Сердце на льду

– Что значит «заплатил»? О чём вы говорите?

– Ой брось! Я прекрасно знаю кто твой отчима или кем он тебе там приходится. Но даже звезда хоккея и любимец всей Канады не в силах решить, кто достоин защищать честь страны на льду. Извини, но ты пока не в списке претенденток.

Эта ведьма заканчивает свой монолог и удаляется прочь по коридору, оставляя меня одну с разбитым сердцем и растоптанной самооценкой.

Золотовы так просто не сдаются!

В голове всплывают слова сестры, которые она всегда говорила, когда у меня что-то не получалось на тренировках.

Извини, Элли, но сегодня я не Золотова, сегодня я потерянная разбитая девчонка, потерявшая всякую надежду на исполнение своей мечты. К чёрту фигурное катание! К чёрту всё! Буду обычной студенткой с соответствующим набором привилегий. Что обычно делает Либи в таких ситуациях? Ходит на вечеринки? Занимается сексом? Отлично! План намечен!

Глава 12. Сирена

Курт.

– Максвелл, везучий ты сукин сын, нам наконец-то перевели транш! – восторженный голос моего бизнес-партнёра Оливера буквально оглушает меня, как только я отвечаю на звонок.

– Во-первых, перестань кричать в трубку, я прекрасно тебя слышу, – устало отвечаю я.

– Да нет же, ты явно не понял! Нам дали деньги на открытие клиники! Понимаешь? Твой гениальный бизнес-план и чертовская харизма сработали!

– Пока что это всё красиво выглядит только на бумаге. Боюсь, в реальности мы не сможем отбить вложенные средства за заявленные три года, – стараюсь охладить его пыл.

Я прекрасно осознаю, что бизнес всегда заманчив и безупречен лишь в рекламных буклетах и наших мечтах. В реальности же это постоянные непредвиденные расходы, бесконечный поиск новых инвесторов и способов удержаться на плаву. Получение финансирования – безусловно важный этап, но далеко не последний. Впереди нас ждёт немало испытаний и задач, которые предстоит решить. Так что шампанское открывать ещё слишком рано.

– Максвелл, ну расслабься хоть на минуту! Просто порадуйся за нас! Я знаю, впереди уйма работы, но я готов пройти этот путь до конца вместе с тобой! – Оливер полон энтузиазма, и его энергия невольно заставляет меня улыбнуться и выдохнуть напряжение.

– Ты прав. Мы отлично справились. Мне уже не терпится перейти к следующему шагу.

– Дай мне две недели: закончу все дела здесь и прилечу в Канаду. Займусь поиском подходящего места под клинику и решением организационных вопросов.

– Это было бы очень кстати, – киваю я в трубку.

Мы быстро обсуждаем план действий на ближайшие две недели до его приезда, после чего я отключаюсь и снова погружаюсь в работу. Несмотря на сравнительно небольшую загрузку в комплексе, полноценного отдыха у меня давно не было. Усталость копится день за днём, и я всерьёз начинаю задумываться о том, чтобы переночевать прямо здесь, в кабинете.

– Пора заканчивать жить в таком режиме, – вздыхаю я, снимая очки и массируя веки.

На часах ещё нет десяти вечера, а глаза уже предательски слипаются. Когда-то в это время я только выходил из дома – навстречу ночным приключениям и новым знакомствам с очередной красоткой на вечер.

– Наверное, именно так и выглядит старость, – ворчу я себе под нос, разглядывая в зеркале своё отражение с трёхдневной щетиной. – С такой физиономией мне разве что обезьянок в зоопарке цеплять, а не девушек в баре.

Усмехнувшись собственной запущенности, я ополаскиваю лицо холодной водой, закидываю сумку на плечо и выхожу из кабинета. Осталось продержаться всего две недели: скоро Оливер со своим помощником прилетят в Канаду и возьмут на себя хотя бы техническую часть подготовки клиники к запуску. Мне же останутся задачи, связанные непосредственно с медициной и спортом.

Я уже почти дошёл до лифта, когда тишину пустынного комплекса неожиданно нарушают посторонние звуки.

Нет, нет и еще раз нет! Я не готов снова спасать задницу это маленькой катастрофы с солнечными волосами и гипнотическими глазами. Хватит с меня авантюр и уговоров держаться подальше от неприятностей – у меня и без её участия забот хватает.

