Эления. Дотронуться до счастья

– Вы осознаете насколько возмутительно и непристойно ваше предложение? – уточнила она, отводя взгляд. Этот странный мужчина был слишком близко, намного ближе, чем она могла позволить.

– Осознаю, более того… Лично для меня непристойность делает его еще более привлекательным, – с той же мягкой улыбкой произнес Айден, пытаясь поймать ее взгляд. Смущена, взволнована, рассержена? О чем она думает?

– Насколько я понимаю, взамен вы хотите получить мою Лигу? – проговорила гостья, борясь с нахлынувшей слабостью. Была ли тому причиной близость этого странного мужчины или замаячившая на горизонте возможность осуществления мечты – она не знала, но тело подводило ее, делая беззащитной.

– Взамен я хочу получить вас и всех Мойр, – уточнил он, поднимаясь.

– Ну, с Лигой более-менее понятно…, – начала было она, но он перебил.

– Нет, вам ничего не понятно! Наши дела обстоят куда хуже, чем это выглядит в официальных сводках. Распределение не соответствует нашим нуждам. Читающие моей Лиги не успевают предсказывать возможные места проколов. Умры дважды прорывались на землю Альстромерии, и всем очень повезло, что это произошло именно на моей территории.

– Но почему об этом никто не знает? – Эления в недоумении взглянула на собеседника.

– Я не желал всеобщей паники. Решение проблемы я вижу в другом.

– В объединении наших Лиг под вашим руководством и изменении плана Распределения? – предположила гостья, не скрывая иронии.

– Более того… Читающих судьбы рождается слишком мало, чтобы удовлетворить потребности страны. Если в ваших семьях появляются на свет две девочки – это просто праздник, а у метаморфов редко бывает меньше трех детей. Вы понимаете, к чему я клоню? – уточнил мужчина, усаживаясь обратно.

– Терр, вы собираетесь принуждать к бракам и постоянному деторождению? – Эления внутренне похолодела.

– Не принуждать, терра, а убеждать и соблазнять! Мы предложим то, от чего трудно отказаться: любовь, верность, защиту. И начнем мы именно с вас, – Айден многозначительно помолчал. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой не по долгу, а по велению сердца! Чтобы пришли в мою постель, ведомые желанием стать моей, и только моей. Я готов быть другом, любовником, наставником – кем угодно, но вы должны захотеть!

– Не понимаю зачем столько усилий, – прошептала Эления, прижимая ладони к пылающим щекам. Страстная тирада породила в ней целый водоворот чувств: страх, недоверие, ожидание, предвкушение. Глава Западной Лиги был привлекательным мужчиной с особым темным обаянием, но до сего момента она смотрела на него через призму табу. Замужество, траур, боль утраты, обязательства перед Лигой не позволяли разглядеть в нем мужчину, способного затронуть ее чувства и чувственность.

– Будет ли для вас достаточно аргумента, что это мое решение и мой выбор? Вы красивы, умны, преданы, обладаете внутренней силой. Любой захотел бы видеть такие качества у своей спутницы жизни. Кроме того, назрела необходимость перемен в нашем мире, и я намерен их произвести с вашей помощью.

– Неужели у вас нет любимой женщины? – последовала новая попытка образумить упрямца.

– Вы не поняли, Эления… Если вы примете мое предложение, то станете моей любимой женщиной, а я – вашим любимым мужчиной. Вашим единственным мужчиной, потому что не намерен ни с кем вас делить, – чеканя каждое слово, произнес метаморф.

Айден рисковал репутацией, открывая карты, но не мог не воспользоваться удобной ситуацией. У Элении был постоянный любовник, но по донесениям наблюдателей отношения дальше постели не заходили. Терр Сайрус несколько раз пытался пролоббировать свои интересы, но неизменно наталкивался на твердый отказ. Однако женщины – натуры противоречивые, а влюблённые женщины и вовсе представляют собой мину замедленного действия. Поэтому, не смотря на привлекательность прозвучавшего предложения, он мог получить отказ.

– Значит, на одной чаше весов – моя личная жизнь, а на другой – судьба целой Лиги? – задумчиво произнесла женщина, разглаживая платье рукой. Мысли роились, сменяя друг друга в бешеном ритме, но ускользали, как только она пыталась сосредоточиться и поймать их за хвост. Казалось голова сейчас расколется пополам.

