Правильные решения

– Опять ты? Видела, что тут произошло? – спросил он у Янки.

Девчонка слегка кивнула и помогла приподняться. Джордж крутил головой, стараясь окончательно прийти в себя.

– Кто в городе полицейский? – попыталась пошутить Янка. – Будешь ещё шутить по поводу зомби? По-моему, сейчас ты один из них. Кровь пить не будешь?

– Ещё чего! Голова болит…

– А мне кажется, ты только этим и занимаешься, что высасываешь соки из окружающих! Вот боюсь, как бы не набросился.

– Тебе всё шуточки.

– Дорогой Джордж, что с вами! – господин Филипп подоспел на помощь. Полицейский осторожно, поддерживаемый служанкой и ресторатором, встал на ноги.

– Действительно, я как зомби. Совершенно ничего не помню. Какая-то вспышка перед глазами промелькнула. А вы сами случайно не видели, как я здесь очутился? – поинтересовался он у своих добровольных помощников.

– Вот со мной то же самое случилось! – встряла оказавшаяся тут как тут торговка Марта и, показывая пальцем куда-то в сторону, предложила расспросить сапожника Йенса.

– А в самом деле, где этот громила? Через окно я видел что-то большое, но всё произошло слишком стремительно, – поддержал торговку господин Филипп.

Сапожника долго искать не пришлось. Йенс оказался недалеко. Стоял, переминаясь с ноги на ногу. Казалось, он не меньше удивлён случившемуся.

– А что ты тут делаешь, ведь твоя мастерская в другой части площади? Это ты меня сюда притащил. Я угадал? – пошёл в наступление сержант.

– Я пришёл сюда… за… этим… не помню. Но я никому не делал плохого, – Йенс чуть ли не заплакал. – Сидел в мастерской, у меня срочный заказ… для… для… господина Ленца!

– Считай, ты его выполнил, грохнул полицейского! – Марта закипела от злости.

– Господин Ленц здесь, конечно, ни при чём. Да, друг, что-то ты часто стал попадать в загадочные истории. Вот и Элизабет на тебя показывала, – заметил господин Филипп.

– Йенс не сталкивал Элизабет в реку. Прачка показывала потому, что он её воздыхатель, но уж очень нерешительный, – заступилась за сапожника Янка.

Кто-то рядом тихонько засмеялся.

– Я бы этого не сказал, – сержант ощупал голову.

– Скажи спасибо, что лишь легонечко! – пошутил господин Филипп.

– Это точно! Благодарю, что не покалечил, – грустно произнёс сержант Джордж в сторону ничего не понимающего сапожника.

– Громила не успокоится, пока не перебьёт весь город. Его надо в наручники, – не унималась Марта. – И в тюрьму!

– Если за это наказывать, то наручников не хватит. Лучше прикуси язычок, раз у тебя самой рыльце в пушку. Подожди, Рой выйдет из больницы, – сержант хотел прекратить препирательства.

К этому времени вокруг них собралось немало людей и поднялся жуткий гвалт. На мгновение сержанту Джорджу показалось, что в Глинске назревает бунт.

– Ладно, успокойтесь: всё хорошо, никого не убили. Надеюсь, больше сегодня ничего не случится. Расходитесь. И лучше держитесь подальше от этой злосчастной площади, – не то приказал, не то посоветовал он.

– Это из-за отсутствия веры! – решила тётушка Алге. – Что ожидать, когда священнослужители…

– Ради Бога, не трогайте церковь, – взмолился отец Исидор.

– И не подумаю молчать! – не успокаивалась тётушка Алге. – Вы, святой отец, и есть главный злодей в нашем городе!

– Я вас прокляну, – как-то тихо и неубедительно произнёс отец Исидор.

– Ха, испугалась! – выпалила главная сплетница города Глинска. – Как бы я вас сама не прокляла!

Не смотря на косые взгляды со всех сторон, Янка вызвалась проводить полицейского домой.

– А что ты сама думаешь об этом? – спросил сержант.

– Сегодня таинственные игроки сделали очередные ходы. Бросили фишки или чего там бросают.

– И что это за игра такая?

– Всё происходит на одной площадке. Две команды. Фигуры разные. Одним угрожают, других убирают.

– Похоже на шахматы.

– Только с живыми фигурками. Вы, вероятно, играете роль офицера.

– Точно, бегаю по диагонали! А кто король – отец Исидор?

Янка пожала плечами.

