Жена темного бога

– Ч… что? – ахнула Ниса.

На ее лицо падала тень от ниши, но даже так было заметно, насколько она побледнела. Упрекать меня в том, что я ничего не делаю для поиска убийцы ее отца, и в итоге самой же залезть к этому убийце в постель – боги злого рока, должно быть, сейчас хохотали над Нисой, держась за животы.

Я, наоборот, не испытала ни капли удивления. Сколько бы я ни ломала голову, не могла найти у Хашима ни одного мотива избавиться от моей семьи, зато у Альго, в самом деле, их хватало с лихвой.

Гнев, разгорающийся в душе, стих. Завершились два года поисков и мыслей о мести. Пусть я слишком поздно выяснила, кто виновен в трагедии, но он получит по заслугам. Такое спокойствие, как сейчас, я не испытывала уже давно.

А может быть, это было и не спокойствие, а пустота.

Я села обратно в кресло.

– Ваше высочество, благодарю, я услышала все, что хотела. Прошу вас продолжать суд и отнестись к подсудимому со всей строгостью.

– Да, ваше высочество, – насмешливо вторил Альго. – Судите меня за то, что простолюдин прыгнул выше вас, а смелости у меня хватило на большее, чем у вас всех вместе взятых. Пусть этот спекта…

То ли он испытывал страстное влечение к граблям, на которые наступал вновь и вновь, то ли рассчитывал, что стражники забьют его до смерти еще до того, как он попадет к гораздо более изобретательному палачу.

Элай демонстративно вздохнул.

– Тебя судят не за смелость, а за вопиющую наглость и отсутствие мозгов, которых у любого из присутствующих больше, чем у тебя. Хотя насчет спектакля ты в какой-то мере прав. Приговор был очевиден еще до твоего признания, что ты виновен в страшной резне, которую учинил с родом ан-Сафат. Собственно, решение я принял в тот момент, когда до меня дошло интересное послание, обнаруженное в твоих вещах.

Он вынул из-за пазухи небольшое письмо и бросил его на пол. Бумага проскользила по гладкой поверхности почти до середины зала, притянув к себе взгляды лордов. Один из них не выдержал, подскочил с кресла, схватил письмо и развернул.

– Печать его высочества Хашима, – ахнул он. – И его почерк!

– Сэкономлю всем остальным время на прочтение, – Элай милостиво взмахнул рукой. – Мой брат обращается там к своему протеже Альго Вальядесу с приказом найти или «устроить» доказательства того, что я замышляю зло против моего царственного отца. Учитывая, что именно Хашим подарил мне своего пленника, известного как Погибель Драконов, этот приказ выглядит особенно ироничным. В награду за успешное выполнение задачи Хашим предлагает Альго стать наместником Тайезской провинции.

Если во время моей перепалки с Камаллом еще нашлись лорды, которые хранили молчание, то сейчас от перешептываний не смог удержаться никто. Письмо переходило из рук в руки, чтобы каждый мог убедиться – печать первого принца подлинная, а витиеватые строчки выведены его собственной рукой. Хотя вряд ли многие собственными глазами видели оригиналы писем Хашима, «доказательство» выглядело непререкаемым.

Альго захохотал при виде письма, но ничего не сказал. Может быть, хотел утопить подставившего его Хашима вместе с собой, а может, понял, что отпираться будет бессмысленно – только получать новые увечья от стоящих по бокам стражников.

Я бы скорее поставила на то, что письмо – подделка. Альго наломал дров, и все же он не настолько дурак, чтобы держать при себе свидетельствующий против него скандальный документ. Хашим тем более слишком умен для подобного. Элаю же отчаянно требовалось перетянуть местную аристократию на свою сторону и объяснить, почему он начинает боевые действия против брата.

Конечно, фальшивка, изобличающая злой умысел Хашима, это лишь одна ступенька в длинной лестнице, которая может привести к преданности знати, но даже формальный повод для войны лучше, чем совсем никакого. Кто-то в него да поверит.

Тем более что самоуправство первого принца в таком свете само тянуло на измену и мятеж. Раздавать должности наместников провинций имел право только король. Присвоив эти полномочия, Хашим значительно опережал события, потому что его шестидесятилетний отец будет править еще лет десять, прежде чем умрет своей смертью. Пусть первый принц не мог его убить, зато мог лишить пищи и заставить в конце концов подписать отречение от трона, потому что неуязвимость к оружию и ядам еще не означает отсутствие страданий от голода, холода и жажды.

