Эления. Дотронуться до счастья

Елена Белая

Эления. Дотронуться до счастья

***

В этот ранний час в главном зале Великого Сейма было особенно шумно. На трибуне застыла напряженная женская фигура, перед которой амфитеатром раскинулись Ложи всех пяти Лиг: Северной, Южной, Западной, Восточной и ее родной – Лиги Читающих судьбы.

Едва затихли последние звуки ее обвинительной речи, как в ответ посыпались недовольные крики, насмешки и саркастичные замечания. Никаких церемоний, ни сочувствия, ни даже маломальской попытки понять, что пытались донести до этих сытых, довольных жизнью граждан мира Альстромерии.

Однако точеное лицо оратора внешне оставалось совершенно спокойным, а подбородок был гордо поднят вверх. Годы тренировок позволили скрыть за маской невозмутимости и боль от травмированной спины, и пожар негодования, пылавший внутри: «Во что превратился их народ за последние десятилетия относительно благополучной жизни?». Почти сорок лет назад, покидая свой растерзанный мир, они были едины и поэтому сильны. Сейчас же большинство присутствующих объединяла лишь жажда наживы и возвеличивания своей Лиги. Самодовольные глупцы не понимали, что, потеряв один мир, они могут так же легко потерять и второй, гостеприимно приютивший изгнанников.

Когда-то их Эйфея была прекрасным местом, полным волшебства и красоты, пока не появились Умры – пожиратели жизни. Серые, безликие твари, лишенные каких-либо эмоций, со смазанными чертами лица, огромными, как у стрекоз, глазами и худыми телами, словно припорошенными мукой. Эти странные создания кочевали из мира в мир, уничтожая все на своем пути.

Прежде чем эйфейцы поняли, как противостоять захватчикам, они оказались на грани исчезновения. Тогда Читающие судьбы провозгласили, что единственный шанс уцелеть – уйти в другой мир, но для открытия Перехода потребуется отдать всю магию. И они отдали ее – всю, до самой капли – ради детей и будущего. Так началась история Альстромерии – островного мира, дрейфующего на просторах Вселенной и названного в честь скромного цветка, напоминающего о потерянной Родине.

Окунувшись в воспоминания, она чуть не пропустила выпад самого главного противника – терра Дразаута. Глава Южной Лиги так и не смирился с тем, что после гибели мужа строптивица не стала искать поддержку для осиротевшей Лиги среди «достойных мужчин», а взяла бразды правления в свои – как он считал, неопытные – руки и добилась того, что с ней стали считаться даже на Великом Сейме. С глупой женщиной, чей удел – рожать детей и создавать комфорт для мужа!

– А есть ли у уважаемой терры Элении какие-либо доказательства, что это были именно похищения? – в его сиплом, прокуренном голосе так и сочилось ехидство. Еще бы – кому, как ни ему знать, что таких доказательств не существует: все было подчищено так, что не подкопаешься.

– У меня есть показания двух украденных девушек, которым удалось сбежать от похитителей и вернуться домой, – парировала женщина, не скрывая презрения.

– Ну, вы же понимаете, что Великий Сейм вряд ли поверит рассказам перепуганных детей, которым от страха могло привидеться что угодно? – чувствуя силу своей позиции, продолжил наступление мужчина.

– Эти «перепуганные дети» рождены Мойрами, чей дар позволяет читать будущее. А, значит, вскоре именно они будут держать в руках судьбу всего нашего народа, – отметила она общеизвестный факт.

– Не стоит передергивать, уважаемая терра Эления. Неужели всего народа?

– Странно, что такой дальновидный терр не понимает: девочки, не закончившие обучение, могут неправильно определить место прокола пространства Умрами. Тогда, учитывая плодовитость этих тварей, не пройдет и года, как Альстромерию постигнет судьба Эйфеи. До сих пор нам удавалось сдерживать их натиск благодаря точным прогнозам Читающих судьбы и простому везению – захватчики пробивают проходы на западе, который защищают метаморфы, отдающие жизни за нашу безопасность. Мы уже проиграли одну войну. Второго шанса не будет: если погибнет Альстромерия, мы уйдем в небытие.

– Вынужден отметить, что вы сгущаете краски, забывая, что каждую Мойру, дублирует еще одна. Следовательно, вероятность ошибки ничтожна, – по губам Дразаута пробежала легкая усмешка.

