Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 1

– Кстати, малышка, – вдруг вспомнил он, – какое у тебя было пожелание?

– Какая разница, ведь вы его не будете исполнять.

– Почему же? Технически манатки мы собрали и свалили.

– Но ведь… – я удивилась на секунду. – А-а-а, остроумно, да. И даже как-то по-рыцарски. Хорошо, что я не купилась и выиграла заодно лишний час!

Мичлав ухмыльнулся в темноте.

– Ты вообще везучая девочка. И с твоим начальником тебе повезло – мне нравится то, что ты периодически вытворяешь. Так как насчёт пожелания?

– Если честно, никакого желания у меня не было – это просто шутка.

– У, как скучно. И всё же располагай мной. Ну? Ты же знаешь – меня стесняться не стоит.

По мановению какой-то больной извилины в моём мозгу идея тут же возникла. Но как мой наставник на неё отреагирует? Впрочем, именно это в ней и интересно.

– Есть одно дело, – сказала я решительно. – Разрешите этим двоим пройти в Ассоциацию и посмотреть на подготовку. Под моим надзором, конечно.

Мужчина набрал в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнул. Это заняло какое-то время – я за ним с любопытством наблюдала.

– Малышка, – произнёс он, – не могу понять, ты меня завести пытаешься? Тем временем, я и так на взводе.

– Не понимаю вас, – нечестно призналась я, разглядывая его тёмный профиль на фоне мелькающих за окном огней.

– Вот, похоже, реально не понимаешь.

Вдруг он отстегнул ремень безопасности и навис надо мной, перекрывая свет Артерии. На грубом его лице при этом читалась насмешливая заинтересованность. На миг растерявшись, я быстро надела индифферентную маску.

– Можешь их приводить, малышка, – донёсся его голос сверху. – Если тебя это так забавляет.

– Я лишь поддерживаю их намерение. Мне оно кажется многообещающим.

– Вот именно так, многообещающим, – по интонациям было понятно, что он улыбается.

В груди похолодело. Кажется, я действительно не понимаю чего-то. Думала, он просто разозлится…

Сложив руки на груди, я продолжала смотреть в окно, будто ничего странного не происходило. От любых его нападок есть только одно средство – игнорировать.

– Малышка, почему ты такая… – заговорил он вновь, но остановился. Усмехнулся, и я, даже не глядя, мысленно увидела его оскал.

Может, зря захожу так далеко, испытывая его терпение? Как бы не обернулась эта просьба чем похуже…

– Если вам они так претят, я своё желание отменю, – пожала плечом, не оборачиваясь.

– Не надо. Мучайся теперь не только со мной, но и с ними. Не смейся, маленькая моя, так и будет. Если ты считаешь, что мне насолила, то ошибаешься.

Кулаки стиснулись против воли.

– Непохоже всё-таки, что ты боишься, – он попытался заглянуть мне в лицо, но я продолжала незаинтересованно смотреть в сторону. – Или гордость не позволяет этого показать, а?

Опять припоминает сказанное под излучением…

– Мы несколько отклонились от темы, наставник.

– А как же «Гер, подожди»? Изображаешь, будто я у тебя ручной зверь?

– Это неправда, вы сами всегда хотели, чтобы я вас на «ты» называла!

– И ты думаешь, что я, как услышу, так и растаю?

– Это уже ваша реакция, мне же просто хотелось вас так назвать – как напарника, с которым мы вместе работаем над этим всем…

– Моя реакция… – повторил он так, что внутри пронеслась волна, будто пузырьки по бутылке шампанского. – Тогда назови меня так опять. Я же по-прежнему твой напарник, с которым ты вместе работаешь.

– Нет, теперь вы скорее начальник.

– Вот оно что. А ты всё-таки попробуй.

Мне очень хотелось произнести нечто более грубое. Но, смело обернувшись на выдохе, я сказала лишь:

– Гер, отвяжись.

И тут же вновь спрятала глаза, постаравшись сделать это как можно более естественно, потому что… действительно немного испугалась.

– Надеюсь, из машины на ходу ты прыгать не будешь – на тебя это было бы похоже, – Мичлав вновь усмехнулся. – На всякий случай закрою двери… Ну вот и всё, вернёмся к нашим разъяснениям. Мне твои выкрутасы нравятся, малыш. Но иногда я не могу предположить, как далеко ты с ними зайдёшь, и где мне тебя придётся ловить.

