Энни

Но тот лишь помотал головой и прижал палец к губам, мотнув головой в сторону предводителя.

Так, молча и без привалов, эльфы шли почти полдня. Энни уже подумывала, не отработать ли на них какое-нибудь из подслушанных однажды у знакомого мага заклинаний, как вдруг красавчик-предводитель резко сошел с Тропы и исчез. Остальные тоже стали сворачивать влево.

Энни замерла, пораженная диковинным зрелищем: эльфы сходили с Тропы и через пару секунд исчезали. Лес хорошо просматривался во всех направлениях, но ее спутники будто растворялись в воздухе. Полдня в окружении напыщенных и молчаливых эльфов отбили у девушки охоту задавать им вопросы, так что она всерьез задумалась, хочет ли она растворяться в воздухе вслед за ними. Как будто у нее был выбор! Обладатель серебряного перстня толкнул ее в спину. Взгляд у него был более приязненный, чем у красавчика, и ей даже показалось, что он тоже считает своего командира выскочкой.

– Иди за Видящим, – твердо сказал он и подтолкнул ее еще раз.

– За кем? – попыталась переспросить Энни. Но прикосновение эльфа, похоже, было магическим, потому что оно придало ей гораздо большее ускорение, чем простой тычок в спину. Энни с разгона влетела в высокую влажную траву, отметив, как перестали цокать копыта Корицы, потому что она вслед за хозяйкой оказалась на мягкой земле. По инерции Энни сделала еще пару шагов и увидела впереди эльфов, первыми свернувших с Тропы. Теперь они шагали цепочкой один за другим.

Девушка резко обернулась. Стена желтых, похожих на камыш, стеблей. Никакой Тропы и мягкой зеленой травы по обочинам. Один из слухов подтвердился: отыскать Тропу самостоятельно и вернуться на нее невозможно. Так что Энни оставалось только поспешить вдогонку за эльфами.

Путь через камыши занял еще полдня. Они были выше всех эльфов и настолько густые, что закрывали боковой обзор. Только кроны деревьев смыкались над головами идущих, напоминая, что они все еще в Лесу.

Ширина тропинки позволяла идти только одному. Корица держалась позади хозяйки. За ней топал рыжий эльф и по-прежнему ее разглядывал. Тот, что насмехался над командиром и назвал его Видящим, шел последним.

Через некоторое время рыжий окликнул Энни:

– Можно взяться за сбрую, чтобы пойти рядом с тобой?

По мнению Энни, вопрос был странный. Хочешь идти рядом – иди. Зачем при этом держаться за поводья чужой лошади? Чтобы следующим этапом как бы невзначай взять ее за руку, что ли? Она молча пожала плечами, потом все же кивнула.

Рыжий моментально втиснулся между девушкой и камышом, представился Гарведиуном и повел увлекательный рассказ о тайных тропках, по одной из которых они, как оказалось, шли в настоящий момент.

Главная Тропа, проложенная для путников по кратчайшему пути, отнимала четыре дня. В других же направлениях Лес простирался на гораздо большие расстояния. Эльфы прекрасно в нем ориентировались и могли сходить со своей Тропы, не рискуя, как другие, заблудиться среди однообразных деревьев. Для них деревья не были однообразными, вот в чем секрет. Но одно дело неделю топать по мокрой траве в нужную часть Леса, продираясь сквозь кустарники и обходя овраги, и совсем другое – шагать по утоптанной тайной тропке, которая приведет в нужное место самое большее через сутки. Проблема в том, что обнаружить такую тропку могли не все подряд лесные эльфы, а лишь избранные, так называемые Видящие. По какому принципу передавался этот дар, было неизвестно, поэтому немногочисленных Видящих всячески оберегали. Вот даже в сплетни о загадочной эльфийской магии эта информация не просочилась. Ясное дело, эльфы далеко не каждому путнику показываются, а Видящих уж тем более не демонстрируют.

Все остальные могли попасть на тайные тропы, только если дышали Видящему в затылок. Именно поэтому Гарведиун взялся за поводья, так как двое на тропку категорически не помещались. Часто он оступался куда-то вбок, пропадая из виду, и лишь бледная рука с длинными пальцами держалась за сбрую Корицы. Энни всякий раз хотелось потрогать, чем же эта бесхозная рука заканчивается, но она не успевала: тропинка становилась шире на полступни, и ее спутник вновь оказывался рядом.

