Хозяйка темного эльфа

– Он не раб, – ее глаза полыхнули. – Он генерал темных эльфов!

– Был генералом темных эльфов, – поправила я. – Сейчас он раб, у которого нет ни армии, ни сторонников. Но знаешь, это совсем не важно. На самом деле важно то, что у нас нет никаких доказательств причастности хоть кого-то из драконов, не обязательно королевской семьи, к смерти наших родственников.

Кулаки Нисы сжались.

– Я видела дракона в небе над поместьем в ту ночь, когда убили маму с папой.

Я покачала головой.

– Мы обсуждали это тысячу раз. На ночном небе дракона рассмотреть сложно…

– Я знаю, что видела! – перебила она.

Мне отчаянно захотелось доесть последние кусочки десерта. Еще лучше – целое ведро.

Сколько бы я ни мучилась, никак не получалось понять, почему эта девчонка так уперлась в своей глупости. Ниса ведь не дура от природы – нанятые мной учителя исправно отчитывались о ее успехах в постижении наук. Если ей не составило труда освоить арифметику, то здесь-то почему возникает проблема, казалось бы, с элементарными вещами?

– Ниса, – твердо произнесла я, – что бы ты там не видела, это никак не доказывает участие драконов в убийстве. Повторюсь, это мог быть не дракон. А даже если и дракон, он мог всего лишь пролетать мимо по своим делам. Королю не надо пользоваться услугами наемных убийц, если он хочет стереть какой-то из родов с лица земли. Он берет, обвиняет весь род в измене, и ему верят на слово, потому что он, демоны побери, король. А даже если не верят, у короля очень много способов подделать доказательства. Тогда нас бы всех казнили совершенно официально, по закону. И если бы мне каким-то образом удалось сбежать и спасти вас с сестрой, то мирно сидеть и трескать по ночам померанцевый мармелад – да, Ниса, Кидат мне об этом рассказал, – нам бы не позволили. На нас охотилась бы вся демонова Сенавия, как на предателей родины.

Ее щеки заалели – может, от гнева, что я опять не потакаю ее домыслам насчет драконов, а может, из-за намека на ее слабость к сладкому.

Вообще-то я не собиралась упрекать Нису в том, что она взяла банку мармелада. Хотя дом официально принадлежал мне, племянница всегда считалась одной из трех хозяек. И я даже догадывалась, что цели у нее были благородными – побаловать Дису, которая навечно застряла в детстве. Но можно же было предупредить слуг, которые утром обыскались эту несчастную банку и уже начали подозревать друг друга в воровстве?

– А ты не думала, что наши родители могли знать какой-то секрет королевской семьи? – выпалила она. – Что их убили скрыто затем, чтобы они на «официальном» и «законном» суде не рассказали что-то, что могло навредить драконам?

– Конечно, и тебя тоже пытались убить именно потому, что ты знаешь некий ужасный секрет, но почему-то вот уже полтора года как никто на тебя больше не нападает, – я устало махнула рукой. – Хватит. Повторяю это тебе тысяча первый раз и надеюсь, что последний. Чтобы я не слышала от тебя больше никаких обвинений драконов. Пока мы живы и живем вполне неплохо, а если кто-то услышит твои бредни и доложит Элаю, наши головы вмиг окажутся на колах возле дворцовых ворот. Ты этого добиваешься?

Ниса уже запунцовела вся. Увы, я больше не сомневалась, что от злости.

– Ты обещала, что найдешь ублюдков, которые сделали нас сиротами, – процедила она. – Ты поклялась кровью! А сама сидишь трескаешь сладости, изгибаешь спину перед противным стариком, как какая-то шлюха, а пока он не видит, ползаешь на коленях перед принцем. Думаешь, я не знаю, что ты вернула ему поместье? Оно могло нам пригодиться!

– Дружба с Элаем поможет нам больше, – отрезала я.

– Нам? Или тебе? Разве ты все это затеяла не для того, чтобы повыгоднее себя продать принцу?

Мое терпение лопнуло.

– Вот что. Если я от тебя еще хоть слово услышу на ту же тему, ты не выйдешь из этого дома. Ни в свою любимую кофейню, ни на прогулку – никуда. По крайней мере, пока не выйдешь замуж. Клянусь, я выдам тебя за самого уродливого старика, которого найду. Да хоть за Мирале, если понадобится. И строй там свои козни против драконов, сколько влезет.

