Сквозь времена. Том 2

Малыши, раскрасневшиеся от борьбы, стояли, тяжело дыша, но в их глазах светилась гордость. Они поняли, что могут постоять за себя и без старшего брата.

Машина уносила Матвея всё дальше от родной деревни. Мелькали за окном знакомые с детства пейзажи, но с каждым километром они становились всё более размытыми, словно растворяясь в дымке прошлого.

Тётя Валя, погружённая в свои мысли, методично планировала его будущее:

– Сначала определимся с учебой, пойдёшь в вечернюю школу за средним образованием. Сейчас заедем в магазин, купим тебе приличную одежду – рубашку, брюки. А в школе обязательно запишись на автодело.

Матвей молча слушал, вцепившись в ручку двери. Новая жизнь пугала его своей неизвестностью. В голове крутились мысли о родных, оставшихся в деревне, о матери, о младших братишках и сестрёнках.

Тётя Валя, словно почувствовав его состояние, мягко добавила:

– Не переживай так, Матвей. Всё будет хорошо. Ты парень умный, справишься. Главное – не бойся просить помощи.

Матвей кивнул, но внутри всё равно было неспокойно. Городские улицы, встретившие их гулом машин и суетой прохожих, казались враждебными. Магазин, куда они заехали, поразил своим ассортиментом, но радость от новых вещей не приходила.

В зеркале витрины он увидел своё отражение: деревенский парень в городской одежде, с растерянным взглядом. «Ничего, – подумал он, – справлюсь».

Машина остановилась возле многоэтажного дома. Новая жизнь начиналась прямо сейчас, и отступать было некуда. Тётя Валя уверенно провела Матвея по коридорам, и вскоре они оказались в просторной квартире.

– Вот твоя комната, – сказала она, открывая дверь.

Матвей замер на пороге. Комната оказалась именно такой, какой он себе и представлял – большой и светлой. Солнечные лучи, проникая через широкое окно, заливали помещение тёплым светом.

Тётя Валя, заметив его растерянность, принялась показывать всё вокруг:

– Располагайся. Вон там холодильник, здесь телевизор. Смотри, как его включать.

Она продемонстрировала, как пользоваться техникой, словно читая его мысли о том, насколько всё это непривычно.

– Я ненадолго отлучусь, у меня встреча, – сообщила она, бросив взгляд на часы. – А ты пока осмотрись, приди в себя.

Матвей остался один. Он медленно прошёлся по комнате, трогая стены, присаживаясь на кровать. Всё здесь казалось чужим, непривычным. В деревенском доме каждый предмет хранил тепло рук родных, а здесь всё было стерильно чистым и безличным.

Он подошёл к окну. Отсюда открывался вид на городской пейзаж – спешащие люди, машины, многоэтажные дома. Совсем не то, к чему он привык.

Матвей включил телевизор, но звуки городской жизни заглушали его мысли. Он сел на кровать, обхватив голову руками.

В комнате было тихо, только тиканье часов нарушало эту непривычную тишину. Матвей начал распаковывать свои нехитрые пожитки, стараясь привыкнуть к мысли, что теперь это его дом.

Глава 5. Утренний шёпот

Пашка проснулся от резкого шепота. В комнате было ещё сумрачно, только первые лучи солнца пробивались сквозь занавески. Он приоткрыл глаза и прислушался.

В кухне происходил напряжённый разговор. Отец, собираясь на работу, что-то бурчал себе под нос, а мать, словно разъярённая пчела, не унималась:

– Ты опять к Настьке бегать стал? Совсем с ума сошёл? Молодость вспомнил?

Пашка замер, прислушиваясь к каждому слову. Он знал эту историю – отец когда-то «закрутил» с Настей, соседкой по деревне, но потом всё как-то сошло на нет. А теперь, видимо, старые чувства дали о себе знать.

Отец, стараясь говорить тише, отвечал:

– Да брось ты, чего сразу кричать? Просто зашёл по-соседски.

– По-соседски? – ядовито переспросила мать. – А то я не вижу, как ты туда ходишь!

Пашка осторожно перевернулся на другой бок, стараясь не выдать своего пробуждения. Он понимал, что сейчас не время вмешиваться. Родители должны сами разобраться в своих отношениях.

В комнате было тихо, только слышно было, как отец гремит ключами и застёгивает пуговицы на рубашке. Мать продолжала что-то бормотать себе под нос, но уже тише.

