Жена темного бога

Элис Айт

Жена темного бога

Глава 1

Над прибрежными скалами брезжил рассвет. Солнце уже выглядывало из-за гор на востоке, но, даже когда оно поднимется, в потаенной бухте, на глубине «колодца», еще долго будет сохраняться тень.

Дроу пользовались этим, чтобы проводить боевые тренировки даже при свете дня. Около сотни эльфов разбились по парам и отрабатывали удары оружием.

Я сидела на краю скалы, болтая босыми ногами, как девчонка-простолюдинка, и следила за тем, что происходит внизу. Свалиться и разбиться я не боялась – скалы в этом месте плавно опускались к песку, подобно ступеням, разве что чересчур высоким для человека.

Сегодня занятиями дроу руководил Аштар. Я не раз видела, как он тренирует мою домашнюю охрану, но это было нечто совсем иное. Разница с людьми бросалась в глаза даже невзирая на то, что на эльфах были доспехи и шлемы, скрывавшие темную кожу. Сенавийцы могли быть толстыми или худыми – все берзанцы, как один, отличались стройностью. Человеческие мужчины подчас не достигали ростом даже меня, хотя я тоже не могла похвастаться высотой, – берзанцев словно при рождении ровняли по линейке, чтобы не дай боги кто-то из них оказался низким. И все двигались четко в ритм. Одинаково отводили руку назад, выставляли ногу вперед. Делали вдох одновременно.

Я повторяла себе, что все они отборные воины, большинство из которых муштровали столько лет, сколько люди не живут, и все равно не могла избавиться от ощущения, что смотрю на одно существо, разделенное на сто абсолютно одинаковых копий. Чудовищно убедительному впечатлению мешали лишь немного отличающиеся доспехи у разных воинов.

Если у этого существа, единого в ста лицах, и был отдельный мозг, его звали Аштар. Он выделялся среди всех тем, что не надел доспехи и не скрыл внешность под шлемом. Генерал раньше казался мне высоким, а сейчас я видела, что он далеко не самый рослый – хватало и тех, кто возвышался над ним на полголовы. Однако каким-то чудом Аштар не терялся среди десятков воинов своего народа, даже когда ходил между ними и поправлял неверные движения. Я не знала, в чем дело. В особой стати? В выражении лица? В чем бы ни крылась причина, его всегда было видно, куда бы он ни пошел. Стоило ему поднять руку – и замирала вся сотня. Стоило резко опустить – и они садились на песок, готовясь внимать его словам.

Воины делали это почти бесшумно. Их доспехи были подобраны так, чтобы железо не лязгало и не звенело при движении. Наверное, это ослабляло защиту, но еще попробуй попади по эльфу с его-то стремительностью. Черная ткань, вороненая сталь – передо мной воистину находилась армия ночи с богом тьмы во главе.

Аштар, словно услышав мои мысли, повернулся ко мне, отбросил со лба пряди длинных черных волос и улыбнулся. Вся сотня дроу в этот же миг посмотрела на меня.

От этой синхронности меня пробрала дрожь по плечам. В последние два дня, которые я вынужденно провела в лагере дроу, наши отношения с Аштаром были очень напряженными. Однако сейчас, под взглядами толпы эльфов, я пересилила себя и помахала ему рукой.

Он махнул в ответ и, как ни в чем не бывало, продолжил тренировку.

Всего одна ночь – та, в которую Аштар объявил меня богиней, – проложила между нами бездну. Причем в поведении Аштара ровным счетом ничего не изменилось. Он по-прежнему был ласков со мной, предупредителен и обходителен. В лагере для меня поставили отдельный шатер, снабдили всем необходимым – новой одеждой, гребнем для волос и прочими женскими мелочами, дали двух слуг-дроу, которые бегали за водой и исполняли все мои поручения.

Правда, сами они себя называли не слугами, а последователями богини. Такой, казалось бы, незначительный нюанс, а меня от него аж трясло.

Похоже, дроу в лагере ни капли не сомневались в словах Аштара. Каждый из них, когда проходил мимо меня, обязательно склонялся, поднимая руку к небу и прижимая ее к груди. Это значило «свет твоих звезд в нашем сердце, богиня».

Спасибо, что хоть жертвы в мою честь пока не приносили.