– И зачем же вам меня ловить? – спросила, едва сумев разлепить губы.

– Чтобы не расшиблась. Ты, кстати, знаешь, что, если зверь однажды попробовал вкус человека, он не перестанет на него охотиться?

Вот здесь мне стало по-настоящему страшно. Вспыхнула паника – зачем я постоянно пытаюсь что-то этому человеку противопоставить, когда это бесполезно?! Но нет, не может быть такого. Я тоже не из дерьма слеплена!

– Да, не перестанет, – согласилась и вновь посмотрела в его страшное лицо, – пока не сожрёт.

– Можно и так сказать, моя сладкая.

И он вдруг надвинулся на меня, приближаясь уже совершенно критически.

Непроизвольно сжавшись, я отвернулась – мигом перед глазами встала сцена в лесу и последующая за ней новость о предательстве Гелло…

Помедлив, Мичлав со вздохом выпрямился. Я же, видя, что опасность миновала, с досадой одёрнула помявшийся пиджак и, стиснув зубы, опять воззрилась на происходящее за окном.

– Всё отлично, малышка, – сказал он тогда, возвращаясь на своё место и позволяя ремню безопасности вновь застегнуться.

Нет уж! Хватит! Всем своим видом демонстрирую, что подобное поведение больше неприемлемо. Мало ли какой бред произошёл один раз…

– Знаешь, девочка, – заговорил Мичлав после нескольких минут молчания, – давай-ка условимся – личные претензии друг к другу на работу никак не влияют. Сможешь?

– У меня к вам личных претензий нет.

Он посмотрел на меня так, что даже в темноте стало ясно – все мои мысли видны ему насквозь, даже те, которые я сама боюсь подумать.

– Все претензии – в нерабочее время.

Я поморщилась и врубила наконец музыку погромче. Поздно, мои претензии уже нашли некоторое выражение. В рейд поедут ещё два человека. Да и сами вы, господин охотник, сможете ли следовать этому правилу? Вы – первый.

Дорога никак не кончалась. Попытки отвлечься оставались без результата. Досада рвала изнутри. Почему качество наших взаимоотношений обратно пропорционально удаче в делах? Чем больше одно – тем ниже другое. Этот человек… Успех мой напрямую связан с ним… Я не вижу больше никого, кто…

«Вы часто переговариваетесь одними только взглядами»…

Лучше бы я сдохла, чем находилась сейчас здесь!!

Мой начальник/напарник/наставник/враг/единомышленник темнел рядом, и отблески электрических огней плясали на его грубых чертах. В какой-то момент он отключил автопилот, рванул переключатель скоростей, и машина низко зарычала, подаваясь вперёд. Отлично, быстрее приедем, если останемся живы…

Но по прибытии на улицу обитания, безумный вечер не завершился. Зажигание было выключено, за окном уютно светился мой белый домик, но двери по-прежнему были закрыты, а их хозяин не торопился предпринимать дальнейших действий. Желваки подёргивались – нехороший признак. Я безуспешно покрутила ручку двери, чтобы показать проблему – тогда он перевёл на меня взгляд, тяжёлый и поблёскивающий в темноте.

– Могу я выйти? – поинтересовалась холодно.

Вместо ответа охотник вышел сам, и таким образом у меня вновь не было иного варианта, как выбираться на свободу с его непосредственной помощью. Но этот вечно спорный момент внезапно пошёл по новому сценарию – Мичлав не опустил меня на землю, а, перехватив поудобнее, оставил сидеть на своём локте, как ребёнка! От неожиданности я схватилась за его плечо, но тут же отпрянула на расстояние собственных вытянутых рук.

– Пустите! Мичлав, какого чёрта на вас сегодня нашло?!

Он удержал меня и отступил в тень машины, чтобы не привлечь ничьего внимания, хоть улица, как назло, была совершено пустынной.

– Если бы я мог, девочка, – проговорил он негромко, сдержанно выцеживая слова, – я вот этими руками прямо сейчас разорвал бы тебя на куски!

– Ну так сделайте это, удобный момент, к тому же нерабочий! Что вам мешает, наставник? Наверное, то, что я должна на вас ещё доработать.

Я почувствовала, как напряглось всё его тело, как он едва удержал вспыхнувшую ярость. В воздухе едва ли не засверкали фиолетовые молнии, заряжая меня новой энергией, и предыдущий страх испарился мгновенно, ведь враждовать с этим человеком я умела прекрасно. Он приблизил своё широкое заросшее лицо и прорычал:

– Иди-ка домой, маленькая моя!.. И дверь хорошо запри.

