Я хочу большего. Том 2

– Да-а, но… Что же делать?

– Меняться.

– А ты можешь… – Лена запнулась. – Ну… помочь мне.

– Мог бы. Но тогда, скорее всего, ты разлюбишь Хигира и захочешь вернуться обратно в свой город наслаждаться жизнью.

Лена вдруг замолчала.

– Нет, я так не хочу. В своём городе я не смогу стать счастливой.

– Ну, сейчас ты действительно можешь так думать. В твоём нынешнем положении это действительно сложно и кажется невозможным. Но потом твоё восприятие поменяется. Ну как, ты готова?

Лена задумчиво смотрела на Лужнина, не отрывая взгляда.

– По глазам вижу, что не готова, – усмехнулся он. – Это была провокация, хотел проверить, насколько всё это глубоко сидит в тебе.

– Глубоко?

– Достаточно.

– А ты сам себе помог, став психологом?

Лужнин отвернулся.

– Сложно сказать. Чем больше знаний, тем больше вопросов. Самому сложно. Нельзя посмотреть на себя со стороны, возникает куча причин и объяснений. Поэтому психологам и нужна обязательная личная терапия с приличным количеством часов. Чем больше лички, тем качественнее работаешь. И больше знаешь о себе и других. Вообще, это история не про результат, а про процесс. Починишь одно, вылезает другое. Или начинаешь глубже смотреть на какую-то свою проблему, видеть всё больше взаимосвязей.

– А Хигир… – Лена не успела задать вопрос – в дверь позвонили.

– Интересно, кто это? – удивлённо спросил Лужнин сам у себя. – Хотя сейчас это может быть только один человек.

Лужнин стал осторожно подниматься с дивана, взяв трость.

– Кто? – испуганно спросила она, уже догадываясь.

Лужнин, хромая, пошёл к двери. Лена вскочила и побежала за ним. Саша подошёл к домофону и нажал на кнопку просмотра камеры.

– Алек.

– Вот блин, может, мне спрятаться? – засуетилась Лена.

Лужнин повернулся и с осуждающей улыбкой посмотрел на неё.

– Даже не думай, это смешно. И вообще, вам пора мириться, – спокойно сказал он и нажал кнопку, открывающую дверь подъезда.

– Подожди, – испуганно прошептала Лена.

– Иди пока на кухню, – скомандовал Саша.

Лена быстро шмыгнула на кухню.

– Привет! Рад тебя видеть! – добродушно сказал Лужнин поднявшемуся Хигиру и пожал ему руку. – Проходи, только у меня гости.

– Привет. Надеюсь, я не помешаю тебе и твоему гостю?

– Нет, конечно, тем более ты её знаешь.

Лена слышала весь разговор и удивлялась выдержке Лужнина. Либо его действительно это не волновало, либо он умело скрывал свои чувства.

– Да? Юля, что ли? – предположил Хигир, снимая пальто.

Вдруг он увидел на вешалке знакомую шубу. Резко развернувшись к Лужнину, Алекс сверкнул глазами и сжал губы от возмущения и ревности.

– Что это значит? – тихо спросил он холодным тоном.

Лена не слышала ответа. Друзья пошли на кухню. Она задрожала всем телом и закрыла ладонями лицо, не зная, как себя вести. Потом несколько раз глубоко бесшумно вздохнула, стараясь скрыть бешеное волнение.

– Привет, – еле слышно обратилась Лена к Хигиру, когда тот вошёл на кухню.

Фадеева старалась не смотреть на него, потому что чувствовала себя настолько маленькой и беззащитной, что была не в силах выдержать железный взгляд Хигира.

– Привет, – надменно произнёс Алекс, пиля её глазами.

– Будешь кофе? – спросил Лужнин, уже доставая чашки.

– Ну, давай, – задумчиво сказал Хигир и сел за стол сбоку от Лены.

Все его движения выдавали недовольство и напряжение.