– Жена бургомистра – королева, которая вас вчера едва не съела, – пошутила девчонка. Шахматисты называют это «создать угрозу».

– И кто же в это играет и где?

– Это вам предстоит разгадать, пока вас совсем не убрали с доски! Интересно, я тоже принимаю участие в их игре? Я бы хотела быть королевой, как Сюзанна, только чёрной. Вот тогда держитесь: вас бы я не пощадила.

– По тому как ты носишься по всему городу, я бы предположил, что ты ладья.

– Я так не согласна, только королевой! А Никки называет меня принцессой.

– Опять ты с ним?

– А что такого, я взрослая. Ты на меня внимания не обращаешь.

– Тебе сколько лет, четырнадцать?

– Ага, только родилась, хожу на горшок и говорить не умею.

– Нет, в это я не поверю, переговоришь кого хочешь. И всё равно маленькая.

– Это у вас звание маленькое, а я школу в прошлом году закончила, – обиделась Янка. – Буфетчица на вокзале рассказывает, что поезда часто стали опаздывать. Иногда пассажиры подолгу ждут пересадки. Поэтому хорошо покупают пирожки и чай. Наберут угощений, а потом сидят на скамейках, не знают, чем себя занять.

– Янка, хватит, мне надоело слушать ерунду.

– А я думала, что помогаю. Мы пришли.

После этого она развернулась и, не прощаясь, убежала по своим делам.

Сержант Джордж пожалел, что обидел девчонку. Действительно, она подала стоящую идею.

– Кстати, что она там говорила про пассажиров на вокзале?

14

Сержант Джордж не задержался дома. Успел сварить крепкий кофе и с аппетитом доел Янкины пирожки. Мысли не давали покоя его голове. Джордж предположил, что если игра для Глинска новая, значит, игроки, скорее всего, приезжие и оказались здесь случайно. Янка правильно учуяла, что их надо искать на вокзале или где-то в том районе. Раньше полицейские искали чужаков в центре, на Ратушной, теперь же стоило расширить зону поисков. В городе не так много гостиниц. Большей частью у них постоянная клиентура, чужих мало. Сержанта заинтересовала гостиница на железнодорожном вокзале, куда он и отправился, несмотря на поздний час. По дороге поглядывал: не увязалась ли за ним юная приставала.

– У меня всегда гости, и почти все иногородние, незнакомые, – подтвердил отельер Ленц. – Некоторые останавливаются всего на несколько часов, чтобы сделать пересадку с одного поезда на другой. Место наше транзитное. Кто конкретно вас интересует?

– Не знаю, но кто-то необычный из недавних постояльцев. Может, как-то ведёт себя по-особенному.

– Точно, есть один. Корреспондент из столицы, так он себя называет, – господин Ленц обрадовался возможности оказать помощь полиции. – С длинными волосами, как у девчонки, и в клетчатых брюках.

– Похож на попугая, зовут Никки. Этот удалец нас не интересует, – сразу отвёл предложенную кандидатуру сержант Джордж.

– Тогда не знаю. Остальные все самые обычные. Коммивояжёры, агенты… Некоторые просто ждут своего рейса, кто-то занимается торговыми делами. Пара любовников. Один галантерейщик не первый раз приезжает. Безобидный малый, хотя несколько шумный.

– Есть важная деталь, которая должна помочь их узнать. Они игроки, – подсказал сержант.

– Футболисты? Картёжники?

– Необязательно, хотя возможно. Точно сказать трудно, но, предполагаю, что шахматисты. Возможно, что их двое.

– Шахматисты?

– Именно.

– А что, тоже на деньги играют? Что-то незаконное? – насторожился отельер.

– Тут другое дело. Впрочем, не знаю, может, и на деньги играют, но не это главное.

– Это не бросает тень на мою гостиницу?

– Уверяю, вам не о чем волноваться.

– Да, похоже, есть такие, – подтвердил господин Ленц, а про себя удивился, чем занимаются полицейские: в городе творится невообразимое, а они интересуются какими-то шахматистами. – Ходят тут двое пожилых, пенсионеры. Остановились в люксах. В комфорте себе не отказывают. Выбрали тихие номера с окнами во двор. Обычным командированным такие не по карману.

– А когда приехали?

– В прошлый понедельник рано утром или, вернее, ночью.

– Вместе или каждый сам по себе?

– Этого точно я сказать не могу, но предполагаю, что они встретились в нашем городе.

