Хозяйка темного эльфа

Вдобавок ордену позволяли существовать ровно до тех пор, пока он не вызывал скандалов. Утверждаете, что вы не сражаетесь ни на чьей стороне? Прекрасно, так и делайте! Если появлялись свидетели тому, что кто-то из членов ордена без причины убил невинного человека, то в резиденцию любителей гашиша начинала наведываться стража, мешавшая обстряпывать темные делишки. Гнев предводителей ордена в такой ситуации падал не на городских стражников, которые просто выполняли свою работу, а на того, кто допустил ошибку и привлек к себе лишнее внимание. Я по опыту знала – ни один гашишшин не хочет, чтобы его раскрыли.

И я вновь оказалась права.

Ублюдки успели перерезать не всю охрану, а только тех, кто стоял на посту. Те, кто сторожил второй этаж, тоже были живы и сразу подняли крик. Затопали ноги, захлопали двери, загремело оружие. По меньшей мере одного из наемников это спугнуло.

Напротив меня, в другом конце сада, мелькнула тень. Человек был одет во все черное, лицо закрывал искусно повязанный кусок ткани. Даже глаза были вымазаны сажей – только белки сверкали в темноте.

Я прильнула к дереву, наблюдая за врагом. Следовало взять его живым, чтобы не повторить ту же ошибку, что и в прошлый раз. Кто-то должен назвать имя нанимателя, а это невозможно, если все исполнители мертвы.

Гашишшин меня не видел. Он тоже спрятался в тени померанцев, дожидаясь, когда проход освободится и можно будет проскользнуть мимо стражи. Может, бросить в него парализующие чары?..

Со стороны жилья прислуги раздался такой истошный вопль, что я вздрогнула и резко развернулась туда. Кто это кричал? Аштар?

Ответом мне стал человек, выскочивший в сад. Как и первый гашишшин, он был в черном, но мчался, подволакивая ногу и даже не пытаясь скрываться. Он едва не скатился со ступеней, как будто хотел скорее убежать от… Да от чего, демоны побери, мог в такой панике уноситься профессиональный убийца?

Через миг я его поняла.

В сад выплыл сгусток тьмы. Он двигался с нечеловеческой скоростью, метнувшись к раненому гашишшину и настигнув его за какие-то доли мгновения. Мужчина не успел и вскрикнуть. Брызнувшая кровь оросила листья цитрусов черными брызгами. Бездыханное тело с глухим стуком упало на землю.

Второй убийца не медлил и бросился из теней на сгусток мрака. В свете ламп, зажженных на втором этаже, блеснул клинок.

Тьме понадобилось всего одно движение, чтобы человек, повторив судьбу товарища, упал замертво.

Он еще не коснулся травы, а тьма уже стремительно разворачивалась, чтобы отразить атаку третьего гашишшина. Тот взялся будто из ниоткуда, напав на нее сзади. Убийца рубанул мечом, но отсек лишь клуб мглы, не задев того, кто под ней скрывался.

Блеск стали. Лязг оружия. Искры, выбитые ударами клинка о клинок. И снова глухой стук. Уже третий мертвый убийца орошал мои померанцы своей кровью.

Я стояла у дерева, боясь шевельнуться. Сердце застыло. Человек не мог двигаться с такой скоростью, с какой двигалась эта тьма.

Мрак медленно обернулся ко мне. В нем сверкали две серебряных звезды. Их яркий свет медленно угасал, превращаясь в самые обычные серые глаза. Клубы тьмы таяли, испаряясь утренним туманом, а под ними формировалась человеческая фигура. Вернее, не совсем человеческая…

Я сглотнула. Превращение во тьму, сила, получаемая от звездного неба над головой, – это же расовая магия дроу. Дар, с которым рождался каждый из них.

Передо мной на одно колено опустился Аштар.

– Госпожа. Как хорошо, что я был рядом, чтобы защитить вас от целого отряда убийц.

Мой взгляд скользнул по изогнутому клинку в его руках. Черненое острие – еще один признак того, что оружие принадлежало воинам ордена. Но если дроу не забрал меч ни у кого из трех мертвецов, которые лежали здесь, то скольких же он успел убить до того, как вышел в сад?

– Аштар, – непослушными губами произнесла я. – Мы оба с тобой знаем, что им нужна была не я.

Последнему, третьему убийце совершенно ничто не мешало атаковать меня, а не тьму. Задание для гашишшинов было превыше всего, а потом уже шла месть за убитых товарищей. Однако мужчина даже не попытался меня тронуть.

