Архив полуночных дел: Баллада о павшем

Егор Конюшенко

Архив полуночных дел: Баллада о павшем

Рассказ №1: Биообъект К-13. Инцидент№404

«Мы охотимся на чудовищ, но однажды осознаём, что сами стали частью тьмы…»

Дата: 05.05 | Место: Объект Организации. Кабинет Куратора

Кабинет напоминал операционную комнату какого-то безумного хирурга будущего: металлические стены поглощали малейший звук, воздух был ледяной и безвкусный, словно дыхание мертвецов. Запахи отсутствовали вовсе – лишь сухой, химический привкус фильтров вентиляции щипал нёбо. Единственную дверь запирало массивное колесо, покрытое патиной ржавчины, будто сюда давно перестали возвращаться живыми.

Свет сочился сквозь щели между панелями потолка, отбрасывая призрачные тени на стол-куб из тёмного стекла. Его поверхность мерцала голубыми огоньками интерфейсов, отображавших данные, похожие на строки древнего заклинания. По краям куба тянулись острые кромки, блестящие, как лезвия скальпелей.

За столом сидела фигура, скрытая в полумраке. Маленькая, собранная, она казалась куклой-автоматом среди металлических стен. Высокий воротник мундира скрывал шею, руки лежали на стекле, пальцы едва касаясь клавиш управления. Лицо утопало в тенях, но глаза были видны чётко – тусклые, без блеска, движущиеся медленно, как объективы камер слежения.

Монитор перед ним демонстрировал чёрно-белое досье: БИООБЪЕКТ К-13. Статус: активен. Имя означало тогда для нас лишь очередную строчку в бесконечном списке заданий. Но вскоре превратилось в личный ночной кошмар…

Четверо оперативников замерли по стойке смирно посреди комнаты. Их фигуры выделялись чёткими контурами в полумраке, словно вырезаны из картона. Я стоял первым – Охотник, ведущий группы. Бронежилет сдавливал грудную клетку, но эта боль стала привычной, как вторая кожа. Справа находился Молот – громила-штурмовик с шеей борца сумо и руками боксёра-тяжеловеса. Его кулаки сжимались и разжимались ритмично, выдавая волнение. Слева застыл Гром – худощавый разведчик с лицом хищной птицы и глазами, постоянно сканирующими помещение. За спиной пряталась Сова – хрупкая девушка-связистка, чьи пальцы порхали над планшетом быстрее мысли, а волосы были стянуты в тугой узел, открывавший узкое, холодное лицо.

– Операция «Гончая», – раздался металлический голос из-под воротника. Каждое слово падало в тишину, как капли ртути. – Координаты: Зона-7, объект 17/3. Бывший научный комплекс. Аномальная активность подтверждена. Уровень риска – критический.

Его пальцы коснулись сенсоров, перелистывая страницы доклада. Ни единого взгляда на нас – только сухие факты, словно речь шла о покупке канцелярии, а не о смертельно опасной миссии.

– Цель: сбор любых документов и образцов. Контакт с объектом К-13 минимален. Уничтожение разрешено исключительно при прямой угрозе вашей жизни.

Воздух стал густым, тяжёлым. Даже лёгкие отказывались дышать нормально.

– А если К-13 преградит путь к отступлению? – прошептал Молот, впервые нарушив молчание.

Фигура за столом подняла глаза, словно включились инфракрасные датчики.

– Ваша первоочередная задача – выжить и доставить собранные материалы. Всё остальное вторично.

Скрип кресла прорезал тишину подобно ножу. Единственный человеческий звук в комнате смерти.

– Повторяю: главное – сохранить данные. Затем – себя. Всё прочее несущественно.

Сова быстро набрала последние записи, её пальцы мелькали молнией. Гром напрягся, мышцы скулы выступили рельефнее. Казалось, он готов сорваться с места прямо сейчас.

Голос продолжал звучать ровно, равнодушно:

– Время выхода – 02:40. Связист – Сова. Доклад после возвращения обязателен. Первичная обработка материалов производится на Северном посту. Степень сопротивления неизвестна.

Последовала пауза. Взгляд скользнул по нашим лицам, словно считывал серийные номера.

– Есть вопросы?

Никто не ответил. Потому что каждый понимал: любые вопросы бессмысленны. Правила установлены заранее, выбора нет.

– Вы свободны.