Такая «скоропостижная» смена власти понравилась бы не всем аристократам, которые за два века привыкли строить долгосрочные планы и рассчитывать на то, что король, на которого они возложили столько надежд, до семидесяти-восьмидесяти лет никуда с трона не денется.

– Альго Вальядес, приговариваю тебя к смертной казни, – провозгласил Элай. – Твоя голова будет сегодня же доставлена хозяину как знак, что его заговор раскрыт.

– А мою жену тоже казнят со мной? – насмешливо спросил Альго. – Ну там как в древние времена, когда супругу погребали вместе с ее мужем, чтобы она сопровождала его в загробном мире.

– Какую жену? – озадаченно переспросил Элай.

Альго страшно, кроваво оскалился, сверкая глазами из-под темно-каштановых волос.

– Нису Вальядес.

– О-хо-хо, – тихо выдохнул Мирале рядом со мной, закрывая ладонью глаза.

Принц растерянно посмотрел на меня. Я могла лишь недоуменно пожать плечами. Тогда он перевел взгляд на племянницу.

– Это правда? Альго – ваш супруг?

Она не ответила, зарыдав еще громче. Вместо нее заговорил один из тех лордов, которые пришли в зал первыми.

– Правда, ваше высочество. Вчера в дворцовом храме совершился брачный обряд. Из приглашенных и свидетелей присутствовали только подчиненные Альго. Я знаю об этом лишь потому, что моя жена, как обычно, в это время пришла помолиться, а ее не пустили в храм. Когда она пыталась выяснить, что происходит, то успела увидеть Альго и леди Нису возле алтаря.

– Меня заставили! – выкрикнула Ниса.

– Странно, никто не видел, чтобы вас туда тащили силой, – не без ехидства заметил лорд.

Я вновь поймала на себе растерянный взгляд Элая.

Проклятье. Он наверняка понимал, что я не пыталась подстраховаться за его спиной, подкладывая его врагу свою племянницу, хотя кто-нибудь другой на месте Элая так бы и подумал. Но теперь отпустить дуреху, пойманную не с тем кавалером, стало еще сложнее. Она не просто случайная любовница, она законная супруга, которая делит с мужем ответственность за его поступки.

Хуже всего, что участие моей племянницы ставило под вопрос и без того не самые крепкие отношения в нашем тесном кругу заговорщиков. Аштар прекрасно знал, насколько пуста голова Нисы, и даже он сейчас хмурился. Если я начну за нее вступаться перед принцем, ему ничего не останется, как пойти у меня на поводу, чтобы, в свою очередь, не рассориться с Аштаром. Дроу наверняка встанет на мою сторону – сторону его возлюбленной и воплощенной богини. А что подумают наблюдающие за этой ситуацией главы тайезских родов…

Альго можно было лишь похлопать стоя. Он воспользовался недальновидностью Нисы сполна – наконец стал причастен к древности и богатствам рода ан-Сафат и во всех смыслах насладился местью за то, что ему когда-то отказали от этого дома.

А Нису и уговаривать не пришлось, особенно если Альго в самом деле предлагали должность наместника и он где-то при девчонке об этом обмолвился. Я даже не знала, что ее привлекло в нем больше. То ли деньги, то ли влияние, то ли возможность перетянуть на свою сторону одного из полководцев Хашима, таким способом насолив драконам, которых Ниса считала виновными в смерти родителей. А может быть, эта дурочка думала еще и о том, что таким способом оставляет меня, ее главную соперницу, во всех смыслах далеко позади. Как ни посмотри, идеальный ход!

Странно, я должна была испытывать хоть что-то, когда смотрела, как она заливается горючими слезами. Обиду, злость, да хотя бы в конце концов разочарование, что племянница, выжившая только благодаря мне, оказалась неблагодарной сукой. Однако в душе продолжало царить полное безразличие.

Разве что на какой-то миг стало страшно. Я отдала Нису – последнее, что по-настоящему связывало меня с погибшей семьей, – в уплату Ланоне за чары, чтобы сбежать из поместья. Не могла ли я этим косвенно создать ситуацию, при которой племянница навсегда перестанет быть частью рода ан-Сафат и, не исключено, вообще лишится жизни?

Могла. Только Ниса и сама приложила к этому столько усилий, что заслужила свою участь.

