Цветочек. Маска треснула

Любой намёк на насмешку или веселье исчез из глаз наагалея. На Дейну он посмотрел тяжело, молча обещая ей долгий и обстоятельный разговор. Не будь рядом ребёнка, он бы уже затащил хранительницу за ширму и выпытал подробности. Он не верил, что Дейна могла оборачиваться мужчиной. Не хотел верить. Но в памяти всколыхнулось воспоминание о длинной лохматой тени, обнимающей в свете костра Дейну, и под ложечкой нехорошо засосало. Прожив восемь веков и узнав мир, казалось бы, во всём его многообразии, Ссадаши всё же не утерял способность удивляться.

Потому что мир всегда находил, чем удивить и поразить его.

И как же Ссадаши хотелось, чтобы именно сейчас мир не удивлял его, а у загадочных слухов о Дейне нашлось простое объяснение. Например, что папенька Дейны под прикрытием любящей дочери шляется по борделям. Хотя насколько нужно любить отца, чтобы сопровождать его в такие места?

– Мы ещё вернёмся к этому разговору, – мрачно пообещал Ссадаши.

На императорский парк опустилась тёплая бархатная ночь, пронизанная рассеянно-мечтательным сиянием луны и холодным, звенящим светом волчьего месяца, чей лик напоминал согнувшегося дугой нага. Вполне конкретного нага, чьё исчезновение испоганило всю красоту ночи желающим насладиться поздней прогулкой.

– Ну? – Шширар вопросительно уставился на вынырнувшего из кустов запыхавшегося Шема.

Тот виновато мотнул головой и пожал плечами.

– Ни тени запаха, – охранник выглядел искренне растерянным. – Будто их здесь вовсе никогда не было.

В другое бы время Шширар нарычал на подчинённого, но в этот раз он и сам был обескуражен.

Мастерство наагалея исчезать в неизвестном направлении было известно всему княжеству. Иногда казалось, что он знает о расположении никому не ведомых портальных врат и имеет знакомство с никому не известным сильным магом, который его этими вратами и спроваживает куда-то.

Но даже наагалей не мог затереть полностью следы своего существования.

Шширар сперва решил, что у него нюх отбило. В покоях господина, в которых тот жил третью неделю, его запаха не было. Даже отхожее место наагалеем не пахло!

Но подушки пахли пером, чернила – чернилами, а Шем – Шемом и пирожками с мясом.

Наагалеем же ничто не пахло.

И Дейной тоже.

Охранявшие их наги видели, как господин с хранительницей нырнули в потайной ход, крышка которого была спрятана на илистом берегу прудика. Не желая вызывать недовольство наагалея, охранники не полезли за ними, а заползли в подземелья через другой ход.

И не смогли найти его следов.

Обеспокоившись, они вернулись и залезли в лаз у пруда, но, к своему изумлению, не нашли следов и там! Пыль в коридорах лежала нетронутым толстым слоем. Были найдены только отпечатки лап большой кошки.

А присутствие наагалея и Дейны будто бы стёрли.

Шширар сглотнул. Для нага, привыкшего полагаться на нюх и острое зрение, подобное было невероятным. Даже накатывало жутковатое ощущение, что господин с хранительницей вообще исчезли из мира.

– Может, верхом на кошке уехали? – отчаянно предположил Шем.

Следы невесть как попавшей в подземелья Госпожи сейчас были единственной зацепкой. То, что наследившие лапы принадлежали именно питомице наагалея, сомнений не вызывало. Кошка весьма по-особенному ставила левую переднюю лапу и ходила нервно, суетясь и мельтеша.

И её не было на территории дворца.

– Идём за Госпожой, – решил Шширар. – Рем и Ссешш пусть продолжат искать во дворце, остальных отправим в город, а сами пойдём за кошкой.

– Наагалею Ваашу сообщил? – опасливо спросил Шем.

Шширар стиснул зубы.

