Полезный обман

Но та лишь махнула рукой.

– Я в ваших глупых спорах участвовать не собираюсь. И без того устала.

– Мы же не руками спорим, а ртом! – Севка снисходительно посмотрел на мать. – С чего это ты вдруг устанешь?

Но Галина промолчала. Она в самом деле жутко устала. Причем усталость была не физической, а душевной. Будто кто-то тянул-тянул у нее из души все силы, а они возьми и закончись. И даже рукой пошевелись было невмоготу.

Она тяжело поднялась и попросила дочь:

– Влада, прибери на кухне, как все поедят, ладно? Пойду немного передохну. Что-то мне совсем невмоготу.

– Конечно, мамочка, – Влада всерьез была озадачена странным поведением матери. – Ты не заболела?

Галина отрицательно качнула головой и ушла в свою комнату.

– Устала она! – недовольным тоном точь-в-точь отец, заявил Вовка. – Чего уставать-то? Можно подумать, работает она!

– Точно! – поддержал его Севка. – Еще бы руками коров доила, а то доильный аппарат батя ей купил. На него никаких сил не надо. Он доит, ты смотришь. И пылесос сам пылесосит, и стиралка сама стирает. С чего уставать-то?

– Работа, блин! Да чтоб я так работал! – пришедший со смены уморившийся до чертиков Вовка был уверен, что вот у него с отцом – настоящая работа, а у всех остальных сплошное развлечение.

– Когда каждый день одно и тоже, это кошмар! – уверенно возразила Влада. – Сплошной день сурка какой-то. Так и с ума сойти можно.

– Началось! – Севка запихнул в рот половину котлеты и невнятно продолжил: – Чавосхотьто?

Рассердившаяся за мать Влада резко подскочила и потребовала:

– А ну брысь с кухни! Мне прибирать надо!

Парни ускорились. Проглотив за пару минут все, что недоели, неохотно побрели в комнату с телевизором, гордо именуемую гостиной. Пятидесятидюймовый экран был великоват для не очень-то и большой комнаты, но подобная мелочь никого не волновала. Михаил на этот раз не пожалел денег на спутниковую антенну, для себя ведь старался, и благодаря Триколору смотрел почти четыре сотни каналов.

Между мальчишками тут же разгорелся спор, что смотреть. Как водится, победила не дружба, а сила. Смотреть все принялись очередную серию любимого старшим детективного сериала. Впрочем, младшему это скоро надоело, и он ушел в пусть маленькую, но свою комнату.

В доме у всех было по комнате, кроме мамы. Но у нее была спальня, она хотя и считалась общей ее и мужа, но Михаил, когда был дома, всегда сидел в большой комнате, где без перерыва смотрел нежно обожаемый им телевизор.

Зачастую он и засыпал перед ним, шум ему не мешал. Более того, просыпался, когда кто-то выключал телик и ругал заботливого, уверяя, что вовсе не спит, а слушает, что говорят умные люди. Ему никто не верил, но не возражал. Глава семейства прекословия не терпел. Он всегда и во всем был прав.

Через час Влада заглянула в спальню к матери. Та спала, вздыхая и нервно вздрагивая. Дочь не стала ее будить, просто пошла к братьям.

– Вот что, други! – парни с неудовольствием воззрились на нее. – Давайте вместе коров подоим, мама спит.

– Сама дои, я с работы, – Вовка широко и показательно зевнул. – Замаялся жутко.

– Я свою часть работы по хозяйству честно сделал, – Севка даже и не подумал хотя бы ногой дрыгнуть. – Это ты у нас умница-красавица, ничего не делаешь, вот и пошевелись хоть немного.

Не ожидавшая от братьев ничего другого Влада фыркнула и пошла во двор. Там ее догнал младший.

– Давай вместе! – предложил он. – Я часто маме помогаю, все знаю. Я и сам бы смог, но мне не разрешают.

– Вот бы ты таким отзывчивым и остался, когда вырастешь, – вздохнула сестра. – А то старшие твои братовья раньше такими черствыми не были. От папочки набрались, факт.

– Отец маму не любит, это все видят, – сердито заявил брат, доставая и подключая доильный аппарат. – Она для него прислуга, как у Тургенева в рассказах про барскую жизнь, – их ему пришлось прочитать под нажимом сестры.

Влада озадаченно покачала головой.

– Сложно все это. Порой мне кажется, что он мамой очень дорожит, он же никогда про нее худого слова никому сказать не дает, это только его привилегия. И смотрит иногда так, будто она настоящее сокровище, а потом вдруг спохватится и оскорбляет ни за что. – И решительно скомандовала: – Давай лучше делом займемся, некогда болтать.

