Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 1

Храня напряжённое молчание всю обратную дорогу на рабочее место, в Мастерской он первым делом пнул ближайший стул.

– Ну давай, я тебя слушаю! – бросил мне через плечо довольно резким тоном.

– Не понимаю, почему должна перед вами оправдываться, – я тоже позволила себе раздражиться. – Да, этот Тоно меня нашёл, рассказал про свою идею, мне она понравилась, я его отправила обращаться сюда в установленном порядке. Но я даже не думала, что он доберётся так далеко!..

– Понравилась? – Мичлав обернулся и посмотрел на меня почти что презрительно. – Тебе понравилось то, что кто-то будет трясти нашими кишками перед камерой?! Будет следить за каждым плевком и записывать все ошибочки?! Что за бред, девочка? Вчера ползала по углам, выискивая жучки, а теперь душа нараспашку? Ты себе можешь представить, ЧТО эти мародёры могут там увидеть?

– Представляю, – выцедила я, постаралась вернуть лицу спокойное выражение и прошла к своему незаконченному излучателю. – Они увидят рабочий процесс охоты.

– Ты понимаешь, что права на ошибку у нас не остаётся вообще? Мы идём ва-банк по всё более и более полной программе.

– Какая разница, что я понимаю, а что нет? Решать всё равно Главе и вам, наставник.

– Что такое? Опять «наставник»? – мужчина влез в поле моего зрения. – А где «Гер, это же круто!»? Что ещё за штучки?

– Всё равно мне вас уговорить не удастся.

– А ты попробуй.

Повернувшись к нему, я посмотрела с вызовом. Уголок его рта пополз вверх, растягиваясь в слишком хорошо знакомый оскал.

– Я вижу, что именнотебе нравится в этой идее, – проговорил он негромко, – но, девочка… у твоего напарника адское терпение.

Я постаралась, чтобы ни одного мускула не дрогнуло на лице.

– Если кто-то полагает, – продолжил он уже громче, – что нас с тобой собьёт какая-то газетёнка – придётся доказать обратное.

– Вы намерены согласиться?

– Сейчас переговорим с Главой, – охотник покинул моё личное пространство, и голос его зазвучал совершенно буднично, – но, надо думать, выхода особого у нас нет. К тому же, если тебе, малышка, это всё так нравится, разве я буду сильно сопротивляться?

И ухмыльнувшись, он покинул Мастерскую, оставляя меня в неприятном недоумении.

На следующий день произошла вторая встреча – состав тот же, а целью являлось согласование условий. Впрочем, скорее постановка, а не согласование. Причём, в одностороннем порядке.

Репортёры выполняют абсолютно все требования специалистов по охоте. Также они прекрасно осознают свои риски и не имеют к специалистам никаких претензий, если при невыполнении этих требований происходит некоторое дерьмо. Они не лезут туда, куда им лезть запрещают. Они не публикуют технические данные. В Ассоциации они передвигаются только в сопровождении одного из двух указанных специалистов. Ни с кем больше они не имеют права общаться. Они проходят психологическую экспертизу в Вехемском филиале Мирового Центра Медицинских наук, где наблюдаются все охотники – надо же убедиться, что у этих двоих мозги на месте, потому что со стороны так не кажется. Также официально повторяют обучение медицинским основам. Они не имеют права даже пальцем касаться какой-либо техники, документации или личных вещей специалистов. Специалисты же имеют право не отвечать на вопросы, которые покажутся им лишними. Все материалы проходят одобрение специалистов.

– Но подождите, свободой печати это вряд ли назовёшь, – господин Леонор Тоно, получив согласие при поддержке самого Главы, теперь чувствовал себя гораздо увереннее. – И о чём же я должен писать?

Ему дали понять, что торговаться не стоит, а как что называть – это его личное журналистское дело.

– Хорошо, если техническая сторона будет большей частью прикрыта, – не сдавался он, – тогда мы должны будем сделать упор на личностях охотников. В таком случае мы просим начать общение уже сейчас, пока есть возможность застать вас в обычных условиях. Если на подготовку к рейду нас не пускают, если мы не можем спрашивать лишнее во время рейда, то тогда что остаётся? Специалисты должны быть готовы к личным вопросам и фотографиям – кажется, подобная тема не может быть запрещена правилами Ассоциации?

Кстати, о фотосъёмке! Всё. Только. С одобрения. Специалистов.