– Сообщил.

– И как он?

Желваки заходили по лицу нага.

– «Черви», «олени» и «полудурки» – единственное приличное, что он сказал.

– Какие красивые, – Вилена заворожённо смотрела на россыпь мелких гранатов, смотрящихся на белой одежде каплями крови. Тёмными, но поблёскивающими в свете, исходящем от золотой ивы.

Ссадашилий тоже смотрел, но на мордочку котёнка, завязанного в подол платья садовницы. Настрадавшийся зверёныш устал и уснул, и духу очень хотелось прикоснуться к его тёплому волосатому телу.

– Бери, – Ссадашилий приподнял подол, в котором лежали камни, но девушка смутилась и отстранилась.

– Да куда мне их… Я просто посмотреть. А вам они зачем?

– Чтобы охранить и не убить.

– Чего? – обалдела оборотница. – Вы…

Она осеклась, так как длинные волосы духа зашевелились, а затем и вовсе обвязались вокруг ивы. Обычно неподвижный зрачок духа резко расширился.

Ребёнок, носящий его имя, лгал.

Лгал словами.

Лгал движениями.

Лгал всем своим видом.

Ссадашилий пришёл посмотреть на него и едва не убил. Жгучее желание разорвать лжеца смешалось с… обидой на Исхедиара, который взял с него обещание, но не предупредил о самом главном.

Змеехвостый Ссадаши был лжецом!

Ива захрустела под стискивающими её волосами.

– Эй, не ломайте экземпляр! – всполошилась Вилена и вцепилась в удушающие дерево волосы.

Дух уставился на неё изумлённым и остолбеневшим взглядом, ощущая, как тонкие пальцы сжимаются вокруг чувствительных локонов. Прикосновение было столь неожиданным, что он едва не рассыпал камни. Потревоженный котёнок проснулся и зашипел.

– Почему они постоянно расплетаются? – негодовала Вилена, наматывая ослабевшие волосы на предплечье. – Мне замок на них вешать?!

Ссадашилий забыл про лжеца и вдруг подумал, что садовнице с её волосами цвета мака очень не хватает ушных украшений с красными камнями. Таких, чтобы качались звенящими гроздьями, переплетаясь с пламенеющими локонами, и плясали языками огня.

С ними садовница ещё больше будет похожа на пожаром цветущие маки.

Глава IX. Репутация

Инан встретила гостей за столом и, судя по её посвежевшему виду, чарочку пригубить уже успела.

– Госпожа! – Ейра возмущённо упёрла руки в бока и грозно подступила к развалившейся на стуле оборотнице. – Вы опять нажираетесь?

– Боги, Ейра, – хозяйка досадливо поморщилась, – вопишь так, будто я каждый день на бровях по лестнице вверх-вниз ползаю! Уже шестой день даже сидра во рту не держала.

– Вам пить можно не чаще раза в год! – служанка под хохот других гостей попыталась сцапать бутылку с дикой со стола, но госпожа на неё оскалилась.

– Клянусь Тёмными, Ейра, ещё раз указывать мне будешь, за порог вылетишь!

– И рухнут тогда столбы, поддерживающие это заведение! – патетично отозвалась служанка, но покушаться на выпивку перестала. – Если напьётесь и начнёте дом разносить, я вашему змею напишу.

– Кому? – лицо Инан обалдело вытянулось, а пальцы сомкнулись на чашке.

Но ответить наглой служанке она не успела. Из-за стола на другом конце зала поднялся высокий молодой мужчина, белокурый и очень ладный, и радостно окликнул:

– Прелесть моя, Ейра.

– О, господин, – сердитая наездница тут же расцвела, порозовела и в мгновение ока упорхнула на зов.

Сдёргивать зарвавшуюся служанку с мужских колен Инан не стала.

