Я однажды приду… Часть IV

– Если с тобой что-то… мы сразу вернёмся.

– Даже не думай! Я с мужем остаюсь, Олег, не переживай, всё будет хорошо.

Он кивнул и передал мою руку Аарону, я сразу улыбнулась ему и спросила:

– Как Нора?

– Всё хорошо.

– Я бы хотела с ней поговорить, но это потом, на домашнем празднике.

Аарон вдруг побледнел, быстро посмотрел на Глеба, потом резко опустил глаза и тихо спросил:

– Ты нас тоже приглашаешь?

– Конечно, а ты не знал? Прости, но с этим Амиром мы ещё не успели всё обсудить. Так и передай Норе: она обязательно будет петь, представляешь, она, Лея, может, и я чего смогу изобразить. А ещё Нелли поёт очень хорошо, это точно известно, Арни – не знаю, но ничего, и она чего-нибудь споёт, уговорим.

Он склонился над моей рукой и прошептал:

– Катя, прости за всё.

Потом поцеловал её и сразу ушёл. Я вздохнула радостно и грозно затребовала:

– Олег, Виктор, идите уже, я вас благословляю. Андрей, а ты тоже туда уйдешь?

– Да.

И тревожно посмотрел на Глеба – может, ему остаться, но Глеб сложил руки на груди и приказал:

– Иди.

Все вышли, и я сразу опустилась на подушки – оказывается, это тяжёлый труд благословлять на женитьбу, в смысле ритуал. Мы остались вдвоём с Глебом, он сразу присел ко мне и взял за руку.

– Всё хорошо, я просто устала немного. Прости меня.

– Я люблю тебя.

Глеб прилёг рядом со мной, положил голову на подушку и смотрел на меня своими тёмными глазами.

– Глеб, не будет на весь мир.

– Не будет.

– Прости меня.

– Ты не виновата, он не враг, раз ты так решила, значит – Амир не враг.

Я удивлённо посмотрела на него, а он касался моего лица пальцами, провёл по щеке, потом по шее, и снова по лицу, тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Глеб, расскажи.

Он долго молчал, коснулся пальцами моих губ, позволил поцеловать, наконец, сверкнул синевой глаз, улыбнулся и решительно заговорил:

– Я должен был догадаться, сразу понять, что раз ты обещала найти Амиру его половину, и мать для Мари, значит, будешь искать. Он приехал сам, почувствовал, что ты ему энергию передаёшь.

– Ему? А зачем ему?

Глеб тихо засмеялся, даже на мгновение снова глаза прикрыл.

– Наверно ты сомневалась в нём, вдруг сил не хватит найти суженую. Ты потеряла сознание во сне, когда мы вернулись – ты уже была без сознания.

– Ты с Амиром разговаривал?

– Сказал ему пару слов.

Ничего не изменилось во взгляде Глеба, та же тёмная синева, ясно, не будем уточнять, какие слова он ему говорил, теперь уже не важно. Я обняла его, прижалась всем телом, прошептала:

– Я люблю тебя, только тебя.

– Я знаю.

Муж гладил мои волосы, разбирал на отдельные пряди, наматывал кудряшки на палец, поцеловал в макушку.

– Ты слабела, практически не брала энергии, совсем немного, только чтобы не умереть. Даже у твоих верных боевиков.

Едва слышно засмеялся, вот сейчас скажет: они ведь самые сильные, сильнее нас, и то не брала. Но Глеб вдруг замолчал, лихорадочно прижал меня к себе и громким шепотом сказал:

– Мы прошли, слышишь, мы прошли это страшное испытание, о котором говорил Серж.

Я едва смогла кивнуть головой, так он меня к себе прижал. Прошли, наверное, прошли, будем надеяться, что прошли. Глеб ослабил своё объятие, поднял моё лицо ладонями и спросил:

– А почему ты заставила Амира поклясться мне в верности?

– Я?!

– Ты сказала: если не поклянёшься в верности, даже не подходи.

Интересно, может, мне раньше надо было сознание потерять, сразу требовать верности? Я уже открыла рот, чтобы озвучить свой вопрос, но потом передумала – раньше бы этот номер не прошёл.

– И что, поклялся?

– А что ему оставалось делать – ты лежала совершенно без сил, одни глаза и остались, сверкаешь ими и требуешь клятвы. Да ещё и Олег с Виктором своё веское слово сказали.

– А ты?

– Я тоже высказался. Но Амир сам недолго думал, просто увидел тебя… такую, не сразу смог действовать. Так что – Амир теперь мне не враг, клялся настоящей клятвой при свидетелях.

