Рай земной

– Нат, это доктор Рут, мой врач и лучшая подруга.

– Можно просто Рут, или Док, – она протянула мягкую тёплую руку. – Слышала о тебе много хорошего, Нат, рада познакомиться, давай посмотрим, что можно для тебя сделать.

Ограниченная медицинская страховка предполагала помощь только в экстренных случаях, конечно, в неё не входил визит к гинекологу, и доктор оформила его на имя Лиз. Сделала экспресс-анализы крови и мочи, а потом на УЗИ Нат увидела своего ребёнка, услышала его пульс.

– В тебе отличный здоровый младенец, девонька, поздравляю! Хочешь узнать пол?

– Нет, не говорите… родится – тогда и узнаю.

Док и Лиз понимающе переглянулись, а взгляд Нат был прикован к экрану, на котором дышал её малыш. Лиз отвернулась, чтоб смахнуть с ресниц набежавшую слезу.

Доктор Рут велела выбросить просроченные витамины, достала из шкафчика две баночки с капсулами и флешку.

– Принимай по одной в день, а здесь – специальная дыхательная гимнастика для беременных, комплекс упражнений и много другого полезного. Удачи и береги себя, сейчас главное – это хорошее питание, не менее восьми часов сна, никакой физически тяжёлой работы, много гулять на свежем воздухе, но только ранним утром или по вечерам, избегать перегрева – лето только началось, самое пекло впереди, пей много чистой воды, исключи алкоголь, и ни в коем случае не нервничать, любое волнение опасно, – тут доктор обняла её, прижала к большой мягкой груди, на которой Нат разглядела крошечный крестик, и сказала: – Да хранит тебя Господь, девочка! Лиз говорила, что ты пишешь стихи, продолжай писать, твори! Это и отличает нас от животных, позволяет сохранить человечность даже в обществе со зверскими законами. Это и делает нас людьми, созданными «по образу и подобию Его», мы подобно Богу наделены способностью творить красоту из ничего: Крис – свои картины из красок, ты – стихи из слов, а твой парень – музыку из нот. Я была на выступлении, слышала вашу песню, и это было прекрасно… Творец – одно из имён Бога, продолжай творить, Нат, не дай погаснуть этой божественной искре, а я буду за тебя молиться. Господи, спаси и сохрани, аминь…

И перекрестила её. Это до глубины души тронуло и удивило Нат. Любое общественное проявление религиозности давно запретили, и даже если остались верующие люди, то между собой они об этом не говорили, а сохранить веру в одиночку вряд ли возможно, ведь религии призваны объединять людей в группы. А цель нового порядка – разъединить, лишить идентичности, не допустить группировки по любому признаку, будь то религиозная, национальная, расовая, языковая или сексуальная принадлежность. «Объединение людей в какие бы то ни было группы даёт разъединение общества, раскол. Разделение на религии и национальности вело к ненависти и вражде на протяжении всего существования человечества и почти уничтожило его. Больше мы этого не допустим. Мир без Бога – мир без войн!» – говорили они, и в одном костре горели вместе, бок о бок, Библия, Коран и Тора.

Но полностью изжить религию при переформатировании общества оказалось невозможным – слишком глубокие корни, слишком массовое сопротивление вызвал бы полный запрет, поэтому веру перевели в разряд «только для личного пользования в целях сохранения общественного порядка», справедливо полагая, что через одно-два поколения это явление вымрет само. Целью сохранения общественного порядка оправдывалось многое – общественное важнее личного и порядок приоритетнее нужд людей. В том числе и духовных.

Два традиционных столпа цивилизации – семья и церковь – были объявлены пережитками прошлого, религию назвали костылями для невежества, а пережитки в новом мире старательно изживали, меняя моральный кодекс людей, расчеловечивая их.

Нат глубже начала понимать такие вещи, работая в библиотеке Ника с запрещёнкой. Читая прессу и книги по истории, узнала, какую большую роль играла в прошлом личность, будь то Иисус или Гитлер, и поняла, почему при формировании ГССГ отказались от самого понятия – лидер. «Культы личности в прошлом ни к чему хорошему не привели – войны, репрессии, геноцид. Гордыня собрала кровавую жатву. Политики облажались. Вожди прошлого уничтожили мир, и мы построим свой, новый мир без них», – говорили они. Никто не знал, кто самый главный. Личность всегда была несовершенна, уязвима, зависима от массы непредвиденных обстоятельств – от состояния здоровья до верности близких людей. В конце концов, личность смертна, а «они» могут находиться у власти вечно. Исчез «он», появились «они» – Большая Пятёрка.