Завершив мысленно вполне убедительный монолог о собственной благоразумности, я решительно нажимаю кнопку вызова лифта. Двери раскрываются, я шагаю внутрь и…

– Фак! – резко выставляю руку между смыкающимися дверцами лифта и разворачиваюсь в сторону арены.

Последний раз! Самый чёртов последний раз!

– Znaesh' li ty… ик… vdol' nochnyh… ик… dorog… – Зефирка звонко икает и напевает незнакомую мне мелодию на непонятном языке, хотя интуитивно догадываюсь – это русский.

– Сена? – осторожно окликаю её, стараясь не привлечь внимание охраны. Хотя, учитывая, сколько раз я уже вытаскивал эту неугомонную блондинку со льда после закрытия комплекса, наша охрана явно работает в пол силы.

– О-о-о! Доктор Максвелл! – она расплывается в широкой, совершенно нетипичной для неё улыбке, отчего я невольно настораживаюсь. – А я как раз вас ждала! Идите сюда, давайте покатаемся!

Это она сейчас серьёзно? Обычно огрызается и фыркает при виде меня, а тут вдруг «покатаемся»?

Зефирка начинает выписывать на льду замысловатые фигуры, готовится к прыжку, но вместо элегантного вращения в воздухе запутывается в собственных ногах и неуклюже шлёпается на лёд.

– Сена! – срываюсь с места и бегу к ней.

– Спокойно! Ик… – лежащая на льду девушка беззаботно хихикает и широко разводит руки, показывая, что всё в порядке.

– Ты что… – наклоняюсь к ней и помогаю подняться на ноги. – Напилась?

– Кто? Я? – Зефирка театрально округляет глаза и тут же весело признаётся: – Да, а что такого? Сегодня мне можно!

– С чего это вдруг?

Едва успеваю поставить её на ноги, как Сена тут же вырывается из моих рук и снова принимается кружиться по льду, выкрикивая во весь голос:

– Сегодня я хороню свою мечту! Дай мне как следует поскорбеть!

– Тише ты! Сейчас охрана услышит! – пытаюсь поймать её за руку, но девушка вновь ускользает от меня, уходя в очередной рискованный пируэт. На этот раз ей удаётся завершить манёвр без падений и травм, мягко приземлившись на коньки.

– Ой! Кажется, меня сейчас стошнит… – она прикрывает рот ладонями и заливается звонким смехом.

– И тебе смешно? – раздражённо направляюсь к ней, твёрдо намереваясь вывести эту неуправляемую особу со льда или, в крайнем случае, просто вынести её отсюда на руках. – Всё, хватит! Идём домой!

Хватаю её под локоть и тяну к выходу.

– Домой? Ко мне или к тебе? – игривое настроение Сены только набирает обороты; она обвивает руками мою шею и утыкается носом куда-то в область ключицы. – Вы всегда так классно пахнете, доктор Максвелл! Знаете, об этом?

– Нет. Пойдём уже! – пытаюсь игнорировать её настойчивые прикосновения.

– Так бы и съела тебя прямо здесь… – мурлычет она мне на ухо и неожиданно легонько прикусывает мочку. От неожиданности из моих губ вырывается неконтролируемый стон.

Она пьяна и совершенно не понимает, что творит. Вот только моему телу это никак не объяснить. Организм мгновенно реагирует на её ласковые прикосновения; особенно когда дело касается моей эрогенной зоны – это вообще запрещённый приём!

– Мисс Золотова, прошу вас вести себя прилично! – строго говорю я, крепче обхватывая её за талию и направляясь к трибунам.

– Наверняка кайфуешь от того, что все девчонки перед тобой трусики срывают? Да? – продолжает свои провокации Зефирка.

– Не понимаю, о чём ты…

Господи, нужно срочно засунуть её под холодный душ.

– Да ладно тебе… – Сена не унимается: её пальцы бесстыдно зарываются в мои волосы, ласково касаются лица, а мягкие губы то и дело случайно задевают лицо. Возможно, она просто не может удержать равновесие, но от этого ничуть не легче. Каждое её прикосновение зажигает внутри меня фитиль динамита; ещё немного – и я просто не успею погасить его до взрыва.

– А ты спал с кем-нибудь здесь? Например, с Мередит? – она резко направляет на меня указательный палец. – Такая вся из себя сексуальная красотка с локонами. Хочешь её?

– Нет! Сена, прошу тебя, помолчи! Нам нужно выйти отсюда незамеченными! – наконец-то довожу Зефирку до нужного выхода и напряжённо жду подходящего момента, чтобы незаметно проскользнуть мимо охраны.