Белые зубы дроу сверкнули в улыбке.

– Ну что вы, госпожа. Лишь безумец станет нападать на темного эльфа ночью, когда мой народ сильнее всего.

– Если только этот безумец не уверен, что перед ним пленник, ослабевший после целого года пыток. Ты всегда мог сбежать, в любой момент того полугода, который тебя держали во дворце, верно?

– Не мог, – спокойно сказал он. – Я предал свой народ, и мне некуда бежать. Кроме того, – Аштар снова усмехнулся, – я ведь ваш раб. Принадлежу вам телом и душой. Верно, госпожа?

Мне нечего было ответить на эту откровенную подколку. Я вообще уже ничего не знала. Особенно – откуда это оцепенение. Я ведь уже сражалась и убивала гашишшинов, пусть и в слепой ярости. Почему тогда в руках такая слабость?

Не дождавшись от меня реакции, дроу встал с колена и расправил широкие плечи. Я неохотно подняла взгляд, вспомнив о том, что мой «раб» не только обладает врожденной способностью превращаться во тьму, но и выше меня на две головы.

– Я оставил одного живым, чтобы его можно было допросить, – произнес он. – Этот бедняга в моей комнате.

– Бедняга? – переспросила я.

– Конечно. Я перерезал ему сухожилия. Он уже никогда не сможет ходить.

По моей спине прошелся озноб.

Аштар по-хозяйски оглядел внутренний двор.

– Пойду осмотрю дом. Вряд ли кому-то удалось удрать, но проверить не помешает. Да, госпожа?

– Да, – машинально ответила я.

Он мог и не спрашивать. Его все равно никто не смог бы остановить.

Дроу мгновенно исчез среди деревьев. Шагнул вбок – и нет его. Лишь мелькнула тень – то ли ветка колыхнулась в звездном свете, то ли пролетела ночная птица.

А ко мне, гремя доспехами и оружием, по лестнице наконец сбегали выжившие стражники.

– Госпожа, вы целы? – кинулся ко мне старший из них.

Я задумчиво посмотрела на него, затем на трех мертвых гашишшинов и проигнорировала этот вопрос.

– Соберите тела. В комнате Аштара раненый убийца, нужно проследить, чтобы он выжил и смог ответить на все мои вопросы.

– Да, госпожа! – гаркнул охранник. – Еще приказы будут?

– Нет.

В них не было смысла. Если бы не дроу, орден уже перерезал бы глотки всем обитателям дома и сидел на наших трупах, курил трубки с гашишем.

Я вздохнула, незаметно «отпустила» так и не пригодившееся заклинание, развернулась и направилась в спальню, чтобы надеть что-то поприличнее перед тем, как начать допрос.

Уволить. Всех все равно придется уволить. И оставить одного Аштара…

Глава 11

Когда Аштар в следующий раз предстал передо мной, в окна лился яркий солнечный свет. Я сидела на возвышении в зале приемов, но мне приходилось поднимать голову, чтобы смотреть на своего раба.

После сегодняшней ночи он уже не особенно старался изображать покорного и безвольного раба. В лицо мне пока еще не смотрел, но глаз уже не прятал и спину держал прямой.

Конечно, какой дурак поверит в бессилие и кротость того, кто укокошил ночью четырех врагов и ранил пятого, будучи при этом безоружным и не готовым к бою. Я могла понять чувства охранников, которые сразу расступились при появлении Аштара.

Мы обнаружили тела трех стражей, которые попались гашишшинам под руку. Трое здоровых, тренированных мужчин, специально нанятых для сопротивления врагам, погибли мгновенно и молча, не успев и пикнуть, чтобы предупредить остальных об атаке. И один-единственный раб, который год не прикасался к оружию, а в последние дни занимался тем, что отдраивал кухню, всех спас.

Мне даже ничего не понадобилось говорить выжившей охране. Они и так все поняли о собственном профессионализме. А кто попытался отбрехаться тем, что, дескать, орденских воинов для того и обучают, тот заткнулся, когда услышал утром вопли и плач жен, пришедших забирать тела своих мужей.

После всего этого без красивого жеста было не обойтись. Поэтому в зале собралась часть прислуги, рядом замер бледный Кидат, которого ночью от всех новостей чуть не хватил сердечный приступ, а на возвышении вместе со мной сидели обе племянницы. Ниса с нескрываемым интересом изучала темного эльфа, Диса отсутствующе смотрела в потолок.