– А ты? – обратился Лужнин к Лене и посмотрел на неё.

Она ничего не ответила, только отрицательно покачала головой. У неё ком встал в горле.

Наступило молчание. Напряжение было такое, что воздух можно было резать ножом. Хигир сидел на стуле, нервно дёргая ногой и барабаня пальцами по столу. Лена вжала голову в плечи и не шевелилась, сжав ладони в кулаки. Только Лужнин был на зависть спокоен. Он готовил Хигиру и себе кофе. У него даже руки не тряслись, все движения были спокойными и естественными. Тут она, к своему удивлению, заметила довольную ухмылку на его губах… Но улыбка эта быстро исчезла.

Лужнин поставил чашки с кофе на стол и сел напротив Хигира. Все молчали. Лена подумала, что Саша специально не начинает разговор, зная, что кроме него этого никто не сделает.

Ситуация явно забавляла его. Он не улыбался, но глаза всё выдавали… Хигир сидел с напряжённым лицом и изредка с укором поглядывал на Лужнина. На Лену он вообще не смотрел и даже слегка развернулся в противоположную сторону.

От нервного перенапряжения на её лице стала появляться улыбка, Фадеевой неожиданно стало так весело, что она еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

Вдруг в соседней комнате зазвонил Сашин мобильный. Лужнин попытался подняться, но Хигир и Лена одновременно вскочили со своих мест и в унисон воскликнули:

– Я принесу!

Они с удивлением уставились друг на друга, но с места так никто и не сдвинулся.

– Ну, принесите мне телефон оба, я не возражаю, – веселился Лужнин, сидя на стуле с вытянутой ногой и смотря на них снизу вверх.

– Я схожу, – вдруг первая сообразила Лена и быстро юркнула в гостиную.

Хигир медленно опустился на стул и раздражённо спросил у друга, показывая в сторону комнаты рукой:

– Саня, что это такое? Что она здесь делает?

– Я сам не знаю, – пожал плечами Саша.

Но больше Хигир ничего не успел сказать. Уже вернувшаяся Лена была рада этой паузе, она дала ей возможность успокоиться.

– Держи, только я не успела, – сказала Лена не своим голосом, протянув телефон Саше, и вдруг закусила губу, ловя себя на мысли, что обратилась к нему на «ты». Мимо Хигира это не проскользнуло.

Он удивлённо посмотрел на Лужнина.

– Та-а-ак, – протянул он и скрестил руки на груди, – вы уже на «ты» успели перейти. И давно?

Лужнин сдержанно посмеялся, но ничего не ответил.

– Ты что здесь делаешь? – наконец обратился Хигир к Лене.

– Я пришла навестить… – Лена запнулась, не зная, как назвать Лужнина – по имени и отчеству или просто по имени, но не придумала ничего лучше, чем просто кивнуть в Сашину сторону, прибавив: «Его».

– Ну как, навестила? – всё больше и больше злился Хигир. – Иди домой.

– Я никуда не пойду, иди сам, – обиженно сказала Лена и гордо вскинула голову вверх.

– Так, тихо, что вы как дети, – вмешался Лужнин. – Не пора ли вам поговорить и помириться?

– Я не собираюсь ни с кем разговаривать, – рассерженно проворчал Хигир и, резко встав, пошёл в коридор.

Лужнин с сожалением посмотрел на Лену и развёл руками, а потом последовал за ним, чтобы удержать друга.

Остановить Хигира ему не удалось, тот молча оделся и ушёл, бросив: «А с тобой я ещё поговорю». Лужнин вернулся на кухню.

– Саш, извини, что так получилось, – виновато сказала Лена.

– Ничего страшного, тебе это только на руку, – немного расстроенно произнёс он.

– А тебе? – тихо спросила она, понимая, что ей-то это действительно на руку. После длительного равнодушия Хигир впервые проявил хоть какие-то эмоции.

