Временная жертва

Рома рассмотрел охотников. Вся их новая одежда была под стать встречающему мужику. Короткие пиджаки, одинаковые картузы на головах, сапоги почти по колено. Никакого хаки, никакого пятнистого камуфляжа, как любят охотники. Всё синих, черных и серых тонов. Косплей какой-то. Оружие тоже было далеко не современным. Такие же «мосинки», как у хозяина, кобуры на поясных ремнях, рюкзаки-котомки на спинах. Эх, не там шарился Рома, не там. Нужно было идти в сарай. И оделся бы и вооружился.

В руках одного из приезжих появилась какая-то коробка, и все собрались вокруг неё. Кроме хозяина, тот так и стоял на крыльце, наблюдая за происходящим. Похоже, его миссия была исполнена, и теперь охотники самостоятельно определяли дальнейший ход событий. В груди у Ромы что-то неприятно защекотало и несколько раз кольнуло. Не отрывая взгляда от охотников, он непроизвольно погладил это место, ощутив выпуклость симбионта. Уже успел подзабыть про эту дрянь. Охотники на поляне перед домом все одновременно повернули голову в его сторону. И Рома понял, что это у них в руках, и почему щекочется соластер. Его только что удаленно засекли с помощью прибора слежения. А симбионт не только является пропуском, но и меткой жертвы.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий и не желая попусту тратить время и фору, Рома резко сорвался с места, пригибаясь за кустами. Он снова удалялся от домика в ту же сторону, с которой прибежал к нему. И снова чувство облегчения, снова беспокойство отступило. И, недолго думая, Рома ломанулся туда, где по его мнению была тропка, приведшая его к домику. Память его не обманула, через минут пять он уже бежал обратно по тропинке к порталу. Хорошо бы еще знать, с какого расстояния охотники способны его засечь. А саму процедуру отслеживания, наверное, подскажет соластер щекотанием груди.

И снова километр бега. Может меньше, обратный путь показался даже короче. В этот раз его предстояло преодолеть в неудобных сапогах со съезжающими тряпками внутри. Надо будет перематывать, иначе мозоли обеспечены. А с мозолями оторваться от погони будет сложно. В какой-то момент Рома разово ощутил чувство безразличия, апатии. Словно резко перестало всё волновать, радовать или раздражать. Абсолютное «никак».

Вылетев на поляну, где стоял портал, Рома похвалил себя за «чувство места» и умение ориентироваться в лесу. Не зря любил ходить за грибами, лыжные прогулки зимой, пешие летом. Вот только вместо портала стояли две серые дуги. Диск между ними исчез. А значит и исчезло искушение прыгнуть в портал. Теперь точно нет выбора, нужно двигаться к следующему.

Роман уже начал догадываться, чем вызваны резкие перемены в его настроении. Когда он удалялся от работающего портала, то чувствовал себя откровенно плохо. Стоило ему направиться на сближение с выплюнувшим его диском, который скрывался где-то за деревьями, то настроение сразу поменялось на противоположное. А вот закрытие портала, похоже, отключало эмпатийную связь. Самым логичным продолжением этой мысли было следующее: нужно внимательно прислушиваться к себе, ожидая всплеска эмоций, который подскажет об открытии, приближении или удалении от нового портала. Вот и нарисовался, так сказать, способ навигации. Парень в белом халате назвал звезду на груди «пропуском» и «проводником». Получается, что это симбионт помогает ориентироваться, улавливает сканирование местности охотниками и контролирует мысли носителя о себе. «Какая многозадачная тварь! Весьма удобная в данной ситуации. Может она еще что-то умеет?» – подумал Рома, и ощутил приятное пощипывание в груди. Симбионт в этот раз не обиделся на «тварь», а вычленил положительные эмоции из мышления.

Ну почему этот чокнутый лаборант или баба с идеальным каре не могли провести нормальный инструктаж, почему не рассказали, как пользоваться этой штукой, удобно вросшей в него? И почему открылось, что это охота, в самый последний момент, перед тем как столкнуть в портал? Может это была месть за выходку Рэма, или штраф за то, что он начинал свой побег от охотников не самого сначала.

– Спасибо, брат, и тут удружил. – сказал Рома уже вслух.

