Унесенные сумкой, или Там, где много диких кенгуру

Элина Доронкина

Унесенные сумкой, или Там, где много диких кенгуру

Там, где много диких кенгуру

Пролог

– Помоги-и-и-те! – кричу я, но меня никто не слышит.

Как спастись от нагоняющих меня преступников, если у меня сломаны обе ноги, и я не очень виртуозно катаюсь лыжах? Вопрос, скорее, риторический, потому что вокруг меня только молчаливые снежные горы, позади – погоня в лице трех негодяев, которым жизненно необходимо меня поймать, а сама я ответа не знаю. Именно поэтому я полагаюсь на провидение и счастливый случай.

Но не буду забегать вперед, наоборот, вернусь к тому моменту, когда началась вся эта странная история.

Глава 1

– Е-пе-ре-се-те! Больно же! Где Ваши манеры, молодой человек?! – возмущенно одернула я вихрастого парня. – Я девушка хрупкая, а Вы чуть не оторвали мне руку вместе с сумкой от Кельвина Кляйна! Впрочем, Вам не понять ценность бренда, поскольку Ваш баул выполнен в стиле а—ля «бомжи всех стран, стекайтесь к помойке»!

Первая половина моей гневной тирады произнесена по-английски, вторая – по—русски, что привело в полное замешательство белобрысого вихрастика. Дело в том, что я стою в очереди на посадку в самолет, летящий из Лондона в Сидней. Стою, мечтаю, никого не трогаю, а тут меня грубо вырывают из мягких объятий грез и выталкивают в объективную, хоть и достаточно солнечную, реальность. Причем, выталкивают грубо.

Вихрастый промчался мимо, видимо, на свою взлетную полосу, больно ткнул меня чем-то острым, чуть не сдернул сумку с моего плеча, при этом буркнув что-то невразумительное. Наверное, извинения. По крайней мере, в это хочется верить.

Потерев ушибленное плечо и любовно расправив помятый бок Кляйна, я снова окунулась в воспоминания о чудесной неделе в Лондоне, проведенной вместе с моей подругой и коллегой по совместительству, Юлькой. Только пару часов назад мы сидели на зеленом пушистом пригорке в Гринвич-парке, куда приехали на линии метро DLR специально для того, чтобы постоять на восточной и западной стороне Земли, так удачно разделенной меридианом рядом с удобной горкой, и загадать заветные желания.

– Торжественно клянемся стать звездами мировой литературы! – в один голос произнесли мы, глядя в солнечную лондонскую даль как в сияющее око мироздания, которому мы пообещали через два года вернуться в Лондон не иначе как в лимузине, подъехать к Букингемскому дворцу и дать автограф королю (ну, или королеве, если будет смена власти в Туманном Альбионе).

А мировая литература была упомянута потому, что Юлька живет в России, а я – в Австралии. Вот как разбросало по миру писателей.

– Нет, лучше вручим книжку Кейт и Уильяму в качестве подарка к какому-нибудь летию их свадьбы, – предложила я.

– Бумажный подарок к бумажной свадьбе. Автографы королевской чете! – расщедрилась Юлька. – Сделаем, даже если придется их ловить и насильно вручать презент.

– А ловить их точно придется, поэтому попрошу-ка у своего рыбака сачок для самой большой рыбы, – решила я, и мы упали на траву в приступе веселья.

Смех смехом, а в Лондон мы приехали затем, чтобы на книжной ярмарке разрекламировать свою первую совместную книгу «Корень зла». Кстати, в парке мы пили корейское Соджо, привезенное мною из Сеула – не пьянства ради, а закрепления нашей клятвы для.

– Ух, и ядреная смесь, эта сеульская горилка! И как ее люди пьют? – проглотила остатки сорокапятиградусного корейского напитка Юлька.

– Должно быть, как и мы: кривляясь и закусывая булкой с маслом. – теперь пришла моя очередь выпить ядерное топливо. – Ого! Да это просто сеульский горюльник какой-то.

– Еся креативность из тебя просто прет! Хорошо, что Моцарта в живых нет, а то он не сильно обрадовался бы новому названию своей оперы.

– Это не я, это Соджо из меня плещет.

– Может, выплеснем с этой волной и новую книгу? – спросила Юлька, продолжая жевать белую булочку с маслом, колбаской и сыром. Ням-ням.