Я поправила платье и опять встала.

– Публично заявляю, что племянница действовала по собственному разумению, без моего одобрения, и не ставила меня ни о чем в известность. О ее свадьбе, если таковая вообще была, я узнала только что, вместе с вами. В соответствии с этим снимаю с себя всю ответственность за действия Нисы Вальядес и прошу считать ее не имеющей отношение к роду ан-Сафат. Отныне ответственность за нее несет ее новая семья.

– Что ж, так и быть, – Элай испытал заметное облегчение. – Ниса отправится в тюрьму до выяснения, участвовала ли она в заговоре своего мужа, и если участвовала, то сколько вреда причинила. Стража, увести ее.

Племянница пыталась выкрикивать, что она ни в чем не виновата, но никто не слушал – все понимали, что она скажет что угодно, лишь бы избежать тюрьмы и тем более повторения участи мужа. Стражники, тоже уяснившие, что девчонка не имеет влияния, не церемонились и быстро утащили ее в коридор. За закрытыми дверьми ее слезливые крики мгновенно стихли.

Я медленно выдохнула. Учитывая назревающее противостояние двух принцев, следующее судебное разбирательство будет проведено еще не скоро, если оно вообще когда-нибудь случится. А поскольку вспоминать о племяннице некому, кроме меня, то в тюрьме она надолго.

Нису можно считать вычеркнутой из моей жизни навсегда. Цена магии в этот раз оказалась буквальной и, если задуматься, пугающей. Но не следовало ли мне на самом деле поблагодарить Ланону за то, что она так кардинально избавила меня от пригретой на груди змеи?

Едва она скрылась в коридоре, Элай вновь махнул страже рукой.

– Пора привести в исполнение приговор Альго. Его стоило бы повесить, как простолюдина, но тратить время на постройку виселицы я не собираюсь. Кто отрубит ему голову?

– Прямо здесь? – поразился Камалл, оглядывая зал.

Никакого специального места для казней в нем, разумеется, не предполагалось. Смертные приговоры всегда приводили в исполнение за пределами дворца, на главной площади, где казнь мог видеть весь народ Тайеза. Однако сегодня времени на это попросту не было.

– Прямо здесь и прямо сейчас, – спокойно согласился принц. – Не вижу причин откладывать правосудие. Кто боится крови – разрешаю отвернуться.

– Позвольте мне исполнить приговор, ваше высочество, – раздался голос Аштара.

– Позволяю.

На ходу вытаскивая черный меч из ножен, эльф упругой, грациозной походкой спустился с возвышения, на котором стоял трон. Альго дернулся в руках стражников.

– Если уж мне суждено сдохнуть, то хотя бы не от руки чернозадого ублюдка! Сделай это сам, Элай. Или так и будешь чужими руками жар загребать?

– Гордись тем, что получил, – бросил ему принц. – За все твои преступления тебя должны были бы заживо сожрать крысы, а ты примешь смерть от клинка Погибели Драконов, быстро и без мучений. Это намного больше, чем ты заслужил. Хотя бы умри с честью, а не плюясь желчью и визжа, как свинья.

Альго зашипел, принявшись отчаянно извиваться, но стражники держали его крепко. Аштар окинул своего бывшего соперника холодным взглядом.

– Стой ровно, если хочешь умереть сразу, а то ведь я могу совершенно случайно промахнуться и сначала отрубить тебе руку.

В ответ донеслось грязное ругательство, достойное наемника. Дроу слабо усмехнулся и поднял голову, глядя на меня.

– Ваше высочество и лорды Тайеза, я бы хотел посвятить эту смерть леди Мелевин ан-Сафат. Я обещал ей, что найду виновника гибели ее семьи и принесу его голову к ее ногам. Мэль, принимаешь ли ты мой дар?

– Принимаю, – ответила я.

Похоже, только в этот момент до Альго дошло, что на самом деле между мной и Аштаром. Как бы он ни изощрялся в попытках отомстить моей семье и предводителю дроу, мы его все-таки обошли.

– Ах ты уб…

Длинный темный клинок взметнулся в воздух тенью, но упал на шею Альго тяжелее топора.

Говорят, каждому палачу приходится долго тренироваться, чтобы перерубать позвонки с первого раза, а его оружие специально утяжелено. Сила эльфа позволила обойтись без этих ухищрений. Всего один взмах – и голова Альго, мгновение назад изрыгавшая проклятья, с глухим стуком покатилась по полу, разбрызгивая кровь.