– Так что самая страшная тайна этих тропок состоит в том, почему же они такие узкие?! – заключил Гарведиун.

Не дождавшись реакции, он добавил с деланным пафосом:

– Мы понимаем, что никогда не сможем ее разгадать, и поэтому прозвали их тайными!

Энни кивнула, чтобы не быть невежливой. Игра слов показалась ей занимательной, да и выражения на лице он менял мастерски. Но в тот момент все внимание девушки было сосредоточено на другом зрелище: впереди из купы деревьев постепенно выступал величественный эльфийский дворец.

Глава 3

Приграничный лес раскинулся на столь огромной территории, что захватывал целых три природных зоны с разным климатом. Точнее, внутри-то он был одинаковый, но тот, кто пересекал Лес с юга на север по Тропе, с удивлением замечал, насколько более холодным оказывался окружающий воздух и менее разнообразной местная фауна, особенно летающе-жалящая.

Приграничным он назывался потому, что располагался вплотную к Орочьим горам. На северо-восточной окраине Леса начинались предгорья. Деревья там росли не на земле, а на каменистых уступах. Называлось это место почему-то Лагуной.

Живя в Приречье, Энни считала рассказы об орках байками, а то, что в честь них называют целую горную цепь, – очевидной глупостью. Но в южных приморских городах она узнала, что стычки купцов с орками – не редкость. Орочьи горы тянулись до самого моря, хоть и превращались уже скорее в холмы, а их обитатели не упускали возможность ограбить чей-нибудь склад. Однажды девушке даже удалось мельком увидеть орка, которого вела по улицам городская стража. Собирая сведения о Приграничном лесе, Энни узнала, что между эльфами и орками существует сильная ненависть. И не только потому, что их владения граничат друг с другом, а большей частью из-за какой-то давней вражды, причины которой нынче никому не известны, но которая прочно сидит в крови и у тех, и у других. И эта вражда была основой жизни эльфов в Приграничном лесу.

Дворец был то ли замаскирован под скопление деревьев, то ли деревья были выращены специально для строительства. Его стены состояли из толстенных вековых стволов, плотно прилегающих друг к другу. Тем не менее, дворец поражал изяществом форм. Узкие и высокие смотровые башни возносились из-за ажурного края стен. Позже Энни узнала, что в них расположены незаметные снаружи бойницы. Некоторые из рядом стоящих стволов сплетались ветвями в арку, так что казалось, что за ними внутри дворца непременно должен быть коридор с высоким стрельчатым потолком. Энни видела такой в купеческой гильдии одного из приморских городов.

Однако никаких коридоров внутри не оказалось. Во всех направлениях дворец пронизывали своеобразные мостики, образованные переплетением веток. Длинные и короткие, узкие и широкие, с перилами, но чаще без. Иногда на их пересечении оказывались помещения, стены которых состояли из тех же ветвей. В тот первый вечер Энни показалось, что во дворце можно заблудиться еще быстрее, чем в Лесу. Тут не было никакого основного прохода наподобие Тропы, а все ветви разбегались в совершенно хаотичном порядке под разными углами друг к другу.

По этим “подвесным мостам” девушку провели в огромный зал, от которого она с наивным упрямством ожидала того же стрельчатого потолка. Но в зале вообще не было потолка. Или он был так высок, что его скрывала темнота. По пути через зал эльфы расходились по сторонам и занимали свои места вдоль стен. Тот, который потешался над предводителем отряда, дошел вместе с Энни до противоположной от входа стены и остановил девушку внезапно властным взмахом руки. Сам же он прошел еще несколько шагов к возвышению с троном и низко поклонился сидевшему на нем эльфу, а затем поднялся к нему и фамильярно зашептал на ухо, после чего встал справа и немного позади от трона, с самым смиренным видом опустив голову.

Попасть сразу же на аудиенцию к королю Энни не рассчитывала, но быстро сообразила, что он должен знать все о своих подданных. Возможно, если рассказать все как есть, он ей поможет. Немного смущала толпа эльфов за спиной, но на них можно не обращать внимания.

Король разительно отличался от тех ребят, с которыми Энни путешествовала весь день. Он оказался бледным и худощавым, с заостренными чертами лица и фигуры. Одет он был во что-то ниспадающее, серебристо-серое, сделанное как бы из дымки и совершенно, на взгляд Энни, непрактичное. Казалось, малейшее дуновение ветра может развеять и его туманное одеяние, и призрачную фигуру.