– А я с ним как-нибудь уж разберусь, не первый раз, – вздохнул Лужнин.

Они помолчали.

– Ладно, мне тоже пора. Извини, что так всё получилось. Ой, подожди, я посмотрю, уехал ли он, не хочу с ним встречаться. С какой стороны стоянка? – засуетилась она, вставая из-за стола.

– С этой, – ответил Лужнин и показал на окно.

Лена подскочила к окну и, нагнувшись, наблюдала, как Хигир выходит из подъезда и садится в машину.

– Уезжает, – тихо сказала она как будто самой себе и застыла в ожидании.

Девушка вдруг спиной ощутила пристальный взгляд Лужнина, а куда он смотрел, догадаться было несложно. Короткая юбка поднялась совсем высоко, открыв её стройные ноги. Лена быстро обернулась, но Сашин взгляд был направлен в другую сторону.

                                       * * *

Сколько Хигир себя ни успокаивал, застав Лену дома у друга, он, взбешённый и возмущённый, долго не мог привести себя в равновесие. Было глупо отрицать свою жуткую ревность к Лужнину, но он даже не осознавал полностью своих чувств, упорно продолжая с ними бороться.

Хигир поехал в правительство, однако ему не работалось. Все его мысли были заняты совсем другим. Подчинённые, обсуждая в кулуарах своего начальника, тут же заметили, что тот приехал какой-то напряжённый и рассеянный.

Он заперся в кабинете. Просидев перед бумагами с полчаса, так и не прочитав за это время толком ни одной строчки, Хигир, ругая себя за слабость, набрал номер Саши.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – начал он с претензии, когда друг ответил на звонок.

– А что я должен тебе объяснить? – спокойно ответил тот.

Саша не любил оправдываться. Порой он был готов оставить всё как есть даже в ущерб себе, предпочитая ничего не объяснять обиженному на него человеку.

– Что она делала у тебя дома? – нетерпеливо уточнил Алек, злясь на друга.

– Пришла навестить. А что? – как ни в чём не бывало ответил Лужнин.

– С чего бы это?

– Алек, а чего ты так переживаешь? Лена не твоя девушка, соответственно, она может делать что угодно. Может, я ей нравлюсь.

Хигир вспыхнул и повёлся на провокацию:

– А она тебе?

Лужнин громко засмеялся.

– Алек, я же шучу. Не переживай, я тебе не враг, но ты уж сам определись, чего хочешь. Она ждать не будет, пока ты соизволишь обратить на неё внимание.

Хигир молчал.

– Ты, кстати, зря на неё обижаешься, – продолжил Лужнин, воспользовавшись паузой, чтобы вправить Алеку мозги. – Ты получил от неё за дело. Я бы и сам тебе врезал, потому что ты вёл себя просто как последняя свинья. И ещё, я всё хотел спросить у тебя, зачем ты вообще её туда притащил?

– А ты подумал, что я хочу с тобой поделиться? – ухмыльнулся Алек.

– Ну нет, у нас же табу на наших студенток. Я просто не понимаю, чего ты хотел этим добиться? Действительно хотел познакомить её с друзьями? Ну тогда ты явно не с того начал, – размышлял Саша вслух.

– Я её проверял, – ответил Хигир.

– А, понятно. Проверил? – сыронизировал Лужнин.

– Да, – усмехнулся в ответ Алек и инстинктивно потёр щёку, вспомнив о пощёчине.

– Могу сказать, мало получил… – засмеялся Саша.

– Да я и не думал, что она меня ударит…

– Если плохо знаешь человека, не нужно испытывать его терпение.

– Это я уже понял. Значит, у тебя с ней ничего нет? – с опаской вдруг спросил Хигир.

– Нет, конечно, мы просто друзья.

Алек посмеялся.

– Ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?

– Честно говоря, нет. И, пока это отношения приятельские, рекомендую тебе поторопиться, – поддразнил его Лужнин.

