Безупречный

– Вы уже закончили свое обсуждение? – спрашивает Харви, пока Кейд роется в холодильнике и достает оттуда ингредиенты для ужина.

– Да, – объявляет Ретт, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

Я встаю, чувствуя себя отвергнутой из-за холодного тона Ретта:

– Не буду мешать.

– Ты куда, леди? – спрашивает Люк. – Сейчас время ужина. Я думал, ты теперь живешь здесь. Я слышал, как дедушка сказал это.

Я делаю глубокий вдох и поглядываю на Ретта. Его глаза закрыты, на лице играет легкая улыбка.

Ему идет.

– Ты теперь живешь здесь? – Кейд вскидывает голову, на его лице появляется, кажется, его любимое выражение – стервозное.

– Эм. Только на некоторое время. – Мой взгляд останавливается на Харви, который качает головой и смотрит вниз, как будто знает, что сейчас произойдет.

– Подожди. – Бо вертит головой между Реттом и мной, в каждой черте его лица танцует веселье. – Твой агент живет с тобой? Почему?

– Это временно… – начинаю я.

– Это потому, что ты ударил того парня? – допытывается Бо, и его умные глаза ясно видят все происходящее.

– Ты ударил кого-то? – спрашивает Кейд, сдвинув брови.

– Бро, ты хоть иногда включай телек. Живешь как в Средневековье! – Бо смеется.

Кейд поворачивается к Ретту, тот все еще не открыл глаза.

– Он заслужил это?

Теперь Ретт улыбается по-настоящему широкой улыбкой.

– Охренеть как.

– Плохое слово, дядя Ретт! – Люк хлопает ладошками по ушам с самодовольной улыбкой.

Мои глаза мечутся между присутствующими в этом невероятно комфортном доме. Это забавно. Очаровательно. И так отличается от моих детских воспоминаний.

– Есть небольшая проблема со спонсорами, вот и все, – уточняю я.

Кейд ворчит, нарезая морковь.

– А когда у Ретта не было проблем?

– Подожди. – Лицо Бо светлеет. – Тебе назначили няню?

Ретт стонет и откидывает голову на спинку дивана.

– Мне тоже не нравится моя няня, дядя Ретт. – Люк гладит его, как собаку, и из меня вырывается смех. Ретт предсказывал это. Харви предсказывал это. Они точно знали, как все будет происходить, и такая степень близости согревает меня. Мои глаза наполняются блеском, а голова кружится. Здесь уже царит хаос, и мне это нравится.

– Следи за своими манерами, Лукас Итон, – говорит Кейд, вытаскивая сковороду из-под плиты. – Отвечай на вопрос, Ретт.

Ретт бросает взгляд на Бо и говорит:

– Для получения комментария свяжитесь с моим агентом.

Бо издает лающий смешок и смотрит на меня, сложив руки в умоляющем жесте:

– Пожалуйста, Саммер! Порадуй меня. Скажи мне, что он наказан. Скажи мне, что он – тридцатидвухлетний мужчина с няней на постоянке!

Я сжимаю губы, стараясь не подставлять Ретта, как бы сильно мне этого ни хотелось.

– Я новенькая в фирме. Мне поручили эту работу, чтобы я могла получить некоторый опыт за пределами офиса.

– Ага. Мне она тоже так говорила, – вмешивается Кейд, приправляя огромный кусок говядины. – Хотя сдается мне, что мисс Хэмилтон, возможно, полное брехло.

– Следи за своими манерами, папочка! – кричит Люк, одновременно с тем, как Харви выкрикивает: «Кейд!»

Я прижимаю руку ко рту, чтобы скрыть улыбку. Меня вырастил Кип Хэмилтон. Пара неприятных словечек меня не трогает.

– Я пойду поужинаю в городе, оставлю вас наедине. Не хочу мешать.

Бо поднимает руку, чтобы остановить меня.

– Ни за что, Саммер. Ты сядешь и расскажешь нам все за знаменитым тушеным мясом от Кейда. А затем все мы отправимся в город и выпьем в «Рейлспур», чтобы ты ощутила по-настоящему теплый прием в Честнат Спрингс. Познакомишься с моим приятелем Джаспером.

– Джаспер дома? – Харви, до этого наблюдавший за внуком с веселым выражением на лице, вскидывает голову.

И вот так я втягиваюсь в ужин, полный сытной домашней еды, дружеских насмешек и приятного смеха.

Теперь, когда мы не наедине, даже Ретт повеселел. Но на протяжении всего ужина он все еще избегает моего взгляда.