Коровы с сомнением смотрели на брата и сестру, не слишком им доверяя. Не обращая внимания на их косые взгляды, Влада быстро обмыла вымя у каждой, и они с Васькой принялись за доение. Пока шла дойка, вычистили стайку, накидали свежей соломы и в поилки налили воду. Закончили все через полчаса.

Оглядев из-под руки коров, как капитан на картинке в книжке про пиратов, Васька гордо возвестил:

– Вот и все! Делов-то! Быстро же управились! Молодцы мы! И почему мама не любит, когда я ей помогаю? Ведь это гораздо быстрее! – удивленно спросил он. – Боится, что я на бабу стану похож, как папка постоянно говорит?

Сестра небрежно махнула рукой.

– Ой, да она все отцу желает доказать, какая она нужная и незаменимая. Он же постоянно заявляет, что он один добытчик и всех нас содержит.

– Хвастун он по жизни, – повторил чьи-то нелицеприятные слова Васька.

– Ладно, не будем родителей осуждать, нехорошо это, – спохватилась Влада.

– Конечно, почитай отца и мать своих, – процитировал Закон Божий младший брат. – Да только порой вовсе не хочется. Это я про отца.

– Жизнь всех рассудит, – Влада ухватила расфилософствовавшегося братца за рукав и вывела из стайки. – Не нам судить.

Васька хотел сказать еще многое, но они уже вошли в дом, и он замолчал. Разойдясь по своим комнатам, каждый занялся своим делом. Васька уткнулся в очередную взятую в библиотеке книгу про пиратов, а Влада, захватив большое полотенце, ушла принимать душ.

Уже в своей комнатке расчесывая волосы на ночь, подумала о Ярославе и расплылась в счастливой улыбке. Пусть кто что хочет говорит, но они любят друг друга! Пусть Яр ей в любви еще не признавался, но она ведь видела, с какой нежностью он на нее смотрел, как старался чем-нибудь порадовать. Вот и сегодня привез ее любимое эскимо, причем специально купил для этого термосумку, чтоб не растаяло.

Уставившись в беленый потолок, решила, что никогда не допустит таких уродливых отношений, как у отца с матерью. Уж собой помыкать она никому не позволит. Но Ярослав и не такой, в его семье все друг друга любят и уважают. Она постарается, чтоб и у них все было так же.

Глава вторая

Утром, готовя завтрак, Галина с ласковым упреком высказала дочери:

– Что ж ты меня-то не разбудила вчера, доча? Работы ведь уйма оставалось! Замаялась небось?

Довольно глядя на отдохнувшую мать, Влада рассмеялась.

– Мы с Васькой быстро управились. Молодец он. Не то что Вовка с Севкой. Лентяи оба.

– Вовка устает, отпахать полную мужицкую смену в шестнадцать лет тяжело, – вступилась мать за старшего сына. – А вот Севка-то мог бы и помочь.

– Гад он, этот Всеволод! – сурово констатировала дочь. – Он от отца все самое худшее перенял.

– Кто тут про меня гадости говорит? – послышался нарочито грубоватый голос Севки и на кухне объявился и он сам.

Влада повернулась к нему, уперев руки в бока.

– Что я про тебя говорю? Правду, правду и ничего, кроме правды!

Севка сжал кулаки и угрожающе надвинулся на сестру.

– Повтори, что сказала! – потребовал в полной уверенности, что та испугается.

– Гад ты, лентяй, и полный дурень! – с готовностью повторила та.

Парень кинулся на нее, и тут же оказался лежащим на полу.

– Дети, не ссорьтесь! – обеспокоенно попросила мать.

Власта, поставив ногу на обескураженного столь решительным отпором братца, умильно ее заверила:

– Мы совершенно не ссоримся! Это называется воспитанием. Дураков же учить надо, разве не так? – и она сильнее уперлась в ребро Севки. – Так, что должен сказать наученный горьким опытом дурачок?

Тот, застонав, прошепелявил:

– Я больше не буду! Прости!

Сестра убрала ногу, но, ожидая нового нападения, следила за поднявшимся с пола парнем с явным предвкушением. Но Севка дураком не был и ушел, бурча себе под нос о страшной мести.

– Зря ты с ним так, – попеняла ей мать. – Он злопамятный, непременно сделает какую-нибудь гадость.

Но дочь лишь пренебрежительно фыркнула.