– Вот сейчас не понял, – насторожился Хигир, не меняя ироничного тона.

– Понимай как хочешь. И ты знаешь, что я прав.

– Я подумаю, – уже совсем без каких-либо обид и упрёков сказал Хигир.

Они распрощались.

На душе у Алекса полегчало, и он задумался. Как он так близко подпустил её к себе? Когда успел пересечь эту черту, где же ошибся? Лена была ему нужна, но именно это его и пугало. Хигиру было тридцать пять, и он ещё ни разу никого не любил. Не хотел любить. Слишком до безобразия ярок был пример его собственной семьи, матери-алкоголички и отца-тирана. Он делал всё, чтобы не влюбиться, намеренно выбирая девиц, которых не уважал из-за их поведения. А с Леной произошла осечка. Раньше Алек не видел в ней женщину и думал, что она не представляет для него никакой угрозы. Именно в тот самый момент, когда он ещё относился к ней как к обычной студентке, у него уже возникли тёплые и нежные чувства, принятые им за снисходительность. Но потом, когда он вдруг разглядел в ней женщину – не без стараний самой Лены и благодаря ненамеренной помощи Насти, – было уже поздно. А после той проверки в клубе он стал её ещё и уважать. Хигир специально пригласил Лену, чтобы скомпрометировать, переспать с ней, а потом, испытывая отвращение, спокойно забыть. Но план не удался. Чем больше он отстранялся от неё, тем больше его непреодолимо влекло к ней и тем больше ему хотелось спрятаться под маской безразличия и пренебрежения.

Лена же буквально сходила с ума от этой холодности. На неё уже не действовали настоятельные советы Лужнина дать Хигиру время и не пытаться идти на примирение. Она решила действовать.

Повод подвернулся как нельзя лучше. Наконец начались индивидуальные занятия по подготовке к диплому.

Хигир сидел перед ней с каменным лицом и, опустив глаза в книгу, начитывал текст. За пятнадцать минут сухого надиктовывания он ни разу не взглянул на неё, и все попытки отвлечь его от книги не увенчивались успехом. На все вопросы он отвечал либо однозначно «да» или «нет», либо говорил «потом».

Фадеевой всё это порядком надоело, и она в виде протеста отложила ручку и перестала записывать, скрестив на груди руки. Хигир несколько минут ещё читал текст, думая, что студентка усердно записывает тему, а потом вдруг громко закрыл учебник, встал и начал собираться.

Лена изумилась.

– Ты куда?

– Ну, ты же не хочешь учиться, чего я надрываться буду? – сердито возмутился он, укладывая книгу в портфель.

– М-м? А я думала, ты на меня не смотришь, – усмехнулась она.

Но Хигир ничего не ответил. Лена поняла, что он сейчас уйдёт, и решила приступить к более активным действиям. Она встала и подошла к нему.

– Алек, – ласково сказала она. – Я так больше не могу. Хватит дуться. Между прочим, ты сам виноват, это я вообще должна обижаться.

– Обижайся, мне всё равно, – все таким же тоном отвечал Хигир.

– Ну перестань, – взмолилась Лена. – Пожалуйста, извини меня, я не хотела обидеть тебя.

Хигир молчал. Не дождавшись ответа и расценив это как согласие, Лена продолжила.

– Я соскучилась по тебе, – сказала она, нежно глядя на него. – И вообще, я подумала, ты прав, я веду себя, как старомодная девица, постоянно требуя от тебя каких-то чувств… Если твоё предложение ещё в силе, то я бы согласилась…

Лена не верила, что говорит ему это.

Он вдруг резко развернулся и близко подошёл к ней. У Лены от радости и от того, что он так близко, бешено заколотилось сердце.

– Ты бы согласилась? – прошептал он, глядя ей прямо в глаза сверху вниз.

– Да, – еле выговорила она, цепенея в ожидании скорого примирения.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Прямо здесь?

