Я хочу большего

– Если вы так будете продолжать, то я вам даже и четвёрки не поставлю. Вот тогда и посмотрим, как вы будете претендовать на красный диплом, – язвительно передразнил её Хигир.

Лена, боясь разозлить его ещё больше, продолжала молчать.

– Или вы только у меня так плохо учитесь? Спите, опаздываете? А? Не слышу? – всё больше и больше раздражался Хигир.

Она низко опустила голову и кусала губы, сдерживая свои порывы вступить с ним в полемику. Возникла напряжённая пауза. Все застыли в безмолвной тишине.

– Ладно, садитесь, – поняв, что все его нападки бесполезны, недовольно сказал Хигир и махнул рукой.

В аудитории стало оживлённее, студенты начали обсуждать случившееся. Хигир, хмуря брови, снова склонился над своими бумагами и что-то там пометил.

– Фадеева! – громко сказал он, стараясь перекричать болтающих студентов.

– Да, – поднялась с места испуганная Лена, которая только успокоилась и уже не ждала продолжения. Все опять умолкли, ожидая второй серии публичной порки.

Но Алексей Эдуардович, неизвестно о чём вдруг подумавший, больше не намеревался возобновлять этот разговор. Напротив, он смягчился и спокойным голосом спросил:

– Как вас зовут? Екатерина или Елена?

– Елена, – неуверенно пробормотала она и насторожилась, но продолжения не последовало.

– Угу, – сказал себе под нос Хигир. – Садитесь.

Лена понимала, что виновата сама, но её самолюбие было ущемлено. Она была так неоправданно жестоко унижена им перед всей аудиторией, никто её ещё так не отчитывал. Он грубо отобрал у неё твёрдую уверенность в своём уме и сделал это публично.

                                       * * *

Через три дня в университете снова появилась Настя. Страсти в её измученной душе немного поутихли, поэтому она без особого стеснения была готова снова встретиться с Хигиром.

– Сегодня мы с вами приступаем к одной из главных тем, – серьёзно начал он лекцию. – Можно сказать, это основа гражданского права, поэтому попрошу быть особенно внимательными. Вы должны знать материал досконально, прежде всего это касается юристов. Для них будут специальные задания. Итак, приступим.

Лена половину первой пары внимательно слушала, не пропуская ни единого слова. Вторая половина прошла не менее плодотворно. Но всю остальную часть занятия после выпитого на перемене горячего чая она пребывала в расслабленном состоянии, да и лекция началась не с объяснений, а с диктовки. Руки не слушались, голова не работала, Лена всё больше погружалась в какое-то сонное состояние. Она стойко старалась держать себя в руках, впрочем, всё оказалось напрасным. Веки тяжелели, глаза закрывались, голова сама клонилась вниз. Она даже не заметила, как уснула.

Проснулась девушка от сильного толчка своей соседки Насти. Она быстро открыла глаза, пытаясь сообразить, в чём дело, её сердце бешено колотилось от испуга. В аудитории стояла абсолютная тишина. Хигир, начитывая материал, в очередной раз увидел, как всё та же студентка, ещё и претендующая, по её словам и по словам Изотовой, на красный диплом, пренебрегая всеми его замечаниями, безмятежно спала. Он прервал лекцию и сердито упёрся в неё глазами, как будто желая разбудить её воцарившейся тишиной и своим разгневанным взглядом. Настя, сориентировавшись, поспешила разбудить подругу.

Хигир сидел за своим столом, скрестив руки на груди, и продолжал недоброжелательно сверлить Лену глазами. Провинившаяся ждала, что вот-вот разразится скандал и её выгонят из аудитории, отчего слегка прищурилась, готовясь к худшему. Но Хигир так же молча перевёл недовольный взгляд обратно к своим бумагам и, нахмурившись, искал, где же он остановился.

– Ты что, с ума сошла? Не могла до дома дотерпеть? – сердито шептала Настя.

– Я сегодня всю ночь работала, пришла домой только в два часа, даже поспать как следует не успела, – оправдывалась Лена.

Настя покачала головой и отвернулась от греха подальше, а то и за болтовню можно было схлопотать.

Лене стало совсем худо, она чувствовала непреодолимую слабость во всём теле, организм требовал сна. Бороться с этим сил совсем не осталось, но уйти домой посреди занятия было немыслимо.