– Аштар, – громко произнесла я, – род ан-Сафат благодарит тебя за проявленную смелость и за защиту меня и моих племянниц от наемных убийц. Прими свою награду – этот наряд.

По мановению моей руки слуга развернул перед Аштаром добротную, хорошо сшитую рубашку с узором по рукавам и свободные штаны в тон. Это была одежда обычного сенавийского горожанина – не боги весть какая драгоценность, зато она выглядела намного лучше тех обносок, в которых дроу ходил сейчас и, что важнее, которые в принципе обычно доставались рабам.

Наряд оставил Аштара равнодушным. Он поклонился, показывая, что смиренно принимает дар.

– Также, – медленно продолжила я, – ты освобождаешься от домашних работ и с сегодняшнего дня займешь место стража этого дома.

Второй слуга продемонстрировал Аштару легкую серебристую кольчугу и меч на перевязи.

Это уже было кое-что посущественнее, чем тряпки. Простым рабам оружие не доверяли, а статус охранника и вовсе означал множество привилегий – еду лучше, чем у остальных, мягкую постель, а не жесткий соломенный тюфяк, и так далее.

Где-то в глубине души я искренне верила, что дроу это понравится. Он же генерал, пусть и бывший. Какой из него писец или поломойщик? Носить на поясе клинок совсем не то, что носиться по кухне с грязной ветошью и протирать горшки от пыли.

– Нет, – невозмутимо ответил Аштар.

Я приподняла брови.

– Нет?

Он на миг задумался и виновато поклонился.

– Простите, госпожа. Я хотел сказать, что вынужден отказаться от этой привилегии, потому что не могу взять на свои хрупкие плечи такую ответственность.

Среди прислуги кто-то истерически хохотнул.

Нашел, собачий сын, хрупкие плечи!

– Аштар, – я нетерпеливо постучала пальцем по подлокотнику. – Во время ночного нападения ты оказался единственным, кто смог справиться с преступниками, охотящимися за кровью моей и моих племянниц. Я не преувеличу, если скажу, что после такого вообще никто, кроме тебя, в этой комнате не имеет права зваться воином.

– Госпожа, я вновь прошу прощения, – мягко сказал дроу. – Как вы верно заметили, это было ночью, когда у моего народа просыпаются особые силы. Днем я слаб.

– Джеб, – ледяным тоном позвала я.

От дверей ко мне, растерянно оглянувшись на товарищей, шагнул стражник. Джеб был одним из лучших среди тех, кто охранял поместье. По крайней мере, я не раз слышала, как другие охранники хвалили его за силу и ловкость.

– Да, госпожа?

– Вынь меч и атакуй Аштара.

– Но госпожа, – неуверенно возразил тот, – он же без оружия.

– Атакуй! – повторила я. – Даже если это будет означать смерть раба.

Прислуга, охнув, расступилась подальше. Ниса, наоборот, аж наклонилась вперед. Черные глаза девчонки заблестели.

Я ждала, постукивая ногтем по подлокотнику. У меня не было сомнений, что Аштар не даст себя убить, какого бы слабака он из себя ни строил.

Так и произошло. Джеб, поколебавшись, выхватил меч и стремительно рубанул дроу. Тот легко уклонился. Не прекращая движение, стражник продолжил атаковать. В зале будто заработала небольшая мельница – клинок в руках Джеба летал так быстро, что превратился в едва заметную полосу. Но задеть эльфа он не мог. Каждый раз тот легко, будто в танце, отодвигался и отпрыгивал, не позволяя острию себя задеть.

Бой прекратился в один миг, точно так же как ночью. Я даже толком не поняла, что произошло. Вместо того чтобы уворачиваться, Аштар вдруг подскочил вплотную к охраннику, и тот уже со стоном катился по выложенному мозаикой полу.

Даже не запыхавшийся дроу задумчиво посмотрел на вырванный из рук противника меч и бросил его на пол. Оружие со звоном упало рядом с Джебом, который виновато смотрел на меня, не зная, то ли ему подниматься и продолжать бой до последнего, то ли что.

В тишине раздалось хныканье. Диса испугалась лязга стали и, как маленький ребенок, свернулась в клубок прямо в кресле. Проклятье! У меня напрочь вылетело из головы, что бедная девочка не выносит громких звуков.