Он уселся прямо на траву, стянул сапоги и перемотал портянки. После примерки сапог, снова снял их и заново перемотал. Более-менее удобный вариант получился с третьего раза, на чем Рома решил остановиться. Нельзя было терять много времени. Он побежал от арок портала в сторону, противоположную домику на озере. Симбионт «смолчал», эмоций не появилось, что расстроило парня. Но делать нечего, нужно двигаться, увеличивая дистанцию между собой, жертвой, и охотниками.

Жаль, что он не увлекался охотой до степени постоянного участия в ней. У него был охотничий билет, двустволка в сейфе, кое-какой опыт первых выездов после покупки оружия. Но нормальной практики не было. Последний раз Рома ездил с друзьями на гуся несколько лет назад, а потом перестал охотиться. Не то, что бы его не увлекал такой вид досуга, скорее сработали моральные принципы. Компания охотников-любителей из заводского коллектива, втянувших его в это увлечение, разделилась на две принципиальные группы: одни предпочитали «культурный отдых» с алкоголем в лесу и минимальной стрельбой, а другие всё больше склонялись к поездкам на лося или кабана и активному поливанию свинцом движущихся целей. К первым Рому не тянуло в виду общей неприязни к бесцельному пьянству, а ко вторым – из-за жалости к животным. Гусей, уток и прочих птичек, на которых он успел походить в начале своей карьеры охотника, тоже было жалко. И даже охотничий азарт не перебивал последующие сожаления от того, что отнял чью-то жизнь. Наверное, так люди и делятся на хищников и добычу, на чистильщиков и мусор. Ох, как бы сейчас ему пригодился опыт охоты, ну допустим, на волка. Он бы представил себя волком, принял бы на себя его повадки, уходил бы от погони, как это делают серые. А пока что он лось – ломится через чащу, сквозь кусты, стараясь скоростью победить ум и опыт преследователей.

Нужно было еще разобраться, откуда начался его персональный старт. Как сказал лаборант, Рома бежит от охотников сразу через некий третий мир, там где брат их «кинул». Никто из сотрудников Гипериона не говорил о смерти Рэма. Значит, если предположить, что он ещё жив, то после «кидка» своих работодателей Рэм ещё может находиться в этом мире, имеющим порядковый номер три. Наверное, брата по какой-то причине не могут отследить, иначе Роме не пришлось бы участвовать в этом бреде. И раз охота продолжается, значит «чистильщики» не смогли достать старшего брата.

5. Водяной

Рома бежал. Шел. Снова бежал. Сидел, стоял, лежал в перерывах между забегами. Перематывал ноги, охлаждал их в лужах. Когда попался родник, он первый раз напился так, что чуть не стало плохо. Чувство портала не приходило, так же как и давящий негатив. Значит стоило предполагать, что портала пока нет, он еще не открыт. Хотя, может симбионт чувствует порталы лишь на определенном расстоянии, но тогда блуждать в поисках выхода из этого мира можно просто бесконечно, пока сам случайно не наткнешься на искомое.

Солнце уже клонилось к закату, и подкрадывалась вечерняя прохлада. Нужно было искать укрытие на ночь, так как бежать ночью это самоубийство. Или провалишься в овраг, или напорешься на острый сук, а еще вероятней, какой-нибудь ночной хищник прыгнет на спину или вцепится в горло. По этим же причинам охотники вряд ли будут преследовать его по темноте. Они так же должны устроить привал, и есть вероятность, что разведут костер. Им-то нечего бояться, их жертва не вооружена, имеет метку на груди, почти как колокольчик у коровы. Но зато у самой жертвы, то есть у Романа, есть шанс по огню костра увидеть местоположение охотников и оценить отрыв. Но для этого нужна точка обзора повыше, что бы увидеть подальше.

В ближайших окрестностях такое место виднелось только одно. Над равниной, по которой до этого пролегал путь беглеца, возвышался холм, увенчанный каменной шапкой. Маленькое облачко, зацепившееся за каменный клык, сначала показалось Роме похожим на бородатого старца в белых одеждах, стоящего на самой верхушке. Видение было настолько правдоподобным, что Рома отвел глаза, поморгал и снова посмотрел на каменную шапку. Старца не было. До холма еще было километр-полтора, поэтому Рома снова ускорил шаг. Бежать он уже не мог, силы покидали его, ноги болели, спину ломило от постоянных пригибаний в траве. Ну не мог он отделаться от чувства, словно у него мишень на спине. И на каждом открытом участке в яблочко целится кто-то из преследователей. Стоило об этом подумать, как тело само складывалось, принимая крадущуюся позу. А бегать в полуприсяде еще тяжелее.