– И как себя ведут? Что-то в их поведении есть необычное? – Джорджи почувствовал добычу.

– Как себя ведут пенсионеры? Тихие. Ах да, ты спрашивал про шахматы. Один ходит с футляром. По размерам похоже на шахматную доску, только чуть больше обычной. Ближе к вечеру встречаются в ресторанчике, здесь напротив, у господина Мартина. Я как-то заглянул, дедушки там, в кабинке, сидели уединённо. Я ещё удивился их позам: как будто что-то внимательно рассматривали на столе.

– А не могли они склониться над шахматной доской?

– Вероятно… Трудно сказать, я лишь мельком видел, когда проходил мимо. У меня самого там была деловая встреча назначена. Зато потом я случайно услышал разговор. Это случилось здесь, в фойе, после возвращения с ужина.

– Говорили про шахматы?

– Да, показалось, что разбирали игру. Шахматисты как говорят: c3–c4 или d3–d4, что-то такое, я в этой игре ничего не понимаю. Один похвалил собеседника за интересный ход, а тот подтвердил, что это действительно было правильное решение. Сказал, что хорошо получилось. Какую-то фигуру съел, офицера, кажется.

– Понятно, – сержант не показал вида, а про себя подумал: «Знаю я этого «офицера» – постового Роя!»

– И когда это было?

– С час назад.

Джордж невольно ухмыльнулся: «Тогда это не про Роя, а про меня говорили! Очень интересный ход. Чуть не убили! Такие у них правильные решения! Ну подождите, старые калоши, вы ещё меня не знаете!»

– Нет, вспомнил. Офицер напал на пешку. Да, именно так!

– Понятно… это старина Арнольд. А что потом? Разошлись по номерам или вернулись в ресторан?

– Пожелали друг другу спокойной ночи, и каждый отправился в свой номер.

– Как они выглядят, кто такие? – продолжил дознание сержант.

– Обыкновенные старички. В карточке записались как путешественники. Вежливые, спокойные. В котелках, в руках у каждого дорогая трость.

– Аккуратные и добрые, – встряла в разговор горничная Моника, догадавшись, о ком речь.

– Ясно, чаевые не жалеют! – саркастически поддержал девушку полицейский. – Очень добрые!

– Да, и очень щедрые! – согласилась Моника. – Тот, что постарше, говорит, что я внучку ему напоминаю.

– Может быть… Чем они тут занимаются? – продолжил дознание Джордж.

– Я за ними не слежу, – господин Ленц развёл руками. – Встают позже других. Завтракают скромно. Сырки, творог… Диетики, заметно, что здоровье берегут. Совсем не капризные.

– Одного из них я встретила в городе, – снова вмешалась горничная. – Гулял в парке. Потом видела его на скамеечке с газетой, на Ратушной площади. Сидел, грелся на солнышке. С другим столкнулась наша буфетчица в синематографе на последнем сеансе. Он её мармеладом угостил.

– Теперь ясно, почему на них никто не обратил внимания. Милые старички, – догадался Джордж. – Подумаешь, присели отдохнуть на скамеечке с газеткой в руках или пошли фильм посмотреть. Все думают, что это обязательно должен быть кровавый злодей мясник, какой-нибудь бугай, а тут божьи одуванчики греют старые косточки на солнышке, лакомятся мармеладками, не скупятся на чаевые и в шахматишки поигрывают. Образцовые пенсионеры!

– Ещё они говорят по-латыни, – вспомнила Моника.

– Ты понимаешь латынь? – удивился сержант Джордж.

– А что удивительного? Я училась в университете.

– Пока не выгнали после первого курса, – поддел господин Ленц.

– Вовсе не с первого, и никто не выгонял. Вы разве мной недовольны? – удивилась горничная.

– О, нет! Напротив, извини, – ретировался отельер.

– Да, ты упомянула про латынь. Что они говорили? – вернулся к теме сержант Джордж.

– Bonum compositum. Хорошая комбинация.

– Понятно, что хотели этим сказать, – в голове полицейского многое прояснилось.

– Они что-то совершили? – поинтересовался господин Ленц.

– Что вы! Я волнуюсь, чтобы их, этих милашек, в нашем городе ненароком кто-нибудь не обидел, – при этих словах полицейского отельер и горничная, уловив саркастический тон, переглянулись. – А то найдётся злодей какой-нибудь. Видите, что у нас творится? Пока только местных касалось, и мы своей общиной всё это как-нибудь решим. Случись неприятность с приезжими, так этот корреспондент разнесёт на весь мир, что у нас путешественников обижают.