– Ниса, пожалуйста, отведи сестру в комнату, – ровным голосом произнесла я. – Кидат, будь добр, помоги им. Все остальные – вон. За исключением Аштара.

Ниса бросила на меня недовольный взгляд, однако подчинилась, ласково подхватила Дису и, бормоча ей что-то успокаивающее, потянула к выходу. Слава богам, та не сопротивлялась, так что помощь управляющего почти не понадобилась. Он, как квочка, вышагивал за сестрами, следя, чтобы Диса не споткнулась и девочки не упали.

Через несколько мгновений зал опустел. Джеб с алеющими щеками поднял меч, поклонился мне и, не смея поднимать взгляд от пола, вышел последним.

Не обращая внимания на дроу, я откинулась в кресле, запрокинула голову и на несколько мгновений уставилась в потолок.

Чувствовала я себя ужасно, но винить за это следовало только себя. Аштар уже несколько раз показывал, какой он упрямец.

Дроу молчал. Смотрел он тоже в пол, будто это его там сейчас поваляли, а не Джеба.

– Не понимаю, – тихо произнесла я. – Хоть убей, не понимаю, почему ты, способный отправить всех окружающих на тот свет голыми руками, категорически не хочешь брать оружие, когда предлагают. Вчера оно тебя почему-то не смущало. Или это какой-то принципиальный момент для твоего народа – меч можно лишь отобрать в бою?

– Нет у нас такого принципа, – неохотно ответил он.

– Тогда какого демона ты прикидываешься слабым? Даже слепцам очевидно, что это ложь.

Аштар поднял голову и, не скрываясь, посмотрел на меня.

– А я не понимаю, почему вы так упорствуете. Особенно после вчерашнего. Гашишшины пришли за мной, а не за вами.

– И ты их убил.

– Как вы думаете, почему драконы завоевали Сенавию целиком за несколько лет, а Берзан не могут покорить уже двести лет? Нет, дело не в том, что эльфы живут по триста лет и поэтому очень умные. Дело в том, что нас учат сражаться с детства. Когда ваши дети играются с деревянными коньками и соломенными куколками, берзанские дети получают деревянный меч и идут бить им здорового соломенного болвана. Мы все растем с оружием в руках, и почти любой из нас легко уложит на лопатки равного по силе человека, днем или ночью – не важно. Вот почему вчера ночью прислали пятерых убийц, хотя, казалось бы, чтобы избавиться от истощенного пленника, хватило бы и одного, самое большее двух, учитывая количество охраны в вашем поместье. Подумайте, скольких к вам отправят, если станет известно, что я всех уложил и теперь вдобавок разгуливаю повсюду с мечом.

Я спокойно смотрела в его серые глаза.

– Ты в прошлый раз сказал, что ничего обо мне не знаешь, кроме имени. Это правда?

На краткий миг в них отразилось удивление. Аштар не понимал, почему я так резко сменила тему.

А я уж думала, этот мужчина непробиваем, как скала. Во всех смыслах.

– Правда, – спустя паузу ответил он и улыбнулся. – Хотя теперь знаю еще то, что вы невероятно красивы.

Я вернула ему кислую улыбку. Этот сердцеед никак не мог упустить момента отвесить комплимент.

– Около двух лет назад почти всю мою семью убили. Мать, отца, одного из двух старших братьев и старшую сестру. Всех их перерезали здесь же, в этом доме, в собственных постелях. Вместе с ними погибла почти вся охрана и те слуги, которым не повезло оказаться на пути убийц. Второго брата хранили боги – в тот день он получил письмо от заболевшей жены, которая вместе с двумя дочерями отдыхала в одном из наших дальних владений, и срочно уехал туда. Я в это время… гостила у друзей очень далеко от Тайеза. Но через месяц убийцы настигли и семью брата. Я была с ними и собственными глазами видела, как гашишшины протыкают мечами моих родственников.

Уголки губ Аштара печально опустились.

– Вот почему вы вчера вышли во двор с мечом в руках. Признаться, я тогда подумал, что вы испугались и вооружились первым, что нашли рядом. Прошу прощения и сочувствую вашей потере.

Я откинулась назад.

