Хранитель чистого искусства. Серия: Аз Фита Ижица. Часть III: Остров бродячих собак. Книга 7

– Генсильч, с Вашим рассудком всё в полнейшем порядке. Вы верно догадались: это – я. Другая версия. Гораздо более раннего года выпуска, но, несмотря на это, возьму на себя смелость назвать её новой.

– Руслан? – в непонятной смеси чувств спросил Гена.

– «Руслан» – это название предыдущей версии, нынешняя же версия называется «Максим».

– Ген, садись и адаптируйся к новой версии. Сама вчера в таком же положении была. А я вас ненадолго покину.

Гена машинально опустился на стул.

Ира вышла из кабинета и направилась в буфет первого этажа. Пока она изучала меню, туда зашла Лена.

Ира убедила её, что не случится ничего страшного, если они вдвоём выпьют по чашке чего-нибудь здесь. Они устроились за столиком, с которого Лене через открытую дверь был виден кусочек её рабочего места.

С Ириной подачи она пустилась излагать подробности жизни первых двух этажей. Ира слушала её монолог, время от времени поддакивая. Одновременно она пыталась нащупать в себе какие-нибудь новые ощущения по отношению к Лене в свете сведений, полученных от Стаса, но ничего не находила.

Ира попыталась вспомнить, какими они – ощущения, причитающиеся в подобной ситуации – вообще бывают, и с удивлением обнаружила, что она, оказывается, их никогда не испытывала. Она была знакома с ревностью, но только с одной стороны. Её ревновали, а вот ей ревновать не приходилось.

Слишком углубиться в тему не получилось, так как Лена никак не могла расслабиться, при каждом шорохе выглядывая в коридор, и вскоре ушла к себе за свою стойку.

Ира вновь взялась за меню и огласила буфетчице список, что ей загрузить на поднос.

К возвращению Иры в кабинет с «пиром на весь мир», Гена уже пришёл в себя и был в курсе основных новостей, образовавшихся в связи с появлением Максима.

– Слушайте, чего-то я во вкус вошёл! – с довольной улыбкой воскликнул Максим. – А давайте-ка мы ещё и сеньору Лурмедёсбодвигас огорошим, а? Генсильч, как тебе идейка?

– Эффект ещё более сногсшибательный получится. Я-то хоть в курсе был, относительно твоих планов.

– Ничего, Генсильч, подхватишь, если падать вздумает.

– Уговорил.

Гена позвонил Лу и попросил зайти. Она не горела желанием покидать бурлящий творческими страстями общий кабинет и что-то недовольно буркнула в трубку, однако через минуту появилась на пороге.

– Доброе утро, сеньора Лурмедёсбодвигас! – не дав ей сказать ни слова, подобострастно отчеканил Максим так, как это обычно делал Руслан, встречая Лу при свидетелях.

Лу опешила.

Не давая ей до конца осознать, что же сейчас произошло, Максим продолжил:

– Лу, я тебя уверяю, в этот раз тебе не придётся вламываться в туалет, когда я там писаю.

По тональности изменения ошеломления на лице Лу, Ира поняла, что Максим раскрылся.

Лу минуты три хватала ртом воздух, прежде чем промямлить:

– Объясните.

– Пойдём, покурим, – сказал Максим, приобнял Лу за талию и увлёк из кабинета.

– Давай тоже покурим, – предложил Гена Ире.

– Прямо здесь?

– Какая разница!

Пока не было Лу и Максима, Ира рассказывала Гене свои вчерашние впечатления от знакомства с «новой версией».

Лу вернулась одна.

– А где Русл… Ой! Максим? – спросил Гена.

– Он попросил позвать к нему Мишу, – продолжая пребывать в ступоре, ответила Лу и возмутилась, – Вы что, здесь, что ли, курите? – и сама достала сигарету.

Максим вернулся вместе с Михой.

