Впусти меня в своё сердце

Я очень боялась открыть глаза и не верила в реальность происходящего. Но мне очень понравилось. Руслан после этого так счастливо улыбнулся и, по-моему, выдохнул с облегчением. Надеюсь, это была не просто благодарность за бессонную ночь и помощь.

Руслан очень переживал, что я не спала всю ночь из-за него, и настоял на том, чтобы я пошла домой отдыхать. Конечно, он прав, не выспавшаяся и уставшая я ему мало чем помогу.

Максим кое- как дозвонился до Петра Семёновича под утро, и он обещал сегодня приехать и сам всё проверить. Максим любезно согласился сам всё ему передать по смене и отправил меня домой отдыхать. Надеюсь Пётр Семёнович с Дарьей не сделают хуже Руслану.

До дома добираюсь из последних сил и заваливаюсь на кровать, позабыв про завтрак. Сказывается бессонная ночь и меня отрубает.

Открываю глаза за окном такой красивый алый закат, необыкновенно красивый. Любуюсь бегущими синими облаками по красному небу, красота.

Интересно который час? Смотрю на часы пять вечера. Ох, ничего себе! Я же обещала Руслану приехать к обеду. Проверяю сообщения, входящих нет. Как ты там солнышко? Я ведь не записала его телефон, хоть бы узнать в порядке он или нет.

Привожу себя в порядок и вызываю такси. Очень тороплюсь к Руслану, надеюсь с ним всё в порядке.

Не поднимаюсь в ординаторскую, не хочу встречаться ни с Дарьей, ни с Петром Семёновичем. Меня до сих пор передёргивает от телефонного разговора с Петром Семёновичем. Раздеваюсь в общем гардеробе и прохожу сразу к палате Руслана. Застаю на посту Аню.

– Привет! – она улыбается мне очень загадочно, словно хочет мне что-то рассказать.

– Привет! Как тут дела?

– Ходит уже твой Каримов. А сегодня вообще с девушкой обнимался в коридоре.

От её слов, ноги подкашиваются просто. С девушкой7

– Какой? – не узнаю свой голос.

– Симпатичной, она правда очень расстроена была, я ей даже успокоительного дала, чтобы не всполошила нам тут народ.

Расстроена? Странно очень. И как он мог сегодня меня поцеловал, а днём уже с другой обнимался у всех на глазах.

– Ну, ты чего, расстроилась? – удивляется Аня – радоваться надо, что ходить начал, Его Семён Петрович сегодня вставать заставил.

Семён Петрович на ноги тебя поставил, другую обнимаешь при всех, а я значит, не нужна теперь, даже смс не заслужила. Дура я влюблённая. Обидно до жути. Ну, почему я влюбляюсь не в тех мужиков, а? Больно до слёз.

Теперь можно увольняться со спокойной совестью, ты на ногах, как и хотел.

– Где найти Петра Семёновича? – спрашиваю у Ани и спешу ретироваться, пока она не заметила моего состояния сейчас.

Глава 19. Марина

В ординаторской уже никого нет кроме Максима, он приветливо мне улыбается.

– Привет, решила во вторую смену заступить?

– Почти, а Пётр Семёнович уже ушёл?

– Да, полчаса назад.

– Блин.

– А что ты хотела? У Коримого твоего всё на лад пошло, даже вставал сегодня.

О его похождениях я уже наслышана.

– Уволиться хотела – обессилено опускаюсь в кресло.

Да Зотова, ты даже уволиться нормально не можешь.

– Чего? Тебя Пётр Семёнович что-ли отчитал, за самодеятельность? – удивляется.

– Нет, я сама решила.

– Ты чего это решила?

– Да так, поняла, что не для меня это – тянусь к ручке на столе и листку чистой бумаги – к тому же испытательный срок.

– В один день? Ты с ума сошла?

– Нет, решила вернуться в районную, от меня там меньше вреда пациентам – пытаюсь свести всё на шутку и начинаю писать текст заявления на листе, хотя внутри всё подпрыгивает и совсем не до смеха.

Обнимался с девушкой – голос Ани засел в голове не вытравить.

– Марин, ты, что серьёзно? – Максим подходит к столу и заставляет оторваться от листа, опирается на стол руками и нависает надо мною – после одного дня? Пётр Семёнович наоборот похвалил тебя, что всё-таки вскрыла и промыла ему шов, Марин ты чего?

– Да я по личным причинам – не узнавая свой голос, отвечаю ему.