– Да, это так, – вынужденно согласилась Эления. – Но представьте на минуту, что в такой дуальной паре, ответственной за предсказание, окажутся две девочки, которых похитили задолго до окончания обучения.

В зале на мгновение установилась тишина. Оратору показалось, что ей удалось достучаться до этих напыщенных снобов, но чуда не случилось.

– Терра Эления, мы вернулись к тому, с чего начали: у вас нет доказательств, что девушек насильно вывезли с территории вашей Лиги. Допускаю, что они могли влюбиться, потерять голову и последовать за избранником. Встретьтесь с ними и спросите, хотят ли они вернуться.

– Думаю, ваши подчиненные докладывали, что я уже неоднократно и безрезультатно пыталась это сделать. А та единственная Мойра, с которой удалось поговорить, была так запугана, что не смела поднять на меня глаз, – устало повела плечами женщина. Спина ноющей болью напомнила, что хозяйке давно пора на лечебные процедуры, а не тратить время на это бессмысленное занятие.

За последний год с территории ее Лиги пропали восемь юных, необученных Мойр. Все понимали причины, но доказательств не было. Юные предсказательницы взрослели медленно, оставаясь уязвимыми и легко внушаемыми почти до совершеннолетия, чем и воспользовались те, кто решил заполучить свою Читающую судьбы в обход ежегодного Распределения.

Хотя чистая магия была утрачена во время перехода, способность метаморфов к трансформации и дар предвидения Мойр сохранились и служили на благо нового мира. Метаморфы, полагаясь на сверхсилу, стали главными защитниками, а Мойры – гарантом сохранности Альстромерии, благодаря умению предвидеть будущие события, предсказывать природные катаклизмы, болезни и войны.

При разделе территорий самая безопасная центральная часть отошла Лиге Читающих судьбы с условием, что ежегодно по Распределению несколько девушек будут выходить замуж за представителей других Лиг. Но не все были готовы ждать своей очереди.

– Глупости! – раздраженно воскликнул мужчина, усмотрев в ее словах неприкрытый намек на свою нечистоплотность. – Девушка боялась, что вы обрушите на нее свой гнев. Она влюблена, счастлива и опасается, что сухари вроде вас, уважаемая терра Эления, просто не поймут ее душевного порыва.

– Сухари типа меня? – в голосе женщины прозвучало неподдельное удивление.

– Именно, терра. Вы самый настоящий сухарь, не способный на чувства и эмоции, рабочая лошадь! В том, что начали пропадать юные Мойры, виноваты только вы. Значит, не можете правильно организовать их воспитание, плохо за ними следите. Всем давно пора понять, что вы не справляетесь с наследством вашего супруга, терра Максимуса. В сложившихся обстоятельствах считаю необходимым принять решение о принуждении вас к браку и объединению двух Лиг под властью сильного главы, – безжалостные слова потоком лились из уст рассвирепевшего мужчины.

– Уж не на себя ли вы намекаете, терр Дразаут? – уточнила Эления, пытаясь сохранить невозмутимость.

– Да, черт возьми, на себя! Если бы тогда я сделал все как надо, вы бы уже давно были моей супругой и каждый год ходили брюхатой, вместо того, чтобы сотрясать воздух на Великом Сейме своими женскими глупостями. Или вы даже на это не способны? Почему за столько лет в браке и десятилетние вдовства, вы так и не родили ни одной Мойры? Бракованная!

Она позволила себе лишь на секунду прикрыть веки, пропуская удар. Сейчас нельзя думать об этом. За ней стояли девочки, и не время было себя жалеть. «Дыши, Эления, дыши!»

Внезапно перекрывая общий шум, по залу прокатился раскатистый рык, заставив всех настороженно замолчать.

– Вы забываетесь, терр Дразаут! – крупный седовласый мужчина нарочито медленно поднялся с кресла, приковывая к себе взгляды присутствующих. – Мне кажется, что вы ведете себя непозволительно грубо по отношению к терре. Если вы немедленно не принесете ей публичные извинения, то я сочту своей прямой обязанностью вызвать вас на Поединок чести.