Пока девушка размышляла, что делать, у Хигира зазвонил телефон. Преподаватель, извинившись, вышел в коридор. Воспользовавшись минутной паузой, Лена быстро соскочила со своего места и забралась на верхние ряды в надежде остаться незамеченной. Настя проводила её взглядом и негромко крикнула: «Не поможет!»

Лена ничего не успела ответить, так как в кабинет вернулся Хигир.

– Продолжим, – деловито сказал он и начал диктовать.

Все дружно взялись за ручки, но не Фадеева. Она расположилась на самом крайнем верхнем ряду и положила свою тяжёлую от усталости голову на скрещённые на парте руки. Хигир не сразу это заметил. Он встал и начал ходить по кабинету, читая лекцию и заглядывая в тетради студентов, проверяя, тем ли они занимаются. Увидев, что Лена пересела и снова заснула, Алекс сильно разозлился, но виду не показал, а только недовольно закатил глаза.

«Ну это уже наглость», – подумал он и стал неторопливо подниматься вверх по лестнице, не прекращая диктовать.

Парень из группы социологов, сидевший рядом с Леной, увидев приближение преподавателя, сделал попытку разбудить её, но Алексей Эдуардович погрозил ему пальцем и в два шага очутился около спящей девушки. Он наклонился к ней, облокотившись о выставленное вперёд колено. Студенты замерли в ожидании развязки. После некоторой паузы Хигир стукнул кулаком по парте перед лицом студентки. От неожиданности Лена подскочила на своём месте и, непроизвольно откинувшись назад, широко раскрытыми глазами уставилась на преподавателя. На её бледном от испуга лице выражалось скорее недоумение, чем страх. Она не ожидала так близко увидеть лицо Хигира. Возможно, в тот момент он даже ей снился…

– Так, девушка, мне это всё уже надоело! – резко сказал он. – После лекций подойдёте ко мне, поговорим! А сейчас, если вам угодно, можете продолжать спать.

Отчеканив каждое слово, Алексей Эдуардович резко развернулся и проворно спустился вниз, нервно сев в своё кресло. Оценив всю серьёзность ситуации, студенты сидели тихо, даже не перешёптываясь, чтобы не расстраивать своего куратора.

Лена несколько секунд находилась в некоторой прострации. Ураган, пронёсшийся только что над ней, поверг её в оцепенение. Придя в себя, она слабой дрожащей рукой взяла ручку и стала автоматически записывать лекцию, одновременно анализируя ситуацию.

«Интересно, что он мне скажет? Явно ничего хорошего, – размышляла Лена, досадуя на себя. – Боже мой, это всё из-за проклятой работы! Я уже так устала, а ведь это только начало, впереди госы, ведь не сдам… Может, мне и вправду взять академ?»

Эти мысли настолько её расстроили, что две крупные слезы капнули на тетрадь и расплылись светлой кляксой по её клеткам, выгнув тонкий лист бумаги. Но Лена, разозлившись на себя из-за этой глупой девчачьей слабости, тут же смахнула наворачивающиеся слёзы и зажмурилась, пытаясь успокоиться.

После звонка Хигир не стал, как он это часто делал, всех задерживать, а сразу отпустил студентов домой – ему было нужно срочно отойти по каким-то делам. Стало шумно, и уже через пять минут аудитория совсем опустела. Дождавшись, пока все уйдут, Лена с неохотой спустилась вниз и робко встала около учительского стола.

Она вся дрожала от волнения, озабоченная и тем, что случилось на лекции, и тем, что впервые остаётся с ним наедине. Она пыталась заранее предугадать, каким будет разговор, перебирая возможные варианты поведения Алексея Эдуардовича: может быть, он будет в бешенстве кричать или сухо отчитывать её, перемежая свою речь язвительными оскорблениями.

Когда дверь кабинета скрипнула, Лена вздрогнула, и по её телу снизу вверх, от ягодиц до головы, пробежала волна мурашек, отчего сердце заколотилось сильнее, а ладони вспотели.

Лена коротко взглянула на него, чтобы оценить настрой, но, к её удивлению, вид у Хигира был отнюдь не боевой. Он легко, заправив одну руку в карман, прошагал мимо, и на его лице не было ни тени раздражения или злости.

– Секундочку, – живо произнёс он и вынес стул из маленькой комнатки в аудиторию.

Поставив его напротив своего стола, он вежливо предложил ей сесть. Обескураженная Лена, готовившаяся к его нападению, боязливо опустилась на стул.

– Ну что, Елена… Как по отчеству? – спросил он.

– Алексеевна, – робко ответила она.

