Я хочу большего. Том 2

Суета продолжалась. Кто-то уже вызвал скорую, один из сотрудников бежал к разбитой машине с огнетушителем, к Саше спешили другие гонщики. Лужнин потерял сознание. Он повис на ремне безопасности, который крепко удерживал его, не давая упасть. В таком положении пострадавшего было не достать, и они решили перевернуть машину на колёса. От резкой встряски Лужнин очнулся и застонал.

– Слава богу, живой! – крикнул кто-то.

Все бросились вытаскивать его.

– Саня, Саня, ты как?! Ты слышишь меня?!

Лужнин некоторое время не отвечал.

– А? М-м… Всё, всё нормально, – еле пробормотал он.

– Ты можешь шевелиться?

– Нет, нога…

– Подожди, мы сейчас тебя достанем…

Несколько мужчин с трудом открыли помятую дверь и отстегнули ремень безопасности.

– Саш, сейчас будет больно, – сказал один из них, взяв его под руки.

Другой держал пострадавшего под поясницу, помогая освободить сломанную ногу, которая совершенно не слушалась.

– А! – громко и коротко вскрикнул Лужнин. – Сука, как же больно… О-ох…

Его вытащили из машины и перенесли на уже подготовленные носилки, чтобы максимально бережно доставить в комнату отдыха, уложили на диван, расстегнули гоночный костюм и сняли сапоги. Один из присутствующих, опытный в таких делах (его почему-то редко называли по имени, в основном по фамилии – Зайцев), проворно разрезал штанину пострадавшего и стал осматривать повреждённую ногу.

– Так, ну, перелом закрытый, – деловито комментировал он, – это хорошо. Мягкие ткани не повреждены. Нужно зафиксировать конечность.

Он взял доску и жгуты.

– Так, Саня, крепись, сейчас снова будет больно, – предупредил Зайцев, делая всё быстро, уверенно и безошибочно. – Обезболивающее до приезда скорой колоть нельзя, чтобы не портить картину диагноза. Поэтому вот тебе, друг, перчатка. Понимаешь, зачем?

Как раз в этот момент вошла Юля и онемела. Лужнин лежал на диване, сжимая перчатку в зубах, – готовился терпеть боль, а трое мужчин держали его, чтобы не дёргался в процессе. Она от испуга зажмурилась и на несколько секунд перестала дышать.

Лужнин громко застонал, выгибаясь всем телом.

– Всё, Санёк, всё, держись! – громко заговорил мужчина, взявший на себя околомедицинские заботы. Он уже зафиксировал ногу и закреплял удерживающее устройство.

Лужнин стал успокаиваться, тяжело и шумно дыша.

– Как машина? – тихо спросил он через некоторое время, приходя в себя от боли.

– Вдребезги. Но мы постараемся что-нибудь сделать, – сказал инженер, обслуживающий его авто. – Сейчас пойдём собирать…

– Ладно, машина. Хорошо, что живой остался, мы даже в какой-то момент подумали, что потеряли тебя. Полёт, конечно, был эффектный, потом посмотришь запись… – бодро сказал Зайцев, видавший истории и похуже. – Хотя вряд ли в ближайшее время тебе захочется её изучать.

Ребята убрали обрезки костюма, накрыли Лужнина пледом и вышли к треку, чтобы освободить дорогу от обломков разбитого авто. В комнате осталась Юля.

Она медленно подошла к Саше, всё ещё находясь в шоке, и осторожно села рядом, молча разглядывая его.

– Испугалась? – мягко спросил он.

– Не то слово, – выдавила она сиплым голосом.

Она взяла Сашину руку и поцеловала её. За дверью послышались шаги. Это были врачи скорой. Они быстро осмотрели Лужнина, спросили, как всё произошло, переложили его на свои носилки и понесли к выходу.

При виде кареты скорой помощи Юля вдруг очнулась. Её начало колотить, она разрыдалась и, узнав у врача, куда сейчас повезут Сашу, стала звонить Хигиру.