– Пусть только попробует! Тут же еще звездюлей получит. Не зря же я три года проходила в секцию дзюдо к нашей училке по физре. Мои подруги все в школу бальных танцев при клубе ходили, я одна в спортсекцию. Полезная штука, между прочим.

Мать в ответ покачала головой. Она не знала, что в данном случае полезнее. Умение постоять за себя вроде бы и не плохо, особенно в реалиях современной жизни, но для слишком угловатой дочери красота и грация были не менее важны.

Предупреждая ее слова, Влада заявила:

– На то и другое у меня не хватало ни времени, ни сил. Я тебе, кстати, об этом говорила, когда в восьмом классе начала заниматься дзюдо. Братьям, впрочем, тоже. Но все пропустили мои слова мимо ушей, видимо, посчитав это моей очередной блажью. Так что Севке сегодня достался сюрпризик, неприятный, правда. Ну да так ему и надо. Может, хоть чуть-чуть поумнеет.

Они быстро приготовили завтрак, и братья чинно уселись за стол. Наворачивая свежеподжаренные сырники, Севка с нескрываемой насмешкой смотрел на сестру, явно что-то задумывая. Потом быстренько исчез, и не думая поблагодарить женщин за вкусную еду. Другие парни, не спеша закончив, поднялись, дружно сказали спасибо и потянулись на выход.

Заметив, что старший сын никуда не спешит, Галина спросила:

– Вов, ты на смену не идешь? Закончили, что ли?

Вовка важно кивнул.

– Да, все убрали. Батя сегодня пойдет технику обихаживать, а я свободен. Вот думаю, чем заняться.

– Маме помоги, голубчик. Сам знаешь, во дворе работы – жуть! – тут же указала ему сестра.

Тот недовольно поморщился.

– Если время будет. У меня и у самого дел накопилась уйма.

Он вышел, а сестра процедила сквозь зубы:

– Дел у него уйма! Какой-то несчастный велосипед смазать, а гонору тьма! С дружками болтать пойдет, и ведь день протреплется. Будто я не знаю.

Стирая со стола, мать мирно заметила:

– Ты бы и сама с подружками встретилась. Как у них дела? Давно ведь не видались. Не соскучилась?

– Я с ними и по телефону поболтать могу, вовсе для этого не стоит мотаться через все село. Вот к бабе Марфе надо будет сходить, мне за ее досмотр деньги платят.

– Ты поосторожнее с таким досмотром-то, Владка! – мать строго погрозила ей пальцем. – Как бы потом с младенцем нянчиться не пришлось. Все слышали, как Ярослав сам недавно говорил, что жениться ему рано. Да и невесту он еще не подобрал. Никто ему не по нраву. Это его слова, не мои. Так что не надейся зазря невесть на что.

Влада покраснела, но упрямо тряхнула головой.

– Ничего у нас такого нет. И он просто так это сказал, чтоб отстали. Яр не такой. Он ответственный и порядочный.

– Я про твоего папашу тоже так думала, – поникла Галина. – Впрочем, он такой и есть – ответственный и порядочный. Все остальное мелочи.

– Мелочи? – тут же вскинулась дочь. – Да мы все у него как рабы на плантации. Мы все ему чего-то должны. А он никому и ничего.

Галина должна была возразить, ведь так говорить детям про отца нельзя, но против беспощадной правды аргументы не находились, и она неуверенно сказала:

– Но он же покупает нужные нам вещи…

– Ха! – Влада сморщилась, как высохшая вишенка. – Мама, да он покупать-то вещи для тебя начал после того, как я с цифрами в руках доказала ему перспективность покупок. А то ты так бы и стирала на старинной Малютке и ручками белье отжимала. Крутой агрегат! Впрочем, ты же на ней до сих пор рабочую одежду стираешь, не дай Бог повредится драгоценный Атлант, папашей в прошлом году купленный!

– Давай не будем об этом говорить! – попросила ее мать. – Просто неприятно.

– Да уж. Надеюсь, скоро я из этого дурдома уеду, – Владка счастливо улыбнулась. Тебя вот только жалко. Да Ваську, он-то хороший мальчишка.

– Ты бы лучше документы в вуз подала, а не на липовое замужество рассчитывала, – Галина досадливо прикусила губу. – Зря, что ли, хорошо школу закончила? Директриса говорила, что по баллам ты в любой ВУЗ пройдешь. А ты полагаешься на этого своего Ярика. Я тебе не шутя говорю, что зря.