Лицо человека, к которому были обращены эти слова, медленно потеряло краски, приобретя пергаментную бледность. Эления же, напротив, почувствовала, как ее щеки заливает румянец смущения. Только что во всеуслышание глава Западной Лиги, терр Айден, объявил, что состоит с ней в любовной связи – ведь по законам Эйфеи только близкий родственник или человек, находящийся в долгих интимных отношениях с женщиной, имел право вызвать ее обидчика на Поединок чести.

– Вы правы, кажется, я перегнул палку. Терра Эления, приношу вам свои извинения, – скороговоркой пробормотал Дразаут, стараясь казаться как можно менее заметным.

С метаморфами связываться никто не хотел. Даже в человеческом облике они физически многократно превосходили любого воина, а уж в измененной форме могли противостоять целому отряду обученных мечников. Именно поэтому при разделе земель им без колебаний отдали самые незащищенные западные окраины. Остальные регионы были куда менее доступны: восточные горы, переходящие на севере в ледники, и южный океан, значительно сокращали возможности для нападения хищной фауны, населяющей открытые пространства материка.

Если реакция Дразаута была Элении понятна, то мотивы Айдена оставались для нее загадкой. Да, когда-то он был другом Максимуса, но его визиты всегда были краткими и редкими. После гибели мужа он сильно помог ей в первые месяцы: организовал похороны, проследил, чтобы все интересы молодой вдовы были защищены юридически, а ее право на управление Лигой признал Великий Сейм. В дальнейшем они лишь изредка пересекались на официальных мероприятиях. Приветствие, вежливое приглашение на танец, столь же вежливый отказ, светская беседа и прощание. И все!

Согласно неписанным правилам, подобное признание, да еще при таком стечении народа, означало, что любовник готов перейти в разряд мужа и перестает скрывать отношения. Неужели он решил воспользоваться ситуацией и прибрать ее Лигу к рукам?

– Итак, поскольку извинение прозвучало, я удовлетворен. Надеюсь, удовлетворена и моя дама, – чуть растягивая слова, произнес Айден, спускаясь по широким каменным ступеням к трибуне. Черные глаза метаморфа поймали в плен васильковый взгляд и не отпускали, пока женщина не кивнула в знак того, что приняла извинения.

Эления вздрогнула от прикосновения горячих губ, когда мужчина склонился для стандартного приветствия. Тепло поцелуя мягкой волной прошло от кончиков пальцев к центру ладони, собиравшись там тревожащим комочком. Она даже не сразу поняла, что ей предлагают вернуться в ложу, а место на трибуне займет Глава Западной Лиги.

В тишине, где стук ее каблучков казался стуком ее взбудораженного сердца, женщина преодолела последние метры до кресла и, с трудом сдерживая стон, аккуратно села на свое место.

– Уважаемые терры, глава Южной Лиги только что говорил об отсутствии доказательств, что Мойры, покинувшие свой дом в обход Распределения, были похищены. Это оправданное обвинение, ведь у предыдущего оратора их действительно нет, – мужчина обвел переполненный зал тяжелым взглядом, сознательно выдерживая паузу. Шепот и шуршание прекратились. Эления сквозь очередной приступ боли лениво подумала, что придется-таки признаваться: ни в какой интимной связи они не состоят, а чувство благодарности не распространяется на замужество.

– Но эти доказательства есть у меня! – На этих словах Великий Сейм буквально взорвался криками. Женщина, сжавшаяся в кресле, вздохнула с облегчением, но тут же огорченно подумала, что, видимо, ее благодарность будет вынуждена распространиться до замужества.

– Примерно девять месяцев назад меня весьма обеспокоило несколько случаев исчезновения девочек на территории Лиги Читающих судьбы, – неторопливо продолжил оратор. – Признаюсь, я не сообщил терре Элении о расследовании, чтобы она не сочла это вмешательством в ее дела и знаком недоверия. Все эти годы она прекрасно справлялась со своими обязанностями, и так продолжалось бы и дальше, если бы кое-кто не решил изменить ситуацию.

В другом состоянии Эления, несомненно, возмутилась бы услышанному, но сейчас, измученная болью и усталостью, она лишь отстраненно подумала, что все случилось к лучшему. Даже то, что метаморф приберег доказательства к самому концу Сейма, и дал ей в полной мере испить чашу собственного бессилия.

