Хранитель чистого искусства. Серия: Аз Фита Ижица. Часть III: Остров бродячих собак. Книга 7

Максим жестом показал, что достаточно.

– Не стоит, Ихан. Получаса хватит. Хочу предупредить тебя, что я буду не одна.

– Как скажете. Я жду Вас.

Ира отключила телефон и обратилась к Максиму.

– А что если это окажется не он?

– Ирка, чего ты дёргаешься? Ну изображу озабоченного своей внешностью придурка, стесняющегося своей озабоченности.

Покинув дом, они не стали сразу направляться в офис и теперь брели прогулочным шагом по Курортному проспекту.

– Учти, что тебе придётся работать с ним в одном здании, а потому придурка придётся изображать, мягко говоря, очень долго.

– Ирка, ты что, всю свою жизнь по минутам расписываешь? Расслабься! БУДУЩЕЕ никогда не наступит, а СЕЙЧАС никогда не закончится. Так что, нет никакого смысла загадывать на будущее, ведь его всё равно не будет.

Они немного прибавили шагу, так как оглашённые Иханом десять минут неумолимо истекали, и оказались в коридоре первого этажа как раз в тот момент, когда юная дама, покидающая обитель Ихана, закрывала за собой дверь.

– Ихан, можно?

– Разумеется, Ирина Борисовна.

Ира отступила на пару шагов и пропустила вперёд Максима.

Далее последовала немая сцена, оборвавшаяся выражением, крепость которого никак не вязалась с образом Ихана, который его изрёк, после чего последовали ещё более крепкие дружеские объятия.

Ира хотела оставить их наедине, но Максим поймал её за руку.

– Ирка, не сбегай. Ты здесь не лишняя.

– Как тебя тут величают, нынче? – спросил Ихан, отступая на шаг.

– Максим. Тебя уже знаю, что Ихан.

– Я догадался. Присаживайтесь! Я сейчас…

Ихан скрылся за дверью и вернулся с тремя чашечками кофе и тарелкой с пирожными.

– Узнал её? – с улыбкой спросил Максим, указывая на Иру.

– Разумеется. Сразу же. Даже, можно сказать, ещё раньше. Как только наткнулся на объявление о семинаре.

– О каком семинаре?

– «Стиль-Код» проводил семинар с целью подбора кадров.

– Ирка, ты мне об этом ничего не рассказывала.

– Я ещё о многом тебе не рассказывала. Полагаю, мы же не последний раз с тобой поболтали?

– И то верно. Так что там с объявлением?

– Я, как только его увидел, почувствовал, что это – либо твоя, либо её затея, а когда приехал, тут же стало ясно, чья именно.

– Ихан, если ты сразу понял, чья это затея, почему ты… – накинулась на него Ира.

– Сразу не обнаружил себя? – перебил её Ихан. – Мне иногда нравится добавлять сложностей.

– Эт то-о-очно! – с многозначительной эмоциональностью подтвердил Максим.

Тем временем, Ихан, словно фокусник, выхватил как ниоткуда листок бумаги и карандаш и, практически не глядя, в несколько росчерков, почти с фотографической точностью изобразил кусок интерьера, что оказался перед его глазами.

– Ни… – Ира старательно проглотила продолжение. – А что это были за каракули, которые созерцали мы с Лу?

– Я же говорю, что мне иногда нравится добавлять сложностей. Для удостоверения в серьёзности намерений. В общем, компьютерной графикой я тоже владею довольно неплохо.

– Я надеюсь, можно будет глянуть?

– Само собой, Ирина Борисовна.

– Так! Сейчас это не самое актуальное, – решительно закрыл тему Максим. – Ихан, есть предположение, что ты здесь не один из наших.

– Верное предположение. Все здесь.

– И как они?

– Невинны, как дети. – Ихан рассмеялся.

– Пытался лишить их невинности?