– Ну что, Елена Алексеевна, – вздохнул Хигир, но как-то дружелюбно, даже игриво. – Что мне с вами делать?

У Лены от нервного напряжения, казалось, свело все мышцы на лице, которое не выражало ни единой эмоции.

– Вы на лекциях по другим предметам тоже спите, или только на мои распространяется ваша сонливость? – спросил преподаватель и, чувствуя её страх, улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. Он разговаривал приветливо, но несколько развязно.

– И на других бывает, – тихо ответила девушка, тоже чуть улыбнувшись.

– И в чём же причина? Я не думаю, что вам неинтересно, – в том же духе продолжал Хигир, опираясь локтями о стол.

Лена с грустью рассказала ему про болезнь отца, ночную работу и отсутствие денег.

– Ясно, – искренне посочувствовал Алексей Эдуардович. – Но можно, например, взять кредит на учёбу с отсрочкой и выплачивать его попозже, уже когда устроитесь на работу.

– Я пыталась, но там дают только на полный срок обучения, то есть на пять лет, а мне нужно на год, поэтому пришлось взять потребительский, а на него отсрочку не делают, – развела Лена руками.

– Понятно. А в деканат не пробовали ходить? За хорошую учёбу у нас могут перевести с платного отделения на бюджетное.

– Пробовала, но сейчас нет мест. Я каждый семестр хожу узнавать уже несколько лет.

– Понятно, – усмехнулся Хигир и неодобрительно качнул головой, а потом еле слышно процедил: – Мест у них нет.

– Да и к тому же деньги я уже заплатила. Возвращать мне сейчас их никто не будет, – продолжила Лена.

– Это правда, – задумчиво проговорил он.

Возникла пауза. Лена уже чувствовала себя довольно свободно в его присутствии. Доброжелательный характер беседы помог ей выйти из оцепенения.

– Я ведь не просто так у вас обо всём этом спрашиваю, – Хигир расслабленно откинулся на спинку кресла, держа руки на подлокотниках. – Я тут к вам уже успел присмотреться, поговорил с Изотовой и понял, что вы действительно имеете полное право именно претендовать на красный диплом.

При слове «претендовать» он слегка ухмыльнулся и бросил выразительный взгляд на Лену.

– Я ведь тогда понял, что вы помогли одногруппникам написать проверочный тест, а сами попросту не успели. Так?

Лена с раскаянием кивнула головой.

– Не надо помогать другим, думайте только о себе. Пусть этот случай станет вам уроком, – нравоучительно произнёс Хигир.

– А как же не помогать? – возразила девушка. – Я не хочу, чтобы меня считали высокомерной заучкой.

– Хм, а разве так не считают?

– Нет, меня уважают, – парировала девушка.

– Уважают? – он тихо засмеялся.

После небольшой паузы он продолжил беседу.

– Откуда вы? Не из Москвы ведь?

– Нет, я из Ярославля.

Лена почувствовала насмешку со стороны Хигира.

– Ладно, научитесь ещё жить. Мы немного отвлеклись от главного. Я хочу, чтобы вы писали у меня дипломную работу. Как вы, согласны?

Глаза Лены расширились, она громко сглотнула слюну от неожиданного предложения.

– Вы серьёзно? – изумлённо выговорила она и кашлянула. – Или шутите?

– Я выбрал только троих талантливых студентов, которые, по моему мнению, способны стать достойными специалистами. Это Дежнев, Кулаков и вы. Я считаю, что из вас может выйти приличный юрист, поэтому берусь вам помочь.

Лена была польщена до глубины души. Надо же, буквально неделю назад он чуть ли не в грязь её втоптал, а сейчас вознёс до небес.

– Я индивидуально выдам всем темы дипломных работ, заниматься буду с каждым по отдельности. Занятия считаются дополнительными, поэтому они будут после основных лекций. В какие дни, я скажу позже. Да, и заодно подтянем то, что вы проспали. Всё понятно? – переспросил Хигир.

Лена с готовностью кивнула.

– Теперь перед вами стоит серьёзная задача. Нужно что-то делать с работой, находить пути решения, потому что учебная нагрузка увеличится в два раза. Иначе вы просто не справитесь.

– Я очень постараюсь решить эту проблему, – как заколдованная, проговорила Лена.

Тут дверь отворилась, и на пороге появился Лужнин. Он не ожидал увидеть здесь кого-либо, кроме Алека, поэтому вдруг остановился и спросил:

– Извините, я не помешаю?