– А ты принял клятву?

– Принял, иначе ты бы не приняла его энергии, его помощи. Ты действовала как опытный аналитик, даже Виктор удивился.

– Ну да, нормальный женский шантаж.

– Только чуть не умерла в своем шантаже.

Чтобы уйти от этой темы я заявила:

– Зато теперь во мне столько энергии, ужас, могу взлететь.

– Не пущу, налеталась уже.

И прижал меня к себе, обнял всем телом, прошептал в ухо:

– Я люблю тебя.

– Глеб, всё закончилось, он изменится, верь ему.

Но он ничего не ответил, нельзя за один день принять многовекового врага, врага очень сильного и хитрого, это не Аарон, уже стремившийся к другой жизни, не очень понимавший своё стремление, но уже готовый к новой жизни. Как, однако, хитро я придумала в своём энергетическом беспамятстве – заставила Амира клясться в верности Глебу, чтобы даже мысли не было нарушить нейтралитет. Глеб поглаживал ладонью мою голову и касался губами лба, нежно и немного грустно.

– Почему ты грустишь?

– Ты страдаешь за нашу жизнь, каждый раз платишь своей за надежду, только за намёк на счастье.

– Я ни о чём не жалею.

– Почему закону нужна такая жертва, именно твоя жертва каждый раз?

– Не только моя. Серёжа сказал, что со мной целый мир, вы мой мир.

Глеб задумчиво повторил:

– Мы твой мир…

Его взгляд начал меняться, синева посветлела, он даже улыбнулся лёгкой улыбкой, нежно поцеловал.

– Ты голодна.

– Ужасно, пора жену кормить, а потом смотреть ритуал. Когда он начнётся?

– Ты его увидишь.

Самуил уже был в столовой и радостно подскочил:

– Катенька, девочка, красавица, всё хорошо, только я тебя проверить должен, посмотреть, как ты себя чувствуешь, такая потеря энергии опять, тебя…

– Самуил, со мной всё хорошо, во мне теперь столько энергии, что могу летать!

– Катенька, милая девочка, подожди летать, я тебе пару уколов должен сделать, покушаешь, и укол. Сердечко твоё надо посмотреть, энергия хорошо, но сердечко надо поддержать, ты красавица, но укол обязательно, слишком быстро ты потеряла столько энергии Ты же не хочешь снова память потерять?

– Нет, ни за что! Столько всего интересного, ритуал, потом надо уже готовить домашний праздник. Представляешь Самуил – сразу три пары, это такая радость, надо что-то такое для них приготовить, такое, чтобы на всю жизнь запомнили.

– Ты умница, я думаю, что ты обязательно что-нибудь для них придумаешь, но ты ешь, совсем ничего не кушаешь, вся бледная.

– Я не бледная, я волнительная.

Глеб сидел на диване и смотрел на меня, пока я была ещё немного слаба и даже вилка в руках покачивалась, но радость переполняла, и вся еда казалась невероятно вкусной. Я не хотела говорить об Амире, хотя и понимала, что он занимает все мысли Глеба, но так и не смогла придумать, чем отвлечь его от этих мыслей. Он улыбнулся мне и что-то сказал Самуилу на английском, Самуил удивился, посмотрел на меня, пожал плечами и согласно кивнул. Я решила сразу выяснить, что он придумал:

– И что вы хотите такого таинственного совершить?

– Катя, тебе нужно поддержать организм, Глеб предложил тебе дать… витамины, потеря энергии… это сложный процесс, организм, он у тебя человеческий, Глеб волнуется, я тебе витаминов немного, надо организм поддержать.

Самуил совершенно не умеет лгать: смутился, глаза спрятал, даже плечами повёл, стал быстро есть, заглотнул чай и торопливо сказал:

– Катенька, ну я вас жду у себя.

И быстро ушёл. Я вопросительно посмотрела на Глеба, интересно и что ты такое придумал? Глеб усмехнулся, оказался у моих ног, взял меня за руку и тихо сказал:

– Я спасу тебя.

– Глеб, всё хорошо, мне уже хорошо, ты не волнуйся.

– Тебя не хватит на весь мир.

– Не нужно на весь мир. Глеб, это только Амир, он самый…

– Ты всегда сможешь придумать, кому нужна твоя помощь и энергия.

Он был спокоен, глаза оставались яркими, синими, но взгляд стал строгим, он что-то для себя решил, а мне только объясняет задачу.

