стоял заяц, прижав уши и нервно переминаясь с лапы на лапу.

– Бабушка! Помоги! Спасения нет! Пропаде-о-ом!… – запрыгал вокруг стола нежданный гость.

– По существу давай, – безразлично протянул Водяной. Ведьма взяла зайца на руки.

– Там… Это… – пытаясь отдышаться, затараторил заяц. – Охотники!

– Ну, здесь ничем помочь не могу, – горестно вздохнула Марена. – Зима ведь скоро, а люди без одёжи мёрзнут. Нет у них меха, как у тебя. И так редко тут бывают.

– Да на кой им столько шкур тогда?! – завопил заяц, спрыгнув на пол. – Можно подумать, они все царство одеть хотят! С собой телегу с братьями нашими везут, уже на шкуры разделанными! Никого не щадят. А вчера ночью пол-леса отравой облили, что не съешь – кишки выворачивает! Весь лес мёртвым зверем усыпан! А они ходят только, да собирают!

С каждым словом ведьма менялась в лице. К концу рассказа она уже была в бешенстве. Но, кое как, взяв себя в руки, пошла в лес.

А в лесу было все, как рассказывал заяц: птицы и звери лежали не дыша, трава стала увядать, а мох почернел. В лесу было до боли тихо, лишь вдалеке слышалась возня и крики. Ведьма поспешила туда. Три мужика пытались вытащить телегу из непроходимых зарослей. В телеге горой лежало их богатство: от беличьих хвостов до медвежьих шкур.

– Левее давай! – орал один. – Мы так до зимы не выйдем отсюда! Навались!

– По что вам столько шкур? – тихо спросила Марена. Мужики разом подпрыгнули и онемели: они так были заняты телегой, что не увидели как она подошла. Старуха смотрела строгим взглядом, с укором.

– Шла бы ты, бабка! – сказал "главарь". – Не до тебя… Навались!

Марена легко взмахнула рукой и телега взмыла в небо, застыв у крон вековых сосен. Мужики переменились в лице, один даже упал на землю, широко открыв рот и глаза.

– Ведь… Ведьма! – заорал другой, падая и спотыкаясь побежал напролом через малиновые кусты. Следом за ним медленно пополз тот, кто сидел на земле.

– Ты что делаешь, бабка? – как-то недобро спросил "главарь".

– По что зверей столько погубил? Правду говори! – Марена щёлкнула пальцами.

– От развлечения, – начал удивленный мужик. Рот его говорил сам и никак не слушался. – Это же денег сколько можно заработать! А отраву эту на халяву получил! Попробовал на зверях и понял – золотая жила!!! – мужик отчаянно пытался закрыть рот руками, стиснуть зубы, засунуть в рот тряпку, но ничего не помогало. – И этих взял в соседней деревне, потому что уже телегу сам волочь не мог! Это лишь часть. Видела бы ты, бабка, сколько я уже продал!

Марена щёлкнула пальцами и мужик прикусил себе язык. Щёлкнула ещё раз и перед ней появились те два "браконьера", что пытались убежать. "Главарь" выл на земле от боли. Один мужик стоял как вкопанный, другой же пытался бежать, пыхтел, кряхтел, кричал, но невидимая сила не пускала его.

– Значит ради забавы и денег столько живности погубили? – тихо спросила ведьма. – Вот вам и награда по делам и заслугам…

За резным окном виден двор,

За околицей стоит бор.

Сторожить тебе нынче его богатство,

Кабы не хозяйничал в нем вор!

Марена хлопнула в ладоши и мужик, что стоял, как столб, превратился в кривое сухое дерево.

–Торопливы, быстры твои ноги,

Да бегут по лихой дороге.

Загребущи твои ручонки,

Да нужны лишь для дел чёрных.

Сколь добра от тебя мир познал,

Тем и будешь владеть ростом!

Хлопнула второй раз Марена сухими рученьками и превратила бегуна в улитку. Оставшийся лиходей медленно встал, доставая нож из-за голенища. Ведьма взмахнула рукой и мужик замер, не в силах пошевелиться.

– За лесом – гора,

В горе – нора.