Пока Ссадаши и Дейна приводили себя в порядок, на первом этаже борделя стало значительно веселее. Свободных столиков не осталось, уже порядком пьяные мужики трапезничали в компании прелестных наездниц, на постаменте для музыкантов сидели собственно музыканты и услаждали взор танцами юные служительницы борделя. Хохочущие подавальщицы сновали от стола к столу, благосклонно позволяя лапать себя за все выдающиеся места и обнося гостей всё более дорогими напитками.

Столик, за которым ожидала Инан, располагался чуточку в стороне от общего веселья и недалеко от длинной стойки, заграждающей собой высокий стеллаж с выпивкой и вход на кухню. Ссадаши сел напротив Инан, Дейна спиной к залу, а перепуганная кошка старательно завинтилась между стеной и столом, едва не опрокинув последний. Головой кошка легла к Инан и тут же нарычала на оборотницу, на что та лишь лениво фыркнула, и зверь едва не бросился на неё. Остановило Госпожу успокаивающее поглаживание змеиного хвоста. Она опять прижалась к полу, продолжая утробно рычать и рыскать из-под стола полуслепым взором.

– Господин, решили присоединиться к моим девочкам? – Инан бросила многозначительный взгляд на исподнее нага.

– По местным меркам я даже излишне одет, – задеть нага не вышло.

Наагалей пребывал в прекрасном настроении, которое вернулось к нему, когда Дейна закончила переодеваться. Вернулось стремительно, и девушка подозревала, что наг всего лишь притворяется, а сам строит планы допроса. Чувствовала она себя нервно, и Инан сразу это заметила.

– Эй, чешуйчатый, ты чего девочке сделал, что она сидит как пришибленная?

Наг вскинул брови и расплылся в искушающей улыбке. С таким видом только в чём-то неприличном признаваться.

– Откровенный разговор пообещал. Да, милая? – прищуренные красные глаза уставились на Дейну.

– Ребёнок, если он тебя к чему-то принуждает, то говори прямо. Я его обдеру прямо здесь.

– Прекрасная, вмешиваться в чужие отношения очень неприлично, – напомнил Ссадаши.

– Милый, – расплылась в ответной улыбке Инан, – ты напоминаешь о приличиях хозяйке борделя? Да я, может, обзавелась этим делом, чтобы мне больше никто и никогда о приличиях не говорил.

Дейна молча подтянула к себе сыр. Встревать между орлицей и змеем она не собиралась.

Но было бы интересно послушать, почему госпожа Инан избрала для себя такую жизнь. Дядя рассказал о подруге не так много. Дейна знала, что родилась оборотница в предгорьях Рирейских гор в не очень богатом благородном семействе. Сбежала из дома совсем юной и поступила на воинскую службу. Отслужила лет двадцать и осела в Дардане, где открыла бордель. Дядя строго-настрого запретил любые вопросы о семье госпожи Инан и наказал никогда не спрашивать у вспыльчивой оборотницы имя рода. Семья, мол, всё равно отказалась от неё и лишила права на клановое имя.

– У нас с Дейной всё прекрасно. О каком принуждении подумали, госпожа? – прищурился наагалей.

– Вы обещали мне сказочку, – припомнила Инан, – и, похоже, уже начали её рассказывать. Чего из дворца высунулись? Стража на одно ваше упоминание стойку делает. А горожане… те, до которых ещё не дошли слухи о вашем возвращении… продолжают рыскать по городу в поисках. Награду-то за вас назначили больше, чем за иного вольного.

– Мы случайно вышли, – поморщилась Дейна.

– Поймали господина Сепуша в весьма фривольной ситуации, – Ссадаши клыкасто улыбнулся, – и бежали от возмездия по её указке, – хвост ткнул в Дейну, – через подземелья.

– А чего в город-то? – не поняла Инан.

– Другого выхода не нашли, – мрачно ответила Дейна.