– Не-е-ет. Зачем? Я не сомневался, что ты вскоре появишься и сам этим займёшься. К чему лишать тебя удовольствия? Тем более…

Ихан явно намеренно остановился, едва начав фразу, и с вычурным намёком многозначительно посмотрел на Максима.

– Ихан, прекрасно знаешь, что в эти игры я не играю. Так что тема закрыта.

– Не думаю.

– Почему?

– Увидишь.

– Заинтриговал, однако.

Иру так и подмывало спросить: «О чём это вы?», но она сдержалась, понимая, что дело касается СУГУБО ЛИЧНОГО.

– Что, Ирка, любопытство на части рвёт? – уловил её настроение Максим. – От тебя, сестрёнка, у меня секретов нет, так что обязательно расскажу, но не прямо сейчас.

Ихан, в этот раз я не собираюсь ныкаться от Иркиной компашки, однако на сегодня инкогнито мне не помешает. Поможешь обеспечить, дабы я на это не отвлекался?

– Судя по сегодняшнему наполнению здания, ты это уже сам обеспечил. Сегодня здесь нет никого, кто мог бы тебя запеленговать.

– Во-первых, если и обеспечил, то не я, а во-вторых, кое-кто всё же есть. Миха.

– Чего ты волнуешься? Миха ещё совсем птенец.

– Ну, если он и птенец, то Птицы Рух. Неужто не помнишь его?

– Вообще-то, да. Может быть, ты и прав.

– Короче, Ихан, охраняй меня сегодня от Михи. Сможешь?

– Легко.

– В таком случае, всё, что нужно было для начала, обсудили. Ну что, Ирнбрисна, идём разбираться с альманахом?

– Идём, – ответила Ира.

– Подожди, Максим, где ты остановился?

– Пока ты не получил квартиру, в Охе.

– Ты в курсе, что ты не прав?

– Догадывался! Ирнбрисна не даст соврать.

– В таком случае, как освободишься, я тебя жду.

– Договорились.

* * *

– Итак, ты говоришь что, кроме Генсильча, больше никто не в курсе, что я был Русланом Крышенько и уже тогда планировал вернуться в другом воплощении? – спросил Максим, усаживаясь вместе с Ирой перед монитором.

– Насколько я в курсе, нет. Единственное… – Ира замолчала.

– Чего?

– Знаешь… У меня сейчас почему-то появилось ощущение, что Стас тогда догадывался, кто такой Руслан Крышенько.

– Он не догадывался. Он точно знал с первого же момента, как увидел меня в офисе в Парк Отеле. Задолго до того, как там появились вы с Лу.

Ира, потеряв дар речи, уставилась на Максима.

– Ирка, чему ты удивляешься? Мы с ним здесь на равных. Я имею в виду, что и у него, и у меня открыт канал прямой связи с личностью. Поэтому ему ненужно было меня раскрывать, чтобы понять, кто я.

– Он никогда не показывал своей осведомленности.

– Ага! Он тогда столько всего показывал и только вот это вот никак не обнаруживал! – Максим рассмеялся.

– Нет, конечно. Но как-то, когда мыли тебе кости – я имею в виду Руслана Крышенько, естественно – Стас сказал, что особо к тебе не приглядывался.

– И он был предельно искренен. Он реально ко мне не приглядывался. А зачем, если он и без приглядываний знал, кто я.

– Если я правильно понимаю, открытый прямой канал… – начала Ира, но Максим перебил её.

– …позволяет иметь дополнительные сведения о том, у кого он тоже открыт, а потому, с одной стороны, Стандрейч, как и Лу с Евминчем, не имел ни единого шанса разглядеть мою глубину, но ему это было ни к чему.

– То есть, с одной стороны, он играл в их игры, а с другой – в твои?

– Верно. И поскольку и те, и другие игры затрагивают СОГЛАШЕНИЯ и СУГУБО ЛИЧНОЕ определённых личностей, с человеческой точки зрения это всё похоже на неискренность, скрытность и интриганство.