– Миша, ты из нас из всех выглядишь самым вменяемым, – со смехом, удивлённо заметил Гена.

– А чего ему быть невменяемым? Я ему объяснил суть ситуации в доступных терминах программирования. Так что, всё в порядке, – вместо Михи, прокомментировал его относительное спокойствие Максим.

– Можно так сказать, – смущённо улыбнувшись, подтвердил Миха, и из него вырвалась та крайняя взволнованность, в которой он пребывал на самом деле.

Ира обвела задумчивым взглядом Гену, Лу и Миху.

– Помните? – обратилась она к ним. – Именно в этом составе мы провели здесь два дня после гибели Руслана, в то время как Женя и Стас занимались организацией похорон.

Гена и Лу заметно смутились. Миха посчитал, что из-за упоминания не самого приятного времени. Впрочем, они сами тоже расценили своё внезапное замешательство именно так.

Только Ира поняла, что по инерции последних дней ляпнула «Стас», вместо привычного им из её уст «Радный». Она напряглась, досадуя на себя, поскольку не собиралась делать изменения в своей личной жизни общественным достоянием, даже для самых близких. Как минимум, пока.

– Серьёзно? – перевёл на себя внимание Максим. – Я не знал. Хотя, для меня это выглядит вполне закономерным. Я уже попросил прощенья у Генсильча в приватной обстановке, теперь же я хочу сделать это ещё и публично, а заодно попросить прощенья у тебя, Лу, и у тебя, Миха.

Я слишком сильно зацепил вас, слишком сильно привязал к себе. Знаю, что не должен был этого делать, но… Так получилось.

И хоть я и прошу у вас у всех прощенья, с другой стороны, я очень рад, что так получилось. Рад не тому, что вам из-за меня пришлось пережить смерть Руслана гораздо тяжелее, чем это было возможно, не зацепи я каждого из вас так сильно.

Я рад тому, что сам привязался к каждому из вас и именно поэтому решил, так сказать, вернуться.

Русланом Крышенько я сюда заглянул ради Иры. Миха, что меня с ней связывает, Генсильч и Лу знают и смогут объяснить тебе, если захочешь. Впрочем, если захочешь, я сам объясню.

Так вот, заглянул я сюда ради Иры, не собираясь ни задерживаться здесь, ни возвращаться. Почему? Потому что, хоть мы и связаны с ней очень крепко, я никогда не разделял ни её взглядов, ни её стремлений.

Я потому и не стал участвовать в создании всего этого. Мне её затея была неинтересна. Но, глянуть, что из этого вышло, и гадостей наговорить, почему нет?

– Ты собирался говорить мне гадости? – ехидно спросила Ира.

– Естественно! Ты разве хоть раз сказала что-нибудь доброе по поводу того, что вытворяю я? Само собой, ты сейчас не понимаешь, об чём речь, но смею тебя заверить, Ирнбрисна, придира ты ещё та!

– Мстить, значить, собирался? – Ира усмехнулась.

– Нет, конечно. Но что поделать, если мы с тобой уж слишком разные. Но в этом нет ничего не плохо. Критика – штука не самая приятная, но благодаря ей, видишь детали, которые ранее не замечал, либо, которым раньше не придавал значения.

Когда на твоё творение смотрят единомышленники, они смотрят на него твоими глазами. Когда же то же самое видит носитель иных идей…

В общем, когда я здесь только появился, мне кое-что показалось прикольным, но в целом… – Максим скривился, а затем усмехнулся. – В общем, как всегда, сестрёнка.

Однако, когда я встретил здесь тебя, Миха, моё отношение к сей затее стало меняться. Когда же я встретил здесь тебя, Генсильч, я понял, что ХОЧУ в этом участвовать. Ты же, Лу, повлияла на окончательность моего решения.