Мне гораздо легче будет не видеть Руслана каждый день и не испытывать это всё каждый раз при встрече с ним.

– Объяснишь? – не унимается Максим.

Мотаю головой в ответ. Не хочу никому ничего говорить и рассказывать, ведь это только мои чувства и скорее всего не взаимные, раз он с такой лёгкостью переключается с одной на другую.

Не хочу, чтобы Максим видел мои слёзы, которые на подходе, поэтому поднимаюсь из-за стола и выбегаю из ординаторской, не смотря на уговоры Максима.

Закрывшись в кабинке туалета, даю волю накопившемся эмоциям, зачем я только поверила Руслану, зачем привязалась к нему? Ведь я совсем не знаю его. Но его поцелуй сегодня был таким чувственным и нежным, что в голове просто не сопоставляются картинки с другой девушкой. Этого просто не может быть, не может. Как же больно то, понимать, что тебя обманывают, и для него ты являешься одной из многих и совсем не эксклюзив, когда этот человек для тебя является особенным. Дура влюблённая!

Неожиданно в кармане вибрирует телефон, оповещая о сообщении. Достаю телефон, сообщение с незнакомого номера.

«Привет. Как ты себя чувствуешь? Отдохнула? Я очень соскучился. Ты придёшь сегодня? Руслан.»

Соскучился… Сейчас я тебе покажу как я скучала!

Умываюсь холодной водой, пытаясь скрыть следу слёз, но не очень-то выходит. Ладно, пойду как есть, в конце концов я больше не буду с ним видеться и поставлю точку сегодня на всём.

Подхожу к его палате и стараюсь спокойно выдохнуть, ничего не выходит, колотит внутри как ненормальную.

Открываю дверь. Руслан стоит, опёршись о ходунки и что-то смотрит в телефоне на тумбочке.

– Привет – он переводит взгляд на меня и широко улыбается, но через секунду, улыбка стекает с его лица.

– Марин, что случилось? – он медленно шагает ко мне навстречу.

Ты случился в моей жизни. И как теперь всё сказать ему, глядя в его невероятные голубые глаза, которые сейчас полны тревоги и беспокойства.

Глава 20. Руслан

Кое-как отпустил от себя Марину. Она необыкновенная, меня поразило, что она провела рядом со мною всю ночь и большую часть её не спала из-за меня. Беспокоилась и переживала обо мне. От осознания этого становится не по себе. За последнее время я отвык от того, что кому-то до меня есть дело. А Марина не кто-то посторонний, она стала очень близкой для меня за это время. Она спасла меня фактически и уже не один раз.

А как она ответила на поцелуй, м. Я чуть с ума не сошёл от той волны чувств, что накатила на меня после прикосновения с её губами. Нежные, податливые, такие манящие. Она ласково ответила мне от этого ощущения, чуть не задохнулся, её нежность и ласка оглоушила просто. Она необыкновенная.

Она немного смутилась после нашего поцелуя и покраснела. Её реакция вызвала улыбку. Она поражает меня всё больше, такая стеснительная. Поцеловал её в кончик носа, чтобы не стеснялась больше, и она улыбнулась в ответ. Так тепло в груди стало и что-то давно забытое, похороненное всколыхнулось, не давая ровно вздохнуть.

Я отпустил Марину, точнее уговорил её поехать домой отдохнуть. Она и правда выглядела очень уставшей, и я очень рад, что она оставила мне свой номер телефона. Теперь у меня есть незримая ниточка, связывающая нас, и я в любой момент могу услышать её голос, это здорово.

После того как Марина ушла в палату зашёл Пётр Семёнович. Он выглядел очень серьёзным и даже немного озабоченным что ли.

Он осмотрел мою спину, сказал, что хорошо, что шов почистили и пока он выглядит нормально.

После чего он разрешил мне встать, рассказал, как это правильно сделать. Мне так хотелось, чтобы Марина была рядом и увидела, что я уже встаю, но, увы, её не было. Под руководством Петра Семёновича я поднялся, преодолевая боль, опираясь на ходунки. Первый раз получилось неуклюже и больно так, что искры из глаз посыпались. Но я сделал первый шаг. Неуверенный, маленький шажочек, но он получился, ура!

Больно было шов, поясницу, но не ногу. Наконец-то я избавился от этой боли в ноге, операция стоила того. Всё получилось, слава Богу.

Первое, что пришло в голову это позвонить Марине и рассказать ей, обрадовать. Но я тут же себя одёрнул. Она должна отдохнуть. Пусть придёт и увидит меня во всей красе.

