скачать книгу бесплатно
Мне всегда было уютно рядом с Кэм. Я был первым из семьи, с кем её познакомил Генри. Родители удостоились этой чести гораздо позже, и, помню, всё прошло не так уж гладко, как он надеялся. Мама была в своём репертуаре. Устроила девушке младшего сына допрос с пристрастием, словно отбирала ни потенциальную невестку, а донора почки. Она была холодна, впрочем, она была холодна со всеми, даже с сыновьями. В детстве от неё было не дождаться ни объятия, ни поцелуя, ни даже пяти минут, которые она готова была на нас потратить. Её больше волновали другие вещи: собственная внешность, журналы мод и встречи с подругами, которым она говорила больше слов, чем сыновьям.
Отец был капельку мягче, но во всём потакал матери. Стоило ей сказать «Эдвин, ты так и будешь стоять?», когда мы с Генри колошматили друг друга за игрушку, как тот тут же пытался выдавить из себя наставительную речь, а мать благополучно скрывалась в своей комнате, лишь бы быть от передряги подальше. Попросите меня назвать самых чёрствых родителей, и я отвечу, что это Клара и Эдвин Тёрнеры.
Камилла не дотягивала до идеальной невестки, которую хотела видеть в семье моя мать. Элизабет пережила ту же участь. Мы навещали родителей в Чикаго раз в год, и этого было предостаточно для того, чтобы не терять связи, которой и так не было. Мать не устраивало, что Элизабет «всего лишь учительница в младших классах». Её слова, не мои. Что она из обычной семьи продавщицы и слесаря по ремонту автомобилей. Что они не подтираются купюрами и не пьют «Шато Марго» по вечерам. Позже её стало не устраивать, что Элизабет не может подарить им внуков. Не постесняюсь предположить, что их не устраивало ещё и то, что она умерла на операционном столе и скинула заботу о сыне на мои плечи.
Но Камилле пришлось ещё хуже. Её семья была ещё более обычной и ничем не примечательной. Разве что национальностью. Генри рассказывал, как мама несколько раз скривилась при встрече с Кэм. Впервые, когда увидела её смуглую кожу и черноту волос. Во второй, когда узнала, что та мексиканка по материнской линии. Ну а в третий раз, когда Кэм отказалась от десерта, потому что не любила торт-суфле.
Было чудом, что мать и отец явились на их свадьбу, потому что с тех пор ни разу не приглашали молодожёнов к себе. Впрочем, как и меня с Крисом. Они любили нас на расстоянии, если то, что они испытывали к нам, вообще можно назвать любовью. Полин и Уэйн заменили родителей не только мне, но и моему брату. И эта странная семейка была моим тёплым очагом, от которого не хотелось убирать замёрзшие пятки.
– Могу я спросить? – Нерешительно заговорила Кэм, пока я домывал кастрюлю из-под спагетти.
Я напрягся, предвидя какой-то неудобный вопрос, но кивнул.
– Почему ты не расскажешь родителям об иске? Они ведь… состоятельны. Они бы помогли вам деньгами.
Фух, вопрос оказался не таким неприятным, как я ожидал.
– Мои родители как самый жадный банк. Если они и соизволят дать мне денег, то будут ожидать, что я верну их назад. Вот только, они будут напоминать мне о том, что сделали ради меня, до конца моих дней. Проще взять кредит в банке, они не настолько мелочны. – Усмехнулся я, пытаясь шуткой скрыть досаду.
– Это печально. Родители должны помогать своим детям, и наоборот.
– За тридцать лет я привык к тому, что наши родители – исключение из всяких правил.
– Вы натерпелись от них. – С грустью заметила Кэм, прислоняясь к шкафчику и глядя куда-то за сотни миль от кухни Холландов.
Я выключил воду и примостился рядом, глядя куда-то в том же направлении.
– Это пустяки. Боюсь представить, сколько натерпелась от них ты.
Камилла заглянула мне в глаза, и я понял, что попал в самое яблочко.
– Они не обязаны любить меня.
– Обязаны, потому что тебя любит Генри. Мы все тебя любим.
Она улыбнулась и расцвела, словно подснежник от первых лучей солнца.
– Я смирилась с тем, что мне никогда не завоевать их расположение. Но мне бы хотелось, чтобы наши с Генри дети росли в семье, вроде этой. – Камилла развела руками, намекая на Полин и Уэйна, их безоговорочную любовь и спасительную заботу.
– Они будут расти в такой семье. – Заверил я её, намекая вовсе не на своих родителей. – Какая разница, что это будут не Клара и Эдвин Тёрнеры. Ваш ребёнок будет здесь любим, как родной внук.
Давно я не был так близко к женщине. Полин и учительницы Криса не в счёт. Давно не ощущал аромат чего-то сладкого, не чувствовал тёплое дыхание. И заскучал по Элизабет с новой силой.
– Генри ведь рассказал тебе? – С усмешкой спросила Камилла.