Грубо оттолкнувшись, я спрыгнула на землю. Он хотел схватить меня за руку, но я ловко вывернулась.

– Спокойнее, господин Мичлав! – проговорила, отступая к дому. От азарта потряхивало. – Это по-прежнему я, ваш ученик! Кажется, вы принимаете меня за кого-то другого.

Несмотря на загруженность, выходной день для нас по-прежнему существовал. И никогда до этого я не была так ему рада, как в этот раз! Сенсафон разрывался от звонков – Мирои, родители, даже Тоно! Но у меня было одно единственное желание – остаться одной, в полной тишине. Родное жилище, солнечный свет в окне, любимая музыка, кофе – и молчание. Только это могло успокоить после ночи, проведённой в пламени адского гнева…

Да, спасительный сон не соблаговолил явиться. До самого утра меня разрывало от злости, негодования, зависти, неприятия и… и чего-то ещё… Позволяя себе переживать этот наплыв плохих эмоций, которые в сумме назвала просто ненавистью, я надеялась, что всё найдёт выход и испарится. В конце концов, всякое приходилось переживать по отношению к Мичлаву… И всё равно мы должны оставаться напарниками. Стоит мне обрести немного больше самостоятельности (а это неизбежно!), тогда почувствую себя лучше… Надо потерпеть…

На звонок журналиста, который уже, как видно, решил обнаглеть, я ответила сообщением – «Простите, но в выходные дни я вне зоны доступа. На следующей неделе вы сможете посетить Ассоциацию в моём сопровождении. Свяжусь с вами сама, когда распланирую работу». Спустя всего минуту после отправки пришёл благодарственный трактат, воспевающий все мои прогрессивные достоинства.

Новая же рабочая неделя началась абсолютно спокойно. Мы с Мичлавом встретились в Мастерской. Оценивающе друг друга просканировали. Он предложил начать с проверки положения дел, я согласилась – и всё пошло своим чередом.

У него уже имелся отработанный план подготовки организма к рейду. С завтрашнего дня, по согласованию с медицинскими специалистами, начиналась работа над адаптацией к будущим суровым условиям – плавный переход на спецпитание и усиление физических нагрузок. Закончив основную массу приготовлений со своей стороны, Мичлав готов был присоединиться ко мне за сборкой излучателей. Во время составления уточнённого графика работ, я включила в него свободный для себя день на проведение экскурсии для журналистов. Хотела было поставить это дело на выходной, но начальник запретил, мотивируя соблюдением режима труда и отдыха.

После совещания день продолжился в Вехемском филиале Мирового Центра Медицинских наук – перед рейдом охотники должны проходить полное обследование. Стометровый белый холл, заполненный невероятным количеством людей, напомнил мне о первом моём визите сюда два года назад… Тогда я ещё не знала, что меня ждёт ни в глобальном будущем, ни в ближайшие шесть часов. Но теперь была морально готова.

Вновь меня протащило по всему гигантскому зданию – тело истерзали, выжали из него половину объёма имеющихся жидкостей, просветили каждую кишку, запудрили мозги десятком психологических тестов. Иногда мы пересекались с Мичлавом в каком-нибудь кабинете. Например, задумчиво полежали на соседних креслах, пока автоматика выкачивала из вен кровь, тут же выдавая результаты мгновенных анализов. Его кровь была явно гуще. Ещё бы…

Он оставался невозмутим. При очередной встрече интересовался моим самочувствием, что-то произносил в своём саркастическом стиле, и в целом выглядел абсолютно обычно, словно и не было той стычки в пятницу. Его независимый вид немного подбешивал…

Через положенное количество часов мы получили объёмистые папки с выводами по всем фронтам. На этот раз заключение не вызывало такого замирания сердца, как два года назад. Никаких препятствий, сопоставимых с преддетерминационным состоянием, не ожидалось. И верно, я оказалась здоровым человеком женского пола – однако же, с лёгким нервно-астеническим синдромом на фоне эмоционального перенапряжения.

– Так вот как это называемся, – прозвучало у уха – Мичлав заглянул через плечо и прочитал мой приговор. – А я-то голову ломал… Так, и что они рекомендуют?

Я подставила папку под его лицо.

