Впусти меня в своё сердце

И почему его девушка, выбежавшая из палаты, не помогла ему согреться и даже не укрыла его? Да как-то странно всё это.

В автомате выбираю воду без газа, чёрный чай без добавок и беру сок ради трубочки, ему же тяжело двигаться сейчас.

Возвращаюсь в палату. Руслана перестало трясти, согрелся, наверное.

Ставлю на тумбочку воду и чай. Он пытается приподняться, но тут же морщится и тихо стонет.

– Не двигайся – пресекаю все его попытки – я помогу тебе.

Он рвано выдыхает, в глазах почему-то застыли слёзы. Наверное, сильно больно.

Открываю бутылочку воды и опускаю в неё трубочку от сока. Подношу к его губам.

– Вот так – подаю ему трубочку, и он жадно втягивает в себя воду, прикрывая глаза.

Делает три глотка и выпускает трубочку из губ.

– Спасибо – выдыхает с облегчением.

– Как на счёт чая?

– Я согрелся уже пусть постоит. Я потом сам дотянусь до него.

– Хорошо – ставлю бутылочку на тумбочку, и вспоминаю про лёд – раз ты согрелся, может приложим лёд к пояснице, он поможет немного расслабиться мышцам и уменьшит отёк. Надо было конечно сразу после операции приложить, но тебя быстро увезли, а когда я вспомнила, Пётр Семёнович меня к себе позвал, поэтому я принесла, как только смогла.

– Давай попробуем – он выдохнул и хотел оттянуть одеяло.

– Я сама, не шевелись пока – беру лёд и наклоняюсь над Русланом. Поднимаю одеяло и прикладываю лёд к пояснице, через простыню, он всё же вздрагивает.

Тихонько провожу руками по бокам вдоль позвоночника, его мышцы немного расслабляются.

– Через пол часа уберу не переживай – укрываю его обратно – постарайся расслабиться. Вечером можно будет тихонько двигаться по мере возможности и болевых ощущений.

– Хорошо, спасибо – он наконец-то улыбнулся.

Значит, ему стало легче, это хорошо.

– Постарайся поспать немного, я через полчаса зайду – говорю ему, собираюсь уходить.

– Можно чая немного – робко спрашивает.

– Да конечно.

Беру стакан с чаем, опускаю в него трубочку и подношу к его губам. Чай не такой горячий и он не должен обжечься.

Он тихонечко пьёт чай.

– Спасибо – отстраняется.

– Отдыхай, тебе надо восстанавливаться.

Он смотрит так, словно не хочет, чтобы я уходила.

– Если хочешь, могу побыть здесь с тобою.

– А у тебя разве других пациентов нет? – ухмыляется.

– Нет, я вообще первый день здесь работаю и мне доверили только тебя.

– Правда? – удивляется.

– Ага.

И чего это я с ним разоткровенничалась? Наверное, точно пора идти.

– Хочу – говорит тихо и опускает взгляд.

– Что? – не поняла.

– Побудь немного, с тобой как-то спокойнее.

– Боишься Петра Семёновича?

Он засмеялся, но тут же зажмурился и застонал.

– Тише – присаживаюсь на кровать и тихонько глажу его по укрытому плечу.

Он постепенно расслабляется под моими пальцами и выдыхает спокойно. Глаз не открывает, наверняка спать хочет после всего пережитого.

– Поспи – продолжаю его тихонько гладить по плечу и руке, иногда по спине, проверяя, как расслабляются мышцы.

Через пару минут он задышал ровно, засыпает. Сколько же ему пришлось пережить сегодня, бедный парень.

Вроде бы заснул, и пора уходить, но боюсь, что, когда, поднимусь с кровати, разбужу его. Да и самой уходить от него никуда не хочется почему-то. Разглядываю его. Светленький, чуть вьющиеся волосы, нос прямой, широковатые скулы, пухлые губы, длинные ресницы сейчас трепещут отчего-то. Красивый, особенно его глаза мне очень понравились. От него веет мужественностью, силой, но в то же время мне кажется он очень ранимый, хотя может это только, кажется на первый взгляд. У меня просто давно не было парня, наверное, только и всего. Гормоны, всё это чёртовы гормоны виноваты во всём.

Заставляю себя оторваться от Руслана и тихонько поднимаюсь с кровати. У него есть девушка, куда ты Марина размечталась. Выхожу из палаты, пока окончательно голову от него не потеряла.

Поднимаюсь на пост. Таня на меня смотрит волком.