Не думал, что столько сил уйдёт на поход по палате первый раз, но это того стоило.

Уставший, но счастливый я уснул, в ожидании, что к обеду Марина вернётся.

Но к обеду она не пришла. Я решил повторить подвиг и встал самостоятельно. Второй раз уже не так страшно и уже привычнее как-то.

Выбрался из палаты и решил немного прогуляться по коридору.

Меня охватывает радость от того, что я снова хожу, это здорово. Неужели я скоро вернусь к полноценной жизни, даже не верится после всего.

Неожиданно вижу в коридоре Лину. На ней лица нет, она плачет и при чём, очень сильно, прикрывая рот рукой. Она меня не видит и идёт, опираясь о стену. Что случилось?

Окрикиваю её, она медленно поворачивается ко мне.

Иду к ней на встречу, видимо резко дёрнулся, спину прострелила боль.

– Что случилось? – спрашиваю её.

Она подхожу ко мне сама, видимо понимает, что мне больно двигаться.

– Всё нормально – пытается сказать спокойно, но я-то вижу.

– Ага, и поэтому ты плачешь?

– Тебе уже можно ходить? – пытается сойти с темы

– Да сегодня попробовал. Так ты расскажешь, в чём дело? – настаиваю.

– Мы с Димой расстались – она плачет, не может нормально говорить даже.

Это же надо было этому придурку, довести девчонку! О чём он только думал, ведь он в кресле, и она его приняла таким, каков он есть, а это дорогого стоит, это ценить нужно, а он?

– Эй – беру её за ручку и тяну к креслам.

Она присаживается. Опускаюсь рядом, кое-как сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть от боли.

– Иди сюда – её нужно успокоить, обнимаю слегка и притягиваю к плечу.

Мне больно поворачиваться, но терпимо пока.

– Тише —успокаиваю и поглаживаю по голове, как она вчера, пыталась мне помочь. Но она отчего-то плачет ещё сильнее. Что он ей наговорил?

– Вот, возьми, это успокоительное – слышу голос медсестры, она вчера мне укол хотела сделать, а Марина её остановила. Ангел хранитель мой. Слава Богу ты появилась в моей жизни.

Медсестра подаёт таблетки и стакан воды мне.

– Спасибо – забираю всё у неё из рук.

– Держи – протягиваю ей стакан.

– Спасибо – она делает несколько глотков воды и прикрывает глаза, тяжело выдыхая.

Вкладываю ей в ладонь пару таблеток.

– Выпей, поможет – уговариваю её.

– Спасибо – она выпивает таблетки

– Что между вами произошло? Было же всё хорошо? – хочу узнать всё же.

– Было. Я и сама не поняла. Он ни с того не с сего сегодня захотел остаться здесь ночевать. А когда я приехала, сказал, что всё кончено. Он наигрался, и я ему противна – она прикрывает лицо руками.

Разве можно так поступать с людьми, которых любишь? Ведь это самое дорогое, что у тебя есть.

– Тебе больно? – обеспокоенно спрашивает, наверное, на лице всё написано.

– Мне? Нет. Я просто представил, каково это было тебе слышать. И это не с того не с сего?

Она кивает.

– А у него с головой всё в порядке?

Поражаюсь ему до сих пор.

– Конечно. Я не знаю, что у него сегодня случилось. Я вообще его дома ждала.

– Странно очень.

– Да ладно, что теперь. Не хочет меня видеть не надо, не могу же я навязываться, если он послал меня.

– То есть?

Послал???

– Он попросил свалить из его жизни и выгнал вон из палаты.

Ну точно не все дома у него!

– Бред. Что-то по любому случилось – пытаюсь понять.

– Мне тоже так кажется или это глупая надежда не знаю.

– Ладно, не переживай, остынет завтра, сам ещё извиняться будет – пытаюсь её ободрить.

– Я не смогу простить ему тех слов, что он мне сказал.

Это, чего же он наплёл ей, что она опять плачет?

– Ну, всё тише – беру её за руку – успокойся – сжимаю её пальчики и вспоминаю, как Марина меня также поддерживала вчера. Маринка, когда же ты уже вернёшься, я уже скучаю.

– Ты сам то как? – наверное, лицо меня выдало.

– Я? Немного шевелюсь, видишь. Мой первый поход и такой удачный, встретил тебя – улыбаюсь.

– Спасибо – сжимает мою ладонь в ответ.