Добравшись до холма, Рома оценил его размеры уже как более внушительные. Вблизи каменная корона оказалась гораздо больше. Прикинув, где попроще подняться, он начал подъем. Плюсы от укрытия в таком месте были неоспоримы – никто, ни человек, ни зверь, не сможет подкрасться незаметно. Минусы очевидны – запасного пути отхода нет, и если поднимется ветер, то на открытой вершине он замерзнет. Но выбирать не приходилось, поэтому Рома продолжал лезть. Ободрал пальцы, ушиб колено, пару раз чуть не сорвался. Но матерясь сквозь зубы он полз. Чувство мишени на спине всё обострялось, он спешил.

Когда из последних сил он переваливал свое одубевшее от усталости тело через край верхней каменной площадки, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Вдоль кромки неба, соприкасающейся с горизонтом, тянулась длинная красная полоса удивительного почти рубинового цвета. И ощущение наслаждения красотой заката было столь явно ощущаемо, словно тоже висело в воздухе, было материальным. В уходящем свете заката Рома осмотрел покоренную им вершину, что бы найти расщелину, в которую мог бы забиться на ночлег. И был готов закричать от счастья! Наконец-то ему просто повезло. Посредине каменная шапка холма проваливалась небольшим колодцем, а упавшие деревья, которые видимо когда-то росли на вершине, завалили большую часть провала, образовав что-то типа крыши. Рома собрав последние силы на четвереньках подполз к этому нагромождению и принялся суетливо поправлять ветки, что бы они легли поплотнее. Болтающиеся пучки сухой травы более-менее скрывали щели естественной кровли. Потом до него дошло, что все эти мнимые улучшения не прибавят ему комфорта, и он просто соскользнул вниз. Тут его ждал второй приятный сюрприз: на дне каменного колодца имелась груда сухих листьев, старого мха и травы.

– Да как в отеле! – прокомментировал увиденное Рома.

Правда во весь рост не вытянуться, ноги упирались в стенку. Но если лечь на бок и согнуть ноги в коленях, то очень даже ничего. Пока парень примерялся к новому ночлегу, то от усталости чуть не вырубился. Но вовремя вспомнил, зачем он выбирал высокую точку, и пополз на разведку.

Огня нигде не было видно. Но пока что это еще ничего не значило. Стоило подождать, и что бы как-то убить время, Рома собирал по площадке камни побольше и складывал их у края в пирамидки. В его представлении они должны были послужить в качестве метательного оружия для обороны от нежданных гостей, если он их конечно услышит. А если не услышит… Ну может симбионт оповестит и разбудит, если будут искать сканированием местности. Сомнения по поводу остановки и правильности выбранного места для укрытия, то подступали к нему, постепенно перерастая в панику, то отпускали под силой усталости. Рома был настолько вымотан, что будь он на открытом месте, и зная, где находятся преследователи, у него не хватило бы сил от них скрываться. Очень хотелось есть, и он позволил себе сгрызть кусок хлеба. Лука не хотелось, а от соленой рыбы захотелось бы пить.

Его терпение и смекалка были вознаграждены. На достаточно приличном расстоянии загорелся огонек. Как раз в той стороне, откуда он пришел. В наступившей темноте было трудно оценить дистанцию, но ясно было одно: охотники идут следом. И если симбионт больше ни разу не подсказывал, что его метку пытаются отследить, то значит на хвосте не просто богатые убийцы, но еще и неплохие следопыты. Или же ему лишь показалось что это разовое сканирование, а его каким-то образом держат на постоянном поводке с помощью звезды на груди? От мучительных раздумий Рома начал уставать не меньше, чем от бега по лесистой местности. Сил на это тоже уже не было, поэтому он снова нырнул в спасительный колодец, поерзал в сухой траве, устраиваясь поудобнее и закрыл глаза.

Проснулся он от резкого «Ка-а-а-а-ар!» над самым ухом. Резко распрямившись от испуга, Рома ударился головой и чертыхнулся. Было уже светло. На одной из веток прямо над головой сидела ворона и внимательно его рассматривала.

