Тайна планеты Лумос

– Мне кажется, у него такая интересная форма мордочки… Может, сделаем его чуть-чуть более… эльфийским? – предложила она, добавив крошечные ушки с острыми концами, похожие на ушки лесных фей.

– Отличная идея! Почему бы и нет? – ответила Лина, приятно удивлённая инициативой новой подруги. – Пусть будет инопланетный эльф! Представь, как здорово будет встретить таких вот существ на другой планете! Возможно, они умеют колдовать или говорить с деревьями.

КИ-12, наблюдавший за разговором, вдруг вмешался, его голубые дисплеи вспыхнули:

– Любопытно. Проект Зои Каминской сочетает креативность с анализом экстремальных сред. Вероятность применения её концептов в ксенобиологии: 38 %. Это значительно выше, чем я предполагал изначально. Удивительная синергия.

Ян фыркнул, но в уголке рта дрогнула улыбка: «Хотя бы кто-то думал о практической пользе, а не о полётах в облаках». Другие ребята собрались вокруг, наблюдая за процессом с интересом. Макс задумчиво покручивал свой гаечный ключ, представляя, как такие рисунки могли бы украсить стены космического корабля, делая путешествие более приятным и вдохновляющим, напоминая о доме. КИ-12 вежливо попросил разрешения взглянуть на рисунок и, увидев маленькие уши, заявил:

– Отличная адаптация! Повышает вероятность обнаружения внеземных форм жизни на 23 %! – гордо объявил он, мгновенно просчитывая плюсы нововведения, словно это было открытие мирового значения.

Ян, однако, отнесся к этому занятию скептически:

– Рисовать – это здорово, особенно когда у тебя в запасе много времени, но мы можем опоздать, если будем тратить его на эльфов, – произнес он, продолжая издали разглядывать корабль, который возвышался над ними, как нечто нереальное. – Доктор Смит не любит ждать, и его лекции, говорят, очень ценные. Давайте хотя бы подойдём поближе к кораблю.

– Иногда полезно отдыхать душой, – спокойно заметила Лина, обращаясь к Яну, в её глазах мелькнула легкая улыбка. – Ведь фантазия помогает решать сложные задачи, правда, Зоя? Она открывает новые горизонты.

– Ещё как помогает! – энергично подтвердила девочка, заканчивая рисунок и откладывая карандаш. Её личико светилось счастьем. – Спасибо вам обеим! Получился замечательный портрет моего нового инопланетного друга. Надеюсь, мы когда-нибудь такого встретим!

Ян закатил глаза, но спорить не стал. Его прагматичный ум никак не мог смириться с такими «нецелевыми» тратами времени.

– Ну ладно. Так как все в сборе, может, уже пойдем? Не хотелось бы, чтобы экскурсия началась без нас – c легким раздражением в голосе предложил Ян, уже направляясь к ангару. – Или чтобы ее отменили из-за нашего отсутствия.

«Странник»

«Странник» не был простым кораблём – он был воплощением человеческих амбиций, раздвигающим границы возможного и невозможного, застывшей мечтой поколений, материализованной в титане и свете. Дети приближались к нему, затаив дыхание, их взгляды тянулись вверх, поражённые его огромными размерами и совершенством конструкций. Корабль возвышался над ними, словно громадная крепость, собранная из гладкого, матово-серого композита, называемого «Старглейс», который поглощал и рассеивал свет, словно живой. Силуэт был аэродинамически чётким, плавно сужающимся к острому носу, завершённому треугольными стабилизаторами и крупными двигателями на корме, похожими на гигантские турбины. Но самое удивительное ожидало внутри.

Через прозрачные, огромные люки внутренних секций дети видели внутренности корабля, похожие на фантастический аквариум, наполненный светом и тенью. Многоэтажные платформы и проходы соединялись прозрачными туннелями, оплетёнными сотнями тонких серебристых волокон, похожих на кровеносные сосуды корабля, пульсирующих электричеством и сигналами, словно это был живой организм. Вечерний свет космопорта проходил сквозь люки, играя тенями и цветами, создавая призрачное мерцание, похожее на танец далёких звёзд. В сердце корабля, под центральным куполом, располагался Командный Центр – идеально сферическое помещение с пультом управления, где кресла заменяли эргономичные капсулы, оборудованные голографическими интерфейсами, реагирующими на малейшее движение руки. Главный обзорный экран занимал весь верх сферы, сейчас отображая подробную карту Солнечной системы, но мог показать любую область космоса, вплоть до отдельных молекул вещества, словно увеличительное стекло, но для Вселенной.