– Уважаемые терры, помощники раздадут инфоносители с анализом полученных данных. Поскольку для их изучения потребуется время, предлагаю закончить сегодняшнее собрание и вернуться к обсуждению завтра, – мягкий, вкрадчивый голос говорящего невольно заставлял прислушиваться. – Свое согласие можно выразить, нажав красную кнопку.

Когда на табло появились итоги голосования, стало ясно, что пытка подходит к концу. Сейчас она подождет, пока все уйдут. Потом с помощью Клирии как-нибудь доковыляет до покоев, где попадет в спасительные руки массажиста, благодаря стараниям которого получается все дольше выдерживать без таблеток.

Ложи постепенно пустели, но некоторые перед уходом считали своим долгом подойти и ободрить Элению. Когда рядом остановился очередной сочувствующий, у нее было сил даже поднять голову, но визитер был крайне настойчив в своем молчаливом ожидании. Обреченно вздохнув, женщина подняла взгляд.

– Терра Эления, с вами все хорошо? – вежливо поинтересовался глава Западной Лиги. Ее отрешенность настораживала, ведь он знал, что это только маска. За годы знакомства он научился распознавать ее настроение по едва уловимым признакам: высоко поднятому подбородку, легкому подергиванию пальцев правой руки, напряженной линии губ. Но девочка совершенствовалась в умении владеть телом и мимикой, и теперь он не мог понять, что же ее беспокоит.

– Конечно, терр Айден. Просто сегодняшнее собрание приобрело весьма неожиданный оборот. И я пока не могу понять, как относиться к тому, что все это время находилась под вашим неусыпным контролем, – вежливо произнесла она, поднимаясь. Внезапно спину пронзила резкая боль, и лишь неимоверным усилием воли ей удалось сдержать стон. Но закушенная до крови губа выступила в роли предательницы.

– Какого черта вы не приняли вашу таблетку, терра? – Горячий шепот почти у самого уха и жесткий захват локтя дали понять, что избежать допроса не удастся.

– Такого черта, что я пытаюсь от них избавиться, терр! – процедила сквозь зубы, не сдерживая злости.

– Тогда не обессудьте, терра Эления, но я буду вынужден это сделать.

– Что сделать? – едва успела она переспросить, как сильные руки подхватили ее. Спину вновь пронзила резкая боль, и возмущение удалось высказать лишь в коридоре, под пристальными взглядами тех, кто покидал Великий Сейм последними.

– Что вы себе позволяете? Если вы решили добиться моей дискредитации подобным образом, то мне уже поздно бояться за свою девичью честь.

– Если вы рассчитываете, что я сейчас поставлю вас на ноги, попрощаюсь и уйду, обиженный в своих лучших чувствах, то вы глубоко заблуждаетесь, – сердито произнес мужчина, продолжая двигаться к Южному крылу, где располагались покои представителей Лиги Читающих судьбы. – Почему вы до сих пор не вылечили свою травму? После аварии прошло столько лет, все должно было давно пройти.

– Думаете, я не знаю, что «должно» было пройти? – возмущенно прошипела Эления, обхватывая для удобства его шею рукой. – Только мое тело с этим не согласно. Оно живет по собственным законам.

– Странно… А что говорит ваш лекарь?

– Лекарь говорит, что мне помогут время, специальные тренировки и массаж, – Эления уже почти смирилась с тем, что ее личная жизнь оказалась на поверку не такой уж личной.

– Ваш лекарь просто дурак, если не понял, что это мало помогает. Но я знаю один действенный способ, который излечит вас буквально за месяц, – интригующе продолжил Айден, поднимаясь по широкой лестнице.

Их взгляды встретились – ее изумленный и его непроницаемый. Воздух сгустился, стал почти осязаем. Она выдохнула свое удивление, а он, поймав ее дыхание на излете, жадно втянул его ноздрями.

– Если есть такой способ, то почему о нем ничего не известно? И почему вы, зная о моей проблеме, не предложили его раньше? – наконец четко, проговаривая каждое слово, спросила она.

– Я узнал о вашей проблеме только тогда, когда начали пропадать девушки. До этого вам удавалось всех водить за нос, а ваши люди не раскрыли эту тайну даже в состоянии опьянения, – недовольно пробурчал метаморф, ногой распахивая дверь в комнату.