А в норе той зверёныши хнычут,

День и ночь свою мати кличут…

Не ведают звери кривды пути.

За дела свои ты заплати!

Носить тебе век звериную шкуру,

Пока не исправишь гнилую натуру!

Хлопнула третий раз ведьма в ладоши и мужик начал обрастать густой шерстью разноцветной: где рыжей, где чёрной, где серой, где бурой. Мужик так перепугался, что побежал прочь, не оглядываясь. А ведьма опустила телегу на землю, выложила шкуры вокруг себя, каждой шкуре и хвосту что-то прошептала, хлопнула в ладоши и все шкуры превратились в зверей. Они долго стояли на месте, не понимая, что случилось.

– Спасибо, – тихо сказал волк.

– Спасибо, – повторили звери и разбежались в разные стороны.

Когда ведьма вернулась домой, водяной все так же лениво потягивался на стуле, доедая последнюю баранку.

– Что-то ты, мать, долго… Я уж думал уходить.

– Так уходи. Опять всю горницу водой залил да рыбой провонял, – бросила старуха и принялась убирать лужу, что натекла с водяного.

– А вот и пойду, – лениво поднялся водяной и похлюпал к двери, оставляя за собой ещё больше луж. – Все равно баранки кончились.

Он уже стоял у двери, как ведьма окликнула его.

– Нашли грозу. Надобно из леса всю грязь смыть. Что бы отрава в землю, да поглубже, ушла.

– Сделаем, – бросил водяной и исчез, оставив после себя очередную лужу.

– Ой, бабоньки, сил нет уже. Третий день как из ведра поливает. Неужто ведьме из леса болото сделать вздумалось?

– Да не, не она это. Осень на дворе. А ежели и она, значит надо так. Она просто так ничего не делает.

– Это да… Взять хоть этих охотников, что не так давно через деревню проходили. Столько зверя лесного погубили. И все мало. Их ведь предупреждали, мол, не ходите в наш лес, наш лес вам не по зубам. Они лишь посмеялись.

– Зато видели какой их главный вернулся? Нет? Ой, бабоньки-и… Вылетел из леса, как пчёлами ужаленный. Весь в шерсти, косматый, как медведь. Проорал что-то, никто так и не понял что, и убег куда-то.

–Так он же не один в лес ходил. А где его друзья горемычные?

– Да черт его знает. Не все ли равно? Но как поливает, как полива-а-ает…

Сказ Зимний

– Ой, бабоньки, ну и холодина…

– И не говори. Как ведьма в лесу живёт, черт её знает…

– А что ей, старой, прости Господи, сделается? Хворосту вокруг хватает, едой за лето должна была запастись.

– А я вот переживаю. Уже колядки скоро, а её как и нет вовсе. Из леса никто с воплями не выбегает, в лесу зверя не увидишь, околдованных тоже уже с начала осени нет.

– Может померла?

– Ага, вот жила себе столько лет и тут просто взяла – и померла?!

– Согласна, не может быть.

– Эх, скучно же ка-а-ак…

– Ой, бабоньки! Гляньте! Витязь!

– И правда. Эй, Витязь! Ты куда?

– Куда? В лес?! Зачем?!

– Чего-чего? Подвиг, говоришь? От злой ведьмы, значится, землю избавлять идёшь?! Ну-ну.

– Вот на ещё одного витязя меньше станет… Я говорю – удачи тебе, горемычный!

–… а я ему и говорю: ты мне зубы не заговаривай! Что я – дурак какой: пуговицу от монеты не отличу! А он мне: мол знаешь сколько этой пуговице лет? Да и какая разница, мол, монета из золота, и пуговица из золота. А я ему… – размахивая руками, почти кричал Леший. Был он не велик ростом, похож на щуплого старичка, если не обращать внимание на мох и ветки, что покрывали его почти полностью.

Марена попивала чай из блюдца, в полуха слушая гостя. Вообще, гости у ведьмы были постоянно. То Водяной придёт, баранок поесть, правда с первых морозов он в спячке. То Леший с нескончаемым запасом историй. То ещё кто заглянет. Когда-то Марена ушла в лес от людей, чтобы быть одной. Но, увы, соседи есть везде. Ведьма давно уже привыкла к нескончаемому чаепитию, особенно зимой, когда большинство зверей в спячке, а старому Лешему не с кем поговорить.