Безусловно, я мог изменить своё намерение надолго здесь не задерживаться и другим способом. То есть, продолжать жить Русланом Крышенько. Но мне необходимо было заставить Ирку посмотреть на кое-какие вещи с моей точки зрения, а заодно, напомнить ей, чего она сама собиралась здесь делать и зачем ввязалась в эту авантюру.

Потому я и не извиняюсь перед ней за то, что вздёрнул её не по-детски за самое живое.

Кроме того, мне нужно было самому вникнуть в некоторые вещи поглубже.

И ещё. Хоть каждый из вас и стал для меня очень близким существом, у меня есть те, кто для меня настолько же в доску свои, как вы для Иры. К тому же, я не сомневался, что им здесь тоже есть во что поиграть.

Кто они, я уже сказал каждому из вас. Из них из всех лишь Ихан в курсе, кто он и что тут делает. Все же остальные, как выразился вышеупомянутый Ихан, невинны, как дети. И одна из первых игр, в которую я собираюсь поиграть, это лишение их невинности.

Ирка, как ты заметила, здесь сейчас присутствуют далеко не все из твоей компашки. Уверяю тебя, не потому, что я их ценю меньше. Просто они не стали лично для меня столь же близкими, как Генсильч, Миха и Лу.

Узнав сейчас, что они максимально оградили вас от малоприятных забот по утилизации тела, я их стал ценить ещё больше, однако это никак не влияет на увеличение близости. Не исключаю, однако, что постепенно она возрастёт. Сейчас же, если не составит труда, найдите возможность поставить их в известность обо мне и моей компашке.

– Как скажешь. – Гена улыбнулся и вопросительно посмотрел на Лу.

– Сегодня же вечером, – ответила она на его вопросительный взгляд.

– Спасибо, – улыбнувшись, поблагодарил Максим. – Вот ещё что хочу сказать, прежде чем обратиться к конкретике. Ира не приемлет вмешательства в своё СУГУБО ЛИЧНОЕ самовыражение, при этом давая такую же волю тем, кто с ней. Вы прекрасно это знаете. И даже ты, Миха, должен был заметить на собственном опыте работы. Заметил?

– Да.

– Я же не столь щепетильно отношусь к невмешательству в собственное самовыражение, но с другой стороны, не способен давать безграничную волю. Ира ведёт, поддерживая, и редко сама выходит вперёд. Я же привык тащить за собой, далеко не всегда считаясь с волей тех, кто со мной.

– Это я тоже заметил. – Миха улыбнулся. – Пока общался с Русланом.

Максим усмехнулся.

– Я это всё к тому, что я сюда заявился ради Иры, прекрасно понимая, что это – её и ваша, так сказать, вотчина. Я ни в коем случае не собираюсь устанавливать здесь свои порядки, ни в коем случае не собираюсь что-либо навязывать. Однако я есть такой, какой я есть, а потому, если что, осаживайте. Не обижусь.

Ну а теперь к текущей конкретике. Каюсь, вчера с Иханом так заболтались, что альманах я даже не глянул. Однако Ихан мне в подробностях рассказал о семинарах, которые вы проводите. Очень занимательная идейка.

– Кстати! Семинары! – в ужасе воскликнула Ира. – У нас же в это воскресенье заезд! Вообще из головы вылетело.

– У меня не вылетело, Ирчик, – заверил её Гена. – Так что, расслабься. Всё под контролем.

– А у Ихана, видимо, вылетело так же, как и у Ирнбрисны. – Максим усмехнулся. – Но я ему напомню. У меня вчера возникли кое-какие мыслишки, как с этим можно поиграть, но раз уж это так скоропостижно… На самом деле, это даже хорошо. Полагаю, никто не возражает против ещё одного слушателя?

– Ни разу, – ответила за всех Лу.

– Максим, если о конкретике, – обратился к нему Гена, – то лично меня сейчас более всего волнует вопрос, куда тебя поселить.

– Генсильч, мы же это уже обсудили!