Я не просила объявлять себя божеством. Тем более тем, о котором ничего не знаю. Теперь я тысячу раз за день проклинала себя за то, что так и не прочитала книгу из мастерской. Выспрашивать у дроу о том, какова их звездная богиня и чем вообще она занимается, было опасно – я не представляла, что может произойти, как только эльфы сообразят, что их надули.

Как мог Аштар это не предусмотреть? Как мог настолько рисковать? Захотелось ему провозгласить себя богом – да пожалуйста. Я-то здесь при чем? Да и зачем ему это вообще? Ну неужели я бы не сошла за обычную любовницу? Можно подумать, я у него первая за полтора века! Да он, наверное, с сотнями женщин успел переспать. И что – каждую объявлял богиней? Что-то не похоже на то!

Аштар был слишком занят армией, чтобы отвечать на мои вопросы. Все наши попытки поговорить раз за разом проваливались. А я, новоявленная богиня, уже два дня, по сути, находилась в положении пленницы. Мне не разрешали покидать лагерь, а запрет на общение с другими людьми и не требовался – здесь попросту не было никого, с кем бы я захотела поболтать на досуге.

Элай в первую же ночь улетел обратно во дворец, чтобы долгое исчезновение принца не вызвало ни у кого подозрений – для Хашима готовилась засада, и ее нельзя было испортить такой глупостью. Мирале остался, но постоянно где-то пропадал. Ну а с Хведером свое бедственное положение я точно не собиралась обсуждать. Он мог верить, что спас меня от людей Альго, но на самом деле только глубже утопил меня в чужих интригах.

Если же не считать этих троих и горстки контрабандистов, которые работали на Мирале, то поблизости никого, кроме дроу, и не было. Как выяснилось, разбойники давно знали о спрятанной в этих местах небольшой бухте и для собственной выгоды распускали слухи о том, что прибрежные скалы в окрестностях слишком опасны для кораблей. Жители соседних деревень существовали за счет контрабанды, поэтому поддерживали молву, тем более что со стороны узкий проход между утесами действительно был незаметен. Сюда могли попасть только свои, а благодаря стараниям Мирале их количество оказалось невелико.

Что меня поразило, так это численность темных эльфов, которые скрывались от солнечного света в пещерах среди скал и в шатрах на поверхности. Контрабандисты перевезли около трех тысяч дроу – не легионы, как мне показалось в первую ночь, но и некоторые армии насчитывали меньше воинов. А учитывая нечеловеческие силу и выносливость, способность превращаться во тьму и видеть в ночной мгле, такое войско легко могло заткнуть за пояс и втрое превосходящее число сенавийских воинов.

Разумеется, трехтысячный лагерь было просто так не спрятать даже в безлюдных прибрежных скалах. Оставались считаные дни до того, как присутствие огромного вражеского отряда в самом сердце Тайезской провинции станет явным.

Аштар, впрочем, и не собирался таиться. Хашим должен прибыть в город со дня на день – тогда все и будет решено. Как именно, меня никто не ставил в известность. Наверное, мне и не стоило спрашивать. Вон сколько «раб» сумел сделать за моей спиной, пока я наивно верила, что спасаю беднягу… Значит, и дальше как-нибудь без меня справится.

Рядом раздались шаркающие шаги. Мирале застыл на краю скалы, глядя вниз, затем поманил молодого слугу. Тот расстелил на камне циновку и торопливо отбежал назад. Я проводила парня взглядом. Знакомое лицо…

Старик с кряхтением устроился на циновке, старательно делая вид, будто сел в этом месте совершенно случайно, а мое присутствие здесь вообще ни при чем. Мне из чистого упрямства не хотелось начинать разговор первой, но любопытство победило.

– Это же Бендевар, слуга, который шпионил на вас в моем доме. Я думала, его убьют за то, что он выдал себя.

– Ни к чему тратить человеческие ресурсы, – рассудительно заметил Мирале. – Я предложил ему второй шанс, и Бендевар за него ухватился. Теперь более верного слугу еще нужно поискать. Так, глядишь, и заслужит прощения всех долгов.

– Которые вы же ему и «нарисовали», – усмехнулась я.

– Разве этому есть какие-то доказательства? – деланно удивился он.

Я не стала отвечать, лишь покачала головой. Проживи Мирале больше ста лет, плел бы интриги еще лучше Аштара.