Лена едва кивнула головой и, подставляя ему свои губы, приготовилась к поцелую.

Но его не последовало.

Хигир медленно наклонился к ней и, дотрагиваясь своими губами до мочки её уха, жарко произнес:

– Только я уже не хочу.

Он выпрямился, взял со стола портфель и быстро зашагал к двери, оставив Лену одну.

От обиды захотелось плакать. Она упорно сдерживала слёзы, но они градом посыпались из глаз. Лена поняла: это всё! Окончательно. Его теперь не вернуть. А самое обидное – девушка не могла понять, почему он с ней так поступил, что она такого сделала. Его вина перед ней была не меньше, чем её перед ним. Но Хигир был непреклонен.

Лена села на стул, стараясь привести себя в чувство. Ей необходимо было выговориться, и только Лужнин мог в этом помочь.

Вытирая слёзы, она набрала его номер, но Саша не взял трубку. Через некоторое время Лена позвонила ещё, но безрезультатно. Она позвонила три раза. Тогда Лена решила пойти к нему прямо домой. Ну не ушёл же он гулять в гипсе…

Успешно миновав консьержа и поднявшись на восьмой этаж, она уже без труда отыскала знакомую ей квартиру и позвонила. Дверь открыли сразу, как будто хромавший Лужнин стоял за дверью и ждал её прихода. Но на пороге стояла стройная невысокая женщина на вид чуть старше пятидесяти лет, с красивыми и утончёнными чертами лица. Её добрые глаза пытливо смотрели на Лену, которая застыла от неожиданности. Фадеева подумала, что ошиблась квартирой, и ещё раз посмотрела номер на двери. Женщина, поняв, что девушка сомневается, первой начала разговор.

– Вы к Саше? – спросила она, улыбаясь.

– Да, – сказала Лена, и тут до неё дошло, что это его мама.

– Проходите, он моется, – сказала женщина и гостеприимно отступила от порога, давая ей пройти.

– Да? Ну… Я тогда потом зайду, – замешкалась Лена, смущаясь.

– Ну что вы, проходите, – мягко настояла та.

Лене было неудобно отказать и пришлось подчиниться.

– Я мама Саши, Анна Андреевна.

– А я его студентка, меня зовут Лена, вот, пришла навестить, – робко произнесла девушка, снимая шубу.

– Очень приятно, – сказала мама.

– Мне тоже очень приятно, – ответила Лена и мило улыбнулась.

Анна Андреевна пригласила её в комнату.

Они сели на диван. Анна Андреевна начала расспрашивать Лену, на каком она курсе и на каком факультете учится, что преподаёт у неё Саша. Лена охотно всё рассказывала, ей было очень приятно общаться с ней.

Вдруг они услышали, как дверь ванной комнаты хлопнула и оттуда, гремя тростью, вышел Лужин.

– Мам… – сказал он, войдя в комнату.

Лена обернулась и увидела Сашу, на котором были только трусы – обтягивающие белые боксеры – и гипс. Его волосы были сырыми и взъерошенными. Выглядел он классно! Занятия спортом и гонками давали о себе знать. Он был подтянут и строен, в меру подкачан. Кожа выглядела слегка загорелой, видимо, загар остался ещё от предыдущего отпуска.

Лена смотрела на него широко открытыми глазами и, улыбаясь, не могла оторваться.

– Упс, – спокойно сказал он, от удивления приподняв брови.

– Саша, – осуждающе произнесла мама, понимая всю неловкость ситуации, а потом с улыбкой прибавила: «Хорошо, что хоть в трусах».

Лужнин с упрёком посмотрел на маму, смущённо улыбаясь.

– Ну, извините, я же не знал, что здесь ещё кто-то есть, кроме тебя, – сказал он и, не спеша передвигаясь, направился в спальню.

– Тебе помочь? – крикнула мама ему вслед.