6

Саммер

Уилла: Я уже скучаю по тебе. Весело проводишь время, играя в «Ад на колесах[18]»?

Саммер: Что?

Уилла: Твой ковбой. Я поискала его в интернете. Он выглядит как горячий парень из «Ада на колесах». Ну тот, с длинными волосами! Ты знала, что они снимали этот сериал там?

Ты должна трахнуть его.

Саммер: Нет.

Уилла: Хочешь, я распечатаю его

фотографию для твоей стены?

Саммер: Я абсолютно точно

не соскучилась по тебе!

Ретт и я едем в полной тишине. Вот и хорошо. Это дает мне возможность поближе познакомиться с видом за окном.

– Поверни здесь.

Один небольшой поворот выводит нас на тупиковую боковую улочку, в конце которой находится «Рейлспур».

Такой паб – это вовсе не то, чего я ожидала от маленького городка. На самом деле, сам Честнат Спрингс – это не то, чего я ожидала от маленького городка. Должно быть, мы с папой посмотрели слишком много старых вестернов, и я начинаю понимать, что я действительно не осведомленная, городская девчонка.

Потому что Честнат Спрингс прекрасен. Старые кирпичные здания с эффектными арками или милыми красочными навесами выстроились по обе стороны Розвуд-стрит, главной улицы города. Очаровательные тротуары выложены кирпичом, вокруг – декоративные фонарные столбы с маленькими городскими флагами, свисающими с них. Дома сохранили исторические фасады, модернизируя или дополняя остальные части.

И паб – тоже вовсе не какая-нибудь забегаловка в маленьком городке. Это как… ковбойский стиль.

– Это старая железнодорожная станция? – спрашиваю я, въезжая на парковку, на которую Ретт только что молча указал.

– Ага.

– Стоило догадаться[19], – говорю я в основном для себя, поскольку Ретт, кажется, планирует и дальше ограничиваться ворчанием и односложными ответами.

Он хмыкает. Я останавливаю машину не слишком далеко от двери в бар и поворачиваюсь к Ретту, пока он отстегивает ремень безопасности так стремительно, словно мечтает выбраться как можно быстрее.

– Ты всегда такой немногословный? Или это специально для меня?

– Мне все не нужно, – бормочет он перед тем, как захлопнуть пассажирскую дверь у меня перед носом и устремиться ко входу в паб.

Я откидываюсь на спинку сиденья, пренебрежительно фыркнув, и, как часто бывает, спрашиваю себя.

Если бы это было мое последнее мгновение в жизни, как бы я хотела его провести?

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, как будто это может помочь мне набраться дополнительного терпения, чтобы справиться с приставленным ко мне большим засранцем-наездником на быках. Потому что в свой последний миг я бы хотела чувствовать себя счастливой. Если я выйду из этой машины и вдруг по какой-то причине умру, я хочу уйти с хорошим настроением, а не злиться на какого-нибудь длинноволосого, широкоплечего ковбоя.

Саммер Хэмилтон так не поступает.

Только не сегодня.

Затем моя дверь неожиданно распахивается рывком.

– Тебя что, удар хватил? – Ретт смотрит на меня сверху вниз, губы недовольно поджаты.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, нахмурив брови в замешательстве. Я думала, он уже убежал в бар.

– Открываю для тебя дверь. А теперь выходи.

Уголки моих губ приподнимаются, с них срывается тихое хихиканье, когда я понимаю, что Ретт, будучи сварливым засранцем, пытается показаться джентльменом.

С этой мыслью я выхожу из своего внедорожника, по пути похлопывая машину по капоту с тихим «прости» (потому что этот придурок слишком сильно хлопнул дверью).

Мы не смотрим друг на друга, пока идем, но Ретт мягко касается моего плеча и жестом приказывает мне поменяться местами. Он перемещает меня на противоположную сторону от себя, прежде чем самому пойти вдоль проезжей части.

У меня аллергия на этого человека.

Ретт открывает дверь бара, хватаясь за одну из длинных латунных ручек, которые тянутся почти на всю длину деревянной рамы. Как только я вхожу внутрь, Ретт уходит, не сказав ни слова, и я остаюсь в одиночестве любоваться интерьером паба.

Длинный бар тянется по всей длине левой части здания, а основное пространство усеяно столиками с высокими столешницами. Чуть дальше я вижу подиум с бильярдным столом, бордовыми кожаными диванами и камином.