– Максим, склерозом пока не наслаждаюсь. – Гена усмехнулся. – Я не о жилье. Где тебе лучше выделить рабочее место, и что тебе нужно для его оборудования.

– Если помечтать по беспределу, – Максим подмигнул Гене, – то я бы хотел на первом этаже рядом с Иханом. Желательно тоже две комнаты, и желательно те, что с дыркой. В смысле с проходом, как вы их называете.

– Не вопрос.

– Что касается оборудования, то полная комплектация фотостудии у меня есть. Так что понадобится лишь кое-что из мебели. Список предоставлю завтра.

* * *

Вечером Лу и Гена отправились ставить в известность о «новой версии» Женечку и Стаса, Максим – вникать в альманах, а Ира, едва оказавшись дома, встала к мольберту.

Полностью отрешиться никак не получалось. В оперативную память то и дело заскакивали фрагменты их сегодняшнего обеда, на котором единовременно присутствовали все, имевшиеся в наличие, обитатели третьего и четвёртого этажей, а также Ихан.

Максим безжалостно прикалывался над ничего не понимавшими Лидией Гавриловной, Яной и Ромой. Положение старательно спасал Гена, усиленно кривляясь, дабы как-то оправдать приступы «внезапного» смеха Иры, Лу, Ихана и Михи, а заодно и свои собственные.

У Иры закралось невероятное подозрение, что Александр просёк, в чём дело.

Во-первых, постепенно он начал ухмыляться вместе с Ирой, Лу, Иханом и Михой, а не после следующего с небольшим запозданием дивертисмента Гены, когда к веселью присоединялись Влад, Алина, Алла и Оксана, а также истинная причина хохота в виде вышеупомянутой троицы.

Во-вторых, в какой-то момент ниочёмного застольного разговора у Александра будто случайно вырвалось «Руслан» вместо «Максим».

Ира почти не сомневалась, что именно БУДТО случайно, потому что, хорошо изучив Александра за время «приручения», заметила, как он в процессе извинений и объяснений своей «оплошности» наблюдает за реакцией Максима. Мало того, объяснял он свою «оплошность», избегая упоминаний ТОГО САМОГО Руслана.

Но Иру более всего удивило другое. Никто – даже сам Максим – не обратил на это внимания.

Точнее, кое-кто всё же обратил. Оксана.

Впрочем, небольшую разницу во времени между началами приступов хохота у отдельных групп, она явно не констатировала, а вот, когда Александр «ляпнул» «Руслан», у неё довольно заметно изменилось выражение лица, которое изменилось ещё заметнее когда…

В общем, ближе к концу обеда Оксане позвонили из какого-то отдела на втором этаже по поводу очередного зависшего компьютера, и Ира подняла забытый вопрос, поставленный как-то перед Александром по поводу нового сисадмина, дабы освободить Оксану от этих обязанностей.

– Так! – прервал Максим прения. – Вот мне интересно, а почему в этот раз никто не поинтересовался моим образованием?

Он выразительно посмотрел на Гену.

– Я ведь прямо написал, что фотография – это моё хобби. По образованию же я – инженер информационных технологий. Лично я вовсе не против, сделав из хобби профессию, превратить профессию в хобби. У кого там комп завис?

Оксана сказала лишь название отдела.

– Я быстро, – сообщил Максим и покинул буфет.

Вернулся он действительно быстро, но не в этом суть. Ира не успела засечь реакцию остальных, но Оксана определённо отметила для себя, что Максим не потребовал дополнительную информацию относительно точной дислокации зависшего компьютера. К тому же, она явно намеренно предоставила ограниченные для нового человека сведения.

Выловить Александра до конца рабочего дня у Иры так и не получилось. Вылавливать Оксану она не собиралась в самом принципе. Хоть Оксана и попала сюда с рекомендацией от Михи «со странностями», Ира не представляла себе, как завести с ней разговор на тему, которая, несомненно, подвигла бы любого среднестатистического человека вызвать собеседнику скорую помощь с бригадой психиатров.