Я не выдержала и отвернулась, воспользовавшись советом Элая. Два года представляя себе сцены свершения мести, я видела это несколько иначе. Впрочем, мне ли не знать, что мы всегда получаем то, чего хотели, совсем не так, как мы этого хотели?

Стражники отпустили обмякшее безголовое тело, бросив его на мраморные плиты. Я все еще смотрела в сторону, когда Элай распорядился вытащить труп из зала и бросить в помойную яму возле дворца.

Голова продолжала лежать на полу. Принц покинул трон, спустился возвышения и встал возле нее, сначала задержав взгляд на искаженных чертах мертвеца, а затем посмотрев на аристократов.

– Господа и единственная дама, – громко произнес он, – кто-то из вас мог подумать, что я собираю вас ради этой казни, но она была лишь прелюдией к моему обращению. Я никогда не планировал заговоров против моего отца – многие из вас могли убедиться, что я вообще равнодушен к власти. Однако Хашим своими кознями не оставил мне выбора. Я собираюсь дать ему отпор и рассчитываю на вашу помощь в этом. Некоторые из вас еще несколько дней назад, а некоторые только этой ночью получили мои предложения по взаимовыгодному сотрудничеству…

– Ваше высочество! – неугомонный Камалл опять влез посреди речи, перебив Элая. – Не знаю, что у остальных, но то, что принесли мне, было скорее ультиматумом, чем предложением, и уж точно не взаимовыгодным. Ваш брат уже на подходе к городу, и если он узнает, что мы все вступили с вами в заговор, нам не сносить головы!

Элай поморщился, перевел взгляд на гашишшина, который стоял позади кресла Камалла, и кивнул ему.

Удар был стремительным. Вычерненный кинжал двигался лишь чуть медленнее, чем до этого – меч Аштара. Камалл вряд ли успел понять, что происходит, как рухнул на пол с остекленевшими глазами и все еще возмущенно открытым ртом.

Старший сын, сидевший рядом с ним, сдавленно охнул. Он с ужасом глядел на распластавшегося у ног отца, не рискуя даже шевельнуться.

– Лорд Беарно ан-Ладас, – обратился к нему Элай, – поздравляю, вы теперь глава своего рода. Желаю не допускать таких же ошибок, как ваш отец, и долго, успешно управлять делами семьи.

Побледневший паренек слабо мотнул головой.

Принц вновь обвел присутствующих в зале заметно посуровевшим взглядом.

– Господа, я дракон, а это значит, что хорошим дипломатом мне никогда не быть. Невзирая на это, я стараюсь быть именно дипломатом, а не драконом. Поскольку Камалл меня не понял, среди вас могут быть и другие, до кого тоже туго доходят намеки в виде отрубленных голов. На всякий случай повторю то, что хотел донести, словами, и попроще. Они вам не понравятся, но вам нужно усвоить, что это слова пусть плохого, зато дипломата. Дракон с вами разговаривать вообще не будет. Так вот, вы получили предложения. Они взаимовыгодные, потому что вы сохраните жизни и титулы, немного потеряв в деньгах, а я получу вашу денежную поддержку и обеспечу вам мир в будущем. Насколько быстро наступит этот мир, зависит от вашего рвения. Моему брату в силу его драконьей сущности мир глубоко не интересен. Тайезу пока везет – он находится далеко от границы с Берзаном, куда Хашим уже несколько лет стягивает войска. Оправдывает он это тем, что дроу – наши враги. Мы расплачиваемся за воинственность моего брата тем, что большая часть наших доходов уходит на войну. К счастью, пока что мы прощаемся лишь с доходами, а не с отцами, сыновьями и братьями, потому что армия в Сенавии – дело добровольное, а не принудительное. Но советую хорошо подумать: у всех присутствующих есть по меньшей мере пара знакомых, кто отправлялся в восточную военную кампанию против кочевников и вернулся. А вернулся ли хоть кто-нибудь из тех, кто добровольно записался в войска и отправился воевать с Берзаном?

– Почти никто, – хрипло произнес один из лордов. – Альго с его наемниками был среди немногих, кому удалось.

– Правильно. Потому что они все погибают там. Мы мало слышим об этом, потому что мы далеко от границы, но война уже докатилась до нас. Кто получил мои предложения по сотрудничеству этой ночью?