– А Сепуш, что ли, вас на входе сторожил? – изумилась оборотница. – Вроде не в его духе. Он бы следом пошёл и…

Женщина осеклась, уставившись на поражённое и крайне раздосадованное лицо Дейны. Хранительница с размаху хлопнула себя ладонью по лбу и беззвучно выругалась.

Туманник же не видел, где они скрылись. Переждали бы и вылезли бы там же, где и залезли! Дейна бросила взгляд на господина и сердито зашипела. Наг нагло скалился.

– Так это скучно, бесценная, – пропел он.

– Господин, почему вы не сказали?! – возмутилась Дейна.

– Хранить меня от глупостей и неприятностей – твоя забота, – отмахнулся от ответственности наагалей.

– Мог бы и подсказать девочке, – попеняла Инан, – а не тащить её за собой в город. Старшее поколение должно делиться с младшим опытом.

– Вот я и поделился, – нагло оскалился Ссадаши. – Опыт запомнится на всю жизнь.

Дейна вспомнила, каково это – быть сопливой девчонкой.

– Не хватило того, что и так невесть куда утащил её на пять дней? – поморщилась оборотница, подливая себе ещё дики.

– Это меня утащили, да, Дейна?

Хранительница мрачно заработала челюстями, самим выражением лица подтверждая, что наагалей не соврал.

– Что тут есть вкусного? – наг подтащил ближе блюдо с курицей и отпихнул хвостом потянувшуюся к мясу кошку.

– Ну так где были? – теряла терпение Инан.

– На болотах, – буркнула Дейна.

Оборотница хмыкнула, оценив шутку.

– А точнее?

– На Карийских болотах, – с той же мрачностью отозвалась хранительница.

До Инан дошло, что девушка не шутит, и усмешка сменилась обеспокоенностью.

– Прямо в тину рухнули. Едва не утопила меня, – пожаловался Ссадаши, впиваясь зубами в жареное бёдрышко.

– Вас я на сухое выбросить успела, – вскинулась Дейна.

– А с чего тогда ряса на мне перемазана была?

– Да с того, что в рясу я вас потом переодела, а сперва сама в ней ходила. Вы же жрецом потом стали, уже в деревне.

В глазах Инан мелькнул и исчез искренний интерес. В другое время её очень бы заинтриговали подробности, но сейчас она была обеспокоена. И обратилась напрямую к наагалею, со всей серьёзностью спросив:

– Какой цветок из букета раскрылся?

– Вроде призрачные коты, – не стал скрывать Ссадаши.

Оборотница даже не выругалась. Плеснула в чарку дики и залпом выпила.

– И, кажется, что-то ещё…

Дейна вздрогнула и уставилась на обкусывающего мясо с кости нага. Инан тут же вперилась тяжёлым взглядом в неё, обещая, как и наагалей накануне, пристрастный допрос.

– Да вроде же ничего больше не было, – как можно растерянней протянула хранительница. – Если вы про то, что я вас через все болота на своей спине вынесла, так сила у меня с рождения была.

Теперь вздрогнул и негодующе уставился на неё наг. Инан беззастенчиво расхохоталась.

– Я случайно перенесла нас на болота. Не знаю, как так получилось…

– В следующий раз она случайно нас угробит, – меланхолично предрёк Ссадаши. – Госпожа Инан, у вас нет знакомых, которые могли обучить её не быть опасной для окружающих?

– Не слышала, чтобы на территории Давридании жили призрачные коты, – покачала головой Инан. – Только в Салее. Но салейские оборотни – ребята ушлые. Дар призрачных котов редкий, интересный… Незамужней ей лучше туда не ездить. Статус невесты не спасёт.

– Неужели у вас нет знакомых, которые могли бы помочь бедной девушке? – Ссадаши провокационно приподнял брови. – Вы даже с настоятелем храма Богини-Матери смогли договориться…

– Настоятель здесь, а призрачные коты в Салее, – Инан плеснула дику в чарку гостя.