Поинтересоваться мнением Максима тоже почему-то не получилось, несмотря на то, что всю вторую половину дня они провели наедине друг с другом. Представление «новой версии» хоть и заняло утром почти два часа, за оставшееся перед обедом время Гена, просмотрев некоторые работы Максима и выслушав их с Ирой соображения, высказал, как главный редактор, полное удовлетворение и оставил их вариться в собственном соку.

Соответствие ХОЧУ

Из смеси живописи с воспоминаниями Иру выдернул запевший мобильник.

– Ира, можно к тебе?

– Да.

– Батюшки! – через мгновение воскликнул Стас, появившись с другой стороны мольберта. – Я не понял, чем ты тут занимаешься? Живописью или боди-артом?

– Что, опять вымазалась?

– У тебя это традиция?

– Что-то вроде того.

– А слабо́ продолжать в моём присутствии?

– Откуда ты знаешь, что этот процесс гораздо более интимный, чем то, что обычно называют интимным?

– Я не настолько далёк от искусства, как тебе кажется. Никогда не задумывалась, почему мой дом поёт?

– Нет.

– Я тебе отвечу, только не прямо сейчас, а-а-а… – Стас заглянул в календарь мобильника, – четырнадцатого октября.

– Если не ошибаюсь, во время семинара?

– Да. Но семинар к этому не имеет отношения, однако он не помешает мне ответить. Кстати, попроси Лу, чтобы она вместо тебя провела занятие после обеда.

– Хорошо.

– А сейчас, всё же скажи: слабо́ продолжать в моём присутствии?

– Ещё не знаю. Подожди. Сейчас я тебе стул принесу.

– Ира! – Стас остановил её, уже рванувшую к двери, поймав за руку. – Я, конечно, может быть излишне самоуверен, но полагаю, что с доставкой стула сумею справиться.

– Извини. – Ира смущённо усмехнулась.

Она уже почти начала клясть себя, что поддалась мимолётному порыву, ввязавшись в эксперимент над собой, но тут вернулся Стас со стулом.

Едва усевшись, он заговорил:

– Я прочёл письмо Руслана и, надо сказать, обнаружил в нём гораздо больше для себя нового, чем ты предполагала. Может быть, не так чтобы уж совсем принципиально нового, однако на что-то я никогда не обращал внимания, а на что-то смотрел с других точек зрения.

Я, правда, пока не готов обсуждать это всё подробно, потому что пока успел лишь раз пробежать текст по-быстрому и дочитал ПОСТСКРИПТУМ, – Стас усмехнулся, – буквально минуты за три до явления Лу и Гены с ошеломительной новостью. Ира, ты мне сама дала это читать.

– Я в курсе. Продолжай.

– Когда Руслан тебе ляпнул, что вся контора шушукается, что у нас с тобой роман?

– Когда показывал домик с дыркой.

– А как это произошло?

– Ну как… Погуляв по домику, уселись на перекур. Кстати, именно там, где у нас сейчас курилка. Прикалывались по поводу, что всем сотрудникам придётся выдать клубки, чтобы в коридорах не заплутали.

Руслан предположил, что кто-нибудь из сотрудников Гене на дверь табличку с надписью «Минотавр» повесит. Лу выразила уверенность, что Гена это сам сделает. Ну а я взяла да и ляпнула, когда Лу на балкон вышла, что втихаря перевешу эту табличку на дверь тебе.

– Слушай! Неплохая идея!

– Как скажешь! Завтра же займусь изготовлением макета.

Стас усмехнулся:

– Ну а дальше что?

– Дальше, Руслан заверил меня, что втихаря не получится, потому что ты сразу догадаешься, кто это сделал. По этому поводу мы ещё что-то говорили, сейчас уже не помню, что именно, ну и, в конце концов, в качестве аргумента к своим доводам он заявил, что вся контора шушукается, что у нас с тобой роман.