– А, Риту? – Зефирка полностью игнорирует мою просьбу и продолжает нести какую-то бессмыслицу. – Нет, только не она! Пожалуйста, кто угодно, но только не эта ведьма! – хнычет девушка, будто я всерьёз могу заинтересоваться кем-то вроде Риты.

– Меня вообще никто не интересует, а теперь замолчи хотя бы на полминуты!

К счастью, Сена наконец прислушивается и позволяет мне вывести её из здания незамеченной. Мы быстро садимся в машину и покидаем это место. В таком состоянии я не могу отвезти её обратно в общежитие: туда её просто-напросто не пустят, а в худшем случае ещё и отчислят. Поэтому я снова вынужден везти её к себе домой. Чёрт бы всё это побрал…

– Зачем ты вообще напилась? – спрашиваю я, сам не понимая, зачем пытаюсь завязать с ней разговор.

– Потому что я больше не фигуристка, – отвечает она и весело пожимает плечами, словно сообщает мне какую-то радостную новость.

– Что это значит?

– Это значит, что я не еду на Олимпиаду. А раз так, то зачем мне вообще всё это нужно?

– С чего ты взяла?

– Меня нет в списках претенденток, и никто не собирается тратить своё время на такую бездарность, сколько бы за меня ни заплатили…

– Кто за тебя платил? – удивляюсь я.

Насколько я могу судить, Сена точно не чьё-то протеже: она живёт в общежитии, выкладывается на каждой тренировке и пытается выжить в стране с чужим языком и совершенно непривычным менталитетом. Рита просто не может этого не замечать – она же её тренер и проводит с ней гораздо больше времени, чем я. Хотя теперь это утверждение кажется сомнительным, учитывая, что Зефирка оказывается у меня дома уже в третий раз.

– Ой, какая разница! Главное, что я не попаду в сборную!

– Но ведь ещё ничего не решено…

Почему она решила, будто всё уже кончено? Никогда не поверю, что девушка с таким упорством и железным характером могла так просто опустить руки.

– Боже мой, какой же ты сексуальный! – внезапно выпаливает она, напрочь игнорируя мой ответ и весь предыдущий разговор.

Впервые вижу Зефирку такой расслабленной: рассеянный взгляд, глуповатое хихиканье и скачки с темы на тему совершенно ей несвойственны. И всё же почему-то мне хочется познакомиться с этой её версией поближе.

– Сена, ты не могла бы… – я собираюсь попросить её сесть нормально, но вместо этого девушка вдруг начинает стягивать с себя худи и легинсы. – Что ты делаешь?

– Я тоже хочу быть секси! Для тебя! Смотри!

Она остаётся лишь в длинной футболке и спортивных трусиках, которые я бы даже не заметил, если бы она демонстративно не закинула свои стройные ноги на приборную панель.

Чёрт возьми! Как объяснить этой сумасшедшей девчонке, что я тоже живой человек и нервы мои далеко не железные? Резко сворачиваю на ближайшую обочину и останавливаю машину. Если продолжу вести авто и одновременно пытаться образумить её – это точно закончится катастрофой.

– Сена, пожалуйста, оденься! – холодно приказываю я, выворачивая её худи и пытаясь натянуть его обратно на девушку.

– Хм… – она капризно выпячивает губы, словно обиженный ребёнок. – Я тебе совсем не нравлюсь?

Опять двадцать пять! Не успеваю открыть рот для ответа, как она вновь перебивает меня своим лепетом:

– Да куда уж мне! Тебя такие красотки обхаживают…

– Господи, Золотова, прекрати немедленно!

– Знаешь… Во сне ты был намного смелее…

В каком ещё сне?! Только не говорите мне сейчас, что она ещё и видит сны с моим участием!

– Вот эти сильные руки… Я так хочу почувствовать их на себе… – шепчет Зефирка и медленно проводит пальчиками по моим предплечьям, последовательно отключая все последние остатки здравого смысла в моей голове.

– Зефирка… – выдыхаю я слишком эмоционально, слишком взволнованно; совсем не так следовало её назвать и уж точно другой интонацией остановить.

Всё зашло слишком далеко!

Кричит мой внутренний голос, но его отчаянные призывы растворяются где-то на задворках сознания.

– Только сегодня… Мне это очень нужно… – Сена снова льнёт ко мне всем телом и смотрит своими бездонными глазами так проникновенно и маняще, будто сирена, усыпляющая бдительность моряков сладкими речами.