Хорошо быть такой худющей и высокой, как она, и не беспокоиться о калориях и прочих врагах фигуры. Не то, чтобы я была кубышкой или толстушкой, но я не дотягиваю до метра семидесяти и должна следить за всем, что попадает в мой рот и желудок. Черт, как же надоело сидеть на диете и упахиваться в фитнес-клубе по нескольку раз в неделю! Но я никак не могу плюнуть на подвижный образ жизни, лежать перед телеком и лопать все подряд. Меня приводит в ужас одна только мысль о том, во что я, умница и красавица, могу превратиться, если меня засосет опасная трясина самого страшного на свете Бермудского треугольника Телевизор – Холодильник – Диван.

– Можно попробовать выплеснуть идейку, но после первой волны что-то наступило затишье. Видимо, придется подождать второго пришествия, – я пошарила по закоулкам своей изобретательности и ничего там не нашла.

– А что, если о любви написать? Как думаешь?

– Нет, я – пас, ты знаешь, терпеть не могу это слово. Это же сплошная зависимость.

– Интересно вещаешь, подруга заграничная, – Юлька прищурила глаза, пытаясь просверлить меня взглядом. – Значит, твое сердце совсем не занято?

– Занято. Оно гоняет кровь по моему организму, и в нем есть Глеб. И не надо тыкать пальцем в несуществующие недостатки моего воспитания, – закрылась я от нее кругляшком колбасы, словно щитом. – Любовная зависимость бывает приятной. Так ведь любая зависимость приятна до тех пор, пока на тебя не начинают давить ответные чувства. А давить они обязательно начинают!

– Ага, значит, в твоем сердце все-таки есть рыцарь по имени Глеб!

– Конечно! Потому что он, как раз-таки не давит на меня своими чувствами. Мы одинаковые в этом отношении. Любовь – это свобода для нас!

– Любовь – адреналин, необходимый писателю. Адреналинчик – это хорошо.

– Страх и азарт тоже помогают его выработать! Кровь разогревают получше костерка.

Если бы я только знала в тот момент, что мои слова окажутся пророческими! Но я не знала, и продолжила:

– А любовь отшибает память. Серое вещество теряет свою способность функционировать.

– Замуж зачем пошла, если в любовь не веришь? – полюбопытствовала Юлька, которая живет в счастливом брачном союзе уже много лет. – Причем, не один раз.

– Не один. – согласилась я.

– Четыре! – подружка поднесла руку с растопыренными пальцами к моему носу, чтобы проиллюстрировать количество совершенных мною злодеяний.

– Нет, – я нахмурилась, вспоминая точное число. – Шесть.

– Ты обалдела, Еся! Да нет, ты брешешь.

– Брешут собаки, а я всегда говорю правду. Так легче жить. А то наврешь всем вокруг и думай потом, что кому сказала. Запутаться можно.

– Зачем столько?

– Столько правды?

– Да ну тебя! Замужеств.

– Юлька, я коллекционер. Некоторые люди марки собирают, а я – мужей.

Когда очередной приступ смеха прошел, подруга постучала указательным пальцем по своим изящным часикам:

– Разомнем-ка ножки в пробежке по дорожке до станции метро.

– Стихоплетчица, да и только! Может, томик стихов выпустим?

– Издеваешься, да? Тебе сколько лететь? – поинтересовалась подруга.

– Целых двадцать два часа! – и мы стали собирать пожитки.

– А все-таки, мы молодцы, что решили прилететь сюда. – похвалила нас Юлька. – Книжная выставка была просто супер!

– А какие бифштексы с кровью в том пабе рядом с нашей гостиницей!!! – мечтательно закатила я свои зеленые глазки.

– Жалко, что мужской компанией мы были немного обделены в последние пару дней, но ничего, наверстаем в следующий раз. Правда, подруга?

– Это ты мужа имела ввиду или новых ощущений захотелось?

– Ах ты, ехидна! – Юлька швырнула в меня пластиковый стаканчик.

– Зато со мной весело.

Солнце клонилось к западу, птицы почему-то потянулись в сторону аэропорта Хитроу (наверное, у них тоже международный перелет), а мы морально готовились расстаться на неопределенное время. В метро мы обнялись и сели в разные поезда, потому как вылетали из разных терминалов.

– Пожалуйста, следуйте на посадку. – приветливо пригласила меня к регистрационной кабинке сотрудница аэропорта.