– Ну а ты что?

– Что я, у Руслана в письме написано.

– Серьёзно, что ли, дальше шока загнало?

– Серьёзней некуда.

– Так… В домике с дыркой мы начали работать восьмого августа прошлого года. Неделю до начала работы мы его готовили под себя, значит, смотрели вы его где-то в последних числах июля.

– Ты к чему это всё вычисляешь?

– Да термин один у Руслана мне ОЧЕНЬ понравился.

– И какой же?

– Дурында.

– Не спорю. Однако позвольте поинтересоваться, а как я должна была хоть о чём-то догадаться по Вашему поведению, уважаемый Станислав Андреевич. И не надо меня сейчас поправлять. Сама знаю, что Стас.

– Радный я.

Ира хмыкнула.

– Я сегодня, кстати – точнее, некстати – об этом забыла. Так у Гены и Лу чуть глаза из орбит не повылезали. Одно хорошо, что случилось это во время шоу Максима. Они поняли, что что-то не так, но не поняли, что именно.

– Ясненько. Во что дальше играем? В апофеоз официоза или в голосовое оповещение о приближении во избежание случайных столкновений?

– Лучше в апофеоз официоза. В этом случае, интенсивность общественного интереса меньше.

– Полностью поддерживаю. Ну а по поводу моего поведения… А при чём здесь моё поведение?

– Как это при чём?

– Ира, тебя дальше шока из-за моего поведения загнало?

– Меня дальше шока занесло от абсурдности.

– От абсурдности? Ира, а представь, тебе бы сейчас кто-то заявил, что вся контора шушукается, будто у тебя роман, скажем, с Иханом. Кстати, реально по этому поводу шушукаются. Я серьёзно.

– С Иханом?! – Ира рассмеялась. – Ну люди! Не, правда, что ли шушукаются?

– Правда. Я вот только одного понять не могу: ты почему не в шоке? Не говоря уже о том, что дальше шока, а?

– Не… Ну…

– Ира, да хоть о ком угодно, если бы тебе сказали подобную фразу, реакция, плюс-минус, была бы одинаковой. Если о том, с кем ничего не было, нет и быть не может, «Вот придурки!». Если о том, с кем ничего не было, но могло бы быть, «С чего взяли?». Если о том, с кем что-то было, «Откуда узнали?». Что? Не так?

– Признаю. Дурында.

– Ну а если о моём поведении… Ира, а как я должен был себя вести? Бегать за тобой с вениками из растительных гениталий? Сидеть с тобой в полумраке какого-нибудь кабака и нести какую-нибудь чушь о красоте твоих глаз или нечто в том же духе? К моменту, как мы с тобой встретились у Игоря, тебя уж двадцать восемь раз как стошнило от всего этого. Разве не так?

– Так.

– Представь, я бы тебе позвонил в тот же вечер или в какой-то из последующих и сказал: «Ира, давайте с Вами встретимся». Даже если бы ты согласилась, в чём я очень сомневаюсь, и если бы мне даже удалось каким-то чудом затащить тебя в постель, неужто ты думаешь, что у нас завязались бы хоть какие-то отношения?

– Да уж.

– Помнишь новоселье? Если честно, я тогда оставил тебя у себя не только с целью просветительской деятельности. И что? Извини за прямоту, но тогда я очень быстро понял, что существует только один способ к тебе подступиться. Изнасиловать. И то сомневаюсь, что получилось бы, даже с моей физической силой против твоей.

– Стас, но ведь Женя, Влад – да и не только они – нашли какой-то способ подступиться ко мне?

– ОНИ нашли? Ира, вспомни Рауля. Тебя саму от страсти на части рвало, и что? Много он наподступался, пока ты его не подпустила?

– Но ведь ты, в конце концов, всё же взял и привёз меня к себе!