– …Курс адаптогенов, продукты, содержащие тирозин, исключение стрессовых ситуаций… Хм! Массаж? Малышка, похоже, тебе не в рейд надо, а в санаторий!

– Чего вы хотели, после произошедшего за последние месяцы? – пожала я плечом, захлопывая папку, но начальник тут же реквизировал её себе.

– Мне эта информация нужнее, чем тебе, девочка.

– Пожалуйста… Ну а у вас там что?

– Подрастёшь – узнаешь, – он подмигнул и кивком пригласил к выходу.

Итак, мы оба были вполне здоровы и угрозы для общества не представляли. Поэтому начался переход на смеси по схеме. Журналистам тоже была отослана вся информация по необходимому для них медобследованию и всеми вытекающими из этого последствиями.

Питание, дополнительные тренировки и продолжение технической подготовки – нагрузка повысилась. К тому ещё присоединилось изучение информации по «рабочей площадке» – местности, в которой предстояло проводить охоту. Специалистами острова Кудуц нам были предоставлены гигабайты данных – по локальной ботанике, зоологии, климату, ландшафту и, конечно, по квазиантропам. Место для лагеря было согласовано Мичлавом заранее, период выезда не предполагал погодных сюрпризов, специальные прививки по графику нам будут делать медицинские специалисты Ассоциации. С нашей стороны сейчас требовалось изучить всю географию острова, чтобы суметь там выжить.

Визит прессы назначила на конец недели. К этому моменту я докатилась уже в приятном спокойствии, что наши с Мичлавом разногласия в очередной раз улеглись под приятной тяжестью совместной работы. Пусть он и выглядит мрачновато, но против ничего не говорит. Как и за.

А вот мои новые знакомые в день экскурсии отнюдь не выглядели такими живыми, как раньше – оказывается, всяческие назначенные врачами процедуры по подготовке к поездке им давались нелегко.

– И вы должны проходить это каждый раз? – вымученно спросил так редко открывающий рот Ксандрий, пока мы втроём ждали оформления пропусков у гигантской стойки Короса.

– Ну, я-то прохожу процесс только по второму кругу, – напомнила я скромно. – Но на самом деле подготовка охотника сильно отличается от той схемы, которую прописали вам! Помимо питательных смесей и прививок есть ещё тренировки через день. Ну и многое другое.

– Хм, тренировки!.. – протянул Лео, задумчиво схватившись за лоб. – А про это нам, кстати, ничего не сказали!

– Потому что вам нет необходимости превышать ваш уровень, – я мягко улыбнулась, всё так же чувствуя необходимость проявлять скромность, – вы не будете выходить за пределы лагеря, не будете принимать участие в охоте.

Фотограф украдкой вздохнул с облегчением.

– Ох, ну на всякий случай мы всё-таки поднажмём на физнагрузки! – весело толкнул его журналист. – Мало ли, вдруг сгодимся вам в помощь!

Тут Корос фыркнул так демонстративно, что чуть ли не эхо отразилось под потолком. Он явно хотел что-то сказать, но внезапно промолчал. Хотя все ждали логического продолжения, особенно я. Гости настороженно переглянулись. Однако, кажется, при посторонних господин секретарь предпочитал не закатывать сцен. Не глядя, он швырнул на стойку планшет для подписей и процедил сквозь зубы:

– Алисар, проставьте со своими ПОМОЩНИКАМИ автографы…

Когда «просьба» была выполнена, пропуска вручились лично мне с тихим комментарием:

– …А теперь седлайте единорогов и валите отсюда.

– Фух, слава Богу, – так же тихо ответила я, забирая жетоны, – я уже испугалась, что вы сломались, господин секретарь. А теперь вижу, что всё в порядке.

Он скривился в саркастической улыбочке и, не маскируясь, проводил нас соответствующим взглядом до самых глянцевых дверей, ведущих в нутро Ассоциации.

– Всё в порядке, Леокади? – тут же тихонько справился журналист за моим плечом.

– Всё более чем в порядке, – улыбнулась я.

И начала повествовать об устройстве Ассоциации квазиантропной охоты, которую имела честь представлять. Никогда бы не подумала, что докачусь до такого.