Ниса выскочила из-за стола со скоростью дикой кошки, бросила на меня яростный взгляд и умчалась в дом. Если бы она владела магией, не сомневаюсь, уже через час я бы умирала в жестоких мучениях.

Когда девчонка исчезла в арке, я уперла локти в стол и потерла переносицу. Чаще всего головную боль у меня вызывали две вещи: на первом месте магия, на втором истеричные требования племянницы. До смерти ее отца, моего старшего брата, мы почти не видели друг друга, вдобавок я пропустила четыре года ее взросления, которые провела в Хелсаррете. Я помнила ее испуганной маленькой девочкой с огромными распахнутыми глазами, как вдруг она оказалась капризной молодой женщиной, которая не хочет никого слышать, кроме себя. И ведь я поначалу честно пыталась ей рассказывать, как веду свое расследование. Прекратила, когда поняла, что в этом нет смысла – Ниса не одобряла ни одно из моих действий и настаивала, чтобы я делала все так, как того хочется ей.

Глядя на нее, я думала, что не выйду замуж вообще никогда. Вдруг мои дети вырастут такими же?

Снова накатило раздражение. Я задышала по одной из техник, которой учили в Хелсаррете. Вдох, пауза, выдох. Снова пауза. Вдох, пауза, выдох.

Стало спокойнее.

Внезапно меня осенило. Я все пытаюсь найти истину где-то в другом месте, а Ниса, возможно, отчасти права. Если бы я еще вчера подробнее расспросила эльфа, что он имеет в виду под «зеркалом» в стихах, сегодня не ударила бы лицом в грязь перед Мирале. Что если он знает, зачем его передают из рук в руки, и даже признается в этом мне?

Я выпрямилась и поискала глазами слугу. Тот был тут как тут, готовый услужить госпоже.

– Покажешь мне комнату, где Кидат поселил дроу? – спросила я.

Глава 9

Зайдя к Аштару, я резко остановилась.

Дроу сидел на циновке, брошенной на пол, и читал книгу. Уже одно это озадачивало. Нет, я, конечно, не запрещала прислуге читать, если та умела. Отец собрал приличную библиотеку, я давно прочитала ее от корки до корки и не видела смысла чахнуть над ней. Лишь бы те, кто брал томики, возвращали их на место. Но вчера я приказала Аштару не выходить из комнаты. Если бы он это сделал, охрана или кто-нибудь слуг обязательно доложил бы. Откуда тогда в его руках взялась книга?

Впрочем, гораздо больше меня поразила другая вещь – эльф сидел, подогнув под себя ноги, в той же позе, которой обучали в Хелсаррете.

Мысли панически заметались. Аштар – маг? Это бы объяснило то, как он убил неубиваемых, по словам Хведера, драконов. Но в обители же наверняка знали бы, что дроу – один из них? Если он знал некий секрет, почему тогда другие маги его не знали?

В следующий миг я заставила себя дышать спокойнее.

Это всего лишь поза. Одна из десятков подобных. Сама по себе она не значит ничего и тем более не дает способностей к магии. Так могут сидеть и обычные люди, если подсмотрят ее у магов и достаточно натренируются. А передо мной, в конце концов, бывший генерал, который выбился из черни. Он должен был как-то возвысить себя над остальными, чтобы те перед ним преклонялись, а в Хелсаррете я выяснила, что для этого все средства хороши.

Заметив меня, Аштар отложил книгу и склонился передо мной, не вставая с колен.

– Чем могу служить, госпожа?

Я покусала нижнюю губу, глядя на него.

– Откуда у тебя книга?

– Слуга по имени Бендевар принес. Он заносил мне еду, спросил, не скучно ли мне здесь сидеть целый день, и предложил принести что-нибудь почитать. Я сказал, что буду благодарен.

– И что же он для тебя выбрал?

– Сказки. Сам я бы такое не взял, тем интереснее оно оказалось. Есть занятные истории, некоторые похожи на наши, берзанские, а некоторые – совсем нет.

Я прислонилась к дверному косяку и сложила на груди руки. Спрашивать или не спрашивать о позе? Не выдам ли я нечаянно свою тайну?

– Ясно. У тебя любопытная поза. Видела ее только у волшебников, которые фокусами привлекают внимание простонародья на главной площади.