Хигир, в отличие от Лужнина, не был полуночником и уже спал крепким сном. Услышав звонок, Алекс не сразу сообразил, что происходит, и, еле открыв глаза, посмотрел на экран. Увидев, что это бывшая, он удивился, поморщился и, начиная злиться, нажал на красную кнопку отбоя. Но, когда она набрала ещё раз, Хигир немного встревожился. Юля давно уже не беспокоила его пьяными ночными звонками после расставания.

– Алло, – раздражённо сказал он в трубку.

– Алек, – заплакала Юля.

Алек насторожился.

– Что?

– Саша… Саша разбился.

У Хигира всё внутри перевернулось, сердце сжалось, подскочило и стало биться где-то в горле.

– Как?! – испуганно воскликнул он, вскочив с кровати.

– На гонках. Только что, – рыдала в трубку Юля, не в силах удержать себя от истерики.

– Он живой? – бледнея, спросил Хигир и замер.

– Да, всё нормально, у него только нога сломана. Его в больницу повезли…

Хигир выдохнул.

– Тьфу ты, дура! Чего меня пугаешь? Разбился, разбился… – закричал на неё Хигир и схватился за сердце. У него в голове Саша уже успел умереть и воскреснуть.

– Извини, я просто… Я это всё видела… это ужасно, – не успокаивалась Юля.

– Ладно, не реви. Куда его повезли, ты знаешь?

Она назвала больницу.

– Я поеду туда, – прибавила Юля.

– Давай, я тоже выезжаю, – ответил Хигир и стал быстро собираться.

Приехав в отделение, Алекс прежде нашёл Юлю, которая спорила в коридоре с санитаром – тот выгонял её за дверь.

– Всё, положили вашего парня, все обследования завтра, идите домой, – грубил он, хватая её за локти, пытаясь выпроводить.

Хигир, увидев это, не останавливаясь, оттолкнул санитара и встал между ним и Юлей, загораживая её своей спиной.

– Так, руки свои убери, – грозно прошипел он.

Санитар при виде внушительной фигуры Хигира сделал шаг назад и сменил тон на более вежливый.

– Ну ребят, сколько можно… – жалобным голосом сказал он. – Уже ночь, я объясняю, что все обследования завтра, а она…

– Она всё правильно делает, – защитил Алек Юлю. – Где врач?

– Да нет никого уже, – упирался санитар, но уже менее смело. – Ночь ведь на дворе.

– Где дежурный врач? – настаивал Хигир.

– Он занят…

Хигир начал злиться и пошёл на него. Он схватил санитара за грудки и гневно, но тихо произнёс:

– Слышь, ты, козёл, я депутат Государственной Думы. Знаешь, что с тобой будет, если я сейчас же не увижу врача?

Санитар присел и испуганно кивнул.

Пройдя многочисленные и извилистые коридоры, они наконец остановились у нужного кабинета. Санитар попросил немного подождать и шмыгнул за дверь. Врач вышел к ним сам.

– Доброй ночи, – равнодушно сказал он, увидев Хигира и Юлю.

– Доброй, – недовольно бросил Хигир.

– Чем обязан?

Юля всё объяснила.

Врач спокойно её выслушал и осмотрел Хигира с ног до головы, о чём-то раздумывая.

– Можно ваши документы? – недоверчиво спросил он у него, уже, видимо, осведомлённый о статусе посетителя.

Хигир молча вытащил корочки депутата и сунул под нос врачу.

– Хорошо, – всё так же спокойно отвечал тот. – Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы моему другу провели все необходимые процедуры и обследования, – надменно сказал Хигир.

– Вашему другу наложили гипс, завтра его обследуют и, если всё будет в порядке, послезавтра уже выпишут.

– Нет. А вдруг у него внутренние повреждения? Давайте вы сейчас проведёте все необходимые обследования и, если всё хорошо, завтра его выпишете, – сказал Хигир, вытащив из кошелька несколько оранжевых пятитысячных купюр.