– Саш, проходи, – обрадовался Алексей Эдуардович и, когда тот подошёл, пожал ему руку.

Лужнин слегка присел на угол стола лицом к Лене и галантно поздоровался с ней, на что та ответила смущённой улыбкой. Лена вдруг почувствовала, что её сковывает неловкость.

– Саш, как ты думаешь, способная Елена Алексеевна ученица? – весело спросил Алекс своего друга и хитро покосился на студентку.

– Я думаю, да, когда не спит, – шутя, ответил Саша.

Лена покраснела и опустила глаза вниз.

– Я тоже так думаю, поэтому решил с ней позаниматься, – сказал Хигир.

– Чем? – загадочно улыбнулся Лужнин.

– Гражданским правом, Саша, гражданским правом, – с упрёком ответил на неудачную шутку Алексей Эдуардович.

– А, ну если гражданским правом, то конечно, – не унимался Лужнин, игриво улыбаясь.

Лена ещё больше покраснела от двусмысленности фразы.

– Хватит смущать девушку, – спокойно проговорил Алексей Эдуардович и быстро взглянул на неё.

Лена готова была сквозь землю провалиться из-за ощущения, что над ней просто бессердечно издеваются. Она даже обиделась на Лужнина, что он позволил отпустить в её адрес такую дерзкую и пошлую шутку.

– Ну что ж, Елена Алексеевна, идите домой, – произнёс долгожданные слова Хигир, – я на этой неделе скажу, когда начнутся дополнительные занятия.

Лена, попрощавшись, пулей вылетела из кабинета, обливаясь холодным потом.

Хигир посмотрел на часы и сказал Саше:

– Ну что, поехали? А то опоздаем.

– Да я в принципе и зашёл напомнить, что нам пора.

Хигир встал и направился за пальто. Лужнин тоже поднялся, но уходить к себе за верхней одеждой не торопился.

– Алек, – позвал его Саша и, подойдя к маленькой комнатке, облокотился о косяк.

– Ну, что ещё? – нетерпеливо бросил Алекс, чьё настроение резко сменилось. – Иди одевайся быстрее, я уже готов.

Лужнин за много лет привык к вспышкам грубости своего друга и уже не обращал на них внимания.

– А что насчёт этой девушки, Лены? Ты и вправду разглядел в ней талант к науке, или это твоя уловка, чтобы затащить очередную жертву в постель?

– Она действительно довольно умна, – сухо ответил Хигир, уже надев пальто и спешно застёгивая пуговицы.

– Это хорошо… Алек, не трогай её, пожалуйста, – произнёс Саша и отошёл от косяка, освобождая проход своему другу, собравшемуся выйти.

При этих словах Хигир остановился и изумлённо посмотрел на Лужнина, слегка приподняв брови:

– Давно ли ты стал интересоваться серыми мышками?

– Я бы не назвал её серой мышкой, – защитил Лену Лужнин. – Но дело не в этом.

– Ладно, договорились, эту мышку я оставлю для тебя, – с неприятной усмешкой сострил Хигир и хлопнул друга по плечу.

– Ты неисправим, – щёлкнул языком Саша. – Она просто хорошая девушка.

Алек засмеялся.

– Все они хорошие до поры до времени. Да ты не бойся, она не в моём вкусе, – ответил Хигир. – Она не возбуждает во мне естественный мужской интерес, короче, не хочу я её.

– Ну, пусть так, – несколько недоверчиво произнёс Лужнин и направился к выходу. – Да и надежду ей не давай, не разбивай её сердце, – прибавил он, уходя. – Встретимся внизу у зеркала.

                                       * * *

Лена не бежала вниз по лестнице, а буквально парила над ней, переполненная радостью. Неужели судьба предоставила ей тот долгожданный шанс, на который она так уповала, приехав в Москву? Вот теперь-то она не упустит своего, вот теперь-то всё наладится. Лена была поистине горда собой. Но, если не лукавить, такие восторженные эмоции вызывало у неё не только корыстное желание попасть в колею, но и шанс быть рядом с Хигиром, общаться с ним и даже, возможно, надеяться на большее. Лене очень понравилось, что он так приветливо разговаривал и даже проявил заботу, пытаясь найти пути выхода из сложившейся у неё непростой ситуации. Всё было хорошо, не считая пары усмешек в типичном его стиле, но к этому Лена уже начинала привыкать. Влюблённой девушке и в голову не приходило, что поведение Хигира могло быть проявлением банальной вежливости.