– Да? – он бросил рассеянный взгляд на собственные ноги. – Простите, госпожа, я не знал. У нас так сидят многие. Ее называют позой молящихся и принимают, когда хотят получить благословение звездной богини, которую в Берзане почитают превыше других.

– И о чем ты молишься?

Аштар помолчал. Он до сих пор не поднял глаз от пола.

– Госпожа, – тихо произнес эльф. – Я полгода провел в руках палачей. Мне было и до сих пор есть о чем молиться.

Я вздохнула и прошлась по комнате, остановившись у окна.

Аштару повезло, что другие слуги, испугавшись его, решили «уплотниться». Теперь на одного раба приходилось просторное помещение с сундуком для вещей, который служил одновременно стулом, с низким столиком и двумя сужающимися кверху решетчатыми окнами с видом на внутренний сад. Померанцевые деревья, росшие почти вплотную, загораживали солнце, поэтому в самый жаркий день здесь сохранялась приятная освежающая прохлада.

Должно быть, после дворцовых казематов дроу все это казалось раем.

– Прости, – сказала я.

– Вы просите прощения у раба? – с сомнением уточнил он.

– Почему бы и нет? Как дочь аристократа, я изучала законы. Рабство – это не более чем правовые отношения между двумя людьми. Ну, человеком и темным эльфом в нашем случае. То, что ты раб, не значит, что у тебя не может быть собственного достоинства. То, что я хозяйка, не значит, что я обязательно буду тебя унижать и издеваться над тобой.

Он помолчал.

– Похоже, я не убил никого из ваших родственников или знакомых, – саркастично заметил дроу.

– Тайез далеко от Берзана, – я пожала плечами. – У нас здесь и темных эльфов-то мало кто видел.

– Тогда спасибо. До этого никому не приходило в голову передо мной извиняться. Даже другим пленным.

– Пожалуйста. В свою очередь, надеюсь, что ты ответишь на мой следующий вопрос честно.

Делая вид, будто по-прежнему любуюсь померанцевыми цветами, боковым зрением я аккуратно наблюдала за Аштаром. Он впервые за сегодня поднял голову и, склонив ее набок, задумчиво посмотрел на меня.

– Конечно, госпожа.

Вот теперь я развернулась и тоже посмотрела ему в глаза. Он их не отвел.

– Сегодня ко мне приезжал один богатый и влиятельный лорд, чтобы выкупить тебя. Он очень спешил и назначил за тебя необычно высокую цену. Генерал темных эльфов, способный повести соплеменников в бой, столько, может, и стоит. Раб – нет. Тебе известно, зачем бы лорду Мирале ан-Иршвану отдавать за тебя подобную сумму?

– Нет. Я даже не знаю, кто это.

Я искала на его лице хоть какой-нибудь признак лжи – и не находила.

– Возможно, тебе будет интересно узнать, что я выиграла тебя в карты у принца. А вторым претендентом на тебя был именно Мирале.

Дроу оставался равнодушным.

– Все еще не представляю, зачем бы ему это делать. Мои соплеменники первым делом перережут мне горло, если встретят, а вторым – закопают глубоко под землю, где меня никогда больше не коснется свет звезд. Командовать войсками мне больше никто и никогда не позволит. Я сдал несколько других полководцев, своих друзей. Ваш король бросил мне их отрубленные головы под ноги, чтобы я гордился тем, чего добился.

Пепел. В его серых глазах сыпался пепел.

Я со вздохом отвернулась.

Дроу со всей очевидностью не настолько сломлен, как могло бы показаться, но и как выполнить задание Хведера, я до сих пор не представляла. После всего того, что проделали с Аштаром, его вряд ли получится убедить, что он может вернуться в дело.

И главное – если удастся, а потом сообщить ему, что все это было обманом, вот тогда он точно сломается. Пойду ли я на это, чтобы отомстить за семью? Ее уже не вернуть, а дроу такого не заслужил.

– Может, я убил кого-то из друзей этого Мирале, – предположил Аштар. – И он считает, что месть стоит такой цены.

Версия была интересной, но я сомневалась, что она правдива. Семью Мирале я знала с детства, никто из них не отправлялся на войну и не погибал в сражениях. Впрочем, стоит проверить – мало ли чего я не знаю.

Все-таки придется ехать в кофейню и ловить слухи.

Я уже шагнула к выходу, когда дроу вновь обратился ко мне.

– Госпожа, если вы так добры к рабам, могу ли я кое о чем попросить?

– Зависит от просьбы.