– Взятка? – тихо сказал врач и, недоверчиво прищурясь, взглянул на Хигира.

– Если вы сейчас откажете мне в моей просьбе, у вас не будет ни денег, ни работы… завтра…

– Сейчас сделаем, – коротко сказал врач, но деньги не взял от греха подальше

– Да, и я бы хотел увидеть своего друга.

Сашу положили в отдельную палату, об этом уже успели договориться ребята-гонщики.

Лужнин ещё не спал и, услышав голос Хигира, который попросил Юлю подождать в коридоре, обрадовался и включил ночник.

Хигир вошёл в палату.

– Привет, дружище, – ласково сказал он, глядя на Сашу, лежащего на кровати с загипсованной ногой.

Лужнин заулыбался и пожал руку Хигиру, который наклонился и приобнял его.

– Саня, ты достал уже биться, – начал журить его Хигир. – Я чуть не обосрался, когда Юля позвонила и сказала, что ты разбился.

– Да ладно, бывает, это же гонки, – оправдывался Лужнин, пытаясь приподняться.

– Заканчивай ты эти свои гонки! Тебе что, жизнь не дорога?

– Я не могу без них, я стухну, если не буду кататься.

– Бабу найди себе, будет чем вечерами заняться, – небрежно бросил Хигир.

Лужнин ничего не ответил.

– Что произошло-то? Тебя кто подрезал, что ли?

– Да нет, представляешь, на ровном месте задумался и перепутал газ с тормозом, – удивлялся вслух Саша, – а скорость большая, вот меня и перевернуло.

– Чё-ё?! – воскликнул Хигир, услышав такую нелепую версию. – Ты профессиональный гонщик, как ты мог перепутать газ с тормозом?! Это о чём надо было так задуматься?

– Я уже не помню, похоже, сознание временно отключилось. Дальше помню только с момента, когда ребята стали меня из машины доставать.

Хигир недоверчиво покачал головой.

– Ну дела. Сейчас тебя обследуют. Рентген, томограмма, анализы… Что там ещё полагается, не знаю…

– Ой, а можно завтра? Я так уже устал, – заныл Лужнин.

– Нет, конечно. А если у тебя внутренние повреждения? Так можно и до утра не дожить.

– Да всё нормально! У меня даже сотрясения мозга нет, – Саша уже очень хотел побыть один и поспать.

– Зато, если всё нормально, завтра тебя уже выпишут.

– Ладно.

– Только ты мне заранее позвони, когда тебя забирать.

– Хорошо.

Друзья распрощались. Юлю к Лужнину Хигир так и не пустил, сказав, что ей нечего там делать, и поехал отсыпаться, по пути подкинув девушку домой.

                                       * * *

На следующее утро о случившемся судачил весь университет. Некоторые студенты были на автодроме, поэтому слухи расползлись быстро и, как обычно, приобрели самые причудливые формы. Кто-то говорил, что Лужнин погиб, кто-то – что всё обошлось и что он сегодня придёт в университет, некоторые слышали, что преподаватель в больнице в тяжёлом состоянии. Но толком никто ничего не знал.

Лене бросилось в глаза, что однокурсники что-то коллективно обсуждают. Обычно они кучковались по интересам, а не стояли в одном общем круге. Фадеева подошла к Насте, тоже участвующей в разговоре.

– Привет, – бодро поприветствовала Лена подругу.

Настя медленно повернулась и серьёзно взглянула на неё.

– Что случилось? – с любопытством спросила Лена, видя, что на Насте лица нет.

– Представляешь, Саша Лужнин разбился на гонках, – медленно выговорила Ливанова, всё ещё не веря этой новости.

Лену как будто током дёрнуло. Она побледнела, руки и ноги потяжелели, по телу пробежали мурашки.

– Ка-ак? – выдохнула Лена и приоткрыла рот.