– Ты где пропала? Пётр Семёнович тебе передал – протягивает мне карту Руслана.

Странно мы же с ним договорились про карту.

– Он у себя? – спрашиваю.

– Нет, уехал полчаса назад. Сказал, завтра его не будет.

Может поэтому он оставил карту у Татьяны.

– Хорошо – забираю карту и иду в ординаторскую.

Располагаюсь в кресле и открываю карту Руслана. Вклеены новые страницы и назначения.

Просматриваю. Обезболивающие, витамины группы Б и антибиотик. Из меня кто-то делает дуру? Придётся пренебречь вашими рекомендациями Пётр Семёнович.

Возвращаюсь к Татьяне.

– Каримов полностью на мне, если увижу хоть кого-то рядом с его палатой, скажу Петру Семёновичу. Он поручил мне его вести понятно! – говорю угрожающе.

– Да – Таня испугано кивает.

Не дай Бог вколют ему хоть что-то из этой карты.

Забираю карту с собою и иду в шестую палату, полчаса уже истекли.

Глава 5. Руслан

Не могу не быть эгоистом. Мне очень хочется, чтобы она осталась со мною хоть ненадолго. Сам удивляюсь от себя. Вроде бы уже привык, что всё время один, а сейчас возникло странное чувство. Желание не отпускать эту девушку, что присела около кровати и смотрит в глаза с такой теплотой, от которой сердце начинает стучать чаще. Может, просто у меня давно не было девушки? Да такой овощ, как я никому не нужен.

Когда она взяла меня за руку и стала растирать мои скрюченные от холода пальцы я офонарел просто. Со мною ничего подобного никогда не происходило, она не ладони мои грела, а заставила почувствовать, что-то иное, забытое, запрятанное на самое дно моей души.

Наверное, я испытывал что-то подобное в детстве, когда бабушка отпаивала меня чаем с малиной во время простуды. Меня тогда первый раз привезли в деревню и оставили на месяц. Была такая снежная зима. Я с таким восторгом покорил тогда все горки в посёлке. Накупался в сугробе, это было нечто. Мы с дедом слепили снеговика. После этого я перестал завидовать Нику, что он с родителями поехал отдыхать в Турцию на новый год. Меня не взяли, так как я плохо учился и закончил четверть с тройками. С бабушкой и дедом было весело, и не привычная деревенская жизнь мне очень понравилась. Но на второй день начались последствия моей прогулки, я заболел и очень сильно. Вкус чая с малиной не забуду никогда. Да, детство беспечное, такое тёплое и душевное, жаль оно не навсегда. Как мне не хватает родных, что ушли безвозвратно.

Я решился попросить эту девушку остаться и немного побыть со мною, сведя всё в шутку. Смеюсь, забыв о боли, что простреливает спину. Зажмуриваюсь.

– Тише – слышу её голос, а затем она тихонько прикасается к моему плечу, даря спокойствие и тепло, отвлекая от боли.

Не хочу открывать глаза, потому, что она может увидеть, что сейчас происходит со мною на самом деле, а я не готов к этому и вообще мало, что понимаю сейчас в своих ощущениях. Но отпускать это не хочу, мне приятно и хорошо, когда она рядом. Я даже имени её не знаю, но думаю оно у неё красивое такое же ка она сама.

Плаваю в какой-то нежной и тёплой неге, которая затягивает меня всё сильнее. Боль отступает, а вместо неё становиться так легко, словно я на облаке и снова вижу Ника вдалеке. Окрикиваю его, бегу, но не могу догнать. Кричу, зову его, но он всё дальше и дальше. На душе так скверно становиться, страшно и холодно, а ещё больно. Исчезают все краски, и я лечу вниз, в темноту.

– Так просыпаемся – слышу чей-то резкий голос.

Он совсем не её.

Открываю глаза.

Медсестра ставит посудину со шприцем на тумбочку.

– Сейчас поставим пару уколов, и дальше будите спать – говорит она и тянется к одеялу.

– Какие уколы? – голос хрипит после сна.

Мне не должны ничего ставить.

– Какие прописали – улыбается и оттягивает одеяло на бедре.

Странно очень.

– О, вам не убрали лёд – она стягивает его с поясницы и кладёт на тумбочку.

Чувствую запах спирта, и она начинает мне протирать бедро для укола. Внутри паника начинается какая-то.

Глава 6. Марина

Захожу в палату к Руслану и столбенею. Над ним склонилась медсестра и ставит ему укол.

Ему же ничего нельзя.