Ирка, ты ведь сама поставила в известность обо мне только Генсильча, хотя не испытываешь ни капли недоверия, к примеру, в отношении Лу или Евминча.

– Я, кажется, начинаю понимать.

– Знаешь, как я тогда вытащил из тебя сведения, которые мне были необходимы, чтобы помочь тебе? Тогда ты многое хранила, как человеческие тайны – тем более от восемнадцатилетнего обормота – а потому мне пришлось тебя раскрыть и раскрыться самому.

Когда мы с тобой бродили по горам, мы лишь формально общались как люди, потому ты, пока живёшь здесь человеком, вряд ли когда-нибудь сможешь вспомнить тот разговор.

Сестрёнка, мой тебе совет, если тебе в пределах твоей компашки – да и моей тоже – очень-очень захочется что-то кому-то рассказать из Сама-Знаешь-Какой сферы, рассказывай. Будь уверена: что в твоём, что в моём кругу ты никогда никому не ляпнешь ничего лишнего. Попросту не сможешь!

Не сможешь потому, что отношения, что в моём, что в твоём кругу построены на СОГЛАШЕНИЯХ и на великолепном осознании, что такое СУГУБО ЛИЧНОЕ. Ну а теперь давай показывай альманах.

Как оказалось, Максим отлично помнил сочинённый Ирой под благотворным влиянием статей Руслана макет, а кроме того, все статьи, которые он, как Руслан, писал, а также и те, что читал.

– Максим, как это возможно? – ошеломлённо воскликнула Ира. – Это для меня прошло чуть больше года, а для тебя ведь целых… Кстати, сколько тебе сейчас лет?

– Тридцать четыре.

– Вот! Целых тридцать четыре года! И это не считая того, что было между смертью Руслана и рождением Максима. Пусть это даже и не время, но всё же!

– Между смертью Руслана и рождением Максима, если тебе это интересно, было несколько человеческих жизней в разные исторические эпохи. Так сказать, для углублённого ознакомления с предметом.

– Тем более! Как ты можешь всё это помнить?

– Ирка, если ты, к примеру, лет пять не открываешь какой-нибудь файл, это не значит, что он исчезает. Тот же самый принцип. Как и в случае с давно не открываемым файлом, его бывает сложно найти, поскольку забываешь его название. Название, в данном случае, код доступа.

Когда даёшь файлу название, точно отражающее его содержание, потом его легче вспомнить логически или методом тыка.

Если же довольствуешься автоматическим названием от изготовителя софта, либо называешь по принципу «куда пальцы по клавиатуре стукнули», либо в зависимости от каких-то сиюминутных ассоциаций, никак не связанных с содержанием файла, вот тогда на такой файл можно наткнуться лишь случайно, а вероятность найти его намеренно практически равна нулю.

В случае с памятью личности всё то же самое.

Если не открываешь прямой канал, у тебя нет прямой связи с личностью, но с памятью личности есть связь в любом случае, даже если не осознаёшь суть. То есть, абсолютно любой человек имеет доступ к памяти личности.

Вся проблема в том, что, складывая туда информацию как бы в виде файлов, по большей части, довольствуются автоматическим названием, либо называют в зависимости от каких-то сиюминутных ассоциаций, либо методом «куда пальцы по клавиатуре стукнули».

Так что, недоступность для человека информации о собственных других жизнях и о том, что между ними, это – лишь следствие по-идиотски данного названия, по-идиотски сооружённого кода доступа, а не недоступность в принципе.

– Получается, моё «Было – НАЙТИ. Стало – ПОНЯТЬ…» и так далее – это по-идиотски сооружённый код доступа?

– Я бы не сказал, что совсем уж по-идиотски, но ремарка в тему.

Беглое знакомство с макетом и наполнением первого выпуска продолжилось.

– Ухты! – воскликнул Максим с умилённой улыбкой. – Про меня! И прямо на первой странице!