– Благодарю, – я очнулась от своих воспоминаний и нырнула в сумку за билетом и паспортом.

Проходя по длинному терминалу, увидела свое отражение в стеклянной стене. Не очень-то я похожа на мировую звезду литературы в дорожных джинсах, черном свитере от какого-то дизайнера из Брисбена и кроссовках из Athlete Foot. А прическа? Конский хвост на макушке, чтобы мои длинные рыжие волосы не лезли в рот при погрузке в самолет.

Кстати, о том, что лезет в рот… что-то я проголодалась. Ах, вот! Круассанчики с сыром и ветчиной! Поджаренные! Какая вкуснотища. Перед круассаном устоять не могу – это одна из моих слабостей, как и яйца Бенедикт с лососем. Аппетит разыгрался. А все это корейское Соджо. Где мой кошелек? Черт, я же на диете.... а, была не была… в Библии сказано, что пост должны соблюдать все, кроме больных и странствующих. А я в данный момент как раз странствую. И хотя я человек неверующий, но в этом с составителями Библии согласна на тысячу процентов. К черту все диеты. Приеду в Сидней и начну новую голодную жизнь с бассейном, сауной и горячей йогой.

– Круассан с сыром и ветчиной и ананасовый краш, пожалуйста. – я протянула кредитку привлекательному продавцу кафешки.

– Хотите поджаренный? – спросил он.

– Да, – выдохнула я, представляя себе…

Ничего я не успела себе представить, потому что сзади на меня кто-то налетел аки черный ворон.

Поворачиваюсь.

Батюшки, да это просто магнитное притяжение! Я опять удостоилась встречи с вихрастым. Своим баулом он чуть скальп с меня не снял и снова повредил левое плечо, на котором висит моя любимая сумочка.

– Молодой человек, вы издеваетесь, что ли? Вам места мало, или как?! Сумку мне чуть не порвали. – я потерла ушибленное плечо и проверила, в порядке ли мой КК.

Парень опустил голову, натянул кепку на лоб (видно, от стыда) и нервно буркнул что-то типа sorry. Я уже открыла рот, чтобы выплеснуть на него креативную волну праведного гнева, которую удачно подогнали последние пары корейского Соджо, но в это время звякнул таймер тостера и круассанчик, горяченький и готовый к употреблению, попал в мои дрожащие от нетерпения руки. О е-е-е, бейби! Только бы не опоздать теперь на посадку.

К счастью, самолет взмыл в воздух вместе со мной и даже вовремя.

Через час после взлета пассажиры сосредоточенно жуют и пялятся в экран телеков. Я тоже не являюсь исключением и одним глазом таращусь в экран, другим – в тарелку (эвона, как меня перекосило!), в ушах наушники, в одной руке – вино, в другой – вилка с куском говядины. Нет ничего более скучного, чем двадцатидвухчасовой перелет из Англии в Австралию. Делать решительно ничего не хочется. Ты просто тупо пялишься в телек или спишь. В такие моменты судьбе интересно немножко встряхнуть тебя, ну, хотя бы послав самолет через зону турбулентности.

Стюардесса затянула плач юродивого о ремнях, которые должны быть пристегнуты, еде, которую надо придерживать, и о тех, кто должен срочно выбежать из сортира. Пока до жующих доходило, к чему бы это, самолет резко пошел вниз. На несколько секунд все пассажиры, включая меня, ощутили невесомость. Я наблюдала, как пластиковый стаканчик с вином выскочил из моей ладони и повис сантиметрах в пятнадцати над ней. Необычное ощущение того, что я сижу в воздухе, не касаясь кресла ни одной частью тела, привело меня в некое замешательство. Краем глаза я видела, как пластиковая посуда на всех соседних столиках взлетела вверх, а те, кто не успел пристегнуться, отделились от своих кресел и воспарили над ними с выражением ужаса и недоумения на лицах. Ощущение классное, только через пару секунд ты соображаешь, что находишься на высоте в несколько тысяч метров и есть возможность камнем упасть на землю вместе с самолетом. Ух! Сразу стало страшно и захотелось стабильного контакта с родной планетой.

Через несколько мгновений самолет снова скакнул вверх, хорошенько встряхнув только что отобедавших пассажиров. Еда рассыпалась, питье разлилось по коленкам и полу, а в желудках появилось свободное место для добавочной порции. На удивление, моя тарелка, а равно и стаканчик с вином не пострадали. Пластиковый прозрачный сосуд аккуратно вернулся назад в мою руку, а тарелка с мясом прыгнула на свое место, не потеряв ни одного кусочка драгоценной пищи.