– То же самое! Оборудование, документация и подобные вещи! Но, если мы заключаем договор о репортаже, то обычная жизненная хроника не может заключать в себе ничего запретного! Мы всё же должны найти компромисс между свободой слова и неприкосновенностью!

Перетягивание каната длилось довольно долго. Журналист проявил себя с лучшей стороны. Он явно не намеревался класть шанс своей жизни под железную стопу Гера Мичлава. Тот в свою очередь чужое волеизъявление на своей территории допускать не собирался. Впрочем, его волновала защита именно интеллектуальной собственности. Остальное человек с характером бронебойного танка проблемой не считал.

О чём в этот момент думала я? О том, что надо бы подружиться с персоной, которая на вторые сутки уже научилась отстаивать свои права перед моим наставником. У меня проснулся и простой человеческий интерес к происходящему – шутка ли, репортёры будут жить рядом несколько недель и ваять о тебе чуть ли не книгу! – и желание влиять на ход мыслей людей, которые опубликуют кусок моей жизни, тоже появилось.

После того, как юристы составили необходимый перечень взаимных претензий, и стороны его подписали, господин Тоно поймал меня перед уходом и искренне поблагодарил за помощь.

– Вы – остров спокойствия в этом урагане, Леокади! – сказал он, признательно пожимая мне руку. – Я очень рад, что буду работать именно с вами!

– Не только со мной, – пожав плечом, улыбнулась я.

– Да, но с таким единомышленником, как вы, можно сотворить выпуск десятилетия!

– Журналисты любят громкие фразы. А вот охотники, как Мичлав, и инженеры, как я, не любят. Всего хорошего, господин Тоно, меня ждёт работа и напарник.

– Прошу вас, называйте меня просто Лео! Мы на какое-то время тоже становимся напарниками!

Однако с какого именно момента начнутся наши взаимоотношения условиться не удалось. Запрос на визит на последующей неделе был отклонён. И возражения не принимались. Мичлав мотивировал отказ своей занятостью, а более того, чрезвычайной загруженностью своего помощника. И ещё – отсутствием результатов официальной психологической экспертизы, без которой за адекватных людей никого считать не будет. Расставание прошло напряжённо.

В Мастерской охотник одним только вздохом выразил всё, что полагал о новых участниках рейда.

– Ну что, маленькая моя, счастлива таким соседям? – проговорил он, закрыв глаза и запрокинув голову на спинку стула.

– Они делают свою работу, – хмыкнула я в ответ, тут же садясь за излучатель. – А мы просто будем делать свою.

– Просто будем делать… Тебя не должны отвлекать, пока не доделаешь все аппараты. Они сюда не войдут, пока ты не закончишь.

– Вы меня сохраните в целости, я знаю.

– Кстати, о сохранности – со следующей недели начинаем переходить на смеси. И постепенно увеличиваем физнагрузки. Ч-чёрт, этим придуркам тоже надо питание корректировать… Ладно, напишу в клинику – пусть сами там разбираются. Мы с тобой поедем туда в понедельник. Тяжеловатая будет неделя. Слушай, малыш, поедем-ка отдохнём душой?

Я недоумённо оглянулась.

– Выпьем напоследок, – пояснил охотник, – до рейда нельзя будет и капли в рот взять. Отпразднуем заодно что-нибудь. Хотя бы нашу с тобой популярность. Мы пашем целыми сутками, а ты, моя девочка, отсюда вообще не выходишь. Постоянно молчишь, а если говоришь, то только умные вещи. Расслабимся, а?

Он подмигнул, кивая в сторону выхода.

Воспоминания об уютном баре, бешеных танцах и ночных поездках с музыкальным сопровождением поманили меня из далёкого, свободного прошлого.

– А расслабимся, – ответила с улыбкой, вытирая руки от железной копоти.

Глава 3

Уже в машине Мичлав продолжил вести себя странновато. Кажется, мой руководитель решил прояснить содержимое моей головы. У меня не было настроя болтать, и я включила музыку погромче, чтобы насладиться поездкой и видом из окна. Но он, дав мне некоторое время, внезапно поинтересовался:

– Как ты, малышка?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Вообще, последнее время, – он пожал плечом и покосился на меня. – Со всем этим бардаком мы оба… мальца рехнулись, мне кажется. Нет?

Надо подумать прежде, чем отвечать. Что именно он имеет в виду?

– Возможно… Но это такой период. Ничего не поделать…

– Период такой… В жизни полно случается таких периодов, а? Ну так как ты себя чувствуешь – в этот самый период?