– Максим, на последней, – уточнила Ира, смутившись.

– Сестрёнка, периодические издания обычно читают с конца. Так что, на первой. Ну-ка, ну-ка! Чего вы тут про меня написали?

Максим погрузился в чтение.

– Евминча работа? – спросил он, прочитав не более двух абзацев.

– Его са́мого.

– Всегда преклонялся перед его умением находить удачные средства выражения.

Максим поднял на Иру глаза.

– «Всегда» – это именно ВСЕГДА. То есть, я имею в виду не только своё бытие Русланом Крышенько и нынешнее. Так. Вали мне это всё на флешку.

– Сейчас, в PDF перекину…

– Ненужно. У меня стоит InDesign. Я же знал с кем и как мне предстоит работать! Так что, вали, как есть. Я сам с этим ещё посижу, и тогда завтра можно будет ринуться в бой по-настоящему. Генсильч же завтра будет?

– Надеюсь, что да. Ты когда собираешься ему рассекречиваться?

– Сразу же!

* * *

«Генсильч» позвонил Ире, едва она оказалась дома.

– Ирчик, как у вас там дела?

– Чудесно! Надеюсь, ты завтра со мной?

– С тобой.

– Ну тогда, сам всё и увидишь. Как у тебя?

– Разгрёбся с горем пополам. Давненько я так не вляпывался.

– Что случилось-то?

– Да с документами тут напутал так, что если бы кто другой, вот честное слово убил бы! Так что, главная проблема в том, что суицид не приемлю. – Гена усмехнулся. – В общем, если бы не Стас…

– А что Стас?

– У него гениальная способность есть из любой проблемы создавать элемент везения. В итоге, сегодня к вечеру Лу не менее эмоционально, чем вчера, вопила о том, какое это счастье, что я на ровном месте умудрился так мастерски превратить всё в чёрти что. Короче, ребятам там ещё придётся поторчать, ну а я завтра весь твой.

После разговора с Геной Ира уговорила Татьяну Николаевну составить ей компанию за ужином. Потом вместе с Зивом и Лоренцем проводила её домой, завернув на обратном пути к водопаду.

Едва зайдя во двор, Зив и Лоренц, извинившись, свалили, объяснив необходимость своего отсутствия какой-то ахинеей, недоступной человеческому пониманию.

Ира забралась с ногами на диван в гостиной, обложившись подушками. Её мысли в случайной последовательности выдёргивали отдельные фрагменты беседы с Максимом.

Ира отметила, что она, конечно же, может называть Стаса по фамилии, как она всегда называла его за глаза до совсем недавнего времени, а точнее, до вечера пятницы, но теперь для неё это было нечто чуждое и противоестественное.

Она покрутила в руках мобильник и, глубоко вздохнув, решилась.

– Да, Ира.

– Ты можешь прийти ко мне?

– Да. Конечно.

Ощущение неловкости и натянутости исчезло, как только Стас появился в гостиной.

Глянув на него, Ира усмехнулась.

– Тебя так и подмывает припомнить мне, что я намеривалась воздержаться от встреч с тобой до твоего официального возвращения.

– Верно, – подтвердил он, усаживаясь в кресло. – И заметь, это не я как-то высказывал подозрения, что кое-кто втихаря читает мысли.

– Не спорю, но ты ждал, что я позвоню, зная, что я всё-таки это сделаю.

– Естественно! Однако я пока теряюсь в догадках, что придало столь ощутимое ускорение твоему познанию себя.

– А почему столько иронии? – не менее иронично возмутилась Ира.

– Исключительно в качестве приправы.

– Ну хорошо. Принимается. – Ира немного помолчала. – Ты помнишь Руслана Крышенько?

– Само собой.

– Ты знал, кто он такой?

– Знал.

– И кто же?