Пять Министерств: Информации, Ресурсов, Защиты, Биоэтики и Человеческих Ресурсов. Пять пальцев кулака, сжавшего весь мир. Уродливый монстр, послевоенная мутация остатков всевозможных международных институтов и корпораций – энергетических, здравоохранительных, продовольственных, военных, информационных, фармацевтических. Министерства без министров. В верхней части пирамиды находились советы директоров Министерств, а над ними Координационный Центр – рука, из которой росли все пять пальцев, и никто не знал, чей мозг управлял этой рукой. Личности входящих в советы директоров были неизвестны широкой публике. Как «они» попадали в совет, сколько в нём членов, есть ли иерархия или все равны, кем заменялись в случае ухода на покой или смерти? По каким принципам всё это работает знала совсем небольшая часть первого класса. Для всего остального общества это были безликие «они». А про Координационный Центр Большой Пятёрки даже в первом классе ходили слухи, что это не люди из плоти и крови, а ИИ. Нат не верила в эти слухи, считая, что за каждым искусственным интеллектом стоит человеческий.

Бабушка говорила, что «они» были и до войны. Возможно, они были всегда – веками стояли за решениями политиков, разжигали кровавые конфликты, запускали глобальные эпидемии, тестируя на населении целых стран сомнительные вакцины и методики контроля и управления поведением масс: жёсткие локдауны, принудительная вакцинация, вплоть до ограничения свободы передвижения и потери работы для тех, кто не обладает «зелёным паспортом». Они продвигали законы, ведущие к деградации общества – от легализации наркотиков до снятия запрета на детскую порнографию и педофилию. Они столетиями были игроками, которые переставляли пешек и королей на шахматной доске истории. И коней с четырьмя всадниками Апокалипсиса: Чума, Война, Голод и Смерть. Стояли в тени под видом негосударственных глобалистских структур: форумов, клубов, комиссий, которые планировали будущее человечества. Скорее всего, они же и развязали войну в погоне за «золотым миллиардом», который в результате этой войны сократился до ста миллионов.

Одним из доказательств этого бабушка считала существование складов на Луне – они заранее позаботились сделать огромные запасы топлива, техники, здорового зерна и семян, удобрений, сухих и замороженных продуктов, компонентов для производства лекарств и, конечно же, оружия. Бабушка рассказывала, что где-то на втором году ядерной зимы среди потоков мигрантов стали распространяться слухи о новых городах на здоровых территориях. Там была еда, вода, электричество. Оттуда прилетали гуманитарные шаттлы, собирая по миру выживших и эвакуируя их в города, за заборы. Они задолго до войны подготовили ресурсы для построения нового мира. Дали людям хлеб и работу, и те, сломленные войной, измученные жестокой борьбой за выживание, уставшие от хаоса, были готовы принять любую концепцию, обещавшую стабильность. Человеческое стадо, потерявшее своих пастухов и собак, отчаянно стремилось обрести новый загон.

Слабые искры сопротивления были быстро затоптаны, а разделение на классы, реформы образования, запреты на любую групповую деятельность, система рейтинга и баллов и многое другое, чем занималось Министерство Человеческих Ресурсов, привели к тому, что среди нового поколения родившихся уже в ГССГ практически не было личностей, способных на сопротивление. Абсолютному большинству третьего класса, не знавшему прошлого, не было с чем сравнить. Лишённый знаний и наделённый только рабочими навыками, выбранными Системой, самый многочисленный класс воспринимал новый общественный строй с его законами как должное. Им и в голову не приходила мысль о сопротивлении, о том, что может быть по-другому. Что должно быть по-другому.

Нат начала думать, что должно быть по-другому, как – она не знала, но по-другому. Работая с запрещёнкой, она раскрыла в себе новые способности. У неё отлично получалось находить достоверную информацию, анализируя прочитанное, отсеивать ненужное до голых фактов. Голые факты она вносила в файл для Министерства, а свои комментарии – в блокнот. Она пришла к выводу, что многие из нынешних законов в той или иной форме были обкатаны в прошлом: социальные баллы, реформы образования, цифровой контроль, ограничение рождаемости, вплоть до убийств «лишних» новорождённых и стерилизации женщин без их ведома. Целые страны становились полигонами для античеловечных социальных экспериментов. А деление на классы в разных формах вообще существовало всю историю человечества. По вечерам после ужина они с Ником выходили в сад, садились на скамейку у пруда и обсуждали её заметки и работу над секретным файлом для него. В доме повсюду были установлены глушилки, но, как сказала бы доктор Рут, бережёного Бог бережёт. Оставив смартфоны в доме, они уходили к пруду и подолгу говорили об истории и литературе.