– Ну почему же, тебе не за что извиняться – отчасти так оно и было. Я испугалась и вооружилась тем, что нашла рядом с собой, когда поняла, что тишина в поместье стоит неспроста. Но если бы понадобилось пустить меч в ход, чтобы защитить девочек, я бы это сделала. Два года назад выжили только мы втроем, и то благодаря тому, что мой брат позаботился об их защите и за огромные деньги купил у хелсарретских магов какое-то хитрое заклинание, которое нас и спасло. Но сам он и его жена погибли. Никогда не предполагалось, что я, самая младшая из четырех детей, займу место главы рода, и вот я здесь. А теперь самое главное – по тому, как именно были убиты мои родители, у меня есть основания предполагать, что это была показательная «чистка». У нас в Сенавии такое бывает, когда один род хочет наказать за что-то другой род, но при этом не намерен брать на себя ответственность, ведь король может остаться недоволен кровавой резней между подданными. Меня не готовили к тому, чтобы вести семейные дела, поэтому я не знаю, чем и перед кем могли провиниться мои родители. Однако я не сомневаюсь, что рано или поздно придут и за мной с девочками. Вчера ты доказал, что один стоишь дороже, чем вся моя охрана.

Хоть его взгляд и стал задумчивым, дроу отрицательно покачал головой.

– Как я и сказал, как раз это и может стоить вам жизни. Меня не первый раз пытаются убить – дважды во дворце принца Элая мне подсыпали яд. Если бы стражники не развлекались тем, что отбирали у меня еду и бросали собакам, я был бы уже мертв, и никакой врожденный дар превращаться в тьму мне бы не помог.

– Ты знаешь, кто хочет от тебя избавиться?

– Нет. Да и знал бы, все равно ничего бы не сделал. Всех, кто меня ненавидит, не перебить даже за долгую эльфийскую жизнь. Может, покушения во дворце и вчерашнее устраивали вообще по требованию разных заказчиков. Хотите себя обезопасить – продайте меня, потому что, раз было третье покушение, будет и четвертое.

– И кому же, по-твоему, нужно тебя продать? – прищурилась я.

Он пожал плечами.

– Кому-нибудь, кто вам сильно не нравится. Есть такие?

– Боюсь, у меня не получится отправить тебя сразу в половину аристократических родов Сенавии.

Мы оба усмехнулись друг другу. Да, Аштар понимал, что друзей не бывает не только у генералов, но и у обычных аристократов.

Затем, посерьезнев, я встала с кресла, спустилась к дроу и встала рядом с ним. Подняла взгляд и устремила его в пепельные глаза Аштара. Он выжидающе смотрел на меня, ничуть не смущаясь моей близости.

И кого эльф пытается убедить в том, что он всего лишь скромный раб? Он был рожден, чтобы ему подчинялись, и это не вытравить никакими пытками.

– Аштар, есть причина, почему я добилась того, чтобы ты попал ко мне, и почему я не хочу тебя отпускать.

– Надеюсь, это потому что я демонически привлекателен, – с улыбкой заметил он.

Демонически – это было правильное слово. Черные как смоль волосы, кожа цвета сумерек и глаза цвета пепла, широкие плечи и руки, которые могли неутомимо ласкать, а могли и легким движением свернуть шею, – внешность Аштара одновременно пугала и завораживала. Рядом с ним я прямо сейчас ощущала странное томление, осознавая, что нахожусь полностью во власти мужчины передо мной, пусть на его шее и висит железный ошейник.

– Потому что моя племянница уверена, что видела в ту ночь, когда нас пытались убить, дракона над нашим домом, – твердо произнесла я. – Он наблюдал за гашишшинами и улетел, когда понял, что они провалили задание.

Дроу не шевельнулся. Но в его глазах в этот миг зажглось что-то такое…

Я поняла одно – мне бы не хотелось быть драконом и иметь такого врага, как Аштар.

– Думаю, они вернутся, – продолжила я. – Не знаю, кому из драконьих родов и каким образом перешли дорогу мои родители, но драконы не бросают дела незаконченными.

– Так значит, – он кивнул на оставленные слугами одежду, кольчугу и меч, – это такая просьба о помощи.

Я выдержала паузу, будто замялась. Впрочем, это была не совсем ложь. Мне действительно требовалась помощь Аштара, чтобы найти виновников смерти моей семьи. Пусть и немного иным способом, чем это сейчас виделось самому дроу.

– Да, – согласилась я.

Он по-прежнему стоял, глядя на меня сверху вниз, разве что голову склонил набок. Вдруг Аштар поднял руку и медленно провел темными пальцами по моей щеке, откинув с шеи прядь волос.