– И что ты собираешься делать?

– Самуил обследует тебя.

– А ритуал?

– Ты его в любом случае будешь смотреть в записи.

– Глеб, я хочу смотреть его сейчас, как там девочки …Глеб!

Он подхватил меня на руки, и мы оказались в лаборатории Самуила. Он уже ждал меня, и как только я оказалась на кушетке, сразу сделал укол, я только успела возмутиться:

– Не хочу спать!

Просыпаться совсем не хотелось, сон лежал на мне тёплым одеялом, никак не отпускал, я даже веки чуть-чуть только приподнимала, а потом снова закрывала. Мысли тоже двигались отдельными словами, но я их укладывала под одеяло и думать не хотела. Тепло, мыслей нет, тело растеклось, и просыпаться не хочет.

– Катя, Катенька, Катюша, просыпайся дорогая, пора уже, свадьбу пропустишь.

Голос Глеба пытался меня достать из-под одеяла, но всё равно просыпаться не хотелось, даже угроза пропустить свадьбу не подействовала. Что-то промычав, я только сильнее прижалась к нему, прикрылась его рукой, буду спать вечно. Он засмеялся, стал меня целовать, сначала едва касаясь губами, потом всё смелее, и уже со страстью, прижимая меня к себе и лаская тело.

Мое лежание на счастливом теле мужа могло длиться вечно, судя по умильной улыбке и затуманенным глазам. Мою попытку сползти с него его руки категорически не допустили, прижали к себе, а, чтобы даже не думала делать больше таких попыток, придавили мою голову очень даже ощутимо. Я прошептала:

– А сам сказал, что свадьбу пропустим. Уже пропустили?

– Она без нас не состоится.

– Без командора?

– Мы с тобой тоже участники.

– Участники? Почетные гости?

– Молодожены.

От удивления я попыталась поднять голову, но муж опять не позволил, прижал к себе, засмеялся счастливо, объяснил:

– Мы с тобой поженились неправильно, без домашнего праздника, без приданого, я даже на колени перед тобой не вставал и не просил твоей руки.

Глеб отпустил меня, я сразу поднялась и спросила:

– Мы снова жениться будем? С ритуалом?

– Ритуал повторять не будем, а вот домашний праздник устроим, с подарками и приданым.

– У меня уже есть твоё приданое.

– Это не приданое, это я тебе как муж передал.

– Но у меня ничего нет.

– Уже есть.

– Бассейн?

Он засмеялся и помотал головой.

– Это просто подарок.

– Вулкан?

– Это тоже подарок.

– Сюрприз?

– Твоё приданое.

– Глеб, я же должна знать своё приданое, говори!

Глаза в какой-то момент потемнели, но сразу стали ясными и почти прозрачными в своей необыкновенной синеве, Глеб улыбнулся и признался:

– Это вилла Адеодаты.

– Это теперь моё приданое?

– Да. Ты там жила тысячи лет в тоске, а теперь замужняя женщина и надеюсь счастлива?

– Да, да!

В столовую мы добрались не скоро, хотя у меня и были попытки выяснить – мне идти на ужин или завтрак? Когда я уже в сотый раз потребовала отчёта о ритуале, Глеб тяжело вздохнул и объявил:

– Совместим.

Что он имел в виду, я поняла в столовой, на стене был закреплен большой экран, наконец, я смогу посмотреть, как проходил ритуал.

– А где все?

– Приданое своим невестам показывают.

– Амир?

– Показывает своей дочери дом, где она будет жить, если захочет. Олаф с ними. Андрей и Лея в доме, Самуил у себя в лаборатории, боевики на постах.

Глеб откровенно смеялся надо мной, отчёт жене командора о своих подчиненных.

– Дом? У него поблизости где-то есть дом?

– Амир договорился с Аароном, если девочке понравится, то он его у него купит.

– Это дом Аарона?

– Мы ему предложили на выбор: я виллу на берегу моря, Аарон дом в лесу. Какой девочка выберет, тот Амир и купит.

Строго посмотрев на Глеба, я задумалась: интересно, сколько я спала, что они успели всё обсудить, приготовить дома, и все разъехаться? Грозно спросила:

– А я сколько спала? Неделю?

– Нет, всего два дня.

– Глеб!

– Твоему организму нужно было отдохнуть.

– Конечно, это вам надо было от меня отдохнуть!

Он не стал дожидаться продолжения скандала, включил экран и на нём появился зал в нашем прежнем доме. Естественно, я сразу замолчала и забыла о еде.