– Могу ли я начать тренироваться? Я ослаб за год и не уверен, смогу ли выполнять даже самую простую работу. Вам будет выгоднее, если я немного окрепну.

Я прищурилась, наблюдая за ним. Он уже предусмотрительно опустил глаза в пол, хотя и принял смиренную позу.

Откуда-то возникло чувство, что меня прощупывают. Если буду чересчур потакать эльфу, он быстро сообразит, что его хотят использовать, и главное – для чего.

– Пусть работа и будет твоей тренировкой, – распорядилась я. – Сначала что-то попроще – можешь помочь на кухне или собрать упавшие померанцы во дворе. Махать мечом в книжной мастерской тебе все равно не придется.

– Как прикажете, госпожа, – послушно согласился он.

Я уже выходила из комнаты, когда в спину опять донеслось:

– А могу я в таком случае обратиться с еще одной просьбой?

Нахмурившись, я повернулась.

– Какой?

Аштар поднял голову и посмотрел мне в глаза. В них больше не было пепла – там горел огонь, от которого стало жарко.

– Мне бы хотелось еще хоть раз в жизни увидеть, как вы едите пахлаву, госпожа.

Мой взгляд метнулся к окну. Вдруг дошло, что отсюда открывался неплохой вид не только на сад, но и на то место, где мы с Мирале пили кофе. Причем я сидела лицом именно в эту сторону. Аштар видел все, в том числе и то, как я слизываю медовую патоку с собственных пальцев.

Щеки вспыхнули.

– Не забывайся! То, что я помню о твоем достоинстве, еще не означает, что ты можешь безнаказанно сыпать пошлостями, – резко произнесла я.

Он улыбался. Проклятый дроу знал, что за наглость ему не будет ничего. И потому, что он безумно красив, и потому, что даже в рабском ошейнике не растерял уверенности и харизмы, и потому, что, демоны побери, где-то в глубине души мне нравятся такие наглецы. Аштар лишь вновь опустил взгляд, чтобы я не могла видеть пламя в нем.

Из крыла с жильем слуг я выскочила то ли злая, то ли… не пойми какая. И сразу отправилась к Кидату, застав его на кухне обсуждающим домашние запасы.

Удачно. Я обвела взглядом перепачканные полы.

– Кидат, проследи, чтобы раб здесь все за сегодня отдраил. И чтобы он ушел спать, только когда закончит работу или будет падать от усталости. Никаких поблажек.

– Да, хозяйка, – удивленно ответил он.

Я злорадно улыбнулась.

Кое у кого сегодня вряд ли останутся силы на влажные мечтания. Я не из тех людей, которые издеваются над рабами, но никто и не обещал Аштару, что на новом месте ему будет легко…

Глава 10

Мне снился Хелсаррет.

Бесконечные пески, казавшиеся серыми под звездным ночным небом, а в нем холодный, бесстрастный серебряный серп луны. Потаенный оазис, найти дорогу в который можно, только разгадав хитрые загадки. Старая крепость такого же цвета, как песок, на котором она стоит. Просторный внутренний двор, залитый бледным светом полумесяца, и пара десятков застывших темных фигур. Все – в той самой мучительной с непривычки позе, которую так сложно воспроизвести непосвященным.

Это было одно из ночных молений учеников. Не столько действительно моление, сколько очередная проверка нашей выносливости: оскорбим мы богиню Ланону и тихонько заснем после полного трудовых тягот дня или же честно просидим до утра в священном трансе? Учителя всегда делали вид, что не наблюдают за нами, что двор пуст, никого, кроме нас, в нем нет, а потому всё остается только на нашей собственной совести. Конечно, это была неправда – после серии молений главных хитрецов обязательно наказывали.

Я тщетно боролась с одолевающей меня дремотой. День был просто ужасен. Ученики всегда начинали с самой нижней ступени – драили полы и отхожие места, готовили еду на всю обитель и возделывали сад среди пустыни. Тот, в чьих руках однажды окажется невообразимая сила магии, должен знать, каково это – быть слабым и униженным. По мнению учителей, только так в будущем мы сможем справедливо распорядиться новыми знаниями и умениями. Но проклятье, как же это было тяжело! И как хотелось спать…

Глаза закрывались сами по себе. Я тут же их испуганно распахивала. Не спать! Я не для того удрала из дома, подвергала себя опасностям, пересекая море и углубляясь в пустыню на чужом континенте, чтобы быть изгнанной из-за такой глупости! Мы можем считать, что никто не видит, как мы дремлем, но учителя бдят. Я чувствовала, как один из них наблюдает за мной сзади, из темноты. Ощущение было липким, неприятным, однако я боялась обернуться и проверить, действительно ли кто-то на меня смотрит и вообще учитель ли это. Я только лишь держала спину прямой и старательно пялила глаза в стену перед собой, чтобы не опозориться и доказать, что достойна даруемой в обители силы.