Настя, снедаемая любопытством, всё это время ждала подругу внизу в холле. Она волновалась и мысленно жалела её, не представляя, что же на самом деле произошло, и, увидев Лену легко скачущей вниз по ступенькам, очень удивилась её весёлости.

Лена, не дожидаясь вопроса, тут же начала всё рассказывать. Во время рассказа широкая и светлая улыбка не сходила с её губ, а вот Настя даже немного расстроилась из-за такого поворота событий, но тщательно скрывала это, делая вид, что искренне рада за подругу. Борясь с завистью и ревностью, Настя мысленно уверяла себя, что все опасения абсолютно беспочвенны: хотя Лена гораздо красивее её, но всё-таки не для Хигира – слишком проста.

Всю неделю Лена находилась в пьянящей эйфории. Она довольно хвасталась своим успехом, наслаждаясь завистливыми взглядами некоторых одногруппников. Марину особенно задела эта новость, она даже вся побледнела, когда переполняемая эмоциями Лена по привычке в подробностях – как старой подруге – поведала ей, что будет писать дипломную работу у Хигира. Другая соседка ныла и сетовала на судьбу, что зря не пошла на юридический факультет, и также завидовала ей, только по другой причине: если бы у Ольги появилась возможность оставаться наедине с таким мужчиной, уж она такой шанс не упустила бы.

Перед первым дополнительным занятием Лена дрожала, как осиновый лист. Стеснение душило её и не давало расслабиться. Она, трезво осознавая, что рассчитывать всё равно не на что, невольно ждала от этих встреч чего-то большего. Влюблённая девичья душа таяла и расцветала, мечтая о несбыточном.

На первом занятии Хигир собрал троих дипломников вместе и выдал им проверочный тест, чтобы оценить знания каждого. Лена написала хуже ребят. Конечно, у неё не было таких условий, как у Дежнева и Кулакова, поэтому учитель, раздав юношам темы дипломных работ, спокойно отпустил их до начала второго семестра, с которого должна была начаться непосредственная подготовка к государственным экзаменам. С Леной же он решил позаниматься, чтобы восполнить недостающие знания, назначив время и дни для дополнительных уроков.

В день следующего занятия Лена поярче накрасилась и поинтереснее оделась. Это заметили все и, догадываясь о её наивных намерениях привлечь внимание Хигира, втихомолку посмеивались. Перемены же больше были связаны вовсе не с новым костюмом, который выглядел средненько, но глаза, её глаза светились неповторимым загадочно-томительным светом, исходившим от горячо влюблённого сердца.

Когда Лена оказалась с Хигиром в кабинете наедине, от её обаятельной непринуждённости и лёгкости не осталось и следа. Она вдруг оробела и зажалась. Да и он вёл себя намного сдержаннее, чем в прошлый раз: был холоден и строг, хмурил брови и совсем не улыбался, задумчиво смотрел куда-то в сторону, как будто был мыслями где-то в другом месте. Лена из-за охватившей её скованности стала делать ошибки, забывать слова, путаться в мыслях и запинаться, чем ещё больше сердила Хигира, который то и дело раздражённо вздыхал и качал головой, делая резкие замечания.

После очередного падения с высоты воздушных замков Лена вновь ругала и корила себя за свою глупую, наивную доверчивость, но, успокоив свою пылкость и оставив мечты, совсем перестала надеяться на внимание Алексея Эдуардовича. Зато появилось другое чувство: она начала бояться преподавателя. Его непредсказуемость вызывала у неё страх и заставляла нервничать. Он то улыбался ей, то ругал. Лена постоянно, затаив дыхание и ловя движение каждого мускула на его красивом каменном лице, гадала, о чём он думает, когда сосредоточенно читает написанный ею очередной тест. И Хигир как-то по этому поводу сделал ей замечание.

– Елена Алексеевна, хватит сверлить меня глазами, вы меня смущаете. Что вы хотите увидеть на моём лице? Оценку? – сухо проговорил Хигир, мельком взглянув на неё и снова уставившись в тест, который она ему отдала на проверку. – Я вам сейчас и так всё расскажу. Словами.

– Извините, – смущённо сказала Лена, отводя взгляд. Но через некоторое время снова уставилась на него во все глаза.