–… И я ему ка-а-ак дал промеж рогов!.. Подай пряника… А он ка-а-ак… – Леший резко повернулся в сторону двери и замолк. В дверь еле слышно постучали. Марена махнула рукой и дверь отворилась. На пороге стоял волк. Он спешно зашёл в дом.

– Ты по делу, али так, погреться? – прищурился Леший. – Ежели погреться – то шиш тебе. Ты зверь лесной, пушистый, к морозу привычный…

– Там витязь, – перебил волк Лешего, поближе садясь к печке. Марена подняла бровь и волк продолжил. – Распевает на весь лес, что подвиг совершит. Мол, ведьму злую рубить едет.

– Спасибо, что предупредил, – тихо сказала Марена и протянула волку пряник. Тот его не жуя проглотил и направился к двери. Уже на пороге он обернулся и добавил.

– Ты, бабушка, когда его превратишь в кого али так замучаешь – коняшку его оставь в лесу. Весна скоро, волчица брюхатая, волчата скоро пойдут…

С этими словами волк растворился в ночной темноте. Марена спокойно пила чай, а Леший почёсывал бороду.

– А можно я его…

– Нет, – твердо отрезала Марена. – Может он человек хороший.

– Та я ж не на смерть! – махнул руками Леший и обиженно отвернулся. – Что я – нелюдь что ли, зимой в лесу живого человека морозить! Мне так, чуть-чуть… Повожу кругами, поговорю… И отпущу с миром! А ты! Про меня всякое такое… думаешь.

– Ты ж хозяин леса, а ведёшь себя, как дитя малое!

– Ну чуть-чуть… – взмолился Леший. – Я ради тебя даже перекреститься могу!

– Не богохульствуй в моем доме! Иди, гуляйся с витязем. Только что бы целым его потом из леса вывел!

– Так давай вместе пойдём! Это же твой витязь! По твою шею пришел.

– Нечего мне делать – кости морозить. Старая я уже, чтобы по сугробам за витязями ползать…

Витязь ехал верхом на бравом коне, во всю глотку распевая, какой он молодец и удалец. В руках меч и щит, весь в кольчуге, шлем железный, борода в инее, щеки красные.

– Как он только в своих железяках не мёрзнет? – прошептал Леший. Он и Марена сидели на ветке высокой сосны, время от времени "поворачивая" витязя чуть левее. Витязь разъезжал по кругу уже не первый час, Леший за ним заметал следы.

– Скука смертная, – сказала Марена. – Он до сих пор не понял что по кругу ходит. Я домой пошла. Утром расскажешь.

– А ну стой! – крикнул Леший и закрыл себе рот. Витязь встал и начал с опаской озираться по сторонам.

– Кто здесь? – дрожащим голосом спросил витязь. Марена хихикала, Леший тихо спустился, спрятавшись в кустах.

– Я – хозяин леса! – грозным голосом почти зарычал он.

– А ведьм у вас не водиться? – чуть помедлив спросил уже более уверенно витязь.

– Ну… Как бы… Не твоё дело! Проваливай отсель! Ходит он тут, снег топчет… Брысь! – Леший обиженно щёлкнул пальцами и витязь исчез.

– Чего это ты, старый? – спросила сидя на ветке Марена. – Чего обиделся?

– Ведьму ему подавай! Как же! Я тут самый главный! Я тут самый сильный!! Я тут самый страшный!!! Ай!.. – Марена бросила в Лешего шишку и попала прямо между глаз. Тот надулся ещё больше.

– Не ори, чай не один в лесу живёшь. Ладно. Время позднее, – зевнула ведьма. – Я домой.

– Угу… – буркнул Леший, но ведьмы уже и след простыл. Он постоял, попинал ногой снег, обернулся совой и растворился в ночном лесу.