Аккуратно поставив свою ношу на ноги, он прошелся по кругу, внимательно оглядывая убранство апартаментов и стараясь не встречаться с Эленией взглядом. Близкий контакт с ее изящным телом, струящийся цветочный аромат, встревоженные васильковые глаза в оправе темных ресниц – все это задело в нем что-то темное, глубоко спрятанное, заставив кровь быстрее бежать по венам.

Женщина не двинулась с места. Она поймала положение, в котором боль была терпимой, а нестерпимым было желание узнать: панацея действительно существует или все было сказано для красного словца? Но она молчала, следя, как он мягко ступает по комнате, перетекая из шага в шаг – громоздкий и одновременно грациозный, сочетание несочетаемого. Ошибка природы, благодаря которой нескольких «бракованных» генов дали возможность менять физическую оболочку практически до неузнаваемости.

– А про способ молчал, потому что знал: он вам может не понравиться, – с улыбкой признался Айден, обернувшись к замершей посредине комнаты женщине.

У Элении все вскипело внутри от возмущения: «Да, он издевается! Интриган!». Она сердито взглянула на него из-под нахмуренных бровей, отмечая, как лучезарная улыбка медленно сходит с губ наглеца.

– Терра, зовите уже своего массажиста, пусть приводит вас в божеский вид. Через два часа жду вас в своих апартаментах на обед, где мы обо всем и поговорим. А сейчас разрешите откланяться, – быстро проговорил матаморф и почти бегом покинул комнату, оставив собеседницу в полном недоумении. Мало того, что от нее сбежали, так еще и на прощание руку не поцеловали – это уже ни в какие рамки не лезет!

***

Спустя два с половиной часа Эления постучала позолоченным молоточком в дверь покоев главы Западной Лиги. Массаж и таблетка вернули к жизни ее тело, душ возвратил свежесть – физически она вполне была готова к предстоящему разговору. Однако справиться с внутренним волнением и надеждой на чудо было куда сложнее. Годы мучений могут закончиться, если они сейчас договорятся.

Слуга с величественным видом открыл дверь и жестом пригласил пройти в столовую, после чего ретировался. Значит, обед состоится в приватной обстановке – еще немного дровишек в костер многочисленных сплетен. «Пожалуй, на этот раз по количеству сплетен я переплюну даже Антуанетту. Не удивлюсь, если она сжует свой веер от зависти на сегодняшнем балу», – размышляла Эления, осматриваясь в ожидании хозяина апартаментов.

Она не подозревала, что ее поведение интересует не только сердобольных дам, но и внимательного наблюдателя с противоположной стороны зеркала в классической багетной раме рядом с камином. Необычный предмет интерьера позволял скрыто вести наблюдение за гостями и давал его владельцу некоторую фору.

Невидимый наблюдатель отметил волнение женщины и ее посвежевший вид: темные волосы были уложены в идеальную прическу, открывающую высокий лоб и длинную шею, а довольно закрытое платье из бирюзового шифона подчеркивало и стройность фигуры, и приятные округлости в нужных местах.

Эления обернулась на звук шагов и обомлела. Метаморф неторопливо приближался в совершенно непозволительном виде: наполовину расстегнутая белоснежная рубашка открывала смуглую, слегка поросшую темными волосками грудь, тонкие брюки мягко облегали мускулистые бедра и заканчивались чуть выше совершенно босых стоп. Если расстегнутая рубашка еще могла быть оправдана жарой, то обнаженные ноги были вопиющим нарушением всех норм.

Женщина понимала, что все это было продумано и выверено, но цели уловить не могла. Для банального соблазнения – слишком просто. Неужели дела на границе настолько плохи, что он решил разыграть карту Читающих судьбы?

– Если уважаемая терра удовлетворена осмотром, то прошу занять место за столом и насладиться прекрасным обедом, – его вкрадчивый голос заставил гостью смутиться. Мужчина удовлетворенно улыбнулся: «Давай, вылезай из своего панциря! Сегодня мне нужна не глава Лиги, а женщина. Ну же!».

Первое волнение постепенно улеглось, и общение проходило в приятной атмосфере. Обе стороны словно оттягивали начало серьезного разговора, наслаждаясь кулинарными изысками и обществом друг друга. Он много шутил на общие темы, она улыбалась и чуточку иронизировала, и в этом было нечто умиротворяющее, дающее иллюзию близости. Поэтому, когда трапеза подошла к концу, они с сожалением почувствовали, что не готовы вновь становиться по разные стороны баррикад. Неловкое молчание, извиняющиеся улыбки, легкое смятение. И вновь маски подняты, маски надеты. К барьеру, терры!