– Боюсь, не только Лиги, но и Альстромерии. Я готов ждать ваш ответ до закрытия Великого Сейма. И очень надеюсь, что вы отсюда уедете уже в качестве моей жены.

– Иначе доказательства того, что моих девочек похищают, престанут существовать? – по губам женщины скользнула горькая усмешка.

– Вы меня хорошо слушали, Эления? Я не буду шантажировать или к чему-либо принуждать. Я собираюсь вас соблазнять. Чувствуете разницу? Мою помощь можете считать жестом доброй воли или актом восстановления справедливости, – возмутительно обнаженная нога качнулась, невольно привлекая к себе внимание васильковых глаз. Айден улыбнулся и очертил стопой в воздухе круг, словно ставя точку в разговоре.

***

Обратную дорогу она почти не заметила, погруженная в свои мысли. Перед тем как попрощаться глава Западной Лиги задал странный вопрос.

– Терра Эления, а вы когда-нибудь смотрите на поднос Предложений?

– Как правило, нет, – слегка виновато призналась она. Почему-то стало неловко от того, что она так явно игнорировала все знаки внимания.

– Я так и думал, – улыбнулся хозяин апартаментов, тихонько закрывая дверь перед ее носом. В растерянности она даже забыла возмутиться и медленно побрела назад.

Любой аристократический род Эйфеи, а теперь и Альстромерии, имел свой камень и свое сочетание цветов. Каждый половозрелый мужчина получал набор брошей определенной формы и цвета – как символ взросления и возможность предложить даме сердца себя в качестве партнера. Претендуя на внимание, кавалер оставлял символ своего рода на подносе Предложений, расположенном на столике справа от входа в апартаменты избранницы. Если подарок принимался, это означало начало периода ухаживания и символизировало, что терра занята. Впрочем, некоторая распущенность, присущая знати, позволяла носить на платье далеко не один подобный знак внимания.

Женщина задумчиво перебирала камни на подносе Предложений адресованные именно ей. Столько мужчин…, но нужна ли хоть одному из них была сама Эления, отдельно от своего социального статуса и денег?

Вот и он – эолит в форме когтя, вплавленный в темно-фиолетовый овал эмали. Никаких сомнений: она провела достаточно времени над Историей знатных родов, чтобы понять – глава Западной Лиги желает заявить на нее свои права.

На подготовку к вечернему балу в честь открытия Великого Сейма оставалось пять часов. Клирия, едва увидев вошедшую госпожу и подругу по совместительству, бросилась демонстрировать подготовленное платье: ярко-синее, под цвет ее глаз, сшитое из множества прозрачных слоев легчайшей ткани, с довольно открытыми плечами и пышными рукавами. Заметив в руках женщины брошь, помощница удивленно распахнула глаза.

– Могу я посмотреть? – Клирия протянула ладонь, на которую тут же лег искристый черный камень. – Надо же, какой настойчивый! Из года в год упорно подкладывает броши на твой поднос. Как только не разорился на них?

– У него денег больше, чем он смог бы истратить за всю свою жизнь, – задумчиво произнесла госпожа, забирая украшение. – Ты сказала «из года в год»?

– Ну, да. Я часто перебираю всю эту красоту. Так вот, эта брошь уже много лет неизменно появляется на подносе Предложений во время Сейма.

Эления сжала в ладонях прохладный камень, который жадно впитал тепло кожи и заискрился в ответ. Пожалуй, это даже символично: эолит – единственное, что может уничтожить Умров – много веков является камнем правящего рода метаморфов. Как оказалось, он воздействует на кровь пожирателей жизни, разрушая их тела в считанные секунды. Проблема в одном: как успеть ранить Умра до того, как тот выпьет всю энергию прикосновением? Обычным эйфейцам приходилось нападать группами. Пока один выполнял роль приманки, остальные пускали в ход эолитовые мечи. И только метаморф мог противостоять противнику в одиночку, полагаясь на стремительность первого удара.

«Значит, Айден уже давно пытался привлечь внимание? Но почему до сегодняшнего дня он ни разу не намекнул, что ждет моего решения? Или это я была так слепа, что не понимала намеков? Можно ли допустить, что ему нужна в первую очередь я сама и наш общий ребенок?».

