скачать книгу бесплатно
Лиза кивнула, сдерживая слезы. Обида – замок на калитке сердца. Но как не выбрать тот, что побольше? Ни Саша, ни Ахмет – «братья» – не вступились за нее, не поставили взбесившегося Бурака на место. Конечно, Лиза сама виновата, накинулась на мужчину. В строгой версии мусульманской культуры это преступление. На помощь сурового Ахмета Лиза и не рассчитывала, но Саша, добровольно вызвавшийся нести ответственность за безопасность и сохранность своей помощницы, Саша, с его чувством юмора и умением сглаживать острые углы, мог бы тактично замять ситуацию. А он… Брейк…
Значит, все так называемые защитники – лишь иллюзия. На самом деле Лиза одна в этой стране. Не поможет никто, если это идет вразрез с главными ценностями, ради которых были покинуты престарелые родители, жены, дети – деньгами, бизнесом, мужской солидарностью. Все это, выходит, выше братства. Наверное, это нормально. Враги не нужны никому. Всем детей кормить и делать запасы на зиму, а сезон короткий… Что же… Остается усвоить урок, и замуровав шкатулку с надписью «доверчивость», спрятать ее в самый дальний уголок своей души. А с Бураком она и сама сладит. Не привыкать иметь дело с разъяренными поклонниками. Вот еще, переживать из-за такой ерунды. Много чести.
В улыбке Лизы вновь полыхнули потухшие было искры, но ее интуиция, не обращая внимания на эмоциональный десерт, встревожено лупила в барабан. Вопрос не в расстройстве. Вопрос в другом. Угроза Бурака – это лишь попытка сохранить иллюзию мужского достоинства, оставив последнее слово за собой, или начиненная ошметкам оскорбленного самолюбия взрывчатка?
Человечество научилось делать необыкновенные вещи. Создает из растений ткани, выжигает пламя из ничего, делает деньги из воздуха. Почему же все еще недоступна функция «прислать вестника из будущего»? Прибывает он к человеку, а в руках – USB с записанной короткометражкой о том, к каким последствиям приведет тот или иной поступок. После просмотра – деловое предложение: «Отменить?» Встреть Лиза такого гонца, она не была бы так спокойна и сделала бы все, чтобы наладить отношения с Бураком. Но такая функция, увы, вне зоны доступа, а потому, мурлыча под нос любимую песенку и ловко уворачиваясь от ласковых цветов, стеной защищающих дорожку от непрошенных взглядов гостей из соседнего отеля, Лиза вприпрыжку вернулась в магазин. Сквозь витрину виднелось горделивое лицо Саши с выступившими на широком лбу капельками пота. В руках, крепко прижатых к сердцу, покоился ворох бамбуковых полотенец и бумажный пакет с изображением яхты, в который упаковывались покупки.
«Все в порядке, жизнь продолжается. Клиенты радуются, касса множится», – улыбнулась Лиза, но перед ее внутренним взором мелькали складки удаляющейся спины Бурака и его полыхающий ненавистью взгляд.
«Если хочешь спокойно доработать до конца сезона…»
Конечно, Лиза хотела. Но ее неспособность замолчать в разгар ссоры и идти на поводу у мужчины на родине выглядела милой особенностью, очаровательной взбалмошностью, на которую парни клевали стаями. А здесь она же превращала надежду на сезон без приключений в тощего призрака. Так или иначе, Лиза искренне верила, что время, гуманнейший писатель судеб, расставит все по своим местам.
*
– Я должна предстать перед любимым как королева! – заявила Седжиль, появляясь на крыльце своего ложмана перед уставшими от бесконечности ее сборов подругами. Огонь жизни, разгоравшийся в ее глазах каждый день ровно в 22.00, аккурат после закрытия магазина, наверняка был виден даже из космоса. – Cегодня мой вечер, кулемы!
Дерзко стремящаяся вверх угольная стрелка, подчеркивающая естественную длину изогнутых ресниц. Оливковые перламутровые тени, придававшие кокетства каштану глаз. Уложенные в замысловатую прическу смоляные волосы с невесомым оттенком корицы. Платье из плотного трикотажа с принтом из снов про леопарда, удлинявшее силуэт, скрадывавшее обширности, приподнимавшее окружности. Его край то и дело терялся в изящности 10-сантиметровых шпилек в тон теням, на шарике-Седжиль, впрочем, выглядевших весьма комично. Завершало образ поле цветущих гортензий, сообщавшее окружающим о приближении девушки задолго до ее фактического появления.