Ретт явно направился прямиком к бару, и несколько местных жителей загнали его в угол. Мужчины обмениваются похлопываниями по спине и рукопожатиями, но в приветствии также присутствует напряженность, и я не могу не задаться вопросом, что они ему говорят.

Бо заехал за другом, поэтому отстал от нас. Можно подобраться сзади к Ретту и проверить, удастся ли мне что-нибудь подслушать… В конечном итоге я решаю отправиться в дамскую комнату, чтобы потратить там немного времени до прихода людей, которые хотя бы признают мое существование.

Местным, должно быть, очевидно, что я нездешняя, потому что я определенно привлекаю к себе взгляды, пока пробираюсь между столиками. На мне все еще мои любимые обтягивающие джинсы-скинни и белая блузка с вырезом. Я даже дополнила этот наряд парой супер-милых ботильонов, которые вполне тянут на кантри-стиль. Из минусов – каблук, но это неважно. Ну, знаете, можно вывести девушку из города, и все такое.

Взгляд Ретта на секунду устремляется на меня, когда я наклоняюсь в его сторону, но, кроме одного-единственного взгляда, этот ковбой все так же продолжает меня игнорировать. Явный намек на то, что он предпочел бы не общаться со мной, поэтому я прохожу мимо, улавливая запах его парфюма. В нем есть лакричная нотка, которую я никогда раньше не замечала, затем следует кожа… Я не знаю, то ли дело в его ботинках, то ли в ремне, то ли просто в том, что такому суровому мужчине суждено пахнуть чем-то столь же мужественным. В любом случае – сочетание пьянящее. Оно буквально заставляет меня глубоко вздохнуть, проходя мимо, как бы странно мне от этого ни было. Так уж вышло.

Один мужчина сжимает плечо Ретта:

– Мы знаем тебя, Ретт. Мы знаем твою семью. То, что СМИ говорят о тебе, не имеет значения. Ты хороший мальчик.

Я почти фыркаю. Мальчик. Может быть, в этом-то и проблема.

Все по-прежнему нянчатся с ним, как с маленьким мальчиком. Нет бы сказать ему, что он обязан нести ответственность за свои поступки. Конечно, я не желаю ему проблем. Но и похлопывать его по плечу не за чем!

Туалет находится сразу за баром, и я толкаю дверь. Внутри я обнаруживаю гораздо больше женщин, чем ожидала увидеть вечером понедельника. Они прихорашиваются под яркими галогеновыми лампами. Я улыбаюсь им той странной улыбкой с закрытым ртом, которой часто одариваю незнакомцев вместо того, чтобы просто поздороваться. Я знаю, она выглядит болезненно, принужденно – немного в духе серийного убийцы, – но я все равно продолжаю так делать.

Я не могу остановиться, и это проблема.

Женщины подозрительно смотрят на меня, их разговор прерывается, но как только я запираюсь в кабинке, они продолжают, будто меня и не было.

– Вы видели Ретта Итона в баре? – вопрос одной девушки встречает хор стонов и охов, как будто Ретт Итон – королевский краб и миска сливочного масла или что-то в этом роде.

Другая девушка прерывает вздохи:

– Никто не позвонил Эмбер. Она точно ворвется сюда и взбесится, когда увидит, что он уходит с кем-то другим.

– Ей пора забыть о нем!

– Да, – смеется первая девушка. – Пусть даст шанс и остальным!

– Кому, тебе? Ну уж нет. Мне! Однако мне нужен не один только шанс. Я бы с радостью завладела мальчиком навсегда! Эти парни Итоны все как один похожи на своего отца. А Харви Итон – горячий папочка. Или скорее, дедушка?

– Увидим, кого он выберет сегодня вечером, – девушка, которая это произносит, пытается казаться беззаботной, но я распознаю нотку яда в ее голосе.

Все они разражаются приступом хихиканья, который заглушается только звуком того, как я мочусь. Нервно потираю лицо руками. Это только первый день, а я уже должна удержать Маленького Ретта в штанах.

Вернувшись из туалета, стайка женщин сразу набрасывается на Ретта и подводит его к столику.

Я стою у бара, собираясь с духом, чтобы подойти туда и, очевидно, заставить Ретта Итона возненавидеть меня сильнее, чем он уже ненавидит. Я ломала голову над тем, что я могу сделать, чтобы окончательно не превратиться в надоедливую зануду.

Кип подошел бы туда и устроил жесткую, но справедливую словесную взбучку. Но я не Кип. Я двадцатипятилетняя девушка, которая совершенно не знает, что делать.