– Не наливать ему, – пепельно-синие глаза Дейны потемнели. – Он ещё не восстановился после отравления.

– Ребёнок, не бери пример с Ейры, – поморщилась Инан, но Дейна упрямо утянула чарку от удивлённо вскинувшего брови наагалея и вместо неё наполнила стоящую рядом чашу горячим травяным отваром.

Молча, без возмущений. Не беря пример с Ейры. Забота о господине – это же её задача.

– Неужто так знатно отравили? – Инан заинтригованно посмотрела на нага. – Мне говорили, там не яд, а зелье, которое природную защиту от яда разрушает.

– Зато я зело ядовит.

– Ба, наагалей, – оборотница расплылась в улыбке, – никак сами себя едва не убили?

– Что вы, милейшая, благодарить стоит того, кто подмешал зелье в храмовое вино.

– Жаль, не могу похвастаться, что это моих рук дело, – Инан с наигранной печалью опустила уголки губ и под нехорошим взглядом Ейры опорожнила чарку. – Дейна, чего ты как мышь один сыр грызёшь? Вот, возьми свиной грудинки, сами коптили.

Кошка дёрнулась на слишком резкое движение оборотницы, и та вместо того, чтобы положить кусок мяса в тарелку Дейны, коварно впихнула его в разверзшуюся пасть. Ошалевшая кошка подалась назад, роняя на пол угощение и отирая морду лапами. Но миг спустя замерла, задумчиво облизываясь, а затем торопливо подцепила уроненное зубами и быстро, не жуя, проглотила. Из горла тут же вырвался негодующий рык, но напасть на оборотницу кошка не посмела. Только предвкушающе облизнулась.

Дейна неохотно наполнила свою тарелку. Её мучила тревога, и она ждала, что вот сейчас в бордель ворвётся виконт Моззи с грозным криком «Именем императора вы арестованы за попытку побега от правосудия!».

– Из дворца вы всё же зря высунулись, – попеняла Инан. – Я хотела предупредить, но не нашла посланника, который бы мог доставить вам письмецо.

– Передали бы через наагариша Ллелсэ, – слегка удивился Ссадаши.

Чарка в пальцах Инан лопнула, и женщина с яростью уставилась на нага.

– Его имя здесь запрещено упоминать.

– Ого, – наг заинтриговался. – Что же бедняга такого сотворил, что его не хотят видеть больше, чем меня?

– Сделал предложение, – коварно сдала хозяйку проходящая мимо Ейра и заслужила шлепок по заднице от Инан.

– Правда? – красные глаза восхищенно распахнулись. – Госпожа, а вам известно, что у него в семействе крайне милые семейные традиции?

– Неизвестно. И знать не хочу! – Инан грозно посмотрела на нага, но пальчики её взволнованно зашевелились.

– Тогда я Дейне расскажу, – Ссадаши повернулся к хранительнице. – Мужчины в семье наагариша отличаются большим терпением. Вот папа Ллелсэ ждал согласия от его мамы сто один год, благо она из долгоживущей расы.

– Так долго… – поразилась Дейна.

Инан же обескураженно моргнула.

– Угу. Самому Ллелсэ как раз за три недели до их свадьбы сто лет исполнилось.

Дейна поперхнулась сыром, а Инан зло зашипела и наставила на наагалея вилку.

– Ни слова о нём и его семье!

И только раззадорила нага.

– Но вы были бы прекрасной парой, – сощурил глаза в усмешке Ссадаши. – Открыли бы бордельчик в Раммаше…

– Дейна, можно я его клюну?

– Господин, перестаньте, – вступилась за Инан хранительница.

– Но мне кажется, что госпожа не ценит себя и боится связывать судьбу с Ллелсэ, – Ссадаши оскорблённо поджал губы. – В княжестве будут рады, что один из наагаришей наконец нашёл себе жену.

– Так уж они и обрадуются безродной девке, торгующей чужими телами, – оскалилась Инан.