Пашка закрыл глаза, но сон уже не шёл. В голове крутились мысли о том, как эта ссора может повлиять на всю семью, особенно сейчас, когда Матвей уехал.

Отец долго молчал, собираясь с мыслями. Его лицо выражало усталость и раздражение от этого разговора. Наконец, он тяжело вздохнул и произнёс:

– Ань, давай не будем. Сейчас главное – сено подготовить. Матвей уехал, придётся младших с собой брать, какая-никакая, а помощь.

Мать продолжала сверлить его взглядом, но уже не так агрессивно. Отец, словно пытаясь разрядить обстановку, добавил:

– И не переживай ты так, накрутила себя. Куда я денусь? Сама же видишь. Людям не верь, они любят всякое болтать.

Он подошёл к двери, надел сапоги и, не оборачиваясь, вышел из дома. Мать осталась стоять у стола, сжимая в руках кухонное полотенце. Её плечи дрожали, но она старалась держаться.

Пашка, всё ещё лежавший в кровати, услышал, как хлопнула входная дверь. Он знал, что этот конфликт не исчерпан, что он лишь временно утих. В деревне слухи распространяются быстро, и теперь вся округа будет обсуждать поведение отца.

Мальчик вздохнул и поднялся с постели. День обещал быть тяжёлым не только из-за предстоящей работы, но и из-за напряжённой атмосферы в доме. Нужно было что-то предпринять, чтобы помирить родителей, но как это сделать, он пока не знал.

Мать, направляясь к кровати старшей дочери, заметила наконец проснувшегося Пашку. Её лицо, ещё хранящее следы утренней ссоры, стало более деловым и собранным.

– Пашка, иди за яйцами, собери все, – коротко приказала она, не останавливаясь. – Даша, вставай! Отец сказал, что сегодня идём на сенокос.

В доме начиналась обычная утренняя суета, которая, казалось, могла заглушить все семейные неурядицы. Пашка, не проронив ни слова, вышел во двор, где его ждала работа с яйцами. Он знал, что сейчас не время для разговоров – дела не ждут.

Тем временем мать продолжала раздавать указания Даше:

– Сбегай к Семену, у нас же делянка общая, спроси, когда они пойдут. Надо поделить работу. И зайди к бабушке Варваре, отец спрашивает, что там с сеновалом.

В доме постепенно просыпались остальные дети. Кто-то зевал, потягиваясь, кто-то уже спешил помочь. Обычная деревенская жизнь брала своё, заставляя забыть о личных переживаниях ради общего дела.

Пашка, собирая яйца, думал о том, что родители в ссоре, и только общая работа могла сплотить семью. Он старался не думать об утреннем разговоре, сосредоточившись на своих обязанностях.

Каждое утро в деревне начиналось одинаково – с забот и хлопот, но именно это и делало их жизнь такой цельной и осмысленной.

Анна, закончив раздавать поручения старшим детям, направилась к младшим.

– Ребята, вставайте! – громко произнесла она, приоткрывая занавески. – Отцу нужна помощь на сенокосе.

Колька и Юрка, сонно потирая глаза, начали подниматься с кроватей.

– Вам сегодня особое задание, – продолжала мать, – нужно наготовить воды на весь день. И не забудьте про верёвки – их тоже надо подготовить.

Мальчики переглянулись. Они знали, что работа предстоит нелёгкая. Колька, будучи постарше, уже имел опыт работы на сенокосе, а Юрка только начинал постигать тонкости этого дела.

– Сначала натаскаем воды из колодца, – деловито предложил Колька, – а потом займёмся верёвками.

Анна одобрительно кивнула:

– Вот это правильный подход. Только не торопитесь, делайте всё аккуратно. И не забудьте позавтракать как следует – работа предстоит тяжёлая.

Мальчики, приободрённые похвалой матери, начали собираться. Впереди их ждал долгий день работы на поле, но они были готовы к этому – ведь это взрослое важное поручение.

Отец вернулся домой как раз в тот момент, когда восьмилетний Юрка, пыхтя от усердия, тащил из сарая мотки верёвок, оставшихся с прошлого сенокоса. Его маленькое лицо светилось от гордости и важности момента.

– Ну-ка, ну-ка, – Сашка подошёл ближе, с улыбкой наблюдая за сыном. – Вот это сила! Настоящий помощник растёт.