На этот раз зал был ярко освещён, и всё очень хорошо видно: стол в центре, стоящие у стен главы кланов в самых невероятных костюмах, по ним можно было понять – сколько лет владельцу, современных оказалось совсем немного, то есть молодежи, конечно, по их меркам возраста. Отдельно камера показала лица Олафа и Элеоноры. Так интересно, Олаф был в странном костюме, наверное, так одевались викинги, что-то меховое, какая-то накидка и рубашка из кожи. А Элеонора в платье девятнадцатого века сразу стала красивой дворянкой, а не главой клана, воспитывающего мутантов. Рассматривая лица глав, я сразу поняла, что они волнуются – они часто поглядывали в сторону входа в зал и тихо переговаривались, появление Амира в роли ведущего церемонии их явно удивило. Поразило и отсутствие Глеба на ритуале свадьбы своих боевиков ближнего круга.

Прозвучал тихий звук, я даже не поняла, что это, не то гонг, не то какая-то труба и все замолчали, встали ровным строем у стен. В зал медленным, очень величественным шагом вошёл Амир. Да, такому и смокинг не нужен – шейх, у которого в роду были сотни шейхов в предках. Ему нет необходимости ничего изображать лицом, взгляд, спокойный и чуть ироничный, говорил сам за себя, ни тени волнения или беспокойства, уверенность в себе, возведённая в абсолют. А одет интересно: какой-то восточный наряд, чёрный, богато расшитый золотом и серебром, даже пришиты небольшие золотые пластинки, образующие таинственный рисунок по всему краю одежды.

Амир встал в центре стола и что-то сказал, опять прозвучал непонятный звук и в зал вошли Нора и Аарон.

– Глеб, а что, теперь Аарону другое кольцо придётся надевать, да? У него же уже есть одно?

– Ему дадут новые, кольца его брака с Элизабет вернули в хранилище.

Глеб даже остановил изображение, чтобы я всё правильно поняла.

– Хранилище?

– Да, это специальное помещение далеко в горах, их нельзя использовать какое-то время, они сами освобождаются от крови предыдущих владельцев.

– А как?

– Никто не знает – кольца просто помещают в те шкатулки, в которых нашли. Время от времени проверяют, а когда они становятся прежними, их уже могут вручить на ритуале. Или проверить ими степень агрессии.

– А кто этим занимается?

– Хранители.

Всё понятно, хранители так хранители. И я снова посмотрела на экран – какая Нора красавица, от волнения на её щеках горел яркий румянец, а Аарон был бледен до синевы.

– Глеб, а почему у него костюм другой? Не как у тебя?

– Я командор и ещё много кто.

– Кто?

– Всякий кто.

Совсем даже не интересно, даже не буду больше спрашивать. И вообще, красный костюм Глеба смотрится значительно эффектнее, чем синий у Аарона, и золотых букв на нём нет, просто золотой растительный орнамент. А Нора тоже едва несёт своё белое платье – сплошной жемчуг и драгоценности, только ожерелья в шесть рядов нет, хоть в этом облегченье.

– Она тоже босиком?

– Тоже, требование ритуала.

– И он её тоже одевал?

– Тоже.

Я неприлично хихикнула, ну да, я думаю, и румянец от этого одевания стал ярче. Глеб улыбнулся, понял причину моего смеха, выдал страшную тайну:

– Он её за час до начала ритуала уже искупал и платье без шнуровки выбрал.

И мы оба засмеялись от собственных воспоминаний и мудрого решения Аарона. На экране Аарон уже надевал Норе на палец кольцо, она страшно побледнела и растерянно смотрела снизу вверх, неужели ещё сомневается? А вот Аарон уже успокоился, улыбался ей очень доброй и ласковой улыбкой. Он неожиданно обнял её, что-то прошептал на ушко, нарушив тем самым строгость ритуала, и подвёл к стулу с высокой спинкой, а Нора уже тоже улыбалась – что-то хорошее сказал, смог успокоить, молодец.

Посмотрев на Глеба, я поняла, что он уже всё видел и сейчас с удовольствием наблюдает за моей реакцией. На мой взгляд выдал комментарий:

– Опытный мужчина, всё-таки второй брак.