– Маме Ллелсэ были очень рады, – наг расплылся в шкодливой улыбке, – а она вампирша.

Вилка выпала из пальцев оборотницы, и она откинулась на спинку стула, поражённо смотря на насмехающегося нага.

– Наги, конечно, живут в Давридании, но традиции у нас не давриданские, – Ссадаши многозначительно поднял брови и утянул у Дейны сыр. – Так что вы хотели нам передать, несравненная?

Тряхнув головой, оборотница поморщилась, приходя в себя.

– Дейне выходить в город опасно.

Ссадаши вскинул голову.

– Она через меня наняла кучу вольных, чтобы убрать Тинтари. Мало того что их после стычки в храме потравила имперская стража и наги, так ещё и этот рыжий перестрелял кучу народа. Вольные обозлены на Дейну.

– Она не заплатила? – сухо и отрывисто спросил наг.

– Заплатила. Но вольные напуганы и разозлены. Пошёл слух, что она специально выманила и подставила их. Со мной связываться не будут, – успокоила девушку Инан. – Если жить хотят… Кто-то болтает, что Дейна наняла Тинтари, а затем выманила на него вольных, чтобы тому было проще их стрелять. Всплыла история с пожаром в имении Фанлекс. Кто-то всерьёз считает, она таким образом мстит за смерть близких и надеется, что среди убитых будут и те, кто напал на имение. Ты успела прослыть крайне злой и коварной бабой, – оборотница подмигнула Дейне, – которая похитила какого-то ценного змея. С каждым днём слухи о тебе такими подробностями обрастают, что скоро ты будешь есть младенцев и совращать невинных дев.

– С последним она наверняка прекрасно справится, – невесть почему решил «ценный змей».

– Если бы они знали, как тебя, тетёху, выманили сегодня из дворца, то уржались бы, – продолжила Инан. – В их представлении ты явно ровня своему господину.

Дейна обескураженно моргнула. Она и представить не могла, что её желание избавиться от Тинтари так издевательски извратится.

– Ну, ты же как раз об этом и мечтала, – с улыбочкой напомнил господин. – Быть сильной и чтобы тебя боялись. Нравится?

– Да она ещё не почувствовала вкус славы, – осадила его Инан.

Дейна нащупала чарку с дикой и залпом влила в себя содержимое. Огненный ком ухнул в желудок, и по спине до самой макушки табуном прошлись мурашки.

– Особенно ярится банда Рясия. Они враз всё влияние потеряли, с ними никто теперь не считается.

– А точно прихлопнул Тинтари? – Ссадаши отломал крылышко.

– Да кто знает? Но его видели тем вечером в том же районе. Попался на глаза горожанам, когда среди трупов шастал. На него ещё кошка напала. Не эта? – Инан протянула кусок мяса Госпоже.

Та с рыком разинула пасть, и женщина безбоязненно положила угощение ей на язык.

– Нет, у этой хотя бы инстинкт самосохранения есть.

– Я бы не советовала сбрасывать со счетов банду Рясия, – продолжила Инан. – Не нравится мне эта история со смертью. У вольных как: пристрелили вожака, и если сразу не найдётся смельчак на место главы, то банда распадается. Рясий не держал рядом с собой тех, кто очень уж хочет быть главой. Не любил соперников. Да и потерял он в последнее время много дельных людей. Но банда держится, хотя что-то никто не говорит о новом вожаке.

– Но Рясий же убит? – вкрадчиво спросил Ссадаши.

– Говорят, убит, – хмыкнула Инан. – Приезжала стража, оформила смерть от прямого попадания в сердце и тело увезла. Был у нас тут один… оформитель. Рассказывал, что стрела как есть через сердце прошла. Левее центра груди оперение торчало.

– И что? – Ссадаши с интересом прищурился, и Инан широко улыбнулась.