…Пока не услышала голос позади.

– Мелевин, – тихо звал он. – Мелевин!

Я вздрогнула и поняла, что ненадолго заснула. Оглянулась на других учеников – кто-то уже свернулся калачиком и беззастенчиво дрых, кто-то клевал носом, а кто-то еще держался. Похоже, голоса никто больше не слышал. Он мне почудился.

– Мелевин! – окликнули прямо за моей спиной.

Я резко развернулась и от страха забыла, как дышать.

Это был не учитель и вообще не человек. Позади клубился сгусток тьмы. В нем горели две серебряных звезды – глаза, внимательно смотревшие на меня.

– Проснись, Мелевин, – приказала тьма.

И я очнулась.

Никакого крепостного двора вокруг и близко не было. Я лежала в собственной кровати на липких от пота простынях. В распахнутые ставни не задувало ни ветерка, воздух стоял сырой, душный, дышать им – все равно что пытаться дышать супом. Отвратительная ночка. Неудивительно, что Хелсаррет приснился именно в нее.

Я приподнялась на подушках и потерла глаза. Судя по непроглядному мраку за окном, стояла середина ночи. Можно было спать дальше, но я не торопилась повернуться на другой бок и снова задремать.

Во-первых, интуиции следовало доверять. Боги посылают такие сны или кто-то другой – если тебе говорят быть настороже, лучше действительно быть настороже. Ну а во-вторых, я попросту сомневалась, что в такой духоте смогу снова сомкнуть веки.

Какое-то время я лежала на подушках, приводя мысли в порядок. Казалось, что я не спала вообще: устроилась вечером в постели, напряженно думая о поездке в кофейню, всего лишь моргнула – и вот уже середина ночи. Я даже помнила, на чем именно остановила мысль.

Последние два дня, проведенные сначала в одной кофейне, потом во второй, ничего не дали. Люди трепали языками о том же, о чем и обычно: изматывающая летняя жара, атликийские пираты, которые всегда в этот сезон принимались атаковать суда, выходящие из портов на побережье, ожидаемый хороший урожай оливок и, наоборот, плохой – пшеницы. Аристократы жили той же легкой жизнью, что и всегда, и слухи были соответствующими: один напился и позорно вывалился из паланкина в грязь у всех на глазах, два других молодых дурака подрались из-за молодой леди и так далее. Ничего важного и совсем ничего, что могло бы свидетельствовать о затевающихся заговорах или тем более войнах.

Я опять зашла в тупик. И о чем меня пыталась предупредить загадочная тьма во сне, тоже оставалось непонятным. В доме царила тишина. Все спали, как и положено в середине ночи.

Еще немного повалявшись, я выбралась из постели и немного постояла у окна в надежде поймать там хоть глоток свежего воздуха. Тщетно – «суп» всего лишь приобрел цитрусовый аромат.

Камень стены дарил слабую прохладу. Я прижалась к нему, разглядывая ночной сад. Что-то в нем казалось странным. Спустя несколько мгновений я поняла – он чересчур темный. Где же фонарь, который слуги обычно вешают на дерево с этой стороны двора?

Первоначально его зажигали для Дисы, которая в темноте начинала заходиться слезами, наверное, вспоминая о той темной ночи, когда убили ее родителей. Потом бедная девочка перестала плакать каждой ночью, но слуги уже и сами оценили удобство – маленький светильник из разноцветного стекла позволял пройти по двору, не споткнувшись, если вдруг кому-то требовалось встать ночью. Мне и самой он пригождался не раз.

Может, там закончилось масло или что-то случилось с фитилем?

От мысли о Нисе и Дисе, а еще из-за погасшего фонаря стало тревожно. Спросив себя, не тот ли это знак, обратить внимание на который призывал странный сон, я набросила накидку на тонкую шелковую сорочку и осторожно выглянула из спальни.

Тишина. Пустота. Как и должно быть в такой час.