Внутри зашевелились нехорошие подозрения. Чувствовала плоховато, меня одолевали гордость и сомнения, но ему об этом необязательно знать. Да и вообще, с чего он вдруг это спрашивает?! Заподозрил что-то после случившегося с журналистами?

– Плоховато, нет разве? – не дождавшись ответа, подсказал он, вызывая пущее моё изумление. – Что ты так удивляешься, славная моя? Думаешь, я не вижу?

Стало совсем не по себе.

– Да это нормально… Побило тебя немного за последние полгода. Ну так крепче будешь, м? Меня-то всё это только поджигает, а ты натура более тонкая. Не молчи, девочка, ты только и делаешь, что молчишь, последнее время.

– Я даже не знаю, что вам сказать, – призналась честно.

Внезапно акула последних трёх недель вспомнила о своей предыдущей линии поведения. Наверное, почуяла, что я выхожу у неё из-под контроля.

– Да, время непростое, но я его переживу.

– МЫ переживём, ты хотела сказать.

– Ну вы-то переживёте точно. И меня в том числе.

Охотник расхохотался.

– Как там твой Гелло поживает?

– Понятия не имею…

– За помощью ты к нему не обращалась. Принципиальная! Хотя мне только лучше. Но не многовато ли мы с тобой на себя навесили? В таком масштабном деле обходимся без помощников… За себя я особо не волнуюсь, потому что делаю не сильно больше, чем раньше. А вот ты, малышка? Не надрываешься?

– Нет, всё в порядке…

– Подумай не только о себе, ещё и о качестве работы.

– Нет, я со всем справляюсь. Совершенно точно, – слегка нажала я.

Мужчина посмотрел на меня с улыбкой, будто иного тона и не ждал.

– Гордая, – протянул он негромко, – по крайней мере, со мной. Ну, девочка! Скоро наша компания разбавится, может, ты и повеселеешь. По какой-нибудь причине.

И он ободряюще похлопал меня по колену.

Остальной путь прошёл в молчании. Но почему-то я почувствовала себя уютнее. Музыка снова сгладила обстановку, снова можно было ничего не говорить, причём на этот раз вполне комфортно. Бесконечные пространства вокруг Артерии заворожили и отодвинули куда-то в сторону те три недели, минувшие со времени последней такой поездки.

По прибытии на место это наваждение отошло на второй план. Едва машина плавно вписалась в парковочное место, я дёрнула дверь, чтобы выйти самостоятельно. Но она оказалась закрыта. Посмотрела на Мичлава – тот отрицательно покачал головой. Пришлось сходить как обычно с его помощью.

Бармен встретил нас как старых знакомых, препроводил на обычное место в конце стойки. Пожал мне руку, спросил о планах на этот вечер в своём заведении, пообещал какой-то новый коктейль. И тут же переключился на Мичлава. Тот с уставшим видом стаскивал с себя куртку, но, когда бармен что-то тихо ему сказал и указал глазами в сторону полупустого зала, накинул куртку обратно и повернулся в том же направлении.

– Что случилось? – спросила я.

– Твои журналюги тут, – усмехнулся мужчина и вдруг резко произнёс, заставляя абсолютно всех присутствующих вздрогнуть: – Эй, господа! Плохое начало, вы так не считаете?

Люди непонимающе оглядывались, кроме двоих, незаметно пристроившихся в глубине зала.

– Ну мы вас ждём! Остальных прошу простить – увидел знакомых, рад невероятно…

С ума сойти! В изумлении я смотрела, как те двое поднимаются из-за своего столика и плетутся к нам под недоумёнными взглядами прочих посетителей. Да, это были наши будущие сопровождающие! Они нас выследили?! Боже, никто себе такого не позволял, даже во время ажиотажа по нашим личностям после рейда и моего отказа работать в охоте! Поджидать рядом с местом учёбы или работы – ещё куда ни шло – но преследовать до другого конца города?! Какой грязный трюк!

Фотограф, кажется, готов был сквозь землю провалиться, а журналист имел вид непосредственный и приятно удивлённый. Лишь наткнувшись на мой полный искреннего изумления взгляд, он слегка стушевался.

– Господа, право, мы вовсе не ожидали!..

– Да ладно, – сразу оборвал Мичлав, по-хозяйски облокачиваясь на стойку. – Грязный трюк, однако.