О чем думал мой отец?

– Саммер!

Я иду на зов через гудящее море столиков к задним диванам. Там Бо, дружелюбно улыбается и машет мне. Идеальный выход из ситуации. И я его принимаю.

Я предпочитаю отсидеться, чтобы все спланировать, а не импровизировать на ходу. Мои каблуки стучат по деревянному полу, я направляюсь в сторону Бо. Подойдя к креслам, я вижу Бо и, наверное, его друга. Вдвоем они сидят на диване, спинами к бару. Только когда я подхожу ближе к низкому столику между ними, я получаю возможность хорошенько рассмотреть другого мужчину. И даже борода и кепка, надвинутая на лицо, не мешают мне узнать его. Наверное, как и любому человеку в этой стране.

Джаспер Джервейс, профессиональный хоккеист. Невероятно талантливый вратарь. Олимпийская сенсация Канады. И еще один клиент моего отца. Я и знаю это имя как раз потому, что последние несколько лет своей жизни занималась бумажной работой в «Хэмилтон Элит».

– Саммер, это мой приятель, Джаспер, – Бо тычет большим пальцем в сторону своего друга и наклоняется ко мне.

Наверное, я поражаю его своей глупой, неловкой улыбкой-приветствием. Надо с этим завязывать. Но я испытываю небольшое облегчение, когда Джаспер одаривает меня такой же улыбкой серийного убийцы в ответ.

– Привет, Джаспер, – говорю я, прежде чем плюхнуться на диван рядом с Бо.

– Привет, – недовольно произносит он. Явно не болтливый, что меня вполне устраивает.

– Мы заказали тебе выпить, – Бо с легкой гримасой на лице подталкивает ко мне маленький бокал вина, доверху наполненный. – Я подумал, что ты похожа на любительницу белого вина.

Джаспер усмехается, попивая свое пиво.

Я закатываю глаза. Этим парням слишком весело с шуток про городских девушек. Хуже всего то, что они не ошиблись.

– Вино и текила. Но это не похоже на вечер текилы.

Парни смеются, и я тянусь за бокалом вина, молясь, чтобы не пролить его на себя.

Отсюда открывается прекрасный вид на Ретта. Он сидит на табурете за двумя сдвинутыми вместе круглыми столиками. Он улыбается, увлеченный разговором, активно жестикулирует. Мои глаза скользят по его рукам, по венам, ловят блеск серебра на его пальце. Кольцо, которое прекрасно мэтчится с серебряным браслетом на его запястье.

Только Ретт Итон может придать украшениям такой чертовски мужественный вид.

Внешне кажется, что он хорошо проводит время, но чувствуется в этом и что-то странное. Что-то не совсем правильное. Его лицо выглядит безмятежным, будто он в своей стихии, но плечи напряжены. Челюсть сжата, уголки глаз щурятся. Он улыбается, но не до конца.

– Ты пытаешься наложить какое-то проклятие на моего младшего брата? – спрашивает Бо, переводя взгляд от моего лица в сторону Ретта.

Я фыркаю и делаю большой глоток вина. Вкус ужасный, но мне все равно. Мне нужно немного жидкой смелости.

– Нет. Я пытаюсь понять, как выполнять свою работу, не заставляя его ненавидеть меня больше, чем он уже ненавидит.

– Справедливо. Похоже, он действительно ненавидит тебя.

– Ретт? – спрашивает Джаспер, приподняв бровь.

Я рассеянно киваю, а Бо говорит:

– О, черт возьми, да.

Хоккеист фыркает.

– Не-а. У этого парня и в мыслях нет ничего плохого. Он добр ко всем.

Но так ли это на самом деле?

Этот вопрос крутится у меня в голове, когда я наблюдаю, как Ретт сидит неподвижно, а какая-то девушка гладит его по плечу, глядя на него с сердечками в глазах.

– Ты думаешь, он будет добр ко мне, если я подойду туда и скажу ему, что он не может забрать всех этих девушек домой сегодня вечером? Или напомню, что ему запрещено слишком много пить?

Наверное, мне следовало бы вообще отказаться идти куда-либо сегодня вечером. Все те моменты, которые могут пойти не так сегодня вечером, проносятся у меня в голове.

Джаспер усмехается и качает головой. Вмешивается Бо:

– Ретт не заботится о том, чтобы отвезти этих девочек домой. Он просто слишком мил, чтобы сказать им оставить его в покое.