– Стоять – ору, наверное, как бешенная, но ничего поделать с собою не могу.

Слава Богу, она ещё не проткнула кожу.

– Чего? – она поднимает на меня не понимающий взгляд.

– Никаких уколов, ничего – забираю шприц из её рук.

Руслан пытается повернуться, но тут же зажимается и тихо стонет.

– Не шевелись – касаюсь его оголённого бедра и тихонько поглаживаю.

– А ты кто такая? Командовать тут будешь?

– Я его лечащий врач Зотова Марина Алексеевна, с сегодняшнего дня работаю в вашем отделении и Пётр Семёнович поручил мне лечение Каримова.

– Так уколы назначены же – говорит испуганно медсестра.

– Кем? – мне уже самой интересно становится.

– Дарья Валерьевна мне отдала назначения и сказала, что Петру Семёновичу сегодня некогда, и она взяла часть пациентов – оправдывается девушка.

Я понимаю, что она ни в чём не виновата и при Руслане не этично выяснять всё.

Значит Дарья…

– Я понимаю, наверное, произошла накладка, но прошу вас больше без моих назначений ничего ему не ставить. Вот его карта и она находится у меня. Я лично в случае назначений передам её Вам, договорились?

– Хорошо – пробурчала она и взяла у меня из рук и с тумбы приготовленный второй шприц.

Как-то не удобно перед ней.

– А подскажите где Ваш пост? – интересуюсь.

– За поворотом – сказала она и направилась на выход из палаты.

Выдыхаю, и пытаюсь успокоится, слава Богу я успела, и она ему ничего не ввела.

Перевожу взгляд на Руслана, он ошарашено смотрит на меня.

Беру одеяло и укрываю его ноги.

– Тебе лёд убрали? – присаживаюсь на край кровати.

– Да она убрала, перед тем как…

– Прости я не знала, что так получится – хочется извиниться, перед ним, ведь зайди я чуть позже случилось бы непоправимое – я вообще в шоке, что тут происходит.

– Ничего, ты же успела – он тепло улыбнулся и легко коснулся моей руки.

– Ведь тебе чуть не поставили обезболивающее, антибиотик или витамин Б – наверное отхожу от шока, но он должен знать, что ему ничего ставить не должны.

Он ошарашено смотрит на меня.

– Я и сам удивился, что она пришла с уколом – говорит тихо.

– Просто знай, что тебе не должны ставить никакие уколы и, если такое повторится, не дай Бог – отказывайся.

– Я уже понял. Но обычно такого не было.

– Обычно? – не понимаю его.

– Ну, я давно уже здесь нахожусь, и такого не было – говорит немного растеряно.

Он давно здесь?

– А сколько времени ты здесь? – не удерживаюсь от вопроса.

– Чуть меньше года – тяжело выдыхает.

Ничего себе!

– Что с тобой случилось? – очень хочется узнать.

– Это долгая и не интересная история – болезненно морщится.

Похоже, я нарушаю его личное пространство. Зачем я вообще пристаю к нему с расспросами.

– Прости, я не должна была – пытаюсь хоть как-то оправдать свое неуёмное любопытство.

– Ничего – скромно улыбнулся – и спасибо, что спасла от последствий – он легко погладил меня по руке, отчего мурашки побежали по спине.

– Их и не должно быть. Прости, я вообще уже ничего не понимаю. Как такое вообще могло произойти.

– Ничего, возможно, что-то перепутали – грустно улыбается.

– Перепутали, боюсь даже представить, что с тобою могло случиться после всего.

– Не переживай, всё же обошлось – сжимает мою ладонь в своей и улыбается так тепло.

Обошлось.

Не понимаю, чем я Дарье перешла дорогу, ну не ценой же жизни пациента это выяснять.

– Прости ещё раз – мне всё равно неудобно перед ним.

Он так проникновенно смотрит на меня, что тону в его невероятных глазах. Зайди я чуть позже, страшно представить, что было тогда с ним. Становится очень страшно потерять и больше не видеть эти невероятные глаза, напротив.

Глава 7. Руслан

Наконец-то я узнал имя моей спасительницы в прямом смысле этого слова. Если бы она не остановила медсестру, наверное, сейчас бы уже задыхался или душу Богу отдал уже.

Марина красивое имя для необычной девушки.

В её глазах читается сожаление и боль что ли. Она так переживала за меня? За последствия, которые могли бы быть? Или всё же она испугалась за меня? Как эгоисту, мне хочется верить в последний вариант, но это маловероятно.