Король поднял левую руку, и все, кто был в зале, одновременно поклонились ему. Даже тот, что стоял позади трона. Только Энни продолжала стоять прямо и с любопытством оглядывать короля и его подданных.

– Ты кто? – прямо спросил лесной владыка, одновременно требовательно и удивленно, как будто перед ним был интересный зверек, ранее не встречавшийся в его владениях. – И что ты делаешь в моем Лесу? – добавил он, словно спохватившись, и грозно сдвинул брови.

Энни было трудно воспринимать его всерьез. Что за странный титул – король леса? Она впервые задумалась об этом, увидев, что дворец и царящие в нем порядки, пожалуй, не уступают столичным. Однако она влезла в этот дурацкий Лес ради дела, поэтому коротко ответила:

– Меня зовут Энни Хольтман. Я ищу своего отца.

Суровое выражение тут же пропало с королевского лица, и он спросил чуть ли не испуганно:

– А почему здесь?

Энни не выдержала и ответила так же, как выскочке-Видящему:

– Потому что в южных провинциях я уже искала. Там его нет, – и мысленно хихикнула.

Король чуть ли не вскипел. Резким взмахом руки он распустил маявшихся у стен эльфов, подскочил к девушке (куда только девалась его эфемерность?) и потащил в какую-то боковую комнатенку, где бухнулся на стул за низким столиком, стукнул по столешнице кулаками и просипел:

– Подробнее рассказывай!

Энни неторопливо уселась напротив, также сплела пальцы, вроде бы для сосредоточения, глубоко вздохнула. В это время в комнату просочился тот особо приближенный с шикарным перстнем на пальце. Он зажег несколько свечей по стенам и направился было к столу, но увидел, что его место занято, резко остановился и бросил на девушку какой-то обиженный взгляд. Видимо, ей полагалось вести беседу стоя, а двум высокопоставленным мужчинам сидя. Однако Энни предпочла все это проигнорировать. Ей в самом деле нужно было собраться с мыслями. Наконец, она неторопливо произнесла:

– Подробностей не особенно много. Я росла без отца, моя мать ничего мне о нем не рассказывала, поэтому я хочу его найти. Я только знаю, что он был эльфом, поэтому объезжаю все эльфийские поселения. И те города, где большая эльфийская община.

– А почему ты начала не с нас, а с южных провинций? – вдруг спросил “приближенный”. Обиженным он уже не выглядел, зато в голосе слышалась неподдельная заинтересованность.

Скудные знания Энни о дворцовом этикете подсказывали, что говорить в присутствии короля без его указания мало кому разрешалось. Но король никак не отреагировал, а только рассматривал девушку цепким взглядом., поэтому она сочла возможным ответить этому странному парню.

– Я из Приречья. Оттуда до южных провинций рукой подать. Предположила, что моим отцом мог быть какой-нибудь купец, который бросил нас ради торговых дел. И поэтому матушка не любит о нем говорить. Ну а Приграничный лес был вторым пунктом, и к тому же он по пути в столицу.

– Как звали твоего отца? – резко спросил король.

– Я не знаю.

– Хольтман – не эльфийское имя.

– Это мамина фамилия.

– И как же ты его ищешь, если вообще ничего о нем не знаешь? – снова встрял “приближенный”.

– Просто спрашиваю, не бывал ли кто из местных эльфов в Приречье лет тридцать назад. Дальше разговор пока не заходил, потому что никто вроде не бывал.

– И с этим же вопросом ты приехала к нам?

Девушка кивнула, и “приближенный” продолжил:

– Так ты не меньше года будешь опрашивать всех! Хотя нам о подобных фактах вроде неизвестно, но мало ли. Тридцать лет назад состоялся Южный поход, а там со статистикой беда была. Может, кто из наших и участвовал. Что ж, можешь остаться.

Энни опешила. Для нее “остаться” подразумевалось само собой, а ей, оказывается, делают одолжение!

– Я полагал, в Саутхэтерне нет эльфов, – внезапно заявил король непреклонным тоном.

– Нет, – подтвердила Энни.

Но ты рассказываешь как минимум о двоих.