– Действительно, – ворчит Джаспер с ухмылкой, прежде чем снова поднести коричневую бутылку к губам.

– Если бы он был таким придурком, как Джаспер, с ним все было бы в порядке.

Джаспер даже не пытается защищаться.

– Я не знаю… – Я морщу нос, взвешивая свои варианты.

Именно в этот момент мимо проносится официантка:

– У вас все хорошо? Может, повторить?

Глаза Бо загораются, как у ребенка на Рождество.

– Да, – он достает из бумажника двадцатидолларовую купюру и кладет ее на середину стола. – Я дам тебе еще по одной за каждый супер-девчачий напиток на молоке, который ты будешь приносить моему брату.

Глаза официантки расширяются. И у меня тоже.

– Укрась его зонтиком.

Джаспер прижимает кулак к губам, и его плечи трясутся.

Однако Бо еще не закончил.

– И объяви за столом, что это – напиток от его будущей жены, а она знает, что это его любимый.

У меня отвисает челюсть.

– Что ты делаешь?

– Хочу разозлить его настолько, чтобы оттащить от этого стола. Ради тебя.

Я смеюсь. Это совсем не тот план, который я имела в виду.

Мальчишки!

Официантка покусывает губу, уставившись на наличные и прижимая коричневый пластиковый поднос к груди.

– Это что, прикол?

– Нет, Бейли, – отвечает Бо, его голос смягчается. – К тебе это не имеет никакого отношения. Просто хорошая шутка.

Она смотрит на него широко раскрытыми глазами, и в этот момент она кажется особенно юной. Хотя я знаю, что для работы в баре ей должно быть по меньшей мере восемнадцать.

– Ладно. Хорошо.

С этими словами Бейли смахивает наличные со стола и уходит.

7

Ретт

Кип: Сегодня разговаривал с остальными спонсорами. Некоторые пока не определилась с тем, что они собираются делать. Но «Вранглер» и «Ариат» все еще в деле… По крайней мере, если ты будешь держать себя в руках.

Алло? Может, скажешь «спасибо»?

Ретт: Неа.

Кип: Я знаю, ты любишь меня.

Ретт: Нет. Ты натравил на меня бойцовскую собаку. Твоя «принцесса» держит меня за яйца.

Кип: Ну и славно. Твоим яйцам не помешает немного дисциплины.

Я как раз на середине рассказа о своем последнем заезде (а это моя любимая тема для разговора), когда на столе передо мной оказывается бокал. Задерживаю взгляд на розовощекой малышке Бейли Янсен, покусывающей губу.

– Это от твоей будущей жены.

Я откидываюсь на спинку стула.

– Она сказала, что знает, что это твой любимый… – Бейли едва может вымолвить эти слова.

Я обдумываю сказанное, оглядывая стол. Все присутствующие здесь, кажется, в таком же замешательстве, как и я. Несколько мужчин посмеиваются, а эмоции на лицах девушек разнятся: от растерянности до совершенного гнева. Если бы хоть одна из них улыбалась мне, я бы понял, что это она.

Разглядев как следует сам напиток, я прихожу в еще большее замешательство.

– Что это?

– Это… м-м-м… «Белый русский»[20]?

Я хмурю брови, наблюдая, как струйки темного ликера поднимаются со дна молочного напитка. Какого хрена?

– Приятного аппетита! – пищит официантка и спешит уйти.

Если бы я только не знал наверняка, что Бейли – единственный хороший человек из всей семьи Янсен, я бы точно ее заподозрил. Сдается мне, кто-то другой подтолкнул девушку к этому.

Мое первое предположение – это Бо.

Я оглядываю бар в поисках брата, пока Лора, моя знакомая по старшей школе, пытается задержать официантку, как будто этот молочный напиток с зонтиком – оскорбление моей мужественности. Сверху даже есть гребаная коктейльная вишенка! Сочная и яркая. Она напоминает мне губы Саммер.

Я бросил ее одну и даже не вспоминал о ней с тех пор, как мы приехали. Не лучший мой поступок. Да уж, я определенно не по-джентльменски встретил ее в городе… Я поворачиваюсь на своем табурете, пытаясь разглядеть, где она устроилась.

Наконец я нахожу ее. Она, похоже, погружена в беседу с моим братом и его другом. Все они кажутся расслабленными и не обращают внимания на то, что происходит вокруг. Их я из списка подозреваемых исключаю. Хотя мой взгляд все-таки задерживается на них. Саммер что-то рассказывает, а эти ублюдки ловят каждое ее слово, как будто она самый интересный человек в мире.