– Понятия не имею, о чём ты.
– Брось. Вы с Генри… не просто братья. Между вами особая связь, вы всё друг другу рассказываете.
– Ладно, ты нас раскусила. Можно теперь тебя поздравить?
Губы Кэм растянулись в самой светлой улыбке. Я был первым, кто узнал о том, что у них будет ребёнок. О том, что стану дядей, а этот дом наполнился звуками топающих ножек. Они будут бегать по паркету, пока мой сын продолжит ковылять на костылях.
Но я не испытывал ни зависти, ни разочарования, лишь искреннюю радость. Поздравил невестку с потрясающим событием и обнял, как собственную сестру, которой у меня никогда не было.
– Знаешь, у меня есть кое-что для тебя. – Вспомнила Кэм и завела руки за голову, чтобы снять цепочку с шеи. – Думала отдать, когда придёт время. Оно пришло.
Вложив свой дар мне в руки, Камилла передала мне свою дрожь, отчего я понял всю сакральность момента. В моих пальцах оказались винтажные, бронзовые часики, цепочку от которых я часто видел на груди Кэм. Мне казалось, что под одеждой прячется какое-то девчачий аксессуар, вроде сердечка или жемчужины, но как же я был глуп, причисляя Кэм к тем девушкам, что любят подобные украшения.
– Эти часы смогут всё исправить. – Объяснила Камилла, глядя на свой подарок. – Десять лет они висели на моей груди, но теперь они твои.
– Кэм, я не могу их принять…
– Я хочу, чтобы ты их принял, Шон. Моя мать подарила эти часы, как амулет, когда я сильно заболела в детстве. Она верила, что они помогут мне побороть болезнь и найти мой путь к счастью. Болезнь отступила, а я нашла своё счастье. – Она улыбнулась, наверняка, думая о Генри и об их будущем ребёнке. – Возьми их, прошу. На твои плечи легло столько бед и забот. Они станут твоими защитниками, какими были для меня. Они помогут тебе найти путь. Сделать правильный выбор.
При этом она как-то многозначительно, пристально посмотрела в мои глаза, словно пыталась вложить эту истину одним лишь импульсом. Я не особенно верил в высшие силы и во всякого рода амулеты – вера оставила меня в тот день, когда жизнь покинула тело Элизабет. Но из уважения к Камилле и её вере, я сжал амулет в кулаке и сказал:
– Спасибо, Кэм. Я буду оберегать их. Но, как же ты теперь без своего амулета? Как без своих защитников?
– Можно к вам? – В дверях появился Генри, потирающий глаза от усталости. – О чём вы тут шепчетесь? – Ухмыльнулся он и поцеловал жену в висок. Кэм посмотрела на меня глазами женщины, в сердце которой жила непобедимая любовь, и произнесла:
– У меня уже есть мой защитник.
Глава 11
Три разных банка отказали мне в кредитовании.
– Нас беспокоит ваш уровень дохода.
Который пока был равен нулю, потому что я выходил на свою первую смену лишь в понедельник.
– Но я нашёл работу в стабильной строительной компании. С этим не будет проблем.
Это их не впечатлило. Тощий парень в безвкусном костюме, который топорщился на его костлявых плечах, поправил очки на носу и уткнулся носом в монитор.
– Вы дважды закладывали дом, распродали бизнес и были втянуты в судебное разбирательство. Принимая во внимание вашу кредитную историю, мы не можем быть уверены в том, что вы будете исправно выплачивать взносы.
Чёрт бы их побрал! Я лишь трижды задержал оплату, когда лечение Криса в Сиэтле обошлось чуть дороже, чем я рассчитывал.
– Мой сын болен. Все эти деньги нужны были, чтобы покрыть расходы на лечение. Неужели это не имеет для вас никакого значения? Неужели у вас совсем нет сердца?
Парень взглянул на меня беспристрастным взглядом. Его не волновали вопросы морали, лишь моя способность платить по счетам. А она вызывала у этого доходяги серьёзные сомнения, поэтому всё, что он мог мне ответить, было:
– Нам очень жаль, мистер Тёрнер. Но в кредите вам отказано.
Пережив три одинаковых разговора, я вернулся в школу за Крисом, чувствуя себя дырявым мячом. Меня отфутболивали, били ногами и давали пасы, отчего я потерял форму и сдулся.
– А можно мы сегодня не поедем к мисс Портер? – С большущими глазами спросил Крис, имея в виду занятия с физиотерапевтом, которые были назначены на два часа. Мы как раз сели в машину, чтобы выдвигаться к ней.
– Прости, чемпион. Но ты ведь знаешь, как важно не пропускать ни одного занятия. Они помогают тебе увереннее стоять на ногах.
Если бы не они, мой сын вообще вряд ли бы узнал, каково это, ходить. Благодаря им он мог сам передвигаться, пусть и с небольшой поддержкой в виде костылей, которые скоро придётся заменить, потому что Крис рос, как на дрожжах.