– Высший, не имеющий никакого отношения к созданию Вселенной, однако имеющий самое непосредственное отношение к тебе. Я затрудняюсь дать определение тому, что связывает вас, поскольку в данной, так сказать, реальности аналогов не существует.

– Он сам сравнил это со связью между родными братом и сестрой.

– Я бы не сказал, что такое сравнение обладает хотя бы приблизительной точностью, но… Пожалуй, оно самое удачное из всех возможных, – тяжёлый взгляд Стаса приобрёл вопросительный оттенок. – Ира, ты даже на похоронах не знала кто он.

– Я получила от него письмо по электронке через месяц после его гибели.

– Неужели действительно Тот Свет к интернету подключил? – Стас усмехнулся.

– Нет, конечно.

– «Конечно» в данном контексте лишнее, – с улыбкой заметил Стас.

– Скорее всего. Тем не менее, он всего лишь отправил это письмо несколько не совсем традиционно, но вполне в соответствии с естественными законами Земли и интернета. Призна́юсь честно, всё, что за этот год произошло с Мишей и с Александром, произошло с подачи Руслана, а не по моей инициативе. С тобой, кстати, тоже.

– Да ты что! Видимо, письмо было очень длинное, а обо мне он написал в самом конце.

Ира раздражённо вздохнула, но ничего не сказала в ответ на колкое замечание. Вместо этого, она взяла свой телефон, и какое-то время тыкала в него. Через мгновение, как он вернулся на стол, мобильник Стаса возвестил о приходе сообщения. Стас просмотрел его и поднял вопросительный взгляд на Иру.

– Это – пароль от моего ящика, – пояснила она. – Письмо от двадцать третьего сентября прошлого года. Как будет время, сам разберёшься и с длиною письма, и с упоминаниями о тебе. И не только с этим.

– Насколько я понимаю, это – СУГУБО ЛИЧНОЕ письмо.

– Я бы сказала, УСУГУБЛЁННО ЛИЧНЕЙШЕЕ. Тем не менее, Гена знаком с некоторыми его фрагментами. Будешь читать, сам поймёшь, с какими именно.

– Ира, ты никогда близко не подпускала меня к своему СУГУБО ЛИЧНОМУ, несмотря ни на что.

– Хочешь сказать, у тебя нет желания в него заглянуть?

– Я этого не говорил. Я лишь опасаюсь, что то, что ты сейчас сделала, ты сделала из каких-нибудь чисто человеческих побуждений.

– Судя по твоему напряжению, ты знаешь, что в данный момент я нахожусь в том состоянии, в котором существование чисто человеческих побуждений исключено.

Стас усмехнулся.

– Видишь ли, в твоём присутствии я всегда чувствую некоторое напряжение, независимо от твоего состояния, и я не всегда способен точно определить тонкости природы этого напряжения.

– Стас, я ХОЧУ, чтобы ты прочёл это письмо целиком от начала и до конца, и чем скорее, тем лучше. Я ХОЧУ этого в самом принципе, но есть и другая причина. Она для меня менее веская, но всё же. Я полагаю, Гена сообщил, что с сегодняшнего дня к нам присоединяется фотограф, который работал на удалённом доступе?

– Да, – во взгляде Стаса читалась смутная догадка.

– В конце своего письма… Сейчас, подожди, – Ира снова взяла в руки мобильник. – Извини, редко захожу в почту с телефона, – пояснила она затянувшиеся манипуляции. – Слушай! – в конце концов, сказала она и прочла:

«…В общем, Ирка, хочу я к вам снова объявиться и уже не на минутку, а кроме того, и компашку свою прихватить хочу».

– То есть? – Стас вопросительно посмотрел на Иру.

– Правильно догадался. Максим Колядвин – это второе пришествие Руслана Крышенько. Мало этого, Ихан, Лидия Гавриловна, Яна, Рома, Дима и Гаянэ – это его компашка.

– Мощное подкрепление, – с загадочной улыбкой заметил Стас.