– Как королева, говоришь? – задумчиво поинтересовалась Лиза, оглядывая плоды изысканного вкуса подруги. – Скорее, как Маугли невесть как очутившаяся в каменных джунглях. Лимузин-то уже заказала?
– Лимузины все разобраны. Поедем на электромобилях! Ух, прокатимся с ветерком, рыжая! Только космы в косу заплети, а то будут развеваться как искры пламени, придется нам еще от пожарных убегать.
Подустав от грубости Седжиль, Ада закатила глаза, но Лиза, пропустив последнее замечание подруги мимо ушей, захлопала в ладоши. Покататься на электромобиле – работающем от аккумулятора самокате – она хотела уже давно.
– Даешь вечер исполнения желаний! Я превращусь в Шумахера, Седа встретится со своим неприступным, а ты, Ада, попробуешь наконец-то турецкую национальную вкусняшку.
– С удовольствием, я сегодня, как и планировала, без ужина. И тебе не надо было туда ходить, Лиза, не зря же я тебя отговаривала.
– Так ты знала, что мы с Бураком…?!
– Я чувствовала, что произойдет что-то, что огорчит тебя, – Ада неторопливо, вдумчиво, как и все, что она делала, вернула выбившийся край простой белой футболки обратно в джинсы, слишком плотные даже для майских кемерских вечеров. – Предугадывая следующий вопрос, отвечаю: ты бы поверила мне? Нам всем хочется учиться только на собственном опыте, такова женская природа. Поэтому и Седжиль вместо того, чтобы слушать нас и переключить внимание на достойных мужчин, как заведенная утка несется к своему пустосердцему.
– Здрасьте, баба Настя! Мы кажется, рыжую обсуждали? Вот и не переводи тему, деревенская, у меня тоже есть, что сказать. Бураку крупно повезло, что в момент спора рядом не было меня. Иначе не шатался бы сейчас с туристками, а прятался дома с выбитым глазом и откушенным достоинством. Ишь, повадился, на девушек голос повышает. Знает, что Лиза одна здесь, заступиться некому. Не тут-то было, я за тебя, косматая, кому и что хочешь вырву.
– Я люблю вас, девочки. И видит бог, Седжиль, я бы многое отдала за то, чтобы посмотреть как ты ищешь его достоинство, чтобы откусить.
– Смейся, рыжая, но я бы за тебя постояла, – буркнула Седжиль, рост которой вместе с каблуками едва достигал 155 сантиметров. – Раз и навсегда отбила бы у него охоту нападать на слабых.
Они посмотрели друг на друга. В глазах каждой увидели свое отражение. Слова – лишнее звено в передаче льющегося сердца тепла и благодарности жизни за то, что свела их вместе.
Что важнее в чужой стране: дружба или любовь?
Сами того не зная, девушки готовились вступить в период жизни, приготовивший ответ на этот каверзный вопрос, но не суливший выигрыша ни одной из сторон.
– Седа, гарсон тебя ждет? – поинтересовалась Лиза, глядя на вышагивающую словно цапля Седжиль. От ложмана до пункта проката электромобилей было минут пять неспешной ходьбы и «королева» соизволила обойтись без такси.
Услышав вопрос, Седжиль помрачнела. Достала из кофейного клатча телефон, набрала номер, включила громкую связь. Через пару гудков появилась многообещающая секундная тишина.
– Занят, перезвоню, – глухой мужской голос вытеснили противные гудки.
Под их аккомпанемент в огромных глазах Седжиль собрались тучи.
– На работу собирается, – тем не менее беспечно отозвалась она. – Так даже лучше. Обожаю делать сюрпризы.
Тяжело проявлять инициативу, если не встречаешь в глазах любимого своего отражения. Раз, другой, третий – и разочарование гирями повисает на руках, лишая их силы, а тебя – веры. Равняя с землей, растворяя в отчаянии. Но и отступиться нельзя. Гордо подняв голову, упорно ползешь до натянутой поперек жизненного пути красной ленточки. На ней – накорябанное золотистыми буквами короткое слово. Только какое, «победа» или «жаль»?