Привычные подготовительные процедуры не смогли отвлечь от мучительных размышлений. Ароматическая ванна, депиляция, массаж, прическа, макияж… Она уже и не помнила, сколько раз проходила через это. Жизнь напоказ – вначале в качестве супруги Максимуса, а затем уже Главы Лиги – заставила научиться принимать подобное как данность. Если ты у всех на виду, ты должна выглядеть безукоризненно, иначе у аристократических стерв появится еще один повод, чтобы поточить об тебя зубки.

Последние приготовления давно закончены, но она медлит… Брошь переливается на ладони, притягивая взгляд загадочным мерцанием. Мелькает воспоминание: глаза, такие же темные, глубокие и загадочные. Именно такие могли бы быть у ее малыша…

Наконец, ободряюще кивнув самой себе, Эления осторожно прикалывает украшение к корсажу платья, легко пробегает по камню кончиками пальцев, рассматривая отражение в зеркале. «Решено! Я рискну. И не буду врать себе, что только для блага Лиги. Если не переворачивать страницы, повествование не продолжится и прочитанное потеряет смысл…»

***

Основная масса приглашенных уже заполнила огромный бальный зал Резиденции Великого Сейма. Едва глава Лиги Читающих судьбы вошла в распахнутые настежь двери, как ее поглотила шумная нарядная толпа. Поклоны, приветствия, улыбки, рукопожатия, поцелуи – не всегда фальшивые и наигранные, изредка искренние и открытые. Несмотря ни на что, они оставались одной семьей, пережившей вместе слишком многое, чтобы с легкостью расстаться друг с другом. Боль утраты и память о прошлом – вот фундамент, который десятилетиями держал их вместе. Именно поэтому Эления продолжала ходить на подобные мероприятия, даже когда горечь потери была невыносимой.

Сегодня все было, как всегда, но одновременно все было иначе. Слишком много внимания, слишком часто взгляды присутствующих задерживаются на одной пикантной детали ее туалета, вызывающе поблескивающей среди мягких складок синего шелка на груди. Его знак внимания. Ее смелость. Его метка. Ее вызов окружению. Потребуется не так уж много времени, чтобы она стала главной героиней сегодняшних сплетен и пересудов. Неизменно прямая спина, спокойный взгляд, вежливая улыбка – все говорило о том, что их обладательница знала, на что идет и этому готова.

– Эления! – маленькая пышнотелая блондинка пробивалась сквозь толпу, энергично работая локтями. Глядя на это зрелище невозможно было не умилиться: розовое чудо, едва вылезшее из подросткового возраста, уже обладало неистовством истинной амазонки.

– Сандрия, дорогая моя, – девушки встретились ладонями, переплели пальцы и, чуть отступив назад, полюбовались друг другом. – Как ты похорошела за эти полгода, что мы не виделись!

– Да я-то ладно! – отмахнулось создание в розовых кружевах, не отрывая глаз от броши, вызвавшей сегодня столько волнений. – Значит, правда? Все только и говорят о том, что случилось на собрании Сейма, и о вас с Айденом. Я за тебя безумно рада, но как ты могла скрыть от меня ваши отношения? Хоть бы разочек намекнула в письме по старой дружбе!

– Все не так просто, – попыталась защититься от нападок подруги женщина, инстинктивно прикрывая брошь, ставшую причиной этой милой атаки.

–– Ладно, не оправдывайся. Не обижаюсь, потому что безумно рада. Как же я переживала, что ты не разрешаешь новым чувствам занять место в твоем сердце. Сайрус, конечно, красавчик и все такое, но он Айдену в подметки не годится. Можешь представить, сколько девушек сейчас кусают локти и люто ненавидят тебя после случившегося? – не скрывая удовольствия, поинтересовалась Сандрия, окидывая победоносным взглядом бальный зал. Она ощущала себя причастной к творившемуся смятению, и это приносило ей огромное удовлетворение. Надо же, так утереть нос всем этим разодетым кумушкам!

– Считаешь, что мысль об этом должна меня поддержать и порадовать? – чуть иронично изогнула бровь виновница происходящего, оглядываясь по сторонам.

– Конечно! Без всяких сомнений, – констатировала Сандрия, увлекая подругу за собой в обход зала. – Вот погоди, сейчас найдем твоего метаморфа, тогда сама увидишь, как у этих дамочек от злости корсеты полопаются.