Зато вино соседки выбросило фейерверк липких брызг на мои коленки, поэтому пришлось срочно бежать в туалет, чтобы смыть красные пятна с джинсов, которые, впрочем, не так уж были и видны на темно-синем. К уборной потянулись пассажиры, пережившие столкновение с летающими тарелками, но, к счастью, я успела первой заскочить в вышеозначенное заведение и произвела там операцию по истреблению винных пятен.

Возвращаюсь на свое место и вижу… Нет—нет—нет, это галлюцинации… Да нет… это вихрастый! Открыл багажное отделение над моим сиденьем и держит в руках моего Кляйна!!!

– Что Вы хотите сделать с моей сумкой? – похлопала я нахала по плечу.

– О! Да ничего такого. Просто мой рюкзак стюардессы положили в одно из этих отделений, а я теперь не могу его найти. – ответил он.

– Ага, будем считать, что я поверила. Может быть, лучше хозяйка подержит свою сумку? – протянула я руку к КК.

– Конечно, простите. – и парень протянул мне мою ценную торбу, хотя при этом на его лице мелькнула гримаса сожаления. А может, мне просто так показалось.

Расценив данное происшествие как знак свыше о том, что свои вещи надо держать при себе, я села в кресло и положила сумочку на колени. Вихрастый закрыл багажное отделение и перешел к другому, а потом к третьему. После третьего багажника я потеряла к нему всякий интерес, допила вино, включила телек и сосредоточилась на последней книге из серии о Гарри Поттере. К моему глубокому разочарованию, она оказалась такой скучной и длинной, что я заснула где-то на середине и пробудилась уже только при приземлении.

Когда мы прибыли в аэропорт Сиднея, вся история с сумочкой выветрилась у меня из головы, джинсы высохли, а ноги затекли от неудобного положения. Кое-как размяв занемевшие члены, я собрала свои пожитки и двинулась к выходу из летательного аппарата. В полусне или в задумчивости я продвигалась по узкому проходу между сидениями и мыслила о том, что через несколько часов мне придется вернуться в сиднейские будни.

В проходе собралась толпа, но люди вежливо улыбались, пропуская друг друга вперед и стараясь не задевать никого ручной кладью. И только мне не повезло с окружением: кто-то постоянно толкал меня в спину и ворочал свои пожитки. В очередной раз получив тычок, я не выдержала и обернулась:

– Поаккуратнее можно?! – от удивления у меня на лоб глаза полезли. – Это опять ты?

За моей спиной стоял тот самый Вихрастый, как я окрестила его про себя.

– Слушай, у тебя какие-то проблемы? Ты мне уже два раза в Хитроу чуть плечо не выбил, теперь в Сиднее хочешь покалечить?

– Извините, не нарочно. Просто совпадение. – буркнул он и остановился, перекидывая сумку через плечо.

– Совпадение, блин. – разъяренная, я отвернулась и продолжила свой путь.

Проследовав мимо улыбающихся стюардесс и стюардов, я направилась в уборную, чтобы привести себя в порядок. Разложила свои пожитки у зеркала над умывальником, решив, что торопиться некуда, потому что все пассажиры рванули за своими чемоданами и, конечно, образовали плотную стену вокруг карусели. До нее еще надо было топать минут десять по огромному аэропорту Сиднея, приветливо сверкающему огнями и благоухающему свежезаваренным кофе и парфюмерией. Таможню я пройду через электронные ворота, как гражданка Австралии, а там никогда нет очереди. В общем, можно не спешить и забежать еще в парочку магазинов Duty Free, чтобы побаловать себя новым набором французских духов.

Спустя минут двадцать я уже при полном параде и макияже вышла в почти опустевший коридор и первое, что мне бросилось в глаза, это фигура того самого Вихрастого у киоска с кофе. Он что, следит за мной? Фыркнув, словно лошадь, и совершенно забыв о духах, я пустилась в галоп – подальше от ставшей уже одиозной фигуры. Благополучно добралась до карусели, вокруг которой все еще толпился народ, пробилась к самому центру и сразу же увидела свой чемодан. Только я протянула за ним руку, как его кто-то выхватил у меня прямо из-под носа.

– Что за…?! – обернулась я.