– Не знаю, говорят, сегодня ночью, – обеспокоенно ответила Настя.

– Он живой? – испуганно спросила Лена и с надеждой посмотрела на Ливанову.

– Не знаю, непонятно.

От этих слов у Лены земля ушла из-под ног. Она присела на лавку и уставилась в пол, стараясь справиться со своими эмоциями.

Настя удивлённо обернулась на подругу, бледную как полотно.

– Ты чего? Тебе плохо? Так и в обморок можно упасть, – участливо сказала она, сев рядом.

– Ну, надо же выяснить, что с ним, – не обращая внимания на вопросы, шептала себе под нос Лена. – Ты звонила Хигиру? Он точно знает, что случилось.

– Нет, – спокойно ответила Настя, продолжая удивляться. – Он всё равно трубку не возьмёт.

– Хотя, если там что-то серьёзное, мы бы точно уже всё знали, как ты думаешь?

– Ну, наверное, – изумлялась Настя реакции подруги. – Ты чего так переживаешь? Я и не знала, что ты такая впечатлительная.

– А ты… ты ему звонила? Как же я не догадалась сразу, надо ему позвонить! – затараторила Лена, дрожащими руками ища телефон в сумке и игнорируя подругу.

«Абонент временно недоступен».

Лена всем телом чувствовала, как бьётся её сердце.

– Абонент временно недоступен, – с тихим ужасом повторила она, и на её глазах навернулись слёзы. Она больше не в силах была сдерживать свои эмоции.

– Лена, ты чего? – ещё больше изумилась Настя. – Ты случаем не влюбилась?

Лена потрясла головой, больно закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

– Я уже не знаю, – вдруг выдавила она.

Настя округлила глаза.

– Нет, я конечно, за тебя рада, а за себя ещё больше, но я тебе сочувствую, если вдруг… – Настя запнулась, боясь произнести эти страшные слова.

– Нет! – неожиданно воскликнула Фадеева. – Он живой, всё нормально, – уговаривала она сама себя. – Господи, но почему же выключен телефон?

Тут прозвенел звонок, все потянулись в кабинет. Началась лекция по адвокатскому делу.

Лена не могла сосредоточиться и сидела как на иголках. Она положила телефон на парту перед собой, то и дело поглядывая на него. Фадеева не могла ни о чём другом думать и убеждала себя, что с Сашей всё хорошо, находя объяснения, почему телефон может быть выключен. Но дурные мысли так и лезли в голову, отчего слёзы сами снова наворачивались на глазах, остановить их не получалось.

Буквально перед самым звонком её телефон завибрировал, предупреждая о пришедшей эсэмэске. Лена в нетерпении схватила его в надежде, что это Лужнин, и не ошиблась. Открыв сообщение, она жадно прочитала: «Абонент снова находится в зоне действия сети».

Сердце сначала радостно подскочило, но потом снова бешено забилось в панике.

«А вдруг это кто-то другой включил?»

Настя, краем глаза видя, что Лена сосредоточенно смотрит на дисплей телефона, с интересом прошептала: «Ну чего? Это от него?»

Ей стало передаваться беспокойство подруги.

Лена кивнула.

– Включил телефон, если это он, конечно… – тоже шёпотом сказала она.

– Да конечно, он, кто же ещё? Вот паникёрша, – уверенно сказала Настя.

Лекция никак не заканчивалась. Лене показалось, что прошло не несколько минут, а час. Это были очень долгие минуты. Ей не терпелось позвонить Саше.

Одновременно со звонком она сорвалась со своего места и побежала в коридор, подальше ото всех, чтобы её никто не слышал.

Пошли гудки. Сердце Лены бешено колотилось. Главное, чтобы трубку взял он…

– Да, – раздался мягкий довольный голос Лужнина.

– Господи… – облегчённо выдохнула она в трубку.

– Нет, я, конечно, хорош, но не до такой степени, – пошутил он, улыбаясь.

Лена весело засмеялась.