Время близилось к обеду, Марена неспешно прибиралась в доме, поглядывая за пирогом в печи. Она знала, что ближе к вечеру к ней кто-нибудь придёт, а встречать гостя с пустым столом не принято. Не сказать, что гости были ей в тягость. Когда-то давно, когда Марена только поселилась в этом лесу, будучи ещё молодой и юной, плешивый Леший снился ей в кошмарах, ибо никакие заклятия, яды, зелья и обереги не спасали её от навязчивого старика. После того, как появился ещё и Водяной, ведьма смирилась и начала воспринимать как должное тот факт, что хозяин леса и хозяин реки, что текла недалеко от хижины Марены, чуть ли не круглосуточно поглощают её запасы и точат лясы. Порой даже не с ней. Это была дружба. Крепкая, настоящая.

Вдруг дверь слетела с петель и в горницу бухнулся косматый комок.

– Не ожидала, что ты придёшь к обеду, – сказала ведьма, подойдя к выбитой двери. – И зря спешил так. Пирог ещё горяч, – она легко взмахнула рукой, затем ещё раз и дверь вернулась на своё место.

– Сил нет уже… – запыхтел Леший, на коленях подползая к лавке. Он попытался на неё залезть, но сил видимо и вправду не было, поэтому он плюхнулся обратно на пол, растянувшись на маленьком коврике мордой вниз.

– Опять деревья пересчитывал всю ночь? – ведьма поставила пирог на стол, отрезала один кусок и поставила на пол перед Лешим.

– А что их считать? – пытаясь подползти ближе к пирогу спросил Леший. – Да и это по весне делается. Это все витязь проклятый…

– Заморил?!

– Да что ему сделается?! Я его всю ночь из леса в деревню отправлял! А он взад вертается!!! Я пальцами щёлкать устал! Я мозоли на пальцах натёр!!! Во!!! – яростно поднял руку Леший. На большом и среднем пальце красовались два волдыря. – Спасу от твоего витязя нет…

– Он такой же мой, как и твой, – недовольно буркнула старуха. – Неча орать было на весь лес. Так походил бы, замёрз, и ушёл бы восвояси.

Повисла тишина. Леший отчаянно пытался дотянуться языком до пирога, Марена попивала чай из блюдца.

– Выйди к витязю, а? – взмолился Леший, оставив попытки отведать пирог. – Он тебя все равно не одолеет. Отправь его… Да хоть на тёплые острова! Хоть на край света!

– Да пусть ходит себе, тебе что – жалко?

– Жалко! Негодяй твой витязь! Вот он кто! Он когда второй раз в лес припёрся, я к нему по-хорошему вышел, мол "уходи, добрый молодец, по добру прошу – уходи". А он меня на кобылу свою закинул, да и повез куда-то. Ещё сказал что я старый, немощный! Я! Немощный! Растряс меня на своей кобыле… а я их боюсь, ты ж знаешь! Еле пальцем по пальцу попал, что бы его в деревню перекинуть, из леса подальше! А он опять приехал!.. И так всю ночь…

– Ладно тебе, – встала Марена. – Отдохни пока. Придёт витязь ещё раз – поговорю с добрым молодцем…

– Да тут он, в лесу уже, – вздохнул Леший. – Рядом с болотом круги наворачивает. В лесу ни шиша не понимает, дорогу не запоминает. Очередной дурак. Как будто им тут мёдом намазано…

Марена медленно шла по лесу, кусты и деревья словно расступались перед ней, да и в снегу старуха не тонула, хотя местами могла бы уйти под него по макушку. Шла она не долго. Возле болота стоял витязь, одной рукой держа за узду коня, в другой держал палку, которой тыкал в болото.

– Здрав будь, добрый молодец, – тихо сказала Марена.

– И тебе здравствуй, бабушка! – заулыбался витязь.

– Что это тебя, голубчик, в болото понесло? Утонешь ведь.