– Не думаю, что ты в этом письме найдёшь для себя столь же много принципиально нового, сколько нашла я. В общем, прочти, как только сможешь. Да! Ещё один момент. Тебе без этого кое-что будет не совсем понятным. Одну минуту.

Ира поднялась к себе в кабинет и вернулась с рукописным вариантом достояния Точки Выбора.

– Как только я пришла в себя после посещения Точки Выбора, у меня в мозгу стучал странный набор странных коротких фраз. Как только я оказалась в состоянии, я его записала. Вот. – Ира протянула листок Стасу.

Он медленно несколько раз прошёлся взглядом по: «Было – НАЙТИ. Стало – ПОНЯТЬ. СВЕТ – Радный; Радный и я. Человеческое – Гена. «Некое средство» – Женечка и Данум».

– Ира, извини, но спрошу ещё раз: Ты уверена в том, что ты сейчас делаешь?

– Абсолютно. Мало того, я сожалею, что делаю это только сейчас. Я сожалею, что я не сделала этого гораздо раньше.

– В таком случае, ещё один вопрос. Извини, он звучит до ужаса банально. Что ты ко мне чувствуешь?

Ира долго смотрела на Стаса, прежде чем ответить:

– То, что хотела.

Повисшая тишина была одновременно и напряжённой, и умиротворяющей.

Молчание прервал Стас:

– Унеси, – сказал он, протягивая Ире листок.

Когда она вернулась, на столе стояли две чашечки кофе. Они пили его молча, судорожно выкурив по три сигареты.

Теперь молчание прервала Ира:

– Пойдём спать, – сказала она, не двигаясь с места.

– Пойдём. Только давай ко мне. Поверь, ничего сверхъестественного. У тебя просто кровать узковата. Я догадываюсь, что Женя, Влад и Александр не испытывали неудобств, но у них габариты другие.

– Кидаешься камнями в мой огород?

– Формально – да. Но на самом деле, я лишь перекидываю обратно заброшенные в мой.

– Неужели тебе было неприятно упоминание Марины, Нади и Лары?

– Разумеется, неприятно мне не было. Впрочем, как и тебе, упоминание Жени, Влада и Александра.

– Верно. Вынуждена признать, что испытала облегчение, узнав, что ты в курсе. В особенности, относительно Александра. Как ты узнал, если не секрет?

– Не подумай, естественно, он мне ничего не говорил. Просто по нему это было видно.

– Надо же! Я была лучшего мнения о его умении владеть собой.

– Не спеши менять своё мнение. Если на то пошло…

– Если на то пошло, – перебила Ира, – то в отношении тебя я Александру благодарна даже больше, чем Руслану. Когда будешь читать письмо, поймёшь, что Руслан приложил все силы, чтобы растормошить меня, однако удалось это Александру.

К слову, ему не только это удалось, но о том поговорим, когда прочтёшь письмо. И ещё к слову. Всё, что произошло между нами, хоть он сам и пытался убедить меня в обратном, произошло по моей инициативе.

– А что ты так волнуешься? Саша в твоей защите не нуждается. Если уж на то пошло, то, что между вами произошло, входит в список того, за что ему благодарен Я.

– Ты – последователь передовых идей Гены и Лу?

– Я бы не сказал, что последователь…

– А-а-а-а! Так это, значит, ОНИ последователи твоих идей?

– Тоже неверно. У них свои идеи, а у меня… – Стас остановился, не окончив фразы.

– Свои? – спросила Ира.

– Если быть совсем точным, твои.

– Позвольте поинтересоваться, и какие же это у меня идеи в рамках обсуждаемого вопроса?

– Не изучать оттенки и полутона зелёного, когда речь идёт о си миноре.

Ира задумалась.

– С Александром я изучала оттенки и полутона зелёного, – медленно проговорила она.

– И?

– И поняла, что это – явно не си минор.