– Саша, ты чего? Я так за тебя испугалась. Как ты?

– А ты откуда знаешь?

– Да весь универ уже знает, – взволнованно ответила Фадеева.

– Ясно, – ухмыльнулся он.

– Ты лучше скажи, как ты? – с нетерпением снова спросила Лена.

– Всё нормально в целом, только ногу сломал, сегодня уже из больницы выписывают.

– Ногу сломал? – сочувственно произнесла она.

– Да, придётся три недели дома сидеть, – грустно вздохнул он.

– Я к тебе сегодня приеду, – бойко сказала Фадеева.

– Зачем? – насторожился Лужнин.

– Навестить.

– Не стоит этого делать.

– Так! Даже не спорь со мной, – настойчиво и твёрдо произнесла она. – Я тебя и слушать не буду, говори адрес, иначе я у Хигира узнаю и всё равно приеду.

Лужнин цокнул языком и засмеялся.

– Шантажистка, – улыбнулся он и продиктовал свой адрес. – Только давай хотя бы завтра.

– Ладно, завтра после лекций я у тебя, – пошла на компромисс Лена и отключила звонок.

Она вся светилась от радости. Настя застала подругу в самых восторженных чувствах.

– Даже можешь ничего не говорить, я и так вижу, что всё нормально, – довольно сказала Настя, хитро смотря на Лену.

– Да, он только ногу сломал, будет три недели дома сидеть, – весело ответила она. Для неё было главным, что он жив.

Лена заметила странную улыбку подруги.

– Что? – смутилась она, понимая, о чём та думает

– Ты чего, реально в него влюбилась? – прищурясь, спросила Ливанова.

– Да нет, – отмахнулась Лена и нахмурила брови.

– Ты как-то странно себя ведёшь, – недоверчиво взглянула на неё Настя.

– Да. Он для меня не только преподаватель, он для меня ещё и друг, – призналась Лена.

– Друг?

– Мы общаемся не только по учёбе, – Лена сморщилась, нарушая своё обещание ничего не рассказывать.

Настя многозначительно подняла одну бровь. Лена поняла намёк и поспешила разубедить подругу.

– О боже мой! Это не то, о чём ты подумала. Он помогает мне наладить отношения с Хигиром, он хочет, чтобы мы стали парой, а в лучшем случае – мужем и женой. Извини…

– Это многое объясняет, – несмотря на такое неприятное для неё откровение, Настя отреагировала спокойно, хотя было видно, что это ей далось нелегко.

Лена, коря себя, что не сдержала данное Лужнину обещание, попросила Ливанову держать всё в тайне.

Дом действительно находился около университета, кабинет тоже был неподалёку. Саша специально снял квартиру именно в этом районе, чтобы не стоять в вечных бесконечных московских пробках.

Пройдя охрану в виде консьержа и держа наперевес пакет с фруктами, Лена поднялась на восьмой этаж высотного современного дома и, найдя нужный номер квартиры, позвонила.

Лужнин предстал перед ней с загипсованной ногой и с тростью. Он был в шортах, и Лена тут же по-женски отметила, что у него стройные и красивые ноги (по крайней мере, одна), и, немного стесняясь своих мыслей, слегка покраснела.

Саша, тоже смущённо улыбаясь, пригласил её войти.

Она сняла верхнюю одежду и прошла в комнату, украдкой оглядываясь по сторонам и разглядывая светлую просторную двушку с высокими потолками. В квартире было два санузла, один в спальне, другой – в коридоре. Лену удивило, что в квартире до безобразия чисто и уютно. Здесь как будто не было ни одной лишней вещи.

Лена не могла насмотреться на Сашу, радуясь, что с ним всё в порядке. А ведь могло быть иначе.

Заметив её восторженный взгляд, Лужнин смутился.

– Ты не представляешь, как я рада тебя видеть, пусть с травмой, но живым.

Он низко опустил голову.

– Лена, – с упреком произнёс он. – Тебе вообще не стоило сюда приходить. Зачем тебе это нужно?