– Да я, бабушка, ведьму ищу! Злая, ужас просто! Ехал ночью на коне через лес, а тут чудище её пару слов сказало и я раз!.. и в деревне очутился что перед лесом стоит. Ну, я ведь не трус! Я снова в лес пошёл. А тут дедушка такой, весь худой, жизнью да временем побитый, холодный весь, в одной простынке на сугробе сидит, да жалобно так предупреждает, мол "уходи, молодец, загубит тебя ведьма, прям как меня загубила". Ну пожалел я старика, на коня закинул и в деревню повез, отогреть да накормить человека надобно. А тут снова – раз!.. и я снова в деревне. А деда и нет! Не отпустила его ведьма проклятая! И так всю ночь! Как в лес не зайду – все обратно возвращаюсь. А ты, бабушка, часом не замёрзла? – таким добрым и наивным взглядом посмотрел богатырь.

– Нет, сынок. Я к морозу привычная, – так же тепло и по доброму отвечала Марена. И не лгала старуха. Ей приятно было поговорить с добрым человеком, а добрых людей по лесу бродило мало.

– Правда? Ты, бабушка, если что – сразу скажи! Я и хворосту помогу собрать, хочешь – и дров наколю! Ты, кстати, что тут делаешь? Может помочь чем надобно?

– Нет, милок, не надобно мне помогать. Я тут живу, вот, вышла ноги размять.

– И не скучно в глуши жить? – удивился витязь.

– Нисколько, – улыбнулась Марена. – То витязь по лесу проедет, то грибники да охотники. Народу тут ходит много да разного.

– Ну и то хорошо, – с облегчением сказал витязь. – А не видала ли ты, бабушка, старичка такого… немощного, грязного, да без одёжи почти? Надобно спасти человека. Околеет ведь…

– Видала, – улыбнулась Марена. – Только не старичок это, а хозяин леса. Дух лесной, понимаешь? Леший.

– Да быть не может! А ты тогда кто? Ведьма что-ль?

– Она и есть. Но я зла людям не творю, а Леший, друг мой, меня уберечь от тебя пытался, поэтому из лесу и выгонял. Да и ты, мало ли, замёрзнешь, покалечишься…

– Быть не может! – обиженно сказал витязь. Казалось что он вот-вот разреветься, как дитё малое, у которого отобрали печёное яблоко.

– Не серчай, молодец. Слухи разные по земле ходят, да не все правдивы. На меня просто наговаривают, языки злые, – Марена так по-доброму улыбнулась, что от такой искренней доброты витязь сразу поверил ей.

– Кто? Кто посмел такую добрую душу обидеть да словом чёрным осквернить?! – витязь страшно нахмурил брови. – Только скажи, бабушка! Я его мигом!..

– Да не надо, пусть живут себе, благ им поболей…

– Ты такая добрая… – почти рыдая сказал витязь. – Прости меня, бабушка, дитё неразумное, за то что думал плохо о тебе, за то что слову злому поверил! Дай вину искупить не словом, а делом! Давай я тебе дров заготовлю, воды нанесу!

– Не надо, молодец, я и сама при силах ещё.

– Век мне прощенья от тебя невидать, покуль дело доброе хоть одно для тебя не сделаю!

Марена с ужасом представила выкорчеванный лес, жалующихся зверей и Лешего – богатырь то меры не знает небось в делах добрых. Да и ранимый он больно. Надобно его на подвиг послать. Подвиг…

– Коли и правда дело доброе сделать хочешь, – тихо начала Марена, – да не для меня, не для себя, а для рода людского, есть один злодей, от которого никому живому житья нет…

– Не томи, бабушка! Все сделаю!

– Слыхал ли ты про Кощея Бессмертного? Вот он и есть злыдень. Крадёт девиц, витязей губит ради забавы, леса выжигает… А знаешь, почему творит дела чёрные?

– Почему же, бабушка? Неужто не так черна его душа, как сказывают?

– От одиночества он это. Не ест, ни пьёт, все обиду на людей держит, за то что когда-то от него отвернулись. Я тебя не на бой с ним посылаю, а как друга. Как только устанет он тебя прогонять, накорми его до отвалу, напои, прибаутки расскажи, да спать уложи. Да не забывай в гости потом к нему заглядывать. А живёт он....

– Ну что? Спровадила? – спросил Леший, все так же валяясь на полу. Блюдце от пирога было пустым, да и Леший выглядел живее.