Юрка приосанился, вытирая пот со лба:

– А я ещё и знаю, какие верёвки для чего нужны! Вот эти для стога, а эти для вил…

– Гляди-ка, разбирается! – похвалил отец, потрепав сына по голове. – Молодец, сынок.

В это время Колька, что-то бурча себе под нос о том, что «опять эта вода», уже направлялся к колодцу. Сашка, наблюдая за сыновьями, достал из сарая свою верную косу. Постоял немного, задумчиво потирая щетину, и достал ещё две.

– Ну что, мужики, – обратился он к Пашке и Кольке. – Знаю, что малы ещё для настоящей работы с косой, но попробовать надо. Сила в руках должна быть.

Мальчишки переглянулись. Конечно, они понимали, что настоящая работа пока не для них, но сам факт того, что отец разрешил попробовать, наполнил их гордостью. Колька, хоть и ворчал, но в глубине души был рад – ведь это значило, что он становится взрослее в глазах отца.

Сашка, видя их энтузиазм, решил не портить момент:

– Только осторожно. И не переусердствуйте. Главное – научиться правильно держать косу.

Так началась подготовка к сенокосу – время, когда каждый член семьи вносил свой вклад в общее дело, пусть даже самый маленький.

Даша вернулась, тяжело дыша после быстрой ходьбы.

– Дядя Сеня сказал, что придёт на делянку, как поест, – сообщила она, вытирая пот со лба. – А бабушка Варвара просила, чтобы отец сам зашёл посмотреть на сеновал – там дыры в крыше надо латать.

Сашка задумчиво кивнул, слушая дочь. В голове его крутились тяжёлые мысли. Он вспомнил Филимона – верного помощника, без которого теперь было так трудно. Филимон был не просто работником – он был другом, человеком, которого Сашка искренне любил и уважал.

«Без него забот стало на две усадьбы», – подумал Сашка, сжимая в руках косу. Сложный характер Варвары не позволял ей ладить с новыми помощниками. Каждый, кого они пытались нанять после смерти Филимона, не выдерживал и пары дней.

Теперь, когда Матвей уехал, ситуация становилась ещё более напряжённой. Сашка понимал, что нужно срочно что-то придумывать. Как распределить работу? Кто будет помогать с хозяйством? Кто возьмёт на себя обязанности Матвея?

Он посмотрел на сыновей, которые суетились во дворе, и сердце сжалось от тревоги. Пашка, Колька, Юрка – все они ещё слишком малы для такой работы. А Даша, хоть и старательная, но одна не справится со всем.

«Надо будет поговорить с соседями, – решил Сашка. – Может, кто-то сможет помочь хотя бы временно. Нельзя всё взваливать на плечи семьи».

Мысли крутились в голове, словно пчелиный рой, не давая покоя.

За воротами раздался пронзительный свист – верный знак того, что Степан пришёл и собирает стадо. Сашка выглянул за калитку и увидел старого вояку, который, несмотря на свой возраст, держался прямо и уверенно.

Степан за лето успел собрать вокруг себя целую команду помощников – мальчишек 9–10 лет, которые с восторгом тянулись к нему. Они видели в нём не просто пастуха, а настоящего героя, знатока деревенских преданий и умелого рассказчика.

Бывало, что и сыновья Сашки прибивались к компании Степана. В такие дни у костра собирались все вместе: парни жарили грибы, собранные в лесу, а Степан, попыхивая своей трубкой, рассказывал удивительные истории.

Его байки про старый колодец, в котором, по слухам, водилась нечисть, про русалок, что ночами плещутся в речной заводи, и про призраков, обитающих в заброшенном графском доме на холме, заставляли мальчишек затаить дыхание. Каждый раз они слушали эти истории с открытым ртом, то боязливо оглядываясь по сторонам, то восхищённо перешёптываясь.

Степан умел так подать свои рассказы, что даже самые невероятные истории казались правдой. Он знал все деревенские легенды и умел их так пересказывать, что они оживали перед глазами слушателей.

Сашка невольно улыбнулся, вспоминая эту картину. В ней было что-то тёплое и правильное – то, что делало деревенскую жизнь особенной, связывало поколения невидимыми нитями традиций и историй.