В воздух поднялось несколько рук.

– И кто вам их доставил?

– Дроу, – ответил тот же лорд.

Элай оскалился. Золотые глаза зловеще сверкнули.

– Не хочется вас пугать, но у каждого из вас сейчас дома находятся дроу, которые проследят за тем, как вы соблюдаете условия, изложенные в предложениях. Почему не гашишшины? Потому что эльфы опаснее, и убить их сложнее. Вы, наверное, в ужасе думаете: «Ах, Элай, этот паршивый сукин сын, он устроил нам вторжение дроу». Правда в том, что оно случилось бы и без меня. Не будь у вас сукиного сына Элая, берзанцы вырезали бы вас всех в своих кроватях и утром испарились бы, как сон, а вы даже не знали бы, откуда они явились и куда делись. Это то, до чего довел Хашим, бросая сенавийцев сотнями и сотнями в горнило войны. Дроу не хотели войны с людьми, пока их к этому не вынудили. Я же предлагаю войну не с целым Берзаном, а с моим братом. Когда Хашим умрет, я верну эльфам их землю, несправедливо отобранную у них двести лет назад, и между нашими странами наступит мир. Ваши отцы, сыновья и братья перестанут бессмысленно погибать, торговые корабли Берзана вновь будут приплывать к нашим берегам, и мы будем процветать. Вместе. Взаимно. А поможет мне этого добиться Аштар Погибель Драконов, который будет командовать моим войском. Ну что, на сей раз я доходчиво объяснил или есть еще какие-то вопросы?

В конце зала раздался неуверенный кашель. Юноша, почти подросток, чьего имени я не знала, робко потянулся встать с места. Лорд постарше, судя по всему, его отец, побледнев, дернул сына обратно, но тот отпихнул родителя и все же заговорил:

– Ваше высочество… экхм… простите… Что помешает Погибели Драконов после Хашима убить и вас?

Я едва не захлопала в ладоши его смелости.

Аштар неожиданно рассмеялся, мягко и располагающе. Этот смех так резко контрастировал с кровавыми событиями и мрачной речью принца, что произвел прямо противоположное воздействие – от него захотелось поежиться.

– Я мог убить его высочество Элая в любой момент, – ответил Аштар, – и не сделал этого потому, что Берзан хочет не войны, а мира. Вам может показаться, что мы принуждаем вас, и это правда. Но это единственный путь, который может привести наши государства к процветанию. За два века Берзан много раз инициировал переговоры и присылал послов с подарками. Никто из них не вернулся. Раз путь мира провалился, нам остался только путь силы. И даже вступая на него, мы хотим уберечь как можно больше людей от гибели, потому что наш главный враг – не Сенавия, а Хашим, который не желает останавливать войну.

– А где гарантии, что так и будет? – спросил все тот же юноша, бледнея и краснея одновременно и все же не боясь подавать голос.

– Мое слово. В моем государстве я атар-дарзарат – тот, кто указывает путь. Даже король вынужден прислушиваться ко мне. Других, лучших гарантий вам никто и никогда не даст.

– С-спасибо, – все-таки заикнувшись под конец, поблагодарил мальчишка и хлопнулся обратно в кресло.

В этот момент в окне блеснул первый луч солнца, выглянувшего из-за гор. Элай, начавший заметно терять терпение, хлопнул в ладони и потер их друг о друга.

– Прекрасно, значит, все вопросы выяснили. Подытожу: мы стремимся к миру и процветанию, и у тех, кто будет со мной сотрудничать, гораздо больше шансов добраться до них живыми. На этом всех поздравляю, собрание окончено. Вы можете вернуться домой, только не забывайте о том, что вас там ждут приветливые дроу. Стража! Поднимите кто-нибудь эту голову у меня под ногами. Мне ее сейчас еще брату отправлять…

Глава 9

Лорды разошлись по домам с необычной торопливостью, старательно обходя лужицы крови на полу. И все равно кто-то в них неудачно наступил, так что коричневатые разводы скоро размазались почти по всему залу. Задержаться и поболтать, обсудить суд никого не тянуло.