– Нет, спасибо, помогла уже, – послышался глухой голос Лужнина из другой комнаты.

– Обиделся, что я не предупредила его, – всё так же с улыбкой обратилась она к Лене. – А попробуй в ванну зайди, так ведь враг народа буду… Мальчишки! – задорно прибавила она и покачала головой.

Лена, не удержавшись, начала тихо хихикать, краснея от неловкости. Анна Андреевна поддержала её, тоже засмеявшись.

При виде Лужнина, который вышел из спальни уже одетым, они залились смехом. Он же старался выглядеть серьёзным, но, глядя на них, стал широко улыбаться, краснея.

Лена пришла к нему в самом ужасном расположении духа, она готова была с порога разрыдаться, если бы не его мама, но сейчас её настроение заметно улучшилось, и она даже и вспоминать не хотела о Хигире. Да и, надо сказать, ей нравилось смотреть на Сашу.

– Ладно, хватит… ржать, – не желая показывать своё стеснение, возмутился он.

– Извини. Видел бы ты своё лицо, – сдавленным голосом сказала Лена, сдерживая смех.

– Всё-всё, мы больше не будем, извини, сынок.

– Вы познакомились? – спросил Саша.

– Да, – ответила Лена. – Кстати, вы похожи, было несложно догадаться.

– Да, но только не характером, – включилась в разговор мама.

– А мне кажется, у Саши очень хороший характер, – возразила Лена.

– Очень упрямый, – уточнила Анна Андреевна. – Ведь он третий раз ту же самую ногу ломает, она скоро у него отвалится.

– Третий раз?!

– Первый раз на катке в десять лет, когда фигурным катанием занимался…

– О, это я помню, – прищурилась Лена. – А второй?

Анна Андреевна с интересом посмотрела на неё.

– Потом лет пять назад. И вот снова! И всё на своих дурацких гонках… – по-матерински нежно журила она сына. – Лена, может быть, ты на него повлияешь?

– К сожалению, я не могу, – засмущалась Фадеева, догадавшись, что Анна Андреевна решила, что она его девушка.

– Очень жаль. Я так за него боюсь. Вроде хороший и спокойный парень, но со странностями. Вот откуда в нём такая отчаянность?

– Да уж, странностей у него хоть отбавляй, – тихо, как будто про себя, сказала Лена.

Саша услышал и бросил выразительный взгляд на Фадееву.

– Мам, зачем ты всё это рассказываешь? Не утомляй человека. Может, ты ещё мои детские фотографии в подгузниках покажешь? Или даже без подгузников, – сдерживая раздражение, ухмыльнулся он.

– Я бы посмотрела, – веселилась Лена.

– Ага, даже не сомневаюсь, – небрежно бросил он.

– Ты мог бы сам показать их своей девушке, – спокойно возразила мама, немного обижаясь на тон сына.

Лена покраснела.

– Лена – девушка Алека, – невозмутимо парировал он.

– Да? – удивилась мама. – Ты девушка Алекса Хигира?

– Нет, – быстро ответила Лена и опустила глаза в пол. Лужнин искоса посмотрел на неё.

Анна Андреевна, совсем запутавшись, с изумлением смотрела на них.

Наступило молчание. Анна Андреевна была мудрой женщиной. Оценив ответ Лены и красноречивые взгляды сына, она решила удалиться.

– Ну ладно, я, пожалуй, пойду, – сказала она, вставая.

– Нет, не уходите! – воскликнула Лена. – Это мне пора идти, я ведь даже без приглашения пришла, извините. Она засуетилась и стала собираться.

– Нет-нет, сидите-сидите, – уговаривала Анна Андреевна, дотронувшись до её локтя.

Лужнин сидел на диване, развалившись и подперев щеку рукой, и внимательно наблюдал за двумя женщинами.

– Саш, чего ты молчишь? Скажи ей, – обратилась к нему мама.