– Санни, до чего же ты доброй девушкой выросла, – улыбнулась Эления, наблюдая с каким энтузиазмом юное создание прокладывает путь. Судьба свела их несколько лет назад, когда девушку привезли на Великий Сейм среди множества других дебютанток. Ее красота только начинала проступать сквозь хмурость и неуклюжесть подростка, пережившего потерю самого близкого человека – мамы. В тот год ей пришлось нелегко. Как Элении удалось не пройти мимо страдающего подростка, как нашла в себе силы пробиться через глухую стену отрицания, она до сих не понимала. Знала одно: дружба того стоила.

Но Айдена в толпе так и не обнаружилось. Слегка расстроенная Санни попыталась найти оправдания мужчине, который, подняв такую волну, оставил Элению одну на один с эйфейским обществом. Ведь его могли задержать дела Лиги или плохое самочувствие? Хотя какое у метаморфа может быть плохое самочувствие?

Пристальное внимание было вполне выносимым до того момента, как гостей пригласили в соседний зал на фуршет. Утолив физический голод, эйфейцы возжелали утолить и голод информационный. Особенно усердствовала, конечно, Антуанетта. Высокая яркая брюнетка с кокетливой родинкой над пухлыми манящими губами, будто созданными для поцелуев, с оливками влажных глаз и фигурой богини. Ее красота буквально звала окунуться в пучину грешной любви, и, надо признать, мало кто мог устоять перед зовом страсти и обаяния.

– Дорогая моя, разрешите вас поздравить с окончанием траура! Мы все эти годы восхищались вашей стойкостью и преданностью памяти мужа, – первая красавица Эйфеи и Альстромерии, наградила роскошной улыбкой девушек, пытавшихся избежать неприятного общения. Игнорировать Антуанетту, когда несколько десятков человек застыли в ожидании ответа, не было никакой возможности. Пришлось ответить не менее широкой улыбкой и приподнять бокал с вином в знак признательности. Та отсалютовала рюмочкой ликера и продолжила: – Если я не ошибаюсь, ваш супруг погиб в автомобильной аварии, в которой пострадали и вы?

– Нет, вы не ошибаетесь.

– Ну, судя по всему, вам повезло гораздо больше, чем ему, – съязвила женщина, наблюдая, как моментально окаменело лицо собеседницы.

– Вы остаетесь столь же наблюдательны, Антуанетта, как и десятилетие назад. Какое счастье, что годы к вам милосердны, – не удержалась от укола Эления.

– Милочка, да будет вам известно, что мы с вами почти ровесницы, но я выгляжу куда как живее. Даже пребывание в постели метаморфа не помогло вам вернуть здоровый цвет лица, – чуть растягивая слова, сообщила красавица, стараясь скрыть болезненное отношение к собственному возрасту.

– Пребывание в постели метаморфа вернуло мне куда больше, чем здоровый цвет лица, – процедила Эления сквозь зубы. Почему-то стало неожиданно горько от мысли, что Айден не пришел ее поддержать. Ведь он догадывался, что она наденет его брошь сегодня на бал. Знал, сколько будет пересудов – и не пришел.

– Он так хорош, как о нем рассказывают? – продолжила допрос Антуанетта.

– Неужели вы еще это не проверили лично?

– Да вот как-то не довелось, но думаю, что у меня еще будет возможность.

– Время покажет, – певуче произнесла Эления, внутренне холодея от мысли, что однажды эта куртизанка может прилюдно похвастаться победой, одержанной над ее потенциальным мужем. Сможет ли она пережить подобное унижение?

– Полагаю, что время уже показало. Не так ли, Антуанетта? – голос, прервавший диалог, был хрипловат, но вполне узнаваем, несмотря на то, что его владелец, похоже, боролся с обращением. «Надо же сколько эмоций»!

Эления стремительно обернулась и успела уловить движение мышц, затихающее под смуглой кожей мужчины. Как только темный взгляд удостоверился, что брошь находится там, где, собственно, и должна находиться, по напряженным губам проскользнула удовлетворенная улыбка.

– И что же оно уже показало, Айден? – лениво протянула Антуанетта, отпивая ликер.

– То, что ты никогда не заберешься в мою постель, дорогая, – ответил он голосом полным желчи.

– А мне кажется, что это говорит только о том, что ты недостаточно хорошо меня знаешь. Я всегда добиваюсь желаемого.