– Чего орешь? – спросил Рома нахалку.

– Ка-а-а-ар! – возмутилась она, приседая и расправляя крылья.

– Ну проснулся я, проснулся. Не кричи уже. – проворчал Рома усаживаясь.

– Кар! – коротко ответила та, крылья сложила.

– Я твое место что ли занял? – спросил парень.

Ворона, словно понимая, что он говорит, два раза присела и наклонила голову, будь-то кивая. А Роман подумал, что у него уже едет крыша, если он начал разговаривать с птицами.

– Ну извини, тут не написано… – начал он и осёкся, переведя взгляд на стенку колодца, на которой будь-то бы должна была быть обозначена принадлежность этого места.

На стене было написано «Рэм». Чем-то белым нацарапано по серому камню тонкими линиями. Слишком тонкими, так что не удивительно, что вчера в темноте он не разглядел этой надписи. Рядом с именем брата была нарисована стрелка вверх. Рома вытянул шею, а потом встал на колени так, что бы его голова высовывалась выше уровня колодца, и посмотрел, куда указывает стрелка. Она была направлена в ту сторону, куда он и сам шел весь вчерашний день. Ну почти туда, если верить в прямолинейность его маршрута, чего на самом деле быть не может. Значит брат был здесь. Значит он прошел тем же маршрутом, что и Рома. Значит так же выбирал себе укрытие. Ворона, до этого внимательно наблюдавшая за действиями парня, вспорхнула и отправилась по каким-то своим делам. Похоже, что свою миссию она выполнила и отправилась по другим делам.

Рома начал собираться. Намотал портянки, надел сапоги. Теперь у него была цель, ну или по крайней мере направление движения. Первым делом он посмотрел в ту сторону, где должен был быть костер. Естественно, костра уже не было. Только тонкая, почти незаметная ниточка дыма поднималась в небо. Нужно было спешить, так как спуск по камням дело порой еще более сложное, чем подъем. Рома закинул сумку за спину, прошелся вдоль края, и, выбрав наиболее подходящее место, начал спускаться.

Пришлось попотеть, снова ободрать пальцы, но спуск обошелся без происшествий. И даже пострадавшее вчера колено не давало о себе знать. У основания каменной шапки Рома прикинул, куда указывала стрелка братского знака и начал огибать глыбы, что бы спуститься с холма с нужной стороны. Совершенно неожиданно раздался резкий, хлещущий звук, вокруг разлетелись каменные крошки, а щёку Романа обожгло. Он как раз переступал с камня на камень, и боясь подскользнуться присел, опираясь на руку. А через, наверное, секунду он услышал долетающий звук выстрела. И до него сразу дошло, почему каменная крошка разлетелась опасной шрапнелью. Да по нему же только что стреляли и промазали!

Рома ужом нырнул между камнями, наплевав на боль в локтях, и быстро пополз вперед, туда, где собирался спуститься с холма. Судя по звуку, стреляли как раз с той же стороны, где он видел ночью костер, так что не нужно было гадать, кто это мог быть. И били с приличного расстояния, раз между попаданием в скалу и звуком выстрела был разрыв по времени. Проспал! Просмотрел преследователей, и они подошли слишком близко. И наверняка увидели его, спускающегося с каменной шапки. Тут никакое сканирование не нужно, вот она цель, сама акробатические этюды на фоне неба показывает.

Рома полз, перекатывался, карабкался на четвереньках. А когда сообразил, что между ним и преследователями теперь должны быть деревья и камни, то поднялся на ноги и бросился наутёк. Нужно было снова бежать, снова рвать дистанцию. Наверстывать то, что так бездарно потерял. Если бы ушел по темноте, было бы проще. Но как бы он проснулся без будильника. И как бы не свалился, спускаясь по камням. Стараясь бежать в том направлении, какое указывала стрелка, Рома всё искал взглядом, за какой бы ориентир зацепиться. Но как назло, вид сверху, с каменной шапки холма, отличался от того, что он видел здесь внизу, у его подошвы.

И тут в груди что-то ёкнуло, появилось чувство эйфории и радости. А потом вся возвышенность и обостренность эмоций убавились, словно громкость на телевизоре.

– Ну наконец-то! – крикнул Рома неизвестно кому.