– Нет! Всё! Теперь я тебя слушать не буду. Мне надоело, что я вижу тебя только на лекциях. Я соскучилась по нашему общению не по телефону. Ты мне очень дорог…

Лужнин, услышав это, поднял брови и покраснел.

– Лена, что ты говоришь… Ты опять за старое…

– Нет, подожди, дослушай, – перебила она, намереваясь сказать ему всё, что накопилось. – Ты знаешь, у меня была подруга, она занималась спортивной гимнастикой, и у неё была шикарная фигура. Она как-то купила себе очень красивое красное платье, но не носила его, всё ждала случая. Но однажды на очередной тренировке она неудачно упала и сломала себе позвоночник. Знаешь, она так и не надела своё красное платье… Пожалуйста, не отталкивай меня.

– Я твоё красное платье? – ухмыльнулся Лужнин.

– Считай, что так, – улыбнулась Лена.

– Хорошо, ради исключения я позволю тебе сегодня чуть-чуть нарушить правила.

– Тогда, пользуясь случаем, позволь сделать ещё кое-что.

Лена вдруг решительно подошла к нему, быстро поцеловав в щёку. Потом со словами: «Пойдём пить чай» – деловито направилась на кухню.

Лужнин остолбенел. Он некоторое время стоял посередине комнаты, а потом поковылял за ней на кухню. У него не было ни одной мысли в голове, он даже был не в силах злиться на неё.

Лена рассказывала ему про Настю, про то, как они узнали об аварии, а потом про учёбу, погоду и про что-то ещё. После они переместились в гостиную. Лужнину было удобно сидеть на мягком диване, вытянув ногу. Лена села напротив – в кресло. Уходить она не собиралась, однако Сашу это не раздражало, а наоборот забавляло. Он, улыбаясь, смотрел на неё. Ему было интересно, что же будет дальше.

– У тебя так чисто, – сказала Лена, разглядывая гостиную со светлой встроенной стенкой и белым велюровым диваном посередине.

– Это не я. Ко мне раз в неделю приходит помощница.

– А твои родители? Где они живут? – осторожно спросила Фадеева, боясь, что он сейчас опять остановит её, но Лужнин охотно продолжил разговор.

– В Барвихе. У нас там дом. Мама живёт в нём одна.

– А папа?

– У меня никогда не было отца. Я не знал его.

– Ты даже не знаешь, кто он?

– В своё время я пытался выяснить, но моя мать упорно молчала и молчит до сих пор. Знаю только, что это был какой-то высокопоставленный чиновник. Моя мать – хороший преподаватель музыки, она обучала его жену игре на пианино. В результате появился я… – Лужнин сделал паузу. – И ты знаешь, в какой-то момент я даже думал, что мой отец – Хигир-старший.

Лена округлила глаза.

– Мы с Алеком даже сдали анализ на сходство ДНК, но нет, моя догадка не подтвердилась.

– А, кстати, вы действительно похожи.

– Да? И чем же?

Лена отвела глаза.

– Ну-у, – протянула она. – Вы оба внешне очень привлекательные.

Было видно, что Саша польщён.

– Ты переживал, что у тебя не было отца? – участливо спросила она.

Лужнин безразлично пожал плечами.

– Как ни странно, нет. Видишь ли, моя мать всю жизнь была любовницей одного богатого и влиятельного человека. Она, наверное, именно поэтому замуж так и не вышла. Но этот человек – не мой отец. Однако, сколько себя помню, он всегда был рядом. Помогал ей деньгами, так что мы никогда не нуждались, дом ей построил и меня воспитывать тоже пытался, на рыбалку, на охоту брал с собой, но я так далёк от этого… – поморщился Лужнин.

– Это твой отчим?

– Можно сказать и так. Мы его вторая семья.

– То есть у него две семьи?

– Да, он женат и не разводится, а с мамой он уже больше тридцати лет.