– Насколько понимаю, вы ждете, когда же я озвучу способ, который поможет решить вашу проблему? – поднявшись из-за стола и лениво потянувшись, поинтересовался метаморф. Эления только кивнула в ответ. Неожиданно перехватило дыхание, а сердце напомнило о себе бешеным ритмом.

– Все довольно просто… вам необходимо забеременеть от метаморфа, – будничным тоном сообщил мужчина, усаживаясь в кресло напротив. Эления почувствовала себя так, словно ее ударили по лицу. Ждать, надеяться – и получить это.

– Думаю, для меня это неприемлемо, терр Айден, – глуховато произнесла она, пряча разочарованный взгляд под тенью ресниц. Хотелось уйти, укрыться в своей комнате и в одиночестве похоронить очередную разбившуюся надежду. Но поскольку условия помощи Лиге еще не были озвучены, она запретила себе поддаваться эмоциям.

– Почему же? – с мягкой улыбкой поинтересовался собеседник, закинув ногу на ногу. Его возмутительно обнаженная стопа теперь была направлена прямо на Элению. При всей массивности фигуры она оказалась довольно изящной: высокий свод, удлиненные пальцы с аккуратными лунками ногтей.

– Я бы не хотела говорить на эту тему, – всем своим видом показывая, что считает вопрос закрытым, ответила гостья. Но Айден был готов к такой реакции.

– Зато я бы хотел, – безапелляционно заявил он, покачивая ногой. Айдан не мог не заметить, что собеседница невольно бросает взгляд на его нарочитую небрежность, и его это чрезвычайно забавляло. – Итак, какова истинная причина вашего отказа, если отбросить всякие «как вы можете», «я приличная дама» и «это совершенно аморально»? Сообщите ее, чтобы я мог принять ваш отказ.

В нетерпении он придвинулся так близко, что мог разглядеть собственное отражение в ее расширившихся зрачках. Именно так, наверное, смотрит загнанная добыча, понимая, что бежать некуда. Если бы спинка кресла позволяла, она бы отпрянула подальше от исходящей от него силы и мощи. Это тело еще даже не начало метаморфозу, но уже каждой клеточкой кричало о готовности сбросить светскую мишуру вместе с одеждой.

– Думаю, что это уже ни для кого не секрет, – после секундного замешательства хрипло пробормотала Эления. – Терр Дразаут сегодня уже озвучил причину – я бесплодна.

– Скажите, терра, вы когда-нибудь встречали семьи метаморфов, где бы не было детей? – удовлетворено произнес Айдан, отодвигаясь.

– Пожалуй, что нет, – поразмыслив, призналась собеседница.

– И я вам расскажу почему. Природа метаморфов устроена так, что при стабильных интимных отношениях мы адаптируем организм партнера, делая его более выносливым и жизнеспособным. Это касается и детородной функции. Благодаря нашей силе, мы можем навредить сами того не желая, поэтому постепенно изменяем партнершу или партнера, подстраивая под свои нужды и потребности. Но самый мощный механизм перестройки – это, конечно, беременность. Буквально за месяц клетки регенерируют, уничтожая заболевания и восстанавливая организм после травм, готовя женщину к материнству. В силу своей человеческой природы ваши мужчины не смогли вам дать того, что вы получите, оказавшись в постели метаморфа – здоровье и детей.

Элению душила ярость. Кто дал ему право рассуждать о том, что дали или не дали, те, кто был рядом? Как он может предлагать лечь в постель с незнакомцем ради излечения? Чем она в таком случае будет отличаться от женщин для утех?

– Вы не о том сейчас подумали, я вижу по глазам. Выслушайте до конца, а потом призывайте на мою голову любые кары.

Айден поднялся и присел на корточки у ног женщины, поднял с колен ее холодную руку и на секунду прижал к губам, глядя прямо в глаза.

– Я предлагаю вам не просто лечь в постель с первым попавшимся метаморфом, Я прошу вас стать моей женщиной, Эления, разделить со мной жизнь. Обещаю, я сделаю все, чтобы боль навсегда отпустила вас и вы почувствовали радость материнства.