Корпус корабля украшали шрамы многочисленных испытаний: мелкие царапины на стыках, блестящие на свету, незаметные вмятины от столкновений с микрометеоритами, потрескавшиеся покрытия теплоизоляции вокруг мощных двигателей, излучающих остаточное тепло. Это был не музейный экспонат, стоящий за стеклом, а реальный инструмент исследования неизведанного и борьбы с неизвестностью, который уже доказал свою готовность к вызовам.

За Командным Центром располагалось жилое пространство – целая деревня с улицами, ресторанами, спортзалами и небольшими библиотеками, наполненными томами знаний. Здесь работала искусственная гравитация, позволявшая команде чувствовать себя как дома, словно они не покидали Землю. Особенностью жилого блока были Биосферные сады – настоящие леса и огороды под стеклянными куполами, где росли редкие растения, светившиеся в полумраке, словно живущие собственной, таинственной жизнью, наполняя воздух сладковатым ароматом. Ещё дальше размещалась Научная лаборатория – цитадель науки и исследований. В её зеркальном интерьере разместились суперкомпьютеры, обрабатывающие петабайты данных ежесекундно, аппараты для анализа веществ, находящихся за пределами обычного восприятия, и прототипы устройств, способных создавать искусственную жизнь, синтезировать новые материалы. Здесь работали лучшие ученые Земли, разрабатывая проекты, которые определят дальнейшее существование человечества, его место во Вселенной. И за всем этим следил гипердвигатель «Квантовый Скачок» – ядро корабля, вмещавшее величайшее достижение человеческой мысли, самый сложный механизм из когда-либо созданных. Работая на принципах многомерности пространства и квантовой теории, он не просто разгонял корабль – он буквально сворачивал саму реальность, создавая туннель, мгновенно переправляющий судно через миллиарды километров, делая путь измеряемым не днями, а секундами.

Этот корабль манил детей по-разному: Макс видел в нём воплощённую технику, объект научного преклонения, цель, к которой он стремиться всю жизнь, словно это был его личный Эверест. Лина думала о Биосферных садах и исследованиях инопланетных существ, которые вскоре могли начаться на борту, представляя себя в роли первого экзобиолога, изучающего удивительных существ. Ян мечтал освоить командование такими сложными механизмами, овладеть знаниями, позволяющими вести подобный корабль через опасные регионы космоса, преодолевая любые препятствия. А Зоя увидела в нём источник вдохновения – идеальный объект для художественных изображений, вечную музу, новый мир, который можно запечатлеть в красках. Стоя перед этим сооружением, дети чувствовали, как их детские мечты становятся осязаемыми, близкими и достижимыми, словно до них можно было дотронуться рукой. Их сердца бились чаще, мысли кружились в головокружительном восторге. «Странник» обещал не просто прогулку по орбитальному маршруту – он приглашал в неизведанное, предлагая совершить великое путешествие, которое оставит неизгладимый след в их жизнях, изменит их навсегда.

Запретная дверь

Ангар «Альфа-7» гудел тихим механическим шёпотом, словно гигантское, дремлющее существо. Воздух здесь был пропитан запахом машинного масла, озона и пыли. Дети стояли у огромных ворот, за которыми виднелся силуэт «Странника» – самого секретного корабля космопорта, его мощные двигатели слегка вибрировали, издавая низкий, едва слышимый гул.

– Пять минут, и доктор Смит вернётся, – Ян Царев повторил уже в третий раз, скрестив руки на груди, пытаясь убедить в этом не только Макса, но и самого себя. Его голос звучал твердо, но в нём слышалась легкая неуверенность. – Именно так он сказал, когда уходил «на минутку».

Макс нервно постукивал гаечным ключом по бедру, его взгляд метался по воротам.

– Это уже двадцать минут. А его всё нет. Может, он потерялся, как моя последняя деталь от гиперпривода?

– Может, его задержали по срочному делу? – предположила Лина, но её голос прозвучал неуверенно. Она поглаживала Блинчика, который беспокойно шевелился в её кармане, будто чувствуя нарастающее напряжение.

– Серьёзный инженер так просто не бросит группу детей перед закрытым ангаром, – заявил Ян, его лоб наморщился. – Тем более на таком важном и секретном объекте. Это форменное безобразие.

КИ-12 тихо завис над плечом Макса, его голубые дисплеи замигали, словно глаза, изучающие ситуацию:

– Вероятность технологической аварии: 12 %. Вероятность преднамеренного саботажа: 43 %.