– Должно же мне хоть где-то повезти… – шепчет девушка едва слышно и сокращает расстояние между нами до опасно близкого.

– Сена, ты пьяна… – обречённо выдыхаю я, не находя в себе сил отстраниться.

– Курт, поцелуй меня.

Фиаско. Мое имя, слетающее с её чувственных губ, искрящиеся глаза от возбуждения и пальчики, играющие с воротником моего пальто – всё это слишком для меня, запредельно сложно бороться с таким искушением.

Но нельзя. Нельзя. Нельзя.

– Доктор Максвелл, вы так громко думаете, – мурлычет Зефирка и, высунув свой розовый язычок, медленно проводит им по моим губам.

– Чёрт! – ругаюсь я сквозь зубы, ненавидя себя за слабость. Я прекрасно понимаю, что должен её остановить, оттолкнуть, прекратить это безумие по тысяче причин, но вместо этого позволяю ей приближаться всё ближе и ближе.

– Ты ведь тоже этого хочешь…

Чёртова русалка! Очарует и утянет на самое дно.

Зефирка обдаёт мою шею горячим дыханием и с томным стоном, до невозможности чувственным и сладким, снова тянет моё имя:

– Курт…

Что-то внутри окончательно ломается. Последний предохранитель сгорает безвозвратно, оставляя лишь первобытные инстинкты и голодное желание. Я резко хватаю её за бёдра и одним движением усаживаю к себе на колени.

– Я не просто хочу тебя поцеловать, Сена. Я хочу войти в тебя прямо сейчас! Жёстко трахнуть! Хочу взять тебя здесь, а потом отвезти домой и заниматься долгим грязным сексом до полного изнеможения! Поэтому прекращай эти игры! Я взрослый мужик, и в следующий раз я уже не буду таким джентльменом. Я просто нагну тебя над капотом и заставлю кричать моё имя! Ты поняла?

От возбуждения ломит тело, член буквально разрывает джинсы. Я хотел поставить её на место, но вместо этого лишь распалил себя ещё сильнее. Кажется, мои слова мгновенно отрезвили Зефирку, однако желание никуда не исчезло. Она часто дышит и судорожно впивается пальцами в мои плечи.

– Кажется, я только что кончила… ик… – её глаза округляются от удивления, щёки покрываются ярким румянцем.

– Охренеть! – ударяюсь затылком о подголовник кресла, понимая, что своей речью добился ровно противоположного эффекта.

– Доктор Максвелл… это было горячо… – прошептав обессиленным голосом, она утыкается лицом мне в плечо и затихает. Её тело расслабляется, дыхание становится ровным и глубоким.

– Сена? – осторожно спрашиваю я.

В ответ девушка лишь сонно трётся носиком о мою шею и сладко причмокивает губами.

Замечательно. Получила незапланированный оргазм и мирно уснула у меня на груди. Что касается меня самого – я даже не успел её коснуться, но чувствую себя так, будто у нас был долгий изнуряющей секс, после которого нет сил даже пальцем пошевелить.

– Надеюсь, завтра ты этого не вспомнишь… – устало шепчу я и аккуратно перекладываю её на пассажирское сиденье. Пристегнув ремень безопасности, направляюсь домой.

Зефирка явно перебрала или слишком устала: она даже не шелохнулась, когда я вытащил её из машины и уложил в постель.

В свою постель!

Укрыв девушку одеялом, я тяжело опускаюсь в кресло рядом и прикрываю глаза ладонью.

Как мне избавиться от тебя, русская сирена? Как перестать реагировать на твои провокации? Как не тащить тебя в свою спальню, не любоваться тем как ты спишь и не мечтать однажды проснуться рядом?

Она так близко – и одновременно мучительно далеко.

Сегодня я сказал, что хочу её трахнуть. Только за подобные мысли меня спокойно могут лишить лицензии врача. Не говоря уже о том, чтобы произносить их вслух, смотреть на неё пылающим взглядом и пытаться усмирить болезненно твёрдую эрекцию, возникающую всякий раз при появлении её хрупкого силуэта в поле зрения.

Долбанный извращенец, с каких пор меня стали возбуждать малолетки?

Глава 13. Ты мне не поможешь

Сена.

Нет, это уже перебор! Одно дело – видеть его во снах, и совсем другое – ощущать в собственной комнате его сводящий мужской аромат: свежий и соленый, с опьяняющим шлейфом сандалового дерева. Запах Курта как сильнодействующее зелье, вызывает привыкание, заставляет хотеть сбросить все запреты и прижаться к его горячему телу.