– Верно. А знаешь почему? В тот раз я привёз тебя к себе домой и оставил на ночь, только лишь потому, что я каждый день пытался это сделать и в тот день, наконец-то, не наткнулся на бетонную стену.

Кстати, прекрасно знаешь, что я очень сильно себе польстил, заявив, что оставил тебя на ночь. Ты сама осталась.

Однако даже после этого, что случилось? Полтора месяца в голосовое оповещение играли!

Ира, ты слышала несколько из наших разговоров с Александром. Думаешь, я ему лапшу на уши вешал?

Я ещё ребёнком уже пытался на тебя выйти. Я тебе рассказывал, как увидел тебя в первый раз и во второй. Поверь на слово, с решительностью у меня всё в порядке. Однако в первый раз всё, что я мог делать, это тупо идти за тобой, а потом тупо стоять и смотреть, как ты рисуешь Пэфуэма.

Дело не в том, что я не мог решиться к тебе подойти. Дело в том, что в тот момент идея к тебе подойти не существовала.

Как тебе объяснить…

К примеру, ты сейчас не бежишь стометровку, не потому, что ты не хочешь или не можешь её пробежать, а потому, что у тебя в данный момент нет такой идеи. Понимаешь?

– Вкус, кажется, уловила.

– Эта идея пришла, но лишь тогда, когда тебя уже и след простыл. Ира, я знал, что в годы твоей учебы Гена плотно с тобой общался. Ты не представляешь, сколько раз я делал всё, чтобы составить ему компанию. Но каждый раз что-нибудь происходило.

Однажды мне удалось вместе с ним побывать у тебя дома, но тебя в этот момент там не оказалось, притом будто бы совершенно случайно, потому что Гена шёл как раз таки к тебе, а не к твоему мужу. Мало того, он предварительно с тобой договорился, но случилось что-то «непредвиденное», и ты в срочном порядке «вынуждена» была куда-то уйти.

Я предпринимал массу попыток как-то пересечься с тобой и после того, как ты вернулась в Сочи.

Знаешь, когда я сидел у Игоря, и ты позвонила, я, затаив дыхание, не сомневался, что сейчас кому-нибудь в срочном порядке понадоблюсь, и мне придётся уйти, или случится ещё что-нибудь. Так что, я был в шоке, когда не произошло ни землетрясения, ни пожара, ни Всемирного Потопа, а просто открылась дверь, и ты просто зашла.

Я чувствовал, насколько сильное и неоднозначное впечатление произвёл на тебя. Я чувствовал, насколько ты не в своей тарелке. Только поэтому я стал играть в «ну, давайте посмотрим, что там у Вас за эскизы мебели», дабы создать у тебя, а заодно и у Игоря, иллюзию «нормального» хода вещей. По большому счёту, мне было плевать какие там эскизы.

С одной стороны, зная, кто ты, даже задумываться о степени гениальности того, что ты делаешь, верх идиотизма. С другой стороны, даже если бы произошло невероятное, и твои разработки оказались бы чушью, для меня лично это не имело значения. Ты сама дала мне зацепку, и я приложил все силы, дабы за неё уцепиться, не спугнув тебя.

Однако ты работала с такой скоростью, что я понял, что этой зацепки мне надолго не хватит. И тогда я купил дом.

Да, я собирался покупать себе жильё в Сочи, но меня бы вполне устроила небольшая квартира.

Когда же ко мне заявился Гена и объявил о предложение, которое сделал тебе, я почти в полном смысле чуть со стула не свалился от счастья.

Ира, я открывал в Сочи представительство с прицелом на проект, который нынче называется «Стиль-Код». Я тебе уже об этом рассказывал как-то. Помнишь?

– Да.

– Так вот, открывал-то я его с прицелом на этот проект, но на тот момент не имел никакого представления, с какой стороны к тебе с этим проектом подъехать в рамках игры «обычная человеческая жизнь», в которую тогда приходилось с тобой играть.