Сашка вышел за ворота, щурясь от яркого солнца. Степан уже был там – стоял, опершись на посох, и задумчиво глядел на пасущееся невдалеке стадо. Его седая борода аккуратно подстрижена, а военная выправка, приобретённая за годы службы, всё ещё бросалась в глаза.

– Здравствуй, Степан! – Сашка приветственно поднял руку.

– И тебе доброго дня, сосед! – отозвался пастух, выпрямляясь. – Как жизнь-то?

Они присели на старую лавку у ворот. Степан достал из кармана трубку, неторопливо набил её табаком.

– Да вот, – Сашка махнул рукой в сторону деревни, – сенокос на носу, а тут ещё мамка прислала просьбу – глянуть на её сеновал надо. Крыша, говорит, потекла.

Степан затянулся, выпустил дым колечком.

– Варвара – баба крепкая, уважуха ей особая. Сколько лет уж одна управляется, а всё держится. И хозяйство в порядке держит, и людям помогает, когда просят.

– Это верно, – согласился Сашка. – Только вот без Филимона теперь совсем тяжко.

– Без помощника всегда тяжело, – кивнул Степан. – Но Варвара – она такая, не раскисает. Помнишь, как в прошлом году с урожаем управлялась? Одна! Вся усадьба на ней была, а она справилась.

Сашка вздохнул, глядя вдаль.

– Крыша-то, Степан, дело серьёзное. Надо бы глянуть, пока дожди не начались.

Пастух задумчиво почесал подбородок.

– А что, может, подсобить? Мои парни уже большие, в помощь пойдут.

Сашка оживился:

– Было бы здорово, Степан. С их помощью и дело быстрее пойдёт, и Варваре полегче будет.

– Ну, тогда после обеда и заглянем. А сейчас мне пора – скотина без присмотра заскучает.

Они поднялись. Степан, не прощаясь, направился к своему посту, а Сашка ещё долго смотрел ему вслед. В душе у него теплело от мысли, что в деревне ещё остались такие люди – готовые прийти на помощь, не спрашивая ничего взамен.

Вернувшись в дом, он с новыми силами принялся за дела, зная, что с одной проблемой работа пойдёт быстрее, и Варвара не останется один на один со своими проблемами.

Анна, ворча себе под нос, выгнала корову из хлева. Животное, недовольно мотая головой, потянулось к свежей траве.

– Ишь ты, мужики! – громко фыркнула она, глядя на беседующих у ворот Сашку и Степана. – Языками чешут, как бабы на посиделках! Небось, все секреты деревенские уже обсудили, осталось только про женихов посудачить!

Корова, будто соглашаясь с хозяйкой, громко замычала.

– Тьфу ты! – Анна покачала головой. – Два взрослых мужика, а ведут себя как школьники на перемене, всё обсудили!

В это время Сашка, заметив жену, смущённо почесал затылок:

– Анют, ты чего там бурчишь?

– А то ты не знаешь! – парировала она. – Как бабы, ей-богу! Того и гляди, начнут про сны рассказывать да приметы обсуждать!

Степан, не удержавшись, хохотнул:

– Ну ты, Анна, и скажешь! Мы, может, о деле разговариваем, а ты нас с бабами сравниваешь!

– О деле, говоришь? – прищурилась Анна. – А чего тогда так долго? Небось, уже и про урожай поговорили, и про скотину, и про сеновал! Всё как у нас на посиделках!

Сашка, улыбаясь, поднялся с лавки:

– Ладно тебе, Анюта, не бурчи. Мы и правда о деле говорили.

– О деле, как же! – продолжала поддразнивать Анна. – Небось, и про Варвару всё обсудили, и про её хозяйство!

Степан, не выдержав, расхохотался:

– Ну, Анна, ты и язычок! Прямо как наша баба Маня на ярмарке!

– А то! – подбоченилась Анна. – У нас, у баб, тоже ума хватает, не только языками чесать!

Мужчины переглянулись и, не сговариваясь, рассмеялись. Даже серьёзный Степан не смог удержаться от улыбки.

– Ладно, – махнул рукой Сашка. – Пошли делом заниматься, а то жена права – не наше это дело, языками чесать!

Анна, довольная своей победой в словесной перепалке, покачала головой и вернулась к своим хозяйственным делам, продолжая посмеиваться про себя.

Сашка собрал вокруг себя старших детей. Витька и Людка, заметив серьёзное выражение лица отца, сразу начали недовольно ворчать.