Но дочь лишь презрительно усмехнулась. Что ее бедная мамочка, прожившая всю жизнь прислугой для токсичного папаши, вообще может знать о жизни и тем паче о настоящей любви?

– Да ладно, мама, о чем речь? Успею, выучусь еще. Какие мои годы?

Мать вздохнула. Дочь ее не слышит, влюбленность ей все глаза застила.

– С каждым годом все труднее будет поступить в хороший вуз. Это только кажется, что вся жизнь впереди, не успеешь оглянуться, как она уже закончится.

– Не надо влюбляться и замуж выходить за неподходящих парней! – нравоучительно проговорила дочь. – Нужно выбирать перспективных.

– Поживем, увидим, – Галине категорически не понравились эти слова.

И почему молодежь считает себя умнее старших?

Нет, дочь образованнее, с этим не поспоришь, но вот умнее – вряд ли. Хотя не ей считать себя примером – все, что сказано Владой, было правдой. Она действительно по уши влюбилась в пришедшего с флота бравого моряка и сделала все, чтоб стать его женой. А что она сама не особо-то ему приглянулась, в ту пору казалось сущей ерундой. Как говорится, стерпится – слюбится. И он ее непременно полюбит, она все для этого сделает!

Тогда-то она была так рада, так счастлива! И даже гордилась немного собой. Еще бы – такого парня отхватила! Многие девчонки ей завидовали. Да что там говорить! Она сама себе завидовала.

И только потом узнала, что сошелся он с ней лишь потому, что ему отказала красавица Ядвига, внучка той самой бабы Марфы. Видимо, после отказа любимой женщины Михаилу было все равно, с кем на сеновале кувыркаться.

Галина привычно прошла в стайку, оглядела коров, выясняя, все ли в порядке, погладила свою любимицу Мурку и принялась за дойку. Потом за сепарирование, сливки у горожан были в большом почете, разбирали все и сразу. В общем, день покатился по давно наезженной колее.

После домашних дел, сделанных, если честно, наспех, Влада побежала к бабе Марфе. Она была здорово недовольна словами матери про равнодушие Ярослава. Вот ведь не знает ничего, а говорит! Яр любит ее, любит, она же это прекрасно видит!

Он приезжал к прабабке всегда в одно и то же время, и Влада спешила, боясь опоздать. Ей нравилось встречать его возле ворот и наблюдать, как он, едва ее завидев, поспешно выходит из своей красивой черной машины, улыбаясь так, как улыбался только ей одной.

Подбегая к дому бабы Марфы со стороны огорода и уже протянув руку, чтоб открыть разделяющую участки калитку, услышала незнакомый голос, с насмешкой произнесший ее имя. Она замерла, не зная, как быть. Войти или нет? Конечно, подслушивать нехорошо, но вдруг она услышит что-то интересное? Любопытство пересилило, и она осталась стоять, развесив ушки.

Незнакомец самоуверенно говорил:

– К прабабке ездишь? А не к этой простушке деревенской, Владке? Что ты в ней нашел? Глупая селянка, только коровам хвосты крутить и умеет. К чему она тебе?

– Да ладно! – послышался неуверенный голос Яра. – Все нормально.

– Ну да, нормально! – незнакомец хохотнул. – Девка на тебя вешается, а ты ее отшить боишься. А ты не бойся. Такие дурочки, как она, штабелями у тебя на дороге валяются, отпихивать не успеваешь, признайся!

– Ты преувеличиваешь! – со странной интонацией ответил Ярослав.

Влада даже на мгновенье засомневалась, он ли это говорит, но следующие слова незнакомца вышибли из ее головы все подозрения:

– Ты бы лучше про Люсинду подумал. Дойдет до нее слух про Владку, а он дойдет, не надейся, что она ничего не узнает, и что делать будешь? На коленях ползать, прощения просить?

– Это не твое дело! – твердо заявил Яр.

– Как же не мое, когда она моя кузина? – удивился незнакомец. – Ты же сам ее невестой назвал, никто тебя за язык не тянул. Свадьбу-то когда объявите? И меня пригласить не забудьте! – он неприятно засмеялся.

С лица Влады сбежала вся кровь, в глазах потемнело. Она повернулась и, пошатываясь, побрела домой. За калиткой еще звучали голоса, но слушать разговор она больше не могла. И так услышала больше, чем могла перенести.