– Да, старичков надо беречь, – согласилась Моника.

– Конечно, конечно, – подтвердил Джордж. – Могу я взглянуть на их карточки?

– Пожалуйста, смотрите, – отельер достал журнал.

Оказалось, что одного зовут Ииро, 65 лет, приехал из столицы. Указал, что в Глинске проездом. Второй – Руубен, 72 года, назвался туристом. Иностранец, шведский подданный. Отельер не ошибся, оба приехали в Глинск в прошлый понедельник.

Сержант Джордж поблагодарил помощников и сразу направился в привокзальный ресторанчик, пока тот ещё работал.

15

Все оказались заняты неотложными делами. Доктор Фриц приводил в сознание несчастливую Элизабет, сокрушаясь, что число его пациентов растёт. Капитан Лютер проводил формальное дознание, хотя сам всё преотлично видел. Обескураженного отставного майора поместили в арестантскую. Как оказалось, она недолго пустовала. Йенса отпустили под честное слово, что он до утра не будет выходить из дома. Тётушку Алге, чтобы она не перевернула весь город, передали на попечение Розе.

– Уже слышал новости. Что, хорошо повеселились? – спросил Никки, едва переступив порог полицейского участка.

– Даже не говори… Курить не надо, тут и так всё в дыму, – предупредил капитан Лютер.

– Я вообще не курю.

– Это я себе.

– Нервничаешь? Кому досталось в этот раз? Святому отцу?

– Снова прачке, Элизабет, – капитан Лютер раздражённо помотал головой.

– На неё что, охоту объявили?

– Вероятно, кому-то она сильно мешает… Сейчас в госпитале. Будет чудом, если всё обойдётся.

– И кто этот герой, который на неё покушался?

– Отдыхает здесь, в арестантской. Да он не виноват, это ясно.

– Что тогда тут делает? Это он там возмущается?!

– Покричит и перестанет. Мне как-то надо успокоить общественное мнение. К тому же сейчас он ничего не помнит, а стоит выпустить на свободу, снова начнёт гоняться за кем-нибудь.

– Знаешь, я бы с удовольствием посмотрел на поединок между священником и женой бургомистра. Как ты думаешь, кто кого?

– Шутишь? Отец Исидор убивается из-за всего, да и госпожа Сюзанна вполне приличная дама.

– Что ещё нам остаётся, если не шутить? Где твой помощник?

– Ему тоже досталось, но меньше. Просто немножко попугали. Янка его повела домой, но я думаю, что сержант сейчас снова где-то бегает. У него свои идеи. А у тебя какие новости?

– Похожих случаев я не нашёл, и всё же кое-что удалось нарыть. С полгода назад недалеко отсюда, в Антенарии, появился некий коллекционер старинных монет. Пожилой человек, вполне респектабельный. После этого там стали твориться чудеса. Впрочем, в отличие от вашего случая, безобидные.

– Интересно. И что конкретно?

– Пропали люди, которых ненавидел весь город. Буквально испарились. Коллекционер находился рядом. Надо сказать, что в монетах он действительно хорошо разбирался. Нумизматы там до сих пор его вспоминают. Отзываются как о хорошо эрудированном человеке. Он им о многом интересном рассказал, а в антикварной лавке купил несколько совершенно простых монеток. Потом коллекционер исчез из города. Может, просто надоело сидеть на одном месте.

– И что же? Какое это к нам имеет отношение?

– Мне сказали, что он любил поиграть в шахматы. Иногда в парке подсаживался к игрокам и давал весьма дельные советы. Вот и Янка первая поняла, что дело тут в шахматах. Между прочим, господин Ииро, так его зовут, большой поклонник чемпиона мира Алехина, которого называл не иначе как «маэстро».

– Что в этом странного?

– Там странный сам матч за шахматную корону. Все ставили на Капабланку. Я почему-то думаю, не он ли помог русскому выиграть этот поединок?

– Ничего не могу сказать, я этим не интересуюсь.