Пренебрежение переживалось сложнее на фоне залитого любовью города. По вымощенным гравием южным улочкам, держась за руки, неспешно прогуливались пары. Большинство наслаждалось наполненной лишь звуками города и шепотом желания прогулкой, неинтересной, но полагающейся прелюдией к финалу на пляже или – в исключительных случаях – в обшарпанной комнате пансиона. Более дерзкий представитель гостеприимного Кемера, выучивший пару-тройку фраз по-русски, непрестанно шептал: «Ти грасива, очин грасива». Девушка таяла и еще сильнее прижималась к избраннику. Заметив очередную, особо откровенную (она – «барабан», он – «дудочка» до ее плеча) пару, Ада раскрыла рот в беззвучном удивлении, Седжиль закатила глаза, а Лиза прыснула в ладошку.
– Вот увидишь, однажды я подойду к одной из «грасавиц» и оттаскаю за волосы, – выругавшись по-турецки, пообещала Седжиль. – Разводят блядство в приличном месте. Вы посмотрите, у нее же обручальное кольцо!
– Это Кемер-то приличное место? – еще сильнее развеселилась Лиза. – Неужели ты ни с кем здесь не гуляла? Ни разочка?
– Так, как эти, никогда, – брезгливо поджала губы Седжиль.
– Много потеряла. Забавный опыт. Он по-русски ни бум-бум, она по-турецки только «дурак» и «мерхабай» знает, по пути из аэропорта в отель гид научил, а общаться как-то надо. Иногда дело даже до картинок на песке доходит.
– Здрасьте, баба Настя. И много у тебя таких… картинок… было?
– Были, – уклонилась от ответа Лиза. – Но больше не будет. Уже неинтересно. Хочу настоящих отношений, а не пустых однодневок. Наверное, чтобы дорасти до глубоких чувств, нужно пройти через череду пустоцветных романов. Только в этом случае сможешь по-настоящему оценить прелесть постоянства.
Седжиль лишь презрительно хмыкнула.
– Готовь кошелек и обаяние, косматая. Нас ждут лошадки!
Как и большинство заведений, предназначенных для туристов, агентство по прокату техники располагалось под открытым небом. Лишь непосредственно автопарк был прикрыт тонким слоем брезента – и от дождя, и от солнца, и от птичьих подарков. Свет в соседних коммерческой аптеке и государственной почте был потушен, но, несмотря на поздний час, представители агентства так же рьяно, как и днем, шутками зазывали потенциальных клиентов.
– Девушки, это опять вы! Недели три уже здесь живете, пора и честь знать, – подкололи они приближающуюся троицу. – Освобождайте место для белой кожи, вас дома уже начальство и неоплаченные счета заждались.
– Мы вообще-то не туристки, аби, – обиделась Седжиль. – И мы деньги те6е несли, на электромобилях покататься хотели, но после такого приветствия мы, пожалуй, лучше зайдем к твоим конкурентам. Электромобилями весь Кемер нашпигован как плов изюмом.
– То-то я думаю, у вас лица такие одухотворенные, нетуристические, – резко сменил песню курчавый длинноносый распорядитель техникой. – Проходите, гости дорогие, деньгам мы завсегда рады. Электромобили, говоришь, желаете? Есть, как раз три штуки для вас осталось.
– Сначала скидку хотим.
– Договоримся, – сотрудник агентства опешил от наглости разряженной словно пальма во льдах месхетинки. – Вы кататься-то умеете?
– Сел да поехал, что там уметь.
– Так, красавицы, учимся, если хотите проснуться дома, а не в госпитале или морге, – вздохнул кудрявчик, подводя их к ждущим своего часа электромобилям. – Все как в жизни. Справа ручка газа, ее поворачиваете нежно, как мужчину ласкаете, смотрите, вот так. Это тормоз, тоже часть мужчины. Вот передатчик переключения скоростей, он уже по нашей, мужской части. Это седло для сидения, широкое, подходит всем, – быстрый взгляд на достоинства Седжиль. – Здесь – подставки для ног, до 60-го размера помещаются все. Ездить аккуратно и только по проезжей части, по тротуару – в самом исключительном случае. Туристов не давить, особенно тех, кто у нас еще технику в аренду не брал. Час проката стоит 10 евро с человека, но если она, – кудряш показал на Лизу, – согласится завтра вечером выпить со мной кофе, с каждой из вас по 10 лир за час. Только потому, что вы не туристки.