Глава 5

Собственно, экскурсия не могла быть особо информативной. Потому как по-прежнему тут ни о чём нельзя говорить. Практически ничего нельзя показывать. Зато этим можно прикрыть то, что я и сама видела лишь малую часть от огромного комплекса! Меня саму пока допустили только туда, где мне предстояло работать – над излучателем или над собой – но гостям необязательно об этом знать. Я заранее согласовала с Мичлавом, что собираюсь произнести. Точнее, озвучила в его затылок темы, а он ответил, что ему чихать, и к такому-то времени я должна вернуться в Мастерскую – вот и весь процесс одобрения.

Коридоры были пусты – как раз шло ежедневное совещание. Гулкий вакуум меж гладких стен производил на моих новых знакомых такое же гнетущее впечатление, как и на меня когда-то. Они оба с неподдельным, но очень осторожным интересом оглядывали таблички этажа психофизиологии – я сразу отвела их именно туда, потому что, во-первых, многочисленные научные названия оказывали должное действие, а во-вторых, эта сторона деятельности Ассоциации была открыта миру. Отсюда, испытанные на шкурах охотников, выходили многие лечебные методики и средства.

Скромно заложив руки за спину, я рассказывала об организации, пока Ксандрий сделал несколько высокохудожественных снимков исполинских коридоров, украшенных сложными словами. Говорила в общем – что Ассоциация занимается такими науками, как медицина, квазиантропология, психология, и делает в них весомый вклад. Помимо этого здесь развиваются технологии, которые вовсе не запираются под замок, а часто выходят на белый свет и находят применение как в промышленности, так и в жизни. Что касается самих охотников, то такие специалисты должны обладать знаниями механики, биологии, зоологии, географии, той самой медицины и многого другого, из этих дисциплин вытекающего. Вообще, чем больше знают, тем лучше. Ну а также они должны иметь навыки выживания в диких условиях, крепкое здоровье, выносливость, быструю реакцию, аналитические способности, физическую подготовку выше среднего стандарта, меткость и – чутьё.

– Го-осподи-Боже, – посмеялся Тоно, когда я закончила перечислять, – неужели существуют такие люди?

Ксандрий согласно покачал головой, на секунду отвлёкшись от ловли кадра (Что он там так долго фотографирует? Это же просто пустые коридоры!).

– Мало, – просто кивнула я. – Всего тридцать одна штука на весь мир.

– О, ну почему же? – мгновенно пересчитав в уме, пожурил меня парень. – Тридцать две штуки! Как же вы сами?

– Я не охотник, я его помощник. Да и вообще, инженер.

Недоученный помощник и столь же недоученный инженер…

– Не скромничайте! – Тоно не унимался. – Ведь вас выбрали как раз по всем названным параметрам! А остальные охотники, насколько я знаю, пришли сюда сами, какие есть!

– Выбрали, но всё же самостоятельным охотником я быть не могу, – постучав по часам, я поманила своих приятелей дальше. – Либо мне нужно раскачаться до невероятных габаритов и навредить здоровью недостатком женских гормонов. Да и без этого особого желания нет. Я всё же инженер. Итак, по поводу «раскачаться». Это происходит здесь…

Мы вошли в пустыню тренировочного зала Ассоциации. Он был абсолютно пуст (повезло), но невероятное количество техники навевало мысли о тренировках целого батальона охотников.

– Тут вы тоже можете поснимать, – сказала фотографу.

И у него это вызвало такой прилив энтузиазма, как будто он находился в единственном тренажёрном зале на планете.

– Вот это масштаб! – восхитился Тоно и даже вдохнул идеально кондиционированного воздуха, насыщенного фитонцидами хвойных растений. – Леокади, а сделать пару кадров специалистов во время тренировки…

– Нет, Лео, нельзя, – я улыбнулась на такое наивное предположение. – И вообще пойдёмте дальше.

А дальше на пути лежал тир, где меня когда-то демонстрировали вместе с моей меткостью. И это помещение произвело на прессу такое же впечатление, как и на меня два года назад. Огромное панорамное стрельбище, дремлющее в полутьме, ожило под автоматически включившимся светом. Шагов здесь, в отличие от предыдущего гулкого зала, слышно не было – стены поглощали шум. Быстренько сбегав до пульта, я включила одну из программ повышенной сложности. И прошла мимо журналистов на отметку средней дальности уже с опытным образцом усовершенствованного полуавтомата в руках. Подмигнув, встала в стойку.

Над стрельбищем обозначились последние секунды перед запуском программы – и понеслась. Мишени выскакивали по всему периметру с достаточно высокой скоростью, атмосфера была выбрана сумеречная, и наушников никто не имел, как и полуавтомат – глушителя. Канонада стояла такая, что у меня самой колени чуть не подогнулись. Но с невозмутимым лицом я выбила девяносто восемь процентов мишеней, о чём сообщил бешено крутящийся счётчик.