Наверное тому, кто по его представлению открыл новый портал. Рома изменил направление бега, отклонившись вправо и почувствовал тревогу и беспокойство. Вернулся на свой путь – и всё нормализовалось. Тогда он повторил проверку с отклонением уже влево. И снова угнетение, печаль. Стрелка Рэма вела к месту, где открылся новый портал. Вот только на хвосте у беглеца теперь были проблемы в виде вооруженных убийц. Впереди пока был лес, но вот что за ним, еще неизвестно. С таким маленьким отрывом теперь вообще нельзя было перемещаться по открытой местности. Если раньше он хоть в полуприсяде это делал, ощущая взгляд в спину, то теперь ни за что на такое не решится. Недавний выстрел, пусть и неудачный, резко повысил осмотрительность беглеца. В груди неприятно защекотало и раза три кольнуло. Охотники начали выслеживание с помощью сканера.

Рома бежал, лавируя между деревьями, которые нагло цепляли его за балахонистую одежду, сумку, старались хлестнуть по лицу ветками. Склон холма выравнивался, и настоящий лес похоже заканчивался, плавно перетекая в молодой ельник. Рома метнулся в сторону, заработав приступ уныния, и побежал вдоль плотной стены из ёлок, через которую нечего было и думать продвигаться быстро. Максимум, что можно было сделать, так это по пластунски или на четвереньках ползти под нижними ветками.

В груди снова появился неприятный чёс и три разряда электричества. Не стоило сомневаться, это охотники смотрят в свою черную коробку, пытаясь выяснить местоположения жертвы. Интересно, что это за прибор, если нынешнее время еще не знает технологий создания портативных радиочастотных сканеров, а пронести через портал технику невозможно. Да и что в нем сканировать, кроме симбионта. Либо симбионт излучает какие-то частоты, либо в руках преследователей биотехнологический сканер, который работает по тому же самому типу, что и соластер на теле носителя.

Стена еловых веток справа не заканчивалась, а впереди и так редкий лес вообще начал расступаться. Небольшие островки деревьев перемежались полянами с низкой травой и камышами. Под ногами захлюпало. И Рома понял, что сам загнал себя в ловушку: впереди было болото. Может пока что и не откровенные топи, но грязь не даст передвигаться быстро, а редкий лес откроет его как мишень. В груди снова пошевелилось и три раза укололо. Потом еще раз. Частота сканирования увеличилась. Разумно было предположить, что охотники шли на сближение, и происходил постоянный контроль местоположения жертвы.

– Звездец. – прошептал Рома.

Схватив с земли какую-то палку, он пытался перескакивать с островка на островок, где-то прыгать по травяным кочкам, которые иногда покачивались под ним. Опираясь палкой в грязь, он всё чаще попадал в жижу, а иногда и вовсе в воду. Там, где опереться было явно опасно, он балансировал палкой, как шестом. Скорость передвижения снизилась, а сердцебиение наоборот опасно участилось. Гнетущее беспокойство из-за удаления от портала, которое накатывал на него соластер, смешивалось со страхом приближающейся смерти. И снова его зашкаливающие эмоции словно материализовались в воздухе, принимали реальные очертания. Как вишенка на торте, всё чаще проскакивали шевеление и три импульса в груди от сканирования.

Рома выхватил из сумки украденный ножик и прыгнул с кочек в заросли камышей, сразу провалившись по колено в воду. Держа в одной руке палку, а в другой нож, он раздвигал ими заросли, пробираясь всё глубже. Раз лес кончился, придется использовать существующий ландшафт. И если он идет слишком медленно, значит и охотникам должно быть трудно. И для этого стоило завести их поглубже в топи. А там, даст Бог, и попадется лазейка через ельник, который так и маячил невдалеке. Вот так живёшь, не вспоминаешь Бога, а как смерть на пятках повиснет, сразу начнешь на него уповать.

В один момент, когда перед глазами сошлись руки с ножом и слегой, Рома ухватил за хвост промелькнувшую идею в голове и потянул её назад, снова внимательно посмотрев на палку и нож. А затем положил слегу на камыши, проткнул подол своей рубахи и отрезал неширокую тесьму по всему периметру. Подергав её за концы в разные стороны, парень убедился, что это не «китайский легкопром», тесьма была достаточно прочной. И быстро, но аккуратно, он примотал нож к палке острием вверх. Получившаяся пика теперь занимала одну руку, была опорой при ходьбе и оружием в случае, если настанет последний шанс. Но для последнего шанса еще нужно подпустить охотника к себе, а этого делать не хотелось.