Они оба стояли перед ним, как два школьника, и было чётко видно, кому принадлежит идея нас выследить.

Поспешно обернувшись к бармену, незаинтересованно отошедшему подальше, я за широкой спиной Мичлава сделала ему отчаянный знак скорее разлить спиртное по бокалам.

– Н-да, как-то не похоже, что вы у Нерия учились, – разочарованно цыкнул уголком рта мой напарник, продолжая держать незадачливую парочку под невидимым прессом.

Надо действовать, иначе он с позором вышвырнет их из рейда!

– Гер, подожди! – я схватила его за мощный локоть.

Охотник резко повернулся ко мне, не скрывая что поражён услышанному – это написалось и в его взгляде, и на всём подвижном лице.

– Может быть, господа здесь оказались случайно, – предположила я, вкладывая в его руку блестящий бокал. – Всё-таки тут общественное место.

– «Гер, подожди»! – передразнил он меня. – Что за штучки? На них прямо написано, как случайно они тут… Слушай, это что вообще такое?

Не слушая его, я быстренько перехватила у бармена наполненные бокалы и распределила их среди присутствующих.

– Мне кажется, прекрасный шанс познакомиться поближе! – защебетала, чувствуя, как меланхолия отступает прочь. – Ведь нам предстоит совместная работа!

– Совершенно с вами согласен! – сразу высказался Тоно, плечом подталкивая совестливого фотографа вперёд, ближе к «объектам слежки».

– Выпьем за встречу! – я отсалютовала и показала всем пример, как быстро и эффективно пить.

Мичлав продолжал внимательно на меня смотреть.

– А ещё я очень рада, что не придётся сегодня танцевать одной, – невинно пожала я плечом. – Вот Леонор точно пойдёт со мной, верно?

– Э-э, конечно! – запнувшись лишь на полсекунды, с готовностью отозвался парень, скидывая пиджак. – Всё, что захотите!

– А вы, Рем?

– Нет уж, спасибо… – несчастный фотограф чуть не подавился. – Простите, но…

– Ай, да не оправдывайтесь! – энергия била ключом, нежданно даже для меня самой. – Составите компанию Мичлаву, будете восседать тут вместе.

Кажется, эта перспектива не обрадовала обоих. Охотник явно хотел мне что-то сказать, но в присутствии посторонних делать этого не желал. Тем более я очень старалась не дать ему открыть рта.

– Маэстро, врубите нам чего-нибудь! – прошипела бармену, тот понимающе кивнул и мигом сотворил родную мне обстановку из полутьмы, цветомузыки и электроники. – Дорогу молодым!

Схватив журналиста за руку и показав Мичлаву зубы, я выкатилась под неоновые огни. Тоно выглядел немного шокировано, но происходящее ему явно нравилось. К нам сразу подскочила пара человек, готовых оттянуться в пятничный вечер.

– Ну вы и дали! – сказала я, перекрикивая музыку. – Вы меня в какое положение ставите? Я вроде как за вас заступаюсь!

– Простите, Леокади, но ваш напарник нас вынуждает! – отвечал он в той же манере. – Репортаж одобрен, а над чем мы должны работать?

– Не знаю, но это не профессионально!

– Мы вовсе не собирались вас снимать, мы хотели понаблюдать за вами, как за героями того, о чём придётся писать! Нам нужно иметь хоть какое-то представление о вас!

– Ну тогда считайте, что вам повезло! Наблюдайте из первого ряда! – я рассмеялась. – Но Мичлав может вас за такое одним только пальцем!..

– Вы же нам поможете, Леокади? – парень обаятельно улыбнулся. – А я готов жечь тут хоть всю ночь!

– Посмотрим, выдержите ли!

Танцевал он очень даже неплохо. На интригующей волне я с лёгкостью отбросила проблемы предыдущих дней и позволила себе выпустить пар. Мне стало очень интересно, что же ждёт впереди. Стопроцентно, не будет скучно!

Иногда я бросала взгляд на стойку – кажется, тамошняя компания действительно о чём-то беседовала. Бармен пришёл Ксандрию на помощь, и обстановка там не выглядела напряжённой. Мичлав пил, тоже что-то иногда говорил с видом владельца ситуации, и не выпускал меня из виду.

– Это же ваша песня! – вернул меня на место голос Тоно.

– А? Да! Мирои Стёппи и моя, – улыбнулась скромно.

– Жаль, что вы выпустили только три! Будет ли продолжение?

– Не имею понятия! А вам нравится? Только честно!