– А я, представьте, поигрываю и немного в курсе. Игры за шахматную корону вызывают большой интерес публики. Капабланка многие годы считался непобедимым, и многие полагали, что у Алехина нет никаких шансов обыграть кубинца. До этого они несколько раз встречались и Капабланка, действующий чемпион мира, всегда побеждал. К тому же он большой хитрец и никогда бы не согласился на матч, не будь абсолютно уверен в своей победе. Когда же они разыгрывали титул в знаменитой 27-й партии в Буэнос-Айресе, Алехин изменил стиль игры и поразил своей техникой. Можно сказать, что превзошёл себя. В результате Капабланка допустил роковую ошибку, которую никто не может объяснить, и это предопределило исход всего поединка. Думаю, что без посторонней помощи здесь не обошлось. Капабланка не собирался уступать титул, а тут даже не явился на последнюю партию и признал своё поражение перед русским.

– Я мало что понял. Думаешь, это дело рук нашего клиента?

– Вполне возможно. Кстати, Капабланка после этого вызвал Алехина на матч-реванш, но русский отказался.

– Ладно, я понял. Что известно об этом господине Ииро, где он остановился?

– Таких в моей гостинице двое. Несколько раз сталкивался с ними в фойе. Приятные, респектабельные старички. Один из них интересовался, нет ли здесь нумизматической лавки. Я ответил, что не знаю.

– Не спрашивали про тебя?

– А зачем? Я для них случайный человек. Они что, журналистов не встречали?

– Ты их не беспокоил?

– Раз мы договорились, я не стал этого делать раньше времени.

– Могли насторожиться?

– Сильно сомневаюсь. Кто мы для них? Вообще я старался как можно реже попадаться на глаза.

– И правильно сделал. Смотрю, ты нормальный парень! Знаешь, я одного из них встретил в городе. В кафедральном соборе старичок рассматривал витражи. Рассуждал об искусстве.

– Вот как! И вы ничего не заподозрили?

– Даже в голову не пришло. Кто бы мог подумать, что милый старичок, смиренно слушающий проповедь отца Исидора, а потом восхищающийся витражными картинами, и есть таинственный злодей. Что ещё ты знаешь про гостей?

– Янка заглянула к одному из них в номер и выяснила, как зовут второго волшебника.

– Боюсь, как бы девчонка не совершила ошибки.

– Думаю, вы напрасно волнуетесь. Янка осторожна и внимательна, как настоящий журналист.

– То, с чем мы столкнулись, очень опасно. Я многое в жизни повидал и то не знаю, что делать.

– Янка расспросила свою подругу, буфетчицу, которая обслуживает волшебника. Руубен его имя. Точнее, доктор Руубен. Так он просит себя называть.

– Что-то вроде научного звания?

– Вероятно. Янка в номер попала, чтобы навести порядок. В гостинице прислуга простудилась, и так получилось, что вызвали Янку. Она у них на подмене, когда кто-то болеет или уходит в отпуск. Так что при всём желании к ней не подкопаешься. К тому же Янка – умная и внимательная.

– В этом я и сам мог убедиться. Девчонка что-то там нашла?

– Нет, просто аккуратно выполнила свою работу. В номере стоял дорожный саквояж, на тумбочке несколько журналов и томик Льва Толстого, «Анна Каренина». Приобретён здесь, в книжном.

– Ты посмотри, какие они интересные: читают Толстого, разбираются в картинах, нумизматикой интересуются, в шахматы играют. Хорошо, что ещё?

– На виду никаких вещей личного характера: фотографий или писем. Если что, Янка сама расскажет. Завтра она снова пойдёт убираться. Гостиничная прислуга по-прежнему температурит.

– Это хорошо. Тебе самому что-то ещё нужно для работы?

– Сейчас необходим международный телефон. Друзья обещали что-то новое узнать.

– Тогда занимай мой кабинет и пользуйся. Только не забывай: в наших интересах соблюдать осторожность.

– Я понимаю.

– И поддерживай порядок, у нас с этим проблемы, а я очень чистоплотный человек.

– Заметил, – улыбнулся Никки.

– Пойду выпущу на свободу несчастного майора Арнольда.

16

Сержанта Джорджа встретил пустой зал. Официанты наводили порядок.

– Да, правда, ходят тут двое старичков, – подтвердил хозяин заведения, господин Мартин. – Заказывают пиво, омлет, сметанные тортики любят, салатики. Они вегетарианцы.

– Что это такое?

– Неужели не знаете? Когда мясо не едят.

– Вероятно, очень добрые. Мухи не обидят.

– Да, похоже на то. Сахарные старички.

– Сахарные? Что ж, может быть. Что дальше?

– Садятся в отдельном кабинете и просят, чтобы их не беспокоили, пока сами не позовут официанта. Так обычно проводят час. За разговорами и игрой. После этого приступают к ужину и неспешно беседуют.