– Понятно, почему у тебя такое отношение к морали, – тихо сказала Лена, хихикнув.

– О чём ты? – нахмурился Саша.

– Ну, я о ваших с Хигиром пристрастиях.

– А-а, – улыбнулся Саша. – Может, отчасти и поэтому. Да больше от скуки.

– Тебе было скучно с женой?

Саша пожал плечами.

– Она здесь ни при чём. Это чисто моё.

– А твоя жена, кто она?

Лужнин ухмыльнулся и отвёл глаза.

– Модель.

– В смысле прямо модель? Настоящая?

– Да, те, которые по подиуму ходят, – несколько равнодушно ответил он. – Да и я сам по подиуму ходил.

Лена округлила глаза.

– Серьёзно?

– Да, подрабатывал, когда на журфаке учился.

– На журфаке? – Лене становилось всё интереснее и интереснее. – Как же психология?

– Я потом перевёлся со второго курса на психфак.

– А почему?

– Почему? – повторил Лужнин и пожал плечами. – Знаешь, как говорят, психологами становятся либо по призванию, либо чтобы решить свои собственные проблемы. И многие выбирают эту профессию, чтобы помочь самим себе, и я не исключение.

– У тебя были проблемы?

– Они есть у многих. Только некоторые осознают, что у них проблемы и что их надо решать, а некоторые нет. Ты, например, не осознаёшь, – перевёл вдруг он разговор на Лену.

– Я осознаю, что у меня проблемы, – возразила она.

– Ты, возможно, только догадываешься о них. Хочешь, я расскажу, кто ты? – таинственно улыбнулся Лужнин и слегка прищурился.

– Да, – кивнула Лена.

Лужнин вдруг пристально посмотрел на неё.

– У тебя низкая самооценка, при этом ты тщеславна. Скорее всего, родители не верили в тебя, и тебе хотелось им доказать, что ты чего-то стоишь. Профессию ты выбрала не сама, это не твой выбор, ты в очередной раз угодила родителям. Ты уехала из родного города, чтобы освободиться от гиперопеки, а не за новыми достижениями. Именно твоё стремление доказать родителям, что ты лучшая, сформировало тщеславие, которое не даёт тебе покоя, поэтому ты выбрала Москву, поэтому ты выбрала Хигира.

Лена открыла рот.

– Как это ты так? – ошеломлённая Сашиной проницательностью, произнесла она.

Лужнин коротко и тихо засмеялся.

– Я даже знаю, кем бы ты хотела стать.

– И кем же? – замерев, спросила она.

– Думаю, актрисой или политиком. В любом случае – публичным человеком.

Лена выпучила глаза.

– Ты меня пугаешь, – еле выговорила она.

Лужнин снова засмеялся.

– Любой нормальный психолог сказал бы то же самое, немного пообщавшись с тобой.

– Всё так плохо?

– Есть над чем работать.

– Никогда бы не подумала, что всё так связано. То есть и в Хигира я влюбилась не просто так, не случайно?

– Да. Он просто напоминает тебе твоего отца.

– Он же вообще не похож. Ни по внешности, ни по характеру.

– Речь не об этом. Я имею в виду привычную модель поведения. Отец, безусловно, любил тебя, но этого было недостаточно. Он был далёк от тебя.

– Да. Он не очень верил в меня. Уже заранее расписал мою жизнь, мои желания его не интересовали. Мы никогда не разговаривали по душам. Я даже боялась этого, боялась, что он меня обидит. Несколько раз меня очень задели его слова, и я закрылась, так было безопаснее.

– С Хигиром то же самое. Ты его боишься, робеешь. Он недоступен для тебя. Когда он совсем не обращает на тебя внимания, ты начинаешь любить его сильнее. А когда он тобой интересуется – начинаешь пугаться. Ты просто не знаешь, что с этим делать дальше. Боишься эмоциональной близости, потому что она тебе незнакома. Ты привыкла любить издалека – это для тебя привычно и понятно.