– Я Вас за последние двадцать четыре часа немного покалечил и доставил неудобства, разрешите искупить свою вину и донести чемодан, куда скажете. – рядом стоял Вихрастый и улыбался во весь рот, сверкая зубами.

– Ну, если искупить вину, тогда несите. – махнула я рукой. – Хотя он на колесиках, его и катить можно.

– Тогда покачу. – и мы зашагали в сторону таможенного контроля. – Вы меня простите, ради Бога, я такой неуклюжий.

– Ладно, бывает.

– Вы через обычный контроль идете? – спросил мой носильщик.

– Нет, через электронный.

Мне показалось, что на лице Вихрастого проскользнуло сожаление.

– Жаль. – произнес он. – А то поболтали бы, познакомились поближе.

– Я думаю, что мы уже очень близко знакомы, учитывая несколько плотных физических контактов в двух аэропортах.

Подойдя к очереди, я решительно поблагодарила Вихрастого и забрала у него чемодан. Он вздохнул:

– Надеюсь, увидимся на той стороне.

– Надейтесь. Удачи. – и я направилась к стойке электронного таможенника.

Мое дальнейшее путешествие домой не отличалось никакими приключениями. Я просто ехала в такси по ставшему уже родному городу Сиднею, а водитель пытался меня развлекать рассказами о том, какие фантастические истории слышит от пассажиров. Кстати, я тоже добавила в его коллекцию свою историю о поездке в Лондон.

Машина беспрепятственно мчалась по ночному городу. На главной улице Южных районов Сиднея имени Короля Джорджа машин почти не было, не удивительно, ведь я прибыла почти в полночь.

– А Вы знаете, что эта магистраль длиной девять километров? – спросил водитель с характерным арабским акцентом.

– Нет. – ответила я. – Правда, не совсем понимаю, зачем мне эта информация.

– Так, для общего развития. – усмехнулся он. – Если бы Вы были иностранкой, то, наверняка, спросили бы, почему по пути ни одного кенгуру не попалось. – пытался продолжить разговор водитель.

–Но я почти не иностранка и прекрасно понимаю, что кенгуру не прыгают по улицам Сиднея.

–Откуда Вы изначально? – настаивал на разговоре таксист, а я в это время пыталась прочитать его невероятно сложное имя на лицензии, прикрепленной к приборной панели в соответствии с австралийскими требованиями.

Узнав, что я родилась в России, и что там тоже не ходят по улицам медведи и прочие дикие звери, он долго рассказывал о своем месте рождения. А мне почему-то вспомнилось, как много лет назад телевизионная компания, в которой я работала, отправила меня в командировку в Новую Зеландию налаживать контакты с местным телевидением. Я приехала с одним чемоданом всего на месяц, но встретила Глеба, работавшего художником в студии рядом с домом, где я снимала комнату, и задержалась на всю жизнь. Контакты с телевидением далекой страны я-таки наладила и полетела вместе со своим суженым в Россию, который решил сопровождать меня в решающей нашу судьбу поездке. Объяснила ситуацию руководству канала, но последнее отпускать меня не захотело, а поручило работу собственного корреспондента в городе Крайстчерч на Южном острове неизведанного мною края на целых три месяца.

По истечении этого срока я поняла, что в этой холодной маленькой, хоть и красивой стране делать нечего, скукота страшенная. Великолепие гор и зеленый ледяной океан, в котором невозможно купаться, никак не скрашивали мою жизнь, и я заскучала по дому. Видя, что я жажду подвигов и активности, Глебушка испугался, что может меня потерять, и предложил перебраться в Австралию, причем срочным образом.

Так, не успев оглянуться, я стала женой новозеландского русского, и мы укатили в Сидней на постоянное место жительства, где с годами превратились в настоящих оззи, то есть австралийцев.

В это время мы подъехали к дому и мои воспоминания оборвались.

Даже скучно как-то.

Глава 2

Через день после благополучного возвращения в Австралию я стою посреди моей четырехкомнатной квартиры в фешенебельном районе Сиднея в полном недоумении. По полу разбросано содержимое всех шкафов и тумбочек. Я бы могла подумать, что это Глеб что-то искал, но зачем бы ему понадобилось переворачивать все вверх дном? И зачем выворачивать наизнанку мои сумки? И вытряхивать содержимое шкафа, в котором висят наши вещи? А может, он хотел уличить меня в измене? Или меня выгоняют из дома за непристойное поведение? Хм, такого раньше за ним не замечалось. Застыв сосулькой, я пыталась сообразить, что же произошло после моего ухода в фитнес-клуб. И в это время ключ в замке потихоньку провернулся, петли скрипнули, и в квартиру ввалился мой драгоценный муж.