Честно говоря, если бы вся эта ситуация так меня не разозлила, я был бы вполне не против пообщаться с Саммер поближе. Эта девушка действительно кажется интересной. Есть в ней что-то интригующее. Ее образ, манера говорить, ее уверенность и дерзость.

Саммер Хэмилтон – необычное сочетание.

– Ты меня извини, конечно, но Ретт никогда бы не стал пить что-то подобное. – Я чуть не усмехаюсь вслух. Лора говорит так, будто знает меня, и это действует мне на нервы.

Кто-то быстро забирает напиток и заменяет его бутылкой местного пива. Вот это мне по вкусу.

Но через несколько минут Бейли возвращается. Бедняжка выглядит так, словно она скорее предпочла бы выбежать через входную дверь, чем снова приблизиться к нашему столику.

– Твоя будущая жена просила передать тебе. Она сказала, что знает, как сильно ты любишь шоколадные молочные коктейли.

Бейли убегает, а я смотрю на кремово-коричневый напиток в бокале для мартини на длинной ножке. Снова зонтик и вишенка…

Эти вишни доведут меня до смерти! Каким-то образом мой мозг связал их с помадой Саммер, хотя цвет похож лишь отдаленно. Мысли в моей голове только об одном. И не только в голове. Интересно, как бы выглядели эти губки, обхватывающие мой член…

Когда я снова бросаю взгляд на Саммер, ее большие карие глаза тоже устремляются в мою сторону, но она недовольно поджимает губы и отворачивается, как будто находит меня неприятным.

Парни за моим столом от души хохочут.

– А я-то думал, ты не любишь молоко, Итон! – выпаливает один из мужчин постарше, и на моих губах появляется улыбка. По крайней мере, эти люди не ненавидят меня за то, что я сказал. И, как обычно, их внимание доставляет мне удовольствие. Я расправляю плечи и решаю игнорировать того, кто разыгрывает весь этот уморительный пранк.

– Это просто нелепо, – шипит Лора, потирая мою спину, как будто утешая. Но я вовсе не злюсь. Я собираюсь отомстить. И когда я выясню, кто получает удовольствие, присылая мне эти дурацкие молочные варева, игра начнется.

– Бейли, дорогая, я не хочу.

Официантка быстро кивает и забирает напиток, а затем снова покидает нас.

Лора наклоняется ближе. Это вроде как должно быть сексуально, но почему-то заставляет меня отшатнуться. Ее губы касаются моего уха, и Лора шепчет:

– Мне так жаль, что кто-то так с тобой поступает. Это просто издевательство! У тебя и без того была тяжелая неделя.

В этом Лора права. Но она не сможет исправить эту «тяжелую неделю». К лучшему ничего не изменится, по крайней мере до тех пор, пока я не смогу избавиться от своей няни раз и навсегда – даже если она не ходит за мной по пятам, как я предполагал.

Я никак не поощряю Лору, но и не отталкиваю ее. Пусть я даже отдаленно не заинтересован, не хочу быть грубым. Поэтому я слегка наклоняю свою пивную бутылку в ее сторону, прежде чем сделать глоток.

– Все в порядке. Я большой мальчик.

Лора многозначительно улыбается, улавливая намек, который я не вкладывал, и я делаю еще один глоток. Потому что звучит это не так, как я планировал.

Подмигнув, Лора поднимает руку, чтобы поиграть с кончиками моих волос.

– Я наслышана.

Вот почему я больше не встречаюсь с женщинами в этом городе. Хватило одной случайной девушки, чтобы я усвоил этот урок. Сначала тебе делают минет, а потом это напечатано в газетах Честнат Спрингс, и дамы в салонах вовсю планируют гребаную свадьбу. Нет уж, я предпочитаю разделываться со всем этим дерьмом в дороге, где ему и место.

А когда я возвращаюсь домой, мне хочется уединения.

Мой взгляд устремляется туда, где сидит эта троица во главе с моим братом. Все уже смотрят на меня в ответ. Поймав мой взгляд, Саммер и Бо быстро опускают глаза и тянутся к своим напиткам. Джаспер ухмыляется мне из-под козырька своей кепки. Этот парень довольно тихий и не так часто улыбается. Обычно он делает задумчивые паузы и отвечает односложно, пока не вольешь в него несколько рюмок. Говорят, вратари – другая порода, и в случае с Джаспером это правда. Я-то знаю, мы выросли с этим парнем.