– Конечно! Они очень популярные до сих пор! Боже, я и не мог представить, что когда-нибудь буду танцевать с вами вот так, под ваши же песни!

– Ну ловите момент!

И я абсолютно отдалась на волю музыки. Наверное, это было единственное, что давало мне подобную разрядку. В который раз дурные мысли уходили полностью прочь, в груди будто освобождалось пространство, заполнялось лёгким светом, а с усталостью тела опускалось спокойствие ума. Мичлав опять был прав, что привёз меня сюда.

Ощущение времени опять куда-то пропало. Остановиться я смогла только при виде окончательно выдохшегося партнёра.

– Боже, давайте хоть чего-нибудь глотнём! – взмолился он, и мы начали выбираться из уже порядочной толпы танцующих.

– Полегчало? – осведомился Мичлав, когда мы вернулись и напали на напитки.

Я ответила улыбочкой и продолжила обмахиваться ладонями.

– Приятно видеть, что люди довольны, – кивнув на меня и журналиста, поделился бармен с фотографом, видимо продолжая их разговор. – А госпожа Алисар каждый раз заряжает толпу пошевелиться. Леокади, я хочу повесить на стену вашу фотографию с автографом – вот прямо сюда! Вы вроде от славы не скрываетесь, я ваш с Гером поклонник, вы любите тут бывать!

Идея мне понравилась. А почему бы и нет?

– Так давайте узаконим наши отношения! – воскликнула я. – Тут и профессиональный фотограф есть. Техника у вас с собой?

Ксандрий попал в двоякую ситуацию – признаться в том, что камера у него действительно в наличии или нет? Это тут же отразилось на его горестном лице. Притворяться он совершенно не умеет.

– Рем, ладно тебе! – разрешил Лео, вытирая пот со лба и пытаясь отдышаться, и фотограф нехотя вытащил из кармана плоскую камеру предпоследнего поколения.

– Мичлав, но только на пару с вами, – я вскочила на приступку соседнего стула, чтобы оказаться на одном уровне со своим наставником.

– Ты не слишком разошлась, малышка? – тихо сказал он мне, не меняя расслабленной позы.

– Я расслабляюсь, как вы и хотели, – так же тихо отвечала я и позвала бармена: – А вы тоже давайте!

Он перегнулся через стойку и хлопнул Мичлава по плечу. Я облокотилась на другое плечо охотника и лихо оскалилась навстречу примеряющему ракурс фотографу.

– А меня здесь уже вообще никто не спрашивает? – лениво протянул окружённый со всех сторон Мичлав.

– Доставьте удовольствие своим друзьям! Мне и ему! – кивнула на бармена.

– Это увеличит посещаемость, – как бы между прочим вставил тот.

– Валяй, – цокнул языком охотник и ухмыльнулся в камеру.

Потом явно сошедшиеся Ксандрий и бармен сели обсуждать формат печати знаменательного фото, а журналист занял позицию рядом со мной (я, немного устав, налегла на предложенные закуски).

– Вы меня почти убили! – сообщил он, смеясь и расстёгивая ворот рубашки.

– Мы просто более тренированы физически, – с набитым ртом я кивнула на мощное чёрное плечо рядом с собой.

– Кажется, вы и ваш наставник ладите прекрасно, – негромко, пользуясь заслоном музыки, заметил парень. – Это результат работы вместе или вы просто изначально сошлись характерами?

Жуя, я серьёзно задумалась. На самом-то деле, мы не ладим. Просто со стороны так кажется. Но…

– Вашему партнёрству можно позавидовать, – подбодрил Тоно комплиментом, – вы часто переговариваетесь одними только взглядами.

– А! Ну это охотничья привычка, – нашлась я и попыталась превратить назревающий допрос в обычную беседу: – А вы и Рем давно напарники?

– О, да, несколько лет! Вам здесь нравится? Мы часто куда-то выбираемся, но тут оказались впервые. Часто вы тут бываете с господином Мичлавом? – тема была сразу водворена на прежнее направление.

– Я здесь всего третий раз, – пришлось его немного разочаровать. – И с господином Мичлавом мы не такие приятели.

– Но вы минуту назад произнесли слово “друзья”, – напомнил он.

Ай-яй-яй, какая неприятность.

– А вы час назад произнесли, что не ожидали нас тут встретить, – пригвоздила я его насмешкой.