– Не всегда. Насколько мне известно, с Максимусом у тебя не вышло, и со мной тоже не получится. Тебе придется захотеть кого-то другого. В мои планы входит женитьба на любимой женщине, а не обзаведение дрянной любовницей, – парировал Айден, внимательно следя за реакцией Элении, ловившей каждое слово.

Похоже, та не подозревала, что ее муж подвергался осаде со стороны этой чрезвычайно предприимчивой дамочки. И тем приятнее было знать, что его друг устоял, не соблазнившись на сомнительную перспективу, ведь сейчас, спустя годы, лицо его вдовы не было искажено болью предательства, а светилось легкой грустью.

– А почему вы так уверены, что с Максимусом у меня не вышло? – показала коготки уязвленная прелестница, обольстительно улыбаясь.

– Потому что он считал подобный сорт женщин грязными, а грязь в постель не тащат, – отрезал метаморф, подходя вплотную к Элении. Его широкая ладонь приветливо раскрылась навстречу ее маленькой тонкой кисти, даря свой жар прохладе нежной кожи.

– Могу я вас пригласить на танец, терра? – Легкое прикосновение сухих губ к щеке Элении и выразительный взгляд говорили, что отказываться не стоит.

– С удовольствием составлю вам компанию, терр.

И они закружились среди других пар: воздушная и летящая – она, хищный и пластичный – он. Без слов постигая друг друга в танце, чувствуя отклик на каждое движение, и едва не теряя чувство времени.

Музыка затихла, давая возможность сменить партнера, но Айден сознательно спровоцировал ее на нарушение этикета.

– Продолжим? – и она молча кивнула в ответ, пряча за ресницами лукавый блеск глаз.

Этот опасный мужчина определенно оказывал на нее странное влияние: пробуждал бунтарский дух и желание освободиться от условностей, отдаваясь ощущению праздника.

Еще несколько танцев они не размыкали рук назло всем сплетникам. С непривычки голова шла кругом, но губы невольно расплывались в довольной улыбке. Как же давно она не танцевала! Ее благодарный взгляд внезапно наткнулся на волну беспокойства в глазах мужчины.

– Как ваша спина? Черт, я должен был подумать, что вам нельзя так активно двигаться. Простите меня, – Айден сокрушенно покачал головой.

– Разве я на что-то жалуюсь? Похоже, что меня что-то тревожит? – поинтересовалась женщина, почувствовав необходимость его успокоить.

– С вами никогда точно не знаешь, терра, беспокоит вас что-либо или нет, – признался он, расслабляясь.

Толкотня, возникшая при смене партнеров перед очередным танцем, заставила Элению отступить к одной из колонн, поддерживающих высокий купол зала. Метаморф неуловимым движением скользнул следом и замер, уперев руку в колонну над ее головой, оберегая и оставляя ей немного личного пространства.

– Вы опоздали, – вдруг неожиданно даже для самой себя, слегка кокетничая, произнесла женщина.

– Я опоздал, – с улыбкой признал мужчина.

– Это было нечестно по отношению ко мне, – констатировала она, поправляя локон, выбившийся из прически. Внезапно захотелось выглядеть особенно хорошо, пока он стоит так оглушительно близко и, не отрываясь, наблюдает за каждым ее движением. – Ведь любопытство великосветского общества зачастую бывает навязчивым, а уж разбавленное завистью…

– Завистью? – несколько наигранное недоумение собеседника подталкивало продолжить разговор.

– Вы так хорошо делаете вид, что не понимаете, насколько привлекательной партией являетесь для большинства присутствующих незамужних дам, – легкая ирония не единожды спасала Элению в разговорах на щекотливые темы.

– А вы тоже относитесь к большинству? – уточнил мужчина, выразительно приподнимая бровь.

– Относилась, но ровно до того момента как поняла, что вы кинули меня на амбразуру без поддержки артиллерии, – лукаво улыбнулась девушка. Ей безумно хотелось услышать, что была веская причина, помешавшая ему прийти вовремя.

– Я поступил плохо, взвалив на ваши плечи такую тяжесть, но у меня есть оправдание, – покаялся Айден, и почти касаясь губами ее порозовевшего уха, прошептал: – Мне принесли предсказание Мойр о новом нападении Умров. Пришлось задержаться, чтобы отдать распоряжения командирам. Сам я не могу уехать с Сейма, пока остаются важные нерешенные вопросы.