– Саботажа? – встрепенулась Зоя, её глаза расширились от удивления. – То есть кто-то хотел, чтобы мы остались без присмотра? Это как в приключенческих книгах!

Тишину, которая до этого казалась такой плотной, нарушил резкий гудок сирены где-то вдалеке, но не над их ангаром, а откуда-то из глубины космопорта. По громкой связи, звучащей сквозь динамики, прозвучало:

– Внимание! Сотрудникам сектора В-7 срочно прибыть на пост 42, повторяю: срочно на пост 42. Выявлено нарушение периметра в зоне грузовых терминалов.

– Видите? – Макс махнул рукой, словно прогоняя муху. – Его действительно куда-то вызвали!

– Но почему он не вернулся? – в голосе Лины звучало нарастающее беспокойство. – И почему никто не пришёл вместо него? Нас, кажется, просто забыли.

– Потому что… – Ян резко замолчал, его взгляд сфокусировался на тени, которая мелькнула рядом с ангаром.

Человек в униформе, некий охранник или инженер, спешно прошёл мимо, его голова была опущена, он даже не глянул в их сторону, не обратил на детей никакого внимания. Возможно, он был слишком занят или слишком напуган, чтобы отвлекаться.

– Они все заняты вызовами, – пробормотал Ян. – Сейчас здесь никого нет.

– Значит, мы и правда никому не нужны? – пробормотал Макс, почувствовав укол обиды.

– Либо… – КИ-12 тихо зажужжал, его голос стал чуть серьезнее, – …либо кто-то обеспечил, чтобы охрана здесь не появилась. Слишком подозрительно.

Двери ангара были приоткрыты ровно настолько, чтобы дети могли протиснуться внутрь, словно приглашая их в неизвестность. Щель была шириной с ладонь, но её было достаточно.

– Нам сказали ждать… – задумчиво произнесла Лина, её пальцы нервно теребили швы на рубашке.

– Но никто не сказал не заходить, – закончил Макс, и его взгляд, полный любопытства и азарта, упал на приоткрытый люк «Странника», который манил его к себе.

Ян резко вздохнул, его плечи опустились, будто он смирился с неизбежным:

– Если мы останемся здесь, нас могут вообще не заметить. Или, что хуже, нам придется ждать до утра.

– А если пойдём внутрь… – глаза Зои блеснули азартом, предвкушая новое приключение. Она уже была готова к новым открытиям.

– …то хотя бы узнаем, что здесь происходит, – договорил Макс, уже делая первый шаг к двери.

КИ-12 издал тревожный, почти умоляющий звук, словно предупреждая о надвигающейся опасности, но дети уже двигались к кораблю, словно притягиваемые невидимой силой, влекомые любопытством.

– Всё равно это лучше, чем стоять и ждать, пока кто-то вспомнит, что мы тут есть. Или пока нас не выгонят из ангара. Или… – Макс не договорил, уже проваливаясь в полумрак огромного помещения.

Тень, мелькнувшая вдали, исчезла так же быстро, как и появилась, оставив за собой лишь ощущение чего-то недосказанного, смутного предчувствия.

Внутри помещения царил полумрак, усиленный мягким свечением приборных панелей, которые светились тусклым зеленым светом, словно глаза какого-то спящего монстра. Воздух был тяжёлым, пах металлом и чем-то неуловимо чужим. Прямо напротив входа находилась большая консоль с множеством кнопок, индикаторов и рычагов, похожая на пульт управления огромным роботом. Рядом стояли несколько металлических шкафчиков, открытых и пустых, намекавших на недавнюю спешку или беспорядочные поиски чего-то важного.

На стенах комнаты расположились старые плакаты и графики, истёршиеся временем и эксплуатацией. Одна стена была украшена картой Галактики с нанесёнными траекториями полетов и местами аварий прошлых экспедиций, отмеченных красными крестиками. Другая стена была увешана выцветшими фотографиями забытых героев науки и освоения космоса, их лица казались призрачными в тусклом свете. В углу обнаружилась груда предметов непонятного назначения: металлические трубы, пластиковые коробки, фрагменты оборудования, давно вышедшего из строя, словно руины древней цивилизации. Все говорило о том, что помещение использовалось редко и несло отпечаток многолетнего запустения, словно его давно покинули.