Между нами опять воцарилась тишина. Минут пять мы молча наблюдали за тем, как внизу эльфы тренируют боевые построения. На сей раз первым сдался старик.

– Вы бы подстелили что-нибудь. Почти на голом камне сидите. Простудитесь же.

– Да, если богиня застудит себе мягкое место, заболеет из-за этого и умрет, это будет очень странно, – согласилась я.

– Вы что, таким детским способом проверяете, сколько в вас божественности?

– Вряд ли больше, чем три месяца назад, когда я последний раз свалилась с насморком и сильным жаром. Слава богам, отошла всего за несколько дней.

Мирале тихо фыркнул. Я продолжала сидеть на краю обрыва, свесив ноги.

Земля подо мной была теплой, на такой ничего не застудишь.

Я повернулась, глядя на старика. Сегодня он оделся поскромнее – хоть и в шелка, но не такие многослойные, как обычно. Да и тюрбан не поражал размерами.

– Лорд Мирале, удовлетворите, пожалуйста, мое праздное любопытство.

– Что вы хотите узнать?

– Почему на вас такой маленький тюрбан?

– Потому что дроу не носят головные уборы и все равно не оценят его размеры, – ответил старик. – А еще потому что все спрятанные в нем тайны сегодня я оставил в Тайезе, откуда только-только вернулся.

Я засмеялась. Есть все-таки у него чувство юмора.

– Что же это за тайны? Говорят, люди прячут скелеты в подполе. А у вас, значит, в тюрбане?

– Какие скелеты, леди Мелевин, упаси вас боги! – ужаснулся он. – Я там прячу яды, отравленные кинжалы и прочие мелочи, необходимые любому преуспевающему торговцу и аристократу.

– Так я и думала. Может, тогда поделитесь новостями из города?

– Уверены, что действительно хотите их услышать?

– Я бы и месяца не продержалась во главе рода, если бы боялась дурных новостей.

Мирале одобрительно кивнул.

– Полагаю, вам интересно, что с вашими владениями и племянницей. Плантации и кофейни работают, как и всегда, хотя и не уверены теперь, кому подчиняются. Альго обвиняет вас в государственной измене, а это, сами понимаете, серьезное заявление от человека, который посадил под домашний арест самого принца.

– Что?! Не может быть, чтобы у Альго были настолько большие полномочия! Почему Элай до сих пор не бросил его в тюрьму, обозвав выскочкой?

Старик хмыкнул.

– Другой бы на его месте так и сделал, но Элай хочет показать, что брат несправедлив, а его ближайшие сподвижники – самодуры, злоупотребляющие властью. Не волнуйтесь, подчинение Элая – это только видимость. Когда будет необходимо, он перестанет притворяться. К тому же принц не сидит сложа руки и продолжает аккуратно влиять на события. Взять, к примеру, ваше поместье, оцепленное городской стражей. Слуги все еще там.

– Их допрашивали? – вырвалось у меня.

– Да, но не беспокойтесь, никого не бросили в тюрьму и не пытали. Они все одинаково шокированы, что вы оказались хелсарретским магом, и их свидетельства не вызвали подозрений у городской стражи, так что и нужды кого-то бросать в темницу не возникло. Хотя, разумеется, вмешался и сам Элай – он послал охранять ваш дом преданных ему людей, которые не допустят разграбления. Не поздоровилось только тем вашим телохранителям, которые сопротивлялись людям Альго. Их сильно избили. Несколько из них, между прочим, удивительным образом исчезли, – он выразительно посмотрел на меня. – И козни Альго здесь ни при чем – ваши охранники не у него.

Я покачала головой.

– Если вы считаете, что я их где-то спрятала, то вы ошибаетесь. Я их не видела и не представляю, где они могут быть. Но если им удалось избежать допросов Альго, и к лучшему. А что с Нисой?

Старик помолчал.

– Что с ней? – не вытерпела я. – Когда вы не отвечаете, я начинаю думать худшее – что она мертва!

– Нет, она жива и, кажется, полностью невредима. Но Альго удерживает ее у себя под тем предлогом, что вы пытались ее убить и можете попытаться сделать это снова. «Бедной девочке» необходима защита, и обеспечить ее может только Альго.

– Подонок, – процедила я.