Мы одновременно развернулись, словно механизмы. План казался простым и понятным. Именно это пугало сильнее всего. Ведь простота часто оказывается самой коварной ловушкой.

Тогда я ещё не догадывался, что впереди ждёт решение, которое перевернёт всю мою жизнь. Решение, после которого грань между охотником и добычей окончательно сотрётся, а остатки моей души затеряются в лабиринте страха и отчаяния…

***

Дата: 05.05 | Место: Зона-7. Заброшенный исследовательский центр

Дорога вела в никуда. Колёса внедорожника грызли асфальт, превращая каждую неровность в предвестницу беды. Машина ползла вперёд, как раненое животное. В кабине царила гробовая тишина – разговоры остались там, где кончалась зона покрытия сети. Здесь говорили только приборы, и их голоса становились всё тревожнее.

На десятой отметке координатор забился в истерике: низкий пульсирующий гул заполнил эфир. Давление в салоне прыгнуло вверх, закладывая уши так, что кровь стучит в весках. Приборы сигналили красным: стандартная реакция на аномалии.

Центр возник внезапно – серый монолит без окон и признаков жизни. Лишь ворота, согнутые, как сломанная челюсть, зияли темнотой. Сквозь трещины проступала плесень, пахло гниющей материей и металлом. Внешне – труп здания. Внутри – пульсирующее нечто.

– Верхний аварийный выход, – сказал Гром, сверяясь с картой. – Крыша целая.

Подъёмник сработал идеально. Первый – Молот, крепкий, как броня, проверил крепления. За ним – Гром, бесшумный, как тень. Сова прикрывала периметр, пальцы танцевали по блокноту, записывая данные. Последним вошёл я – Охотник, ведомый судьбой и приказом.

Температура быстро опускалась. Воздух сгущался, пропитываясь запахом железа, озона и разложившейся плоти. Частицы пыли кружили в луче фонаря, словно стаи голодных насекомых. Первые двадцать метров – пустота. Датчики пищали, отмечая скачкообразные изменения поля, но никаких следов движения.

– Отпечатки на полу, – сказала Сова, наклоняясь. – Волочили тело. Кровь старая. Гражданская обувь.

– Сталкеры, – хмуро заметил Молот. – Были здесь недавно. Ушли не своим ходом.

Гром указал на стену:

– Следы когтей. Глубокие. До арматуры.

Я наклонился, провёл пальцем по краю стены. Органическая слизь липла к коже, тёплая, почти живая. Максимум сутки прошло.

– Образец, – приказал я.

Сова аккуратно собрала вещество в пробирку. Мы продолжали движение, каждое усилие отдаваясь болью в суставах. Низкочастотные волны били по барабанам, вызывая тошноту. Из глубин здания раздавался равномерный гул – не машина, не техника. Живое дыхание.

Через пятнадцать минут достигли центрального архива. Картина хаоса: шкафы разбросаны, бумаги перемешаны с пеплом. Работали методично: Сова сортировала уцелевшие документы, Гром фотографировал повреждения, Молот держал сектор, я изучал оборудование.

В углу нашли тела. Три сталкера. Один – грудная клетка разворочена, словно гигантским клювом. Другой – кислота разъела кожу, оставив кости голыми. Третий – мумифицировался заживо, будто сожжённый изнутри.

– Протокол номер тридцать четыре, – сообщила Сова, перебирая папки. – Эксперименты с органическим материалом.

– Было тридцать три до этого, – процедил я. – Почему организация умалчивала?

Только короткий выдох Грома нарушил тишину. Больше никто не проронил ни слова.

Металлическая дверь в дальнем секторе привлекла внимание. Вырвана наружу, петли деформированы, словно пластик. Свежие царапины покрывали стены, ведущие вниз.

– Тестовая камера, – уточнил Молот. – Вход один. Кто-то прошёл недавно.

Луч фонаря осветил потолок. Огромные отпечатки рук, тянувшиеся к лестнице. Слизь блестела влажной дорожкой.

И вдруг – звук. Не крик, не вой. Ритм. Металлический стук, постепенно перераставший в вибрацию. Фонари задрожали, искрясь.

Сова выключила свет одним движением. Молот вскинул оружие. Гром отключил маячок на шлеме. Мы втянулись в тень, прячась за рухнувшими стеллажами.

Шаг. Медленный, тягучий. Звук тяжёлой массы, двигающейся по полу. Воздух потяжелел, наполнившись смесью озона и земли. Тень возникла в свете аварийных ламп – огромная, угловатая, с множеством сочленений. Она двигалась грузно. Каждый шаг отдавалась громким ударом, как при игре на большом барабане.