Самым необычным объектом оказался большой черный ящик, расположенный под консолями. Его поверхность была гладкой и отполированной, на верхней крышке отчетливо видны были символы древнего алфавита, совершенно чуждые современным технологиям. Это были загадочные руны, от которых веяло чем-то мистическим. Кроме того, на полу валялись листы бумаги с какими-то формулами и графиками, разбросанными без всякой системы, словно их второпях бросили на пол. Среди записей выделялась одна фраза, написанная крупным шрифтом и подчеркнутая красной ручкой, словно кровью: «Источник найден. Осталось включить.» Наконец, в дальнем углу комнаты стоял единственный рабочий монитор, на экране которого сменяли друг друга строчки странного программного кода, явно зашифрованного и непонятного большинству современных компьютеров. Они мерцали, как загадочные письмена.

Дети стояли в полном изумлении, осознавая масштабы произошедшего. Сначала тишина повисла тяжелым облаком, затем наступило лихорадочное возбуждение, перемежающееся страхом и восторгом. Макс первый пришел в себя и почувствовал, как учащённое сердцебиение заглушает все посторонние звуки. Впервые столкнувшись лицом к лицу с подлинным чудом науки, он понимал, что перед ним открылись невероятные возможности, словно он прикоснулся к тайне, о которой мечтал всю жизнь. Губы мальчика расползлись в искренней, неподдельной улыбке, он начал лихорадочно крутить головой, впитывая каждую деталь – пульт управления, загадочный код на мониторах, неведомые объекты в углу комнаты.

– Ничего себе! – выдохнул он, потрясённо разглядывая приборную панель, его глаза горели любопытством. – Никогда не видел ничего подобного! Здесь, наверное, можно сделать всё, что угодно!

Лина, натуралистка и мечтательница в душе, восприняла происходящее как подарок судьбы. Наконец-то, её страсть к исследованию неизвестного нашла отклик в реальности. Её взгляд блуждал по стенам, ища подсказки, знаки, которые помогли бы объяснить происходящие события, словно она читала страницы древней книги. Сердце билось быстрее, заполнив комнату едва слышимым биением, похожим на порхание крыльев бабочки.

– Должно быть, это какое-то секретное хранилище, – предположила она, прикоснувшись к старому фото на стене, изображающему астрономов, стоящих перед каким-то таинственным оборудованием. – Возможно, оно хранит ключи к другим мирам.

Ян, рационально мыслящий и уравновешенный, пытался сохранять хладнокровие, хотя внутри него тоже бушевала буря эмоций. Молодой человек чувствовал ответственность за происходящее, его обязанностью было принять правильное решение, которое могло бы повлиять на судьбу всей группы. Уголок рта дернулся в сторону, глаза метались по комнате, пытаясь зафиксировать все подробности ситуации, оценить возможные риски.

– Надо срочно доложить взрослым, – произнёс он твёрдым голосом, осознавая опасность нахождения в запретной зоне, где каждый шаг мог привести к непредсказуемым последствиям. – Возможно, здесь хранится нечто крайне важное, что может быть опасно для нас.

Зоя же, художница и романтик в душе, испытывала смесь восторга и тревоги. Картина открывшегося зрелища поразила её воображение настолько сильно, что она едва удерживалась от желания достать блокнот и зарисовать всё увиденное, запечатлеть этот удивительный момент. Маленькие ладони девушки мелко дрожали, кожа покрывалась мурашками от напряжения, но в её глазах читался неподдельный восторг.

– Красота какая, – тихо проговорила она, поворачиваясь к друзьям, её голос звучал почти благоговейно. – Давайте посмотрим, что там ещё интересного лежит. Кажется, нас ждет настоящее приключение!

Грань между мирами

Темнота служебного отсека встретила их молчанием, нарушаемым лишь тихим, пульсирующим гулом систем жизнеобеспечения, похожим на сердцебиение огромного зверя. Воздух был холодным, с легким металлическим привкусом. Свет от приоткрытой двери выхватывал из мрака центральную консоль, усыпанную незнакомыми кнопками и рычагами, которые светились призрачным, едва заметным светом.

– Выглядит… серьезно, – прошептал Макс, его глаза заблестели за стеклами очков, отражая мерцающий свет консоли. Инженер внутри него ликовал, забыв обо всем на свете. Это была не модель из конструктора, не игрушка, а настоящее сердце корабля, тайна, к которой он так хотел прикоснуться.

– Отойди! – Ян инстинктивно потянул его за рубашку, его голос прозвучал резко, с нотками беспокойства. – Это не игрушка! Это настоящий, секретный корабль, Макс! Мы и так уже нарушили все правила, зайдя сюда.