Что это за новый вид галлюцинаций?

Я открываю глаза и вместо привычного белого потолка вижу дизайнерскую люстру в виде созвездия.

Это совершенно точно не моя спальня!

Поворачиваю голову влево, уже заранее зная, что увижу: изящную тумбочку из тёмного дерева. Затем смотрю вправо: окно, задрапированное тяжёлыми шторами, не пропускающими солнечный свет. Опускаю взгляд на себя – шелковый пододеяльник цвета морской волны заботливо накрывает мои обнаженные ноги, как океан защищает свою русалку.

Поздравляю, Золотова! Ты снова проснулась в постели доктора Максвелла, но без самого доктора Максвелла!

Эта повторяющаяся ситуация напоминает мне фильм «День сурка»: словно я застряла в бесконечной временной петле, каждый день просыпаюсь в его постели, совершенно не помня, как попала сюда.

Резко вскакиваю с кровати и тут же опускаюсь обратно: голова будто чугунная. Что я вчера делала? – Точно! Я же напилась по случаю своего триумфального пролета с Олимпиадой. Но что было потом?

Замечаю на тумбочке стакан с водой и таблетку аспирина.

Ну конечно! Пьяная и несчастная, я снова попалась на глаза доктору Максвеллу, который в своей извечной манере бросился спасать всех страждущих – в частности меня, бедную и беспомощную «собачонку».

До чего раздражает эта его всепоглощающая забота! Особенно потому, что вызвана она исключительно его воспитанием и врождённой галантностью, а вовсе не симпатией ко мне. Это как застрять во френдзоне: лучше уж вообще не быть знакомой с человеком, который тебе нравится, чем навсегда остаться для него просто другом. Ведь однажды оказавшись там, выбраться практически невозможно.

Хватаю таблетку вместе со стаканом и решительно вылетаю из комнаты с намерением немедленно заявить Курту, чтобы он перестал меня спасать и вообще вмешиваться в мою жизнь без спроса. Нашёлся тут папочка! Моралист недоделанный!

– Ай! – едва распахнув дверь спальни, я мгновенно врезаюсь в чей-то каменный торс и щедро обдаю его водой из стакана.

– Сена! Ты… – Курт собирается высказать мне всё по поводу моей неуклюжести, но тут полотенце, небрежно обмотанное вокруг его бёдер, предательски сползает вниз и грозит открыть самую интригующую часть мужского тела. Пока Максвелл ловко перехватывает махровую ткань и предотвращает незапланированный стриптиз, мой взгляд уже безнадёжно захвачен пленительными линиями его пресса, которые уверенно ведут вниз к весьма внушительному достоинству.

– Зефирка, мои глаза выше, – насмешливо произносит Курт, упирая руки в бока.

Прозрачные капли бегут по точеному телу, прорисовывая каждую впадинку мышц… Это так красиво и…

– Сена…

– А? – я растерянно моргаю и заставляю себя поднять глаза выше. – Прости… э… я думала…

– Неважно. Дай пройти, мне нужно одеться, – он решает пресечь мои бессвязные оправдания и мягко отодвигает меня с дороги.

– Ах! Да-да, конечно! – торопливо шагаю в сторону и пропускаю его. Однако вместо того чтобы прийти в себя и уйти в гостиную, я продолжаю очарованно пожирать глазами его безупречную фигуру.

Какие плечи! Это должно быть незаконно: награждать одного человека одновременно блестящим умом и таким идеальным телом. Несправедливо по отношению к остальным смертным, наверняка, у него есть какой-то весомый недостаток. Например, у него идиотский смех.

Небеса, путь – это будет так! Молю!

– Так и будешь гипнотизировать мою спину или наконец отвернёшься? – терпкий, насыщенный тембр заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.

У него что – глаза на затылке?

– А что, нельзя? – вызывающе отвечаю я, сложив руки на груди. Легко быть дерзкой, когда не видишь его проницательных глаз.

– Решила посмотреть, как я переодеваюсь? – находясь в пол-оборота, спрашивает Курт вопросительно вздёрнув бровь.

О боже! В таком ракурсе он выглядит ещё соблазнительнее.

– Может быть! – демонстрирую напускную уверенность и стараюсь скрыть смущение за провокационным заявлением.

– Ладно, мне нечего стесняться, – беспечно бросает он и одним движением сбрасывает полотенце с бёдер.