Монстр обследовал помещения, ощупывая стены. Пахло смертью и озоном. Он не слышал нас. Пока не слышал.

Сова замерла, удерживая камеру дрожащими пальцами. Молот беззвучно показал знак готовности. Мы ждали. Каждая секунда растягивалась бесконечно.

Тварь остановилась. Голова, похожая на вытянутый колпак, повернулась в нашу сторону. Дыхание прекратилось. Даже приборы притихли, словно испугавшись выдать наше присутствие.

Первый шаг. Второй. Прямо к нашему укрытию.

***

Дата: 05.05 | Место: Зона-7. Центр. Центральный архив

Тень зависла в конце коридора. Видимый контур – гуманоидный. Вес – примерно 300–400 килограммов. Поверхность тела – глянцевая, будто смазанная жиром. Это был он. Биообъект К-13. Настоящий.

Мы не шевелились. Каждый вдох отдавался болью в груди. Шаги гулко прокатывались по зданию, заставляя содрогнуться перекрытия.

Гром осторожно снял предохранитель. Молот бросил быстрый взгляд – предупреждение. Я поднял руку: стоп.

Монстр замер. Черепоподобная голова качнулась к лестнице. Он издал низкий булькающий звук, похожий на кашель умирающего зверя, и направился вниз, в подвалы.

Сова облегчённо выдохнула. Я ощутил, как мышцы начинают ныть от напряжения.

– Документы собраны? – спросил я шепотом.

– Почти, – отозвалась она. – Нужно ещё немного…

– Времени нет, – оборвал я. – Оно найдёт нас раньше.

Она замолчала, крепко прижимая кейс к груди. Молот похлопал меня по плечу – короткое дружеское прощание. Гром кивнул.

– Разделяемся, – принял решение я. – Два выхода: северный и южный. Северный завален обломками. Южный ближе к подвалу.

Гром взглянул на меня – вопросительный взгляд.

– Я беру кейс, – продолжил я. – Правый фланг. Вы спускаетесь вниз, отвлекаете его. Потом выбираетесь через южный тоннель. Встреча через десять минут у входа.

Краткая пауза. Напряжение витало в воздухе.

– Другие варианты? – спросила Сова.

– Они у тебя есть?

Она отвернулась. Передала кейс. Молот снова тронул моё плечо. Гром утвердительно кивнул.

Разошлись.

Я двигался по правому коридору. За спиной – всплеск шума, треск ломающегося дерева. Рык, низкий, животный, идущий откуда-то снизу. Вспышка света, автоматная очередь. Ещё одна. Потом – тишина.

Сердце бешено колотилось. Каждый угол казался одинаковым: ржавчина, слизь, кровавые разводы. Магнитный компас сбивался, навигация пропадала.

Лаборатория слева. На столе – контейнер с биологическими образцами. Я прошёл мимо. Думал только одно: они успеют.

На седьмом повороте услышал женский голос:

– Охотник! Стой!

Замер. Голос был далёк, заглушён стенами. Может, иллюзия?

Секундное сомнение. Потом – рев. Мощный, густой, как лавина. Воздух содрогнулся, волна прошла по телу.

Я побежал.

Аварийный люк оказался впереди. Ржавый, но поддался легко. Выскользнул наружу. Тихо. Только ветер шелестел травой.

Машина стояла неподалёку. Сел за руль, запустил мотор. Посмотрел в зеркало заднего вида. Серое здание огрождённое забором. Безмолвное. Безлюдное.

Связался по рации:

– Охотник на связи. Документы получены. Группа эвакуировалась. Потери не подтверждаются. Прием.

Шипение в эфире. Никакого отклика.

Минуты шли одна за другой. Одна. Две. Пять. Десять. Пятнадцать. Никто не появлялся. Никто не отвечал.

Мысленно представил их мертвыми. Руки, сжимавшие руль, мелко тряслись. Они не могли погибнуть. Не имели права.

Ещё десять минут выжидания. Ничего. Только пустой горизонт и собственное отражение в лобовом стекле.

Вздохнул глубже. Завёл двигатель. Оглянулся последний раз. Никого.

Поехал обратно на базу. Дорога дрожала под колёсами. Позади оставались трое товарищей и секрет, который теперь принадлежал только мне…