Эффект имелся! По окончании демонстрации я обернулась на гостей – те стояли в ряд, кажется, даже чуть отклонившись по ходу распространения звуковой волны. Фотограф выглядел едва ли не испуганно. А вот в глазах Лео загорелся азартный огонёк, и он первый вышел из коматоза. Точнее, выскочил, как пробка из бутылки.

– Леокади! Давайте сделаем фото! Прошу вас!

– Пожалуйста, здесь вам фотографировать разрешено.

– Нет, ваше фото!

– Моё?..

– Ваше!!

Смутившись сперва, затем я подумала, а почему бы и нет. Вот только надо сменить оружие на рабочее (пистолет сойдёт) и завязать рубашку на животе, чтобы не выглядеть по-офисному. Мне начинало нравиться такое внимание, надо признать! На задворках сознания я ощущала, что заслужила его уже своейработой, а не изощрениями господина Мичлава. Но вот тягу к… мелочам и эффектам, кажется, я переняла всё-таки от него.

Ксандрий лихо выполнил свою функцию, и мне не пришлось долго метить в стрельбище и делать сложное лицо.

– Кстати, – вспомнила, вынимая из пистолета пустую обойму, – за нами скорее всего через камеры наблюдает господин Глава.

– В самом деле?! – Тоно так заозирался, что мне даже стало смешно.

– Не волнуйтесь, вы просто гости. А вот меня здесь однажды экзаменовали – перед приёмом на работу.

– И что вы испытывали в тот момент? – нить сразу была схвачена.

– Чуть не поседела от страха. Тут ещё пара охотников присутствовала…

– А они и сейчас тут… – вдруг тихо сообщил фотограф, опуская камеру и глядя мне за спину.

Охотник имелся один. Я его не знала и никогда даже не видела. Но по мощной фигуре и тренировочной майке можно было догадаться, что это не медик сюда случайно забрёл. Высокий светловолосый мужчина с признаками давнего ожога на голом плече стоял в дверях, скрестив руки на груди. Молча. И смотрел на меня, при этом даже отблеск освещения не дрогнул в его глазах. Точнее… в правом глазу дрогнул, а в левом остался заметно неподвижен. Потому что левый глаз явно был недавно протезирован, судя по неисчезнувшим ещё швам.

Я подтянулась, заложив руки за спину, и вежливо поклонилась, как старшему по званию. Журналисты последовали моему примеру, но им позволялось более формальное приветствие.

Мрачновато усмехнувшись, мужчина глянул под потолок, в сторону далёкого зрачка камеры наблюдения, и удалился в зал, откуда и пришёл.

Мне стало как-то неловко… Даже стыдно. Я будто продолжала заведённую Мичлавом традицию привлекать к себе внимание и позировать камерам, опираясь локтем на серьёзное дело, где люди рискуют жизнью и теряют здоровье.

– Это же Савит Меорий, верно? – прошипел Лео мне в спину, будто кто-то ещё мог его услышать. – Тоже специалист первой категории и только что вернулся из рейда на запад материка?

– Да, – коротко ответила я, хотя понятия не имела, что это за личность.

Журналист явно был подготовлен лучше меня. Ну! Он выполняет свою работу, а я свою! Но показывать такие провалы в познаниях лучше не стоит – надо отсюда сваливать.

Мы прошлись ещё по некоторым титанически огромным и стерильно пустым этажам, куда мне дозволялось совать нос. Поднялись на сороковой этаж, где находилась часть переговорных для приёма высоких гостей. Оттуда же открывался шикарный вид на территорию Ассоциации и расположившиеся на ней здания – Инженерный блок научного штаба (где работало около четырёхсот специалистов), Химическое производство и производство Техническое (оба не впечатляли габаритами, ведь специализировались на мелкосерийном выпуске), обширный и сияющий под солнцем белый Ангар, похожий на половинку опрокинутой где-то внизу банки. Там располагаются Мастерские (и никто кроме охотников не имеет права дышать в ту сторону). А мостом во внешний мир является причудливая крепость, скрывающая под косой стеклянной крышей многочисленные Боксы – из них можно выезжать прямо в город. Всё остальное находилось в основном небоскрёбе – десяток этажей был посвящён медицине, например.