Я медленно прошлась по коридору и тихо заглянула к девочкам в спальню. Сегодня явно была не та ночь, когда Нисе пришло бы в голову проказничать или воровать сладости, – сестры сладко спали в своих кроватях.

У постели старшей из племянниц я немного задержалась. Ниса сбросила покрывало и обеими руками обнимала подушку. Черные локоны разметались по белой простыне. Девочка – нет, девушка, пора привыкать к мысли, что она уже не ребенок, – выглядела красавицей пери2 из сказок. Причем одной из тех, что стремятся скорее напакостить герою, а не помочь.

Вздохнув, я уже собралась вернуться в свою спальню, как услышала из сада тихий звук, будто что-то упало в траву. Это мог быть всего лишь перезрелый померанец. Но я только вчера приказала собрать их и наварить еще мармелада, памятуя о той банке, которую стащила Ниса…

Тревога сжала сердце холодными пальцами. Я осторожно вернулась в коридор и беззвучно зашагала к арке, выводящей во внутренний двор. Там должна была стоять охрана – всю ночь.

После того как почти всю семью зарезали прямо в доме, в их собственных постелях, я не скупилась на стражу. Да и старшему брату с его семьей не сильно помогло, что они в это время были в отъезде, а когда вернулись, то в буквальном смысле окопались в самом дальнем и надежном из наших поместий. Охрана не спасла их от гашишшинов. Ордену тайный убийц, наверное, и в королевский дворец ничто не помешало бы проникнуть, куда уж там простое поместье, пусть даже неплохо укрепленное…

Стражники, по крайней мере, задержали убийц. Настолько, что туда успела добраться я, скачущая из Тайеза на лошади, куда меня, в свою очередь, перенес покоренный джинн из пустыни. Я не смогла спасти старшего брата и его жену, но хотя бы сумела сохранить жизни Нисе и Дисе, которых гашишшины уже вытаскивали из погреба, где те прятались.

Ни о чем в жизни я потом не сожалела больше, чем о том, что в приступе ярости убила всех воинов ордена, еще остававшихся в доме…

Тогда я твердо решила, что у тайных убийц отныне не должно быть ни шанса добраться до племянниц. Обеих защищали чары, даже слабую разумом Дису. Ну а я и сама могла постоять за себя.

Предчувствие меня, увы, не обмануло. Настенная лампа возле пустующей арки тоже была погашена. На полу матово блеснула капля крови.

Десять тысяч скорпионьих хвостов!

Прижавшись лопатками к стене, я убедилась, что рядом никого нет, и выглянула из арки.

Охрана нашлась быстро – тела оттащили чуть в сторону, чтобы те не мешались в проходе. Выдохнув, я шевельнула пальцами левой руки. Подушечки привычно закололо «быстрым» заклинанием, отработанным настолько хорошо, что я могла бы запустить его и в бессознательном состоянии. Затем я аккуратно наклонилась и забрала у ближайшего мертвеца меч, так и не вытащенный из ножен.

Оружие легло в правую руку. Я не умела сражаться на мечах, но это и не требовалось – магия бьет точнее, чем сталь, а ее прикосновение смертельно с первого раза. Пока враги будут смотреть на клинок в одной руке, я убью их всех другой.

Осталось найти незваных гостей. Пока что их самих видно не было, только их жертв.

Я уже шагнула обратно в коридор, чтобы вернуться в спальню Нисы с Дисой и поджидать врагов там, но вдруг смутная мысль заставила меня остановиться.

Стражу убили только что. Ладонь бедняги Алота была теплой, когда я сталкивала ее, чтобы забрать меч. Арка ведет прямиком в коридор, где находятся хозяйские покои. Если убийцы пришли за мной или за моими племянницами, почему они не встретились мне по пути?

Я бросила взгляд на вторую половину дома.

Все просто – потому что на сей раз они пришли не за моей семьей.

– А-а-а! – истошно завизжала я на самой высокой ноте, какую могла выдать. – Алота и Барджа уби-и-или! – и бросилась к комнате дроу.

Нападать ночью удобно – все мирно спят в своих кроватях, никто не лезет под руку и не мешает. Если кто-то умудряется поднять жителей на уши, у гашишшинов появляются проблемы. Чисто работу уже не сделаешь – жертва может сбежать, да и вдруг кто-то увидит твое лицо? Тайный убийца таков лишь до тех пор, пока не станет известно, кто он.