В последний рабочий день недели хозяева пригласили её остаться на выходные.

– Мы едем на водопады, сняли домик у самого озера, хочу успеть до родов, после будет не до поездок, – Лиз обняла обеими руками свой большой живот. – Нат, поехали с нами, это просто волшебное место! Бывала там?

– Нет, к сожалению, не довелось. И я бы с огромным удовольствием приняла приглашение, но не могу. Завтра встречаюсь с Натаном, ему очень нужна поддержка…

– Понимаю… очень жаль, что он наотрез отказался выступать без брата, публика с восторгом бы приняла соло на скрипке, а его это могло бы отвлечь от тягостного ожидания.

– Он не хочет. Без брата он будто впадает в летаргию и с каждой вахтой всё глубже. Между ними какая-то удивительная связь, близость… даже на расстоянии они чувствуют друг друга и оба плохо переносят разлуку, особенно тяжело Натану.

– Я слышала об этой особенной связи между близнецами. Бесчеловечно было разлучать их при выборе профессии…

– ИИ, который этот выбор делает, и есть бесчеловечный. Во всех смыслах.

– Да уж… и мне, и моей дочке повезло родиться во втором классе, нас не коснулись реформы образования и подготовки кадров. И мне очень жаль, что так не повезло вам, все вы заслуживаете лучшей жизни… Передавай от нас Натану слова поддержки, и если мы хоть чем-то можем помочь, пусть не стесняется, если ему что-нибудь надо…

– Ему не надо ничего и никого, кроме брата…

Глава 13

– Не надо, Нати, ничего не надо – ни монет, ни проклятых баллов. Я просто не могу подняться на сцену без него, наша музыка – это всегда «мы», а не «я». И не только музыка, мы вместе с утробы матери… – он опрокинул стопку самогона, занюхал рукавом. – С тех пор, как его распределили на этот траулер, уже шесть лет подряд из каждых четырёх месяцев три сжирает Система. Они отгрызают огромные куски наших жизней. И даже месяц, что нам оставили – жалкая четверть, и тот отравлен ожиданием следующей разлуки. Отравлен настолько, что когда он приезжает в отпуск, вместо радости я чувствую боль, гнев и отчаяние от полного бессилия.

Нат накрыла его руку своей и легонько сжала. Они сидели в их пабе у сцены – неосвещённая, с одиноко стоящим микрофоном, она выглядела осиротевшей. Сейчас тут почти никого не было, посетители столпились в противоположном конце зала, поближе к экрану над баром. Транслировали очередной забег.

– Потерпи ещё немного, скоро придёт ответ из классовой комиссии, кроме того и Ник, и хозяин клуба ищут связи, чтоб Дэна списали на берег, перевели в какой-то другой сектор производства. Недавно появились вакансии на заводе робототехники. Он же так талантлив в этом и будет приносить больше пользы, чем на траулере, его обязательно возьмут, вот увидишь. Всё будет хорошо. Пока есть надежда – надо надеяться.

– Знаешь, я не верю, что нас примут во второй класс. У тебя, может, и есть шанс с этой работой на Министерство, а зачем им рыбак и земледелец? Вряд ли музыкальных или технических талантов достаточно для этого. А ты свой шанс не упусти, не думай о нас, тебе нужно думать о главном. Об этом, – он показал глазами на её живот и поднял стопку: – За тебя, племяшка!

Натан был уже изрядно пьян, и она отвела его домой, благо жили братья неподалёку. В квартирке было грязно, на кухне пустые бутылки в углу, немытая посуда с вонючими остатками на столе и прочие признаки деградации жильца. Нат уложила его спать, собрала мусор, помыла посуду. Потом вошла в комнату Дэна, легла на кровать и, обняв его подушку, уткнулась в неё лицом, вдыхая запах любимого. Чёрная тоска сжала сердце. Нат понимала, что Натан прав, шансы братьев на подъём во второй класс мизерны, а любой, даже самый незначительный инцидент и вовсе сведёт их к нулю. И прав в том что, несмотря на это, ей придётся сделать всё, чтобы не упустить свой шанс. Нат продолжала каждый месяц участвовать в розыгрыше «Пять из тридцати шести», и ей по-прежнему не везло.