Рома снова зашагал вперед. Радость изготовления оружия не смогла перебить весь негатив отклонения от портала и шевеление с троеточием импульсов в груди. Еще и кусты шуршали слишком громко, а расступившаяся ряска оставляла черный след на воде. Но хоть плюханье воды становилось всё незаметнее, потому что он шел уже не по колено, а по пояс.

Рома не понял сам, что произошло, но всё началось с того, что он провалился. Только что шел, а тут вдруг раз, и уже чуть не хлебнул черной воды с ряской по поверхности. Но как только он погрузился всем телом в воду, все негативные эмоции, все импульсы вдруг прекратились, и его накрыло волной какой-то неги, блаженства и покоя. Словно он не в болоте болтался, выставляясь макушкой как поплавок, а лежал на каком-нибудь золотом пляже под лучами ласкового солнца. И это было не сродни тому чувству, которое указывало правильное направление на портал. Когда он шел в правильную сторону, то состояние было уверенной и полезной целеустремленностью, а сейчас ощущался расслабленный покой.

И самое главное, прекратились неприятные ощущения от поиска сканером. Не было больше импульсов, и это была, пожалуй, хорошая новость. Рома аккуратно шагнул назад, нащупал опору под ногами и поднялся над водой, вылезая снова по пояс. И его снова накрыли страх и ненависть, появилось давление испуга. Не заставили себя долго ждать три импульса в груди.

– Твою мать! – шепотом резюмировал Рома результаты проверки, и снова присел по шею в воду.

Нега вернулась. С точки зрения отслеживания симбионта через импульсы это было, пожалуй, хорошо. Но мешало искать портал, что было плохо.

– Я водяной, я водяной… – пропел шепотом парень и снова пошел или почти поплыл вперед.

Там где была вода – не было камышей, там где были камыши – было слишком мелко. Но Рома сообразил, что можно на животе проползать мелкие места, главное обеспечить симбионту контакт с водой. Лаборант еще там, на базе Гипериона, сравнил симбионта с морской звездой, так что можно было предположить, что контакт с водой доставлял тому удовольствие. У погружения по шею был еще один плюс: след на поверхности топей становился всё меньше и терялся среди других похожих разводов.

– Где этот мудила был последний раз? – вдруг услышал он приглушенный голос где-то недалеко.

Охотники, похоже, не боялись переговариваться громко. Ну да, чего им опасаться. Далеко жертва не убежит, они же её могут в любой момент отследить через соластер на груди. Могли.

– Меньше километра на одиннадцать часов. – ответил другой голос.

Наверное, это было про то место, откуда приполз Рома. Но гораздо меньше километра, так что сканер явно был не точным прибором.

– Какого хрена он сюда полез, а? – снова первый голос.

– Хватит орать. – строго наказал женский голос.

Охотники шли кучно. По крайней мере эти трое. Рома замер, боясь пошевелиться. Потом послушав тишину, он как можно аккуратнее заполз в гущу камыша и растолкал кочки вокруг себя, погружаясь поглубже. Насколько позволял просвет между стеблями, Рома рассматривал окружающее болото. Недалеко были островки с лесом, ближе только плавающие кочки. С другой стороны его укрытия тоже островки, но уже поближе, метрах в десяти. Сзади, откуда он приполз и так ясно – топи и камыши. Да и впереди по курсу открытая гладь с ряской. На открытом пространстве его голова будет как на ладони, и с любого из островов даже не самый меткий стрелок продырявит его череп не напрягаясь. От этой мысли Рому передернуло. Но нега внутри компенсировала страх. Спокойствие, смиренность, покой. Будь, что будет, на всё воля случая…

– Почему сыскарь не видит его? – это был кто-то из охотников.

Голос гораздо тише, но не шепотом. Видимо, чувство преследователя было сильнее желания и навыков скрытной охоты, скрадывания. Рома, расслышав новое слово, решил, что это относится к черной коробке в руках охотников. Стараясь не шевелить головой и аккуратно скосив глаза, он увидел двух человек, стоявших на островке метрах в двадцати от него.