– Аби, до чего потрясающая у тебя рубашка! – логично восхитилась Седжиль. – Знаешь, ты нашей рыжухе очень понравился, но она картинки больше не любит, – грустно добавила девушка, незаметно щипая открывшую было рот Лизу: «Молчи!» – Молодая еще, что поделаешь. Ты, аби, уже зрелый состоявшийся мужчина, у тебя наверняка поклонниц хоть отбавляй, зачем тебе эта глупая мондавошка? – пропела она, протягивая ему 90 лир. – Нам на три часа, пожалуйста.
Лесть сработала мгновенно, как и всякий раз, когда за стол переговоров усаживалась Седжиль, и через пару минут девушки знакомились с своими электрическими пони.
– До чего хорош, – восхитилась Седжиль, оседлав своего коня, для чего ей пришлось завернуть платье выше колен. – По газам, кулемы, меня ждет любовь! И, возможно, обручальное колечко.
Драгоцен… любви ей хотелось сильно, поэтому она рванула вперед, не дожидаясь подруг. Впрочем, Ада не осталась в долгу и уже через пару секунд догнала умчавшуюся амазонку. Лишь Лиза нерешительно глядела на своего питомца. Иметь дел с транспортным средством сложнее велосипеда ей не доводилось, но это не казалось проблемой. Те же два колеса, то же сиденье, тот же тормоз, то же управление без необходимости иметь права. Подумаешь, вместо педалей – газ, а вместо медленных пешеходов – машины, еще проще и удобнее, привыкнуть только нужно.
Чтобы освоиться, Лиза слегка погладила ручку газа, привыкая к ее толщине и текстуре. Перекрестилась. Медленно повернула ключ зажигания. Дождалась мигания красных огней на приборной панели. Убедилась, что батарея пони заряжена. Еще раз перекрестилась. Крутанула ручку газа – слишком резко – и… пулей вылетела на проезжую часть, навстречу с ревом мчащемуся BMW.
Сотрудники турагентства ахнули.
– Молодая еще, – констатировал кудряш. – Интересно, у нее мужчина когда-нибудь был? Попробовала бы она его так приласкать…
Искры.
Бааам! – отголосок неизбежного столкновения.
Женский вскрик.
Ужас в десятках пар глаз развернувшихся к трагедии прохожих.
Невольно вырвавшийся стон облегчения.
Повезло. Оба водителя среагировали правильно. BMW, грубо просигналив, успел свернуть на газон, разделяющий проезжую часть, и объехать так же резко тормознувшую Лизу. Электромобиль занесло, Лиза потеряла управление. Резкий хлопок – и мир стал черной тучей, поглотившей девушку. Еще хлопок – и Лиза корчилась в дорожной пыли в тщетной попытке вылезти из-под электромобиля.
Поток машин, притормаживая, по газону объезжал распластанную на проезжей части девушку. Неравнодушные сочувствующе нажимали на клаксон.
– Ты в порядке, Лиз? Все цело?! – закудахтали примчавшиеся на шум подруги, скидывая с нее злополучный агрегат.
На ноге распустились огромные синяки. На коленке красовалась кровоточащая ссадина. Короткая красная юбка, не предназначенная для публичных падений, покрылась пылью мостовой. Постанывая, Лиза поднялась с дороги, осторожно ухватилась за ручки непострадавшего пони и побрела с ним на тротуар.
– Главное, что головой не ударилась, а то в текстиле начался бы настоящий дурдом-веселка, – подбодрила подругу Седжиль. – Ты и со здоровой-то головой вон что творишь вместе со своим начальничком…
– Промокни кровь, – Ада протянула влажные салфетки. – Они с антисептиком. Дома обработаем рану йодом, я с собой привезла.
Почувствовав, что долгожданная встреча с любимым на грани отмены, Седжиль поспешила перехватить инициативу.
– Ада, не ожидала от тебя шумахерства. Значит, тебе и везти рыжую в кафе. Слышишь, кулема, становись на подножку за сиденьем, пассажиром будешь.
– Да, Лиз, давай ко мне. Я с детства сено с поля возила. На тракторе. Так что уж с таким крохой справлюсь даже с пассажиром.
– Может, забрать у них мобили? – услышав откровение девушки, перепугался напарник длинноносого. – Как пить дать, убьются, а нам потом отвечать.
– Деньги они заплатили, остальное нас не касается, – флегматично отозвался кудряш. – Умрут – умрут, тремя русскоговорящими в Кемере меньше будет, только и всего.
– Здрасьте, баба Настя! Ох, шевелись, рыжая, живо на подножку! – прошипела Седжиль. – Если мы без транспорта останемся, ты меня на своей спине повезешь!
Возмущение эгоизмом подруги, угасшее от пережитого, вскинуло последний язычок пламени и превратилось в золу. Лиза устало выставила перед собой изящную ладошку с аккуратным, украшенным стразами маникюром.
– Цыц. Или я еду на отдельном пони, или иду домой.
– Делай, что хочешь, только живо, косматая, живо.
«Прокатиться с ветерком», как в начале вечера наивно загадала Седжиль, не получилось. Напуганная первым неудачным опытом Лиза тащилась с черепашьей скоростью, вызывая потоки брани со стороны экспрессивной подруги. Седжиль и Ада, чувствовавшие себя на электромобилях так же уверенно, как на ногах по земле, укатывали далеко вперед. Затем возвращались, чтобы неугомонная Седжиль дала очередной нравственный пинок Лизе, не укладывавшейся в ее рамки представлений о поездке на электромобиле.
– Руль крепче держи, чего он у тебя трясется, словно вымя у дойки? – возмущалась она. – И скорости добавь, скорости! Тебя бы и трехлетний малыш на своем драндулете обогнал. Ох, рыжая, зачем я только с тобой связалась?
Но Лиза не слушала ее возмущения. Все внимание было сосредоточенно на управлении начавшим поддаваться ее командам пони. Руль, а вместе с ним и электромобиль, – о чудо! – стал поворачиваться туда, куда направляла его Лиза, а не по одному ему известной траектории. Ручки газа и тормоза перестали постоянно меняться местами. На скорости MEDIUM[25 - Средняя (англ.).], как оказалось, можно ехать без риска соединиться с первой же вставшей на пути машиной, деревом или вальяжно бредущим по проезжей части туристом, каких в это время было в изобилии. По закону подлости, как только Лиза освоилась на скорости MEDIUM, ей вновь пришлось подружится со SLOW[26 - Медленная (англ.).].
Соскучившаяся по возлюбленному Седжиль выбрала самый короткий путь к его кафе. Увы, он же оказался и самым плохо освещенным, самым оживленным и самым шумным, ибо был единственной дорогой, по которой можно было попасть в расположенные по соседству друг с другом ночные клубы. Сейчас, в начале двенадцатого, со всех концов Кемера по ней стекались сотни желающих повеселиться. В это время понятия «проезжая часть» и «тротуар» переставали быть отдельными единицами и становились просто «плоскостью, по которой можно попасть в тунс-тунс».
Сосредоточенный на дороге взгляд Лизы то и дело выхватывал из окружающего сумрака движущиеся элементы ночной жизни Кемера. Подготовленные в отельном баре пьяно хохочущие компании. Хихикающие девушки парочками, декольте до пупа, каблуки длиннее юбок. Беспардонные уличные зазывалы, шумно рекламирующие именно свой ночной клуб. То и дело сигналящие машины, силящиеся проехать сквозь заграждения, образованные из стремящейся к удовольствиям молодежи. Эта разномастная толпа создавала впечатление как никогда близкого конца света.
– Чертова Седжиль, не могла выбрать дорогу побезлюднее! – выругалась Лиза, вынужденная притормозить снова, на сей раз – перед горланящим «Катюшу» туристом, умудрявшимся одновременно шумно потягивать Efes[27 - Турецкая марка пива.] из горла стеклянной бутылки. – К черту все, брошу пони, порождение дьявола, у первого попавшегося столба и оставшийся до кафе километр скоротаю по старинке, на своих двоих. Быстрее будет.
Коленка болела, нога превратилась в поле анютиных глазок, придавая своей обладательнице дополнительную медлительность. Ноющие от напряжения кисти рук молили о пощаде. Тело оцепенело, закованное в броню предельной концентрации. – Да смотри ты, куда идешь! Не на майском параде же!
– О, красав-ик!-ца, земляч-ик!-а. Будь другом, ик!-составь компанию, ску-ик!-чно без новых-ик! лиц.
Вновь выругавшись про себя, Лиз продолжила свой муравьиный путь мимо грохочущих отелей по улице, забитой спешащими к ночным удовольствиям туристами, остерегаясь привлекать внимание к своей персоне вслух озвученным недовольством.
Наконец, после получаса мытарств, вдали засветились долгожданные синие буквы над просторным кафе – «Relaks[28 - Расслабление (тур.).]». Это название выражало одновременно и стиль кафе, и его философию. Заведение, как и большинство его кемерских собратьев, располагалось под открытым небом. Но в отличие от них оно привлекало не только покрытой шелковистой травой территорией, юркими официантами и доносящимся с моря духом свободы, но и сладковато-терпким ароматом, струящимся из раскуренных кальянов – изюминки заведения. Набитые мелким песком пуфики мгновенно принимали очертания приземлявшихся на них тел гостей, передавая им частичку своей безмятежности. Низкие столы с керамическими пепельницами без воспоминаний о предыдущих посетителях внушали подсознательное чувство доверия.
Подруги уже грызли услужливо поднесенные официантом орешки за ближним к барной стойке столиком. Их электромобили, аккуратно припаркованные у тротуара, лучились гордостью за своих временных хозяек. Бросив свой агрегат около сливного стока, Лиза устало плюхнулась на единственный свободный около выбранного подругами столика пуфик.
– Уфф, не верю, что я доехала. Никогда еще несколько километров не казались мне настолько непреодолимым расстоянием. Теперь я точно знаю, сколько в моем теле мышц, и все они в ужасе от пережитого. Ада, посмотри на мои пальцы! – Лиза выставила вперед ладони, кончики которых стали цвета безмятежного июльского неба. – Они не гнутся!
– Хватит ныть, косматая. Побереги силы.
– Где твой принц, Седжиль? Иди помилуйся с ним поскорее, нам еще два часа обратно ехать, – продолжала брюзжать Лиза, заправляя за ухо выбившуюся из еще недавно аккуратного колоска прядь.
Томным куполом накрывавшая кафе романтическая мелодия создавала настроение, но не в силах была отвлечь девушек от гложущих их чувств.
– Здрасьте, баба Настя! Во-первых, ты Аде ужин обещала, глянь, она от предвкушения уже слюной стол закапала. Мы заказали по донеру, на тебя тоже. А во-вторых…, – Седа помялась. – Не берет он трубку. Занят, наверное. Я написала ему, что я здесь, поэтому он скоро появится. Наверняка места себе не находит от радости, не терпится увидеть меня. Работа мешает, чтоб ее…
Лиза оглядела кафе. Только они и пара пожилых европейцев с кальяном скрашивали его одиночество.
– Ты права, подруга. Работа, не иначе…
На столе, словно на скатерти-самобранке, возникла чашка с острыми перчиками и синие подставки под пивные кружки, утверждающие по-русски, что пиво №1 в Турции – это Efes. Патриотично одетый в красную футболку с полумесяцем и звездой официант с задорно торчащим вихром-антенной отскочил к барной стойке, успев щелкнуть по носу Седжиль.
– Как дела, сестренка?
– Отлично, аби, – расцвела та. – Сам как?
Лишь подмигнул лукаво, заменил опустевшую вазочку с орешками на новую, без видимого дна, и молниеносно расставил на столе поллитровые бокалы.
– С алкоголем в крови раны быстрее заживают, – пояснила Седжиль, заметив недоуменный взгляд Лизы. – Сегодня полезно.
– С ума сошла?! Я и трезвая несколько раз чуть под колеса не угодила и пару туристов по асфальту в блин не раскатала!
– Он врачует не столько физические раны, Лиз, – обронила Ада. – Кому-то сегодня это будет полезно.
– Ты на что намекаешь, деревенская? Да такой роман как у меня в реальности, тебе даже в самом фантазийном сне не приснится!
– Упаси Аллах.