– Понимаете… – Девушке вдруг стало неловко, будто она выдавала себя за кого-то другого. – Я не совсем эльф. Моя мама… ну-у-у… она человек.

Эти слова были встречены дружным изумленным молчанием. Оно длилось и длилось, вязкое и неприятное, как прогорклая начинка для медового пирога. Энни привыкла, что ее происхождение вызывает удивление, любопытство, сочувствие или оставляет собеседника равнодушным. Но с неприязненным напряжением она сталкивалась впервые.

Наконец, король встал, резко оттолкнул стул и процедил сквозь зубы:

– Будешь под командованием у Лесмеиля, – он махнул рукой в сторону своего подпевалы и вышел, не дав больше никаких объяснений.

Энни вопросительно уставилась на своего сопровождающего.

– Если ты хочешь остаться у нас, – торопливо заговорил тот, – тебе придется служить в нашей гвардии. Других рабочих мест у нас здесь нет. Я командир Третьей роты, и с радостью возьму тебя к себе на службу.

– А просто погостить у вас нельзя? Мне как-то роль гостьи привычнее, чем гвардейца.

Девушка произнесла это полушутя, желая разрядить атмосферу, но получила крайне серьезный ответ:

– А есть и пить ты что собираешься?

– А у вас кормят только гвардейцев?

– Да. Я же сказал – других должностей нет.

– Я хорошо готовлю. Я могу поработать на кухне, – предприняла еще одну попытку Энни.

– Поработаешь. В свое дежурство.

“Служить за еду приграничным эльфам – всегда мечтала”, – мысленно буркнула девушка, а вслух спросила:

– Но у вас же тут какие-то проблемы с орками? В гвардии, наверное, надо драться?

– А ты, что ли, не умеешь? – с какой-то странной интонацией спросил Лесмеиль. Как будто умение сражаться по умолчанию прилагалось к каждому, кого судьба заносила в их Лес.

– Ну… не то чтобы я ни разу этого не делала… Хотя владению оружием нарочно не училась. – И тут же задала встречный вопрос, чтобы немного оттянуть разговор о гвардии: – А ты, значит, Лесмеиль?

Он невнимательно кивнул, задумавшись о своем. Энни с нескрываемым ехидством продолжила:

– Особо приближенный к королю персонаж?

– Я его сын, – ответил эльф, явно продолжая размышлять на отвлеченные темы.

Вот так просто. Энни была поражена. Ей тут же расхотелось язвить, да и вообще что-либо говорить. Удивленное выражение отчетливо проступило на лице девушки, даже рот невольно приоткрылся, как будто ее челюсть отвисла в буквальном смысле слова.

Лесмеиль еле заметно усмехнулся, и Энни тут же вспыхнула. И вовсе он не был погружен в задумчивость! Притворился. За занятый стул, что ли, мстит?

– Так что там у тебя с оружием?

– Ну, я немного владею мечом.

– И?

– И все.

– Пойдем, покажешь, – Лесмеиль махнул в сторону тронного зала, уже давно опустевшего.

После того, как Энни узнала, что он – преемник местного короля, ей стало неловко говорить и даже смотреть на него, не говоря уж о том, чтобы с ним сражаться. Но выбора не было. Ей удалось представить на месте весельчака-принца одного громилу, который пытался стащить у нее кошелек в трактире в Зорбене, за что и поплатился.

Правда, ей в том трактире тоже не пообедалось, потому что в разгар драки парочка городских стражников явилась отметить окончание дежурства. Увидев их, громила от неожиданности присел, и Энни случайно заехала клинком вместо колена прямо ему в глаз. Девушка так и не узнала, выжил ли после этого неудачливый вор, но когда его уносили, ругался слишком громко и витиевато для смертельно раненого.

Энни тогда чуть было не арестовали за покушение на жизнь и здоровье мирных граждан, но кто-то из местных выпивох решил засвидетельствовать, что сперва громила собирался ее ограбить, так что выходило, что он вовсе не мирный. Благодаря этому, ареста Энни избежала, но с тех пор вынуждена была возить с собой бумагу с описанием "преступления" и вынесенным "последним предупреждением". Хотя то предупреждение было первым и единственным. Оно содержало неприятную информацию о том, что чужакам сомнительного происхождения не стоит обижать здешних уличных хулиганов.