– Во что играют?

– В шахматы.

– Не знал, что вы этим клиентов развлекаете.

– Нет! Они с собой доску приносят.

– Вы видели?

– Только краешком глаза.

– И что же?

– Я сам не игрок, не разбираюсь. Фигурки у них забавные, на живых людей похожи. Красочные такие. Мне показалось, что фигурки двигаются по доске и даже…

– Что?

– Разговаривают… Никогда таких не видел. Вероятно, на магнитах, а может, в самом деле живые.

– Действительно, интересно. Невозможно в такое поверить.

– Вот и я об этом.

– Что ещё?

– Больше ничего не могу сказать. Старички строго просили не мешать, я даже официантов специально предупреждал. Мы дорожим желанием посетителей. Каждый раз оставляли хорошие чаевые.

– А о чём говорили?

– До ужина они обычно немногословны. Перебросятся парой фраз, и то тихо, почти шёпотом. Голос у них негромкий. Люди в возрасте. Потом сидят молча, смотрят на доску. Вероятно, размышляют.

– Понятно, обдумывали ходы: какие фигурки подвинуть, а какие съесть.

– Я не подслушивал, но мало ли что… Пару раз подглядывал: вдруг им что-то нужно? Для нас интересы клиентов превыше всего.

– Хорошо, я понял. Значит, в шахматы играли.

– Я сказал, что плохо понимаю. Не игрок. Но похоже, что в шахматы. Они как-то связаны с тем, что у нас в городе происходит?

– Эти сахарные старички? Что вы! Никак не связаны. Может, у вас в ресторане кто-то ещё странный. Охотники, беглые преступники, мафиози, наркобароны?

– Что вы, боже упаси! Никаких уголовников, а охотников отродясь в наших краях не видел. Правда, неделю назад останавливались рыбаки. Весёлые ребята, шутили всё время.

– И на кого они рыбачили, не на людей случайно? – попытался перевести в шутку своё дознание Джордж.

– Нет, говорили, что на карасей. Но это было до всего, что случилось, – господин Мартин с недоверием смотрел на полицейского.

– На гангстеров не похожи?

– Не-е-ет, совершенно.

«Вероятно, считает, что я дурак, и ладненько», – подумал сержант Джордж и попрощался.

Теперь многое для него прояснилось.

17

На привокзальной площади сержант Джордж отловил хулигана Дэнни, который стоял в сторонке и наблюдал за гостиницей. После разговора с господином Мартином полицейский был вне себя, и, вероятно, мальчишка оказался тем, на ком можно было выместить плохое настроение.

– Караулишь постояльцев? – сержант ловко закрутил Дэнни руку.

– Выполняю задание капитана Лютера, разве не знаешь? – запищал хулиган.

– Так я и поверил. Ищешь, что стащить.

– Нет же, говорю. Спроси капитана. Отпусти, гад, больно!

– Повежливей, дружок!

– А-ай, прошу прощения, – пропищал хулиган. Трудно было понять, Дэнни в самом деле больно или он притворяется.

– Ладно, можешь расслабиться, – сержант сбавил напор. – Просто ты мне сегодня понадобишься. А пока пошли.

– Куда, в полицейский участок? Руку освободите, я сам пойду.

– Убежать хочешь? Только попробуй! И не шути со мной, я сегодня злой.

– Я же сказал, что капитан Лютер мне поручил, и Янка просила проследить за двумя типами, стариками.

– Какая, получается, ты важная персона. Я думал, ты пассажиров обманываешь, их карманы вычищаешь, а оказывается, у тебя задание полиции!

– А то!

– Тебя весь город ненавидит, но сегодня есть возможность сделать доброе дело.

– Можно подумать, тебя все любят. С тем, что в городе происходит, до сих пор ничего сделать не можете. Только носишься по городу как угорелый, а что толку? Чего только Янка в тебе нашла?

– Поговори мне…

По огромному густому табачному облаку, повисшему у входа в участок, определили капитана Лютера.

– В моём кабинете работает Никки, не хочу ему мешать, – объяснил шеф полиции. – Что-то удалось выяснить, сержант? Зачем ты притащил Дэнни? Отпусти мальчишку.

Дэнни молнией спрятался за спину капитана.

– Он не верил, что я на вас работаю, – пожаловался мальчишка.

– Это громко сказано, но вообще-то правда.