Не могу удержаться и беру её за руку, хочу успокоить, хотя и сам сейчас не в лучшем состоянии. Её маленькая ладонь тонет в моей. Она смущается и скромно улыбается в ответ. Отчего-то на душе теплее становится и спокойнее. За меня никто так не переживал.

Янка? Нет. Она всегда была холодна со мною. Это я скорее, как параноик всё время хотел рядом быть с ней, ревновал всё время. Одно время даже следил, когда нашёл в её телефоне сообщения от другого мужика. Она отмахнулась, что для неё это просто переписка и ничего более, а меня задело за живое. Правда, уличить её в чём-то мне не удалось. Теперь сам поражаюсь себе, что нашёл в ней? Красивая обложка, а внутри гниль…

– Что-то не так? – карие глаза напротив полны тревоги.

Наверное, на лице отразились все эмоции.

– Всё хорошо – спешу заверить.

Не переживай, пожалуйста.

– Не переживай, я постараюсь тебя оградить от таких вещей, просто меня здесь ещё не все знают.

Оградить? Меня всё больше поражает эта хрупкая девушка.

– Не стоит ругаться в первый же день работы – предупреждаю её, не хочу, чтобы её уволили. Или Пётр Семёнович выговор ей устроил.

– Руслан, я не скандальный человек от слова вообще и ругаться ни с кем не собираюсь, просто хочу разобраться в сложившейся ситуации.

– Ну, перепутали, с кем не бывает – пытаюсь убедить её.

Её взгляд меняется.

– Руслан, а если бы я не успела! Я бы никогда бы не простила бы себе этого!

Всё-таки она переживала за меня, приятно очень, что хоть кому-то до меня есть дело. И не просто кому-то, а очень красивой и доброй девушке.

– Поэтому я хочу разобраться во всём, чтобы этого не повторилось.

– Хорошо, делай, как знаешь – отпускаю её ладонь, я и так позволил себе лишнего.

– Тебе надо отдохнуть, я узнаю, во сколько будет обед и скажу, чтобы тебе принесли. К тому времени можно будет начать приподниматься, но садиться полностью пока нельзя – она встаёт с кровати, а мне не хочется, чтобы она уходила.

Удивляюсь, как за такое короткое время я привязался к человеку и не хочу отпускать. Хотя кто я для неё? Просто пациент. У неё наверняка, кто-то есть. А я что могу дать ей сейчас? Ничего, кроме проблем со мною овощем, который ни сидеть, ни стоять, ни ходить без боли не может. Для неё ты только пациент здесь и больше, ничего лишнего и личного быть не может.

– Я зайду к тебе в обед, хорошо? – улыбнулась так тепло, коснулась руки, отчего опять сердце подпрыгнуло и побежало.

Зачем ты это всё делаешь? Ведь я же не железный?

Глава 8. Марина

Заставляю себя оторваться от Руслана и выхожу из палаты. Ему нужен отдых, а мне разобраться с тем, что здесь вообще творится.

Ищу пост медсестры. Он оказывается за углом как она и говорила.

Подхожу к посту, девушка поднимает на меня испуганный взгляд. Не хорошо получилось как-то всё.

– Вы извините меня, за резкость. Мне просто стало не по себе от того, что могло бы произойти с Каримовым – решаюсь заговорить первая.

– Ничего – девушка спокойнее выдохнула.

– Как тебя зовут?

– Аня.

– Давай на ты – предлагаю.

– Хорошо – улыбнулась в ответ.

– Просто Каримов аллергик, поэтому у меня была такая реакция.

Глаза девушки расширяются.

– Как? Так если бы я ему – её глаза расширяются в ужасе – но Дарья Валерьевна мне же дала назначения – она что-то ищет на столе – да куда он делся-то.

Она поднимает стекло на столе и стала перебирать бумажки.

– Нет – разочарованно.

– Ну ничего – пытаюсь её успокоить – главное всё обошлось.

– А если бы нет, у меня даже бумаги не осталось – она прикладывает пальцы к губам в ужасе.

Так не одну меня здесь подставляют?

– Не переживай, назначения все были в карте – открываю ей страницу карты.

– Да это всё и было – она с недоумением смотрит на меня.

– Мне эту карту отдала Татьяна, по просьбе Петра Семёновича – решаю признаться – но, я ей сказала, чтобы ничего из прописанного не ставили, потому, что я ещё не разговаривала с Петром Семёновичем, а эти назначения ему противопоказаны.

– Значит, никто ничего не перепутал? – хмурится недоумённо.