– Ну что, опять куда-то уходите? – пробурчала Людка, скрестив руки на груди.

– Да ну вас! – поддержал сестру Витька. – Опять без нас всё делать будете!

Сашка, не обращая внимания на их нытьё, снял с головы свою старую кепку, изрядно поношенную, но любимую. Медленно, с важным видом, он надел её на голову Витьки.

– Ты за старшего! – строго произнёс он. – Будешь следить за хозяйством.

Витька, почувствовав тяжесть отцовской кепки на голове, сразу приосанился. Его лицо расплылось в довольной улыбке, а грудь расперло от гордости. Он расправил плечи и выпятил живот, стараясь выглядеть максимально солидно.

– Вот так! – продолжал Сашка. – Теперь ты отвечаешь за порядок в доме.

Но не всем пришлась по душе такая новость. Людка, которая всегда соперничала с братом, не смогла сдержать злости.

– Да что ты себе позволяешь! – воскликнула она, топнув ногой. – Почему именно он?

Не найдя других аргументов, она в сердцах плюнула в сторону брата и, развернувшись, убежала прочь, громко хлопнув дверью.

Витька, хоть и был расстроен реакцией сестры, всё же не мог скрыть своей важности. Он поправил кепку, стараясь держаться как настоящий глава семьи, хотя внутри него всё трепетало от гордости и ответственности.

Сашка, глядя на эту сцену, лишь покачал головой.

Глава 6. От росы до звёзд

Когда Сашка с сыновьями добрались до сенокосного участка, Сеня уже был там – расхаживал по лужайке, придирчиво осматривая траву. Его седая борода топорщилась от важности момента, а в руках он держал старую карту участка.

– А, пришли! – приветствовал он прибывших, потирая руки. – Ну-ка, поглядим, как тут у нас с распределением.

Мужчины встали в круг, оглядывая лужайку. Трава действительно была хороша – высокая, сочная, с примесью лесных трав, придающих сену особый аромат. Участок имел причудливую форму – то сужался, то расширялся, словно кто-то нарисовал его с закрытыми глазами.

– Вот тут, – Сеня ткнул пальцем в карту, – будет наша полоса. А вот здесь…

Пошли долгие переговоры. Каждый старался урвать себе кусок получше, но беззлобно, по-соседски. Спорили о каждом кустике, о каждом изгибе местности.

– Тут трава погуще будет, – заметил Сашка, присаживаясь на корточки и проводя рукой по стеблям.

– А тут место посуше, – возразил Сеня, – значит, и косить легче будет.

После долгих обсуждений, пересыпанных шутками и прибаутками, границы были наконец определены. Мужчины пожали друг другу руки, довольные тем, что всё прошло без обид.

– Ну что, – сказал Сеня, оглядывая участок, – работа предстоит знатная. Но и сено будет отменное.

Сашка кивнул, удовлетворённо потирая руки. Главное – всё решили миром, без ссор и обид. А это в деревне ценилось превыше всего.

Мальчишки, наблюдая за взрослыми, уже предвкушали начало работы. Для них сенокос был не просто трудом – это было настоящее приключение, часть их деревенского детства.

Раннее утро разлилось над лугом. Роса ещё не успела сойти, и трава блестела в лучах восходящего солнца. Сашка с сыновьями вышли на покос, как и положено – «со светом».

Отец распределил работу: Колька встал в одну полосу, Пашка – в другую, а сам Сашка работал рядом, следя за сыновьями.

Колька, уже считавшийся старшим, уверенно взмахнул косой. Трава ложилась ровными рядами, словно расчёсанная гребнем. Пашка же то и дело втыкал косу в землю, не рассчитав силу удара.

– Эх, сынок, – покачал головой Сашка, – не торопись. Коса должна идти легко, словно по маслу. Смотри: не от плеча бей, а от локтя.

Он показал правильный приём, и Пашка попытался повторить.

– А ещё помни: «На острую косу много сенокосу», – поучал отец. – Без заточки далеко не уйдёшь.

Постепенно Пашка начал входить в ритм. Хотя его полоса получалась не такой ровной, как у брата, но уже не приходилось каждый раз выдёргивать косу из земли.

Дашка с Юркой, вооружившись трёхрогими вилами, трудились не покладая рук. Следуя за косарями, они разбивали свежескошенную траву, чтобы та лучше просыхала на солнце.