– Вот за это я ему и благодарен. Ира, между ночью с четырнадцатого на пятнадцатое августа и ночью с двадцать девятого на тридцатое сентября ты один раз побывала в объятьях Александра, я же… Я же считать даже не пытался количество этих объятий. А если бы попытался, то сбился бы со счёта.

Гена и Лу наслаждаются остротой, пикантностью, терпкостью, даря друг другу сексуальную свободу.

Я знаю этот вкус. Я его испытывал и испытываю, к примеру, с Ларой. Как бы там ни было, она – моя жена. Хотя я сам, чаще всего, выступаю организатором её романов и оплачиваю, оказываемые ей сексуальные услуги, я чувствую всё то, что положено чувствовать среднестатистическому мужу, когда его жена спит с другим.

Единственное, в отличие от среднестатистического мужа, я этими ощущениями наслаждаюсь, как наслаждается Гена, и как наслаждается Лу.

Я тебе только что прямо рассказал, как провёл время между нашими с тобой двумя ночами. Сейчас даже для усиления эффекта попытаюсь вспомнить, может быть был кто-то, кого ты можешь знать.

Так. Вика? Ты её, наверняка, видела в офисе, но вряд ли имеешь представление, кто это конкретно. Рита? Из той же оперы.

Да! Кстати! Лена. Офис-менеджер. И с Леной, между прочим, я за это время переспал раза два, а может, даже и три.

Я тебе всё это сейчас прямо говорю. Признайся честно, у тебя хоть что-то шевельнулось? Неважно в виде приятного или неприятного ощущения. Ну?

– Честно? Не-а!

– Как и у меня, когда я точно знал, что ты спишь с Женей, с Владом. Когда сидел и ждал тебя, точно зная, что ты в этот момент делаешь с Раулем. Когда понял, что у тебя произошло с Александром. Почему? Потому что всё это – оттенки и полутона зелёного.

– Ты хочешь сказать, что Гене и Лу доступны только оттенки и полутона зелёного?

– Ира, вы с Лу – близкие подруги. Поговори с ней сама.

– Когда я была с Сашей, он сказал, что сделал то, что он сделал, для того, чтобы помочь мне почувствовать разницу.

– Он помог тебе почувствовать разницу, но он сам не знал, какую. Потому что та разница, которую он имел в виду, это всего лишь разница между оттенками и полутонами зелёного. Она тоже, как говорится, дорогого стоит.

Такие оттенки и полутона зелёного, какими владеют Гена и Лу, Саша и Оксана доступны очень немногим, но…

Ты не в самых близких отношениях с Оксаной. Поговори с Сашей! С ним ты в достаточно близких отношениях для обсуждения подобных тем. И вообще, мы сегодня спать идём?

– Между прочим, я уже внесла подобное предложение.

* * *

Когда в кабинет вошёл Гена, Максим уже два часа, как знакомил Иру со своим обширным фото-архивом, размещённым в его ноутбуке и на двух съёмных дисках.

Ира оказалась в офисе в семь утра, потому что проигнорировала замечание Стаса, что ей, в отличие от него, можно ещё пару часов поспать.

Максим же в знак солидарности пришёл к семи вместе с Иханом, у которого одна из постоянных клиенток, отправляясь в командировку, решила произвести фурор своей внешностью прямо с трапа самолёта.

– Доброе утро! – бодро поприветствовал Гена Иру и Максима, явно собираясь дальше представиться последнему, но не успел.

– Доброе утро, Генсильч! – выпалил Максим голосом по тембру ничуть не напоминавшим голос Руслана Крышенько, однако в его характерной манере, которую не воспроизвёл бы с такой точностью, а главное, естественностью и непосредственностью даже самый выдающийся имитатор.

Гена на пару секунд завис, а потом:

– Че-го?

– С добрым утром, говорю, Генсильч! Как дела у сеньоры Лурмедёсбодвигас?

– Простите, у меня помрачнение рассудка или… или…