К нам подходит мед сестра.

– Руслан Вам пора на укол, идёмте.

– Да – кивнул ей и отпустил её руку.

Пётр Семёнович назначил витамины и иммуностимулирующие, чтобы быстрее восстановится.

Поднимаюсь с кресла, облокачиваясь о ходунки, и делаю первый шаг.

– Спасибо, что поддержал – она меня останавливает.

– Не переживай так больше – прошу её.

Она наконец-то улыбнулась.

– Пока – подмигиваю ей и иду к медсестре.

– Пока Руслан – она машет мне рукой на прощание.

Почему мы не ценим то, что имеем. Ну, зачем он сорвался на девчонке? Ведь, даже, если настроение ни к чёрту, помню сам в такой же жопе депрессивной находился по поводу инвалидного кресла, но ведь близкие не виноваты в этом. Он радоваться должен, что Лина рядом, а не отталкивать. Ведь одному ещё тяжелее с этим справляться, сам знаю.

Мне ставят укол, и путешествую обратно в палату. Проверяю телефон, вдруг она позвонила или написала? Но в ответ тишина. Наверное, отдыхает. Она и так много времени и сил на меня потратила.

Пару часов проходят в гипнотизировании телефона. Ну позвони мне пожалуйста Марин или напиши, что с тобою всё в порядке. Ну, что ты молчишь?

А вдруг у неё нет моего номера? Она ведь свой оставила и сказала звонить в любом случае.

Решаюсь и пишу ей сообщение «Привет. Как ты себя чувствуешь? Отдохнула? Я очень соскучился. Руслан» Подписываю на всякий случай. Отправляю.

Жду ответ. Сообщение прочитано, но ответа нет. Да что же это такое? Сколько можно издеваться надо мною.

Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. На улице уже смеркается. Неужели ты решила оставить меня Марин? От одной только мысли об этом сердце сжимается. Ведь я же поверил тебе.

Подхожу к тумбочке и ещё раз проверяю телефон. Нет ответа.

Неожиданно распахивается дверь палаты и заходит Марина. Я так рад её видеть, что улыбаюсь, наверное, как дурак, сердце от радости сейчас выскочит, наверное.

– Привет – говорю ей.

Но она чем-то расстроенная и мне кажется, даже плакала

– Что случилось? – не узнаю свой голос и иду ей на встречу, хочу обнять и прижать к себе.

Глава 21. Марина

Руслан, какой он высокий, оказывается. Он медленно идёт мне на встречу, опираясь о ходунки, сильно морщиться. Ему же двигаться больно, не хочу, чтобы он мучился, поэтому иду к нему на встречу сама.

– Что случилась, Марин? – он обходит ходунки, встаёт передо мною, обнимая за плечи, заглядывает в глаза.

Всё что хотела ему сказать, просто вылетает из головы под его пытливым взглядом. Но возможно он так же обнимал и смотрел сегодня на другую девушку. Становится больно от этого очень.

– Ничего страшного – выдавливаю из себя улыбку – ты уже ходишь – немного отстраняюсь от него. Надо держать дистанцию.

– Ну да. Пришлось сегодня встать без тебя, но вроде не плохо, получается – скромно улыбнулся и закусил губу – ты не ответила мне.

Ну что тебе сказать?

– Я рада, что ты ходишь, значит, моя помощь уже не понадобиться.

– Что? – его голос садится.

Он поражённо смотрит на меня, его руки безвольно опускаются вдоль тела, отпуская меня.

– Помощь? – говорит глухо – ты просто помогала мне, как своему пациенту – он отшатывается от меня и хватается за ходунки.

Он очень тяжело выдыхает и с такой силой сжимает поручни, что костяшки его кистей стали белыми. Неужели ему это так неприятно слышать. Он больше не смотрит на меня.

– Наверное, утром, я ещё не отошёл от жара и позволил себе лишне, прости – его голос звучит глухо, он отворачивается от меня.

Это он про наш поцелуй?!

А вот это уже больно! Лишнее значит!

– Наверное, не только со мною ты позволял себе лишнее, во всём жар виноват, да – не могу удержаться и не задеть его – что же ещё, конечно, только с жаром не шатаются по коридорам и не обнимаются, а в постели лежат и восстанавливаются.

Но надо успокоиться и поставить точку – я вообще…

– Что? – перебивает меня и морщится, словно ему очень больно – ты о чём сейчас говоришь?