Хигир был человеком настроения. Поначалу он вёл себя строго и сухо, но через несколько занятий смягчился. Он привык к Лене и воспринимал её как младшую сестру, ласково, но равнодушно. При ней он миловался по телефону со своими любовницами и пошло шутил. Стеснение студентки замечал только Лужнин, который иногда заглядывал к ним во время занятий. Он часто останавливал своего друга, чтобы тот не заходил слишком далеко и проявлял хоть чуточку уважения к молодой девушке.

Как Хигир и обещал, нагрузка на Лену увеличилась в два раза. Домой она приходила всё позднее и позднее, стала опаздывать не только в университет, но ещё и на работу. Начальник был очень недоволен, делал выговоры и грозился уволить, но Лена старалась как могла, понимая, что сил удерживаться на двух стульях остаётся всё меньше. Но и выбирать, собственно, не из чего: всё было крепко связано одной логической цепочкой, и звенья этой цепочки не виделось возможным разъединить – сломалось бы всё.

Надоевшая работа, тяжёлая учёба и безразличное отношение самого Хигира заставили её забыть все мечты о возлюбленном, осталась лишь горечь несбывшихся надежд.

Но как-то почти угасшие чувства всколыхнулись. В тот день Хигир был необычно весел и вёл себя естественно, не надевая маску высокомерия и строгости. Погода стояла холодная. Небо затянули низкие тучи, тяжело подгоняемые пронзительно-колким осенним ветром. Выпал первый робкий ноябрьский снег. В классе тоже было прохладно. Лена зябко куталась в свой свитер, натягивая рукава на кисти рук. Она сидела напротив Хигира и, низко склонившись над листком, отвечала на вопросы. Он сам немного замёрз и тепло спросил:

– Елена Алексеевна, хотите горячего чая? А то что-то холодно. Вы не замёрзли?

Лена, застеснявшись, слегка улыбнулась и смущённо отказалась, на самом деле понимая, что горячий чай ей действительно сейчас не помешал бы.

– Ну, как хотите, – Хигир встал и отправился в свою маленькую комнатку.

Через некоторое время он вернулся с чашкой горячего чая и, обхватив её обеими ладонями, пытался согреться.

Лена перестала кутаться в свитер и делала вид, что всё в порядке, но стало ещё холоднее, и она буквально задрожала всем телом. Хигир это заметил и ещё раз настойчиво спросил:

– Точно не хотите?

– Нет-нет, спасибо, – вежливо отказывалась девушка.

Но в этот миг он вдруг дотронулся до её посиневшей ладони и, крепко сжав её мягкими пальцами, воскликнул:

– Что вы врёте! У вас руки как лёд!

С этими словами Хигир решительно направился наливать скромнице чай. Естественно, он и не подозревал, в какое смятение ввело Лену это неожиданное прикосновение. Она вспыхнула, испытывая незабываемое сладостное чувство, и кровь горячо побежала по её тонким венам. Это было первое прикосновение, и девушке очень хотелось ещё. Лена пыталась успокоить себя, но щёки пылали, словно огонь.

Кое-как досидев до конца занятия, она спешила поскорее расстаться с Хигиром, стесняясь своего замешательства, но он вдруг спросил:

– Вы ведь в общежитии живёте? Если хотите, я могу вас подвезти, тут же недалеко.

Лена застыла на месте и с широко открытыми глазами уставилась на Хигира. Он тут же расценил такое поведение как недоверие и поспешил её успокоить.

– Вы не бойтесь, приставать я к вам не стану, – медленно произнёс он низким голосом и, скривившись в ленивой ухмылке, прибавил: «Вам это не грозит. Мне просто по пути».

Лена захлебнулась воздухом. Как больно он кольнул её самолюбие! Почувствовав, что накатывают слёзы, Лена робко кивнула в знак согласия и быстро отвернулась, собирая вещи.

Она первый раз садилась в такую дорогую машину, поэтому её переживания на время забылись. Это был белый майбах, обтекаемые формы которого, отдавая перламутром, красиво переливались в тусклом свете уличных фонарей. Бежевый салон смотрелся роскошно. Мягкие кресла, обтянутые светлой кожей, напоминали облако, в объятьях которого расслабленно утопаешь и нежишься. Передняя панель тихо мерцала фосфорическим светом, и её плавные линии растворялись в вечернем полумраке. Машина шла бесшумно и стремительно, гордо рассекая улицы Москвы. Во время поездки Хигир о чём-то спрашивал Лену, она старалась охотно отвечать, пытаясь скрыть свою обиду под напускной весёлостью, но в её голове упрямо вертелась та дерзкая фраза, и мысль о том, что она его недостойна, не отпускала.