Хмыкнув, я кинула в него вилкой и подняла глаза на экран. Вот это да! В зал входили Олег и Арни. Король и королева, мудрый король и юная экзотическая королева. Поразительно, как такое возможно: всегда одетый в тёмные, чаще всего чёрные костюмы и рубашки, в ярком красном камзоле с золотыми надписями и мантией на плечах, Олег превратился в настоящего себя – сильного, мудрого, пережившего все возможные страдания, не забывшего их, а ставшего только сильнее. А рядом с ним шла юная, но тоже мудрая королева – бриллиантовая диадема, на удивительным образом убранных волосах Арни, только подчеркивала это ощущение. Волосы, чёрные как смоль, в этой прическе казались специальным обрамлением этого украшения, временно заменившего корону. И платье смотрелось королевским нарядом, несмотря на простоту и практически отсутствие украшений. Красное, под цвет костюма Олега, подчеркнуло фигурку Арни и лишь изумительное, состоящее только из маленьких светящихся бриллиантов украшение – не знаю как назвать этот шедевр ювелирного искусства – обрамляло изящную шейку и грудь будущей королевы. Или уже настоящей, судя по гордому взгляду Арни. Хотя, как догадываюсь, гордость пока от страха действия ритуала, я тоже очень гордо шла рядом с Глебом. Неожиданно меня пронзила мысль: это украшение очень похоже на то, которое мне подарил Глеб – маленькие капельки дождя на золотой паутине. Олег действительно любит свою Арни, экзотическую и уже очень мудрую, любит, но всегда будет помнить меня, ту, которая заставила его в это поверить, что она у него появится. Я лихорадочно вздохнула, и сразу послышался голос командора:

– Ты для них навсегда останешься первой любовью.

Блюдце Глеб тоже поймал и положил рядом с вилкой на край дивана. На экране громадный Олег надевал Арни на руку кольцо, и камера специально для меня показала, что кольца другие, не такие как у нас с Глебом и у Аарона с Норой. В центре в обрамлении золотых лепестков лежали два камня: синий и зелёный, как бы вошедшие друг в друга. Глеб внёс свой очередной комментарий:

– Это было предложение Виктора. Я согласился.

– А что, кольца можно выбрать самому?

– В их случае – да.

Ну да, агрессию же не надо проверять. Камера неожиданно показала крупным планом Амира – спокойный взгляд, ни одной эмоции на лице – он смотрел куда-то перед собой и явно никого не видел, думал о чём-то своем.

– А что, камерой Андрей управлял?

– От тебя ничего не скроешь.

Теперь понятно, почему такое внимание на знакомые мне лица и возможный интерес. Олег подвёл Арни к такому же стулу, почти рядом с Норой, помог сесть, кивнул Аарону и встал рядом с Арни, поцеловал ей руку и оставил её в своей ладони.

– А клятву когда им… всем сразу, да?

– Всем.

Я смотрела на Глеба и удивлялась его глазам, он улыбался, и эта улыбка светилась в синеве, превращала глаза в настоящее зеркало души. Он посмотрел на экран, рассмеялся и нажал кнопку на пульте:

– Это зрелище надо смотреть отдельно.

Бедная Нелли! Кадры пошли в замедленном темпе, и я смогла внимательно рассмотреть молодожёнов. Когда Олег сказал, что она не сможет нести драгоценности, я, конечно, поверила, но представить такое количество всё-таки не могла. Сам Виктор был в белоснежном костюме и такой же рубашке, и лишь из нагрудного кармана виднелся уголок красного платочка, а вокруг шеи невероятным образом повязан алый шейный платок, закреплённый огромным бриллиантом в золотой оправе! Артист, ну артист, никто и представить себе никогда не сможет, что этот в белом костюме боевиков готовит и гоняет как сидоровых коз. А Нелли едва шла, хоть Виктор и держал её под локоток, двигалась она с трудом. Завёрнутая в непонятный бурнус красного цвета, это единственное слово из восточной одежды, которое я смогла вспомнить, она была увешана невероятным количеством различных ожерелий из золота со сверкающими всеми цветами радуги камнями, жемчужными нитями, ещё и какие-то золотые монеты или просто золотые кругляшки были нашиты прямо на ткань. А голова покрыта таким же красным платком, по краям которого тоже были нашиты драгоценности и золотые подвески, и на руках множество золотых колец и браслеты с бриллиантами. Я смогла только прошептать:

– Как же она идёт, бедная.

– Он уже признался, что теперь банкрот – все деньги на приданое ушли.