В голове стоял сплошной туман, руки подрагивали, а вот сердце почему-то не билось. Остановилось, что ли? Вспомнив, как на занятиях по дзюдо тренер учила восстанавливать дыхание, принялась глубоко и размеренно дышать: раз-два-три-четыре – вдох; пять-шесть-семь-восемь – пауза. Потом раз-два-три-четыре – выдох; пять-шесть-семь-восемь – пауза.

Подойдя к дому, поняла, что немного полегчало, во всяком случае, муть перед глазами развеялась. Хотелось рыдать, но тут откуда-то сбоку выскочил чем-то донельзя довольный Севка. Посмотрел в ее лицо и вдруг помрачнел.

– Ты чего? – виновато спросил.

– Все нормально, все так, как и должно быть, – через силу ответила ему сестра и быстро прошла мимо.

Посмотрев ей вслед, он с силой потер затылок и сплюнул.

Открыв старенький ноутбук, которым она пользовалась вместе с братьями, Влада зашла на сайт областного медунивера и подала документы на зачисление. В мозгу прагматично мелькнуло «как вовремя состоялся этот знаменательный разговорчик. Сегодня последний день приема. Завтра было бы уже поздно».

Теперь оставалось только ждать. Хотя для нее проблем быть и не должно, баллы у нее высокие, но в жизни всякое бывает, в этом она уже убедилась. Нужно на всякий случай еще справку о здоровье получить. Вдруг понадобится?

Стоило предупредить родителей, что она все-таки уедет, но сил не было. Влада замерла, нервно вздыхая. Думать ни о чем не хотелось. Удар был слишком внезапен и силен, чтоб осознать его до конца. Она не слышала, как в комнату заглянул угрюмый Севка, почесал нос и вышел.

Минут через десять заставила себя встрепенуться. Беда бедой, а дело нужно делать. Она же уедет, нужно уволиться из ухажерок. Зашла на сайт, заполнила бланк о прекращении ухода за бабой Марфой. Получила уведомление о получении и выдохнула. Вот вроде и все. Обессилено положила голову на лежащие на столе руки и крепко зажмурилась, чтоб не зарыдать в голос.

Послышались звонкие девичьи голоса и в комнату залетели подруги – Светка и Нинка.

– Владка, спишь, что ли? – удивленно спросила Нинка. – Посреди бела дня? Ночью-то что делала? – и она захихикала, явно представив себе нечто фривольное.

Влада подняла лицо и посмотрела на девчонок.

– Да ты заболела! – ахнула Светка. – Белая вся, как покойник!

– Все нормально! – с непривычной жесткостью обрезала Влада. – Просто документы отправляла в медунивер. Решила учиться. Ну и переволновалась чуток.

Подружки переглянулись. О том, что она не хотела никуда уезжать и причину этого они знали. Что же случилось?

Но Влада о подслушанном разговоре говорить не стала. Не хватало еще, чтоб о ней судачили по всей деревне, как о наивной одураченной глупышке. Ответила просто:

– Надоело коровам хвосты крутить. Хочу быть врачом, то есть уважаемым человеком.

Светка надулась. Она-то никуда поступать не собиралась, да и полученные оценки этому не способствовали. И то, что она осталась в деревне при своем хозяйстве, плохой судьбой не считала. Не всем же умными быть и образованными. Рукастые тоже нужны.

А вот Нинка, отучившаяся в областном центре на медсестру в медицинском колледже, усиленно закивала.

– Правильно! Потом вернешься и будешь в нашей районной больнице работать. До нее из Прохоровки ехать каких-то полчаса. Врачей всегда не хватает. Ординатуру лучше проходи на хирурга или на уролога – с ними просто беда.

Влада натужно рассмеялась.

– Дай поступить вначале. Вдруг еще не примут?

– Да с чего это не примут? – Нинка резко взмахнула рукой, отрицая сам факт подобной глупости. – Сейчас в наш мед конкурса почитай и нет. Работа тяжелая, зарплаты смешные. Хотя и болтают про какие-то бешеные деньги, но это откровенная туфта. Поступишь, не сомневайся!

– Жить-то где собираешься? – смирившаяся с отъездом подружки Светка проявила присущий ей прагматизм. – Лучше бы тебе квартирку найти да приработок какой. Из дома денег-то особо не дождешься, твой батя не из щедрых.

Это было суровой правдой, и Влада призадумалась. Как же быть? Решение нашлось быстро:

– Тебе лучше всего к моей бывшей квартирной хозяйке на постой попроситься, – прищелкнула пальцами Нина. – Она одна живет, старенькая, болеет. Она и денег-то берет сущие копейки, но с условием, чтоб за ее здоровьем следили. Давление померить, укол поставить и последить, чтоб таблетки вовремя выпила, она постоянно об этом забывает. Возрастная деменция, что поделаешь. Потому и берет на постой медичек. Давай я ей позвоню?