Словом, воспоминание было противное, но даже оно не придало девушке достаточно боевой злости, чтобы причинить лесному принцу хоть какой-то вред. Буквально за полминуты Лесмеиль оттеснил ее в угол, выбил из руки меч и основательно прижал к стене локтем, не оставив возможности выхватить кинжал. У Энни промелькнула шальная мысль о страстных объятиях. Она почувствовала, как совершенно неуместно краснеет, но эльф как будто ничего не заметил.

– А из лука ты стрелять умеешь? – убирать локоть он, однако, не торопился.

– Нет, – Энни прикинула, достанет ли пнуть его в колено. Стоять зажатой в углу было больно и унизительно. Этот принц, похоже, не меньший выскочка, чем красавчик-Видящий. Он расположился хоть и не вплотную к девушке, зато как-то полубоком, так что попасть в колено или хотя бы в щиколотку не представлялось возможным.

– Моя Третья рота – лучники. Я тебя научу, – неожиданно заявил он и, резко отступив назад на расстояние вытянутого клинка, протянул девушке ее меч. – Иди за мной, покажу тебе нашу комендантскую.

Ей оставалось только сунуть меч в ножны и последовать за ним. Бесконечные переходы по висящим в головокружительной пустоте ветвям смешивались в голове, и без того уже нагруженной впечатлениями. Энни из последних сил сосредоточилась и все-таки впихнула в память расположение комендантской, время, когда ей надлежало там появиться, местонахождение кухни, где ей досталась тарелка с какими-то нарезанными овощами, несолеными и абсолютно сырыми, и наконец отведенную ей каморку с плетеной занавеской вместо двери.

Так Энни поселилась в Приграничном лесу, на который планировала потратить от силы неделю.

Глава 4

В первое время в обязанности Энни входило только присутствие на ежеутреннем построении и обучение стрельбе из лука под наставничеством прекрасного принца Лесмеиля. Некоторое разнообразие вносили встречи с Корицей, которую устроили на конюшне вместе в другими лошадьми.

Через пару недель после зачисления в Третью роту Энни наконец выпало дежурить на кухне. Тем вечером должна была прибыть группа эльфов из Лагуны. В этом месте орки чаще всего вторгались в Лес большими группами, и эльфы построили там что-то вроде крепости со сторожевыми башнями, где вели постоянное наблюдение. Периодически гарнизон обновлялся, и проведшие долгое время в Лагуне возвращались во дворец для отдыха.

Дежурство на кухне несли одновременно десять человек из разных отрядов. В тот первый день девушке не доверили ничего важного – только чистку овощей и мытье посуды. Процесс был организован хаотично, из-за чего продвигался медленно. Энни мысленно изобрела как минимум десяток способов ускорить дело, но попытки их внедрить не увенчались успехом. В конце концов, каждый из дежурных, включая старшего, просто выполнял кем-то придуманные правила и отступать от них без особого распоряжения не собирался. Под конец дня девушка перестала говорить вообще и только поджимала губы при виде непродуктивных действий. Она понимала, что местные эльфы хорошо умеют разве что воевать, и все же решила обсудить свои идеи с принцем Лесмеилем при встрече.

Однако Энни и не подозревала, что дежуривших с ней задевало даже ее раздраженное сопение. Особенностью эльфов была высокая чувствительность к эмоциям окружающих. Некоторым из них удавалось притупить в себе эту способность, и тогда они могли существовать среди людей и прочих народов. Однако большинству эльфов было проще перестать испытывать эмоции вовсе. Именно так они и поступали, живя совместно с себе подобными. И даже если их лица по привычке принимали какое-то определенное выражение, то дух при этом был спокоен, как океанские глубины, которые остаются неподвижными несмотря на бушующий на поверхности шторм.

Поэтому целый день, проведенный с возмущенной девушкой, довел всех ее компаньонов до головной боли. Один за другим они улизнули с кухни, оставив Энни наедине с горой посуды. Вероятно, это был намек направить энергию в другое русло. Вот только энергии у Энни хватало и на возмущение, и на посуду, потому что в мытье она тоже знала пару организационных хитростей.

За вытиранием последней партии тарелок ее застали стремительно вошедшие в кухню Лесмеиль и прибывший из Лагуны красавчик-Видящий. Принц на секунду удивленно вскинул брови, но быстро взял себя в руки.