Перед моими глазами открывается весьма впечатляющий вид на упругие ягодицы и…

– Курт! – пискнув, я поспешно прикрываю глаза ладонями.

– Что такое, Зефирка? Увидела нечто пугающее? – Пока я со всей силы сжимаю веки и для верности закрываю лицо руками. Максвелл, судя по шороху ткани, быстро натягивает одежду и подходит ко мне вплотную.

Меня окутывает приятный аромат геля для душа, смешанный с его персональным запахом, пробирающим до самых костей. Дыхание опаляет щеку, а глубокий и тягучий шепот парализует всё тело: – Или впечатляющее?

Внутри всё натягивается струной, пульс за секунду подскакивает до запрещенной скорости и предательски начинает бить по артерии проходящей в районе шеи. Я нестерпимо хочу, чтобы он не просто дразнил меня шёпотом, а наконец-то прикоснулся, но на этом его игра в альфа-самца заканчивается.

– Вчера ты была смелее, – усмехается засранец и игривой походкой направляется на кухню.

Смелее?

Я анализирую брошенные слова и в ужасающем шоке отмираю спустя пару секунд.

– А что случилось вчера? – Быстро перебегаю в гостиную и впиваюсь взглядом в широкую спину Максвелла. – Что я натворила?

Курт резко прекращает возню с посудой и застывает с двумя яйцами в руке над сковородкой.

– Да, собственно, ни-че-го такого…

Он что? Решил дать заднюю?

– Курт! Что я сделала?!

Прошу? Нет, требую я.

– Ты что, правда ничего не помнишь? – Он подозрительно хмурится, явно пытаясь понять, не притворяюсь ли я сейчас.

– Помню разговор с Ритой, потом как стащила алкоголь у Либи… – начинаю перечислять я растерянно.

– А дальше?

– Потом вроде бы проникла в комплекс и… – Чем больше я пытаюсь воскресить вчерашний вечер в своей голове, тем сильнее всё расплывается и превращается в ускользающую дымку. – Кажется, я катала свою программу на арене…

– Именно. Там-то я и нашёл тебя пьяной, горланящей какую-то русскую песню, – кивает Курт и разбивает яйца на раскалённую сковороду.

– Ох… Ну это ещё не самое страшное. А что было дальше? – выдыхаю в облегчении.

Он не торопится отвечать, внимательно изучая меня пристальным взглядом и очевидно размышляя, стоит ли говорить правду.

Дьявол! Что. Я. Сделала?

– Максвелл! Говори уже!

– Ничего! – Он резко отворачивается и начинает энергично орудовать лопаткой.

– Ты врёшь!

– Нет. Просто ты немного… эм, психовала… но это ведь твоё нормальное состояние, так что ничего особенного. – На его губах появляется ехидная улыбка.

– Придурок! – Я хватаю полотенце и начинаю азартно хлестать его по плечам. – Я уже решила… – удар, – что танцевала… – ещё один, – стриптиз на капоте машины… – не жалея сил луплю его – или бегала голышом по всему городу!

Курт заливается громким смехом, таким искренним и заразительным, что я мысленно вычёркиваю этот пункт из списка его недостатков. Его смех звучит так гармонично и приятно, что хочется слушать его снова и снова.

– Вот видишь! Что и требовалось доказать – истеричка! – Он продолжает хохотать, отбиваясь руками от моих атак полотенцем.

Обежав стол, Курт хватает со стойки сотейник и выставляет его перед собой словно шпагу в защитной стойке:

– Спокойно!

– И что? Собираешься усмирить меня сотейником?

– Как минимум отражу твоё нападение!

Я снова замахиваюсь полотенцем, но внезапная ноющая боль в висках напоминает о себе.

– Ой! – Я хватаюсь за голову и пытаюсь справиться с накатившей тошнотой. – Куда я засунула аспирин?

Веселье мгновенно слетает с лица Курта. Он бросает сотейник и осторожно усаживает меня на стул.

– Почему сразу не выпила таблетку? Голова кружится? Тошнит?

Неподдельная тревога, внимательный взгляд, который цепляет каждый мой нерв. От этой неожиданной заботы по коже пробегает целая стая мурашек. Хочется немедленно превратиться в капризную барышню и злоупотреблять вниманием снова и снова.

– Немного… – признаюсь тихо, массируя виски пальцами: кажется, они вот-вот взорвутся от острой пульсации.

– Сейчас! – Курт вновь превращается в доктора Максвелла: стремительно исчезает из поля зрения и почти сразу возвращается с шипящим стаканом воды.