– Е—мое! Ты что это устроила здесь? Али потеряла чего и так найти легче? – поинтересовался он.

– Да это я у тебя хотела спросить. Ты зачем все вещи разбросал? И сумки мои вывернул? Что искал-то?

– С чего бы мне рыться в твоих сумочках? Я с четырех утра в студии торчал – мысль пришла.

Действительно, когда я проснулась, а произошло это в девять, Глеб уже исчез из нашего гнездышка. Он у меня художник, причем, свободный, поэтому работает тогда, когда его посещает Муза. В десять утра я отправилась на самоистязание в фитнес-клуб, и в тот момент дома был полный порядок. Сейчас же половина первого, и по квартире словно ураган прошел.

– Так это не ты? – растерянно спросила я, хотя уже было ясно, что мой муж тут совершенно ни при чем.

– Солнце мое, мы больше десяти лет вместе, а ты все никак не усвоишь, что я к дамским принадлежностям не прикасаюсь без особой на то надобности или твоего приказа развесить вещи на просушку после стирки. А разбрасываю я исключительно свои носки и трусы. – последнее является неоспоримой правдой.

– Фу ты, а что же здесь тогда случилось? – продолжаю недоумевать я.

– Еся тут случилась! – засмеялся Глеб, но тут же замолчал, поняв, что смех в данной ситуации немного не уместен. – Но, если ни ты, ни я этого не делали, значит, постарался кто-то другой.

– Это ограбление! Надо в полицию звонить.

– А что, дверь была взломана?

– Нет. С дверью все в порядке. Может, они через балкон влезли? – попыталась я угадать вероятную траекторию передвижений воров.

– Ага, и вылезли, закрыв собачку изнутри.

– Какую собачку? У нас две кошки, Глеб!

– Да я про балконную собачку… в смысле, крючочек…       задвижку. – и он показал мне балконный замок, который можно открыть или закрыть только изнутри.

– Надо срочно звонить в полицию! – я кинулась к телефону.

Набрав три ноля, приготовилась заявить о нарушениях границ частной собственности.

– Вам полицию или скорую помощь? – поинтересовались на другом конце провода.

– Полицию, конечно! – возмутилась я, будто операторы обязаны обладать телепатией. – И побыстрее.

– Как мы можем Вам помочь? Что произошло? – спросил женский голос, когда меня переключили на полицейский участок.

– Не знаю. Ко мне вломились в квартиру и пытались обокрасть. – всхлипнула я.

– Кто-то пострадал?

– Нет. Только все разбросано по квартире.

– Двери, окна целы?

– Да. Они открыли ключом или отмычкой, скорее всего.

– Диктуйте Ваш адрес, телефон, имя и фамилию. И ничего не трогайте.

Я выпалила запрошенные данные пулеметной очередью, надеясь, что девушка успеет все записать.

– Что у Вас украли? – продолжила допрос оператор.

– Не знаю. Тут все валяется на полу, я еще не проверяла.

– Проверьте.

– Как я проверю, если Вы сказали ничего не трогать?!

– Простите. Не прикасайтесь ни к чему до приезда наряда полиции. А проверять будете после того, как они снимут отпечатки. Ваше имущество застраховано?

– Да. А что?

– Если украденные вещи застрахованы, то по закону Австралии Вам лучше обратиться в страховую компанию сразу после нашего разговора. А мы пришлем сейчас офицера для снятия показаний и отпечатков пальцев.

Последовав совету оператора, я позвонила в страховую компанию штата Новый Южный Уэллс и долго объясняла им ситуацию. У агента Гринлайн Иншуранс возникли проблемы с пониманием происшедшего в нашей квартире, но номер страхового случая он мне все-таки выдал.

Через час появился офицер, все сфотографировал, снял отпечатки пальцев с двери, окон, раздвижных стенок гардероба и всех сумок (за исключением фиолетовой КК и спортивного рюкзака, которые я носила с собой в фитнесс клуб), изучил наше с мужем расписание на вчера, сегодня и завтра, удостоверился в том, что ничего не пропало, записал номер страховки и… ушел.