– Получается, что нет. Только пожалуйста без моего ведома не ставь ничего Каримову – прошу её, надеюсь послушает.

– Да я поняла уже. Спасибо, что остановили.

– Мы же на ты, Ань – напоминаю.

– Да – немного растерялась.

– Ничего, благо всё поправимо.

Аня наконец-то улыбнулась и немного успокоилась. Надеюсь, в её лице я не приобрету врага, а то похоже мне здесь не очень рады.

– Ань во сколько обед обычно здесь?

– Через полчаса будет.

– Каримову в палату пусть принесут – прошу её.

– Так он же после операции, ему же нельзя пока – поражает меня она.

– Операция была без наркоза, поэтому ему нужно пообедать.

Аня ошарашенно смотрит на меня.

– Ну, так что?

– Сейчас позвоню в пищеблок – она берёт трубку.

Наверное, мне пора.

– А не подскажешь где Дарью Валерьевну найти?

– Не знаю, в ординаторской может быть. Я давно её не видела. Алло – отвечает в трубку – в шестую палату обед нужен. Да, прямо занести. Ага, ну всё – кладёт трубку – принесут.

– Хорошо, спасибо – благодарю её и направляюсь на поиски Дарьи. Чем же я тебе так насолить то успела?

Поднимаюсь на лифте и иду по коридору. Татьяна на посту.

– Тань, а Дарья Валерьевна не знаешь где сейчас?

– Ой, а она ушла чуть раньше на обед, отпросилась.

У кого? Петра Семёновича нет.

– Но после обеда она вернётся, что-то передать – так заискивающе смотрит, аж, противно становится.

Передала бы я ей, а потом повторила бы.

– Нет, сама потом найду – и придушу.

– А всё хорошо? – с чего это она интересуется у меня.

– Всё отлично Тань – отхожу от поста и направляюсь в ординаторскую.

Прохожу, закрывая за собою дверь. На столе Петра Семёновича всё переворошено. Не поняла, его же нет сегодня. И когда я выходила отсюда, на столе всё было в порядке.

Глава 9. Руслан

Марина исчезает из вида, а мне не хочется её отпускать. Поворачиваюсь, забывая о боли, которая спешит напомнить о себе. Уже не вижу, а слышу, как дверь в палату закрывается за Мариной. Она обещала вернуться.

Прикрываю глаза, и пытаюсь, хоть немного расслабится.

Перед глазами возникает Марина, она улыбается, её улыбка очень тёплая и солнечная, аж самому улыбаться хочется в ответ. Хотелось бы увидеть её настоящую улыбку. О чём это я опять? Для неё я просто пациент и ничего большего…

Незаметно проваливаюсь в сон.

– Так обед – слышу чей-то командный голос и вздрагиваю.

Слышу грохот, а потом перед глазами возникает тележка с едой от которой разноситься запах съестного по всей палате. Желудок заурчал, а во рту начала скапливаться слюна. Хочется есть очень.

– Первое, второе и компот – ставит на тумбочку две тарелки и стакан женщина с очень грубыми чертами лица. Я бы сказал мужеподобная под стать с голосом.

– Спасибо – благодарю её.

– Приятного аппетита – она отходит от тумбочки, и выходит из палаты так же шумно вывозя тележку.

Есть хочется очень и ждать Марину, нет сил.

Пытаюсь приподняться на локте, боль простреливает позвоночник, аж искры из глаз.

– М – не могу сдержать стон.

– Руслан – слышу встревоженный голос Марины.

Но раскрыть глаза не получается очень больно спину

– Тихонько ложись обратно – прохладные пальчики чуть нажимают на мои плечи.

Подчиняюсь ей и опускаюсь обратно, выдыхаю, как же больно-то.

– Где корсет? – спрашивает строго.

– В ящике – тяну руку ко второму.

Она открывает. Там чего только нет, вплоть до туалетной бумаги, я не особо вещи раскладывал сегодня.

Она достаёт корсет.

– Давай-ка сначала оденем, а потом попробуешь пошевелиться, ладно?

– Хорошо.

Стягиваю одеяло на бёдра, блин я и забыл, что раздет полностью, надеюсь, она не заметит насколько мне сейчас неловко.

– Я положу под поясницу – она наклоняется надо мною – теперь можешь тихонько поворачиваться на спину – прикасается к моему плечу, поддерживая.