– Я, да так, не о чём, я вообще попрощаться заходила, я…

– Каком коридоре? О чём ты Марин? – непонимающе смотрит на меня.

Решил скрыть всё от меня отлично.

– Да уже не важно – отмахиваюсь и пытаюсь сохранить равнодушный вид, надо уходить, наверное.

– Ты про Лину, что ли? – вышибает пол из-под моих ног и удивлённо смотрит на меня.

Лина? Это та девушка, что выходила от него вчера. Девушка парня из нашего центра, он же говорил вчера.

– Я не знаю, да хоть про Малину, мне всё равно – поворачиваюсь к двери, нервы уже сдают.

Руслан неожиданно начинает смеяться, так весело. Весело тебе да! Развлекаешься!

Но, почему-то стыдно становится, что так подумала про него так, ведь в глубине души верила, что здесь, что-то не так. Ну почему сначала надумаешь всего вместо того, чтобы просто спросить и поговорить с человеком, с близким и родным.

– Марин – неожиданно обнимает меня за плечи и притягивает к груди спиной – дурочка – говорит на ухо – ты ревнуешь что ли? – мурлычет мне на ухо.

Ты ещё издеваешься?

Пытаюсь отстраниться, но он крепче прижимает к себе и тихо стонет, сжимается весь. Вспоминаю, что ему двигаться то нормально ещё нельзя.

– Руслан, отпусти, тебе резкие движения нельзя делать – пытаюсь оттянуть его руки от своих плеч.

– Нет, мне одну дурочку ревнивую потерять никак нельзя, а это я переживу – крепче обнимает и прикасается губами к моей скуле нежно так, что ноги подкашиваются, прикрываю глаза – нет никого у меня, Марин, только ты.

Его слова рождают тепло в душе.

– А потом скажешь, что это опять бред и жар во всём виноват – не могу удержаться от подкола.

– Прости – утыкается носом в шею и жадно втягивает воздух – я подумал, что не нужен тебе такой.

Чего?

– Ты не пришла в обед, не ответила на смс, сказала, что просто помогала мне, а…а это больно – тяжело выдыхает -я ведь весь день тебя ждал, хотел обрадовать, а получилось. Поэтому я подумал, что для тебя я просто пациент и не более того.

Дурачок. И не останови он меня, наделала бы непоправимого. Потеряла бы его, а он очень ранимый внутри, уязвимый такой. Обидела бы его сейчас очень сильно. Реально ревнивая дура! Почему иногда нами правят эмоции, а не разум.

– Это ты прости меня – поворачиваюсь к нему лицом – ты для меня не просто пациент, ты стал кем-то особенным, очень близким и дорогим. На самом деле я очень боюсь тебя потерять. А сегодня я подумала, что у тебя есть другая девушка, с которой ты обнимался в коридоре.

– Никого у меня нет, Марин – говорит хрипло и легко гладит кончиками пальцев по моей щеке – только тебе есть дело до меня – уголок его губ нервно дёргается, ему очень сложно даются эти слова.

От его слов становится не по себе. Неужели он был так одинок и ему до сих пор так больно от этого.

– У тебя есть я – решаюсь сказать ему.

Он пристально вглядывается в глаза, словно не верит.

– Я хочу быть с тобой – признаюсь ему – прости, что по глупости чуть не ушла. Ты очень важен и дорог для меня – тянусь к его лицу.

Целую его в чуть колючую щёку, он очень напряжён.

– Правда? – его глаза заблестели.

– Ты нужен мне такой, и я не оставлю тебя больше, слышишь – обнимаю его за шею, он рвано выдыхает и обнимает крепче.

– Спасибо – глухо говорит и опускает голову мне на плечо, рвано выдыхая, а у меня сердце сжимается от его слов, насколько же он был одинок.

Глава 22. Руслан

Прижимаю к себе Марину и поверить до сих пор не могу, что она со мною. Она рядом. И ведь чуть не ушла, а я не отпустил. Подумал, что не взаимны мои чувства к этой девушке.

Очень страшно довериться и впустить кого-то в свою душу. Но и быть на расстоянии с Мариной я больше не в силах. Мне хочется прикасаться к ней, ощущать, что она рядом и её прикосновений очень хочется. Она очень нежная и заботливая.

Но ведь она сказала, что зашла попрощаться – доходят до меня её слова. Немного отстраняюсь и заглядываю в её глаза.

– Почему ты сказала, что зашла попрощаться?

– А – она потупила взгляд – я хотела уволиться и даже начала писать заявление.