– Он оказался хитроумнее, чем можно было предположить, – согласился Мирале. – Я ведь помню этого мальчишку. Он изо всех сил нарывался на то, чтобы окончить жизнь в темном проулке с перерезанным горлом. А оно вот как вывернулось… Если Альго хотя бы половине своей нынешней изворотливости научился у Хашима, то первый принц – враг куда более опасный, чем нам казалось.

– Еще не жалеете, что ввязались в это? – я обвела рукой тренирующихся дроу.

– Ни капли, – серьезно сказал он. – Единственное, что меня беспокоит, это будущее моих детей и внуков в случае, если я проиграю. Я старался научить их всех выживать, не полагаясь на уже скопленное богатство, но боюсь, что не все усвоили мои уроки.

Вспомнив Иньего, я кивнула. Странно было думать, что мы с этим пустоголовым красавчиком росли вместе, и родители даже одно время надеялись, что мы сможем стать супругами. Слава богам, свадебное предложение от рода ан-Иршван не успело прийти до того, как я сбежала в Хелсаррет.

– А вы не думаете, – вдруг спросил Мирале, – что Альго может иметь отношение к гибели вашей семьи? Нису он сейчас удерживает явно не из добросердечия. Если вас не оправдают в короткие сроки, она станет единственной наследницей рода ан-Сафат. После всех пережитых бедняжкой потерь у Альго не останется выбора, кроме как взять ее под свое крыло, жениться и стать владельцем крупнейших кофейных плантаций в Сенавии.

Я вздохнула. Беглый гашишшин говорил о доверенном человеке Хашима, передавшем приказ об устранении моей семьи – за исключением меня. Мог ли это быть Альго, поразительно быстро ставший другом первого принца? Мог. Но я все равно, даже после того как он меня предал, продолжала искать для него оправдания.

– Альго упоминал, что ему предлагали жениться на дочери одного из драконов. Ходили слухи, будто он уже женат, так что я и не ожидала, что это не так. Зачем бы ему отказываться от такой удачной партии? Мне он сказал, что не согласился на свадьбу из-за меня – когда-то Альго был в меня влюблен.

– Удобно быть влюбленным в женщину – главу рода, в котором нет мужчин, – заметил старик. – Дочь дракона в женах – это статус, но не обязательно богатство. За нее могли не давать приданого, ведь жених должен быть счастлив от простого факта, что его принимают в подобную семью. Особенно если он никакой благородной кровью похвастаться не в состоянии – то, что предков Альго двести лет назад лишили земель, не в счет, за это время Вальядесы слишком сильно перемешались с чернью. Вы – другое дело. Ан-Сафат – древний аристократический род, хоть он и переживал разные времена. Благодаря плантациям вы достаточно богаты, чтобы человек вроде Альго счел это хорошим кушем. Его успехи на войне, слава героя и полководца, ваша благородная кровь и деньги – такое сочетание дает отличный шанс закрепиться при королевском дворе и весьма неплохо там себя чувствовать. Это еще и возможность утереть нос в Тайезе всем тем, кто когда-то насмехался над молодым фехтовальщиком, чересчур много возомнившим о себе. Если Хашим сместит младшего брата, то с учетом вашего приданого Альго может рассчитывать на щедрую награду за раскрытие «заговора» с участием вас и Элая – место наместника Тайезской провинции.

– Это еще не значит, что он попросил принца вырезать всю мою семью. Зато может служить доказательством того, что он, узнав, о намерении Хашима уничтожить род ан-Сафат, попросил оставить в живых хотя бы меня.

Мирале скосил на меня хитрый глаз.

– Вы сами-то в это верите?

– Скорее нет. Напав на меня в поместье, он уж очень легко говорил о том, что отдаст меня палачу. Наверное, мне стоило бы раньше обратить внимание на эти вещи и принять какие-то меры, чтобы Альго не было так просто обвести меня вокруг пальца.

– Вам всего двадцать пять, вам простительна некоторая наивность, – мягко ответил он. – Больше доверяйте Аштару. Он искусен в интригах и людей, подобных Альго, раскусывает еще до того, как те успевают произнести хоть слово.

– Сложно доверять мужчине, который против моей воли объявил меня богиней.

Старик скрипуче рассмеялся.

– Леди Мелевин, многие женщины всю жизнь мечтают о том, чтобы их провозгласили богинями! А вы получили это – и недовольны?

– Демон кроется в мелочах. Меня не очень-то радуют обстоятельства, при которых я превратилась в богиню.