Я застыла. Даже упорно добивавшемуся меня Элаю я не позволяла прикоснуться к себе, хотя и допускала долю кокетства в общении с ним. Да уже несколько лет – с тех самых пор как я покинула Хелсаррет – до моего тела не дотрагивался никто, кроме единственной служанки, которая помогала мне принимать ванну и одеваться. Я не могла верить никому…

Кроме Аштара, который ничего обо мне не знал и которому было глубоко плевать на мой род и интриги местных аристократов.

– Мелевин, – тихо и внятно произнес он мое имя, давая понять, что игры в раба и хозяйку закончились. Теплые пальцы продолжали выводить витиеватый узор на моей щеке, спускаясь ниже, на шею, и вызывая мурашки по всему телу. – Очень хорошо подумай, прежде чем просить меня о чем-то. У всего есть цена. Вижу, ты уже поняла, что из меня паршивый раб и даже притворяться у меня получается плохо. Я не слушаюсь приказов. Я никогда не делаю того, чего от меня ждут. Я уже не предводитель темных эльфов, но я все еще Погибель Драконов. Помощь такого, как я, может обойтись недешево.

Я сглотнула.

– Чего ты хочешь? Свободы? Золота?

Он равнодушно пожал плечами.

– Первое я сам могу взять когда угодно, второе – тлен.

– Тогда что?

– Комнату получше и книг побольше. Люблю читать, знаешь ли.

Я уставилась на него. Аштар опять улыбался – по своей излюбленной привычке насмешливо.

– И… всё? – растерянно спросила я.

– Нет, конечно. Нужны приличные доспехи и нормальное оружие, а не эта дрянь, – он указал на кольчугу и меч. – Я сам выберу у мастеров. Должны же у вас быть достойные кузнецы в городе? Тебе придется оплатить им работу. Ну и, разумеется, мне будет необходимо тренироваться каждый день. Форму за год я все-таки потерял, и вчера мне скорее повезло – гашишшины явно не рассчитывали, что жертва способна дать отпор. А если твои подозрения справедливы и я буду вынужден защищать вас от дракона в его второй ипостаси, то это будет сложно даже на пике моей формы.

– Ладно, – оцепенело согласилась я.

Мной так не командовали со времен Хелсаррета, когда я только-только пыталась доказать великим магам обители, что достойна стать ученицей. Это было тяжело, но тогда меня это не коробило – одной из самых могущественных сил в мире не зазорно подчиниться.

А сейчас…

Странно, но никакой обиды или злости на дроу я не ощущала. Возможно, потому что его требования были справедливы?

– Теперь всё? – уточнила я.

– Пока да. Я не могу предсказать, что произойдет и во что это для тебя выльется. Как я уже сказал, по-моему, ты приобретаешь больше проблем, пытаясь защитить семью с моей помощью. Но если ты действительно согласна, я помогу. Ну так что, ты готова заплатить цену, какой бы та ни была?

Он наконец убрал ладонь от моей шеи и протянул мне для рукопожатия. Я задумчиво посмотрела на длинные темно-серые пальцы.

«У всего есть цена».

В Хелсаррете нас учили, что у магии есть цена. Но один из самых старых учителей говорил, что цена есть у всего. Просто цену богине Ланоне за ее чудеса мы платим вскоре после колдовства, и это всегда что-то вполне ощутимое. А последствия наших поступков могут догонять нас годами, и мы не всегда понимаем, что тоже заплатили цену за тот или иной выбор.

Я тогда считала, что это чушь. Да и сейчас такая мысль, бывало, проскакивала. Те, кто заказал убийство моих родителей, сестры и братьев, наверняка до сих пор жили припеваючи. Они не заплатили справедливую цену, а если я их не найду, то и не заплатят.

Но что если эльф прав? Сбежав из дома, чтобы воплотить мечту и стать магом, я получила желаемое и заодно избежала той жестокой участи, которая настигла родственников. Только и счастливой я не стала. Не это ли моя цена?

Впрочем, я согласна заплатить и больше.

Я уверенно пожала теплую ладонь дроу. Он ответил крепким и в то же время осторожным пожатием. Стисни Аштар руку посильнее – переломал бы мне пальцы.

– Готова.

– Договорились, – он убрал ладонь. – Ты допросила гашишшина?

Я вздохнула.

– Было бы что допрашивать. Он догадался, что его ждет, и, наверное, успел выпить какой-то яд. Когда мы с охраной за ним пришли, он уже издавал предсмертные хрипы, пуская зеленые пузыри изо рта.