Глеб откровенно расхохотался над Виктором, нажал кнопку, кадры уже пошли нормальным ходом и Виктор, получив кольца от Амира, надел себе на палец и единственный свободный от колец палец Нелли. Она радостно села на стул и робко посмотрела на Виктора в надежде, что когда-нибудь это мучение закончится. Кольца были такие же – зелёный и синий камни в обрамлении золотых лепестков. Я уже ждала слов Амира о начале церемонии, когда камера показала ещё одну входящую пару, и я замерла, смогла лишь прошептать:

– Глеб…

– Я предложил, Амир меня поддержал, и главы согласились.

Настойчиво, наверное, предлагал, да и Амир постарался – в дверях стояли Андрей и Лея. Лея была в простом белом платье в пол и тонком ожерелье из маленьких зелёных камешков в золотой паутине. Волосы она просто распустила, и они тяжелой светлой волной лежали на плечах – покрывали её как королевская мантия. Удивительная красавица, просто удивительная, огромные глаза светились счастьем и уверенностью, никакого страха. А рядом шёл Андрей в светлом костюме и на галстуке сверкал большой зелёный камень в платине. Я не могла оторвать от них глаз – кто бы мог подумать всего год назад, что они станут вот такими прекрасными в своей любви, невероятной парой в невероятном мире. И главы кланов этого страшного мира примут их союз, примут благодаря такому Глебу и ставшего таким Амиру. Я посмотрела на Глеба и, несколько раз вздохнув, чтобы выровнять дыхание, тихо сказала:

– Спасибо.

– Это ты.

Амир вручил кольца Андрею, и он, надев своё, медленно надел кольцо на руку Лее, такое же – синее с зелёным.

Я плохо видела, как главы подходили к новобрачным, только радостную улыбку Элеоноры и светящиеся глаза Олафа. Как всё удивительно, просто невероятно, такие все счастливые, на самом деле счастливые, это не спрятать, не прикрыть никаким самообладанием. Ничего не может с собой поделать Аарон – его взгляд всё время направлен на Нору, он пытается увести его и посмотреть на Амира или глав, но глаза сами возвращаются к Норе и её протянутой руке. Такое чувство, что он ласково поглаживает своим взглядом её волосы и руку.

А Олег, раньше мрачный и немногословный, крутой, наполненный невероятной силой, бывший страшный глава страшного клана, так и держит руку Арни в своей руке – ей от этого легче, юной королеве, одна рука протянута главам кланов, а другая счастливо лежит в ладони любимого. Он будет всегда бояться за её жизнь, изо всех своих гигантских сил удерживать себя в жажде, ещё не зная, что всё пройдёт легко. Не так, он всегда будет бояться именно своей силы рядом с ней, такой маленькой и хрупкой, такой любимой. Хотя рядом с ними и я маленькая и хрупкая.

Вот Виктору всё нипочем – артист, он и есть артист – счастлив открыто, ярко. Всем показал, как любит Нелли, учел всё, даже традиции её народа: всё, что на ней, это её приданое, чтобы она знала, ему нужна она сама, камушки, которыми он её всю обвесил, это ей подарок за неё саму, ему для неё ничего не жалко. И чтобы она навсегда запомнила – он её никогда и никому не отдаст, не вернёт в барханы, не заставит голодать в коробке.

Они всё для них сделают, для своих любимых женщин, тех, которые – мечта, несбыточная многие столетия, и так неожиданно сбывшаяся. И Лея с Андрюшей тоже мечта, настолько они друг другу подходят, оба такие чистые, добрые, что даже трудно представить, что есть ещё кто-то такой в этом мире, в обоих мирах. Прав Глеб: кланы должны понять, что и мутанты, которые в их мире никто и звать никак, такие же личности, и так же имеют право на счастье и любовь. И он эту любовь защитит. И вышло так, что вместе с Амиром защищать будут, вот такой интересный оборот получился. Да, было о чём Амиру на этом странном ритуале подумать, странном во всех отношениях хотя бы потому, что он невероятным образом стал защитником тех, кто были для него врагами и девушки-мутанта, когда-то так жестоко им пленённой. А может, думал о женщине, которую я ему обещала, и он в эту встречу поверил, раз я так неожиданно для него отдавала за неё свою жизнь. Чего только не сделает любовь, даже просто мечта о ней.

8

Глеб смотрел на меня и улыбался, а я думала свои мысли, подперев щёку и рассматривая последний кадр, на котором он остановил демонстрацию ритуала. На весь экран улыбался Амир. Он улыбнулся совершенно неожиданно, когда уже все главы прошли, и в зале остались только новоявленные мужья и жены. Длинная фраза на ассасинском и ослепительная улыбка, которую я даже не могла представить на этом красивом, но жёстком лице. Глеб уточнил: