Записки злой ведьмы. Последняя из Алых маков

– Спустя шесть месяцев после свадьбы у Королевы Марии родился ребёнок. Мальчик. Раннее рождение связывали с тем, что ей пришлось пережить, находясь в плену у демона.

Дем издал странный звук. Похожий то ли на смех, то ли на всхлип. Он отвернулся от неё и сделал несколько судорожных вздохов.

– Она всё-таки была беременна, когда уходила от меня. У меня был сын.

Принцесса закусила губу. Что будет с ней, когда она расскажет всю историю до конца? Не безопаснее ли промолчать? Пусть сейчас Проклятый относился к ней хорошо, но нельзя отнимать того, что он не всегда вполне владел собой.

Некоторое время Анастасия взвешивала все за и против, рассматривая худощавую фигуру, казавшуюся на фоне разбитых камней маленькой и потерянной.

– Этот мальчик, первенец королевы, – наконец, решилась она, – умер, не прожив и суток. На следующий день Мария приказала разрушить этот замок.

Дем повернулся к ней в пол-оборота и прикрыл глаза. Анастасия буквально видела, как его лицо сначала стремительно бледнеет, а затем покрывается красными пятнами.

Она почувствовала сильный порыв ветра. Подняв голову вверх, принцесса увидела набегающие на светлое небо серые тучи. Её охватило жуткое предчувствие, ощущение чего-то тёмного, подобравшегося совсем близко.

– Это мог быть и не твой ребёнок, – сказала она поспешно, но Дем её не слышал. Он стоял с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны, и ни на что не реагировал.

Земля задрожала под ногами. Анастасия вскочила и попыталась схватить мужчину за руку, но очередной толчок землетрясения повалил её на землю.

Вороны истошно голосили, разлетаясь в разные стороны. Несколько птиц пролетели совсем близко с ней, в панике ища убежища.

Стало по-настоящему страшно. Камни пришли в движение. Самые мелкие из них взмыли в воздух, а крупные звучно завибрировали. Она вскинула руку, чтобы закрыться от мелкой песчаной пыли, поднявшейся в воздухе. На секунду ей показалось, что она разглядела чёрно-белый луч света на кончиках пальцев. Она махнула рукой ещё несколько раз, но больше отсветов не было.

– Дем! Прекрати! – Анастасия поднялась и тряхнула мужчину за плечи. – Что ты творишь?!

Проклятый даже не шелохнулся.

Принцесса почувствовала, как её ноги оторвались от земли. Она вскрикнула и покрепче вцепилась в Дема. Солнце окончательно скрылось под завесой пепельных туч, окутав развалины непроглядной тьмой. Где-то невдалеке послышалось испуганное лошадиное ржание.

Несколько раз сверкнула молния, а последовавшие раскаты грома указывали на то, что они находятся в самом эпицентре грозы. Спустя несколько минут первые крупные капли упали на камни. Анастасия повисла на шее у Проклятого, не зная, насколько высоко их подняла его магия. Принцесса, зажмурившись, прижалась к мужчине. Казалось, что вода сверху идёт нескончаемым потоком. Шум разбивающихся о древние стены струй заглушал даже собственные мысли.

Дождь закончился резко, без предупреждения. Она почувствовала, как её ноги коснулись твёрдой поверхности и, отцепившись от Дема, свалилась на землю. Мрак отступал так же быстро, как и пришёл.

Первым, что увидела Анастасия, был распластавшийся по булыжной мостовой Проклятый. Он лежал навзничь, а грудь его часто-часто вздымалась.

Принцесса попробовала подняться. Каменные ступени были очень скользкие от воды, а платье на ней вымокло. Она поморщилась, подумав о том, что подобное уже было. Анастасия мимолётно огляделась. Замерла. Огляделась снова. Тряхнула головой. Затем выпрямилась и во все глаза уставилась на то, что было вокруг.

Перед ней во всей своей красе стоял величественный замок, вокруг которого тянулась высокая крепостная стена.

Крыльцо с резными каменными перилами в виде змей, скользящих вниз, дверь из чёрного дерева, блестящая на свету точно зеркало. Каменный фасад с высокими стрельчатыми окнами. Позади стояло несколько хозяйственных построек. Должно быть, конюшни и, может, зернохранилища.

Пока принцесса разглядывала здание, Дем осторожно поднялся с мостовой и, тяжело опираясь на перила, вскинул вперёд руку. Дверь резко распахнулась, пропуская его внутрь.

– Не знала, что ты так можешь.

– Двери открывать? Проще простого. – Мужчина говорил сдавленным полушёпотом.

– Я не об этом, – закатила глаза принцесса.

Она проследовала за ним, стараясь ступать там же, где до этого прошёл Дем. Кто знает эти волшебные замки, может, тут полно волшебных ловушек.

Она не знала, что ожидала увидеть, но внутри было пусто. Лестницы в холле выглядели как новые, краска на стенах блестела, будто её только что нанесли, но не было ни одного ковра, ни одного стула, даже лепнины, про которую говорил Дем, на стене и то не было.

Они прошли в большой зал, примыкающий к холлу. Половые доски оказались выломаны, открывая каменное основание.

– Хм… Знаешь, я почему-то нисколько не удивилась, что ты смог восстановить замок. Но… где же мебель? А тут даже паркета нет!

– Его, видимо, выломали и увезли с собой те, кто разворовывал мой дом.

Дем опустился на четвереньки и положил левую руку на торчащие куски вырубленных досок. Он прикрыл глаза и, приподняв правую, щёлкнул длинными пальцами. Лёгкое свечение расползлось во все стороны, заполняя собой изъяны пола, добавляя рамы на окна, и через несколько секунд зал уже был в идеальном состоянии.

– Невозможно восстановить то, чего тут нет. На первое время придётся обойтись материальной иллюзией, – вздохнул он. – Зато у нас появился отличный повод посетить твою любимую столицу. Пройдёмся по ремесленным лавкам.

– Паркет – иллюзия, а замок, значит, нет? – Анастасия покачала головой, даже не пытаясь понять, как такое возможно. Затем её лицо просветлело, и она взвизгнула от радости. – В столицу? Ну, наконец-то!

– Ты можешь там остаться, если захочешь. У тебя наверняка есть друзья. – Его голос был тих и спокоен.

– Узнал, что я тебе не родня, и решил, что больше не хочешь возиться со мной? – Анастасия не собиралась этого говорить, но от поднявшейся в душе обиды было сложно себя контролировать.

Куда ей было идти? К наречённому мужу, которого она не знала? К правителю соседней державы, вырезающему целые деревни? Последние два года её жизнь при дворе была совсем мрачной, она даже не знала, остался ли кто-то из свиты её дяди всё ещё верен ему.

– Я просто спросил. – Дем стоял спиной к ней и смотрел в окно, выходившее на внутренний дворик. – Неужели и впрямь друзей не было? Хотя чему я удивляюсь. С твоим-то характером.

– Были! – Запальчиво сказала Анастасия. – Подруга. Но она вышла замуж за родного брата моей матери два года назад, почти сразу забеременела, и муж не выпускал её из дома. А дядя был против, чтобы я сама ездила к ним. Наверное, боялся, что я наслушаюсь там чего-нибудь лишнего о родителях.

– Какая грустная история. И как же ты с твоим характером их послушала? Бросила подругу одну.

– Мне даже пятнадцати не было. Я злилась на неё и считала, что это она меня бросила. – Анастасия подошла к Проклятому и тихонько положила руку ему на плечо. – Больше я такой ошибки не повторю.

Дем удивлённо округлил глаза и приподнял брови, показывая, что он ожидает, что она пояснит свои слова.

– Ну, мы же друзья. – Она безапелляционно ему улыбнулась. – Ну же, признай это! Тебе нравится моё общество.

– Шутишь? – Проклятый смотрел на неё так, словно видел впервые. Но при этом он улыбался, и это вселяло надежду. – Ты думаешь, я пил только из-за Маши? Да тебя невозможно терпеть без пары бутылок.

– Да ладно. Ты был таким милым после того, как спас меня. – Она шутливо упёрла руки в бока. – Имей смелость признаться.

– Милым? Просто алкоголикам свойственны перепады настроения.

Они оба засмеялись.

– Ладно, – наконец, проговорил Дем. – Но учти, друзей у меня не было очень и очень давно, а те, что были когда-то, кончили плохо.

Анастасия лишь весело отмахнулась и потребовала провести экскурсию, которая затянулась до позднего вечера. Замок оказался ничуть не меньше королевского. Комнаты следовали одна за другой, но все они были пусты. Кое-где Дему приходилось создавать иллюзии, чтобы добавить какие-либо недостающие элементы. В конце концов, принцесса начала протяжно зевать, уже не в силах сдерживать подступающий сон. Она выбрала одну из комнат, поближе к выходу из Замка. Проклятый щёлкнул пальцами и превратил маленький камушек в большую кровать. Анастасия боялась, что не сможет уснуть в огромном пустом замке, но стоило её голове коснуться подушки, как её сморил крепкий беспробудный сон.