– Нет, мне так интересно, кто же из вас победит! Но, чувствую, я сейчас вообще один останусь, – шутливо ответил Лужнин, довольно улыбаясь.

Он насмешил их. Лена по настоянию Анны Андреевны осталась.

Саша поднялся, чтобы проводить маму. Они вышли в коридор, где Лужнин оперся плечом о стену.

– Лена – хорошая девушка, – тихо сказала мама после некоторого молчания. – Она мне понравилась.

Лужнин недовольно покачал головой.

– Она девушка Алека, – тоже тихо ответил он.

– Как-то странно, что девушка Алека таковой себя не считает. Или ты хочешь сказать, что она об этом не знает? – возразила она.

– Да, ты права, она просто об этом не знает, – нетерпеливо ответил Лужнин и взъерошил себе волосы, отвернувшись.

– Как это?

– Мам, там всё очень сложно, – пытался отвертеться Лужнин от неприятного для него разговора.

– Тем более я бы на твоём месте не терялась, – заговорщически начала она, понижая тон. – К тому же ты ей определённо нравишься.

– А со мной всё ещё сложнее.

– Может, тебе пора забыть свою Кристин, ведь уже пять лет прошло?

– Мам…

– Ладно, извини, – виновато сказала она и чмокнула его в щёку. – Я завтра приду.

Лужнин помахал ей и, ласково улыбнувшись, закрыл дверь.

Вернувшись к Лене, он тяжело плюхнулся на диван и обратился к ней:

– Извини за маму.

– А что случилось? Ведь это я не вовремя пришла. Она мне очень понравилась, – добродушно ответила девушка.

– Как у тебя дела?

– Теперь хорошо. После того, как я увидела тебя в трусах, вообще забыла, зачем пришла, – засмеялась Фадеева.

Лужнин, сдерживая смущённую улыбку, неодобрительно покачал головой.

– Может, хватит? И не вздумай рассказать кому-нибудь, – стараясь быть строгим, сказал Саша.

– Точно! Хигиру надо сообщить, – издевательски бросила она.

– Да, ты хочешь, чтобы у меня и вторая нога была сломана.

– Не переживай, ему теперь всё равно, – Лена поменялась в голосе и погрустнела.

Лужнин заметил это и участливо спросил, что случилось.

Лена всё ему рассказала, мрачнея на глазах.

– Понятно, – озабоченно произнёс он. – Ну, всё-таки ненадолго тебя хватило. Опять начала самодеятельностью заниматься.

Лена виновато опустила глаза и прикусила губу.

– Просто надо дать ему время. Не дави на него, чем больше ты будешь настаивать, тем больше он будет сопротивляться. Я же тебе всё объяснил.

Лена тяжело вздохнула.

– Я уже так устала ждать.

– Ну, если ты любишь, подождёшь, – сказал он и внимательно посмотрел на неё.

В это время у него зазвонил телефон. Саша дотянулся до столика и ответил почему-то не по-русски.

Через несколько секунд Лена поняла, что это французский язык. Саша настолько свободно и чисто говорил, что снова приятно удивил её. Она жадно вслушивалась в разговор, смотря на мужчину во все глаза. Лена, правда, ровным счётом ничего не понимала, но то, как он говорил, с какой интонацией и каким голосом, ей невероятно нравилось. Он то улыбался, то смеялся, чувствовалось, что человек на том конце провода ему приятен.

Распрощавшись со своим иностранным собеседником, Лужнин, все ещё улыбаясь, вдруг сказал:

– Вот видишь, даже до Франции дошли слухи о моей сломанной ноге.

– У тебя есть там друзья? – осторожно спросила Лена.

Ей не терпелось узнать про его французскую любовь, но, помня о правилах Лужнина, она соблюдала границы.

– Да, я даже жил там около года, хотел остаться, – охотно ответил он.

– А почему вернулся?

– Мне пришлось это сделать.

– А почему уехал туда?

– Из-за работы.