– Да, – улыбаясь зашла в дом ведьма. – Какой же он добрый. Была бы моложе – ни-за-что бы не отпустила. На себе женила бы…

– Куда хоть спровадила, старая?

– Да ну тебя, – обиделась Марена. – К Кощею, куда ж ещё?

– Вот и сгубила ты добра молодца… А мне не разрешила!

– Да не сгубила я его! Я ему сказку рассказала, что наш Кощей злыдень от одиночества. Вот поехал витязь к нему дружиться. И правильно! Хоть откормит, а то кожа да кости остались…

Леший на миг застыл с недоумением, а потом начал ржать, хрипеть, скрипеть и издавать непонятные звуки, бурно катаясь по всей горнице. Марена же в это время с серьёзным видом писала письмо:

"Здрав будь, Кощей.

Спешу тебя предупредить, что вскоре приедет к тебе витязь, да не простой, а добротою переполненный, не с мечом, а с гостинцами от меня. Коли захочешь поскорее от него избавиться – дай ему тебя накормить, напоить и спать уложить. Да, я все ещё пекусь о твоём здоровье.

Марена.

А коли витязя хоть пальцем тронешь – долг удвою! "

Марена кинула на стол перо и перо превратилось в ворона. Ворон подхватил письмо и взмыл в небо.

– Ой, бабоньки, что ночью-то было!

– Да вся деревня знает, как витязь, не успеет в лес зайти, так тут же в сарае деда Матвея очутиться. А там замок с улицы, кованный…

– Да, деду Матвею весь сарая витязь разнёс. И не упрекнёшь особо. Не сам ведь…

– А видали, что богатырь за табличку у леса на столбе повесил?

– Не, не видали? Что там?

– "Охота на ведьм запрещена. Редкий БЕЛЫЙ вид ведьм. Наказание – по усмотрению ведьмы, хозяина леса и бравого витязя Еремея Подсобольского"

Сказ Весенний

– Эх, бабоньки, хорошо-то как! Весна…

– Да, солнышко приятно припекает, вот-вот снега сойдут совсем.

– Интересно, а чем ведьма мается?

– Да поди у неё хлопот поболей, чем у тебя. Не с кем ей лясы точить полдня.

– Так что? Поди она столько лет живёт, и все одна? Только витязи да охотники, и с теми словом особо не перекинешься?..

– Тяжело ей, одной-то…

– Ой, бабоньки! А давайте к ней кого-нибудь с гостинцами зашлём? Скоро Белояров день, праздник, как ни как, староверовский!

– А ежели ей гостинцы твои не по нраву придутся? Заколдует ведь!

– Да ладно тебе, каждая баба подарки любит! А знаете, есть у меня бусы…

Марена с самого утра перерыла все свои мешки и горшки, с ужасом осознав, что большая часть её припасов, а именно целебных трав, почек и корешков – кончилась! Подлатав корзину и захватив с собой немного съестного ведьма помчалась в лес.

Лес дышал началом весны, во всю пели птицы, местами ещё лежал снег, запах первоцветов приятно щекотал нос. Все просыпалось и суетилось, скакало и бегало. Марена аккуратно собирала почки и кору, не спешно прогуливаясь по лесу.

–… семь, восемь, девять, десять! Итого уже десять по десять по десять и по десять. Так… Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Нет, эта сухая… Значит пять, шесть, семь, во-о-осемь, девять… Все? Все.

– Здрав будь. Деревья считаешь? – не отрываясь от сбора сказала Марена.

– А? Кто здесь?! – опомнился Леший. В руке у него был кусок бересты и уголёк. – А, старая… Привет. Занят я… Не до тебя.

– Сколько насчитал?

– Да… Пока только сосны, ёлки и орешник. Остальные ещё недосчитал. А ещё каждый куст, каждый пень… А ещё звери! Но со зверями можно позже. Они все равно скоро множатся будут. Так, ладно… Сухие деревья! Раз, два, три…

– Погоди, не скажешь мне, на какой полянке в этом году первые травы вырастут? Я тебе и гостинец принесла.