Эления была поймана в плен темного взгляда, красноречиво сообщавшего, кто именно был тем самым нерешенным вопросом. Но вместо вины, ее накрыла необъяснимая радость от осознания собственной важности. Пусть сейчас она лишь пешка на доске, но у любой пешки есть перспектива пробиться в дамки.

– Когда эти вопросы решаться, вы сразу же уедете… Айден? – Метаморф ощутимо вздрогнул, услышав, как музыкально прозвучало его имя в устах желанной добычи. Бурлящая сила мгновенно откликнулась и пробежала волной под тонкой человеческой кожей, грозя выплеснуться наружу изменением внешности. «Только бы не напугать девочку!»

Но девочка лишь завороженно наблюдала за происходящим. Через первоначальное удивление, в ней рождался восторг перед мощью, заключенной в привычную оболочку, и росло неудовлетворенное любопытство.

– Уеду, дела не ждут. Но вы должны мне в этом помочь, Эления, – чуть раскатисто произнес Глава Западной Лиги, погасив волну обращения.

– Эления! Наконец-то! – громкий крик заставил собеседников оторваться друг от друга. К ним сквозь толпу продирался красивый стройный блондин с длинными волосами, заплетенными в косу, в неуместной на балу дорожной одежде.

– Сайрус? – растерянно воскликнула Эления, выходя навстречу любовнику. – Что ты здесь делаешь? Ты же не собирался приезжать.

– Не собирался, но до меня дошли слухи… – Красавец замолк, заметив украшение, поблескивающее на корсаже платья. – Значит, это не просто слухи…

Потерянность и вина на лице женщины подняли в душе метаморфа волну ревности. Головой он понимал, что ей нужно корректно закончить прошлые отношения, прежде чем предаться заманчивому будущему с ним. Но внутренняя сущность требовала схватить добычу и утащить в укромное место, попутно смазав по лицу этому лощеному франту. Все это было примитивно, нецивилизованно и чревато потерей контроля.

Айден с нескрываемой злостью всматривался в лицо соперника, пытаясь понять, как далеко тот готов зайти в борьбе за ту, в чьей постели провел последние два года.

– Сайрус, мне жаль, что ты узнал об этом таким образом, – наконец выдавила из себя Эления, в круговерти событий совершенно позабывшая, что ей необходимо объясниться с бывшим любовником.

Всей кожей ощущая напряжение метаморфа и предвидя возмущение, готовое сорваться с уст Сайруса, она понимала, что назревает драка. И не надо быть Читающей судьбы, чтобы предсказать ее исход. Только трупа не хватало для фееричного окончания бала. Поэтому Эления поступила как настоящая леди: подхватив обоих мужчин под руки, потащила их к двери, выходящей в холл, восторженно лепеча:

– Уважаемые терры, я совершенно забыла, что в картинную галерею Великого Сейма недавно были закуплены полотна нашего эксцентричного художника терра Граунданта. Пожалуйста, не откажите даме в любезности и составьте компанию. Мне бы очень хотелось знать ваше мнение.

Сбитые с толку напором, терры послушно последовали к выходу, стараясь не натыкаться на гостей, не скрывавших алчного любопытства.

– Вы ведь знаете, что работы терра Граунданта славятся яркостью красок и необычностью форм, что является причиной неумолкающих споров о смысловой составляющей его творений. Особенно это касается картины «Неизвестная»: годы идут, а кто изображен на портрете так и остается загадкой, – слова лились из Элении нервным потоком, но едва троица добралась до относительно свободного коридора, женщина резко остановилась и глубоко вздохнула. – Нам нужно найти уединенное место для разговора. Есть предложения, уважаемые терры?

Сайрус лишь пожал плечами в ответ, поскольку был редким гостем в стенах дворца.

– Пойдемте в малую библиотеку. Думаю, архивариус Провиан будет не против, если мы воспользуемся его ключом, – предложил Айден, увлекая за собой Элению и Сайруса, в которого та вцепилась мертвой хваткой.

У дверей библиотеки он подошел к статуэтке юной гетеры в стенной нише, провел пальцами по ее спине и, как фокусник, извлек маленький серебристый ключик.

– Не знала, что вы находитесь в столь доверительных отношениях с терром Провианом, – заметила Эления, входя в кабинет.