От её слов в душе всё сжимается. Она же обещала мне два дня ещё и я надеялся, что она передумает.

– Почему?

– Руслан – она тяжело выдыхает – мне не очень понравился здесь коллектив и мне проще вернуться обратно – она отходит немного назад и нервно закусывает губу.

Врёт?

– Но ты же обещала мне и с утра такого настроя у тебя не было?

Становится больно стоять без опоры и поворачиваюсь к ходункам, притягиваю их к себе ближе опираясь.

– Сколько ты уже на ногах? – она хмурится.

Доктора включила и решила не объяснять мне всё?

– Не помню, пару часов может быть. Я не знаю – выходит более резче чем хотел.

– Вернись в пастель, тебе ещё рано так по долгу ходить, и стоять – касается моего плеча, подталкивая к кровати.

Отлично вот и поговорили.

Молча подхожу к кровати. Как же не хочу корячиться при ней, ведь нормально садится, даже нельзя. Неуклюже и неловко, получается лечь в кровать. А правда легче стало, не так всё болит, прикрываю глаза и выдыхаю с облегчением.

Чувствую, что матрас прогибается. Марина присела рядом, ощущаю её даже через одеяло. Укрывает меня и тихо касается плеча, поглаживает. Не хочу открывать глаза, боюсь, опять натолкнутся, на её нежелание мне открыться. Хотя я и сам ей мало, что рассказываю о себе.

– Я хотела уволится сегодня не только из-за коллектива – слышу её тихий голос и открываю глаза.

Она не смотрит на меня, отвернулась и разглядывает пол под ногами.

– Я проспала сегодня почти весь день, а как только проснулась, помчалась к тебе. У меня же не было твоего телефона, и я очень переживала за тебя, тем более ты ничего не писал – она тяжело выдыхает. —А когда пришла, то мед сестра рассказала мне о том, что видела тебя с девушкой, и ты обнимал её.

– Марин – сгребаю её прохладные пальчики в свою ладонь.

Она поднимает на меня взгляд.

– Я подумала, в тот момент, что всё, что произошло утром, для тебя не имело значения, раз ты обнимаешься с другой девушкой.

Да как ей в голову то такое взбрело. Для меня это было очень важным и, наверное, единственным, когда я ТАК боялся не ответа с её стороны.

– Для меня было бы очень болезненным и малоприятным видеть тебя каждый день и лечить тебя. Я бы просто не смогла, поэтому я и решила уволится, правда Максим мне так и не дал дописать заявление.

– И правильно сделал, хоть у кого-то здесь сохраняется холодная голова.

Она недоумённо смотрит на меня, а я поражаюсь, как от недоразумения она чуть не наделала глупостей.

– Марин, почему ты не поговорила со мною сначала, а?

– А думаешь так легко подойти к тебе и обо всём расспросить. Я практически ничего о тебе не знаю. Я не знаю, что ты за человек и насколько искренен со мною! – она поднимается с кровати и подходит к окну, отворачивается и тяжело выдыхает.

Не знает меня! Искренен ли я! А она не видит этого? Не замечает? Не по себе становится от её слов.

– Марин я тебя не обманываю – не узнаю свой голос.

– Я знаю, извини – она оборачивается и подходит к кровати – прости, я не хотела тебя обидеть. И я верю тебе. Просто я боюсь обжечься.

– Я тоже Марин.

– Правда? – отчего-то удивляется.

Знала бы ты как.

От нахлынувших эмоций только могу кивнуть ей в ответ.

– Прости меня – сжимает мою ладонь своими пальчиками – мне очень было плохо от одной только мысли, что у тебя другая, Руслан – в её глазах блестят слёзы.

У меня в груди всё сжимается от её слов.

– Иди ко мне – тяну её к себе за руку.

Она наклоняется и обнимает меня, опуская голову мне на плечо. Притягиваю её ближе к себе.

– У меня есть только ты – целую её в висок – и мне тоже было больно от того, что ты пришла попрощаться – касаюсь губами нежной кожи виска, вкладывая все чувства к девушке – ведь я ждал тебя, потому, что ты стала очень важным человечком для меня. А когда ты сказала о помощи…

– Тише – она приподнимается и кладёт свои пальчики мне на губы не позволяя говорить – не надо. Я тебе не просто помогала, я очень боялась за тебя, потому, что ты для меня стал очень близким.

Близким… Такие странные чувства вызывает это слово в груди.

– Но ты не знаешь меня – до сих пор неприятно от этих слов.