Да с ней как-то всё спокойнее происходит. Перекатываюсь на спину, Марина придерживает, а потом затягивает корсет на животе. Не так больно, как ожидал. Смотрю на неё, серьёзная такая, поджимает губы и закрепляет стягивающие. Залипаю отчего-то на её губах.

– Вот теперь можно немного шевелиться, надеюсь, твой подъём обойдётся без последствий.

– Я не знал, и есть хотелось – зачем-то оправдываюсь.

– Понятно. Так садиться полностью нельзя, можно чуть приподняться. Нужно что-то подложить под спину – она осматривает палату – я возьму подушки.

Она собирает подушки с двух кроватей и кладёт их на край кровати.

– Я помогу тебе немного приподняться и положу подушки под плечи, чтобы тебе было удобнее.

Она наклоняется ко мне ближе, её волосы щекочут мне щёку, непроизвольно втягиваю еле заметный цветочный аромат, который будоражит отчего-то.

Марина подхватывает меня подмышками и притягивает к себе, возникло ощущение, что она обняла меня, и что-то давно забытое, щемяще приятное заскреблось в груди, аж прикрываю глаза, чтобы она не заметила тех, чувств, что царят в моей душе сейчас.

– Потерпи немного, сейчас – она говорит мне на ухо и протягивает подушки у меня за спиной, вырывая из блаженного рая.

Она легко опускает меня на подушки и отстраняется. Открываю глаза. На её щеках играет румянец, она укрывает меня одеялом, делая суетливые движения. Наверное, ей неприятно прикасаться ко мне, жаль, что я не вызываю в тебе тех чувств, что ты во мне, очень жаль.

Стягиваю со спинки полотенце и кладу себе на грудь. Да в таком положении намного удобнее стало даже лежать.

– Тебе помочь? – спрашивает и тянется к тарелкам.

Если только из жалости не надо. Ничего не надо!

– Нет – тянусь к тарелке со вторым и пристраиваю её себе на грудь – у меня самого хорошо получается – не могу не съязвить. Не хочу, чтобы жалела.

– Да это точно – немного грустно улыбается – хорошо я тогда позже зайду, вернём тебя в прежнее положение после обеда.

– Не стоит, вытяну подушки, только и всего.

Она немного растеряно смотрит на меня.

– Постарайся не напрягать поясницу – её голос сел отчего-то.

Неужели я её обидел?

Она грустно улыбнулась, а в глазах заблестели слёзы. Я переборщил похоже.

– Приятного аппетита – она разворачивается и быстрым шагом идёт к двери.

Хочу остановить её, ведь я не прав, но в этот момент тарелка с пюре наклоняется в руках и пюре стекает через край.

– Блин! – дёргаюсь, пытаясь всё убрать, и тут же шиплю от боли, что пронзает позвоночник.

Самостоятельный да! Помощь тебе не нужна! Болван! Обидеть человека, которому ты впервые за последнее время не безразличен. Это ж надо постараться. Наверное, я за это время разучился общаться с людьми вообще.

Прости меня, Марин, пожалуйста, я не хотел. Смотрю на пюре, размазанное по полотенце. Не хочу его. Ничего не хочу. Аппетит пропал.

Ставлю тарелку обратно на тумбочку и убираю полотенце с груди. Прикрываю глаза и пытаюсь нормально выдохнуть. Не получается. Не хотел я тебя обижать, совсем не хотел, прости меня и вернись, пожалуйста.

Дверь неожиданно открывается, и моё сердце подпрыгивает от радости, но потом тут же срывается в пропасть. Не она.

– Ну, что посуду можно забрать? – заглядывает мужеподобная женщина и походит в палату – а чего не ел? Не нравится? – хмуриться.

– Я не голоден, спасибо.

– Ешь, ужин только в шесть будет.

Ещё четыре часа. Может и правда стоит поесть.

– Зайду через полчаса – бурчит и выходит из палаты.

Стягиваю с тумбочки компот и подношу к губам. Вкусный, но часть проливается на грудь и одеяло.

– Да, что-такое-то!

Вытираю всё полотенцем. Отлично теперь я ещё грязный как свинтус! Зато самостоятельный. Идиот!

Глава 10. Марина

Выбегаю из палаты Руслана, не хочу, чтобы он видел, насколько для меня были обидными его слова. Ведь я просто хотела помочь ему. А он отказался. Возможно, он просто хотел самостоятельности, а может, ему не приятны мои прикосновения, моя помощь. При этом возникло ощущение, что я навязываюсь ему, может так оно и есть.

Надо оставить его в покое. Аня не будет ему ставить ничего и его жизни ничего не угрожает.