Но Зоя уже прошмыгнула внутрь, её взгляд приковало что-то блестящее на полу, словно магнит. Она нагнулась и подняла это.

– Смотрите! Это что-то вроде значка? – Она подняла металлический значок с логотипом «Экспедиции Луч-2157», который тускло поблескивал в полумраке. Он был старым, поцарапанным, но символы на нём были отчетливо видны.

Лина побледнела, её глаза расширились от ужаса:

– Та самая… пропавшая экспедиция… Но как он здесь оказался? Это же невозможно!

– Обнаружены следы биологической материи. Возраст: 20 лет ± 3 месяца, – безэмоционально констатировал КИ-12, просканировав находку, его голубые дисплеи стали слегка красными, что означало тревогу. – Информация подтверждается.

– Не может быть, – Ян шагнул вперёд, его лицо стало жестким, скулы напряглись. – Доктор Смит явно что-то скрывает от нас. Он связан с ними. Это объясняет его странное поведение, и то, что он исчез.

Внезапно раздалось шипение, и тяжелая дверь за их спинами с глухим, леденящим душу стуком захлопнулась, погрузив отсек в почти полную темноту, освещаемую лишь аварийными огоньками консоли, которые теперь ярко мигали красным.

– Что?! – Макс рванулся к двери и дернул ручку. Его сердце колотилось, отдаваясь глухим стуком в ушах. – Заперто! Нас заперли!

– Сбой в системе замка! – КИ-12 безрезультатно стукнулся о металл двери, слегка помяв свой корпус. – Похоже на внешнее вмешательство! Возможно, кто-то снаружи активировал блокировку.

– Это ловушка! – Ян ударил кулаком по стене, его голос прозвучал глухо в темноте. – Чистой воды ловушка!

Пока остальные пытались осознать происходящее, переварить шокирующую новость о внезапном заточении, Макс, подгоняемый не страхом, а жгучим, почти неконтролируемым любопытством, уже был у консоли. Его пальцы, привыкшие к инструментам, уже скользили по незнакомым кнопкам.

– Если нас заперли, значит, выход – через эту штуку, – лихорадочно соображал он вслух, его мозг работал на пределе, словно быстродействующий компьютер.

– Киш, сюда! Нужно понять, что это за система. Может, через нее можно открыть дверь. Наверняка есть аварийный протокол.

– Макс, не надо! – крикнула Лина, её голос дрожал от страха, но было поздно.

– Подключайся к главному порту! – скомандовал Макс, его голос звучал решительно. – Просканируй их протоколы. Давай посмотрим, что у них под капотом, Киш! Все секреты!

– Выполняю, – КИ-12 выпустил тонкий, но прочный интерфейсный щуп, похожий на нерв, и подключился к консоли. Его голубые «глаза» замигали с бешеной скоростью, анализируя потоки данных. – Анализирую архитектуру. Система «Кентавр-9». Высочайший уровень защиты, я бы сказал, почти неприступный. Пытаюсь получить доступ к базовым командам… Ого.

– Что там? – нетерпеливо спросил Макс, наклоняясь ближе, чтобы рассмотреть данные на дисплеях.

– Протокол защиты «Цербер» блокирует неавторизованный доступ. Это очень сложный протокол, основанный на квантовом шифровании. Я могу попытаться обойти его, используя симуляцию сигнала «свой-чужой», но есть риск… очень высокий риск, Макс. Система может посчитать меня угрозой и среагировать крайне непредсказуемо.

– Рискуй! – не раздумывая, выпалил Макс. – У нас нет выбора! Или мы застрянем здесь навсегда!

– Риск принят, – голос КИ-12 прозвучал металлически бесстрастно. – Инициирую обход протокола уровня 4. Это займет…

В ту же секунду по всему отсеку взвыла оглушающая сирена. Экраны консоли вспыхнули ярко-красным светом, ослепляя глаза, и на них побежали строки тревожных сообщений, написанные огромными, мигающими буквами:

[ВНИМАНИЕ. ОБНАРУЖЕНА НЕАВТОРИЗОВАННАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В ЯДРО СИСТЕМЫ. ВОЗМОЖЕН ВЗЛОМ. АКТИВИРОВАНА АВТОНОМНАЯ ЗАЩИТА]

[АКТИВАЦИЯ ПРОТОКОЛА ЭКСТРЕННОЙ ЭВАКУАЦИИ «СЛЕПОЙ ПРЫЖОК». ОТМЕНА НЕВОЗМОЖНА]

– Что ты наделал?! – закричал Ян, бросаясь к Максу, его лицо исказилось от ужаса.