Подумав, что на ловца и зверь бежит, Влада кивнула. Нинка набрала знакомый номер и уже через пару минут сообщила подруге, что ее ждут с нетерпением.

– Каникулы же, никого нет, а ей одной боязно – вдруг что заболит? Скорую ей вызывать совестно, а жиличка – студентка-медичка очень бы даже помогла.

– Из меня медичка еще та, – Влада нервно вздохнула.

– Научишься быстро, ты шустрая, – успокоила ее Светлана. – А вот где бы приработок найти, это вопрос!

– Это у нас вопрос, а не в областном центре, – фыркнула повидавшая жизнь Нина. – Там работы разной – завались. Выбирай любую, только не ленись. Но я тебе, Владка, советую курьером устроиться. Только надо будет самозанятость оформить, чтоб никто не придирался. Сейчас многие студенты так делают. А с курса третьего можно будет и в больницу пойти, практику наработать. Опыт – вещь ценная, в нашем деле особенно. В общем, давай собирайся и езжай, пока Клавдия Петровна никого другого в постояльцы не определила. Лучше прямо завтра на автобус и садись, мы проводим.

– Конечно, сегодня уже не успеть, – ехидненько подтвердила огорченная отъездом лучшей подружки Светка. – Только завтра. Сразу удрать не получится!

Пропустив ее последнюю фразу мимо ушей, Влада решила, что это и впрямь будет самым лучшим выходом. Распрощавшись, проводила подружек до калитки и пошла к матери. Объяснив, что передумала оставаться дома и подала документы в мед, попросила старый чемодан.

Галина опечалилась, но сделала вид, что довольна.

– Ты все правильно решила, молодец! А чемодан лучше не бери, смешной он очень, старый, никто с такими теперь не ездит. Лучше сумку возьми дорожную, она и вместительная, и удобная – на плечо закинешь, все полегче.

На том и постановили. Об отъезде никому решили не говорить, никогда не знаешь, что понравится или нет главе их семейства. Спокойнее поставить его перед фактом, когда он уже ничего сделать не сможет. Галина выгребла всю свою заначку и отдала дочери – оказалось чуть больше тридцати тысяч.

– Да на что мне столько? – застыдилась Влада. – Я ведь без дела сидеть не собираюсь. Работу сразу буду искать.

– Я и не сомневаюсь, ты у меня не бездельница, но вот мне будет гораздо спокойнее. Как это называется? Подушка безопасности?

– Ну хорошо, – Влада согласилась только для того, чтоб успокоить мать. – Я эти деньги сразу на карту банковскую положу, только сначала хозяйке вперед за пару месяцев отдам.

– Если получится, смартфон купи какой-нибудь не сильно дорогой, а то кнопочный телефон по нынешним временам смех один. Даже у бабулек смартфоны. Хоть посмотреть на тебя порой можно будет, Вовка мне покажет. И дай Бог, чтоб все устроилось хорошо. Но скажи мне, почему ты так резко поступать-то надумала? С Ярославом поссорилась?

Влада устало провела ладонями по лицу. Этот беззащитный жест ножом прошелся по сердцу матери.

– Скажем так, он вовсе не тот, за кого я его принимала. Извини, но больше я сейчас сказать не могу.

Мать ободряюще положила руку дочери на плечо.

– Ладно, как говорится, что ни делается, все к лучшему.

Влада так не считала, но спорить не стала. На душе было так темно и отвратно, что лучше было помолчать.

Они собрались довольно быстро. Спрятав сумку за диван в своей комнате, чтоб никто из любопытных братьев не сунул в нее длинный нос, Влада привычно помогла матери по хозяйству. Пришедший вечером отец был грязным, усталым и молчаливым. Помывшись и поев, сразу отправился к любимому телевизору, перед которым и заснул.

На следующий день Галина проводила дочь на автобусную остановку. Автобус пришел почти вовремя, – задержка на десять минут опозданием не считалась, – потом долго смотрела вслед ушедшему автобусу, огорченно шмыгая носом. Прибежавшие Нинка со Светкой долго сокрушались, что не успели попрощаться с подружкой.

– А все ты, копуша, – пеняла Светлане Нине. – Успеем, успеем! Вот и успели!

Светка вяло отбивалась, чувствуя свою вину.