Проснулась она от того, что солнечные лучи били прямо в лицо. Она с головой накрылась одеялом, но так было жарко и душно. Спустя минут пять поиска удобной позы для продолжения сна принцесса сдалась. Сделав себе мысленную заметку повесить вечером шторы, она вышла из комнаты.

Вчера она была настолько утомлена, что даже не потрудилась раздеться. Уснула прямо в платье, в котором проходила весь день. Хорошо, что догадалась попросить Дема его высушить. Теперь тело неприятно покалывало, и нестерпимо хотелось принять ванну.

Проклятого она отыскала в том самом зале, где вчера не оказалось паркета. Рядом с ним стоял большой ящик, наполненный цветами.

– Я придумал нам прикрытие. – Смотря на его бодрый вид, принцесса предположила, что он этой ночью не ложился вовсе. Как иначе можно объяснить бурную деятельность в такую рань? – Будем продавать цветы. Дорого. – В ответ на удивлённый взгляд Анастасии, он пояснил. – Иллюзии рано или поздно рассеиваются.

– Ну да. Точно. Господин все-люди-как-мухи-но-я-с-ними-буду-честен. Цветы так цветы… А завтрак когда?

– Как наторгуем, так и поедим. – Он поднял вверх указательный палец и вновь повернулся к ящику.

– Ну, так чего же мы ждём? Пошли уже. Только зазывать покупателей будешь сам.

Им повезло, через маленький пруд во внутреннем дворике Замка они переместились к городской стене, вынырнув через наполненный водой ров. Это оказалось единственное место поблизости, практически не изменившееся за прошедшую сотню лет. У Дема был какой-то мудрёный план на случай, если их заметят, но, к счастью, по близости никого не оказалось. Проклятый вернул себе человеческий облик, немного поколдовал над ней для создания конспирации, подхватил ящик и уверенным шагом направился в сторону городских ворот. Те были открыты, но сидящие рядом стражники внимательно допросили, кто они такие и зачем пришли в Ладу.

– Лада? А старое называние, чем им не угодило? – Прошипела принцесса, сердито поглядывая на стражу.

– Отрадный город? Оно смешило меня ещё сто лет назад. Словно табличка на веселом заведении. – Дем улыбался и, кажется, совершенно не переживал по поводу отсутствия у них бумаг и документов.

Пока Анастасия возмущённо думала о том, что город, построенный её предками, должен называться так, как раньше, Проклятому удалось договориться со стражей и получить пропуск.

Принцесса не знала, была ли подобная система прохода во время правления её дяди, но считала это в корне неверным. Население Осеннего Леса должно было иметь право свободно передвигаться по всей территории страны.

Мысли о дяде снова заставили её ощутить себя предательницей.

– Дем, – шепнула она, когда им наконец удалось пройти мимо стражи. – Научи меня чему-нибудь волшебному?

– Я думал, тебе не нравится просыпаться зелёной.

– Не нравится. Но… – Анастасия замялась, не зная, одобрит ли он её план. – Я хочу снова попасть в Эфир и поговорить с Князем. Спросить его, что он сделал с дядей. Мы не были очень близки, но он единственный родной человек, что у меня остался. Я столько времени бездействую…

– Вот только не надо бессмысленных самоистязаний. Если бы Князь хотел, он давно устроил бы публичную казнь. Значит, ему для чего-то нужен старый король. – Дем неожиданно замер на месте, ящик в его руках опасно наклонился, и мужчине пришлось спешно поставить его на землю, чтобы перехватить удобнее.

– Что такое?

– Нет, ничего. – Он неловко улыбнулся и продолжил с преувеличенной весёлостью. – Кому вы нужны, цветочки аленькие… – И, прежде чем Анастасия успела что-нибудь спросить, он сменил тему. – Могу научить истинному зрению.

– Это что-то, с помощью чего находят клады?

– Не совсем. Но можно, например, видеть сквозь иллюзию Эфира. Это достаточно просто. Всего то и нужно понять основные принципы взаимодействия со стихией. Вспомни всё то, что я говорил про перемещения через воду.

– Лучше бы ты научил меня делать деньги, – поморщилась принцесса.

Дем усмехнулся и, остановившись, снял с ящика крышку.

– Как насчёт мастер-класса?

Они шли по направлению к Народной площади. Анастасия никогда прежде не была на этих узких улочках и с удивлением оглядывалась по сторонам. В целом, люди были одеты лучше, чем в тех деревнях, в которых они бывали прежде. Дем сделал переносной лоток из крышки ящика и каким-то чудом уговорил её взять его, хотя она не помнила ни одного толкового аргумента с его стороны.

На площадь они вышли минут через сорок, по дороге успев продать целую охапку цветов. Раз за разом Проклятый лез в свой ящик и выуживал оттуда всё новые розы, тюльпаны и даже парочку пышных пионов. Переговоры он также брал на себя, назначая цену в зависимости от внешнего вида покупателя. А может, просто использовал магию, чтобы сразу определить содержимое чужих карманов.

Так или иначе, к Королевскому замку они вышли уже с полными карманами золотых монет и грошей. Анастасия даже не представляла, какими популярными могут быть цветы у простого народа весной.

– Может быть, закончим? – Принцесса неуверенно поглядывала на замок, опасаясь встретить кого-нибудь из знакомых.

Что будет, если их увидит Князь? Уж он-то точно владеет истинным зрением и легко сможет разглядеть её облик сквозь Эфир. Она не сомневалась в том, что Дем может защитить её, но никто не отменял того, что желания имеют правило сбываться самым извращённым способом. Хотела поговорить с Князем о дяде – пожалуйста.

Анастасия уже собиралась предложить мужчине, увлечённо болтающему с восторженными покупателями, пойти куда-нибудь перекусить, как ворота, ведущие с площади во внутренний двор замка, распахнулись.

Стража волочила за собой извивающегося и ревущего мужчину средних лет, в дорогом платье и высоких сапогах из чёрной кожи.

Принцесса прошла вперёд, стараясь понять, что происходит. Когда до пленника осталось шагов тридцать, Анастасия судорожно ахнула – это был Дор Станислав из Дома Воющего Волка, королевский советник.

Один из стражников выхватил из-за пояса нож и навис над извивающимся Станиславом. Тот бился, пытаясь вырваться из цепких рук, орал, издавая нечеловеческие звуки.

В воротах замка показалась странная процессия. Практически ровная колонна, состоящая сплошь из благородных. В самом конце, уверенно следуя за остальными, показалась Роза. Её Роза. Лицо Доры было абсолютно бесстрастным.

Колонна прошла вперёд. Доры встали вокруг поскуливающего Станислава. Анастасия удивленно смотрела на знакомых ей людей, не понимая, что происходит.

Любопытных зевак на площади становилось всё больше и больше. Она сделала несколько шагов в сторону своей подруги, когда ветер донёс до неё слова одного из Доров.

– Регина может стать серьёзной проблемой.

– Я тоже надеялся, что Алых Маков больше не будет… – Эхом отозвался собеседник.

Принцесса почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её мать жива?

Сказки у костра

Гостеприимство табунщиков было весьма своеобразным. Василю выделили отдельный шатёр и предложили на выбор трёх женщин – скоротать ночь. Возможно, потому, что отказ означал оскорбление, а, может, потому, что Дору действительно не хватало женской ласки в походе, но тот выбрал самую пышногрудую из троих. Зоркий решил, что ему не обязательно наблюдать за тем, как расслабляются другие. Он собирался сидеть снаружи, охранять Дора от внезапных покушений, ну, или заняться тем же, чем занималась Холера – слушать чужие разговоры и вникать в положение дел и расстановку сил среди вождей и старейшин, но небо было слишком заманчиво.

Ночь уже опустилась на степи, расцветив темноту мириадами звёзд. Ветер здесь был повсюду – стоило расправить крылья, как он подхватывал, поднимал вверх. Даже усилий прикладывать не приходилось – можно было просто парить.

Табун остановился недалеко от одного из озёр. Увидев блестящую в свете луны воду, Зоркий тут же вспомнил, что ничего не ел и не пил со вчерашнего дня. В птичьем обличье голод почти не мучил, но жажда давала о себе знать. Он стал снижаться, намереваясь опуститься у дальнего берега.

Сильный всплеск заставил развернуться, крылья сделали резкий взмах, а порыв ветра помог набрать высоту. В центре озера беспомощно бултыхался мальчик, пытаясь ухватиться за высокий край лодки. Он не кричал и не звал на помощь, но по его судорожным взмахам рук и тому, как часто он погружался под воду, было ясно – долго он не протянет.

Зоркий, не давая себе времени передумать, сложил крылья и стрелой кинулся вниз. Едва ударившись о дно ветхого суденышка, он принял обличье человека и, свесившись за борт, протянул пареньку руку.

Мальчишка вцепился в неё так, как может цепляться только утопающий – жадно, сильно, нависая всем телом. Не дожидаясь, пока самого утянут на дно, мужчина дёрнул вверх и втащил паренька в лодку.

На вид тому было не больше десяти. Худой, но высокий, с непослушными светлыми волосами – редким цветом среди табунщиков. Растянувшись на дощатом дне, тот принялся глубоко и часто дышать. Мешковатая рубашка полностью вымокла, на широком поясе висел небольшой нож, который то и дело стучал о дно лодки.

Зоркий молча сел на весла и принялся грести к берегу. Мальчишка, почувствовав движение, попытался вскочить, но смог встать только на четвереньки, а затем отползти на противоположный край лодки.

– Кто вы? – Громким шёпотом спросил он.

– Тот, кто тебя спас, логично?

– Как вы тут оказались? – Он закусил губу и добавил совсем уж тихо. – У вас одежда сухая.

Зоркий усмехнулся. Паренёк косился в сторону берега, словно был готов в любой момент снова сигануть в воду.

– Ну, раз я всё-таки оказался здесь, значит, тебе повезло. Как тебя зовут, мальчик?

– Дик. Это значит Дикий. И я не мальчик, мне уже семь. – На этих словах он приосанился и вытянул подбородок вперёд, будто желал показать, что он взрослый и с ним лучше не связываться.

– Семь. Ну, тогда да. Ты уже мужчина. Дикий мужчина. – Зоркий не смог удержаться и всё-таки засмеялся. – Рыбачил в одиночестве?

Дик сердито зыкнул исподлобья и ничего не ответил.

До берега оставалось метров двадцать, когда он, опершись руками, перемахнул через борт и плюхнулся в воду. Глубина была по пояс, и он, превозмогая давление, поднимая кучу брызг, как мог быстро помчался прочь.

Зоркий только и успел, что прыгнуть следом и попытаться схватить сзади. Паренек резво вывернулся, выхватил из-за пояса нож, и не глядя, замахнулся на своего спасителя. Мужчина перехватил руку мальчишки, выворачивая ее назад. Нож с негромким плеском упал в воду. Дик закричал от боли. Зоркий поморщился – от детского крика закладывало уши. Лучше бы парень так звал на помощь, когда тонул! Он выпустил руки мальчика, перехватывая за ворот рубашки. Мальчишка с силой рванул вперёд, мокрая ткань натянулась, затрещала и выскользнула из рук.

Мужчина широко ступил, стараясь вновь ухватить беглеца, но наступил на упавший под воду нож. Потеряв равновесие, он покачнулся и в результате поймал только воздух.

Зоркий усмехнулся и наклонился поднять со дна помешавшую ему вещь. Он вполне мог проследить за беглецом по-иному. Нужно было убедиться, что тот не станет болтать лишнего.

Он уже собирался поддаться навстречу ветру, как взгляд зацепился за предмет, зажатый в правой руке. Внутри всё похолодело. Поблескивающая в лунном свете рукоять ножа была сделана из желтого янтаря.

Словно наяву он услышал тихий голос своего Господина: «Под правой рукою блеск янтаря. Не думай, что помощь оказана зря…».

Мужчина тряхнул головой и сунул нож за пояс. Сильный порыв ветра ударил в лицо, и он расправил крылья.

Мальчишка предсказуемо побежал в сторону стойбища. Даже когда он петлял меж палаток, шатров, людей и коней, с высоты птичьего полёта потерять его было практически невозможно. Дик уселся у одного из костров, очевидно, желая обсохнуть.

Зоркий бесшумно опустился ниже и сел на покрытый конской шкурой шалаш.

Поленья весело потрескивали в ночи, а висевшее над ними в котелке варево, очевидно, было почти готово. Ароматный запах тушёной конины наполнял слюной даже птичий рот. Ему следовало вернуться к Василю, но он не мог оторвать взгляда от запрокинувшего голову мальчика. Тот сидел, уперев подбородок в согнутые колени. То ли пытался вглядеться в звёзды, то ли думал о чудесном спасении.

– Глупые маленькие детишки, захотели послушать страшных историй?

Зоркий вздрогнул. Только сейчас он заметил остальных собравшихся у костра детей. Большие и маленькие, все как один с перепачканными смуглыми лицами и вьющимися волосами. Он перевёл взгляд на старую беззубую женщину. Она поскребла морщинистый подбородок большой деревянной ложкой, а затем этой же ложкой принялась мешать конину.

Собравшиеся вокруг стали наперебой просить её что-нибудь рассказать.

– Агга, расскажи нам про то, как Эфир пожирает спящих.

Зоркий заметил, как Дик невольно вздрогнул и, покрепче обняв свои ноги, перевёл испуганный взгляд на чумазого парнишку, осмелившегося попросить такое.

– Эфиру нет дела до спящих, а вот тварям, бродящим в нем… – Старая Агга сделала паузу, внимательно осматривая собравшихся. Одна из девчонок коротко взвизгнула, но остальные слушали, затаив дыхание.

Голос старухи был низким, напевным. Как и все в долинах, она сильно растягивала гласные, проглатывала окончания слов и делала невозможные акценты. Речь её резала ухо, но от этого не становилась менее завораживающей.

– А откуда взялись Эфирные твари? – Тонкий дрожащий голосок принадлежал кому-то из самых младших.

– Давным-давно, ещё до того, как Четверо пришли в наш мир, его наполнял Эфир. Только тьма, холод и хаос были его спутниками. Это продолжалась бо́льшее количество лет, чем есть звёзд на небе. Потом посреди этого хаоса появились Четверо.

Дети зачаровано слушали мерный старческий голос, все сильнее прижимаясь друг к другу. Старая Агга тем временем продолжала:

– Первый из земли создал Твердь. Эфир окружил Твердь со всех сторон, но она была мертва, и он ничего не смог сделать с ней.

Второй оросил Твердь водой, и на ней появилась жизнь. Жизнь была чужда Эфиру, и он не мог понять её законов. Сколько бы ни кружил Эфир вокруг живых существ, он не смог подступиться к ним.

Третий согрел жизнь огнём, и она стала разумной. На Тверди появились Люди. Огонь поселился в каждой душе, и Эфир испугался столь яркого света. Он стал удаляться от Тверди.

Тогда Четвёртый призвал ветер и даровал разуму мысли и мечты. Они были невесомы и воздушны, они летали везде, где вздумается, пока однажды не забрались так далеко, что Эфир их заметил. Он не спешил к ним приближаться, боясь, что в них спрятан огонь, как и в душах людей.

– Но в них не было огня? – Тихонько спросил Дик.

– Мечты были глупы и наивны, а мысли весьма самонадеянны. – Агга печально вздохнула и, подойдя к котелку, вновь принялась мешать варево. – Эфир спутал мысли и извратил мечты.

Люди, поддавшиеся влиянию Эфира, потеряли свой душевный огонь, и когда Эфир поселился в их душах, они стали злыми, безжалостными и эгоистичными.

Эфиру нравилось играть с людьми. Он увлекал глупцов за собой, воплощая в жизнь любые фантазии. Он развращал людей, поощряя их самые худшие качества, ведь так было намного интереснее наблюдать за ними.

Видя, во что превратились их творения, Четверо решили прогнать Эфир из нашего мира. Они загнали его на самый отдалённый участок тверди, в то место, что сейчас зовется Северными пустошами. Но эта борьба ослабила их.

Тогда Первый из Четырёх отнял у себя большой палец и положил его на границе Пустоши, из его кости вырос большой горный хребет Севера.

Второй разрезал свою ладонь и окропил землю перед горами своей кровью. Там, где упали яркие капли, вырос большой лес с высокими деревьями. Его назвали Осенним, так как после него начиналась вечная зима Пустоши.

Третий достал огонь из своей души и спалил в нём тех, кто поддался Эфиру. Некоторым из них повезло уцелеть, но они навечно остались в Эфире, запертые за непреступными скалами гор и священным лесом.

Именно они и стали теми, кого зовут тварями и демонами. Их души до сих пор бродят в эфире, пытаясь найти выход. – История была рассказана, но дети всё ещё не спешили расходиться. Они тихонько сидели вокруг костра, думая каждый о своём.

Зоркий же думал только о том, когда он наконец сможет поесть. Запахи варева были волшебными и чарующими. Вряд ли мальчишка куда-то денется. Следовало подкрепиться и обдумать – сообщать ли о нём господину?