– Так измените их, – предложил он, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Аштар назвал вас богиней, но ее образ создаете вы сами. Вам решать, на кого вы больше похожи: милостивую Эльметру Дарительницу или суровую Атану Воительницу, а может, на ветреную Сэйру Легконогую. Верные ему дроу, мне кажется, примут любую вашу ипостась.

Я помолчала какое-то время.

– Лорд Мирале, я до сих пор не попросила у вас прощения. Если вам вдруг это важно, то мне стыдно перед вами.

– За что? – искренне удивился он.

– В вашем доме на представлении Нисы я повела себя некрасиво, вдобавок обвинила в том, чего вы не делали. А вы приносите мне новости из дома и вдобавок даете мудрые советы, не требуя ничего взамен.

Теперь паузу выдержал старик, пожевав морщинистыми губами и глядя на отряд эльфов на берегу.

– Я, конечно, на вас разозлился в тот день, но тогда я еще не знал, что вы по-своему защищаете Аштара. Мне казалось, вы вынашиваете собственные планы, идущие вразрез с нашими, а возможно даже, служите Хашиму. В конечном итоге вы старались на наше общее благо, а между нами произошло обычное, хоть и печальное недопонимание. Мне не за что держать на вас обиду. Да и сражаемся мы на одной стороне. Ваш успех – мой успех. И наоборот.

– Спасибо.

– Поблагодарим друг друга, когда выживем в этой авантюре, – ответил он и чему-то улыбнулся, наблюдая за тренировкой. – Как интересно. Слышал, что Аштар тренировал ваших телохранителей. Среди них, наверное, были и ветераны?

– Да, я намеренно нанимала мужчин с боевым опытом в свою охрану. Несколько из них прошли восточную кампанию против кочевников под командованием принца Хашима. А причем здесь это? – недоуменно уточнила я.

Мирале указал на эльфов.

– Аштар учит своих воинов тому, как сражаются наши войска. Вы не обратили внимания? Я еще не замечал, чтобы они так точно повторяли сенавийские боевые формирования.

Я задумчиво окинула взглядом участок пляжа с тренирующимися эльфами. Как только старик это произнес, я наконец поняла, что казалось знакомым в движениях дроу. Но конкретно эти построения я и не могла узнать, ведь никогда раньше не видела, как сражаются или тренируются сенавийские войска.

Значит, Аштар в плену действительно времени не терял. Мне вновь оставалось лишь поразиться силе его воли – даже если кажется, что все потеряно, несмотря ни на что двигаться к своей цели.

Это вызывало восхищение. Я такой волей похвастаться не могла. А может, у меня просто никогда не было достойной цели, к которой так хотелось стремиться? Ведь я легко отказалась даже от мечты стать настоящим магом, когда узнала в обители о гибели семьи.

Мне не первый раз приходило в голову, что это могло быть последнее испытание Ланоны на то, насколько я готова посвятить служению ей свою жизнь. И я его провалила. Но даже если ни Хашим, ни Хелсаррет не приложили к этому руку и вина лежит на Альго, я бы все равно повторила сделанный в тот момент выбор.

Над скалами вдруг разнесся крик орла, хотя птиц на небе видно не было. Аштар сразу вскинул руку. Формирования дроу мгновенно рассыпались, и стало непонятно, какие именно маневры они только что отрабатывали. Эльфы засуетились, начав исчезать в пещерах.

Мирале, по-старчески скрипя, тяжело поднялся с циновки.

– Пора, – коротко сказал он.

– Пора что? – не поняла я.

– Отправляться в Тайез и готовиться к бою с Хашимом.

Старик кивнул на бухту. В узком проходе между скалами появился еле-еле протиснувшийся пузатый кораблик с белыми парусами. Судя по его размерам и оснастке, он предназначался для перевозки товаров вдоль побережья. В волнах судно «сидело» высоко – значит, пришло пустым.

Уйдет оно отсюда наверняка заполненное до предела. Только груз будет живым, и к причалам Тайеза корабль пристанет поздно вечером, когда за ними уже никто не будет следить. А к утру удивительным образом судно вновь опустеет.

– Три тысячи туда не поместятся, – заметила я.

– А кто сказал, что Аштару в городе нужны все три тысячи дроу? – парировал Мирале.