– Я не знаю! – Макс в панике пытался что-то нажать на консоли, его пальцы непослушно дрожали. – Он должен был просто просканировать! Я не просил его что-то активировать!

– Система восприняла мое действие как враждебное вторжение! – пропищал КИ-12, отсоединяясь от порта, его корпус слегка задымился. – Протокол «Слепой прыжок» необратим! Он автоматически отправляет корабль в заранее заданную безопасную точку! Однако, эта «точка» не указана в базе данных!

[ЗАПУСК ГИПЕРДВИГАТЕЛЯ ЧЕРЕЗ… 10… 9…]

– Я не хотела! – заплакала Зоя, прячась за Лину, её голос был полон отчаяния.

– Это не ты, Зоя, – Макс схватился за голову, осознавая масштаб своей ошибки, которая могла стоить им жизни. – Это я… я виноват. Я всё испортил.

[…5... 4… 3…]

Пол под ногами задрожал, сперва слегка, потом все сильнее, по стенам побежали искры, а по корпусу корабля прошла сильная вибрация. Корабль оживал, готовясь разорвать пространство, его двигатели издавали низкий, нарастающий гул.

– Всем лечь на пол! – успел крикнуть Ян, бросаясь на пол и прикрывая голову руками. Остальные последовали его примеру инстинктивно.

[…2... 1…]

Мир за окнами иллюминатора сжался в одну ослепительную точку, похожую на сверхновую, а затем взорвался потоком белого света. Детей вдавило в пол невидимой, огромной силой, словно их пригвоздило к поверхности, и сознание покинуло их почти мгновенно, погрузив их в глубокую темноту. Когда они пришли в себя, за иллюминатором плыли розовые леса под двумя солнцами. Идеально рассчитанная ловушка захлопнулась, и они оказались в совершенно незнакомом, но таком манящем мире.

Глава 2. Розовый лес

Крушение

Сознание Макса медленно, словно ржавый винт, ввинчивалось обратно в реальность. Он лежал, раскинув руки, на чём-то мягком, что пахло влажной землёй и чем-то неуловимо сладким, словно тысячи неведомых цветов распустились одновременно. Голова гудела, словно внутри него поселился рой разъярённых пчёл, а в ушах стоял пронзительный звон колоколов. Макс попытался открыть глаза, но веки казались свинцовыми, прилипшими к глазным яблокам. Какая-то внутренняя сила, инстинкт самосохранения, подталкивала его. Он с трудом приоткрыл один глаз и тут же зажмурился от яркого, неестественного света, пробивавшегося сквозь розовый полог, нависавший над ним.

– Что… что произошло? Мы… мы же были на «Страннике»… – обрывки воспоминаний, словно осколки льда, впивались в его и без того раскалённый мозг. Вспышка тревоги охватила его, холодный пот проступил на лбу. Он вспомнил, как КИ-12, с его обычно невозмутимым, аналитическим голосом, вдруг затараторил о протоколе «Слепой прыжок», о системном сбое, о неминуемом столкновении. А затем – глухой удар, темнота, и вот это пробуждение, такое странное, такое нереальное.

Он почувствовал под собой не твёрдый пол корабля, а что-то упругое, напоминающее гигантскую подушку. Длинные, мягкие ворсинки щекотали его кожу, проникая сквозь ткань комбинезона. Макс попытался пошевелиться, и боль пронзила его тело, но не острая, а тупая, ноющая, словно от сильных ушибов. Это внушило ему уверенность, что он жив. Медленно, осторожно, он попытался приподняться. От ощущения собственного движения мир вокруг поплыл, но он упрямо держал глаза открытыми, пытаясь сфокусироваться.

Наконец, его взгляд прояснился. Он лежал не на полу, не в каюте, а в каких-то огромных, мягких зарослях, состоящих из переплетенных волокон странного, неземного растения. Волокна были бледно-розовыми, почти перламутровыми, и слегка светились, излучая мягкий, тёплый свет, похожий на внутреннее сияние жемчуга. Это сияние пронизывало воздух, создавая вокруг него ауру, которая казалась почти магической, неземной. Это было удивительное зрелище – свет не исходил от внешнего источника, он был частью самого растения, как будто этот необычный покров был живым электролюминесцентным материалом.