Мне не хотелось толкаться в дверях, поэтому я дождалась, пока в зале не станет посвободнее. Элай и Аштар уже ушли, Мирале выскользнул незадолго передо мной, и я осталась без компании. Остановившись в коридоре, чтобы обдумать дальнейшие действия, я быстро поняла, что выбрала неудачное место. Всего в десятке шагов от меня всхлипывал новый глава рода ан-Ладас, которому пришлось самому вместе с пожалевшим его стражником вытаскивать из зала тело отца.

Чем мне заняться, прояснилось мгновенно. Я развернулась и направилась к кабинету Элая.

Чутье меня не подвело. Аштара не было, но принц и Мирале нашлись именно там. Старик, поправляя накренившийся тюрбан (сегодня привычно крупный), сердито отчитывал Элая.

– Ваше высочество, это была ужасная речь. Я могу составлять проекты предложений, писать для вас наброски выступлений, но к чему это, если вы отходите от них и говорите то, чего в плане вообще не было? Поддержка аристократии и так, простите за грубость, держится на соплях, а вы резкими и необдуманными высказываниями не улучшаете положение.

– То есть то, что я приказал убить Камалла, у тебя возмущения не вызывает, – уныло заметил он.

– Нет, потому что это было правильно. Камалл, во-первых, да простят меня боги, был тем еще идиотом, который только из-за своей глупости постоянно нам мешал бы, а во-вторых, без этого жеста остальные не поняли бы, насколько вы серьезны.

– Боги… – едва слышно пробормотал Элай, с таким измученным видом потерев веки, что мне стало его жаль.

Я уже убедилась, что он искренне, всей душой питал отвращение к кровопролитию. Что же его тогда заставило согласиться на это?

Понимая, что меня до сих пор не заметили, я закрыла дверь с намеренным хлопком. Мужчины наконец обернулись.

– Хотела предложить помощь в написании следующих речей, но вижу, что, оказывается, помощник для этого уже есть. Наверное, я помешала…

– Заходи, – устало махнул рукой Элай. – Если, конечно, ты не ищешь Аштара.

– А вы знаете, где он?

– Ты, – поправил принц. – Оставьте мне хоть немного простоты среди навалившихся сложностей и перспектив умыть Тайез в крови. Мирале, тебя это тоже касается.

– Да, ваше выс… – старик осекся и неловко улыбнулся. – Хорошо, если тебе так будет спокойнее. Хотя я считаю, что будущему королю нужно даже самых близких друзей держать на расстоянии. Сообщников – тем более.

– Я подумаю над этим. Попозже. А пока будь добр, проверь, чтобы посланников Хашима приняли именно так, как мы договаривались.

Я выглянула в окно. Из кабинета было видно вход в гавань и корабли, как раз подходящие к невидимой преграде. Ночной ветерок к рассвету стих, и черно-красные паруса в цветах первого принца слегка пообвисли, но гребцы уверенно толкали галеры вперед.

– Почему ты уверен, что Хашим не прилетит сам узнать, в чем дело? – спросила я.

– Потому что я знаю брата. Он слишком горд. Сначала отправит кого-нибудь вместо себя, а потом уже соизволит пошевелиться сам.

Мирале молча поклонился и вышел. Мы остались с Элаем наедине, с устремленными на гавань взглядами.

Вода так красиво и мирно серебрилась – и не скажешь, что мы оба только что вышли с кровавого совета, на котором по приказу хозяина этого кабинета были убиты два человека.

– Тоже пришла меня отчитать за жестокость? – нарушил тишину он.

– Подумывала об этом, – призналась я. – Но ты и сам знаешь, что перегнул палку под конец.

– Только под конец… Ты гораздо более стойкая, чем кажется, когда смотришь на твой хрупкий стан и милое личико. Может быть, это тебе следовало встать во главе мятежа? – кривовато усмехнулся Элай.

Я пристально его оглядела. Там, в зале, он производил совсем иное впечатление. Впрочем, уже давно было ясно, что принц – неплохой актер.

– Прости за откровенный вопрос, но почему ты влез в авантюру с мятежом против Хашима? Ты даже не пытаешься скрыть, что тебе это не нравится, но все равно этим занимаешься. Не говоря уже о том, что Аштар, убивший твою невесту, по какой-то причине тебе ближе, чем родной брат.

Он помолчал. Первая галера уже остановилась перед входом в гавань. Дворец находился слишком далеко, чтобы разобрать, бегают ли гребцы по палубе, в панике пытаясь понять, что происходит, однако воображение рисовало это очень отчетливо.