– Какое-то время Рясий и сюда ходил, пока девку мне едва не покалечил. В ту ночь он как был голышом отсюда улепетнул. На миг бы задержался – грохнула! Осмотреть всего успела. Так у него напротив сердца аж два рубца, – женщина приподняла брови. – Хороших таких, до сердца бы точно достало. Но когда я их видела, Рясий был весьма жив! Неладное чую, наагалей. Не расслабляйтесь. И девчонку с собой в город не таскайте. Вы хоть с охраной?

– Да куда мы без неё? – оборотнице удалось озадачить и растревожить нага. – Под окнами наверняка сидят, облизываются.

Госпожа тоже облизнулась и, дрожа, потянулась носом к руке Инан. Женщина хмыкнула и стащила с подноса ещё один кусок мяса. В этот раз кошка раскрыла пасть без рыка и, проглотив угощение, поползла под столом к женщине. И, добравшись, бухнула башку ей на колени. Брови Ссадаши возмущённо взлетели вверх. В княжестве это животное не хотело милостиво относиться даже к наагашейдисе, а тут посмотрите на неё, приняла Дейну и какую-то совсем незнакомую бабу! Последнее было совсем обидно. Госпожа никогда и ни к кому так быстро не проявляла дружелюбие. Инан потрепала зверя по башке и перетянула на колени весь поднос с мясом.

– А ещё ходит слух, что это Дейна Ляхая Резного порешила. Того ж нашли всего кнутом исполосованного.

Дейна сглотнула.

– Репутация у неё сейчас не лучше вашей, наагалей. А когда расползётся слух, что она ещё и по борделям шляется, то станет вровень с вами.

– Да разве у меня такая ужасная репутация? – наигранно обиделся Ссадаши.

– Преотвратная! Особенно после прошлого посещения столицы, когда вы сестрой одного из послов притворялись. Шуму тогда наделали такого, что о вас до сих пор говорят как о Тёмном духе, осеняя себя защитными знаками. Мне как рассказали… – Инан восхищённо приподняла брови. – «И сидела она на крыше храма в облаке дыма божеского и чаровательную песню играла. А всё мужичьё на её играние как заворожённое шло. Дары несли! Сердца из груди вырывали, чтобы к хвосту её бросить…».

Дейна зажмурилась и фыркнула от смеха. Наагалей скривился.

– Храмовый служка, что ли, байки травил?

– А что там было-то? – повеселевшая Дейна заинтригованно посмотрела на господина, и её улыбка вкупе с сияющими весельем глазами смягчила нага и расположила к откровенности.

Право, чего бы не рассказать девочке занятную историю?

– Я тогда приехал как сестра Дела, и моей задачей было всюду сопровождать Амарлишу. Повеселились мы тогда на пару знатно, а потом с нами случилось то, что случиться не могло: нас обокрали. При дворе в то время служил подающий большие надежды маг-печатник, и это молодое дарование соблазнилось артефактом, который носила при себе Амарлиша. Надо сказать, весьма важная штука, пропажу которой не проигнорируешь.

Дополнять, что браслет Хриза по некой договорённости следовало передать князю лекарелов в обмен на одну важную услугу, Ссадаши не стал. И оказать эту услугу князь был готов только в обмен на браслетик. Так что вор едва не сорвал важную политическую сделку, проворачиваемую за спиной императора.

– Мы немедленно объявили о пропаже, назначили солидную награду за её возвращение и, чтобы сделать приз ещё более завлекательным, объявили, что сестра наагариша, очень богатая наагатинская дева, готова выйти замуж за того, кто найдёт пропажу и вора. Если, конечно, герой пожелает взять её в жёны.

– И нашлись желающие? – удивилась Дейна.

– Ещё как, – поиграла бровями Инан. – Мне тут такое рассказывали…

– Я умею быть очаровательным, – Ссадаши кокетливо заправил волосы за ухо и подмигнул таращившемуся на него мужику.