Никто. Но я ведь и не спрашивала.

Прикусив нижнюю губу, я отыскала глазами Аштара. Он стоял на песке, с прямой спиной, открытым взглядом, повернувшись лицом к кораблю. Даже издалека от предводителя темных эльфов веяло такой силой и спокойствием, что казалось: будь это судно под завязку набито врагами, он бы встретил их не моргнув. И выстоял бы.

Потому что он воплощение бога Тахата.

И больше разговора с ним избегать было нельзя.

Глава 2

Когда я спустилась со скал, Аштар успел куда-то уйти. Я медленно зашагала мимо пещер по кромке воды, высматривая его. Прохладная вода ласкала босые ноги, песок щекотал пятки.

Отсюда, с пляжа, было видно, насколько утесы испещрены выемками, ходами и небольшими пещерами. Даже углубленные контрабандистами, они явно не были рассчитаны на пребывание трехтысячного войска. Когда я поднимала взгляд и смотрела на почти отвесные скалы, мне начинало казаться, что дроу на самом деле родственники птицам. Отовсюду, буквально из каждой дырки, из-под каждого навеса, который давал достаточно тени, торчали худые ноги спящих или отдыхающих эльфов. Кажется, они пролезли даже в те места, где раньше действительно находились птичьи гнезда.

Это выглядело забавно, если не думать о том, что каждый обладатель этих высунутых ног легко мог одолеть нескольких человек в бою. И уже завтра армия ночных убийц окажется в Тайезе, многие жители которого ни разу в жизни в глаза не видели дроу.

Я до сих пор не знала, как Элай собирается обосновать это вторжение, которое обычные люди, да и многие аристократы, расценят вполне однозначно. Может быть, и никак не собирается. Он принц, дракон, делает что хочет. Его предки тоже не стали объяснять, почему вторглись в Сенавию, а просто взяли и захватили нашу страну. Чем Элай хуже?

Отчаявшись увидеть с берега Аштара, который мог находиться где угодно в хитросплетении пещер, я обратилась к спешащему мимо дроу, который остановился, чтобы поклониться мне.

– Ты не знаешь, где Аштар? – спросила я и, только когда уже договорила, по взметнувшемуся на меня взгляду догадалась, что произнесла это на берзанском.

Еще одна загадка – или же хитрый трюк Аштара. Понимание языка темных эльфов пришло в тот миг, когда меня объявили их богиней. Теперь я использовала их речь неосознанно, будто с детства только на ней и говорила, а ведь еще несколько дней назад не могла разобрать их письмена в переводческой книге.

И это меня тоже злило. Сколькими чарами меня опутали без моего ведома? Делала ли я хоть что-нибудь по своей воле или все это время меня с помощью заклинаний дергал за ниточки, как марионетку, генерал темных эльфов? Аштар уверял, что он ни при чем, но верить ему стало слишком сложно.

– Атар-дарзарат в большой пещере, божественная госпожа, – ответил дроу.

Я вздохнула.

Атар-дарзарат. Точно.

Так звучало воинское звание Аштара. Мы называли его генералом, на свой, сенавийский манер, но сам эльф никогда о себе так не говорил, и заметила я это только здесь. А причина была в том, что у термина «атар-дарзарат» прямого перевода на наш язык не существовало. Самое близкое, что у меня получалось подобрать: «тот, кто указывает путь».

Генерал командовал войском в бою. Атар-дарзарат был больше, чем это. Любой воин в любой момент мог подойти к нему и изложить любую жалобу, и «указывающий путь» обязан был выслушать. Генерала назначал монарх. Атар-дарзарата выбирали сами воины. Он имел право распоряжаться всем, что касалось присягнувших ему отрядов, вплоть до того, чем они будут питаться и кому из богов поклоняться.

Почти как король. Однако если воинам переставало нравиться, какой путь для них выбирает атар-дарзарат, они просто избирали другого. Предыдущий лишался всех званий и возвращался в тот отряд, с которого начинал службу. Убийство бывшего «указывающего» считалось позором и клеймом на всю оставшуюся жизнь, поэтому насильственные «свержения» исключались. Проще говоря, у того, кто занял высокую должность, были все причины десять раз подумать над каждым своим действием, чтобы невзначай не рухнуть обратно в грязь и не купаться в ней оставшихся лет сто-двести долгой эльфийской жизни.