– Энни, это Каруэнон, командир твоего отряда. Сегодня он вернулся из Лагуны и с завтрашнего дня вернется к своим обязанностям. Ты будешь под его непосредственным руководством.

– А ты? – не удержалась девушка.

Каруэнон хмыкнул, но никак не прокомментировал нарушение субординации. Энни смутно припомнила, как в один из первых дней Лесмеиль объяснял ей состав и численность своей роты, и порадовалась, что "непосредственное руководство" красавчика начнется только с завтрашнего дня. Пребывание в Лагуне явно прибавило ему спеси и надменности.

– А у меня много других служебных дел, – улыбнулся принц. – Я замещаю Каруэнона только на время, пока он выполняет свои обязанности Видящего.

Энни мысленно скривилась.

– А почему ты одна? – спросил Лесмеиль.

Девушка пожала плечами. Оба эльфа молчали и не двигались с места, явно ожидая ответа, но в присутствии Каруэнона она не собиралась объяснять ситуацию. Поэтому ляпнула первое, что пришло в голову:

– Посуду поручили расставить.

Принц кивнул, как будто эти слова его устроили. Каруэнон же строго глянул на свою подопечную и бросил:

– Утром без опозданий!

После чего порывисто вышел за дверь. Принц поспешил за ним.

Но побыть одной девушке довелось недолго. Дверь снова открылась, и в нее протиснулся рыжий эльф, который однажды рассказывал ей о тайных тропах. Энни помнила его имя – Гарведиун. Увидев девушку, он застыл на месте.

– Привет! – первой поздоровалась она.

– Я, эммм… думал, это… нет уже никого… Я тогда попозже…

Он попытался улизнуть, но Энни моментально оказалась рядом с дверью и подставила ногу, не давая открыть ее достаточно широко.

– Чего попозже? – строго спросила она. – Нечего тут попозже делать, попозже уже отбой будет.

– Не твое дело, – буркнул рыжий.

– Мое. Ты тут нашкодишь, а спрос с меня будет! Я последняя оставалась, даже принц видел.

– Тьфу! – рыжий тряхнул головой. – Не собирался я… Ай, ладно! Пожрать осталось?

– Ты за добавкой, что ли, пришел?

– Просто пожрать я пришел. Пропустил ужин.

– Как это – пропустил? А где ты был? – Энни такое поведение показалось подозрительным.

– Не твое дело.

– Ну раз не мое, то и еды не осталось.

– А если расскажу, то еда осталась? – съязвил Гарведиун.

– Не осталось хоть как. Две картофелины. Будешь?

Рыжий скривился. Энни почему-то сразу заподозрила, что он не любит сырые овощи, как и она сама. Поэтому она лукаво улыбнулась и предложила:

– Но если расскажешь, что делал вместо ужина, могу сварить из них что-нибудь съедобное.

– Сва-рить? – от удивления у парня перехватило дыхание.

Энни утвердительно качнула головой.

– Уговорила! – внезапно рыжий отпустил дверь, прошел в помещение и сел на лавку. – Только ничего я тебе не расскажу. Не выдам, что ты тут кашеваришь – и радуйся.

– Ну тогда и ты скажи "спасибо", потому что я не доложу, что ты где-то валандался вместо ужина.

– Договорились, – усмехнулся Гарведиун.

Энни покрошила картофелины, залила остатками мясного бульона и добавила несколько ароматных приправ. Потом жестом фокусника извлекла из дальнего шкафчика мешок муки и уверенно подсыпала ее в блюдо.

Гарведиун округлил глаза:

– Это зачем?

– Чтобы сытнее было.

– Уф! Я уж было подумал… – он махнул рукой и засмеялся.

– Что я взялась водить тебя за нос, а на деле готовить не умею? – подхватила Энни.

– Что ты накормишь меня прилипшей к котлу клецкой! – хохотнул эльф.

– Смотри-ка, знаешь, как делаются клецки? – удивилась девушка.

– Я много чего знаю. Теоретически, – весело ответил Гарведиун.

Пока варился нехитрый ужин, эти двое продолжали болтать, будто были давними приятелями. Потом рыжий эльф в два счета умял еду, и вскинул на девушку искрящийся взгляд.

– Ух, спасибо! Хвала Высшей силе, я уж думал, сгину в этом Лесу! От истощения, – искренне поблагодарил он.

Энни насторожилась. Перестала тереть мыльной тряпкой котел.