– Ха-ха, понимаю вас! – парень примирительно сделал ладошкой и сместил фокус интервью: – У вас очень интересные знакомые – госпожа Стёппи, господин Мичлав – у вас много друзей?

– Нет. И предваряя следующий вопрос, о его личном фронте я ничего не знаю, – опять кивнула на громаду справа. – Пожалуйста, мы не на работе, дайте мне отдохнуть. Вы сказали, что будете исполнять всё, что я захочу, так вот развлекайте меня, а не доставайте вопросами.

Окликнув бармена, я попросила повторить предыдущий заказ – мигом новый стакан с безумно-розовым содержимым прибыл на место.

– Не многовато ли набралось тех, кто исполняет то, что ты захочешь? – не желая быть немым слушателем, проговорил Мичлав.

– Ну вы-то к ним не относитесь, – парировала я.

Он глянул на меня сверху вниз.

– А у тебя и ко мне найдётся претензия?

– Конечно.

– За умеренную плату я её выполню, – он вновь отвернулся и запил сказанное.

– Даже не поинтересуетесь, что это?

Журналист делал вид, будто не слушает.

– Есть что-то такое, чего я сделать не смогу? – охотник усмехнулся.

– Так-так, а какова же плата?

– Собираем манатки и сваливаем отсюда.

Я задумалась. Конечно, он ожидал от вечера иного и хочет уехать. Но мне слишком тут сейчас нравится, чтобы вот так обломать кайф. Однако и взять его «на слабо», раз уж зашла речь, тоже хочется.

– Вы сейчас в очень опасном положении, ведь я могу попросить неизвестно что.

– Ты в восемнадцать лет таким же был? – внезапно спросил он журналиста.

Тот не ожидал, что небожитель до него снизойдёт, но не растерялся:

– Я и сейчас такой, что бы вы не имели в виду.

– Оно и видно, – скривился охотник. – Так что, девочка? По рукам?

– Даже не знаю, наставник. Не продешевить бы!

– Ты определись – “Гер, подожди” или “не знаю, наставник”. А то пресса не знает, как за тобой записывать.

Тоно кашлянул себе в бокал.

– Нет, всё-таки вынуждена отказаться от такого невыгодного предложения, – в сомнении я покачала головой. – Здесь у меня три человека, которые исполняют желания, против одного человека, который теоретически может всё. Лучше синица в руке. Как вы считаете, Лео?

– Если журавль с неба меня не заклюёт, тогда я голосую за себя, за синицу.

– Ты там не нарывайся, тебе со мной ещё в джунглях торчать, – предупредил Мичлав.

– А вы действительно можете всё? – поинтересовался Тоно.

– Спроси у неё.

Я молчала. Сама себе наступила на больную мозоль.

– Что скажете, Леокади?

– До свидания, мне пора “пошевелить толпу”.

– А я с вами! – журналист залпом допил свой стакан и храбро ринулся за мной.

Глава 4

Разошлись мы на вполне спокойной волне. Кажется, мне удалось обратить всё в шутку, задобрить напарника и отвести беду от своих протеже. И зачем я это делаю?.. Чем они мне могут помочь против всеобъемлющего влияния Мичлава? Разве что просто своим присутствием.

Когда Мичлав подсаживал меня в машину, я обернулась и увидела, что эта парочка смотрит на нас со своих мест у стойки. Тоно успел помахать на прощание.

– Ну? Что думаешь? – спросил охотник, вырулив со стоянки и включив автопилот.

– Забавные ребята, – неопределённо ответила я.

Он хмыкнул несколько мрачновато. Но в целом выглядел довольно философски.

– Мы с ними огребём дерьма, поверь мне… Зато поржём, это верно.

Впрочем, если задуматься о впечатлениях, то господин Тоно нравится мне меньше, чем я пытаюсь показать. Кто он такой – понять сложновато. Разговаривает какими-то странными речевыми оборотами… Может, он не очень умён? Или притворяется? Знаем мы теперь, что люди могут оказаться вовсе не такими, какими себя показывают… А Рем Ксандрий – просто несчастная жертва обстоятельств, постоянно болтающаяся на поводу у неформального лидера Леонора Тоно. Интересно, что в итоге будет?

В опускающейся темноте Артерия расцветилась огнями мчащихся по ней автомобилей. Мичлав по соседству со мной расслабился, так как теперь мог отпустить руль на волю автоматики. Он облокотился о дверь и задумчиво потирал широкий лоб, по привычке вглядываясь вперёд.